«Давно нужно было поменять мелодию звонка», – подумала Тамара Сергеевна, нажимая кнопку старенького мобильника.

– Алло! Мамуля, это я! – запела трубка.

– Здравствуй, доченька, здравствуй, милая, – встрепенулась женщина, пытаясь  из лежачего положения  перейти в позу «сидя», но быстро оставила эту затею и решила поговорить с дочерью лёжа.

– Мамуля, я тебя поздравляю! – снова радостно запела трубка.

– С чем? – слегка удивилась женщина.

– С днём рождения! Забыла? А я, видишь, не забыла.

– А-а. – Пауза. – А какое сегодня число?

– Двадцатое!

– А-а. – Снова возникла пауза. – Ты у меня умница, не забыла. А у меня в голове… Я уже забыла, когда мы последний раз его отмечали. Наверное, последний раз, когда ещё папа был жив.

– Отметим, на этот раз обязательно отметим!

– Так ты сегодня придёшь?

– Ой, нет, мама, сегодня не могу. Меня Валерка Баев пригласил на открытие ресторана. Представляешь, третий уже открывает!  Ты его должна помнить, рыжий такой, он с первого курса за мной убивался. Я его отшила – дура была, а Светка Сорокина подхватила, гадюка. Если бы не Славка… Всю жизнь мне испохабил, козёл.  Но не будем сегодня о грустном.  Мама, мне хочется так много тебе сказать! Я так люблю тебя, ты столько для меня сделала, нет у меня никого роднее тебя. Ты для меня – всё, ты у меня самая-самая лучшая мамка на свете…

Дочь говорила, говорила, а Тамара Сергеевна терзалась мыслью: кто это такой – рыжий Валерка и кто такая эта гадюка Светка? Никак не могла вспомнить. Слава Богу, что Славку помнила, бывшего зятя. И на том спасибо дряхлеющей памяти.

– Ты меня слушаешь, мама? – вернул женщину к разговору вопрос дочери.

– Да-да, слушаю, слушаю.

– Я что хотела ещё сказать, я тебе на местном телевидении поздравление музыкальное заказала. Включай телевизор в восемь вечера и смотри. Только не пропусти, пожалуйста, я тебя очень прошу. Программа идёт с восьми до девяти вечера. Не забудь.

– Хорошо, хорошо, милая, обязательно посмотрю. Как можно такое пропустить!

– Вот и умница. Ну всё, пока! А то мне ещё пёрышки надо почистить. Валерка всех сокурсников пригласил на вечеринку. Не могу же я ударить в грязь лицом. Всё, целую!

– Целую, – как эхо ответила мама отключенной трубке.

Вечером  в ресторане Лариса произвела на мужскую половину неизгладимое впечатление. Впрочем, на женскую тоже,  но уже с противоположным знаком. Все старые подруги ей мило улыбались, однако при этом только крепче впивались в локти своих мужей и любовников. Уж они-то хорошо понимали, что одинокая Лорка вышла на охоту – неспроста у неё такая яркая боевая раскраска и шикарное платье, усыпанное ослепительными стразами.

При виде бывшей соперницы Светка Сорокина-Баева, супруга хозяина ресторана, явно сникла. На фоне искрящейся Ларисы она выглядела серой мышкой. А когда заметила, каким откровенно восхищённым взглядом муж рассматривал её бывшую подругу, поняла: бывших соперниц не бывает.

Через час многие гости считали хозяйкой вечера Ларису. А через два Света не выдержала успеха подруги юности;  сославшись на головную боль и усталость, тихонько ушла, тем самым ещё больше развязав руки сопернице. Но вот в разгар вечера,  ровно в восемь часов, Лариса погрустнела, отошла от весёлой компании и тихо присела на мягкий диван. Валерий не мог этого не заметить. Подошёл, опустился рядом и спросил:

– Что-то случилось? Почему ты ушла?

– У мамы сегодня день рождения, а я развлекаюсь тут с друзьями, – грустно ответила Лариса.

– У Тамары Сергеевны?

– У Тамары Сергеевны. Я ей песню заказала на местном канале. Про маму. Наверное, уже спели. Послушай, Валера, где здесь у тебя телевизор?

– Да вот он, прямо перед тобой.

Лариса удивлённо посмотрела на искусно вмонтированный в стену огромных размеров экран и попросила:

– Ты можешь его включить?

– Саша! – позвал хозяин администратора. – Включи местный канал.

Затем Валерий поднялся, вышел в центр зала, подал знак музыкантам замолчать и, отобрав у певицы микрофон, произнёс:

– Друзья, минутку внимания! Попрошу всех наполнить бокалы. Предлагаю тост! Сегодня у мамы Ларисы день рождения!  Кто не помнит Тамару Сергеевну, эту прекрасную женщину, которая подкармливала всех неместных студентов из нашей группы? Да и местные любили к тёте Томе заскочить на пирожки. Ах, какие это были пирожки! Мои охламоны-повара таких печь не умеют. Двоих из Италии выписал, одного из Франции. А  толку!

Кто-то попытался возразить, что прекрасная в ресторане кухня, но Валерий только отмахнулся:

– А-а-а, бросьте! Эта кухня хороша только для фуршета. То ли дело пирожки Тамары Сергеевны! С грибами, с капустой… Лучшая еда студента! Ничего вкуснее не ел. Друзья! Друзья, давайте выпьем за эту прекрасную женщину! Дай Бог ей здоровья!

Он выпил до дна бокал с шампанским и произнёс:

– Друзья, Лариса заказала песню для мамы, давайте вместе послушаем. Саша, врубай все тиви! Смотреть всем!

На стенах засветились сразу несколько экранов –  и  вовремя: как будто специально для собравшейся публики, молодая длинноволосая ведущая, с немного слащавой, натянутой улыбкой объявила:

– Самую лучшую, самую любимую  маму на свете Тамару Сергеевну Телицыну поздравляет её дочь Лариса. Желает ей крепкого здоровья и долгих-долгих лет жизни! Мы присоединяемся к поздравлению и дарим Тамаре Сергеевне замечательную песню о маме.

В зал полилась приятная музыка,  нежные слова песни заполнили пространство зала, затих звон посуды, умолкли  посторонние голоса. Лариса всё так же сидела поодаль на мягком диване, пристально вглядываясь в огромный экран, шёпотом повторяя слова песни. А по щекам её лились слёзы. Издали наблюдавший за ней Валера не мог про себя не отметить, что в эти минуты Лора не только прекрасна – она божественна! Спугнуть это божество в его светлой печали он не решался.

– Мама, мамочка, родная, любимая, – шептала припев  песни Лариса и беззвучно плакала,  – мама, мамочка сердечко ранимое. Мама, мамочка, не плачь тёмной ноченькой. Мама, мамочка, с тобой твоя доченька…

Крупные слёзы, стекая по щекам, капали в бокал с шампанским, который доченька так и не пригубила.

В другом конце города, слушая эту песню, плакала другая женщина, глотая в одиночестве горькие материнские слёзы. За последние дни она настолько обессилела, что не могла даже нагреть себе чай. Так и лежала, не вставая с постели,  третий день подряд. Жизнь её уже давно перешла в фазу ожидания…