Вы знаете, что такое турбулентность? Если вы хоть раз летали на самолете, наверняка попадали в болтанку, с ужасом видя, как крылья начинают мелко вибрировать. Если командир судна вежливо и невозмутимо не просил пристегнуть вас ремни, а стюардессы с натянутыми улыбками не спешили по проходу к своим местам, то это не турбулентность, а всего лишь воздушные ямы, в целом безобидные, но способные вызвать у некоторых адренолиновую интоксикацию.

 

«Вы тоже боитесь летать?» - спрашивает пассажир с соседнего через проход кресла. Он пытается скрыть свой страх, но поджатые побелевшие губы выдают его. Ему нужен компаньон. Вместе бояться не так страшно.

 

«Нет. Это всего лишь болтанка. Нет причин для беспокойства». - Отвечаю ему. Я не хочу быть его духовником, не хочу слушать его сбивчивый рассказ о статистике авиакатастроф и фобиях, тем более что он сам уже часть этой статистики, с того мгновения как добровольно решился подняться по трапу. Кто-то сделал за него выбор, отправив в командировку на самолете, а он побоялся сказать, что боится летать и ему комфортнее поезд. Раз прогнувшись под чужую турбулентность, он дал ей захватить себя и увлечь в сторону от его личного пути, где он мог выбирать самостоятельно. Так что теперь это его болтанка, пусть остается с ней наедине, ему не привыкать…

 

Но сегодня мы попали в настоящую турбулентность. Не знаю, почему пилоты решили идти сквозь грозу, но что случилось - то случилось. Сначала самолет бросило вправо так сильно, что стаканчик с недопитым кофе слетел со столика ко мне на колени, оставив на светлых брюках горячее коричневое пятно. А потом мы словно врезались в стену, нос аэробуса резко задрался вверх как при взлете и меня сильно сдавило ремнем безопасности так что я на мгновение оглох.

Время словно остановилось… Очень медленно падала в проходе стюардесса, я видел ее глаза, она еще не успела испугаться… Слева от меня замер сотовый телефон пассажира с заднего ряда, который весь полет слушал на нем музыку…

 

Не верьте тем, кто говорит, что в момент смертельной опасности перед ними проходила вся их жизнь. Возникает странное чувство нереальности происходящего. Словно душа приподнимается над телом и спокойно оглядывается вокруг, пока оболочка мечется перед фактом возможной физической смерти.

 

Все эти уверенные, малоуверенные и самоуверенные, красивые и где-то около, умные и в целом разумные, ощутив на себе силу стихии, потеряли чувство стабильного спокойствия и внутренняя турбулентность каждого из них вырвалась на свободу. Страх роем злобных пчел ворвался в мозг, жаля и разрывая сознание.

 

Время снова двинулось, но нехотя, словно сквозь плотный слой желатина… Я видел отчаяние в расширившихся зрачках девушки у соседнего иллюминатора… Мужчина средних лет спокойно оборачивается к побледневшей стюардессе вставшей из прохода со сбившейся в сторону прической, просит её принести стаканчик апельсинового сока … Молодая мамаша пытается выцарапать из панели над головой кислородную маску и надеть на маленькую девочку, которую забавляет болтанка и растущая паника людей…

 

Несешься сломя голову по жизни, как в этой капсуле с крыльями, и кто-то уверенный и спокойный там впереди держит штурвал точно зная куда тебе нужно лететь. И за иллюминатором плывут облака и синее небо, сливающееся с чернотой космоса. «Эй, стюардесса! Где у вас тут на самолёте голубой стоп-кран, я сойду тут над Иркутском! Нам дальше не по пути… Что? Где мой парашют? Мы летим на высоте десять тысяч метров и за бортом минус пятьдесят? Ерунда, я фортовый, я не первый раз схожу над Иркутском…»

 

А был ли выбор у меня? Где я ошибся, свернул не в тот проулок, который привёл меня на этот сумеречный рейс в неизвестность. Я всегда четко видел варианты моего возможного будущего, предусмотрительно стараясь выбрать тот, который казался мне наиболее комфортным.

 

Привычный распорядок разрушился, когда я встретил свое отражение. Этот человек совсем не был похож на меня внешне, но его внутренний мир, привычки, манера общаться и жить до последней точки отражали меня самого.

 

В этом мире существует ваш близнец, он копирует вашу духовую суть. Скорее всего, он отражение параллельного нам пространства, отстоящего от нашей реальности на одну секунду бытия. Встретить его суждено лишь единицам, а понять кто перед тобой - избранным, сумевшим распознать странное чувство де-жа-вю при виде знакомого незнакомца.

 

В этот миг ваш мир ломается. Вы видите отражение всего светлого и темного, что есть в вас в другом человеке, получая шанс изменить себя или разочароваться. Лукавить, обманывать, молчать бесполезно - это исповедь перед самим собой. Можно лишь принимать решения, меняться и двигаться вперёд или подумать, что сошёл с ума, закрыться в своём внутреннем мире и тихо дожить остаток дней в нирване самообмана.

 

Самолет резко швырнуло в сторону так сильно, что я ударился виском об иллюминатор и прикусил губу. Мой таинственный двойник на земле за пару тысяч километров на востоке застонал от боли, огненной саламандрой обвившей его мозг. Тонкая связующая нить натянулась до предела, задрожала и вдруг стала видимой. Невесомая паутинка, яркого агатового цвета, прочнее алмаза и длиннее бесконечности. Она стала нестерпимо яркой, осветив салон самолета. Я увидел изумленные глаза соседа, перед которым проявилась его красная линия. Агатовый свет задрожал языками холодного пламени и вдруг рассыпался на тысячи крохотных невесомых мотыльков, которые разлетелись по самолету с хрустальным звоном. Нити порвались и в наступившей тишине, заглушившей даже рев двигателей и крики пассажиров, стало слышно, как последний мотылек прощально протрепетал хрустальными крыльями…

 

Самолёт сорвался в неуправляемый штопор.

 

Мы были уже совсем низко, и огни ночного города волчком неслись мне навстречу. Пилоты добавили в салоне давление и пустили кислород. Я усмехнулся - людям за штурвалом было уже все ясно. Я сделал несколько глубоких вздохов, опьяняя мозг и успокаивая внутреннюю турбулентность.

 

Люди внизу спокойно спали, не подозревая, что их красные нити скоро превратятся в мотыльков.

 

Далеко-далеко мое отражение глубоко вздохнуло и закрыло глаза…

 

Подождите немного, самую малость, секунд пять-шесть. Сейчас я спущусь к вам и сольюсь с турбулентностью вашего города. Я уже иду…

 

рейс Москва-Пермь,

25 июня 2013 г.