Виктор Топоров: Чем мне запомнился 2012-й литературный год

Закончившийся литературный год был бедноват на события и щедр на скандалы с полускандалами, в основном премиальные, и на всяческие реорганизации с реформами. Не обошлось и без страхов и стенаний: букридеры убивают и вот-вот убьют традиционное книгоиздание. Правда, в самом конце года заговорили уже о том, что универсальные планшеты вот-вот убьют букридер.

Слияние «Эксмо» и АСТа (а вернее, поглощение второго издательского монстра первым) пока не оказало существенного воздействия на книжную отрасль. Книги резко подорожали повсюду, а тиражи, соответственно, упали – не столько из-за инфляции, сколько в силу всевозрастающего желания издателей и владельцев торговых сетей переложить свои риски на конечного потребителя.

Кроме того, подавляющее большинство мелких и средних издательств перестали печатать что-нибудь, кроме «книг, выпущенных за счет автора» (или привлеченных им спонсорских, грантовых, муниципальных или государственных денег). Писательство неизбежно превратилось в таких условиях в «занятие выходного дня» или же стало уделом богатеньких буратино. Художественный перевод, кстати говоря, тоже.

Заметно съежился круг изданий, пишущих о литературе и/или рецензирующих книжные новинки; сократился объем соответствующих разделов и публикуемых в них материалов. Как следствие этого едва ли не повсюду возобладала стилистика (и прагматика) рекламного буклета, которой читатель понятным образом априори отказывает в малейшем доверии.

Год дружно провалила литературная критика: кроме птичьего щебета в «НЛО» (и в других изданиях «с того же куста») и полуптичьего в «толстых журналах», упомянуть здесь просто нечего, - ну, а то, что сами эти щебетуны и щебетуньи упоминания не заслуживают, ясно и так. Причем описываемый феномен распространяется как на печатные периодические издания, так и на сетевые: литературная критика и книжное рецензирование почти полностью ушли в «Фейсбук» (или сидят на чемоданах в Живом Журнале).

Среди немногих удачных или хотя бы наполовину удачных стартапов года я бы назвал неоднозначную серию «Великие поэты» в «Амфоре», возобновление убитой было прекрасной прозаической серии «Уроки русского» (теперь в «НЛО») и воскрешение – теперь исключительно в сетевой форме – журнала неполитической эссеистики «Русская жизнь». Главный стартап года – преобразованный до неузнаваемости, причем в хорошем смысле, «Лениздат» и затеянная в этом издательстве серия новинок русской прозы «Улица Чехова», в которой, правда, пока вышли всего две книги – «Антиквар» Олега Постнова и «Маша Регина» Вадима Левенталя.

Зарубежная литература не порадовала в этом году ничем или почти ничем. Правда, закрыли лакуну, напечатав наконец «Радугу гравитации» Томаса Пинчона (в переводе творчески хулиганистого Макса Немцова), но почему-то это литературное событие прошло по разряду неуловимого Джо – неуловимого, потому что он и на фиг никому не нужен.

Год запомнился параполитическими волнениями «болотного» свойства, но на литературу они заметного воздействия не оказали. По меньшей мере, пока. Сотрудники издательств сетуют на то, что «крутую антипатриотику» (я иронически перевернул выражение Владимира Бондаренко из газеты «Завтра» - «крутая патриотика») им в последнее время притаскивают уже мешками. Поэзия – жанр, конечно, более оперативный – и здесь можно отметить сборник «Болотных песен» Всеволода Емелина, принципиально избегающего прямых политических оценок. Тогда как варьете от «граждан бесов» (у нас в Питере, кстати, скандально не состоявшееся) – это все же больше по части бабла.

Из политической или околополитической публицистики года запомнились пламенные выступления Максима Кантора и Захара Прилепина, а также талантливо-беспросветные резиньяции Дмитрия Ольшанского и – буквально в самые последние месяцы – Игоря Караулова. Самые сильные стихи года написал Дмитрий Мельников, самые сильные иронические стихи – «куртуазный маньерист» Вадим Степанцов (и тот же Караулов), новый сборник стихов только что выпустила наша замечательная землячка Алла Горбунова, а Григорьевскую поэтическую премию по справедливости (и в общем-то по итогам трехлетия) разделили Андрей Родионов и Наташа Романова. На грани поэзии и прозы пишет Каринэ Арутюнова (нынче из Киева), новую книгу которой я бы в общем прозаическом зачете вывел на третье-четвертое место – на равных с новой книгой Анны Матвеевой из Екатеринбурга.

Или, вернее, на четвертое-пятое, ибо «бронзовую медаль» я все же отдал бы книге нашего земляка Михаила Трофименкова «Убийственный Париж», сильно напомнившей (причем не только материалом, но и литературным качеством изложения) хемингуэевский «Праздник, который всегда с тобой».

На втором месте написанный в оригинале по-украински «Ворошиловград» Сергея Жадана – выдержанный в поэтике и стилистике магического реализма роман об «СССР, который мы потеряли».

А на первом, бесспорно, - «Немцы» Александра Терехова, удостоенные «Нацбестом» и скандально обнесенные «Русским Букером».

Лучшие рассказы года написал Юрий Буйда, а сборник собственных лучших рассказов выпустил уже в декабре Сергей Носов.

В начале года не стало Александра Житинского, в середине – Аркадия Драгомощенко, а в конце – Бориса Стругацкого. Я с неизменной – порой беспощадной – иронией относился к литературной и общественной деятельности этих писателей, но, так или иначе, все трое были в отечественной и уж тем паче в петербургской словесности фигурами культовыми. Да будет им земля пухом.

Ну, вот и всё. Конца света нет и не будет, а вот на зимнюю спячку (она же литературный застой) ситуация и в самой словесности, и в смежных видах искусств смахивает всё сильнее… Как неизменно заканчивает свои статусы в ЖЖ столичный прозаик Владимир Березин (и сам опубликовавший в отчетном году весьма недурную повесть), простите, если кого обидел.