«Потертого вида господин, сидевший в дальнем ряду за креслами партера, подался вперед и с недоверчивой миной уставился на сцену. Его хитрые глазки чуть заметно сузились. – Нэнси Тейлор! – прошептал он. – Клянусь Богом, малышка Нэнси Тейлор! Его взгляд скользнул по зажатой в руке программке. Одно имя в ней было напечатано несколько крупнее всех остальных…»