16 декабря американскому писателю Филипу Киндреду Дику (1928-1982), автору сорока с лишним романов и более сотни рассказов, фантасту, визионеру и несостоявшемуся пророку новой мировой религии, исполнилось бы 85 лет.

Если обратиться к биографическим источникам, складывается впечатление, что Филип Дик жил в параллельной вселенной, соприкасавшейся с нашей лишь самым краешком. В мире, где Станислав Лем — псевдоним группы марксистов, где фантаст может случайно описать способ манипуляции сознанием, который использует ФБР, а из стен звучат божественные голоса. Во вселенной звездолетов, симулякров и джаза, странных грез и безумных красок. Дик провел юность в общине художников-геев (хотя сам до беспамятства любил женщин), посылал Джону Эдгару Гуверу донесения (которые тот не читал), путешествовал в древнюю Галилею и фиксировал свой опыт общения с трансцендентными сущностями в дневнике, не без претензии озаглавленном "Экзегеза". Нам же остается лишь строить предположения об устройстве этого удивительного универсума по редким свидетельствам, запечатленным на страницах рассказов, повестей и романов Ф.К.Д.

1. "Око небесное" (Eye in the Sky, 1957)

"Око небесное" — один из ранних романов Дика, но темы, которые станут центральными для творчества будущего классика, уже звучат здесь вполне отчетливо. Главный вопрос, который ставит автор, гениально прост: влияет ли наше субъективное восприятие на объективную картину мира? А если влияет, то как? Авария на протонно-лучевом дефлекторе отправляет группу американских туристов в психоделическое путешествие по мирам, порожденным их подсознанием. Тут-то и выясняется, что половина благополучных обывателей, попавших под удар, давно не дружит с головой — только раньше это в глаза как-то не бросалось. Навязчивые состояния, психозы, шизофренический и параноидальный бред, мания преследования и мания величия — в общем, полное меню, комплект диагнозов, которого достаточно, чтобы обеспечить работой целую психиатрическую клинику. В обыденной жизни они успешно скрывали свои проблемы, но если дать этим людям свободно перекраивать реальность, из подсознания полезут такие тараканы, рядом с которыми Годзилла — все равно что болонка рядом с английским мастиффом. Осталось выяснить главное: а все ли было в порядке с головой у того, кто сотворил мир, послуживший отправным пунктом на этом маршруте?

2. "Человек в Высоком замке" (The Man in the High Castle, 1962)

За тридцать лет литературных штудий Филип Дик сочинил всего один альтернативно-исторический роман — но именно "Человек в Высоком замке" принес ему единственную премию "Хьюго" в 1963 году, стал каноническим примером "альтернативки" и образцом для подражания. Дик далеко не первым описал мир, где германские нацисты и японские милитаристы одержали победу во Второй мировой войне. Но Ф.К.Д. пошел дальше: тут же, чтоб два раза не вставать, подверг сомнению реальность этой выморочной альтернативы. В послевоенных США, разделенных на японскую и немецкую оккупационные зоны, объявлена охота на человека. Точнее, на писателя Готорна Абендсена, автора романа The Grasshopper Lies Heavy (в самом популярном русском переводе — "Из дыма вышла саранча"). Злостный фальсификатор истории Абендсен посмел написать книгу, оскорбляющую чувства всех истинных арийцев и верных микадо самураев, в которой страны Оси разгромлены, а будущее принадлежит победителям-союзникам. Причем написать при помощи "И Цзин", китайской "Книги Перемен", утверждающей, что на самом деле события могли развиваться так и только так, а реальность, данная героям в ощущениях, — иллюзия, сложнонаведенная галлюцинация, мучительный кошмар. Деконструируя базовый принцип альтернативной истории, Филип Дик открывает проход по коридору между двух зеркал — и это гораздо больше, чем может предложить читателю любая традиционная "альтернативка".

3. "Убик" (Ubik, 1969)

В России о посмертных мытарствах души лучше всего написал Виктор Пелевин в "Вестях из Непала". В Америке — Филип Дик в "Убике". Если закрыть глаза на очевидные внешние расхождения (у Пелевина — провинциально-заводской СССР, у Дика — футуристические США с командировками на Луну, сверхмощными компьютерами и высокотехнологичными криогенными камерами, набитыми мертвецами), обнаружится невероятное сходство. Героев Пелевина и Дика, покинувших, как выражались романтики, земную юдоль скорби, по ту сторону бытия ждут не ангелы с лютнями или черти с вилами, не мост над огненной пропастью и даже не Великое Ничто, а иллюзия реальности, почти неотличимая от оригинала. Пока нервные импульсы затухают в умирающем мозгу, персонажи "Убика" решают привычные задачи: строят планы, крутят романы, считают барыши, интригуют — в общем, ведут обычную жизнь, хотя черный ветер небытия уже задувает во все щели. Неожиданное возвращение к самым истокам трансцендентного, к традициям шаманизма, в котором Верхний мир богов и Нижний мир, куда уходят души умерших, — не более чем отражение мира срединного, повседневного, профанного.

4. "Мечтают ли андроиды об электроовцах?" (Do Androids Dream of Electric Sheep?, 1968)

По мрачной иронии судьбы Дик не дожил до мировой премьеры "Бегущего по лезвию" (Blade Runner, 1982) всего пару месяцев. Между тем, Ридли Скотт выхватил из романа "Мечтают ли андроиды об электроовцах?" только одну, самую динамичную сюжетную линию — а все остальное исказил до неузнаваемости. В книге Филипа Дика Америка, пережившая ядерную войну, лежит в руинах. Города почти опустели, биосфера деградировала, высшие млекопитающие вымерли, самая пассионарная часть населения эмигрировала на другие планеты Солнечной системы. По сути, вся послевоенная жизнь для американцев, оставшихся у разбитого корыта, — сплошное латание зияющих брешей, создание симулякров, призванных заменить утраченное. Вместо домашних животных — электроовцы, электропсы и электрокоты, кибернетические попугаи и морские свинки. Вместо скомпрометировавших себя мировых религий — новомодный мерсеризм. Ну а беглые андроиды, на которых успешно охотится главный герой, заняли нишу социопатов, неспособных к эмпатии, сочувствию и состраданию, в котором так нуждается обескровленное человечество. А заодно и новых еретиков, поскольку чары мерсеризма на них не действуют.

5. "ВАЛИС" (VALIS, 1981)

Последняя книга, опубликованная при жизни Филипа Дика, — самое странное его сочинение. То ли тяжеловесная мистификация, то ли беллетризированный дневник метафизических исканий писателя, к которым тот обратился в середине семидесятых. В 1974 году Ф.К.Д., как и герой его романа, испытал временное помутнение рассудка и начал слышать голоса. Высшая трансцендентная сущность, именуемая в романе Всеобъемлющей Активной Логической Интеллектуальной Системой (В.А.Л.И.С.), стала наставлять и просвещать его, предупреждать о грозящих бедах и рассказывать, как на самом деле устроен наш мир… "ВАЛИС" часто называют "евангелием от Дика": книга действительно больше напоминает богословский трактат, чем фантастический роман — хотя без определенных пересечений с более ранними работами Ф.К.Д. тут, разумеется, не обошлось. Но куда больше на роль "священного текста" подходит дневник писателя, издававшийся под названием "Экзегеза": более восьмисот страниц путанных рассуждений о трансцендентном, метафизических теорий и записей видений, которые регулярно посещали автора, 18 лет просидевшего на амфетаминах. Кто знает: проживи Ф.К.Д. чуть дольше, не стал бы он основателем новой религии, как его коллега-фантаст Рон Хаббард?

Колумнист журнала "Мир фантастики" Василий Владимирский
специально для РИА Новости