Эта история началась с того, что однажды я закончил Политехнический институт, и долгое время не мог устроиться на работу. На дворе стоял славный две тысячи пятый год. Был я тогда молод, романтичен,

и по-юношески наивен.

    Все детство и юность я провел в своем родном Волгограде, и всегда мечтал о романтической профессии. Порой завидуя первооткрывателям стран и материков, путешественникам, отчаянным героям из романтических книг. Иногда я размышлял: как же скучно сидеть целыми днями в душных офисах и конторках, под монотонный гул сплит-систем. Впрочем, в центре занятости мне никто и не предлагал работу в офисе. Предлагали должность «сортировщика капусты» на консервном заводе (первый раз я услышал такую специальность), или подсобным рабочим на стройке.

    Возможности устроиться по «блату» у меня не было. Моя мама работала преподавателем истории и философии в университете, а отец служил актером в местном театре. Он всегда говорил, что нужно быть великим в «малом». Где бы не работал человек – он должен стать Мастером своего дела. Однако, почему-то большие роли в театре ему не предлагали, и он, как правило, играл дворецкого или лакея, который за весь спектакль выходил на сцену пару раз и говорил: «Кушать подано, господа…»

    Однажды я просматривал газету с объявлениями о вакансиях, когда в комнату вошел отец:

    – Слушай, Вовка, утром звонил дядя Паша из Краснодара, они сейчас набирают ребят в фирму – для работы по монтажу автоматики  по нефтепроводу. Ты же мечтал о романтике?

    Я начал готовиться к поездке. Чтобы выглядеть брутальней, сменил очки на линзы, и начал отращивать бороду. Но редкая рыжая поросль отчаянно чесалась, и тогда я оставил на подбородке небольшую шкиперскую бородку, а остальное безжалостно сбрил.

    Через две недели отец отвез меня на Железнодорожный вокзал.

     – Ты со своей бородкой похож на нашего дьячка-кастрата Николая, из новой экспериментальной пьесы. Подожди-ка, – он достал из кармана банку из-под кофе. – Передашь моему младшему братишке – горсть волгоградской земли, он уже пять лет на Родине не был.

    Надо сказать, что у отца и дяди Паши было специфическое чувство юмора. Когда папа ездил к нему в гости, два года назад, тот подложил в сумку женские трусы пятьдесят восьмого размера, с открыткой: «Снова надеюсь и жду нашей встречи…», хотя знал, что сумку отца всегда собирает и разбирает мама. Дома был грандиозный скандал, отец полгода не созванивался с братом, но под Новый год они помирились.

     На следующий день я приехал в солнечный Краснодар. Молодцеватый, с закрученными гусарскими усами дядя Паша долго тряс мою руку на перроне вокзала, а потом обнял:

    – Ну ты вымахал, племяш! Что, приехал  покорять  нежные сердца южанок? Да, мы с твоим отцом в свое время… Ну, ладно, поехали в офис.

     Офис «Сервисмонтажавтоматика» находился недалеко от вокзала, в старом трехэтажном здании, во дворе которого были склады и автостоянка.

    – Коллектив у нас небольшой, чуть больше ста человек, – дядя Паша вводил меня в курс дела,– практически все – одна большая дружная семья. Я работаю инженером по охране труда. А вот, кстати, и кабинет шефа. Входи.

    На двери была вывеска: «директор Спиридонов Анатолий  Юрьевич» 

    Шеф, огромный толстый мужик, поздоровался, протянув широкую ладонь, и внимательно просмотрел мои документы.

    – Хорошо, хорошо, – он пролистал диплом, – как раз то, что нам нужно. Все, Владимир Александрович, берем вас на должность мастера в бригаду монтажников.

    Я от неожиданности закашлял:

    – Как мастером? Я же и производство толком не знаю, мне бы первое время монтажником поработать…

   – Сынок, обвыкаться некогда. У нас заказ серьезный от «Черномортранснефти», а у меня мастер позавчера уволился. Всю специфику работы бригадир знает. Твое дело – наряды грамотно заполнять, за материалом следить, да людишек наших контролировать. Да, и кстати, в бригаде у тебя хлопцы работящие, но отчаянные. Ты за ними следи, чтоб не расслаблялись, – он щелкнул себя пальцем по кадыку.

    В дверь тихо постучали и в кабинет вплыла пышнотелая блондинка.

    – Марина, оформляй к нам молодого человека, и с завтрашнего дня – в командировку к Селиванову.

    Девушка с жалостью оглядела мою худощавую нескладную фигуру, и что-то пометив в блокноте, вздохнула:

     – Хорошо, к Селиванову…