Все так просто, как в песне. Волосы светлые в ведре, отрезанные – не достать.

И Вадим смотрит на нее, как на обитательницу дурдома. Еще бы…. Благовоспитанная девочка не натянет на себя что-то невесомо-прозрачное, и не выкрасит волосы в черный цвет, и не будет курить, нахально сбрасывая пепел на пушистый ковер, и плотоядно улыбаться кроваво-красными губами.

И Ада с хитрым прищуром глаз – васильков, пихала ножкой пакеты с его одеждой. Что-то бормоча про тяжелый характер и сильный храп.

Она год как знает про измены мужа. Год, как отстирывает чужую помаду с его рубашек, выискивает в себе причины не выколоть булавкой его наглые маслянистые глаза, не вырвать его блудный язык. Но все зазря, ведь именно в тот день, когда ей чуть ли не официально было разрешено все это сделать с супругом, Ада заартачилась, пошла на попятную. Нет, она выгоняла его, конечно, из его же квартиры. Но не орала, не материлась, и не топала ногами. Одеться, как шлюха было просто, и не просто себя вести подобающе. Остаться друзьями, ей не надо это было, но язык с завидным постоянством твердил одно и то же.

А Вадим смотрел и не хотел верить, или верил, но не хотел смотреть. Что произошло с ней? С его скучной супругой? Откуда этот маскарадный костюм? Да и по какому поводу? Ее в такое не заставишь нарядиться и под страхом смерти. Он хмурился все сильней, вспоминая неприглядные телесного цвета гладкие лифчики.

Я хочу, чтобы ты вместе с ними из жизни моей навсегда…

Ада услышала ее хриплый чувственный голос, доносившийся из колонок проигрывателя в спальне.

-Уходи…

Его немое участие в разыгрываемой сцене бесило ее. Полтора года брака. Через шесть месяцев Вадиму потребовалась другая. Ну что ж, такой он сексуальный гигант. А она не оценила!

-Прости…. Ада, я ничего не понимаю, что ты с собой сделала?

Вадим перестал стоять истуканом, и сразу завращались, задергались все его конечности в совокупе с глазами.

За его спиной было зеркало. Она обворожительно улыбнулась, и снова хмуро уставилась на мужа.

-Уходи, - повторила Ада, жалея о прорехах в образовании – и почему в школе не обучают громкому скандалу с тугодумом мужем?

-Я надеюсь на объяснения…. Что происходит?

Они простояли тут сорок минут, тупо сверля друг друга глазами. Вадим не сходил с порога, а Ада не отступила ни на шаг.

-Ох, я ничего не понимаю, но я уйду, если хочешь. Уйду. Хоть ты, по-моему, и невменяемая. Буду у Кирилла.

Одарив ее тяжелым взглядом, заметил:

-Не стоит оставлять тебя одну…

-Вон!!!

Зеркало на мгновенье исчезло, а потом вновь появилось. И появилось лицо Ады. С нездоровым румянцем на щеках и шее.

-Ненавижу его. - сказало изображение.

-Ненавижу. - подтвердила Ада.

Она пнула пакеты с одеждой мужа и направилась спать. Спать одной на двуспальной кровати было более чем приятно.

 

В утро следующего дня Ада внесла чуточку сентиментальности - вновь и вновь прокручивая запись свадьбы. Она никогда не любила белый цвет, считая, что выглядит в нем, как изголодавшая моль. Поэтому-то торжественное платье и было разбавлено алым цветом. Белокурые волосы тугими кольцами струились по спине. Это было так недавно, а Ада ничегошеньки не помнила. Она смотрела на экран телевизора и гадала – я? Неужели это я? С радостным блеском в глазах, и лихорадочными пятнами на щеках.

Ада вскочила с постели и кинулась к зеркалу. В нем отразилась привлекательная девица. Обнаженная. С несколько неидеальными ногами, но в остальном полный порядок. Она причесала короткие темные волосы (концы неровные – но Ада в парикмахеры и не набивалась), накрасила губы, подвела глаза. Пленка на стоп кадре. Ликование на лицах молодожен. Ада посмотрелась в зеркало, потом перевела взгляд на экран. Там была не она. Нет, нет, это не могла быть она. Застенчиво жмущаяся к новоприобретенному супругу, стискивающая его руку, со счастливыми глазами.

Диски перепутали. Такое случается. Им дали запись с бракосочетанием посторонних людей. А Аде не нужны чужие лица, чужая радость, чужие судьбы. Ей бы со своей разобраться. До окна было недалеко. И тумбочка на колесиках легко довезла телевизор, лишь тихо пискнув для порядка в начале, разыгрывая неудачно скорбь. Ада чмокнула Вадима в губы, и на экране остался кроваво-красный отпечаток (у нее возникла иллюзия, будто мужу проломили череп, но светящаяся довольством белокурая девушка отметала это подозрение).