На Девичьей всё не так, как везде

 

Спускаясь к яру, Эмма и Мара проходят мимо заброшенного, полуразвалившегося дома. 

- Здесь давно уже никто не живёт, -  констатирует Мара.

На соседнем участке, непосредственно примыкающем к яру, возводится новый дом. Пожилой каменщик, выглядывая из проёма  второго этажа, провожает их странным взглядом.

- И зачем люди строятся здесь? – удивляется Эмма.

- Они скоро или умрут от рака или сойдут с ума, - замечает Мара.

Неприметная тропинка, петляющая между завалами строительного мусора, приводит их в  низину, заросшую высокой травой. Здесь над ними ещё сияет солнце. Взглянув на него, девушки решительно направляются к зловещему месту. Пожилой каменщик, провожая их взглядом, замечает, как тень Девичьей Горы, двигаясь навстречу девушкам, тотчас накрывает их, как будто проглатывая две добровольные жертвы.

Ступив на Девичью Гору, Эмма и Готика словно попадают во мрак, настолько густыми оказываются кроны деревьев,  нависшие  над ними.

Склон горы в этом месте довольно крутой. Чтобы не соскользнуть вниз, им то и дело приходится хвататься за ветки кустарников. Метров через двадцать возле поваленного на землю граба они делают передышку. Мощные корни, выдернутые из земли, нависают над ними, как щупальца осьминога.

- А вон ещё одно, - кивает  Эмма на другое, вывернутое с корнем мертвое дерево, - и вон… Почему здесь так много поваленных деревьев?

- Они  бегут с Горы……- тяжело дыша, отвечает Мара.

- Бегут? – расширяются глаза у Эммы.

- Ну да.  Вырывают себя с корнем и бегут отсюда. Двигаются они в основном ночью, чтобы никто не видел.

- Как это двигаются? 

   Мара  обходит корни лежащего на земле граба.

- С помощью корней. Этого граба, например, раньше тут никогда не было, на этой тропинке. Я-то ведь здесь постоянно хожу и знаю.

- Зачем они это делают?

- Они  просто не выдерживают.

- Что… не выдерживают?

- Понимаешь, - вздыхает Мара, - на Горе иногда творится такое…что не всегда понимаешь. Здесь тобой  овладевает иногда просто неизъяснимый  беспричинный страх. Страх животный. Боязнь всего и вся. Каждой травинки. Каждого кустика. Всё, что попадёт в поле твоего зрения. Будь то кошка или собака. Но больше всего на Девичьей надо бояться людей. Никогда не знаешь, что может быть у них на уме.

- Ты что специально меня пугаешь?

- Просто я через это уже прошла. На Девичьей всё не так, как везде. Слышишь, как здесь тихо?

- Да, - тихо отвечает Эмма и замечает, что, действительно, вокруг стоит невероятная тишина. Ни один листик на деревьях не шелохнется.

- Здесь всё имеет иное значение, - продолжает Мара.

- Как это? – поднимает брови  Эмма.

Она идёт следом за Марой.

- Ну всё, что в другом месте ты не замечаешь…  чему не придаёшь значения… здесь приобретает иной смысл. Каждый шорох, каждый звук… - Мара понижает голос до шёпота, - что-то значит.

Её вдруг всю передёргивает:

- Как мне тут хол-л-лодно…

- Здесь же не холодно! Чего ты? - удивляется Эмма.

- Не знаю. Мне на Девичьей всегда холодно.

- Поэтому ты и в пальто?

Откуда-то сверху раздаётся оглушительный стук.

- Что это? – испуганно спрашивает Эмма.

- Дятел. Вон… видишь.

Дятел вновь оглушительно стучит по сухой мёртвой осине.

- И что это значит? – спрашивает Эмма. - Он ведь… не просто так стучит?

- Нет. Это он предупреждает… Что мы с тобой  вдвоём заходим на гору…

- А кого он предупреждает?

- Всех.

Она вдруг останавливается. Из глубокой ложбинки доносится явный шорох.

- Тише, - говорит Мара.

Шорох повторяется: из ложбинки, шелестя прошлогодними листьями, вылезает чёрная кошка.

- Кис-кис-кис! – подзывает её Эмма.

- Поосторожнее. Кошки здесь не просто кошки.  А ведьмины поводыри. Если увидишь, что здесь за кем-то бегает кошка, то это, наверняка, будет те, кто продали свою душу дьяволу.

Чёрная кошка подбегает к Маре и ластится к её ногам.

- Брысь! – топает она на неё ногой.

Кошка вновь скрывается в ложбинке.  Эмма и Мара поднимаются вверх по склону. За деревьями становится светлее, и вскоре крутой подъём заканчивается и начинается пологий, с перелесками.

На дальнем безлесном склоне горы видно стадо коз.

- Вон, видишь, козы пасутся, - показывает Мара.

- Вижу.

- А как ты думаешь, почему здесь пасутся именно козы? А не коровы, например.

- Не знаю, - пожимает плечами Эмма, - наверно, потому что коров поблизости  не держат.

Мара усмехается, обнажая при этом острые клыки.

- Потому что коза это - символ сатаны.

Эмме становится не по себе.

- Сейчас это мирные козы, - продолжает Мара-Мария, - а  ночью они превратятся в суккубов и  присоединятся к ведьмам, которые слетятся сюда на шабаш.