Р А З У М Н Ы Й Ч Е Л О В Е К(ФАНТАСТИЧЕСКИЕ РАССКАЗЫ)Христо МИРСКИЙ, София, Болгария, 2012— — — — —
— — — — — СОДЕРЖАНИЕПредисловие Новобранец Вообще-то логично Открытие профессора Колосова Стимулятор Питера Мак-Грийвса Клевер Брачное предложение Право выбора Homo Rationalis Тоннель Каннибалы Биологический партнёр Заказ Шестой день Homo Retarded ??Новое — — — — — ЧАСТЬ ТРЕТЬЯСТИМУЛЯТОР ПИТЕРА МАК-ГРИЙВСАРяд соображений заставили меня систематизировать свои воспоминания о моём продолжительном друге и партнёре Питере Мак-Грийвсе. Говорю "заставили", потому что не видел его уже четыре года, но он живёт и здравствует, так как раз в 3-4 месяца я получаю сообщения от него. Информация, в сущности, только один бит, т.е. "я живой", но ведь большего мне пока не надо. Моё основное стремление при написании этих страниц это желание бросить правильный свет на жизнь и деятельность "великого Пита", как многие справедливо его называют. Как его единственный партнёр и близкий друг в течении последних лет десять я знаю очень хорошо этого в самом деле великого человека, достойного не только своего времени, а и будущего, которое он часто правильно предугадывал. Никогда, однако, он не доверял мне что-то, до того как оно становилось актуальным, или до того как приходил тот момент, когда я бы ему поверил. Ну хорошо, я его знаю с давних пор, так как учились в одном колледже, но это время не имеет ничего общего с его стимулятором. Он был довольно высокого роста и в молодом возрасте выглядел очень худым, но потом с годами немного закруглился, так что теперь правильнее назвать его стройным. Его глаза коричневые, но упорные и чаше всего задумчивые, волосы — всё ещё смолисто-чёрные, нос — правильный, манер ходьбы — всегда торопливый. Впрочем вряд ли найдётся кто-то, кто бы не видел его на фотографии. Могу ещё добавить, что у него привычка морщить лоб, когда его мозг заангажирован чем-то, и чесать часто свой нос, как будто оттуда идёт его вдохновение для работы. Среди других мальчиков из колледжа отличался весёлым нравом и огромным трудолюбием. После этого, однако, наши пути разошлись и я знал только, что он поступил в университет и изучал медицину, а два года спустя научил, что от перебросился на математический факультет, причём в конце закончил, то ли психотронику, то ли нейробионику, то ли молекулярную электронику — могу и обмануть Вас, потому что точно не помню, а он не был из словоохотливых, когда речь шла о нём самом. А и как мне помнить, раз тогда мы не были вместе, а и после того как получил свой диплом менеджера, я работал всё "на высоких оборотах", ложась и вставая с биржевыми акциями. За пять лет сумел накопить около 400 тысяч, начиная почти с нуля, т.е. 15 тысячами 242 долларами, пятью костюмами, и несколькими полезными знакомствами моего отца. А когда перевалил за миллиона вещи пошли ещё лучше. И так, после того как за десяток лет виделись два или три раза, и то всегда случайно, представьте себе моё удивление, когда одним сентябрьским днём моя секретарша сообщает мне, что какой-то Грийвс хотел увидеться со мной по личному делу. А как раз тогда биржа была такой оживлённой, как никогда за последние несколько месяцев, и работы — сколько хочешь, а то и больше. Ну ничего не поделаешь, принял я его, всё таки старый друг и может быть остался без гроша, подумал. Дал бы ему тысячу, да не больше, потому что, всё равно, и не думал требовать их обратно. Так он вошёл, да хорошо одетый, сытый и весёлый, как и раньше. Пожали себе руки, поболтали немного о старых знакомых, пригласил его, разумеется, в гости чтобы познакомить его с супругой на следующий уикенд, или когда пожелает, лишь бы биржа была закрытой, и уже посматриваю на свои часы, потому что время, как знаете, не только четвёртое измерение, а и что-то более ощутимое. Припоминаю себе, что тогда шёл дождь — запомнил это, потому что подумал, что раз в такую погоду пришёл сухим, то значит или в своей машине, или на такси, и, следовательно, его дела не очень плохие. Так вот, сидит себе Пит совершенно спокойно в кресле, посматривает задумчиво на дождь через окно и так, как бы между прочим, спрашивает меня, представляете ли себе, это он меня спрашивает: хочу ли я стать более добрым, более чувствительным и благородным? И это, когда биржа прямо горит, можете ли поверить? Он, однако, не ждёт долго и переходит в наступление: — Видишь ли, Стийв, я учёный и гуманист, может быть и идеалист, но всё таки знаю, что ты бизнесмен, и раз отнимаю у тебя уже 12 минут при этом положении на бирже, то значит имею основания. Мой вопрос не о тебе лично, а о человеке вообще. С трудом кто-то согласится быть лучше к другим, потому что так его легче можно обмануть, но каждый хочет чтобы другие были лучше к нему. Ну, я знаю один способ из этого сделать деньги, и то много денег даже для тебя! Пока столько, постарайся найти время зайти ко мне по этому адресу в течении одной недели, в любое время сутки. Нет надобности в предуведомлении, потому что я почти не выхожу из дома. Вспомни, что я тебя до сих пор не обманывал, так что это в твоём интересе. Это было всё, оставил мне свою визитную карточку и вышел. Ишь ты его, подумал я, знает о бирже и по всему видно не врёт. Наверное предлагает содружество. Что ж, мог бы рискнуть тысчонок 50, потому что он всегда выглядел для меня способным парнем. Всё таки чуть не пропустил срок, так как дела так закрутились, что у меня не было времени, не только питаться как люди, а и высыпаться как следует, а о жене совсем даже забыл. Три дня не возвращался домой раньше полуночи и хорошо, что в конце вспомнил, да заехал к нему на четвёртый день. Помню, что было около 10 вечера, но он как будто ожидал меня, не смотря на поздний час. — Заходи, друг мой. Сейчас же сделаю кофе, как гарнир для коньяка, потому что придётся соображать ещё пару часов. Чокнулись, выпили по две рюмки оживляющего напитка плюс кофе, и он повёл меня в другую комнату. Там был какой-то большой шкаф, абажур рядом с ним, и два кресла — одно у окна, а другое под абажуром. Он инсталлировал себя в одном кресле, у окна, а я в другом, спиной к шкафу. — Что-то душно, проветрю — сказал Пит, включив какой-то вентилятор за моей спиной и открыл окно. Так я подумал тогда, что это вентилятор, потому что услышал гудение, но подуло, в сущности, из окна, а не со шкафа. — Ну, как идут твои дела на бирже, друг? — спросил он. — Сколько мелких рыбешек проглотил сегодня, или уже не помнишь? Коли хотите верьте, но если бы кто-то сказал мне, что такой вопрос может так меня расстроить, я высмеялся бы ему в лицо, но тогда у меня глаза наполнились слезами. Как бы в фильме я увидел себя как огромную акулу и слышал как хрустят кости рыб, которых я поглощал, и вроде бы был сытым, но жевал новых и новых, даже совсем маленьких рыбешек, и вокруг меня одно такое страдание, такое страдание — не могу его описать! Потом сразу всплыл и ощутил, что теперь я какое-то огромное чудовище, как из фильмов ужасов, и топтал всех вокруг меня, и опять писки, ужасающие вещи, и море крови. Мне было как-то гадко, потому что понимал, что я сам причина для этих страданий, знал, что так было каждый день, и хотелось сделать что-то хорошее, чтобы помочь людям вокруг. И вот что картина изменилась: все были весёлыми и довольными, лишь бы я посмотрел на них, потому что я уже был добрый волшебник и помогал всем. Потом как-то образы поблёкли, я всё ещё раздавал понемногу кому мог, но всё меньше и меньше, и понимал, что так оно и правильно, и никто уже на меня не сердился, и я был опять тот же самый Стивен Колинс, а напротив меня сидел улыбнувшись Пит и объяснял мне, что не хотел было меня оскорбить. Я догадался, что он сумел уловить о чём я думал, и дивился как мог рассуждать, не как гимназист, а как первоклассник? Как будто это я изменю наш мир, тем более, что вовсе и не недовольствую, а он даже мне нравится, и чем больше денег у меня, тем больше он мне нравится. Ну, сконфузился немного, но выходит, что эти дни я переутомился и нужно было мне отдохнуть, подумал, а Пит подал мне рюмку, отвёл меня в другую комнату и стал объяснять мне. Я погневился сначала, что он проводит со мной такие эксперименты, но постепенно убедился, что он был прав, потому что иначе, естественно, я бы ему и не поверил. — Видишь ли, Стийв, — продолжил он — пришлось на тебя немного воздействовать, но нет ничего страшного, потому что я экспериментировал много раз с собой. Верно, что не ожидал, чтобы так так уж и разволновался, но так даже лучше. Это мой Обратный Стимулятор и поэтому я тебя позвал. Разумеется, этот шкаф только опытный образец, большой и неэкономичный и радиусом действия лишь в 60 см, так что нужно было сесть непосредственно под излучателем, но факты налицо. Действует, в чём ты сам убедился. — Если это называешь действием — подбросил я, совладав с собой. — Извини, но ты ещё не осознал всё, что испытал, так что давай я тебе объясню немного. Не принцип действия, разумеется, потому что это довольно сложно, но для тебя важен эффект. Я его назвал "Обратно Действующим Чувственным Стимулятором", или коротко BOSS*. Не буду впускаться в глубокие философские рассуждения, хотя час поздний, всё спокойно, и пора вести серьёзные разговоры о смысле жизни перед пламенем догорающих в камине полен, или пролежавших миллионы лет в недрах матушки Земли обугленных представителей праисторической флоры. — Он был таким, Пит, когда был в хорошем настроении часто впадал в какой-то лирический экстаз. — Ничего что у меня нет камины дома, но она присутствует незримо в нашем разговоре и согревает наши души, вместе с опрокинутыми рюмками. Ну, как бы то ни было, ты хорошо знаешь, что жизнь полна противоречиями и человеческая природа тоже. Это так старо, так и мир, но зато верно. Например, каждый человек хочет помочь как-то другим, но если может быть уверенным, что этим не навредит себе, ведь так? Вот, мой стимулятор заглушает, определённым образом, инстинкт самосохранения и человек вполне осязаемо чувствует неудобство от страдания, которое причиняет другим со своими поступками, но это далеко не всё. Он действует обратно, т.е. сам воспринимаешь то, что хочешь сделать другим, и то усиленно и картинно, так что тебе хочется помочь каждому, пренебрегая даже так называемого "здравого смысла". Разумеется, всё зависит от силы излучения — впрочем, ты его хорошо почувствовал. Потому я назвал его обратным чувственным стимулятором, хотя его можно было бы назвать и "Усилителем Совести", но мне кажется, что последнее название вряд ли бы понравилось покупателям, в то время как в этом "хозяине" есть что-то от Бога, не находишь ли? [ * С английского: Backward Operating Sensual Stimulator, но кроме того аббревиатура даёт boss, что значит: шеф, начальник, хозяин. ] — Видишь ли, Пит, я устал и не понимаю для чего тебе всё это. — признал я ему — Мои переживания не были из самых приятных, а я точно знаю, что никто не хотел бы иметь что-то, от чего он будет страдать, кроме если не собирается применить его к кому-то другому, но в таком случае существуют куда более надёжные средства. — И да и нет, Стийв. Я не утверждаю, что это неземное удовольствие или панацея от всех страданий. Более того, он противопоказан при некоторых профессиях. Так представь себе врач, который только взглянув на шприц начинает плакать и делать самому себе инъекции! Так он ничем не поможет больному, а и навредит себе. Вообще мой стимулятор полезен для психической разрядки при нерабочих условиях, или для создания фоновых эмоций. Например, и самая обычная супруга станет под его воздействием совершенно неузнаваемой. Она будет идеальной женой, дорогой, потому что не только будет любить своего супруга, а и будет чувствовать свою любовь. Вот что такое обратная эмоциональная связь! Когда, однако, нужно принимать быстрые решения, стимулятор будет только замедлять действия и они могут даже оказаться неправильными. Но у моего BOSS-а почти нет послеоперативного воздействия. Скоро после его выключения человек рассуждает опять так, как и раньше. Разумеется, воспоминания и переживания остаются, но больше ничего. Может быть лишь при более длительном, системном, и очень мощном воздействии можно будет получить некоторое устойчивое психическое изменение, но это вовсе не является нежелательным для общества в целом. Ну, думаю, что в общих чертах объяснил тебе. В самом деле я начинал понимать понемногу. Будут покупатели, уже был уверен в этом. Так ведь в США более 100 млн. семей; пусть закупит себе только каждая десятая из них (а при хорошей рекламе можно и больше) — это делает 10 млн. аппаратов. Если выигрываем лишь по сотню долларов на штуку, это даёт целый миллиард. Даже если и в пять раз меньше, то игра опять стоит свеч, думал я. Давно уже понял, как сильно я занизил тогда свою оценку, но всё выглядело так фантастически. — Пит, думаю, что уже кое-что понимаю — подал я голос. — Наверное у тебя имеется и конкретный план. Как представляешь себе это "массовое стимулирование"? — Разумеется, что у меня имеется план. Этот шкаф в той комнате опытный образец и стоит мне примерно 60 тысяч плюс семь лет работы. Не мало, но это издержки разработки. Так я покупал кучу вещей, которые потом оказались ненужными, а и нужно было жить как-то и использовать самую разнообразную литературу. Думаю, что в этом виде второе копие выйдет примерно 10 тысяч. — Не многовато ли, Пит? Кто дасть столько? — Подожди, Стийв, сейчас поймёшь. Пока вещи в таком положении, что за около одного до полтора года, думаю, смогу расширить его охват значительно. Видишь ли, ещё рано говорить об уменьшении размеров и о его массовом производстве. Это произойдёт, наверное, через 4-5 лет. Сначала я сделаю прямо противоположное — построю Big BOSS, что будет легче и можно будет разработать мелкие серии из 20-30 до сотни аппаратов в год. Для первых двух лет это будет достаточно. Нужно добиться охвата действия метров до 50 в радиусе. Думаю, что такие стимуляторы будут стоить мне не больше 50 тысяч за штуку. Тогда войдёт в действие программа "Кафедраль". Стийв, я атеист, но не вижу почему бы не помочь церкви, если и она мне поможет (накопить первоначальный капитал, то есть). Я уверен, что мне дадут к полумиллиону, хотя бы для первого Big BOSS-а. Это не будет дорого для церкви, потому что у неё имеются средства. А ведь это, в самом деле, будет делать людей добрыми, хотя и для короткого времени, пока они в храме. Для такого реального доказательства своей силы ни одна религия и не мечтала, при этом можно даже и без проповедей — твоя совесть сама будет тебе проповедовать! Разумеется, чтобы всё это произошло мне будет нужно помещение для предприятия, зарплаты для десяток человек для первых двух лет, материалы хотя бы для 10 больших стимуляторов, а может быть и другие расходы. Вот здесь прихожу к твоей помощи. У меня нет и тысячи долларов, то есть ноль. Мне нужен примерно один миллион, следовательно с тебя, если не возражаешь. Ну, в сущности, я и теперь удивляюсь не подействовал ли на меня немного стимулятор в тот вечер, потому что всё таки согласился. Действительно через два дня, но решение взял ещё тогда. Естественно я недовольствовал, возмущался суммой, и прочее, но Пит сообразил был всё. — Стийв, я не настаиваю. Думаю понимаешь, что у меня ещё хотя бы с десяток вариантов, — продолжил он — но ты мне подходишь больше какого-то незнакомого банкира, церкви, или генерала. Всё таки подумай три дня. Не исключено что и полмиллиона хватит, и то на первое время где-то 200 - 300 тысяч, а остальное — в течении одного года. Делим на половину, независимо от того, что мой начальный капитал только первый вариант и я сам. Я уже почти было уехал с него, когда он добавил: — И ещё что-то, Стийв. Особая защита от моего стимулятора не нужна — у него просто имеется определённый радиус действия и создаваемое им поле практически не проникает через стены. Но всё таки у меня одно условие: никогда и ни при каких обстоятельствах я не буду разрабатывать прямой стимулятор, или обратный обратного, или как хочешь его называй, который будет заглушать совесть, или усиливать инстинкт самосохранения и агрессивность вне допустимых пределов. Это уже всё и, естественно, абсолютная тайна! Буду ждать твоё решение. Так закончился этот памятный для меня осенний день. Через неделю мы официально основали наше предприятие. Наняли одно небольшое имение и несколько техников и Пит начал работу над своим Big BOSS-ом. На этом этапе мы виделись примерно раз в неделю — больше и не надо было, — так что я продолжал свои игры на бирже с переменным успехом. Припоминаю себе, что на меня произвело большое впечатление как Пит проводил грубые эксперименты для работы аппарата с кошками. Да, с кошками и мышками. Не можете себе представить какое умиление и нежность испытывали эти некрупные хищники к своей, иначе естественной, добыче, раз попадали в сферу действия устройства, и то при положении, что их держали день-два голодными, что было прямо противоестественным. Но интересное для меня было то, что стимулятор действует и на других млекопитающих. Помню что однажды расспрашивал своего друга о принципе работы и он мне объяснял что-то о каких-то волнах и полях, но от всего этого я очень мало понял. Существовал некоторый узкий диапазон частоты, который нужно было поддерживать, иначе аппарат просто не действовал, если не считать лёгкую головную боль, поэтому самая кропотливая операция потом, когда началось массовое производство, была настройка. Всё таки я уразумел, что при изменении частоты в больших пределах нельзя было получить обратный эффект, от которого Питер так сильно опасался. Созданное поле входило в резонанс с некоторыми "лямбда" волнами белого вещества мозга и таким образом воздействовалось на человеческое сознание, причём аппарат подавлял инстинкт самосохранения, усиливая многократно его противоположность. Чтобы сделать прямой стимулятор инстинкта самосохранения нужно было спуститься на более низкий, "животный" уровень в подсознании и обнаружить какие-то другие волны, что было что-то принципиально новым. Тогда он оценивал срок для такого открытия на примерно 20-25 лет, но уже прошли с десяток, а и довольно много институтов работают теперь в эту область, так что может имеются какие-то результаты, разумеется секретные. Под воздействием такого поля человек бы жил абсолютно для самого себя, игнорируя остальных. Это уничтожило бы любое общество и, естественно, никто бы не хотел иметь такого источника анархии, но если применится к другому государству получился бы ужасающий эффект. Как раз поэтому Пит боялся, что какому-то генералу могла бы понравится подобная идея, хотя для её эффективного применения понадобилась бы огромная мощность. Прогнозы моего друга, однако, всегда оказывались верными, и может быть потому он сейчас прячется где-то, но где именно, даже и я не знаю. Примерно восемь месяцев Пит работал в самом деле без устали, но зато сумел создать большой стимулятор с радиусом действия от 30 до 60 метров, в зависимости от желания. Переговоры с первой церковью были закончены только в две недели, где в это время мы уже имели официальный патент для прибора. Тогда расширили наше предприятие до 24 человек. Если не считать патента, в котором не были подробно указаны конкретные детали, то всё хранилось в полной тайне. Церковь, разумеется, хранила молчание, потому что, как говорил мой друг, она потому и существовала так долго: потому что знала как собирать, хранить, и использовать наличную информацию. Что творилось в первых несколько недель, когда почти одновременно, после небольшого ремонта, заработали несколько больших католических катедралей, вы все знаете. Если бы существовала церковная биржа то акции этой религии подскочили бы хотя бы в два раза, но это был временный пик, потому что Пит не думал помогать только католикам. Мы заключили договоры и с протестантами, и с адвентистами, и с восточно-православной церковью, и с мусульманами, и с тремя буддистскими сектами, и ещё со многими другими. Через примерно год бум прошёл, но до тех пор я давно вернул себе свой миллион и наша фирма принесла нам суммарно к 37 миллионам долларов. Стимуляторы продавали по 600 - 800 тысяч и даже по миллиону и двести тысяч, в зависимости от их мощности. В это время мы заключили и несколько договоров с крупными концернами для оборудования целых заводских цехов такими аппаратами. Там использовалось преимущественно периферийное и самое слабое поле, в виду чего вместо одного большого излучателя мы монтировали иногда до двадцати поменьше, но распределённые равномерно в помещении. Это давало около десяти процентов повышения производительности труда рабочих, так как усиливало их чувство ответственности перед руководством концерна, но в этом отношении нужно было работать очень осторожно, чтобы не повысить несчастных происшествий из за чрезмерного усердия, так что мы скоро приостановили эту деятельность. Больше этого, наверное, и нельзя было получить, потому что при слегка более сильном воздействии люди становились настолько эмоционально нагруженными, что просто не могли работать. Всё таки фирмы остались довольными, потому что на многих местах после инсталлировании этих устройств удалось избежать ряд назревающих забастовок. Во время этого второго года нашего сотрудничества Пит сумел закончить в общих чертах работу по миниатюризации аппаратов, и через ещё несколько месяцев, в третьем году, уже располагали готовым массовым стимулятором, который тоже был запатентован в различных вариантах. Тогда расширили сильно наше предприятие и рабочие возросли до 300 человек, независимо от того, что ряд узлов получали готовыми с других фирм. Располагали и примерно 20 инженерами, 5-6 врачами, и приличной охраной. Вокруг нас уже неслись всякие слухи, начали появляться конкуренты, но мы имели патент и работали на полных оборотах. Наша фирма стала широко известной, и простым копированием деталей другой производитель не смог бы конкурироваться с нами, а для того чтобы сделать что-то более различное, но с подобным действием, нужны были годы, потому что основная теоретическая часть нигде не публиковалась. Скоро мы складировали примерно 100 тысяч штук из первого массового семейного стимулятора — вы все его видели: небольшая коробка с хорошим дизайном и весом около трёх килограммов, где излучатель был в виде обычного ночного лампиона, а радиус его действия был с двух до четырёх метров, т.е. вполне достаточно для одной спальни. На четвёртый год мы пустили их на рынке по 1,950 долларов, в то время как нам они обходились только по 350. В том году наше производство возросло ещё в несколько раз, достигло свой максимум в пятом году, и продолжило так где-то до середины седьмого, когда производили уже 4-5 видов семейных стимуляторов. Вы знаете, что благодаря им за два года было отмечено почти двухкратное снижение разводов. Я ещё храню приз Американского Женского Комитета, которым мы с Питом были самым торжественным образом объявлены его почётными членами. В это время конкуренты стали уже сильно прижимать нас и так как активы фирмы превысили миллиарда с почти половиной миллиарда прибыли только за пятый год, то мы наконец согласились и продали патенты нескольким фирмам на общей стоимости больше трёх миллиардов долларов. В это время мы всё ещё производили по сотню штук Big BOSS-а в год, преимущественно для церквей за границей. Однажды, где-то к середине шестого года, выехали с Питом вне города. Тогда он работал только по 5-6 часов в день, в то время как я ещё со второго года отдался целиком нашей фирме, выполняя один все бизнес операции, разумеется, по указаниям моего друга. И так, после того как остановили машину, пошли прогуляться немного пешком и через полчасика он сказал: — Думаю, что этого достаточно. Стийв, ты чувствуешь, что наша фирма разбогатела, как и должно было произойти, но ты знаешь, что ничего вечного нет, в особенности в мире бизнеса. Мы должны обеспечить себе крепкий тыл для своего капитала и, естественно, не только в американских банках. Не пренебрегай никакой страной. Через два-три года мы приостановим свою деятельность. Продолжай договоры по продаже патентов, потому что они пока самые доходные (до тех пор мы сумели продать лишь некоторые менее важные детали). Поищи каналов для обеспечения чужого подданства в нейтральной стране, паспортов, виз. Думаю, что теперь никто нас не слышит: может быть мне придётся сделать пластическую операцию. Возможно поменяю и своё имя, или буду использовать и другие имена. И самое главное — не торопясь! Если нужно дублируй и триплируй варианты. На мой взгляд пара миллионов хватят для этой цели, потому что не всё будет легальным. Не забывай, что за нами шпионят не только конкурентные предприятия, а и чужие государства, как и органы безопасности. — Но Пит, не увлекаешься ли немного? Так ведь у нас ещё хотя бы в 10 раз больше покупателей в Америке. А за границей? Мне кажется как-то раньше времени. — Ты может быть и прав, но это пока. А я говорю о периоде через два-три года. Да и, если тебе жаль для миллиона, возьми его с моей доли. Не настаиваю воспользоваться этими вариантами если не понадобится, но я чувствую, что мне придётся укрыться через некоторое время. Возможно возникнут новые перспективы в научном отношении, может разработки окажутся опасными для людей — ничего не известно, так что мне будет нужно место, где я смогу работать необеспокоенный и неограниченный никем. В конечно итоге, дорогой, для чего мне деньги, если не для того, чтобы использовать их так, как мне хочется? — Хорошо, мой друг, раз так думаешь, я сделаю всё необходимое. — ответил я и мы отправились обратно к машине. Не прошли и два месяца с этого разговора, когда обнаружили первые подслушивающие устройства. Остальные события более или менее известны широкой публике. Поддерживали мощный темп производства пока это было нужно, причём в то же время продали и достаточно патентов, но это вовсе и не было плохо, потому что несло нам чистую прибыл, и то не малую. Пит никогда не был согласным основывать гигантские концерны. По его мнению информация всегда будет утекать и наше преимущество было не настолько в масштабе работы, хотя наше предприятие вовсе и не было маленьким, насколько в быстроте оперирования. Да, чуть не забыл, мы произвели и несколько тысяч аппаратов "Совесть" по заказу полиции. Это было очень легко для Пита: просто требовалась повышенная мощность на сравнительно небольшой площади. Их используют при разных рецидивистах. Говорят, что при продолжительном и безостановочном воздействии этих стимуляторов, за пару недель преступник мог и сойти с ума в результате борьбы с собственной совестью, но до этого не доходилось. В сущности, все знаете, что уже говорят об обязательном и всеобщем профилактическом облучении аппаратом "Совесть" по 15 минут раз в квартал, где даже речь идёт и о каждом месяце. Сомневаюсь что удастся провести настолько общий закон, но и теперь каждый подсудимый, ещё на стадии дознания, оставляется на полчасика "наедине со своей совестью" в специально оборудованных для этой цели комнат каждого более крупного полицейского отделения. Разумеется, человек не может всё запомнить. А если захочу цитировать подряд только почётные дипломы и призы придётся целый день рыться из своей библиотеки переписывать их (Пит сделал меня и заведующим нашего архива). Где-то к концу седьмого года функционирования нашей фирмы он сообщил мне в письменном виде (так как мы уже избегали разговаривать где-бы то ни было по вопросам нашей деловой активности), что через половину до одного года максимум мы должны приостановить окончательно свою работу и закрыть компанию. До тех пор у нас было почти по 10 миллиардов долларов на каждого, что было вовсе и не плохо для такого небольшого периода времени. По его идее выбрали День Независимости. Две недели после этого Пит уехал куда-то и я уладил всё остальное. Прекратил договоры по доставке частей с внешних производителей с одномесячным предуведомлением, распустил через месяц всех наших рабочих, заплатив им ещё по две месячных зарплат и подарив им по одному семейному стимулятору последней модели, продал оставшуюся на складе продукцию со скидкой в 15 %, распродал оборудование и помещения вместе с территорией, на которой они были построены, распределил последние поступления из ещё к двум миллиардам долларов между нами, после чего фирма "Пит БОСС корпорейшн" официально прекратила своё существование. За это время я виделся с моим другом ещё два раза чтобы дать ему отчёт о выполненном, а также и чтобы сообщить ему шифры вкладов и банки, куда я их перевёл, получил с него некоторые дополнительные указания о способах связи, такие, что я не мог знать его местопребывание, но он мог искать меня, если сочтёт это необходимым, и он исчез с горизонта. Тогда почти одновременно в научных журналах в ряде стран появились его статьи. Выходит что он, всё таки, поддерживал известные связи со своими коллегами-учёными по всему миру, потому что установилось, что в ряде лабораторий были сделаны прототипы подобных стимуляторов. Наше предприятие могло упражнять господство на рынке ещё от силы три месяца, так что Питер Мак-Грийвс опять оказался прав в своих прогнозах. Разумеется, я не уверен смогу ли его узнать если теперь встречу, потому что он наверное изменил свою внешность и своё имя. Старые банковские счета, где были его капиталы, наверное давно закрыты и я не знаю больше о том, где он теперь и как живёт, от любого рядового гражданина. Иногда размышляя, а теперь у меня довольно много времени на это, меня охватывает необычайное волнение при мысли, что за последние четыре года я может встречал его не один раз, но не смог его узнать, или он наблюдал за мной спокойно со стороны и сохранял своё инкогнито. Тогда, наверное, он продолжает где-то усовершенствовать свой гуманный стимулятор. Во всяком случае не ищите его по большим курортам, потому что он никогда не любил человечей толкотни, ни щедрой роскоши, в которой теперь он мог бы купаться с утра до вечера. А и не верю чтобы он стоял скрестя руки, так как он просто жить не мог без усиленной умственной нагрузки. Также как некоторый спортсмен вынужден и после ухода со своей спортивной карьеры тренироваться каждый день, чтобы его не схватил инфаркт, так и Пит не мог оставить своя мозг без его насущной научной пищи. И кто знает, не поищет ли он меня опять в один прекрасный день для нового бизнес-начинания, если ему взбредёт в голову интересная идея? Я был бы всегда рад если так окажется. 1980 — — — — — КЛЕВЕРНе верят мне взрослые и всё тут, как бы и не объяснял. Оно и мои друзья мне не поверили в начале, да как полежали немного на лужайке и когда рассмотрели её получше, то потом у них глаза стали как блинчики. Только что я начну с самого начала, чтобы стало яснее, а там кто хочет пусть верит. И напишу это как рассказ, с тем чтобы, когда пройдёт время и люди узнают правду, мог показать им кто выдумывает и кто нет. Так вот, начало, значит, было 17 августа 1965 года. Он и весь рассказ, в сущности, только для начала, а когда придёт развязка не могу вам сказать, да и никто другой вам не скажет, гарантирую. Но не буду вам рассказывать, что лишь только проснулся как сразу почувствовал, что в этот день случится что-то необычайное, как часто пишут в книгах, потому что тогда придётся вас обмануть, а пионеры не должны врать (не то что когда подрастут уже можно, но некоторые и глазом даже не моргнут)*. Так что день был нормальный — тёплый и солнечный, потому что было во время летних каникулах, а тогда любой день хороший, даже если льёт как из ведра. Ну, я встал, вымылся, позавтракал, схватил одно небольшое ведёрко, и — айда на малину. [ * Рассказ написан в тоталитарном времени, так что ряд понятий уже постарели, но не вижу смысла его редактировать, потому что идеи актуальные. ] Должно было быть к 10-ти часам когда вышел, потому что было уже довольно жарко. Куры рылись по земле во дворе, птички чирикали, пчёлки жужжали, и солнышко жарило сверху, как и полагается в августе. Ромео побегал немного за мной, но потом ему надоело и вернулся в деревню, а я продолжил к Медвежьей ложбине, как её здесь называют. Не прошло и часа (а может и прошло) как наполнил ведёрко и продолжил лакомиться самому. Ещё хорошо, что матери не было со мной, чтобы причитала мне что нельзя их есть немытыми и объясняла какими только микробами и бациллами они полны. Она ведь врачиха и только это и знает, и наместо того чтобы закалять меня пихает меня всякими лекарствами. Да это и не так уж и плохо, потому что я половину не принимаю, а она потом пишет мне извинительные записки не ходить в школу, потому что на домашнем лечении. И хорошо что разрешила мне поехать в деревню, потому что иначе не было бы о чём писать этот рассказ. Так я говорил о малинах. Наелся хорошо и решил возвращаться, да куда мне плестись в этой жаре в полдень, так что как вышел на лужайку, оставил ведёрочко в тенёчке под небольшим дубчиком, прогулялся до родничка рядом, выпил водички и вернулся к малинам, чтобы отдохнуть немного. Прилёг в неплотном тенёчке и прикрыл не надолго глаза — сколько чтобы переварились чуть-чуть фрукты у меня в животе. Ну, хорошо, задремал, не отрицаю, но это ничего не значит! Вот поэтому мне больше всего не верят взрослые — я спал и мне приснилось и всё. А лужайка, говорю я им? Так это иногда случалось, а и наверное она и до этого была такой же, а не заметил, и так далее. Однако мне не отвлекаться, потому что здесь начинается самое интересное. Сплю я. Вдруг чувствую, что кто-то смотрит на меня. Ничего удивительного — с каждым бывает. Смотрю я и опять смыкаю ресницы. Протираю себе глаза, посматриваю, щипаю себя несколько раз, даю себе пару пощёчин, как читал, что делается, и опять посматриваю — ничего, т.е. то же самое. Там на лужайке что-то есть! Метров в двадцать от меня стоит какая-то большая машина. Как смогла прилететь не разбудив меня — не знаю. Выглядит точно как летающие тарелки, которые показывают по мультфильмам: похожа на чечевичное зерно, да с диаметром 7-8 метров. И вокруг неё трое человек. Ну-у, не люди, а это, как их называли — пришельцы. Я опять протёр себе глаза, встал и приблизился немного. Ну хорошо, знаю что вы скажете: не боялся ли я? Как бы не так! Боялся, да подумал немного и приблизился. Так как они, ежели хотели мне что-то сделать, сделали бы это пока я спал, а раз нет, то значит хотят, чтобы я их увидел. Тем более, что один из них явно смотрел на меня, ничего что был в скафандре. Смотрел на меня, я чувствовал это, хотя и не знал где у него глаза. Выглядел довольно странным: что-то вроде большого жука, потому что у него было шесть ног, но верхние две были свободными, а стоял на нижних четырёх. Спереди на теле имел некоторую возвышенность откуда выходили передние ноги, а наверху была его голова, которой всё равно не было видно из за скафандра, потому что он был блестящим но непрозрачным, так что не знаю один ли у него был глаз, или их было три, или как у нас, ни имел ли он нос и рот, или нет. Потом мой двоюродный брат Наско объяснил мне, что это были кентавры, они существовали в греческой мифологии. Ну хорошо, а я может быть во сне читал эту мифологию, чтобы знать что там есть и чего нету? Тем более, что эти наверное были пони, потому что были высотой примерно в 50-60 см, а и их ноги были такие короткие, что еле ползали на них. Так что пришелец стоял от меня метров в 20 и смотрел на меня. Трогал что-то у себя на поясе передними ногами и смотрел на меня. Потом я полетел. Ну, не совсем, в смысле, что у меня не выросли крылья и мне не снилось, а просто оказался очень высоко — в километре ли высоты, в десяти ли, не знаю — и увидел всю деревню и несколько холмов вокруг и соседнюю деревню. Потом стал медленно приземляться пока не остановился примерно в двух метрах от земли, как раз где находилась летающая тарелка, и не увидел себя спать под деревом. Тогда понял, что мне показывали какой-то фильм обо мне и как меня обнаружили. Только что не было совсем как в фильме, потому что я видел и моего "человека", и себя, и солнце жарило сверху. Внушением ли это было или что-то другое — пусть взрослые объясняют, раз мне не верят. Потом он меня поздравил. Только не спрашивайте меня что он точно сделал, потому что он ничего не сделал, ни я услышал какого-то звука, однако понял, что он мне сказал "привет". Разумеется я удивился, что он умеет говорить по болгарски, но ещё до того как я открыл рот сказать ему что-то и он мне объяснил, что только что научил язык от меня. Я тогда кажется немного покраснел, потому что у меня была четвёрка по болгарскому, но он мне объяснил, что они изучали не слова, а их смысл. Признаться я всё ещё не понимаю как это можно понять смысл какого-то слова не зная как оно пишется или читается, но он сказал мне, что так было на много проще и удобнее. Как бы то ни было, мы хорошо понимали друг друга. Через некоторое время я предложил ему отвести их в деревню, чтобы встретиться с Председателем Сельсовета, если хочет. Думал и до города его отвести, потому что был очень гордым, что мне придётся им переводить, однако он не согласился. Пробовали было несколько раз, но люди их ещё не понимали, а некоторые даже стреляли по ним или преследовали их самолётами и ракетами. Не раз приходилось им бежать, и хорошо, что их двигатели были значительно быстрее, так что легко могли удалиться и спрятаться в какой-то туче. Здесь я испытал некоторое неудобство из за взрослых и мне стало даже обидно, но он меня успокоил, что это было нормальной реакцией у более примитивных цивилизаций. Поэтому теперь они применяли в основном тактику одиночных и неофициальных контактов и то преимущественно с более молодыми людьми как меня, потому что взрослые не верили своим глазам. Тогда я, всё таки, спросил его: а как поверят таким как меня? Он объяснил мне, что они уже многие годы как встречаются так индивидуально с людьми и нас скоро станет много — тех, которые их видели — и потом, когда пройдёт много лет и мы подрастём, могли были опять встретиться с некоторыми из нас, и таким образом установился бы контакт. Я задумался и потом догадался предложить ему хотя бы немного малины. Он меня понял и очень внимательно схватил парочку своей левой рукой (или передней ногой, если хотите), только что положил их в какой-то кармашек на поясе. А его рука в скафандре имела лишь три пальца, но они вроде не были настоящими, потому что потом убрал один из них внутрь и он исчез, так что может у него было и пятнадцать пальцев, да он их не показывал, или не было ни одного, а эти только на его скафандре — может ли человек знать точно? Поговорили мы так о том, о другом, и он вдруг сказал, что ему пора уходить, потому что заметили вблизи другого мальчика и собираются поехать и к нему. Когда уже входил в свою "тарелку" я попросил его оставить мне какое-то доказательство, что они были здесь, чтобы мне кто-то поверил, и он сказал, что они подумали были об этом, так что если поищу повнимательнее вокруг, наверное найду что-то невероятное и интересное, только что на следующий день. Потом махнул мне рукой и попросил меня отойти в сторону. Я спрятался за деревом, где недавно вздремнул, и вдруг их машина поднялась вертикально вверх, без того чтобы её вообще ощутил и даже не взъерошив травку, и пока я моргнул глазами от удивления её уже не было. Ну-у, это всё. Я опять протёр глаза, но вокруг уже ничего не было. Приблизился к месту, где недавно стоял неизвестный аппарат и внимательно посмотрел вокруг, но ничего не обнаружил. Лужайка как лужайка. Ну ладно, решил на другой день опять прийти сюда, с некоторыми приятелями, чтобы увидеть что может находиться там, однако, чтобы не потерять место, взял да воткнул одну палку в центре. Пошёл обратно, да чуть было не забыл малины, так как мне вообще не было до них тогда, и решил до утра не говорить никому об этом. На другой день я рассказал своим приятелям и они сразу начали насмехаться надо мной. Потому отвёл их к месту с малинами и показал им палку в центре. Уселись там и они продолжили закидывать меня остротами какой большой я король шуток, раз могу выдумать такую небылицу. Откровенно говоря, я на них не сердился, потому что очень хорошо знал, что мне ничего не снилось, а и палка стояла на своём месте. Я был уже не маленький чтобы обмануться, так как два месяца до этого мне пошёл двенадцатый год. Встал и обошёл круг, который был уже светлее и более зелёным чем его окрестность, но не заметил ничего необычного. Вдруг Пётр вскрикнул радостно и поднял руку вверх. Все посмотрели на него. Он сиял радостно и держал стебелёк клевера. Лишь тогда все всмотрелись внимательно в лужайку и я всё ещё не могу простить себе, что не заметил это сразу. Так ведь как раз это и оставили пришельцы — обычный клевер! Там где стояла их летающая тарелка, в диаметре из 25 моих шагов, пробился был свежий клевер, а другая травка как бы завяла. Однако я утаил что-то в конце и теперь скажу вам всю правду: клевер был не совсем обычный. Он был даже совсем необычный, потому что каждый стебелёк с листьями имел ровно четыре листочки! Понимаете ли? Каждый листочек был четырёхлистным! 1985 ? — — — — — |
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/