ГЛАВА 2

Чуть больше пятидесяти лет назад

 

В горах в это время года очень хорошо, и если в городе стоит жара и некуда деваться от раскалённых солнцем зданий и асфальта, то здесь, в тени вековых сосен, прохладно, а рядом с горным озером вообще прекрасно: поют птицы, стрекочут насекомые, иногда доносится гулкое жужжание шмеля, который то и дело проносится совсем рядом, как большой пухлый бомбардировщик. Его мерный гул заставляет что-то замирать внутри меня.

Вот уже пятый месяц я валяюсь на этом лежаке в своей горной резиденции, мне ещё нет и пятидесяти, но уже совсем нечем заняться –– я достиг всего, о чём мечтал. Сейчас у меня отпуск, затянувшийся отпуск, первый настоящий отпуск за долгие годы, я расслаблен и наконец-то наслаждаюсь жизнью, хотя по секрету скажу: наслаждение оказалось скучным занятием. Я который раз пытаюсь вернуться к делам государства, но за эти годы они мне настолько надоели, что просто не могу себя заставить. Опять приехал мой премьер-министр получить «ценные указания», хотя и я и он, понимаем, что это пустая трата времени, он и без меня хорошо справляется с управлением моим государством.

Сейчас начнёт докладывать мне о текущих делах, а я буду кивать и мечтать о скорейшем окончании этого спектакля, как же мне всё это надоело! Затянувшаяся депрессия, сказали бы какие-нибудь дорогие психологи, глядя на моё состояние и времяпрепровождение, но я-то знаю, что это не так –– это гораздо глубже. У меня проблема со смыслом жизни, точнее «смысла жизни» как такового нет, но для себя я когда-то давно нарисовал его в своем воображении, и именно он все эти годы поднимал меня с постели каждое утро и тащил к свершениям. А теперь все смыслы закончились, всё было сделано и достигнуто! ЧТО ДАЛЬШЕ? С этими грустными мыслями я так и просидел до самого вечера, делая вид, что внимательно слушаю премьера, который рассказывал о положении дел в стране и текущих проблемах.

Когда он наконец-то собрался уезжать, то вдруг попросил меня ненадолго принять одного человека, который приехал с ним. Так я познакомился с профессором Паном из Корейского национального института питания.

Это был человек средних лет, но у него уже были седые волосы и, зная, что корейцы обычно выглядят гораздо моложе своих лет, я предположил, что ему, наверное, в районе пятидесяти, он был худощав, как большинство корейцев, и очень серьезен.

Премьер спешил и не стал дожидаться профессора, уехал. Я пригласил своего гостя на веранду, там было свежо, солнце неуклонно уходило на запад, и скоро должно было скрыться за горой. В эти предзакатные минуты его лучи особенно нежно ласкали кожу приятными прикосновениями. Я вдохнул полной грудью, душистый горный воздух заполнил меня полностью, принесли фруктовый чай.

–– С чем вы ко мне, профессор Пан?

Профессор не торопился отвечать, он спокойно налил в свою чашку чай и начал разглядывать голубую гладь горного озера, которое раскинулось перед нами во всей своей морозной красе.

–– Красиво тут у вас, –– произнёс он спокойным голосом и хлебнул из чашки.

Мне определённо нравился этот человек, его поведение резко контрастировало с поведением других моих собеседников, особенно когда они разговаривали со мной впервые. Попасть в мою компанию было достаточно сложно, люди в большинстве своем мельтешили, суетились, что не всегда было хорошо и не располагало.

–– Так о чём вы хотели поговорить?

–– Я хотел угостить вас кое-чем, –– с этими словами профессор вытащил из своей сумки несколько небольших боксов и, не торопясь, разложил их передо мной, предварительно раскрыв крышки.

–– Не беспокойтесь, ваша служба безопасности всё очень тщательно проверила, пока я ждал аудиенции с вами, – очень любезным тоном заверил профессор.

–– А я не беспокоюсь, –– ответил я таким же тоном. Почему-то хотелось говорить с этим человеком с его спокойной интонацией, он расположил меня к себе, в принципе ничего для этого не делая.

–– А что это? –– я стал рассматривать содержание боксов. В каждом них оказалась пюреобразная масса разного цвета, если честно, я никогда не любил всякие супы-пюре или каши такой консистенции, но, чтобы не обидеть профессора, я взял ложку и попробовал.

Ничего вкуснее мне не приходилось пробовать за всю мою жизнь, содержимое каждого бокса имело свой неповторимый вкус. Когда я перепробовал все субстанции, профессор начал их перемешивать, и получались совсем новые и не менее обворожительные вкусы. Мой мозг просто искрился, рецепторы моего языка передавали ему сигналы неописуемого блаженства.

Когда мы закончили, уже совсем стемнело, за увлекательным занятием я даже не заметил этого. Повсюду горели, стрекотали сверчки, которых в горах в это время года было очень много. Со стороны озера то и дело налетал слегка прохладный ветерок, я чувствовал себя просто отлично.

–– Профессор, из чего это сделано? –– спросил я, глядя в его глаза, которые под светом ламп казались совсем чёрными.

–– Из нефти, –– ответил он и тут же добавил: –– Из вашей нефти, которую добыли в вашей стране. Сам продукт мы изготовили в моей лаборатории в Сеуле и, как вы сами убедились, продукт получился просто замечательный. Теперь надо двигаться дальше, но для этого нужен совсем другой масштаб. Нам нужно создать технологию, которая позволит производить продукцию в промышленных объёмах. То, что вы съели, обошлось нашей лаборатории в двести тысяч долларов, но если мы сделаем технологию промышленного производства, то стоимость упадёт до половины доллара, а это позволит захватить рынки продовольствия и заработать огромные состояния каждому из партнёров. Но для этого понадобится очень много денег, по моим подсчётам, минимум семь-восемь миллиардов долларов уйдёт только на первый этап, и столько же, а может и больше, на следующий.

–– Почему вы пришли именно ко мне, я не инвестор, я просто президент, вы хотите осуществить проект с помощью моей страны? Не лучше ли обратиться в большой инвестиционный фонд, каких немало? Мне кажется, они с удовольствием войдут в этот проект, –– ответил я профессору.

–– Да, это так, но если я начну работать с инвестиционным фондом, на это уйдёт много времени, а у меня его нет, я серьёзно болен, и в моём распоряжении буквально два, может, три года, и я хочу посвятить их не проведению бесконечных презентаций и обоснованию цифр, а настоящей работе, поэтому ищу крупного инвестора, способного закрыть все расходы проекта в одиночку. И я обращаюсь к вам не как к президенту, а как к очень богатому человеку, ваш премьер мой друг, именно он посоветовал мне обратиться к вам. Вы первый человек, к которому я пришёл со своей новой едой и, скорее всего, нескоро смогу пойти к следующему, поскольку вы съели почти все мои образцы, а изготавливать их в условиях лаборатории дорого и, самое главное, очень долго, уйдёт больше полугода, прежде чем я смогу провести следующую встречу.

–– Вы очень рисковали, сделав это! Не скрою, мне очень понравилась ваша еда, но я не планировал в ближайшее время заниматься инвестиционной деятельностью, впрочем, я подумаю. Уже довольно поздно, оставайтесь ночевать, а утром я дам вам ответ.

Единственный вопрос, который я хотел бы вам задать, перед тем как мы отправимся спать: «Какую цель вы преследуете, продвигая этот проект?».

Профессор ответил незамедлительно:

–– Я хочу заработать много денег, чтобы оставить хорошее наследство своим детям, это мой отцовский долг.

 

ГЛАВА 3

 

Как только профессор ушёл в гостевой дом, я связался с премьером по телефону и говорил с ним о моём госте, а также дал команду своим спецслужбам разыскать всю возможную информацию об этом человеке. Вырисовывалась интересная картина, я чувствовал, что это была ВОЗМОЖНОСТЬ, моё чутьё мне кричало, что это именно ОНА. Судьба наградила меня даром видеть настоящие возможности там, где другие ничего не видели, и я, как мог, использовал его на всех этапах своей жизни, этот дар был со мной с самого детства. Я родился в неполной, бедной семье, нас с моими братьями и сестрами растила одна мать, хорошо, что мы жили в Советском Союзе –– стране не победившего коммунизма, живи бы мы в какой-нибудь капиталистической стране, у меня не было бы ни единого законного шанса добраться туда, где я был сейчас. Какая бы ни была страна Советов, но социальные лифты в ней работали хорошо, у меня получилось использовать все возможности, которые предоставило мне советское государство: я совершенно бесплатно получил неплохое образование и сделал неплохую карьеру чиновника, а затем политика. Усердно и терпеливо, особенно терпеливо, я лез по карьерной лестнице Коммунистической партии, пока не наступило смутное время распада огромной страны. Это время настигло меня у самого подножья вершины в одной из многочисленных национальных республик Советов, и, когда страна пала под своим весом, эта небольшая часть превратилась в отдельную независимую страну, у руля которой оказался старый коммунист, застигнутый врасплох окончанием эпохи. Я был тогда молод и очень амбициозен и просто не мог не воспользоваться этой ВОЗМОЖНОСТЬЮ, и вот уже больше четырнадцати лет я управляю этой молодой независимой республикой в своё удовольствие.

Да, профессор пришёл ко мне не зря, его информация была верна, у меня было немало личных денег, что поделаешь, невозможно раздавать мёд и при этом не облизывать свои пальцы. Потянуть такой проект я мог бы с лёгкостью, оставался один вопрос: «Зачем мне это надо?». В другое время я бы не стал даже рассматривать этот проект, на котором профессор планировал заработать состояние для своей семьи, поскольку деньги для меня с недавних пор перестали быть мотивирующим фактором. У меня сейчас столько денег, что некуда их девать, и даже если я сильно захочу, потратить их разумно просто невозможно. Семья моя также очень зажиточна, меркантильность больше не толкает меня вперёд, как было совсем недавно, но, в отличие от профессора, у меня был мой «дар» и я увидел здесь то, что не увидел он.

Ночью я не смог уснуть и, с трудом дождавшись утра, за чашкой кофе я ответил профессору положительно, единственное условие, которое я поставил, что от меня в проекте будет работать мой помощник Макс, он будет вести все финансовые дела и заниматься административными вопросами, помогая профессору в его деле. В проекте будет три акционера: я, профессор и Макс, на каждого из партнёров будет приходиться по трети доли новой учреждаемой компании.

Макс должен был прилететь ближе к десяти утра, он был в городе, встречал важного гостя, которого ночью я вызвал для беседы. Профессор пошёл прогуляться вокруг озера, ему надо было дождаться Макса, я должен был их познакомить. Я же опустился на свой любимый лежак и, взяв в руки блокнот, начал набрасывать план действий и своё завтрашнее выступление. Временами я звонил в столицу, давая разные распоряжения. Так и лежал, пока не услышал гулкий рокот, отдававшийся далеко эхом в горах: это летел сюда мой вертолет.

«Сикорски S-92», бешено крутя лопастями, сел на лужайке за резиденцией, я стоял неподалёку и с интересом наблюдал, как двое мужчин, один довольно высокий, а другой, на его фоне, довольно маленький, вылезая из вертолёта, тут же наклонились и в таком согнутом состоянии быстрым шагом двинулись в мою сторону. Никогда не понимал, зачем нужно пригибаться, как будто вращающиеся лопасти вертолёта отрежут тебе голову, понятно же, что они находятся довольно высоко, но каждый раз я видел одну и ту же картину: согнувшихся людей.

–– Доброе утро, президент, –– произнёс гость, подойдя ко мне, а Макс просто молча протянул мне свою большую ладонь. Я пожал руку одному, потом второму и, показав жестом, чтобы Макс остался на месте, тут же взял под локоть своего гостя и направился с ним в сторону небольшой рощи.

–– Передайте своему шефу, что я согласен на его предложение, но с одним нюансом, вместо той кандидатуры, которую я вам предложил ранее, должна быть другая, –– эту фразу я зачем-то произнёс заговорщицким тоном.

–– Это хорошая новость, –– ответил гость, улыбаясь. –– И кого вы предлагаете на замену? Вы же понимаете, что нужна не менее сильная кандидатура, опытная, кто этот человек?

–– Да я всё понимаю, –– всё тем же заговорщицким тоном ответил я и после театральной паузы сказал: –– Этот человек –– я!

Сказать, что мой гость был удивлён, это ничего не сказать. Гамма эмоций пробежала по его лицу и, попросив пару минут, он отошёл в сторону, чтобы поговорить по своему спутниковому телефону. Он говорил не пару минут, и мне пришлось ждать довольно долго, наконец, он закончил, подошёл и произнёс:

–– Мы согласны, но сумма увеличивается в два раза, поскольку у вас неоднозначный имидж на Западе, и нам придётся «подмазать» некоторые возникшие в связи с этим моменты. Также приступить к своим обязанностям вы должны будете уже в начале следующего месяца, поскольку этот вопрос и так уже достаточно затянулся, – всё это время он смотрел мне в лицо оценивающе. –– И позвольте личный вопрос: зачем вам это надо? Вы готовы всё это бросить? –– Произнося последнюю фразу, он обвёл рукой вокруг.

–– Я скажу, но вы мне всё равно не поверите: я хочу просто изменить свою жизнь, обстановку, живём же один раз. Передайте своему шефу, что все его условия я принимаю, –– ответил я.

По виду моего гостя было понятно, что мой ответ его не удовлетворил.

–– Тогда делайте перевод, номер криптокошелька я могу вам сказать прямо сейчас, –– ответил гость после недолгой паузы.

–– Мне не надо, скажете Максу, это тот человек, который вас привёз сюда, вся сумма будет на счету до вечера. С делами вроде закончили, вы пока проходите на веранду, там вас ждёт сытный завтрак, а я пока закончу пару дел и соберу вещи в дорогу, вылетим вместе, примерно через полчаса.

Гость кивнул и направился в сторону резиденции, а Макс, всё это время стоявший в отдалении, тут же зашагал в мою сторону. Макс был блондином, довольно крупного телосложения, с очаровательной улыбкой и мягким характером, по крайней мере, именно эту свою сторону он мне только и показывал. Он работал у меня больше десяти лет, выполнял мои личные поручения и управлял частью моего личного состояния, он хорошо считал, да и в целом имел хорошее структурное мышление, а главное, я ему доверял.

–– Макс, тот человек, которого ты привёз сюда, даст тебе номер криптокошелька, ты должен будешь, как только попадёте в город, перевести на него биткойны на сумму сто миллионов долларов.

Макс понимающе кивнул.

–– Далее, сейчас я познакомлю тебя с человеком, он крупный учёный и начинает очень большой проект, он сам тебе всё объяснит, с этого момента ты больше не работаешь рядом со мной, я отправляю тебя на этот проект, будешь заниматься всей текущей деятельностью предприятия и финансировать его из моего фонда. Твоя задача не экономить мои деньги, а сделать так, чтобы их хватило для достижения поставленной цели. Цель заключается в создании метода производства продукта, который придумал этот человек, в промышленных масштабах. Мы всё делим поровну: ты, я и он. Создай новую компанию и оформи всё, как полагается, времени у вас в обрез, я на тебя очень надеюсь, не подведи меня, –– последние слова я произнёс проникновенно. Не зря я всё-таки уже достаточно давно в политике, умею использовать интонации голоса, чтобы сильнее повлиять на человека.

Макс, как мне кажется, проникся, так как у него заблестели глаза, думаю, он сделает всё, что от него зависит. На той стороне лужайки как раз показался профессор, я помахал ему рукой. Он шёл к нам, его походка и фигура никак не выдавали смертельную болезнь, которая поселилась в его теле.

«Как всё-таки хорошо в горах, будь моя воля, я бы никогда не спускался в долину», –– подумалось мне, а вокруг было зелено, природа цвела и благоухала ароматами всех тех трав, которые росли на лужайке, потревоженные лопастями моего вертолёта.

Это было началом моей новой жизни.

 

ГЛАВА 4

 

Вокруг суетились люди, то и дело подходила довольно симпатичная девушка, которая кисточкой водила по моему напудренному лицу, свет слепил глаза, я готовился к выступлению перед моей нацией. Никто из моих близких, друзей, подчинённых не мог понять, что происходит, моя администрация была в замешательстве. Так повелось, что все эти годы целый штат людей писал мои выступления, ведь любое моё слово могло многое изменить в моей стране, сломать чьи-то судьбы. Каждое слово приходилось тщательно взвешивать, ведь оно даже было не моим, а всей моей страны, я его только озвучивал, но на этот раз всё было по-другому, поэтому и ощущалась какая-то паника вокруг меня, а я тем временем думал: «Я вас сегодня точно не подведу!»

И, действительно, в этот день я никого не подвёл. После моего выступления курс национальной валюты моей страны обвалился, акции на фондовом рынке упали, кто-то радовался, а кто-то горевал, одним словом, каждому гражданину моей страны, да и не только её, я подарил сегодня пару-тройку эмоций, будь то положительных или отрицательных. И если в интернет-пространстве в комментариях люди говорили: хорошо, что диктатор по собственной воле ушёл с поста президента, то новости телеканалов, в большинстве случаев государственных, транслировали только одну мысль: «Что мы теперь будем делать без нашего лидера, нашего отца, НАШЕГО ВСЕГО», хотя никто их в этот раз об этом не просил.

Весь этот карнавал эмоций очень забавлял меня, я даже перенёс свой вылет в Нью-Йорк, чтобы по полной насладиться этим информационным потоком. Опять приехал премьер, теперь уже исполняющий обязанности президента, наверное, по старой привычке (или он действительно такой человек) доложил о состоянии дел в стране. Хоть курсы национальной валюты и акций отечественных компаний после моего выступления и упали, но быстро восстановились, с экономической точки зрения всё было хорошо, долгов у страны не было и даже имелись кое-какие сбережения, вложенные в акции корпораций и облигации развитых государств.

Вместо меня остаётся человек толковый, по сути, возглавлявший это государство все последние месяцы. За время своего правления я вырастил новое поколение людей, которое было совсем не похоже на своих отцов, нас, в частности, и хоть сейчас они обзывали меня по-всякому в социальных сетях, обвиняя в том, что я обокрал страну и теперь решил убежать за границу, я всё равно не был на них в обиде. Я оставил свою страну на хорошей ноте, чтобы бы ни говорила молодёжь, они ещё мало что понимают, это возраст такой –– бунтарский, пройдёт со временем. Время всё расставит по своим местам.

Уезжал я с лёгким сердцем и в приподнятом настроении, перед самым вылетом меня рассмешила одна пожилая женщина, интервью с которой крутили по всем местным телевизионным каналам, она, со слезами на глазах, на полном серьёзе сожалела, что «СОЛНЦЕ нации ушло, и непонятно, как жить дальше».

 

Нью-Йорк встретил меня дождём и промозглой погодой, после моего бархатного сезона ощущения были непривычные, я давно не путешествовал и как-то отвык от дождя. Каждый раз, прилетая куда-нибудь издалека, я ловил себя на том, что либо шёл дождь, либо прошёл совсем недавно, что было видно по лужам и мокрому асфальту, будто бы природа готовилась к моему приезду заранее, предварительно помыв дождём очередной город. Ветер со стороны Атлантики был холодным, а вкупе с мелкими моросящими каплями был даже противным, хотя сам дождь я всегда любил, не знаю почему.

Нью-Йорк, Нью-Йорк, я люблю этот город всерьёз и уже давно, и он отвечает мне взаимностью. Нью-Йорк не похож ни на один город на свете и действительно является столицей мира. Чего только метро стоит! Подземка заполнена калейдоскопом лиц, с совершенно разными чертами, формами и цветом кожи, это люди со всего мира, они все такие разные и в то же время такие одинаковые, только тут понимаешь, как много нас на планете Земля.

Шофёр вёз меня в сторону дома, где я не был больше четырёх лет. Когда у меня появились первые большие деньги, я первым делом прилетел сюда и купил себе квартиру, точнее апартаменты в отеле «Плаза», прямо на самой кромке Центрального парка. Это было то самое место, где жил ребёнок из фильма «Один дома два», я помню, дети просто пищали от новой квартиры, воображая себя героями из этого фильма. Сейчас дети подросли и уже редко бывают тут, предпочитая места потеплее, слава богу, недвижимости теперь у меня достаточно, размером гораздо больше, чем эти небольшие апартаменты в сто двадцать квадратных метров, пусть даже и под управлением такого хорошего отеля, как «Плаза». У меня же к этой квартире всегда оставались тёплые чувства, этот актив был всё-таки первой действительно дорогой покупкой в моей, тогда ещё полусоветской, жизни, это после всё приелось –– дома, машины, яхты, а тогда я сам как ребенок радовался вместе со своими детьми.

Когда приблизились к острову, небо прояснилось и, подъезжая к мосту, я увидел Манхеттен во всей красе. Стеклянные здания, умытые дождём, светились от солнца, приветствуя меня, город Большого яблока не изменился, как будто время в нём замерло, всё те же улицы, полные туристов, всё те же жёлтые такси, всё та же жизнь, всё та же суета.

Утром меня ждали в штаб-квартире Организации Объединённых Наций.

 

ГЛАВА 5

 

Пошёл уже третий год, как я работаю заместителем Генерального секретаря ООН, я курирую множество вопросов, но основной, из-за которого я, в общем-то, здесь –– это гуманитарная помощь.

Макс с профессором Паном всё ещё работают над технологией, как им кажется, они уже совсем близко, правда, профессор уже сдаёт, но держится. Он сильно похудел, почти живой скелет, иногда его взгляд потухает, и мне становится его жалко, но это до того момента, пока он не начинает рассказывать о своих успехах, тогда всё внутри него взрывается, глаза начинают гореть ярким огнём, это пламя работы, пламя новых открытий, пламя жизни. Молюсь, чтобы он не сгорел от него, не дойдя до финиша.

Сам я тоже не сижу сложа руки. Как только меня назначили на пост, я тут же нанял две очень солидные лоббистские компании: одну в Вашингтоне, другую в Женеве, они занимаются моим имиджем, и сейчас, за полные два года, съев огромный бюджет из моих личных денег, они сделали из меня супер-звезду, меня даже сравнивают с Ли Куан Ю, основателем Сингапура и отцом экономического чуда, его здесь, на Западе, сильно уважают. Работу ребята сделали на «отлично», ещё, конечно же, мне помогло то, что в моей стране мир и порядок, а также ежегодный экономический рост больше десяти процентов. Всё это с помощью грамотного пиара, в том числе в старейших и уважаемых изданиях Вашингтона, Лондона и Гонконга, преподносится как моя личная заслуга грамотного лидера, который к тому же сам оставил свой пост, заложив первый камень демократии в том месте, где её отродясь не было. Имидж мой хорошо подрос на таких «дрожжах», и меня это немало забавляло, я-то знал, что в принципе весь экономический рост, что в мою бытность, что сейчас, под управлением моего преемника, –– это просто выросшие цены на полезные ископаемые в виде нефти, металлов и других ресурсов, которыми богата моя страна. Я не питал иллюзий по этому поводу, реформы можно проводить, но это не сделает твоё население богаче, богаче его сделает хороший источник дохода. Что бы сейчас ни рассказывали про Ли Куан Ю и ту же Маргарет Тэтчер, нефть с Персидского залива, идущая танкерами в Японию и Южную Корею транзитом через Сингапур, или обнаружение большой нефти в Северном море дали живые деньги на проведение реформ и в первом и во втором случаях, без них ничего бы не вышло. И таких примеров немало, так что я улыбался и молчал, а мой имидж уже вырос до уровня фонтана, который стоит на Женевском озере недалеко от моей резиденции.

Эту ночь я снова не спал, не дают спать мысли и планы, а ещё эти постоянные грохочущие звуки из выхлопных труб мотоциклов и байков, проносящихся под моими окнами.

«Как же любят швейцарцы эти шумные мотоциклы», –– возмущался я про себя, накрывая голову подушкой.

Утром я планирую снова лететь в Нью-Йорк, меня пригласил на ужин старинный друг. Я бы не полетел, ведь у меня краткосрочный отпуск, но он сильно просил и виделись мы с ним в последний раз очень давно, когда я ещё был президентом страны. Одного я не мог понять, почему ужин в Нью-Йорке, когда основной его дом в Сингапуре. Мне не очень хотелось лететь в Нью-Йорк, там шли баталии за место нового Генерального секретаря ООН, пятилетний срок моего нынешнего начальника уже истёк, а назначить нового всё никак не могли, Совет безопасности ООН не мог согласовать кандидатуру, Китай хотел своего выдвиженца, США –– своего, и если Великобритания поддерживала, как обычно, США, то Россия и Франция заняли позицию получения больших выгод от поддержки той или иной стороны. Шёл торг, который был мне абсолютно не интересен, хотя меня почему-то постоянно хотели вовлечь в эту дурно пахнущую историю.

Когда мой самолёт приземлился в международном аэропорту имени Джона Кеннеди, меня не ждал вертолет, вместо него был большой чёрный джип, что было очень удивительно, потому что до дома моего друга было приличное расстояние: на машине не меньше двух часов езды. Его шофёр, вежливо поздоровавшись, извинился и объяснил, что вертолёт в последний момент сломался. Я не стал сопротивляться и сел в машину, моя охрана села в машину сопровождения Мы долгое время двигались по хайвэю, а потом свернули и поехали по обычному шоссе. Вдоль дороги бурно росли деревья, начинающаяся осень уже окрасила их листья в жёлтые и красные цвета, это выглядело очень красиво, осень в этих местах вообще была хороша, благородное время, хотелось гулять и наслаждаться жизнью.

За этими мыслями я задремал и очнулся, когда машина остановилась, а водитель, приоткрыв окно, с кем-то разговаривал. Это был человек в чёрном костюме, сильно напоминающий спецагента; посмотрев в другое окно, я понял, что мы добрались до цели, правда, вокруг было много людей в тёмных костюмах с белыми наушниками в ушах и много специализированных машин, резиденция была отцеплена спецслужбами. Это меня очень удивило, я молча сидел и наблюдал за происходящим.

Нас пропустили. Мы въехали в ворота и по длинной алее, вдоль которой росли какие-то редкой красоты деревья, подъехали к самому входу в резиденцию, где меня ожидал мой друг, с которым мы не виделись целую вечность, это я понял только сейчас, ведь лицо его состарилось, но осанка и эта сила во всей его статной фигуре были всё те же.

Мы радушно обнялись, я спросил:

–– Почему резиденцию оцепили?

–– Ты не единственный гость у меня сегодня, –– ответил мой друг, загадочно улыбаясь и жестом приглашая в дом.

Внутри меня ожидал сюрприз, точнее их было два, это были вторые лица США и Китая, которые мило беседовали, сидя в креслах и куря сигары, судя по аромату, курили они «Каиба Рабуста».

Поздоровавшись, я сел в третье кресло, которое стояло рядом, мне тут же предложили сигару, хозяину вечера кресла не нашлось, он быстро познакомил нас друг с другом, хотя мы и так друг друга знали, и тут же удалился под предлогом подготовки к ужину.

Первым заговорил американец, он начал неторопливо рассуждать о международной обстановке и своём видении международных дел, а также роли Америки во всех этих процессах, потом в его монолог вежливо влез китаец, который с совершенно чистым английским выговором описывал свою картину сегодняшнего мира, так сказать, вид из Китая. После этих прелюдий они, удостоверившись, что я в курсе событий об их противостоянии относительно назначения нового Генсека ООН, рассказали, что пришли к взаимопониманию, что данная ситуация не может длиться вечно и решено поддержать независимую кандидатуру в моём лице, но при определённых условиях, которые я должен буду принять.

Выслушав, я в задумчивости покурил с минуту, а потом ответил, что меня не интересует это предложение, тем более отягощённое обязательствами. Для осуществления моих планов мне необязательно занимать пост Генсека.

Оба моих собеседника были ошарашены моим быстрым ответом, и в то время как я исторгал из себя облака дыма, они удивлённо переглядывались.

–– Позвольте поинтересоваться, а какие у вас цели? –– спросил китаец.

–– Я хочу накормить всех голодающих людей на планете, –– ответил я просто.

Они снова переглянулись, от меня не ускользнуло недоумение на их лицах, как будто они услышали слова умалишённого.

Повисла пауза, после которой китаец вдруг захохотал, к нему тут же подключился его американский коллега и, вдоволь насмеявшись, американец, вытирая мокрые от слёз глаза, произнёс:

–– Довольно, перестаньте морочить нам голову и набивать себе цену, завтра утром мой помощник доставит вам список наших требований, а к обеду мы ждём вашего согласия, после чего объявим о выдвижении вашей кандидатуры на пост Генерального секретаря ООН.

Тут же оба они поднялись с кресел и, не попрощавшись, вышли, а я так и остался сидеть с этой дурацкой сигарой во рту и чувством, что на меня только что вылили ушат холодной воды.