Роман Евгения Ивановича Замятина «Мы» был написан в то апокалиптическое время, когда ещё не отгремели жестокости и братоубийственные страсти гражданской войны. И вот в этой кровавой грязи, среди волн огненного цунами рождается необычный роман-утопия «Мы».
Конечно, никто в 1920 не собирался его печатать – роман был не ко времени и не к месту. А спустя годы, накануне тридцатых, когда выжигалась, шерстилась оппозиция и тавром метилось малейшее инакомыслие, текст стал просто опасным, и судьба романа косвенно повлияла и на судьбу самого писателя.
Социальная утопия о возможном будущем, по сути – фантастика у Замятина какая-то искристая, рассудочная и парадоксальная, замешанная на особом психологизме. Под стеклянным колпаком будущей цивилизации выстраивается Единое Государство. Вроде бы всё у его обитателей-«нумеров» хорошо, сыто-пьяно. И странно, почему кто-то там пытается бунтовать против планов Благодетеля?
Для «нумеров» из всей мировой культуры понятнее всего «величайший из дошедших памятников древней литературы – Расписание железных дорог». Они в цветах не видят ничего красивого – как и во всём, что принадлежит «дикому миру», давно изгнанному за Зелёную Стену. Для них красиво только разумное и полезное: машины, сапоги, формулы, пища. Поэтому «нумерам» страшны и непонятны «враги счастья» - бунтари, еретики, восстающие против предписанного свыше счастья.
Герой романа под номером Д-503, один из математиков Единого Государства, счастливец и трудоголик, создаёт Интеграл, чтобы победить природу вовне. Как говорится, не можем ждать милостей от природы после того, что мы с ней сделали. И Д-503 на этом не остановился, пытаясь, прибегнув к оперативному удалению Фантазии, победить природу внутри. Ведь только тогда победа Единого Государства над человеческой личностью будет окончательной: явится человек без лица. И как здесь не вспомнить о том, что в философии китайцев с древнейших времён самым страшным для человека считалась именно «потеря лица». Воистину страшная, пророческая перекличка с Замятиным.
Появляющиеся в «Мы» героини: розовая О-90 (сантиметров на 10 ниже Материнской Нормы – и оттого вся кругло обточенная) и I-330 (тонкая, резкая, упрямо-гибкая, как хлыст) привносят в роман элемент мелодрамы, утончённой психологии, несколько преувеличенных чувств и ожиданий. Что, впрочем, оправдано. В результате сюжет запульсировал, получил новую энергию, «украсился» ревностью и милой истеричностью.
Великолепный русский язык романа, по-моему, выдаёт в Замятине истинного, большого художника, мэтра, виртуоза литературного ремесла. И печально, что его звезда, вспыхнув Сверхновой, внезапно угасла вдали от отчего дома, на чужбине.
Автор: Игорь Влади Кузнецов
Отзывы читателей (2)
Подписаться