ГЛАВА 1 Грозен был тот год

 

Грозен был тот год и тот век. Грозен  и хан,  истреблявший все на своем пути.

Словно вестник неведомого жестокого бога промчался он по окраинам земель русских и все истребил  этот степной Змей ненасытный. По телам русичей ехал он, не останавливаясь и не разбирая дороги. По мертвым и еще живым пленникам неслись его лютые кони.

И только русские девы показались ему в беге его яростным прекрасными, возможно только показались в пылу, но первое впечатление оказалось таким сильным, что повелел грозный хан забирать их всех с собой, где бы ни настигли  их его неустрашимые воины.

И те,  славянки, которые  не решились умереть от собственной ли руки или от сабли ворогов лютых, те шагнули в орду его дикую.

Сначала ничего они не понимали, и не видели и не знали, что с ними такое творится. И только тела мужей, сыновей, братьев, отцов, по которым кони ханские неслись, все стояли перед глазами. А потом, когда видения те стали пропадать, а объятья  сотников и темников оказались страстными и ненасытными, они и поняли, постепенно стали выяснить, что с ними случилось. А некоторые так в тумане и оставались, решив, что если не защитили их мужчины, то и будут они тут влачить жалкую и никчемную жизнь свою. Кто-то готов был устроиться, и смело повелевал темниками и сотниками, готовыми за ночь любви на многое.

Похотливы были воины бесстрашные, ненасытными были они в ночные часы - эти черные вороны,  уже кружившиеся над землями русскими, и очнулись полонянки, когда в утробе то одной,  то другой из них дитя давало о себе знать.

И тогда уже не до  забвения становилось, если новая жизнь нарождалась. Сон беспробудный, в который их рабство погрузило, отступал куда-то вмиг один. Только тревоги затмевали ту искру малую радости, которая в такие минуты случалась. Они ждали  чужих детей.

Сколько раз на разные лады повторяли татары слова своего хана о том, что родятся батуры,  такие же красивые, как они сами, и  такие же сильные как русичи. Было отчего славянкам прийти в ужас, когда они смотрели на наложников своих. Даже и представить не могли они, как будут выглядеть их дети,  родившиеся  в назначенный срок. Светлые волосы, голубые глаза, всегда отличавшие славян и русичей,  они исчезнут с земли, род прекратится,  татарская кровь переборет русскую.  Разве не о том пеклись старики, когда объясняли им в добрые времена, почему не могут они выходить замуж за чужаков. Светлые волосы, голубые глаза - они должны сохранить свой род, а не чужой множить. Помнили они всегда эти наказы, только как их исполнить можно теперь, если стала ты безропотной пленницей татарской, полонянкой. И никакой надежды не осталось на то, что в жизни что-то перемениться может.

 Они, захваченные в плен,  лучше тех, кто на родных землях остались, убедились в том, что  так могучи  ироды, что тьмы и тьмы их развелось на бескрайних просторах, и никакая сила иная одолеть их уже не сможет, вот в чем и была беда - то самая главная. Не конец ли света наступал, не последние ли дни доживали они в покоренном, сожженном, уничтоженном мире.

Но и в такой дикости беспросветной жизнь продолжалась, конца света, которого славянки ждали в начале, не наступало, темники врывались к ним вечерами, то ласково, то грубо, кому как повезет,  и дети должны были появиться на свет.

Не все они оказывались в объятьях хана самого. Он только изредка выбирал себе то одну то другую, стараясь никого не обижать и не выделять, а потом появлялись новые наложницы имен и лиц, которых никогда не помнил Властелин. Хан был уверен, что он вездесущ,  и быть должен со всеми. Это он внушал и сыновьям и внукам своим. Пока он был жив,  никто из них не посмел бы ослушаться его и какие-то заветы нарушить.

Но потом, когда умер Чингисхан,  и невесть где был он похоронен, все медленно, но верно менялось.

Тогда одна из первых славянок, побывавшая в объятьях  грозного повелителя мира,  дочь русича Ратибора Лада - растила дочь свою, которую скорее с горькой усмешкой назвала Забавой. Имя это так часто повторялось в былинах, которые ее дед распевал, что она решила, что именно так должны звать девочку. Она радовалась тому, что это была девочка, а не воин в проклятую орду, которая и родилась, после ночи с ханом грозным, но не от него.

 Лада уже была беременна, когда схватил ее какой-то воин и поволок  к хану. Она знала это, чувствовала, и успела порадоваться, что от любимого ребенка родит. Только радость недолго длилась, под копытами татарских коней  завершилась жизнь  ее  Святослава. Хоть и назван он был в честь грозного  и непобедимого древнего князя, но той безрассудной и дикой храбростью не отличался. А кто в те времена мог отличиться, давно прошли времена былинные, о которых только сказки да песни и остались. И трусы и храбрецы, все оказались в одинаковом положении, как  и любимые и жены их, и старики, и дети малые. И на том или на этом свете они оставались, какая разница.

Хан умер, так и не узнав, что Лада родила девочку, которая не могла его интересовать так, как сыновья других наложниц, и они остались в орде. Никто не посмел бы и тронуть ее пальцем после всего, что было, но  плен от этого не становился ей милее. Рабство есть рабство.

И была еще одна то ли радость, то ли проклятие - так порешила старшая жена хана - Забава часто бывала рядом с другими ханским детьми и внуками. И Бату оказывался все время рядом.