Мысль о Прекрасном скорее всего необходимо понимать за богомыслие, а само Прекрасное за Самого Бога. Потому, что Прекрасное – это всегда высокое и непостижимое, чистое и святое, правдивое и, по сути, истинное, всегда живое и оживотворяющее. Оно устремлено к созиданию и должно передавать импульс устремленности созидания окружающим. Оно – Свет, лучи Которого рассыпаны по вселенной в логосах (1), которые мозаикой соединены во Единое. Прекрасное всегда божественно, поэтому Оно по всей необходимости должно быть Самим Богом. А то, чем мы, люди, пытаемся воплотить Прекрасное, является искусство.
Древние греки, не изменяя своему естеству (2), по этой причине видели в искусстве (3) процесс подражания (мимезис), в котором отражалось божество. Хотя в античности тяжело провести четкую черту между влиянием божества на человека и человека на божество, так как человек, отягощенный в следствии грехопадения, потерял ведение Истинного Бога, а высоту подражания Прекрасного отобразил в антропоморфизмах (4), поэтому религия и мораль, обыденная жизнь и богослужение слиты во единый монолит. Причины влияния и изменения в искусстве в древности – причины внешние (натуралистические). Когда те же причины в эпоху Возрождения, когда провозглашалось возвращение к античности, более внутренние (имманентны), чем внешние. Хотя в искусстве с эллинизмом человек проникает в свой внутренний мир и отображение его наполняется психологизмами и субъективацией художественного творчества, полные конфликтами и коллизиями, в отличие от эпичности и монументальности классической античности, но об антропоцентрическом волюнтаризме, которым можно знаменовать век Возрождения, человек тогда и не помышлял.