Нежность.
Губы взбираются на губы.
Эмма молча дышала,
не делая попыток
как-то прикрыться.
Я же, только из окружения,
Переполненный злобным азартом,
Сняв замусоленный пиджак,
Режу её своим языком.
Насилую.
Душу о правый бицепс
так,
что лицо все вздулось венами.
Ей больно,
но и мне тогда
тоже не в кайф было
месяц безвылазно месить грязь.
Мразь.
Притихла…
нет, жива ещё
просто чуть придушил.
Нависаю над женским телом
Смотрю в его изломы,
Изгибы.
Я бы любил его
если б…
если б…
умел.
Если бы
не испытывал такого отвращения
к своей грязи, злобе
гниющего тела.
Хотя жизнь странная штука…
Страшная сука.
Режь её, режь,
пока она тебя не прижала,
пока не сломала,
не превратила в пищу червей.
- Очнулась?
Извини, я так люблю тебя!
Глажу шёлк её тела,
снова невозможная нежность.
Срываюсь, целую промежность.
Не может быть!
Бью с размаху
перегородку виска
в дужку кровати.
Эта энергия
жжется нефтью,
ломает…
Ты, вздрогнув,
киваешь.
в нас желание.
больше жрать, чем плодиться,
больше жрать, чем размешивать
потную пыль своих лиц,
чем молча лежать
в сажу потолка.
Хочется жрать.
Эмма, а давай умрем, а?
я тебя убью, давай?..
Эмма, ну что ты молчишь.
классно я придумал?
Ну, хоть кивни головой.
………………………………..
……………………………….
………………………………
………………………………
Так просто – умерла и всё
лежу; ещё дышу.
может, в последний раз
воспользоваться тобой,
моя крошка.
Эмма,
как ты на это?..
Ломаю последнюю сигарету.
а,- на хуй,
прыгаю за тобой
с табурета
с
веревкой над головой
вместо нимба.
Эмма, милая,
жди меня…