Йоланда стояла в центре манежа; В руке держала шамберьер – длинный кнут, последовательные хлопки которого поддерживали один и тот же ритм бега лошадей по кругу. Когда скак коней стал равномерным, артистка передала шамберьер ассистенту-берейтору, обвязала талию страховочной веревкой-лонжем, молниеносно вскочила на спину лошади; вскочила, развела руки для сохранения равновесия, и понеслась «Фантазия».
В это время Тархан Корелли, разинув рот от удивления, сидел в первом ряду амфитеатра. Он был изумлен легкостью, красотой, грацией и блеском таланта Йоланды. Разумеется, во время репетиции женщина не была одета в парадный костюм, и Дукат представил себе, какой же сногсшибательно красивой будет эта амазонка во время представления. Тем временем, берейтор подавал артистке пластмассовые кольца, булавы, пылающие факелы, с которыми «Афродита манежа» ловко управлялась и, что главное, во время жонглирования этот реквизит достигал почти до купола цирка. Амплитуда сия есть показатель мастерства и клоун, как объективный ценитель жанра, захлопал в ладоши. Потом около десяти колец завертелись вокруг талии женщины в сопровождении жонглированием мячами, тарелками, головокружительными трюками и кувырканием на спине «Фантазии». Улыбка Йоланды, легкость движений завораживало всех! Пальцы женщины, как магнит, притягивали предметы, и темп зрелища всё нарастал и нарастал. Изумлению Корелли не было конца, когда артистка повязала глаза куском темной, непрозрачной ткани и продолжила свой номер жонглированием пятнадцатью пылающими факелами. Дукат привстал. После мадам Мориц сняла лонж и без всякой страховки продолжила представление своего искусства на скачущей по кругу манежа лошади. Нет, господа, разве можно было назвать это зрелище «работой»? Шаловливость, игра, основанная на высшем мастерстве – и ничто иное!
Каскад с летающими предметами продлился почти час и за это время зал заполнился зрителями: - артисты труппы Джиральдони, пожарники, журналисты и почитатели Мориц, проникшие в цирк разными «трюками», орали, стучали ногами, от аплодисментов кожа слезала с их ладоней!
Тут уж не выдержал маэстро Тамбурини, и под куполом цирка разлилась бессмертная мелодия «Моны Лизы» Саливена.
Браво, маэстро Тамбурини!
Мориц головой оперлась о спину лошади и ступнями стала крутить трехметровый перш-шест, края которого пылали пламенем!
Изумленный дирижер опустил обе руки. Тишина! Удивленный берейтор-ассистент совсем забыл о том, что у него в руке шамберьер, хлопками которого он должен был сохранить равномерный ритм скачки лошади: - человек растерялся и по этой причине «Фантазия» с головокружительной скоростью и понеслась!
До трагедии оставалось совсем немало, когда Дукат стремительно перепригнул через барьер манежа, и до того, как лошадь сбросила бы вниз женщину, схватил уздечку, с большим трудом остановил «Фантазию», но сам же оказался под копытами.
Храбрость клоуна спасла Йоланду от увечья, а с Дуката, в сопровождении криков испуганных зрителей, отвезли в больницу.
Судьба сжалилась над Корелли: - травма была не тяжелой; врачи разрешили ему выступить на вечернем представлении следующего дня. Кстати, инцидент на репетиции имел мелодраматическое продолжение!
В тот же вечер мадам Мориц с маэстро Тамбурини, шпрехштальмейстером Шарлеманом и виновным во всем берейтором-ассистентом Аллоизием Байкаловым отправилась повидать травмированного Дуката.