Антон все-таки донес меня до машины. Водитель вышел из автомобиля и открыл нам дверцы. Как только мы уселись внутрь, кожаного салона, произошла небольшая не приятность:
— Вот черт! — Прикрикнул Антон и достал из-под себя пакетик где раньше был лед. Все сиденье, где сидел Антон, было в воде.
Я прикрыла рот ладошкой, чтобы сдержать свой смех, но это у меня плохо получалось.
— Чего смеешься то? — спросил меня, Антон через заливающийся смех.
Водитель, быстро протер сухой тряпкой сидения, и мы поехали по ночной Москве в направлении моего дома, улицу которого я назвала водителю.
Москва живет и ночью, весь город был в лучах света ярких фонарей. Помню, как улетала поздним рейсом из Москвы. Это было что-то! Из маленького люка я видела всю Москву в лучезарных, ярких, светлых, красивых точечках.
Доехали мы быстро. Машина остановилась прямо возле моего подъезда.
— Антон, — я улыбнулась, — Так как произошел такой конфуз, я приглашаю тебя к себе дамой. Пока что я буду сушить твои брюки, ты будешь пить чай. Договорились?
— Значит услуга за услугу? — Антон протянул мне руку, — Шучу. Конечно же, я согласен.
— А вот и нет. Это называется, просто по-человечески, — мы пожали друг другу руки и рассмеялись.
Зайдя ко мне, домой, я пригласила Антона на кухню, а сама быстро переоделась в домашнее, кинув грязный от крови сарафан в корзину для грязной одежды. Направилась на кухню, наливать чай своему спасителю.
— Тебе сколько, ложечек сахара? — спросила я Антона, наливая кипяток из чайника в кружку.
— Четыре.
— Ого, ты сильно любишь сладкое?
— Да, совершенно верно подмечено. Я люблю сладкое. И в этой жизни я пробую только самые — самые сладкие лакомства. А насчет горьких: у меня на них аллергия.
— Я это заметила. У тебя крутая тачка. Собственный водитель. И одет сам очень даже нечего, — начала я оценивать Антона, — и силушка у тебя есть, сегодня выпала честь посмотреть. Все-таки ловко ты его уложил.
Взяв в одну руку чай, а в другую конфетницу, которая набита до отвала сладкими конфетками и разными пряностями, я поставила на столик возле Антона.
— Чай подан. Наслаждайся.
— Спасибо.
Антон взял пряник, откусил и хлебнул чай.
— А теперь снимай штаны, — встала я возле Антона, и сложила руки.
Мой спаситель подавился чаем. Я побила его по спине.
— Ну, ты чего? Поосторожней нужно быть.
— А в смысле, штаны снимать? — прокашлявшись, спросил Антон
— В смысле я их буду сейчас гладить утюгом.
— А… Точно.
Антон, встал со стула и принялся снимать брюки. Оставшись в белой рубашке, трусах и в носках, он вручил мне свои мокрые брюки и сел обратно за чай.
— Может тебе есть наложить? У меня есть борщ. А то я чего чаем тебя сразу поить начала.
— Если честно не откажусь.
Отнеся в свою спальню брюки Антона, я прихромала обратно на кухню, достала из холодильника борщ, а из ящика для ложек, половник. Из посудомоечной машинки, чистую тарелку. Начала наливать борщ.
— А тебе в борщ тоже сахар добавлять? — ни смогла не съехидничать я.
— Нет, не стоит. Борщи, супы и все остальное я ем без сахара.
— А я то думала, — улыбнулась я.