Пути неизведанные

 

 

История 1
Как начать войну.

 

 

- Лихач! – промолвил Байя, с интересом вглядываясь в картинку на экране внешнего обзора.

- Может, пугнем слегка? – задумчиво спросила Лила.

- Нет, подожди, это даже интересно, – ответил Марк, капитан пограничного корабля «Лигеро».

На экране отчетливо вырисовывался белый шарик космического аппарата. На его бортах отсутствовали опознавательные знаки, и на запрос пограничников он не ответил. Вел себя этот жемчужный шарик более чем странно: появившись внезапно из темноты импульсного тоннеля, едва не столкнувшись с одиноким астероидом, неспешно прокладывавшего себе путь в антрацитовой черноте космоса, украшенного лишь острыми взглядами звезд, корабль включил импульсные двигатели, увернулся от астероида и весь полыхнул синим огнем дюз, набирая скорость. Но потом вдруг невидимый капитан погасил двигатели и начал торможение. Двигаясь рывками в пространстве, корабль чудил до тех пор, пока его перегруженные работой и неумелым командованием импульсные двигатели не выкинули вместо синего огня хвост ярко-оранжевого пламени, красноречиво говорящего о том, что плазма вхолостую выплеснулась в космос. Корабль замер, потом вдруг умудрился развернуться на сто восемьдесят градусов, и бросился в сторону астероида. Чудом избежав столкновения, корабль вновь попытался набрать скорость, и датчики «Лигеро» мгновенно засекли опасную температуру внутри плазменных контейнеров.

Пограничники взглянули друг на друга и уставились на экран.

Когда, наконец, белая жемчужина замерла в космосе, Марк сказал:

- Спроси у них, не нужна ли помощь?

Лила включила передатчик, послала вопрос и подождала. Ответ не пришел.

- Просканируй корабль. Узнай, чей он, - приказал Марк.

Лила доложила:

- Посольский корабль планеты Суяха. Защита - стандартная, оружия нет, на борту десять живых биологических форм. Двигатели перегружены, на них поступает слишком мощный поток энергии. Часть её ушла в пространство, но остаток равномерно не распределяется. Скорее всего, полетела схема щитка-балансировщика.

Тем временем таинственный корабль активировал больные двигатели, но рулевые тяги, по-видимому, заклинило, и шарик завертелся вокруг своей оси, как крохотная планетка.

- Точно - щиток! – почему-то радостно объявила Лила.

- Включи прямую трансляцию, - сказал Марк и наклонился к микрофону, старательно произнося слова галактического языка: - Говорит капитан Химмельбрант, командир пограничного корабля «Лигеро». Мы можем помочь вам с ремонтом двигателей или отбуксировать корабль к ближайшей станции. Ответьте…

Эфир молчал. Байя заметил:

- Если они попытаются ещё раз разогнаться без щитка, то их просто разорвет на кусочки.

Марк раздумывал. На прямой запрос должен в любом случае прийти ответ, даже если не работают приемники. Радиолуч автоматика засекает сама и отражает его защитным барьером. Так происходит всегда, когда уже нет никаких средств для того, чтобы послать словесное сообщение, или сигнал о помощи. Однако, загадочный корабль принял луч и не отразил, значит – его электроника в рабочем состоянии, за ней кто-то приглядывает. И этот кто-то определенно считает, что у него на корабле полный порядок.

- Можно придержать его щупами, - сказал Лила. – Иначе их на кусочки разорвет.

- Но это посольский корабль, - возразил Байя. – По правилам, пограничники не имеют полномочий задерживать послов. У нас будут непритяности.

- Корабль терпит бедствие, это очевидно. Погибнет десять человек! – произнес капитан.

- Человек, - передразнила Лила. – Ты хоть раз встречал этих, с Суяха?… Коричневые медузы жутких форм с шевелящимися щупальцами… - Лила эффектно изобразила извивающиеся щупальцами растопыренными пальцами.

Марк с усмешкой повернулся к стрелку:

- Эй, Охо, тебя только что лишили статуса человека!

- Он – юпитерианец, - возразила Лила.

- Юпитер заселяли колонисты Суяха.

- Ладно, - подняла руки вверх Лила. – Беру свои слова обратно.

- Поздравляю, Охо, ты снова возвращен в ряды человечества, - Марк пожал влажную «руку», высунувшуюся из студнеобразного тела юпитерианца, принявшего форму конуса – формы глубокой задумчивости. – Байя, выпускай щупы.

- Активирую.

Два прозрачных силовых щупальца высунулись из нутра «Лигеро» и потянулись к белой жемчужине. Едва они коснулись обшивки, вся энергия метнулась по проводнику к пограничному кораблю. Его хорошенько тряхнуло, но электронные стабилизаторы мгновенно расформировали мощный поток и распределили по накопителям. Шар погрузился в полную тьму.

- Чувствительный, - удивился Байя, ловко орудуя щупами. – Надеюсь, экипаж не будет в претензии.

Корабли сближались – распластавший черные крылья могучий пограничник-истребитель «Лигеро» и круглый мирный мячик посольского аппарата.

Щупы бережно пристыковали кораблик. Автоматика тотчас же разослала сигналы по борту, чтобы убедиться в наличие пригодных условий для экипажа «Лигеро». Результаты сканирования показали, что энергия возвращена кораблю, что пилоты получают достаточно воздуха и тепла.

Марк открыл переходные камеры и встал, одергивая куртку. Лила с усмешкой поглядывала на него.

- Что-то не очень мне верится, что нас поблагодарят за захват, - с сомнением сказал Байя.

- Тебе лучше знать, ты – телепат, - ответил Марк. – Охо, пойдешь со мной.

Юпитерианец с готовностью скинул форму задумчивости и легко вспорхнул в воздух голубовато-прозрачной бабочкой, с размахом крыльев метра в два. Эта игра полиморфных существ с Юпитера с силой тяготения всегда была предметом зависти гуманоидов.

Вдвоем они прошли короткий коридор и оказались возле распахнутых дверей шлюза. Заметив движение на том конце, Марк изобразил на лице приветственную улыбку.

Быстрым шагом к нему приближался человек в форме посольской охраны. Марк вскинул руку в стандартном галактическом приветствии, то же самое сделал и гость. Несомненно, он являлся землянином: только земляне из всех гуманоидных рас обладали голубыми глазами и небольшими ушами с мягкими мочками.

- Я капитан пограничного корабля «Лигеро» Марк Химмельбрант. Приветствую вас на борту.

- Я капитан корабля «Зимор» Анедо Томс, - сказал гость. – По совместительству – начальник охраны посла Суяха.

- Весьма сожалею, что причинил вам неудобства, капитан. Наши сканнеры обнаружили серьезные неполадки в двигателях вашего корабля.

- При входе в импульсный тоннель мы столкнулись с обломками какого-то аппарата. Повреждения оказались гораздо более опасными, чем мы могли предположить. Включение резервных мощностей привело к ухудшению ситуации.

Марк кивнул и пригласил капитана Томса пройти в рубку.

- Так куда вы следовали, капитан? – поинтересовался Марк.

- В систему Нак-хи, это рядом.

- Нак-хи? – Марк нахмурился. – Зачем?

- Я должен доставить туда посла. И как можно быстрее. Вы сумеете помочь нам?

Марк в раздумье закусил губу. Система Нак-хи действительно находилась меньше чем в половину одного импульса. Но корабли Галактического Союза доступа туда не имели. Нак-хи со своими планетами протестовала против присоединения к Союзу, а «Лигеро», по сути, патрулировал именно приграничные с системой зоны. Чтобы отправиться с послами в систему, Марку пришлось бы добиваться особого разрешения и дипломатической неприкосновенности. Корабли Нак-хи имели полное право разгромить корабль пограничников без каких бы то ни было печальных для себя последствий.

Марк так и сказал капитану Томсу, который покачал головой.

- Единственное, что в наших силах – доставить ваш корабль к границе. Там придется ждать того, кто дотащит вас до Нак-хи.

- Я прекрасно знаю ваши возможности, капитан. Я знаю, что, захватив наш корабль щупами, вы преследовали самые мирные цели. Но в ваших интересах придумать выход как можно скорее.

- Этот посол так важен для Нак-хи?

- Более чем… Он с Бранарры. И летит на церемонию бракосочетания своего брата.

Вот только бранаррцев мне не хватало! – мысленно содрогнулся Марк.

Лила и Байя за его спиной переглянулись. Землянка при этом только вздохнула, а равельянец выразительно похлопал щечными жабрами. Марк ощутил, как катится по наклонной поверхности прямиком в зловонную яму неприятностей. И главное только из-за того, что попытался спасти десять человеческих жизней! А теперь? Марк на мгновение попытался представить себе синее лицо бранаррца с тонкими белыми губами, подкрашенными фосфоресцирующей краской, и складчатой кожей на месте ушей. Наверняка, у того сейчас чешуйки дыбом встают на лысом затылке оттого, что его задержал пограничник Галактического союза!

- Капитан, обещаю сделать все, что возможно в моих силах, - скованно произнес Марк.

- Надеюсь, - сочувствующе ответил Томс.- У господина посла из-за недолгого отсутствия энергии погиб цветущий куст редчайшего растения, который, по мнению накхийцев, приносит удачу и счастье. Его везли в подарок молодоженам. Стоит он таких денег, что ни мне, ни вам и не снилось… Посол вне себя, я попытаюсь поговорить с ним, успокоить. А вы свяжитесь со мной, как только что-нибудь придумаете.

Он поклонился и ушел, а Марк принялся нервно расхаживать по рубке взад-вперед. Лила и Байя следили за ним глазами, а над их головами безмятежно парил юпитерианец, принявший форму огромной полусферы.

Бранаррец… Посреди космоса, далеко от всех мыслимых торговых и иных путей, за десяток импульсных скачков от Бранарры…

Вот уже сто пятьдесят лет Бранарра угрожает Галактическому Союзу войной. Только благодаря гибкости дипломатов Союза до сих пор удавалось сглаживать острые углы и удерживать хрупкий мир в галактике. Для объявления войны Бранарре был необходим повод, пусть даже самый пустяковый. Галактический Союз силен, его триста планет богаты и хорошо защищены, но если Бранарра объединится с Нак-хи… Эта сильнейшая система с огромной армией отлично обученных и вооруженных воинов-гуманоидов, и не только. Нак-хи строила великолепные корабли, удивительно маневренные и живучие истребители, против которых даже «Лигеро», корабль класса «А», ничего не стоил. Бранарра, конечно, задириста, но без поддержки других систем и планет, не входящих в её владения, не рискнет соваться к Галактическому Союзу… А тут – такая удобная причина сделать обиженную мину, да и союзничек под боком…

И он, Марк Химмельбрант, молодой капитан новенького «Лигеро», станет зачинателем новой вспышки ненависти Бранарры к Союзу!!!

Марка бросило в холодный пот от грандиозности нарисованной в воображении картины войны. Посол Бранарры обязательно появится на борту его корабля и скажет в лицо что-нибудь эдакое изощренное, точное в определениях до гадливости…

А, может – обойдется, мелькнула в голове трусливая мыслишка…

Резкий гудок связи вывел его из коридора мрачных мыслей.

- «Зимор» вызывает «Лигеро»…

- Капитан «Лигеро» слушает, - выдавил Марк.

На широком экране связи появилось синее, почти человеческое, непроницаемое лицо. Маленькие узкие глаза под крутыми надбровными дугами смотрели хищно и беспощадно.

- Приветствую вас, господин посол… - произнес Марк.

- Самовольничаете в космосе, а? – грозно прорычали ему в ответ, и сквозь рычание можно было только угадывать слова. – Наделены особыми полномочиями, а?

- Господин посол, это пограничный корабль-истребитель, патрулирующий приграничные районы Нак-хи… Мне показалось, что вы терпите бедствие, и я взял на себя смелость…

- Мы вас просили о помощи, а?

- Нет, господин посол, но нам…

- Мы посылали сигналы бедствия, а?

- Нет, господин посол…

- Вы захватили нас щупами без предварительного уведомления, - яростно рычал посол, оскаливая беломраморные клыки с золотыми пломбами – признак богатства на Бранарре. – Из-за вашего самодурства погиб драгоценный подарок, стоимость которого нельзя измерить никакими человеческими богатствами. Опозорен мой род. Мы растили дерево несколько поколений, чтобы однажды сделать подарок наивысочайшей особе в знак нашего уважения и поклонения… Захватив корабль, вы тем самым ещё и нарушили договор о неприкосновенности кортежей послов…

• Я старался оказать посильную помощь, - сказал Марк.

- …О которой вас не просили… Я намерен расценить ваши действия, как факт пленения моего корабля. Рекомендую вам немедленно отбуксировать нас к границе, где мы смогли бы продолжить наше путешествие… Я отправлю ноту руководству Флота. Прощайте.

Связь прервалась.

- Включай двигатели, Байя, - в сердцах приказал Марк, сознавая, что, кажется, буря пронеслась мимо. – Отбуксируем их.

- А? А? А? – Лила удачно передразнила интонации и характерную манеру разговора бранаррцев. - Мы все сделали правильно, и другие пограничники поступили бы также. Хотя…

- Хотя!?… Что же, по-твоему, можно было сделать по-другому? Оштрафовать за превышение скорости в приграничных районах?… Вперед, Байя…

- Есть, капитан…

 

На родине Байя, планете Равел, говорят: война до тех пор не война, пока не убит первый человек. Но Марк Химмельбрант не заблуждался на этот счет. Он понимал, что раз уж бранаррский посол решил отослать ноту руководству Флота, то эту минуту можно уже назвать началом войны. Воины от рождения, бранаррцы без проблем, возможно, подчинили бы себе все планеты галактики, если бы Земля не сделала первый шаг для добровольного объединения планет. До некоторого времени Бранарра вела войны только на своей планете, четвертуя и колесуя народ, пока Союз не вмешался и не подкинул пару научных идей. Бранарра переключилась на науку. Оказалось, что руки воинов вполне способны к другим, более мирным, занятиям. Бранарра сделала гигантский прыжок в техническом развитии и даже стала обгонять Союз. Но, получив корабли, импульсные двигатели, компьютеры, пульсирующие излучатели, фотонные торпеды и могущество защитных систем, Бранарра отреклась от Союза и объединила систему с пятнадцатью планетами, дав название всей системе. Несмотря на то, что именно Галактический Союз позволил Бранарре встать на следующую ступень развития, правительство её категорически отказалось вступать в Союз, и даже пригрозила, что попытка насильственного присоединения дорого обойдется человечеству. С тех пор Бранарра стала задириста и любую неосторожную попытку контакта расценивала как посягательство на свою свободу. Став закрытой системой, Бранарра запретила посещать свои территории гражданам Союза, а в случае острой необходимости позволяла это делать только после длинных и бестолковых инструктажей, бесконечной чиновничьей волокиты и прочее. Полагалось заблаговременно оповещать и согласовывать визиты с правительством Бранарры.

Они могли принять за вызов все, что угодно: недостаточно низкий поклон, слишком быстро или слишком медленно произнесенное слово, задержку с ответом, лишний жест, смешок, косой взгляд… Дипломатам Союза приходилось из кожи вон лезть при переговорах с дипломатами Бранарры.

Марк кожей чувствовал занесенный над его головой меч. Вон он подрагивает в воздухе, сверкая отточенным лезвием, готовый в любую секунду коротко свистнуть и рассечь хрупкую нить мира…

Едва отбуксировав «Зимор» к границе, «Лигеро» получил приказ немедленно возвращаться на базу.

Марка вызвал сам Адмирал. Он был, как и Байя, родом с планеты Равел, и его щечные жабры слегка подрагивали, когда начался разговор. Но, как и все равельянцы, Адмирал мог выразить негодование только такими вот движениями жабр, и не больше. Его голос, обработанный фильтром, звучал как вибрирующее железо. Штурман «Лигеро» обходился без фильтра – в результате долгих, изнурительных тренировок он подогнал свои голосовые связки под стандарт. Высшие же равельянские чины предпочитали фильтры – схожесть вылетающих из горла звуков с вибрирующим железом придавала им, по их же собственному мнению, больше значимости и представительности.

Марк стоял, вытянувшись в струнку, и не мог отвести взгляда от подрагивающих жабр Адмирала.

- Весьма грустно сознавать, что именно вы, молодой капитан, стали причиной обострения наших дружеских отношений с Бранаррой, - говорил Адмирал, а звуки его громогласного голоса отдавались где-то в легких у Марка.

«Обострение дружеских отношений… - горько повторил про себя Марк. – Как, однако, мягко сказано…»

- Насколько я знаю, вы подавали большие надежды, капитан Химмельбрант, - продолжал Адмирал выразительно. – Я читал ваше досье, оно безупречно во всех отношениях. Как же получилось, что вы стали неосторожны в выборе решений?

- Я видел терпящее бедствие судно, - ответил Марк как можно тверже. – Оно не отвечало на запросы, и логичнее всего было бы предположить, что корабль Суяха в беде. Наши сканнеры…

- О, капитан Химмельбрант, - нахмурился Адмирал, поднимаясь из кресла и нависая над Марком как скала. – Посольские корабли запрещено сканировать!… Вы же знали, что это посольский корабль?

- Знал, сэр, - убитым голосом признался Марк.

- И, тем не менее, активировали сканнеры! Посол Бранарры знал об этом?

- Полагаю, да. Я говорил об этом капитану «Зимора» Анедо Томсу….

- Томс, Томс… - Адмирал задумчиво пошевелил тонкими бледными губами, а потом вдруг скривил брезгливо рот. – Не тот ли это Томс, что служит у кого угодно, только не у Союза? Ему все равно, за что бороться, и во что верить. Вы разговаривали с ним, что он вам говорил?

- Только о деле. Сообщил причину неисправностей их двигателя, сказал о месте назначения и о том, что я обязан помочь им добраться до Нак-хи.

- Он не пытался вас агитировать? Предлагать деньги? Вербовать каким-нибудь другим способом? Разговаривал ли он с экипажем?

- Ничего подобного не было. Он пообещал поговорить с послом, объяснить наши действия с правильной стороны.

Адмирал прошелся по кабинету. Из-за его высокого роста – больше двух метров, - казалось, что он вот – вот заденет головой люстру, которая поблескивала хрустальными каплями в ярком луче солнечного света, проникающего сквозь щель задернутых тяжелых штор. Вместо того чтобы думать о себе и о своей дальнейшей судьбе, Марк невольно следил за Адмиралом и, затаив дыхание, пытался угадать, заденет ли люстру головой равельянец, если немного расправит сутуловатые плечи.

Адмирал остановился, и Марк вздрогнул от пронзительного взгляда. Природа и особенности среды обитания наделили равельянцев огромными беловатыми глазами, которые, казалось, могут видеть даже сквозь стену. Взгляд Байя вроде был как-то помягче, но все равно и он иной раз так пронзал взором капитана, что тому становилось не по себе.

- Бранарра прислала ноту, - сказал Адмирал. – Посол в ярости.

- Весьма печально, - с искренним сожалением ответил Марк.

- Он пишет, что из-за потери энергии погиб какой-то там драгоценный куст.

- Я не знал, что на посольском корабле Суяха может оказаться посол Бранарры. И не мог предполагать, что он, к тому же, везет с собой растение.

- Я-то прекрасно вас понимаю, капитан… Но… Бранарра в бешенстве. Впрочем, она всегда в бешенстве. Но если мы не примем какие-то меры прямо сейчас, то они начнут войну. А воевать сейчас мы не можем. Образование сразу двух сверхновых заставило нас эвакуировать население многих планет. Сейчас, пока не наступит стабилизация, наши корабли работают с огромной нагрузкой. Мы пытаемся правильно разместить людей, чтобы избежать перенаселения и недовольства.

- Мне это известно.

- Наши дипломаты приступили к работе, но переговоры мало что дали. Бранарра требует, чтобы Союз возместил убытки.

- Сколько же они хотят за свое дерево?

- Дело не в деньгах. Вернее, не только в них.

Он так странно посмотрел на Марка, что тот ощутил под коленками дрожь, смутно догадываясь о том, какие слова последуют дальше.

- Посол пишет, что… - Адмирал медленно взял со стола листок бумаги и стал читать: - « В связи с тем, что подарок, который мы везли нашему Высочайшему брату, не имеет себе равных по красоте и ценности, мы требуем от Совета Галактического Союза возмещения убытков в виде оскорбившего нас капитана Марка Химмельбранта, который имел наглость захватить наш корабль и держать его в плену. Вышеупомянутый капитан нанес оскорбление всему роду нашему и в целом – народу Бранарры. Капитан Химмельбрант должен лично прибыть на планету, которую укажут ему, и просить прощения у нашей чести и нашего рода…»

На какой-то миг земля выскользнула из-под ног Марка, и ему показалось, что он падает в черную бездонную пропасть.

Адмирал оторвал взгляд от бумаги и хмуро добавил:

- Единственное, что мы можем предпринять, так это доставить вас на Бранарру. Вы же понимаете, что мир нам просто необходим.

- Это я понимаю, - сказал Марк и не услышал своего голоса.

- Посол жаждет вас видеть. Я добуду для вашего корабля бумагу о дипломатической неприкосновенности. Вы и ваш экипаж отправляетесь на Бранарру через сорок восемь часов. Мы попытаемся, конечно, найти какой-нибудь другой выход за это время, но шансы, скажу вам прямо, не слишком велики.

- Посол хочет линчевать меня. Зачем впутывать весь экипаж?

- Линчевать? – Адмирал сурово хлопнул жабрами. – Никто не собирается никого линчевать. Надо попросить прощения за причиненные неудобства. Вам ещё повезло, что Союз так легко отделался. Теперь ступайте – отдохните. Удачи!

«Лучше бы пожелал мне быстрой смерти, - уныло подумал Марк».

Он козырнул и вышел. В коридоре он остановился и задумался, куда бы ему отправиться. Потом Марк решительно покинул здание штаба и направил свои стопы к черной безликой коробке бара, где обычно отдыхали команды после патрулирования.

Едва он переступил порог, как его захлестнула волна громкой музыки, жар тел инопланетных танцовщиц, нелепо извивающихся на подиуме, и хаоса брани, звона посуды, шлепанья игровых автоматов и жужжание голографических арен.

Марк пригляделся к посетителям и сразу заметил Лилу, Байя и Охо, скучковавшихся возле голографической тарелки, на которую транслировался бой гладиаторов с Сатурна. Похожие на саранчу бойцы сжимали в лапах дубинки и сходились и расходились по всем правилам поединка.

Марк без интереса заглянул через головы своего экипажа, и сел рядом, намеренно громко стукнув стулом.

Бар был битком забит. Возле стен, в темноте, сидели представители Манту – вислоухие обезьяны в синих куртках. Они увлеченно перебрасывались голографическими картами и поочередно спорили высокими гортанными голосами с официантом, который подносил им стаканы.

Возле подиума, где хлюпали брюшными складками две толстые голонтянки, сидело больше всего народа, и представители разных рас так перемешались между собой, что получился яркий салат из многообразия цвета кож, одежды, глаз, блестящих лысых голов и кучерявых шевелюр.

Дверь отворилась, и вошли ещё двое посетителей. Одетые в форму патрульных, они походили на людей, только на спине у них торчал острый ребристый горб, между пальцами на руках виднелась тонкая перепонка, а шеи покрывали перламутрово-зеленые круглые чешуйки.

«Накхийцы?!»

Патрульные несколько мгновение оглядывались, привыкая к обстановке, а потом решительно направились к стойке бара, где андроид в серебристой жилетке смешивал спиртное в коктейли.

Сделав заказ, они сели, переговариваясь, и на их лицах явно нарисовалось неудовольствие. Андроид поставил перед ними два бокала. Патрульные одновременно наклонились, понюхали содержимое и вдруг дружно схватили бокалы и плеснули в бармена. Андроид невозмутимо вытер лицо, убрал стаканы и исчез за стойкой.

В баре тем временем потушили весь свет, и только голубоватые лампы подиума освещали помещение. Марку пришлось напрягать зрение, чтобы разглядеть тех двоих у бара.

Андроид внезапно вынырнул из-за неё и направил на патрульных широкую трубу огнетушителя. Из неё с шипением брызнула широкая пенистая струя, которая в мгновение ока облепила обоих солдат, замерших на своих местах.

Андроид сосредоточенно полил их сверху донизу, неторопливо завернул кран и аккуратно убрал огнетушитель, принимаясь старательно протирать влажную поверхность стола, на которую попала пена.

Патрульные сидели, не двигаясь. Потом один из них медленно поднялся, вынимая из кобуры пульсатор. Второй сделал то же самое.

Два выстрела прозвучали одновременно. Раздались крики, музыка оборвалась. Все обернулись к стойке. Пульсаторы выжгли на груди андроида две круглых, величиной с человеческий кулак, дыры, от которых вверх поднимался серый дымок.

Марк вскочил и рванулся к стойке. Но, прежде, чем он успел добежать, упавший было андроид поднялся, выпрямился, перегнулся через преграду стойки и схватил железными руками обомлевших патрульных за грудки. Машина легко оторвала их от пола, из-за спины андроида высунулась третья гибкая рука и выхватила у людей оружие. Оружие исчезло где-то в толпе, а патрульные, пролетев по крутой дуге, упали на грязный пол.

Затем андроид, как ни в чем ни бывало, переоделся в другую жилетку и продолжил работу.

- Все в порядке? – спросил Марк.

Андроид поднял на него блестящие черные глаза и ответил ровным механическим голосом:

- Конечно… капитан. Вам налить ещё?

- Нет, благодарю.

Музыка громыхнула снова. Танцовщицы приподняли прозрачные покрывала и затрясли складками.

Марк вернулся к столику. Бой гладиаторов закончился. Лила и Байя спорили, справедливо ли судья прибавлял очки. Охо подплыл к Марку и приземлился около него.

- Странный народ – накхийцы, - пробулькал он. – Думают, что сильнее всех на свете.

- Откуда они здесь?

- Нам на Базу прислали пять человек для обмена опытом. Это случилось за день до того, как мы встретились с бранаррцем. Теперь их, конечно же, отзовут.

Патрульные, наконец, опомнились, и почти бегом покинули бар.

- Ты чего такой мрачный? – спросила Лила.

- Бранарра прислала ноту. Я должен отправиться к ним и просить прощения.

- Забавно, - сказал вдруг Байя.

- Ты находишь это забавным? – Марк поперхнулся и поднял брови. – Мне придется лететь на ту чертову планету и стоять на коленях перед послом, прося прощение за то, что хотел спасти его команду и его самого…

- Нет, это, конечно же, печально. Я имел в виду накхийцев, - Байя качнул продолговатой лысой головой. – Они решили, что могут обращаться с андроидом, как с человеком.

- Андроиды не все одинаковы, - сказала Лила. – Просто обслуживающий персонал программируется так, чтобы к нему нельзя было применить физическую силу.

- Первоначально андроиды задумывались исключительно как солдаты, - тоном знатока произнес Байя. – Но их трудно контролировать. Они часто срываются с тормозов и начинают крушить своих и чужих.

- Машину всегда можно подчинить, - заспорила Лила и оба пограничника погрузились в бестолковые рассуждения о том, можно ли доверять машине охрану человека.

Марк стукнул кулаком по столу:

- Хватит, – он вздохнул и добавил: - К тому же, нас отправляют всех вместе.

- Вот черт, - сказала Лила.

- Черт? – переспросил Байя, возвел глаза к потолку и тут же выудил из своей обширной памяти нужное определение: - Черт – мифическое существо, с рогами и копытами, обычно обитатель подземного царства, присущ земной религиозной выдумке. Существование опровергнуто… - Он посмотрел на Лилу и добавил наставительно: - В общем, клясться или ругаться именем несуществующего объекта – проявление невежества.

- Невежества? - вспыхнула Лила. – А кто недавно стоял на коленях перед статуэткой трехрукой равельянской богини?

- Существование данного существа наукой хоть и не доказано научно, но и не опровергнуто, - невозмутимо ответил Байя.

- По твоему, не опровергнуто – значит, существует?

- Не всегда, но в большинстве случаев.

- Тогда ответь мне на такой вопрос…

Марк снова хлопнул ладонью по столу.

- Вы, двое, замолчите!

- Есть, капитан! – ответили они в один голос.

- Я кое-что знаю о церемонии прощения, - проговорил Охо, укладывая свое кисельное тело в бухту на столе. – Провинившийся человек в присутствии большого количества народа читает текст, по которому он обязуется никогда больше не приносить неприятностей и неудобств правящему роду и другим родам государства Бранарра. А затем следует речь всепрощения, и назначается цена искупление.

- Ну, так я, наверное, смогу. Читать я умею, - сказал Марк.

- А потом? – спросила Лила.

- Потом цена оплачивается, и все довольные расходятся по домам.

- Вроде несложно, - сказал Марк.

- Главное, чтобы в такой церемонии ничего не изменилось, - вставил Байя.

- Но самое интересное начинается позже, на похоронах. Это такое красочное зрелище! – продолжил Охо.

Лила, начавшая что-то говорить Байя, оборвала себя на полуслове. Марк не донес до рта бокал.

- Похоронах? – настороженно переспросил он.

- Да. Сожженный труп кладут в огромную красивейшую вазу и с плачем несут на кладбище.

- Чей труп? – поинтересовалась Лила.

- Того, кому простили оскорбление.

Наступило короткое молчание.

- Это нам не подходит, - сказал Байя.

- Конечно, не подходит, - подпрыгнул на месте Марк. – Значит, Союз отправляет меня и вас на верную смерть? Жертвует одним экипажем ради мира в Галактике?

- Это называется гамбит, - кивнул Байя. – Разумно.

- Разумно? – Марк округлил глаза. – Разумно? Да нас же сожгут!

- Вообще-то, только тебя, - уточнил Охо. – Им ведь тоже ни к чему лишние жертвы.

Они смотрели на Марка, не решаясь ничего предложить. Он сидел с опущенной головой довольно долго. Потом вдруг в его мыслях наступило прозрение, и он резко спросил:

- Почему накхийцы мало знакомы с андроидами?

- Они вообще не знакомы, - сказал Байя. – Изготовление машин, похожих на людей, запрещено на их планетах религией.

- Но ведь это же выход! – закричал Марк.

- Неужели? – вяло спросила Лила.

 

- Слушай, капитан, если на Бранарре узнают о нашей афере, их войска уничтожат всю Галактику, - сказала Лила, помогая Марку определится с курсом на электронной карте.

- Несомненно. Но, с другой стороны, им нужен мой труп – и они его получат.

- Как ты всё это объяснишь Адмиралу?

- Если всё получится, мне ничего не придется объяснять

Лила щелкнула тумблером автопилота, кивнула Марку и вместе с ним выскочила из корабля, отбегая подальше. Турбины полыхнули разноцветными огнями, и легкий кораблик взмыл в небо, исчезая в прозрачной синеве.

Охо подплыл к Марку и улегся на его плечи. Переводя дыхание, Марк вытер нервный пот со лба и увидел, как печально смотрит вверх Лила.

- Жаль корабль? - спросил он.

- Мне всегда жаль погибающие корабли. А ведь этот малыш несет на себе знаки отличия «Лигеро» - считай, его обреченный дублер.

Спустя три дня на Базу Приграничья пришло сообщение о том, что корабль «Лигеро» столкнулся с астероидом в приграничных районах Нак-хи. Повреждения стали причиной пожара на корабле. Когда прибыли спасательные шлюпки, все было кончено: три члена экипажа сгорели прямо перед экраном видеосвязи, пытаясь связаться со спасателями. Диспетчеры опознали в капитане корабля Марка Химмельбранта, который мужественно пытался преградить огню доступ в рубку…

Руководство Флота получило соболезнования от посла Бранарры и заверения о том, что гибель экипажа «Лигеро» автоматически снимает обвинения с капитана Химмельбранта.

Этого смелого человека, говорилось в сообщении, отправившегося на Бранарру, где его ждала верная смерть, накхийцы торжественно похоронили вместе с кораблем на кладбище героев. Если Галактическому Союзу будет угодно забрать прах погибших, то его выдадут без промедления и Бранарра не станет препятствовать этому.

Впрочем, Союзу заниматься перезахоронениями было не с руки, тем более, что письмо с соболезнованиями расценили как ошибку перевода, а потому все осталось на своих местах.

- Как же ты объяснился с Адмиралом? – поинтересовался Охо.

- Мне даже не пришлось. Он получил письмо, потом вызвал меня, уточнил мое самочувствие и на этом всё.

- Рано или поздно могут возникнуть вопросы, - сказала Лила.

- Могут. Но свою глупую ошибку послу вряд ли захочется обнародовать и тиражировать. Да и потом – официально некий капитан Химмельбрант за оскорбление ответил. Мало ли Химмельбрантов в галактике…

Охо одобрительно прогудел что-то.

- Обман, конечно, но во благо, - резюмировала Лила, и Байя, естественно, тут же не согласился:

- Классифицировать подмену пилотов, как обмен, в корне неверно. Я бы охарактеризовал это как военную хитрость.

Они по обыкновению заспорили, но Марк не стал их осаживать. Блаженно щурясь на свет ламп, отпил из бокала и услышал над ухом доверительный шепоток Охо:

- Интересно, капитан, сколько лет нам придется выплачивать из своего жалованья стоимость трех сделанных на заказ и сгоревших андроидов?

 

 

 

 

 

История 2
МОЗГОВАЯ АТАКА

 

 

 

 

«… к чему приведут переговоры дипломатов Эдельдана и Хлонора. И, хотя на переговорах будут присутствовать представители Земли, надежды на то, что Хлонор откажется от своих притязаний, очень мало. Неизбежность войны очевидна, но правительство Галактического Союза по-прежнему делает все возможное, чтобы предупредить резню между двумя некогда дружественными планетами. Нам остается только уповать на удачу, которая отведет суровую руку смерти от нашего дома…

Причины, заставившие хлонорцев неожиданно воспылать ненавистью к своим братьям, эдельданцам, до сих пор не понятны и не известны. Представители Земли обещают разобраться в этом и найти компромисс в создавшейся сложной ситуации… Только что к нам поступило сообщение, что корабль Галактического Союза с дипломатами на борту совершил посадку на космодроме Эдельдана. Мы ждем дальнейших известий…»

Марк выключил передатчик.

Сразу после посадки экипаж изучил все газетные статьи, все телепатические передачи, чтобы разобраться в обстановке.

«Лигеро» патрулировал в Особой зоне Приграничья, когда поступил приказ возвращаться на Базу для получения нового задания. Вообще-то, одно это уже вызвало недоумение экипажа, но приказ есть приказ. Особая зона требует особого внимания, потому здесь частенько появлялись корабли бранаррцев. Зона вызывала их интерес из-за алмазных разработок на кольце астероидов. А так как бранаррцы повели себя не совсем корректно с рабочими приисков и с техникой, «Лигеро» должен был напоминать чужакам о том, что в этой зоне есть хозяин, и что он намерен защищать свою территорию и людей.

Отзыв показался ещё тем более странным, что «Лигеро» только-только приступил к патрулированию.

Удивление экипажа ещё больше возросло, когда на Базе им дали приказ доставить на Эдельдан группу дипломатов-землян. По мнению Марка и остальных, для этого специально существовала Станция дипломатических кораблей. Но руководству понадобился именно «Лигеро» - пограничник-истребитель класса «А».

Во время короткого полета Марк узнал о том, что две планеты в системе Матрикс «перестали дружить». Так выразился один из пассажиров. Планеты – Хлонор и Эдельдан, - заселялись потомками землян. Когда началось освоение дальних систем, две райские планеты приглянулись первым экспедициям. Несколько колоний удачно и уютно разместились на планетах и начали их осваивать. Богатство природных ресурсов превратило планеты в сырьевые базы, выросли промышленные центры и огромные перерабатывающие комбинаты. Обе планеты тесно сотрудничали. Продолжалось это долгие года, несколько поколений. Из-за повышенного радиационного фона Эдельдана в генетические карты бывших землян внеслись коррективы, и растущее население стало замечать за собой некоторые телепатические способности. Вскоре 99% стали телепатами, по силе не уступающие даже жителям Равела – планеты исключительно талантливых в телепатии созданий. 1% так и остался обычными во всех отношениях людьми, их стали называть «слепыми». Их тайком презирали, но терпели и не обижали. Их просто перестали замечать, как людей. Планета стала заповедником для телепатов. Здесь почти не выпускались газеты, телевидение и радио постепенно стали исчезать. Да и зачем они нужны, когда можно в любой момент нащупать одну из миллиона телепатических нитей, окутывающих планету и берущих начало из Главного передатчика центра информации, и увидеть и услышать все, что захочешь – от прогноза погоды и галактических новостей, до супер нового зубодробительного боевика. Можно не разговаривать друг с другом, а просто мысленно обмениваться объемными красочными образами. Правда, тут возникало широкое поле действия для подслушивания: если влезть в разговор троих четвертому, то этого почти не заметно, если только ты не владеешь способностью индивидуальной блокировки сознания. Существовали, конечно, и этические нормы такого поведения – копаться в чужом мозгу неприлично и некрасиво, как подглядывать за обнаженными людьми в раздевалках. Поэтому при встрече люди обычно приветствовали друг друга словами, а потом, чувствуя взаимную предрасположенность к разговору, переходили на мысленный контакт.

Хлонор вроде таких изменений в человеке не обнаружил.

А потом что-то произошло. Хлонор отказал двум кораблям Эдельдана в посадке, когда они терпели бедствие в космосе. Потом он срочно отозвал свои посольства на Эдельдане, прекратил торговые отношения, заставил работающих на промышленных объектах эдельданцев покинуть Хлонор. Некоторое время планета просто молчала, не общаясь ни с кем из системы, а в какой-то день вдруг прислала ультиматум. Хлонор приказывал Эдельдану присылать своих рабочих, но при этом говорилось, что оплачиваться их труд не будет, и что они станут своего рода данью, которую придется платить, если только планета телепатов не хочет войны.

От неожиданности Эдельдан не сразу понял важность срочного решения. Он долго пережевывал содержимое полученного документа, пока однажды террористы не взорвали школу. В результате погибли сотни детей, и Хлонор дал понять, что на этом не остановится, если Эдельдан не выполнит все условия. Тогда правительство телепатов поспешило снарядить группу рабочих, а заодно и послать письмо в Совет Галактического Союза с просьбой о защите.

Почему Хлонор внезапно стал агрессивен и зачем ему телепаты – никто не понимал. Попытки переговоров на расстоянии ничего не дали, поэтому послы с Земли срочно отправились в систему планет-близнецов, чтобы уладить разногласия между двумя колониями…

 

 

Марк взял в руки газету для «слепых», отпечатанную на тонкой пленке. Во всем Союзе принято делать газеты с голосовым сопровождением и стерео-фотографиями, но эта, которую Марк держал в руках, оказалась «молчащей».

Он пробежал глазами заголовки статей. Все они посвящались одной лишь теме – предстоящей войне. Зевнув, Марк сложил листы и стал читать объявления.

«Куплю два часа фонной мысли для разговора с полюсом». «Предлагаю услуги адвоката. Степень индивидуальной защиты – высшая». «Предлагаю воспоминания трехлетнего ребенка для человека, мечтающего вернуться в детство». «Куплю день у свободно мыслящего телепата для передачи статей в информационный центр». «Хочешь удовольствий? Твоя горячая крошка умело найдет те мысли, которые принесут тебе высшее наслаждение! «Слепым» не обращаться».

- Интересно, - сказал Марк. – Зачем же они печатают объявления в газете для «слепых», но обращаться не разрешают?

Байя с готовностью ответил:

- Телепатические послания подобного содержания запрещается передавать через центр информации. Поэтому они пользуются услугами газет для «слепых». Лишняя финансовая поддержка никогда никому не помешает – «слепых» с каждым поколением становится все меньше.

- «Предлагаю услуги своего мозга «слепому». Недорого. Для любых целей», - прочитала Лила, заглянув через плечо Марка. – Гадость какая… Все равно, что торговать телом… Бр-р!

- Во всем Галактическом Союзе это широко практикуется, - напомнил Марк. – И никто не считает такое дело постыдным.

- Можно продавать тело, но оставить при себе свои мысли и душу, - возразила Лила. – Но продавать разум!… Кто-то залезет в твою голову и станет в ней жить! Ужас.

- Не совсем так, - вмешался Байя. – Кто-то просто откроет свои мысли, а второй передаст их на определенное расстояние. Обычно именно так «слепые» пользуются для быстрой связи со своими близкими. Очень просто, очень удобно, сохраняется живой диалог. Как видофон, только лучше.

- Все равно не понимаю, - Лила забрала газету у Марка. – Извращение какое-то.

- Для вас любое отклонение от земного стандарта - извращение, - обидчиво пробурчал Охо, растягивая свое полиморфное полупрозрачное тело в нить над головой Лилы и завиваясь в качестве разминки в бухты, узлы, цепочки. – Но для меня и Байя телепатия вполне обычное явление.

- Телепатия телепатии рознь, - возразила Лила.

Марк встал из кресла, потянулся и заглянул в экран обзора. Пустой космодром, заливаемый ярким светом огромной луны и желтыми воспаленными пятнами прожекторов, казался почти пустым, не считая двух небольших корабликов, пришедших с соседних планет. Сейчас, когда росло напряжение на Эдельдане, космодром все чаще пустовал, а гости предпочитали оставаться на соседней Нее, или на орбитальных площадках.

- Пойду прогуляюсь, - сказал Марк. – Неизвестно, сколько времени мы проторчим без дела.

- Отлично, я тоже, - Байя взглянул на Охо, приглашая присоединиться.

- А я останусь, - заявила Лила. – Не хочу бродить по улицам, где от меня будут шарахаться только потому, что я не умею цепляться за чужие мысли.

- Если что-то произойдет, дай мне сразу знать, - напомнил Марк.

- Есть, капитан!

 

 

«Вот раздолье для Байя, - подумал Марк, шагая по ночному городу».

Вокруг него – сверху, снизу, по бокам, - вспыхивали яркие вывески, предлагающие телепатическое путешествие в космос. Предлагались мысли удовольствия, наслаждения, мысли боли и страха, умные и глупые мысли, фоновые и графические, боевые и спокойные, цветные и черно-белые, плоские и объемные… Мысли, мысли, мысли… Марку попалась по пути студия, где записывались особенно красивые и изящные мысли, которые можно был потом прослушивать, как музыкальное произведение. Существовали библиотеки для телепатов, стадионы, где игры поражали неестественностью, вычурностью образного воображения, театры с постановками для телепатов… И только однажды Марк увидел вывеску – «Слепым» особая скидка». Это оказался стриптиз-бар, где девушки были настоящими, а музыка реально слышимой.

Марк зашел. После ярких красок ночного города, после визга машин, пролетающих над головой, громких акустических эффектов, завлекающих клиентов в увеселительные учреждения, глаза и уши приятно отдыхали.

Насколько мог судить Марк, в этом баре собирались в равной степени и телепаты, и «слепые». Группа из четырех человек сидела за стойкой, но не разговаривала, а смотрела друг на друга, изредка прихлебывая из стаканов. Ещё несколько устроились за столиком и громко обсуждали общую проблему. Возле пирамидообразной антенны улавливали новости две молоденькие девушки. Соответственно новостям, они то хмурились одновременно, то улыбались, обмениваясь мнениями. Был ещё пустой подиум, на нем никто не танцевал.

Марк подошел к стойке и знаком подозвал бармена.

- Что-нибудь покрепче. Двойной, пожалуйста.

Кто-то тронул его за плечо. Он обернулся, едва не вскочив от неожиданности. Броская стройная блондинка улыбалась ему так соблазнительно, что перехватило дыхание и громко заколотилось сердце.

- Можно присесть? – игриво спросила она бархатным голосом. Он едва нашел в себе силы указать ей на стул возле себя. Такой роскошной красавицы ему видеть пока не приходилось.

Она опустилась на стул и заглянула ему в глаза. Вдруг улыбка исчезла с её лица, и она разочарованно сказала, не скрывая ноток презрения:

- А, ты из «слепых»… Извини, что помешала…

Она попыталась встать, но он удержал её.

- Я не местный, я с Земли, - сказал он.

Она удивленно воззарилась на него.

- Правда, что ли? Никогда ещё не видела живого землянина.

- А мертвого? – улыбнулся Марк, искренне желая, чтобы красавица не ушла.

Бармен поставил на стойку бокал и грозно взглянул на посетительницу. От его взгляда она как-то сникла и, ещё раз извинившись, соскользнула с места и ушла.

- Не обращайте внимания, - сказал бармен. – Все телепаты – странные создания. Они называют нас «слепыми», а мы их, в отместку, - «рентгенами». Жутко они обижаются на это. Как дети. Думают, раз умеют читать мысли, значит, вся натура человеческая у них на ладони. Не хотят понимать, что тот, кому есть что скрывать, все равно от них это скроет.

- А вы не телепат?

- Был, - коротко ответил бармен и отошел, давая понять, что не хочет продолжать разговор.

За спиной Марк ощутил движение и оглянулся. Какой-то согнутый годами старик примостился на соседнем стуле.

- Здесь многие такие, - проскрипел он. Его голос оказался таким пронзительным, что у Марка скрипнули зубы.

- Какие? – не понял капитан.

- Бывшие телепаты, - пояснил старик и, видя, что Марк ожидает пояснений, продолжил: - Многие сейчас научились блокировать свои телепатические центры в мозгу. Они их мысленно выжигают.

- Зачем?

- Чтобы не высосали мозги.

Марку показалось, что из него пытаются сделать дурака. Он бросил короткий взгляд на бармена. Тот, вытирая стакан мягкой салфеткой, пристально наблюдал за ними.

- Кажется, мне пора, - сказал Марк, залпом осушил бокал и поднялся.

Направившись к выходу, он обратил внимание на то, что немногие посетители бара смотрят на него. «Не надо было заходить сюда, – с неудовольствием подумал Марк, чувствуя себя очень неловко под этими взглядами».

- Мы можем защититься, а они – нет, - проскрипел ему вслед старик. – Твой разум высосать нельзя, а телепаты всегда открыты…

Марк выскочил наружу. На душе было неспокойно.

Он включил связь на браслете часов.

- Лила, как там у тебя?

- Все в порядке, капитан, - ответила она. Её голос немного приглушался помехами. – Ничего нового. Ты где?

- Да черт его знает, - огляделся Марк по сторонам.

- Байя тоже черт его знает где, и не хочет даже связываться, - пожаловалась Лила.

- Ему сейчас раздолье. Вокруг столько телепатов, есть с кем пообщаться, расслабиться. На корабле он только с Охо и может по-своему разговаривать. Пусть гуляет.

- Если столкнешься с ним, дай знать.

- Непременно.

От такого количества вывесок и фонарей в глазах прыгали разноцветные зайчики. Даже на шумной Земле в самые громкие её дни не горело столько огня и не слышалось столько звуков. Казалось удивительным, что планета телепатов способна создавать такой шум. Почему-то до прибытия сюда Марк полагал, что найдет здесь города идеальной тишины, где не слышно ни человеческого голоса, ни стучащих по барабанным перепонкам музыки и визга несущихся мимо машин.

Марк медленно брел по улице, впитывая в себя бешеную энергию ночного города. Небоскребы, небо в неоновых и стереоскопических рекламах, хлопанье, шуршанье, тихий гул земли под ногами… Казалось, народ ничуть не устал за долгий эдельданский день, и дружно высыпал на улицы, чтобы развеяться.

Пару раз на него натыкались спешащие куда-то люди, которые торопливо вскидывали голову, посылая мысленное извинение, и, наткнувшись на темноту в его разуме, выдыхали «извините» и стремительно исчезали.

Потом он остановился у витрины. Огромный экран показывал последние новости специально для «слепых».

- До сих пор не известны результаты переговоров между Хлонором и Эдельданом. Смогут ли помочь послы Земли в урегулировании конфликта? Смогут ли понять, что кроется за поступками Хлонора? Уже несколько часов наши камеры и корреспонденты не могут пробиться на совещание. Всю планету держат в неведении. Правительство призывает народ Эдельдана к терпению и мужеству…

- Не понимаю, ничего не понимаю, - громко сказал стоящий рядом с Марком рослый мужчина. – Где их мозги? Каждому «слепому» без переговоров ясно, что мы для них – откормочная площадка.

Кто-то цыкнул на него. Марк с интересом посмотрел на мужчину.

- Ничего земляне не сумеют сделать, - продолжал тот. – Это все равно, что уговаривать волка не есть ягненка, который стоит перед ним и не старается убежать.

- И от нас тоже ничего не зависит, - тихо ответила ему пожилая женщина.

- Мы можем помочь им, - оборвал мужчина резко. – Да, нас очень мало, но даже тысяча нас способна сделать больше, чем все дипломаты Галактики вместе взятые.

- Простите, - не выдержал Марк. – Я не местный.

Мужчина бросил на него пронзительный взгляд.

- «Слепой»? – недоверчиво спросил он. – Ну, конечно. Ваше счастье, молодой человек, ваше счастье.

- Могу я спросить вас…

Но женщина вдруг схватила его за рукав и горячо зашептала в самое ухо:

- Улетайте отсюда… Здесь, где продают мозги направо и налево, скор будет много смерти. Только «слепые» спасутся…

Марк непременно хотел знать больше. Однако женщина торопливо побежала к стоящей на обочине машине, а за ней следом – рослый мужчина.

«Да что происходит? – раздраженно подумал Марк».

Возле витрины никого не осталось. Марк огляделся и увидел только спины расходящихся зрителей.

Если до этого он просто не думал, что может происходить на планете – она же на самом краю Галактики! – то сейчас он просто захлебывался любопытством и вопросами. Политики не знали, в чем дело, но знали простые жители, «слепые»…

- Не хочешь наслаждений, милый? – пропел томный женский голос над его ухом. – Я оживлю твои центры и покажу райские кущи…

- Спасибо, я «слепой», - отчеканил Марк. Его мысли пытались оформиться в какую-то неясную пока идею.

Он вернулся на корабль. Лила спала в кресле, раскинув руки. Было жарко – она не включила кондиционер. Байя с напарником ещё не вернулся. «Ну и пусть развлекается, - подумал Марк, опускаясь в кресло. – Может, он разберется, в чем дело…»

И он задремал. Какой-то сон ворвался в его сознание, всколыхнул кровь и растворился, потому что кто-то сильно тормошил его за плечо.

Капитан открыл глаза.

- Марк! – Лила повернула его голову к экрану с такой силой, что хрустнули позвонки. «Господи!». – Там что-то происходит!

Марк сморщился, а потом посмотрел на экран. Возле ярко освещенных ангаров бегали люди. В их движениях почти не наблюдалось осмысленности – они то подпрыгивали, то взмахивали руками, то вдруг начинали притоптывать ногами, отбивая какую-то бестолковую чечетку… Марк включил увеличение и приблизил лица.

Лила за его спиной судорожно выдохнула.

На лицах беснующихся ясно вырисовывался экстаз. Безумные глаза широко распахнуты, рот открылся в крике… Кто-то упал, задергался в конвульсиях, но никто не бросился к нему на помощь, продолжая вздымать руки к жемчужному небу и приплясывать.

С минуту пограничники смотрели на эту пляску дикарей.

- Надо взглянуть поближе, - решительно сказала Лила.

- Это может быть опасно.

- Ну и что? – удивилась она.

Он оглянулся на неё. Работали вместе они всего пару лет и Лила, в основном – пилот, но выполняющая на корабле то роль связистки, то мозгового центра экипажа, ни разу пока не ошибалась в своих решениях. Медноволосая амазонка.

Её глаза не выражали ни страха, ни сомнения. Настоящий солдат.

- Ладно, я возьму свой татрон. На всякий случай.

Когда они вышли наружу, сработал рефлекс и они, пригнувшись, стали пробираться в тени корабля к распахнутым воротам ангара, выставив перед собой стволы татронов.

Пляски тем временем прекратились, и люди попадали на землю, выкручиваемые жуткими конвульсиями. Лила бросилась к одному и приподняла его голову. И почти сразу же конвульсии прекратились. Глаза закрылись на мгновение, взгляд стал осмысленным и страдальческим. Человек схватил Лилу за руку и попытался что-то прошептать непослушными белыми губами. Она успокаивающе погладила его по лбу, а сама оглядывалась по сторонам. Марк заглянул в ангар.

- Лила, - медленно сказал он. – Там то же самое.

Она что-то ободряюще сказала человеку и отошла от него. И конвульсия тотчас же овладели несчастным и скрутили тело так, что затрещали мышцы. Из горла вылетел долгий глубокий стон, а лицо исказилось жуткой гримасой.

Ярко освещенный ангар был заполнен лежащими дергающими и прыгающими работниками, которые издавали странные и неприятные гортанные звуки. Ужасное зрелище весьма походило на буйство диких зверей, или на танцы безумцев, получающих откуда-то сильнейшее наслаждение. И вот они протянули руки вверх, выпрашивая ещё немного того, что получили недавно.

Марк и Лила ходили возле упавших бедняг и не знали, что нужно делать в таких случаях.

Вдруг Лила вскрикнула и бросилась куда-то в полумрак. Марк рванулся следом за ней.

Возле наполовину разобранного катерка сидел человек в синей форме технического персонала. И его, как муравьи, облепили со всех сторон люди. Каждый из них хватался рукой за техника и с ужасом смотрел вверх. Время от времени кто-то тихо постанывал и покрепче перехватывал техника дрожащими пальцами.

Лила первой приблизилась к нему. Он услышал шаги, стремительно обернулся и с ужасом уставился на сверкающее дуло татрона. Лицо блестело от слез.

- Все хорошо, мы свои, - успокаивающе произнесла Лила, и Марк почувствовал облегчение оттого, что она не теряется. – Что происходит?

- Вы же «слепые»?…

- Да, - Лила присела рядом.

- Они начали атаку, - срывающимся голосом сказал техник. Несомненно, ещё секунда – и он разрыдается.

- Кто начал? – спокойно спросила Лила.

Проникшись её уверенностью и силой, мужчина взял себя в руки, и уже более твердо ответил:

- Хлонор напал. Они обещали нам войну. Мы её получили. Теперь они сосут их разум.

- Каким образом?

- Мы, «слепые», много говорили о подобном, но нас никто не хотел слушать… Мы думали, что мутационные изменения произошли только на Эдельдане, но Хлонор тоже стал мутировать. Только его жители не читают чужие мысли – они… Они ими питаются…

- Черт возьми, и не говорили, - Марк тоже присел. – Они высасывают разум?

- Почти так. Но не полностью, а лишь частично. Мысли телепатов для них - как еда. Хлонорцы обнаружили в себе такую способность совсем недавно и сначала испугались. А потом справедливо решили, что раз уж так случилось, то они тоже имеют право на жизнь.

- Да, по Конституции Галактического Союза каждый имеет право добывать себе ту пищу или её аналог, которые наилучшим образом подходят для метаболизма, - сказала Лила.

- Мысли людей – не просто пища. Это особый десерт, доставляющий удовольствие. Мы, «слепые», создали свою организацию, когда узнали об изменениях хлонорцев. Даже не знаю как, но кто-то, ценой своей жизни, рассказал нам о том, что только мы можем противостоять Хлонору. Каждый «слепой» знает свою задачу…

- И?…

- Посмотрите, - человек глазами указал на сидящих возле него людей. – Сейчас они в состоянии шока, но понимают: если исчезнет прямой физический контакт со мной, они перейдут во власть конвульсий и страха… Мой «слепой» мозг имеет свои преимущества: в него просто так не проникнет даже самый лучший телепат. И хлонорцы тоже. Мой разум им недоступен, они его не видят. Я могу защищать своей «слепотой», - он кивнул в сторону телепатов. – Физический контакт это обеспечивает.

- О! – Лила оглянулась на вход в ангар. – Там снаружи я прикоснулась к одному и его конвульсии тотчас же прекратились.

- Вы тоже способны их защищать, - глаза человека умоляюще посмотрели на Марка. – Вы капитан корабля, вы обязаны спасать людей… Здесь, на космодроме, работает всего лишь с десяток «слепых»… Я ведь даже встать не могу, потому что кто-нибудь из них сразу потеряет контакт…

- Как долго их надо защищать? – спросила Лила.

- Если б знать… - с горечью ответил техник. – Атака может продлиться несколько минут, или часов… или дней…

- Понятно, - протянул Марк, поднимаясь. – Лила, Байя в опасности. И Охо тоже.

- Нет, пожалуйста, не уходите! – вскрикнул человек.

- Послушайте меня, - сказал торопливо Марк. – У нас есть корабль, мы можем взлететь, выйти на орбиту и узнать, каким образом Хлонор вытягивает разум. Вы ведь этого не знаете?

- Нет…

- Мы сумеем им помешать. Но сначала только найдем двух членов моего экипажа, без которых я не имею права покинуть планету. Они тоже телепаты.

И, закончив, Марк побежал к выходу, чтобы не видеть брызнувших слез из глаз «слепого». Лила бросилась следом за ним.

К счастью, возле ангара они увидели машину, урчащую в тени кустов включенным двигателем. Без лишних слов они вдвоем запрыгнули на мягкие сиденья и взмыли вверх. Послушный человеческой руке аппарат понес их над городом.

Как и несколько часов назад город тонул в огне витрин и реклам. Но сейчас небо опустело, лишь машина пограничников мчала над широкими проспектами. Свет резал глаза, а сердце сжималось в ожидании худшего.

Везде на улицах, тротуарах, площадках, стоянках, переходах и на аллеях парков прыгали обезумевшие люди. Их голоса звучали резко и пронзительно, руки вздымались к небу. Сотни уже лежали на земле в конвульсиях, и им никто не мог помочь. Пару раз Марк заметил мужчин, которые торопливо подтаскивали извивающихся телепатов поближе друг к другу, чтобы потом опуститься возле них и защитить.

« Их всего несколько тысяч, - подумал Марк. – А телепатов на планете миллионы…»

Лила, высунувшись в раскрытое окно, направила глаз поискового датчика к земле и время от времени бросала Марку отрывистые фразы, указывая направление. Настроенный на особый биологический вид, датчик искал и сопоставлял параметры живых существ.

Кое-где горели обломки машин. Кого-то начавшаяся атака застала в воздухе, и аппараты падали вниз, хороня своих пассажиров. Крики наполняли город – не только бессмысленные, но и крики боли, страха. «Слепые» звали друг друга на помощь, чтобы защитить своих близких. Они звали и понимали, что каждый из «слепых» сейчас облеплен десятками спасающихся телепатов, и, по сути, беспомощен.

И среди них, среди этих несчастных перепуганных телепатов, которые еще вчера гордились тем, что могут общаться мысленно, были друзья Марка. Они, такие же восприимчивые к мысли, тоже где-то конвульсивно дергались и исполняли безумные танцы. Хлонор не станет наносить своей «кормушке» большого ущерба, но кто знает, к чему в итоге приведет вторжение в разум Байя и Охо…

Лила дернула Марка за плечо и указала вниз, в темный переулок: опускайся туда. Машина снизила скорость, зависла над переулком. Желтые фары выхватили из темноты несколько танцующих фигур и странное голубоватое кольцо, парившее над их головами.

Пограничники выскочили из машины. Острые глаза Лилы тотчас разглядели серую форму Байя, и она бросилась к высокой, дьявольски извивающейся фигуре. Схватив штурмана за плечо, она рывком опрокинула его. Байя взмахнул сильными руками, и Лила едва не свалилась от внезапного резкого удара по лицу. Глаза равельянца были закрыты, щечные жабры ритмично прихлопывали, губы сжались в тонкую белую полоску. Лила наложила руки на его виски. Холодная кожа Байя тотчас согрелась от их тепла, лицевые артерии резко запульсировали. Прошло ещё несколько мгновений, прежде чем штурман открыл глаза и посмотрел на Лилу. Его губы едва шевельнулись, а Лила с огромным облегчением вздохнула и оглянулась, чтобы позвать Марка.

Он тем временем сражался с непослушным и возбужденным юпитерианцем. Голубоватое кольцо в приступе экстаза то сжималось, то растягивалось, то опускалось к самой земле, то опять взлетало. Потом кольцо вытянулось в веревку и закружило над головой Марка, дразня болтающимся концом. Подпрыгивая, Марк пытался схватить своего стрелка, но тот ускользал с завидным постоянством и легкостью.

Подустав от бесплодных попыток, капитан выхватил татрон из кобуры, передвинул рычажок импульса на минимум, и выстрелил. Невидимое излучение выскользнуло из дула и обхватило юпитерианца цепкими пальцами. Издав дикий крик боли, Охо рухнул густым желе на асфальт.

- Извини, - пробормотал Марк, разминая пальцами, как тесто, гибкую структуру Охо. – Я знаю, тебе больно и страшно, но ничего лучше я не придумал…

Молекулы юпитерианского тела легко перестраиваются в любом порядке, и на ощупь Охо напоминал большой кусок теплого пластилина, полупрозрачного и немного светящегося изнутри из-за большого содержания фосфора. Хорошенько размяв своего стрелка, Марк соорудил из него нечто похожее на шар и поднял. Охо весил не слишком много, поэтому нести его оказалось совсем не тяжело. Но внутренние процессы пробивали тело электрическими разрядами, которые время от времени чувствительно кололи Марка.

Уже возле машины Охо издал странный звук, похожий на вздох, выпустил прозрачные руки и обвил ими шею Марка, доверительно прижавшись к его груди.

Лила сама умудрилась подтащить могучего равельянца. Погрузив телепатов в машину, Марк поднял аппарат в воздух и направил его к космодрому.

Они приходили в себя. Байя мог связно говорить, а юпитерианец обвился вокруг Лилы и с благодарностью что-то скулил ей в ухо. Он все ещё чувствовал боль после выстрела татрона, но на Марка не обижался.

Атака продолжалась. Город бился в агонии, страх плавал над улицами.

Поднималось солнце. Ядовито-розовые облака плыли в вышине, равнодушно взирая на город, устланный человеческими телами, осколками стекол и дымящимися останками машин. Хлонор высасывал из своего недавнего друга сок жизни. Ослабевшие люди уже не кричали и не прыгали, а лежали на асфальте, слабо шевеля руками.

На предельной скорости Марк скользнул над плитами космодрома, припарковался возле ангара и, сопровождаемый друзьями, добрался до «Лигеро», раскинувшему свои блестящие черные крылья. Глаза-экраны отражали облака и пустой космодром.

Встающее солнце несло с собой тяжелый жар. Он пробежал по взлетным полосам, ударился о гладкий бок «Лигеро». Марк дал команду на взлет. Зарокотали турбины, скакнули стрелки датчиков, и «Лигеро» легко оторвался от поверхности Эдельдана, пронзив черной молнией атмосферу зеркальными крыльями. Спасительный космос…

Голубой шарик Хлонора целиком помещался на обзорном экране.

Защищенные оболочкой корабля, телепаты облегченно вздохнули. Стрелок занял свое место у панели, а Байя попросил ещё немного отдыха, чтобы привести в порядок свой изрядно потрепанный разум.

Хлонор быстро приближался. Лила сканировала с помощью компьютера поверхность планеты.

- Капитан, обнаружен мощный источник энергии, - доложила она.

Марк повернулся к ней. Круглое розовое пятно на поверхности планеты размером с целый город и тонкие нити, расходящиеся от него в разные стороны, компьютером охарактеризовались как татронное поле с сильным побочным излучением. Татронное пятно поставляло по ниточкам питание для хлонорцев.

- Капитан, энергия на пятно идет от ионного луча, - сказала Лила. На экране он тоже представлялся розовым и тянулся прямой стрелой к Эдельдану, впиваясь острым шипом в его атмосферу.

- Значит, каким-то образом они преобразовывают телепатические сигналы в чистую энергию. И уже этой энергией питаются, - предположил Байя.

Луч, соединяющий две планеты, разбивался и окутывал Эдельдан призрачным шевелящимся облаком.

- Нам придется прервать луч, - сказал Марк. – Монеткой.

- Чем? – не поняла Лила.

- Надо сформировать кусочек изолированного защитного поля, как на «Лигеро». Справишься, сержант?

- Издеваешься, капитан, - обиженно нахмурилась Лила Банье и решительно защелкала кнопками.

Работа заняла не больше двух минут. Сформированное поле, заботливо и бережно поддерживаемое магнитными щупами, пронеслось мимо корабля и помчалось к лучу. Достигнув его, «монетка» легко вошла в луч и замерла. Несколько минут ничего не менялось, но потом на экране стало видно, как прервался розовый луч, исказился и откинулся в сторону Хлонора.

- Кажется, что-то не так, - едва успел выговорить Марк, как вся тонкая пленка атмосферы вспыхнула ярким пламенем.

- Ой! – воскликнула Лила. – Мы сожгли их атмосферу! Кислород исчезнет через пару минут!…

- Энергия поля столкнулась с отраженным лучом, - спокойно объяснил Байя. – Как два камня – раз, и искра…

- Просканируй поверхность! – приказал Марк.

На экране показалась ровная поверхность дневной стороны планеты. Веер сканирующих лучиков промчался по пустым улицам мертвых городов, заросшим полям, молчащим фабрикам…

- Неужели они все уже мертвы? – ужаснулась Лила.

- Да, а где трупы? – спросил Марк. – Нет, они знали, должны были рассчитать вариант, что подобное может произойти. У них было время основательно подготовиться. Они могли спрятаться под землей.

И в самом деле. Усиленный сканер наткнулся на живые биологические формы в глубине планеты…

 

Отчет Марка затянулся надолго. Капитан вернулся полностью измотанный расспросами начальства на корабль. Уставший Марк опустился в кресло и закрыл глаза. Встречи с Адмиралом всегда нелегки, но эта – особенно. Совет рассмотрел все материалы, представленные капитаном корабля «Лигеро» Марком Химмельбрантом, относительно произошедшего в системе Матрикс. Учитывая поступившие данные с разведывательного спутника Хлонора, Совет решил, что действия капитана корабля «Лигеро» были единственно верными в создавшейся ситуации. Отсутствие пострадавших на планетах и результаты исследования сержанта Лилы Банье поставили точку в деле. С Хлонором удалось, наконец, установить связь и после долгих часов переговоров стороны достигли договоренности.

Теперь Эдельдан мог спокойно зализать свои раны и прийти в себя.

А Лила сказала капитану:

- Что ты знаешь о собственном излучении человеческого тела?

- Что оно есть.

- Оно несет в себе немало энергии. Именно оно защищало телепатов от Хлонора.

- Каким образом?

- Представь, что собственное излучение тела, назовем его по традиции «аурой», окружает человека наподобие скафандра. Оно в какой-то степени способно отражать негативное и позитивное излучение других тел и аур. По этой причине нам иногда очень трудно входить в контакт с незнакомыми людьми. Понимаешь?

- Пока не очень…

- Мы, «слепые», имеем очень плотный «скафандр» и не можем слышать и передавать мысли. А вот у телепатов строение ауры иное. Оно не сплошное, а сетчатое. Через сетку мысли свободно курсируют туда-сюда. Такая аура частично способна смешиваться с посторонней энергией. Точнее, они «втягивают» ауру «слепого» в себя. Но происходит это только при тесном физическом контакте. Вот так «слепые» и защищали своих близких. Знаешь, это похоже на то, как если бы вода прекратила заливаться в посуду с дырочками, если к дырочками приклеить кусочки бумажки. Телепаты втягивают в свои «дырочки» цельное поле «слепого» и делают его сплошным.

- Что ж, наверное, теперь отношение телепатов к своим «слепым» соседям по планете резко изменится?

Лила вдруг заерзала и тихо засмеялась, почесывая бока.

- Ты чего? – спросил удивленный Марк.

- Меня уже боготворят, - со смехом ответила она, расстегивая молнию куртки. Показалось что-то голубовато-влажное и Марк узнал Охо, сладко спящего и обвившего во сне торс Лилы, как самую надежную защиту…

 

 

 

История 3
СТИЛС

 

 

 

 

Марк оторвал взгляд от химического анализатора в лаборатории и прислушался. Сквозь шипение пищевого синтезатора и приглушенное гудение вентиляции ему показалось, что Лила в рубке с кем-то оживленно переговаривается и её голос полон негодования…

- Черт-те что! – ругнулась Лила Банье, отталкивая от себя металлическую коробку-пенал. – По-моему, здесь какая-то ошибка, – в подтверждение своих слов она выставила вперед левое плечо с эмблемой пограничного отряда. Для больше убедительности она ткнула пальцем в оранжевый треугольник, но стоящий перед ней курьер, сдержав зевок, даже не взглянул на эмблему.

- Послушайте, сержант, - лениво произнес он. – Я знаю, что у вас не почтовый корабль. Но у меня в задании четко обозначено: доставить посылку на пограничник-истребитель «Лигеро». Это ведь «Лигеро»?

Лила яростно кивнула.

- Ну вот, - спокойно продолжал курьер. – Капитан Марк Химмельбрант должен поставить здесь свою подпись…

- Ничего подобного! – горячо возразила сержант. – У нас специальное задание и мы не можем тратить время на развоз посылок. Ясно?

- Могу я видеть капитана? – спросил курьер, равнодушно взирая на взбудораженную Лилу.

- Не можете! – грубо ответила она. – Капитан не совсем здоров, у него болит голова, он в плохом настроении…

Марк вошел в рубку, на ходу застегивая тугой воротник форменной куртки. Увидев скучающего курьера, он спросил:

- Какие-то проблемы?

Курьер обернулся, а Лила скорчила недовольную мину.

- Капитану лучше? – поинтересовался курьер. В его интонации проскользнули насмешливые нотки.

- Нас принимают за почтальонов! – возмущенно произнесла Лила. – Эту коробку с неизвестным содержимым надо срочно куда-то везти.

- И куда?

- Понятия не имею, - ответил курьер. Марк хмыкнул. – У меня приказ – доставить посылку на борт «Лигеро». Вы, кажется, идете на Стоуту?

- Совершенно верно, - подтвердил Марк.

- Тогда распишитесь, - он протянул бланк.

Марк задумчиво смотрел на коробку.

- И кому же я должен её доставить?

- Не знаю, капитан… Распишитесь.

- Кто получатель?

- Это не мое дело, - курьер, явно, тоже начал раздражаться. Снаружи его ждала тележка, заполненная различными посылками, которые требовали доставки на другие корабли. В доказательство своего незнания он полистал бланки. – Данных о получателе у меня нет. Просто доставьте её на Стоуту, а там кто-нибудь про неё спросит. Распишитесь.

- Вот как? – все так же задумчиво произнес Марк. – А кто отправитель?

- Капитан, у меня полно работы, - нервно сказал курьер. – Если вам нужна информация, обратитесь в почтовый отдел космодрома. А пока – распишитесь.

Лила взяла коробку в руки и потрясла возле уха. Внутри что-то перекатывалось.

Капитан, не прикасаясь к протянутому карандашу, отошел к терминалу и вызвал по селектору почтовый отдел. Курьер страдальчески закатил глаза к потолку.

- Почтовый отдел! – отчеканил звонкий женский голос. – Чем могу служить?

- Говорит капитан Химмельбрант, - сказал Марк, глядя на страдающего курьера. – Только что на борт моего корабля доставлена посылка…

- Совершенно верно.

- Могу я узнать имя отправителя?

На том конце провода селекторной связи на несколько секунд воцарилось молчание. Потом голос ответил:

- Это закрытая информация, капитан.

- Я знаю, - твердо ответил Марк. – Но при посылке нет никаких документов. Как я могу быть уверен, что мой корабль не взорвется из-за неё?

- Капитан, - обиженно сказала девушка, - мы строго следим за тем, чтобы в посылках не было никаких…

- Хорошо, а кто получатель?

- Стоуту.

- Целая планета? Мы не рассчитывали совершать посадку.

- Когда вы прибудете, получатель сам запросит груз.

- Я все-таки требую, чтобы мне сообщили имя отправителя!

- Капитан! – строго сказала диспетчер. – Это закрытая информация.

- Тогда отправите с другим кораблем, - отрезал Марк. – На Стоуту завтра идет грузовик, насколько мне известно.

- Исключено. За срочность заплачено.

- Я не имею права рисковать жизнями членов экипажа.

- Риска нет.

- Тогда я доложу своему непосредственному руководству и буду ждать от специального указания. Дней пять.

Девушка вздохнула, помолчала. Марк ждал.

- Отправитель – Музей внеземного искусства, - наконец сухо ответила она. – Ещё вопросы?

- Нет, благодарю, - Марк отключил связь и посмотрел на курьера: - Давайте бланк.

Тот радостно сунул в руку капитана бумагу, получил роскошный росчерк на полстраницы, и испарился, радостно насвистывая что-то себе под нос.

- За срочность заплачено, - передразнила Лила. – Может, потребуем свои проценты?

Капитан оглядел посылку со всех сторон и аккуратно сунул её в ящик терминала. Потом взглянул на часы.

- Корабль готов к взлету? – строго спросил он.

Лила рванулась к креслу, включила главное управление. Десятки лампочек вспыхнули на панели, затрещал динамик, стрелки датчиков потянулись с высшей точке, электронные табло разинули красные пасти и на черном фоне замелькали кровавые цифры. Экраны внешнего обзора сверкнули белой молнией и установили картинку космодрома, залитого ярким летним солнцем. На других появились изображения «Лигеро» в проекции с разных сторон, и схемы основных электронных узлов.

- Готов! – сказала Лила. – Экипажу - занять свои места!

Байя выглянул из проема и почти прыгнул в кресло. Студенистая масса Охо вытянула тонкие руки, проверяя готовность оружия, спрятанного в чреве «Лигеро». Им приходилось пользоваться довольно редко, но перед каждым вылетом состояние его проверялось Охо с необыкновенным рвением.

- Курс рассчитан! – объявил Байя.

- Система безопасности взлета работает! – пробулькал Охо.

- Стартуем! – Марк сел на свое место, пристегнул ремни и взглянул на экран внешнего обзора. На диспетчерской вышке вспыхнул зеленый огонь, и одновременно разрешение старта прозвучало в динамике.

Дрогнул под ногами пол, тяжесть, смягченная амортизаторами взлета, надавила на грудь. Опалив бетон военного космодрома, «Лигеро» легко оттолкнулся от планеты и пронзил её атмосферу блестящей черной иглой. Широкие крылья рассекли дымку облаков, а потом ослепительный свет сменился мягким мерцанием – корабль вышел в космос.

 

 

Через час полета капитан включил пространственный луч, улавливая обрывки передач с курсирующих пограничных кораблей. Данные буйков, выставленных с завидной частотой по всему пересекаемому квадрату, поступали равномерным потоком: радиационный фон, астероидная загрязненность, тепловые следы кораблей и «катушек», опознавательные сигналы, оставленные патрульными и пограничниками, виды и типы летательных объектов, записанные экипажами для определенных аппаратов, и прочее – нужное и не нужное, вплоть до имен капитанов и владельцев пассажирских лайнеров, пересекающих территорию.

Марк тщательно изучил всю информацию – нужно учитывать предупреждения о пятнах пространственного искривления и их перемещении, об активности магнитных колебаний астероидных частиц. И ещё – не встречались ли в этом приграничном районе посетители из Бранарры. Нужно всегда быть готовым к тому, что на «Лигеро» – пограничник-истребитель, может нарваться такой же бранаррский. Подготовка пограничников на Бранарре оставляла желать лучшего, а оборудование на их кораблях работало с такими погрешностями (никак не связанными с качеством аппаратуры), что случались стычки между пограничниками только из-за того, что бортовой компьютер на бранаррских истребителях ошибочно определял территорию Галактического Союза, как свою собственную. Из-за таких недоразумений дипломатам Союза и Бранарры приходилось основательно попотеть, прежде чем конфликт удавалось уладить.

Но маршрут, по которому двигался «Лигеро», оказался на редкость «чистым». Несмотря на то, что границы Бранарры и Галактического Союза разделялись нейтральными территориями, Бранарра фактически считала их своими. Галактическому Союзу удавалось сглаживать острые углы в отношениях двух звездных государств, потому что война между ними могла бы привести к бесконечной цепи бессмысленных смертей и, в конце концов, превратилась бы в битву одинаково развитых систем, имеющих одинаково мощное оружие и одинаково сильных союзников.

Марк выключил информационную волну и откинулся на спинку кресла. Потом он увидел, как зажглась и потухла лампочка связи. Он удивленно покосился на неё. Вот лампочка снова мигнула. Но если «Лигеро» вызывают на контакт, она должна гореть непрерывно, держать свой рубиновый свет.

- Лила, - сказал капитан. – Поблизости есть корабли?

Она взглянула на локатор.

- На расстоянии межкорабельной связи – нет.

- Неисправность аппаратуры? – показал он на лампочку.

- Не знаю, сейчас проверю, - она щелкнула кнопками, анализирую цепи электронных систем. – Слабый сигнал идет на «Лигеро», но источника поблизости не видно.

- Это сообщение?

- Может, след связи каких-нибудь прошедших до нас кораблей? – предположил Байя. – Сейчас подчищу сигнал, можно будет прочитать его.

Бортовой компьютер обработал след за несколько мгновений. Аудиослед, сообщил он.

- Включи, - приказал Марк.

Динамики зашипели. Сквозь космический мусор шумов прорвался слабый кричащий голос. Потом наступила пауза, и вдруг из динамиков рявкнул голос такой силы, что Марк дернулся в своем кресле:

- Капитан Химмельбрант!

- Ого, по адресу! – удивилась Лила, уменьшая громкость.

Марк остановил её взмахом руки.

- Капитан Химмельбрант! – повторил динамик менее могучим голосом. – Ваше появление в зонах Бранарры недопустимо! Дальнейшее передвижение по квадрату будет немедленно пресечено! Приказываю вам изменить курс и уйти с ранее проложенного маршрута!

Лила изумленно щелкнула кнопками.

- Запись, - сообщила она Марку, замершему неподвижно, – оставлена на капсуле. Могу её захватить.

- Что за капсула?

Компьютеру понадобилось менее секунды, чтобы выдать ответ.

- Обычная почтовая капсула, как на буйках. Только она дополнена улавливающим датчиком, который распознает сигналы кораблей, - сказала Лила. – Сообщение включилось, когда датчик распознал наши сигналы.

- Интересно, кому это понадобилось? – проговорил Марк.

- Рассчитать новый курс, капитан? – спросил Байя, кладя пальцы на клавиатуру.

- Нет, - решительно сказал капитан. – Следуем прежним курсом. Тем более что это все-таки нейтральная зона.

«Лигеро» пересек границу одного квадрата, вошел в другой. Стоуту располагалась в зоне нейтральных территорий, но Бранарра вполне могла бессовестно наложить руку на богатую полезными ископаемыми планету, не вошедшую ни в одно звездное государство. Она существовала обособленно, сохраняя за собой право распоряжаться прилегающими территориями. Впрочем, Бранарру это мало заботило.

Жители Стоуту – полулюди-полукошки с гладкой кожей, отливающей на свету черно-синим стальным цветом, почти не пользовались залежами ценных руд, угля, драгоценных камней. На планете не велись разработки, не вырубались леса из удивительно прочных, но столь же удивительно легких деревьев, покрывающихся каждое лето огромными разноцветными цветами. Из их лепестков жители готовили напитки, еду, после соответствующей обработки из цветов шили простую одежду. Единственный вид животного, которое водилось на Стоуту, исчез задолго до того, как Галактический союз узнал о существовании Стоуту.

Стоутуане отвергали саму мысль о промышленном освоении родной планеты. Они отказались от всех услуг цивилизации, живя в крошечных поселках в горах и лесах, поклонялись своим богам, статуи которых имелись в несметных количествах в храмах, построенных из красной глины, стойко державшимися под ураганными ветрами, налетающими с океана, и не сметенные с лица планеты землетрясениями.

Стоутуане контактов с инопланетянами не отвергали. Они дружелюбно принимали на своей планете представителей всех рас. Единственным их условием было не копаться в душах хозяев и в недрах Стоуту. Поэтому здесь работали в основном археологи, ищущие разгадку тысячелетних храмов, историки, заинтересованные прошлым, художники, очарованные местными красотами. Но, принимая гостей, стоутуане не давали втянуть себя в какой-нибудь союз или федерацию, и аккуратно выдавали краткосрочные разрешения на визиты любого рода.

Бранарре очень нужна была эта планета, и в особенность – её луна, необычайно богатая редкими металлами. Поэтому в средствах Звездное Государство Бранарра не стеснялось – в ход шли и угрозы, и подкуп, и элементарная лесть. Пока их усилия пропадали втуне.

Галактический Союз, тоже заинтересованный в том, чтобы внести выгодно расположенную Стоуту в карты своих территорий, предпочитал действовать мягко и дипломатично. Он строго следил за длительностью пребывания своих представителей на планете, и сейчас «Лигеро» летел туда именно за тем, чтобы аккуратно выпроводить просрочившего свое разрешение археолога с Пуа - Ри-Ало. Он занимался исследованием храмов и неоднократно ссорился с властями как самого Союза, так и Бранарры. Разрешение на работу ему нужно было либо постоянно продлевать, либо закрыть. Но он не сделал ни того, ни другого, хотя служба контроля неоднократно оповещала его об этой необходимости. Теперь Марк имел на руках разрешение на арест Ри-Ало за нарушение правил пребывания на планете, не входящей в состав Галактического Союза…

От раздумьев о превратностях людских дорог капитана отвлек встревоженный голос Лилы:

- Капитан, засечены сигналы чужих кораблей!

Он тотчас же включил ещё один дисплей.

- Чьи корабли?

Лила повернулась к нему всем телом:

- Бранаррские!

И, как всегда, когда на горизонте появлялись корабли этого звездного государства, Марк приказал то, что предписывали правила, установленные Министерством пограничного патрулирования:

- Активировать защиту! Отправить сообщение на все буйки в зоне действия сигнала!

Охо, воткнув свои тонкие пальцы в пазы управления, быстро и четко подготовил орудия к бою, пока Лила оценивала направление кораблей и заряжала защитные блоки.

- Идут прямо на нас! – доложила она.

- Их оружие в полной боевой готовности! – откликнулся Байя. – Включить дополнительные турбины?

- Нет! – Марк сосредоточенно смотрел на круглые бока бранаррских истребителей. – Убежать всегда успеем. И мы все-таки пока ещё в своем пространстве! Послушаем, что нам сообщат!

- В дрейф? – спросила Лила.

- Нет, сохраняем скорость.

Корабли не спешили приближаться к пограничникам. Они, в количестве трех штук, держались поодаль и прощупывали «Лигеро» сканнерами.

Марк включил пространственный луч связи и сказал, обращаясь к капитанам истребителей:

- Вы находитесь на территории, принадлежащей Галактическому Союзу! Имеется ли у вас разрешение на пересечение границы? Отвечайте, иначе мы будем вынуждены принять вас за нарушителей и действовать соответственно!

Лила настроила луч на прием, но динамики молчали.

Марк подождал несколько минут, а потом приказал:

- Стоп ускорители! Орудия – в боевую готовность! Татронные снаряды – в лузы!

Несомненно, изменения в работе турбин и подготовка оружия не остались незамеченными капитанами противника, потому что через секунду в динамиках раздалось:

- Говорит капитан Шигра с корабля «Блант-восемь». Назовите себя!

- Пограничник-истребитель «Лигеро», - ответил Марк, делая сильное ударение на слове «истребитель». – Говорит капитан Марк Химмельбрант!

- Весьма рад встрече! – но в голосе бранаррца едва ли слышалась радость. – Вы идете на Стоуту? Вам следовало бы знать, что этот квадрат принадлежит Стоуту, а, следовательно, и нам.

- Черта с два! – зашипела Лила. Капитан предостерегающе поднял палец.

- Капитан Шигра! – железным голосом сказал Марк. – Этот квадрат принадлежит Галактическому Союзу! Проверьте ваши карты. И, если это ошибка компьютеров, то я советую вам покинуть район как можно скорее!

- Прошу прощения, капитан Химмельбрант, - ответили ему с плохо скрываемыми нотами ненависти. – С нашими картами все в порядке. И это вы должны убираться…

Лила щелкнула кнопками.

- Капитан! – проговорила она, перебивая бранаррца. – Зарядка орудия на их кораблях закончена, турбины снизили активность. Они могут атаковать в любой момент!

Марк прищурился.

- Не надейтесь на прочность вашей защиты! – продолжал капитан Шигра. – Против трех кораблей ей не выстоять!

- Вот как! – усмехнулся Марк. – Может, нам тоже проверить прочность защиты ваших истребителей усиленными татронными снарядами?

Шигре понадобилось несколько секунд, чтобы свериться с показаниями сканнеров, ощупывающих «Лигеро».

- Я предлагаю вам сделку! – вмешался вдруг другой голос, более молодой, но не менее агрессивный. – Зачем нам скрещивать мечи, когда можно разойтись мирно?

- Ещё бы! – фыркнула Лила. – Трусы!

- Я думаю, что нам стоит обойтись без драки, - подтвердил Марк, одновременно давая знак Лиле, чтобы она включила визуальный контакт. Экран блеснул голубой молнией и прояснил картинку. Марк придал своему лицу суровость, которая ему всегда легко давалась, и, сведя брови к переносице, выпрямился перед экраном, скрестив руки на груди. Молодое лицо бранаррца, глянувшее с экрана, выглядело не менее сурово. Узкие глаза, нависшие лохматые брови и белые губы на синем лице… Типичный мертвец с картинки.

- Я капитан Денак, - сказал бранаррец.

- Так на чем же вы с вами договоримся? – спросил Марк.

- Капитан Химмельбрант, - проговорил бранаррец, окидывая взглядом мускулистую фигуру землянина на экране с выпирающими буграми мышц. – Я знаю, что вы везете на Стоуту груз. Лично вам он совершенно не нужен. Отдайте его нам и наши корабли покинут эту территорию.

Марк молча ожидал продолжения. Лила и Байя переглянулись.

- Я уверен, что такое решение наиболее приемлемо. Обойдемся без кровопролития.

- Всего лишь груз? – переспросил Марк. – И больше ничего?

- Ничего, - подтвердил бранаррец.

- Капитан Денак! – произнес с достоинством Марк. - Если мне приказано доставить груз, то я его доставляю!

- Капитан, мы вполне можем это обсудить и озвучить…ммм… некую сумму… компенсации…

- Оплатить… предательство?

- Не надо громких слов, капитан Химмельбрант!... Вам никто не приказывал вести груз, руководство Флота даже не в курсе ваших .. курьерских… подработок… Следовательно, никаких нарушений приказов не…

- Подработок? – повторил Марк. - Вряд ли мы договоримся.

- Тогда мы будем атаковать!

- В квадрате территорий Галактического Союза? Вы сильно рискуете.

- Вы тоже, капитан.

- Мне за это платят.

И, обернувшись к Лиле, Марк резко скомандовал:

- Полный ход! Турбины – мощность девяносто процентов!

- Есть, капитан! – радостно гаркнула Лила, одновременно нажимая пуск.

«Лигеро» содрогнулся и рванул в бесконечную мерцающую бездну космоса. Корабли бранаррцев, не способные разгоняться за доли секунд, как «Лигеро», замешкались со стартом и проиграли. Их круглые силуэты растаяли в языках трепещущей плазмы, вырвавшейся из дюз пограничника-истребителя.

Стремительно пронзая космос, корабль, по приказу Марка, отклонился в сторону от своего курса, из чрева его выскользнули две тепловые капсулы, которые, оставляя ложный след, сбили с толку сканнеры бранаррцев.

- Пора выяснить, что же такое важное и нужное мы везем.

Марк решительно открыл ящик, достал коробку-посылку и тут же воскликнул:

- Боже мой!

Экипаж обернулся на его восклицание. Марк, совладав с отвалившейся от удивления челюстью, показал коробку. В одной из её стенок было проделано аккуратное круглое отверстие, величиной с кулак. Края дыры выглядели так, словно металл коробки оплавился из-за высокой температуры.

Лила и Байя уставились на коробку. Марк бросил её им, а сам вытащил из пазов ящик терминала. В его днище чернела такая же дыра.

Какое-то время все молчали, переглядываясь. Потом Марк сказал:

- Корабль на автопилот! И всем прочесать борт!

Повторять не пришлось. Команда сорвалась с кресел и ураганом разнеслась по тесным отсекам небольшого «Лигеро»…

 

 

- И что, вся кутерьма вот из-за этого? – спросила Лила, поворачивая сложенные ковшиком ладони к свету.

Потребовалось всего минут десять, чтобы обнаружить крошечный темно-серый комочек шерсти, мокрый и дрожащий. Глазки-изумрудинки неведомого существа, похожего на котенка, поблескивали, из маленького ротика вырвалось почти беззвучное «мяу», когда Лила взяла в руки дрожащего малыша.

- А что это такое? – в свою очередь спросил Охо, разглядывая существо.

- Возможно, млекопитающее, - ответил Байя, проверяя в своей поистине гениальной голове все данные относительно живого мира галактик.

- Бедненький, - пропела нежно Лила, почесывая пальчиком высыхающую шкурку. – Но зачем он Бранарре?

- А зачем он Стоуту? А зачем он упакован в коробку? А зачем вся таинственность? – Марк покачал головой. – Чем дальше, тем больше уверен, что посылка не случайно доверена пограничному кораблю, а не обычному почтовому.

- Бедняжка, - ласково произнесла Лила, щекоча шейку существа. – Ему, наверное, было так страшно в этой темной тесной коробке….

- Так страшно, что он прожег в ней дыру! – сказал Охо.

Байя вскрыл коробку и показал капитану две половинки чего-то, похожего на скорлупу гусиного яйца.

- А котята вылупляются из яиц? – насмешливо спросил капитан.

- После того, как генетика шагнула далеко вперед, неизвестно, чего ждать от млекопитающих, - ответила Лила, посмотрев на скорлупу. Существо сжалось в комочек, жалобно попискивая и прикусывая острыми зубками палец пилота. – Да он есть хочет!

- А что они обычно едят? – спросил Охо.

- Наверное, он не откажется от консервированного молока, - решила Лила и тут же добавила: - Хотя, он может предпочитать зерно…

На пульте управления подала сигнал система обнаружения. Марк подошел к дисплею и, увидев проявляющиеся на пути «Лигеро» точки чужих кораблей, прикусил губу.

- Опять бранаррцы! – он вздохнул. – Байя, маневрируй.

Лила вскочила и положила существо на кресло. Он тут же издал пронзительный писк, от которого капитан поморщился.

- Лила, накорми его! – сказал он.

Она удивленно вскинула брови.

- Я – не нянька, – воинственно спросила она.

- Сержант! – повысил голос капитан.

- Есть, - неохотно ответила она и ушла с оскорбленным видом. Марк смотрел на показания сканнера.

- Пять кораблей! – присвистнул он.

- Что-то слишком оживленно стало в этом районе, - заметил Байя, внося исправления в курс.

- И не могу сказать, что мне это нравится, - сказал Марк.

«Лигеро» миновал границу квадрата.

- Что им надо? – пробормотал Марк. – Какой-то полудохлый котенок?

- Может, это просто предлог, чтобы почесать кулаки, - предположил Байя.

- Почесать кулаки? – переспросил Марк. – Нет, им явно надо перехватить «Лигеро», но ни в коем случае не уничтожать. Иначе, почему три корабля, которые могли задать нам основательную трепку, начали переговоры?… Им нужно то, что у нас на борту. А у нас на борту существо, требующее доставки на Стоуту. И, если оно так важно для Бранарры и Стоуту, значит важно и для Галактического Союза… Если мы доставим посылку адресату – докажем, что Союз настроен дружески по отношению к Стоуту.

- И старейшины будут по-особому к нам расположены, - добавил Байя.

Марк подумал о том же самом.

- Мы сильно отклонились от заданного курса, - сказал он. – А я думал, что это будет обычный рутинный рейс.

- Разве у нас бывают рутинные рейсы, капитан? – тонкие губы штурмана растянулись в ухмылке.

«Лигеро» вдруг дернулся.

- Что это? – спросил капитан, хватаясь за спинку кресла.

Байя с готовностью проанализировал ситуацию.

- Капитан! – обернулся он к Марку. – Нас захватили магнитные щупальца!

Марк стремительно включил сенсорные системы. Невидимые лучи веером пробежали по пространству космоса, нащупывая источник магнитной ловушки. И обнаружили его – огромный странный корабль, больше напоминающий космическую станцию. Бесформенный, выставивший во тьму тысячи острых шпилей искусственного города, среди которых датчики различили мрачные дула орудий и шары на конусах, излучающие магнитные волны невероятной интенсивности…

- Но как… он к нам подобрался? – Марк на мгновение лишился способности четко соображать.

- Они подавляют стандартные сигнальные лучи, - ответил Байя, бросив короткий взгляд на датчики. – Корабль-невидимка высочайшего класса, я не встречался прежде с такой маскировкой…

- Расстояние до него?

- Две тысячи километров!

Мрачная груда черного металла, ощетинившись, медленно закрывала собой звезды. «Лигеро» погрузился в тень, извивался в ловушке, но мощное поле неумолимо тянуло его к черному телу гиганта. Марк попытался выйти на связь с неизвестным кораблем, но тот упорно не отвечал. Определить вид корабля и его принадлежность к какому-нибудь государству компьютер не смог.

Притяжение росло по мере того, как «Лигеро» приближался к чужому кораблю. Едва произошла стыковка, в динамиках появилось шипение, предшествующее приему сообщения. Но вместо стандартного приветствия хриплый голос сказал:

- Я не причиню вреда вашему кораблю, капитан Химмельбрант! – последовал приступ судорожного старческого кашля. Потом голос с трудом продолжил: - Корабли Бранарры сбиваются в отряд. Он будет вас преследовать. Я задержу их настолько, насколько позволит корпус этого старья. Вы должны как можно скорее добраться до Стоуту. Мне пришлось догонять вас, чтобы поговорить… Вы изменили курс из-за бранаррцев, вы теряете время… Умоляю, спешите… Я введу в компьютер вашего корабля позывные, которые помогут вам преодолеть силовое поле, окружающее планету…

- Поле вокруг планеты? – Марк приник к динамику, словно это могло помочь ему прояснить обстановку. – Зачем?

- Бранарра пытается заставить старейшин принять её гражданство. Мы стараемся защититься!… Спешите!… Доставьте на Стоуту стилса. Он очень нужен нам… Я ослабляю захваты…

- Кто вы? – крикнул Марк. Но динамики глухо щелкнули и отключились.

В рубку вбежала Лила. Выглядела она немного бледно, и алые розы на её щечках заметно поблекли.

- Он начал расти, Марк! – крикнула она и, увидев чужой корабль, осеклась.

- Кто начал расти? – раздраженно спросил Марк через плечо.

- Котенок!

Марк сорвался места и бросился в лабораторию. Охо мелькнул над его головой голубой стрелой.

Капитан перелетел через порог и остолбенел. На прозрачной пластиковой крышке лабораторного стола стоял непонятный зверь, размером с крупную собаку. Круглая голова, увенчанная парой небольших подвижных ушей, повернулась к Марку. Зверь попытался соскочить со стола, но длинные непослушные лапы переплелись, и он ткнулся носом в крышку стола, жалобно пискнув. Под светом лампы грязно-серая шерсть блестела, как промасленная, хвост с черной кисточкой на кончике слабо и неохотно шевельнулся. Лила бросилась бедняге на помощь и с усилием подняла его. Розовый язычок благодарно скользнул по её щеке.

- Чем ты его накормила? – изумленно сказал Марк. – Дрожжами, что ли?

- Я дала ему миску искусственного молока! – Лила заглянула в темно-зеленые любопытные глаза зверя. – Он осушил её за две минуты, а потом вдруг стал потихоньку раздуваться. Я отвернулась всего-то на мгновение, а он сбросил старую шкурку, и быстро стал вот такого размера.

- Если он будет продолжать так расти, то через час станет больше нашего корабля!

Зверь жалобно пискнул, потянувшись носом к пустой посуде. Язычок удивленно лизнул сухое дно, и в следующее мгновение поднялся такой невыносимый плач, что Марк крикнул:

- Да дай ты ему поесть! Только пускай не кричит!

Лила бросилась к синтезатору. Животное подчинило, наконец, себе непослушное тело и, подойдя к пилоту, стало тереться об её ноги.

Марк сглотнул комок в горле, но, вспомнив об опасности, которая надвигалась на них, быстро сказал Лиле, наполняющей миску:

- Нас определенно решили атаковать бранаррцы. Закончишь с этим, иди в рубку.

- Есть, капитан!…

Бегом Марк вернулся в рубку. Магнитные щупальца ослабили захват. Загадочный корабль мягко оттолкнул от себя «Лигеро».

- Полный вперед! – сказал Марк.

Взвыли турбины. Поток энергии устремился на их лепестки. Показания датчиков резко скакнули вверх.

Но «Лигеро» не успел даже разогнаться. На экране стало видно, как количество кораблей противника увеличилось вдвое: бранаррцы подтягивали силы.

Они появлялись из ниоткуда, выныривали из мега-пространства с удивительной точностью, несвойственной бранаррцам, как навигаторам. И мало того – мгновенно оценив обстановку, капитаны стали располагать свои корабли так, что в итоге «Лигеро» оказался в ловушке. Сенсорный луч пограничников быстро исследовал пространство, и выдал неутешительные результаты – бранаррцы исполосовали космос нитями энергосети, заключив корабль в клетку. Конечно, прорвать её для «Лигеро» было бы возможно, но при этом на защитное поле пришлось бы подать всю энергию, которая питает корабль, а значит, орудия будут молчать, и скорость турбинам не увеличить. Бранаррские корабли расстреляют его в упор.

Марк понял, почему бранаррцы так быстро обнаружили «Лигеро» в космосе. Высланная капсула с посланием была, несомненно, не одинока, и по всей вероятности оснащалась дополнительно сигнальными блоками, которые посылали на корабли противника сообщение о том, что цель обнаружена. «Лигеро» принял послание и расшифровал его, а это могло послужить сигналом для бранаррцев: они легко определили, возле какой капсулы прошел корабль, в каком районе он сейчас находится.

Глядя на увеличивающуюся армию противника, Марк подсчитывал, сколько времени продержится «Лигеро». И ответ напрашивался не слишком оптимистический.

- Неужели они посмеют атаковать? – сомневался Охо.

- Очень даже, - ответил Марк. – Черт, и до нейтральных территорий далековато.

- И убежать не можем, - заметил Байя.

- Да, их энергетическая сетка нас раздавит, - Марк задумался, но всего на минуту. Потом он решительно произнес:

- Охо, ссе орудия в боевую готовность. Боевую настолько, чтобы они поняли – шутить с нами опасно.

- Я понял, капитан!

- Байя, щиты – на максимум.

- Есть, капитан…. – Байя сузил бесцветные глаза, все свое внимание уделяя компьютеру.

Лила бегом пересекла маленькое пространство рубки и прыгнула в свое кресло.

- Чем занят наш груз? – поинтересовался Марк.

- Ест! – Лила козырнула.

- Сержант Банье, вызовите на связь браннарцев…

Белые горошины, окруженные почти невидимым сияние защитных оболочек, рассыпались по периметру сети. Лила насчитала более двадцати аппаратов.

- Целый парад, а, капитан? – с улыбкой сказала она. – И все из-за нас! Этим стоит гордиться!

Капитан молча кивнул. Экран дал четкую картинку с одного из кораблей противника. Синее лицо с ярко-белыми губами были неподвижны Татуировка из каких-то магических символов украшала лысый, отполированный до блеска, череп.

Губы медленно разжались и произнесли:

- Капитан Химмельбрант, какая встреча!

- Похоже, ты знаменит! – шепнула Лила за спиной Марка.

Марк холодно ответил:

- С кем имею честь говорить?

- Капитан Шиг-ра. Вы думали, что мы вас не догоним? Возможно, для Галактического Союза это сюрприз, но теперь наши турбины приспособлены для использования активной плазменной энергии.

- Капитан Шиг-ра, - тем же холодным тоном произнес Марк. – Надеюсь, вы понимаете, что только что пересекли грань, которая отделяла наши государства от полномасштабной войны? У вас остался самый последний шанс вернуться на свою территорию.

- Вряд ли этого хочет мое начальство. Но мы можем продолжить переговоры относительно вашего груза.

- Только что я отослал сообщения о том, что отряд Бранарры пересек границы в данном квадрате, - словно бы не замечая слов капитана, сказал Марк. – Эти сообщения достигнут ближайших буйков в самое короткое время, и все пограничные корабли Союза, которые находятся в пределах одного импульса, прибудут сюда. Достаточно всего пяти-шести пограничников-истребителей, чтобы отогнать ваш отряд к границам Бранарры…

- Не обольщайтесь, капитан Химмельбрант, - перебил его капитан Шиг-ра, сверкнув хрустальными глазами. – Я держу под контролем все ваши частоты, и перехватил все сообщения, посылаемые вами на буйки!

- Как можно перехватить то, что никогда не было послано? – шепнул Байя Лиле, которая внимательно следила за разговором двух капитанов.

- Это называется блеф, - едва слышно ответила Лила. – Врут оба капитана. Проиграет тот, кто первым испугается.

- Я знаю, насколько интересен для вас груз, который мы везем, - проговорил Марк, всем своим видом показывая, что ему до смерти надоел бестолковый диалог и бравада бранаррца. - И знаю, почему. Поэтому, учитывая ваше отношение к мирному договору, заключенное между двумя звездными государствами, я имею полное право открыть огонь. И, поверьте, нашей мощи будет вполне достаточно, чтобы нанести вам значительный урон. Я последний раз предлагаю вам хорошенько все обдумать, прежде чем пытаться нас остановить. И ещё: обязан предупредить вас, что наш тыл прикрывает корабль союзников, следящий за тем, чтобы мы беспрепятственно пересекали пространство!

Надеюсь, это так, подумал Марк про себя. Если тот огромный корабль не засекли наши сканнеры, то и бранаррские, наверняка, не смогут.

На истребителях Бранарры явно возникло замешательство. Определенно, капитаны сейчас бросились к сканнерам, и быстро-быстро прощупывают все вокруг себя…

Картинка на экране не появлялась несколько минут. Потом синее лицо возникло снова.

- Мы глушим все ваши сигналы, - сказал Шиг-ра. – Мы держим в энергоплену ваш корабль. Несомненно, орудия «Лигеро» мощны, но им не справиться со всеми нами. Поэтому, пока не началась бойня, я прошу вас отдать груз.

- Прошу? – изумилась Лила. – Ничего себе!

- Если я скажу «нет», - медленно проговорил Марк, - вы нас атакуете. Если скажу «да», атакуете все равно, чтобы не оставлять свидетелей. И, к тому же, разве это не чудесный шанс разложить корабль Союза на составные части и изучить наши технологии?

Капитан Шиг-ра растянул губы, и, видимо, этот оскал назывался у бранаррцев улыбкой.

- Я могу дать вам честное слово капитана, что после того, как корабль обыщут, мы вас отпустим в целости и сохранности. Кроме того, дадим охрану…

Интересно, сколько бы дали на «черном рынке» за честное слово бранаррца? – подумал Марк.

- Значит, вы отдаете себе отчет в том, что незаконно пересекли границы Галактического Союза? – спросил Марк, скрещивая руки перед грудью.

- Вы слишком много времени уделяете данному вопросу, - уже раздраженно сказал Шиг-ра.

- И вы понимаете, что первый же выстрел положит конец мирному сосуществованию двух звездных государств?

- Отдайте нам груз, и мы исчезнем! – прорычал бранаррец, оскаливая зубы.

Марк невозмутимо продолжал:

- Капитан Шиг-ра, официально сообщаю, что ваши корабли и экипажи арестованы пограничниками Галактического Союза. Отключите энергосеть и дезактивируйте свои орудия.

- Это что сейчас было? – напряженно прошептала Лила.

- Всё по Уставу, – удивленно ответил Байя.

Капитан Шиг-ра молча смотрел на Марка с экрана, а капитан Химмельбрант невозмутимо выдерживал пронзительный взгляд. Между кораблями Бранарры шли переговоры. Всего несколько выстрелов – и «Лигеро» бы бесславно погиб в глубинах космоса, унеся с собой и бесценный для бранаррцев груз… Нет, не такой итог нужен был врагу.

«Лигеро» ждал на виду кораблей, испепеляющих его глазами выставленных пушек. Марк слышал, как в этой затянувшейся паузе Лила сглотнула стоящий комок в горле.

Но что-то случилось за спинами бранаррцев. Внезапно их ровное смертельное кольцо рассыпалось, смешалось, энергосеть распалась, и из черного мрака, как призрак, медленно обрисовался контур чужого корабля. Его громада тенью навалилась на отряд бранаррцев…

Капитан Шиг-ра, увидев такое, выпучил глаза и приоткрыл рот…

Корабль двигался в пространстве без спешки, зная, что крошечные, по сравнению с ним, шарики никуда от него не денутся. Он величаво выставил светящиеся конусы и направил их на бранаррцев.

И у какого-то стрелка из числа противника не выдержали нервы. Голубая стрела пронзила темноту и впилась в неровный бок чужака.

- Что ж, вы первые начали! – злобно-радостно прошипел Марк. – Охо, огонь! Байя, ввести данные курса на Стоуту.

«Лигеро» издал мощный рык голодного зверя, встретившего на своем пути соперника по охоте. Из его орудий выплеснулись волны огня, а позади громадный союзник пограничников размеренно посылал в белые горошины целые пучки смертоносных стрел.

Со всех сторон на оба корабля обрушивались стены снарядов и лучей. Но, укрытый надежным полем, «Лигеро» медленно двигался вперед, стараясь оставить отряд без орудийных батарей. Охо, меткий и хладнокровный стрелок, точно и аккуратно срезал их квадраты, выступающие на круглых боках. За каждым его удачным выстрелом следовала громкая брань в не выключенных динамиках.

Лила старалась увернуться от особо опасных снарядов, летящих в сторону «Лигеро», но некоторые и них все же врезались в корпус, и тогда истребитель содрогался от носа до кончиков крыльев.

«Лигеро» был готов сорваться и раствориться в пространстве в любое мгновение. Но Марк не давал команды на старт, выжидая: он хотел быть уверенным в том, что за ним не последуют «хвосты». Да и этот странный корабль, сражающий рядом с «Лигеро» и сметающий с траектории прямой атаки бранаррцев, он тоже не хотел оставлять на произвол судьбы.

Бранаррцы справились, наконец, с замешательством. В их движении стал очевиден определенный порядок. Они сходились по несколько штук вместе и открывали новые стволы для прицельного огня. Татронные стволы.

Увидев их, Марк едва не стукнул кулаком по терминалу. Откуда у Бранарры татронные снаряды? Ведь ещё совсем недавно они ничего не знали о технологии этого оружия!

- Охо, не давай им воспользоваться татронами! – быстро сказал Марк. – Глуши их наводящие сенсоры!

- Нам придется отказаться от большой части энергии! – ответил Байя, следящий за датчиками.

- Я знаю, но наш помощник не выдержит их атаки! – Марк бросил взгляд на экраны с изображением громадного корабля.. Из его поврежденных отсеков уже вытекали потоки плазмы, похожие на пульсирующую кровь. Бранаррцы умудрились расстрелять носители энергии.

- Охо, сбивай их снаряды! Но не стреляй на поражение!

- Есть, капитан!

- Это не совсем честно! – возразила Лила.

- Не будем уподобляться бранаррцам. Тем более – мы все равно сильнее.

Собравшись в кучки, корабли произвели свой первый выстрел из татронных стволов. Несколько блестящих шаров понеслись в сторону пограничников, но Охо ловко отразил их ответным выстрелом. Однако ему оказалось не под силу сбивать все снаряды. Несколько татронных жал вонзилось в чужой корабль.

Марку показалось, что он ясно услышал долгий стон.

Сразу же несколько конусов вспыхнули ярким пламенем и погасли, взорвавшись. Развороченный бок изрыгал потоки искр и обломков металла. Динамик, ревущий в самые уши людей по – бранаррски, вдруг проскрипел:

- Уходите, капитан Химмельбрант! Я задержу их! Доставьте стилса на Стоуту!…

И Марк, прислушиваясь к стуку своего сердца, скомандовал:

- На прорыв! Девяносто процентов скорости!

«Лигеро» проделал мощный рывок. Чужак, с трудом сохраняя координацию в пространстве, заслонял своим телом убегающий «Лигеро». И ему это удалось. Ценой своей жизни. Вслед пограничникам бросились лазерные лучи, но чужак принял их на себя.

Неуклюжий корабль, уменьшающийся в размерах на экранах истребителя, словно бы качнулся на невидимых волнах и вспыхнул. Тысячи обломков разлетелись в стороны, сбивая корабли бранаррцев. Те, которые успели увернуться, все равно оказались слишком близко и плавились в потоках плазмы…

Было видно, как два уцелевших корабля попытались преследовать «Лигеро», но не сумели даже удержаться в хвосте и отстали, растворясь в пространстве.

Капитан молча смотрел на то, что мгновения назад называлось кораблем.

- Он не имел никакого защитного поля, - сказал он мрачно. – Не имел, или не захотел воспользоваться. Но кто бы не управлял тем сооружением – он настоящий герой!

Лила и Байя склонили головы в память о погибшем и неизвестном союзнике. «Лигеро» моментально набрал скорость, не доступную для бранаррских двигателей.

Идя на такой огромной скорости, экипаж должен был достигнуть Стоуту уже через полтора часа. Но Лила обнаружила поломки в системе защиты, и пришлось сбросить скорость, чтобы не взорвались турбины. Обстрел не прошел даром…

 

 

Охо спокойно занимался исследованиями порученной ему огневой мощи «Лигеро», когда позади него вдруг раздалось мягкое шипение.

Марк резко обернулся и тут же выхватил татрон из кобуры.

Ослепительно сверкая белоснежной шерстью с бриллиантовой россыпью искр и ярко-зелеными изумрудными глазами, в рубку вошла великолепная пума, мягко ступая гибкими лапами. Она остановилась, и взгляд её устремился на верхушку пирамиды, в которую сейчас превратился Охо для оптимального сосредоточения своих мыслей на одной проблеме.

Её лапы медленно согнулись, маленькие ушки прижались к изящной голове. Длинный хвост выразительно стукнул об пол, и все тело напряглось перед решительным прыжком. Но три ствола татрона смотрели прямо на неё, и она, кажется, понимала, что это означает, потому что вдруг издала нежный и дружелюбный мурлыкающий звук.

- Боже мой! – прошептала Лила. – Неужели из яйца теперь вылупляются пумы величиной с пони?

Марк осторожно произнес:

- Стилс!

При этом звуке пума повернула прекрасную голову к капитану, внимательно разглядывая его.

«Вот это глаза! – изумился про себя капитан, не в силах оторваться от изумрудно-сверкающего взгляда».

Животное, по-видимому, не собиралось нападать на людей. Она довольно равнодушно зевнула, продемонстрировав острые белые клыки и розовый язычок, который после зевка облизнул белый нос.

Предметом её интереса оставался юпитерианец. И он, понимая это, совершил непростительную ошибку – взмыл вверх, скрываясь от пронзительного взгляда и теряя форму пирамиды.

В следующее мгновение пума прыгнула. Прыгнула легко, словно взлетела. Белое туловище накрыло Охо, и он испустил отчаянный вопль, меняя от страха свой голубой цвет на что-то совершенно немыслимое. Неустрашимый стрелок, не боявшийся никогда ничего и никого, кроме засухи, отчаянно вопил, прижатый белым телом. Он тщетно пытался прострелить своего насильника разрядами электричества. Пума не обращала внимания на уколы, сминая широкими подушечками лап Охо.

- Эй, ну-ка отпусти! – вскрикнула Лила и нажала на курок. Животное дернулось, обмякло, и плавно растянулось на полу. Изумрудные глаза закрылись. Охо вывернулся из-под неё огромной разноцветной кляксой, тут же взметнулся вверх и исчез в проеме.

Марк убрал татрон в кобуру и присел возле лежащего на боку зверя. Его пальцы осторожно коснулись белоснежной шерсти, мягкой, как пух. Лила нащупала пульс и вздохнула с облегчением.

- Что же это такое? – спросила она, обращаясь к капитану. – Почему из-за какой-то кошки за нами гоняется почти весь флот Бранарры?

Марк не ответил.

- Стилс! – прошептал он. – Какая красавица. Никогда не видел таких глаз.

- Но эта красавица может броситься на нас, когда очнется, - сказал Байя.

- Не думаю, - возразил капитан. – Просто, возможно, Охо напомнил ей кого-то с её родной планеты.

Остаток пути стрелку пришлось проделать в закрытом отсеке со скафандрами. Вреда Охо кошка не причинила, было задето только его самолюбие, и обиженный стрелок не желал разговаривать и с экипажем.

«Лигеро» ждали. Как только капитан запросил место для посадки, назвав себя и позывные, которые дал ему странный корабль, тут же нетерпеливый голос сообщил координаты посадки и попросил поторопиться. «Лигеро» опустился на бетонные, искрошенные временем плиты космодрома, его двигатели замолчали и рокот утих, уступив место приятной мягкой тишине. Марк с удовольствием потянулся и увидел, как к кораблю по полю бегут люди. Впереди несся неуклюжий великан, и Марк сразу же узнал его – археолог Ри-Ало.

Он и вспрыгнул первым в рубку.

- Вы привезли его? – закричал он. – Привезли?

- Конечно, - спокойно ответил Марк. - Вот он. Ордер на ваш арест. Вы обвиняетесь в нарушении правил…

- Идите в….! – закричал археолог. Его тело, больше похожее на обломок старого дерева, покрытого грубой, полопавшейся корой, тряслось от нетерпения. Из-за его спины выглядывали сморщенные личики, заросшие редкой серебристой шерсткой. Тонкие усики, тянувшиеся от вздернутых носов, тревожно шевелились. Это были стоутуане собственной персоной. – Где он? Где ваш груз? Отдайте!

- Груз? – переспросил Марк. – Почему это я должен отдавать его именно вам?

- А кому же, черт вас дери! И потом – хоть на виселицу меня тащите! – рявкнул археолог и протянул сложенные ковшиком огромные корявые ладони.

Марк с сомнением посмотрел на них.

- Вряд ли он поместится сюда, господин Ри-Ало, - сказал он. И коротко свистнул. Из двери величаво вышла огромная белоснежная кошка, сверкающая бриллиантовой шерстью, и, сверкнув изумительными зелеными прозрачными глазами, выжидательно посмотрела на застывших при её появлении людей. Насмотревшись, она не спеша подняла мощную лапу и, урча, принялась умываться.

- Великие галактики! – прошептал Ри-Ало, а за его спиной изумленно пискнули стоутуане. – Но ведь это должно было быть просто яйцо!

- Оно несколько подросло за время путешествия, - проговорила Лила, нежно почесывая кошку.

Один из стоутуан издал какой-то свистящий звук, и пума тотчас прекратила умывание, настороженно подняв белые ушки. Потом она поднялась и, мягко ступая, направилась к зовущему.

Стоутуанин одел на её шею массивный металлический ошейник и увел с борта корабля.

Ри-Ало метнулся за ними, но сильная рука капитана схватила его и остановила.

- Куда это вы? – осведомился Марк. – Кажется, я сказал, что вы арестованы.

- Капитан, ну куда я денусь с этой луны? – ответил археолог. – Я буду на корабле самое большее через час. Идёт?

- Никто никуда не идёт! – решительно сказал Марк.

- Да ладно, капитан, всего часок - упрашивал он, нетерпеливо поглядывая в сторону удаляющихся людей. – Я должен видеть, как все произойдет! Я работал над этим много лет!

- И просрочили свое разрешение на работу!

Археолог раздраженно рычал:

- Когда речь идет о выживании целого народа, разрешение на работу не имеет значения!...

- Оно имеет значение для закона!

Видя, что в глазах Марка не гаснет упрямая решимость, он постарался придать своему бряцающему голосу чуть мягкости:

- Капитан, этот народ на грани вымирания! Их планета бесконечно богата, но никакие её богатства не в состоянии спасти туземцев… Сила народа Стоуту в особом излучении, которое идет от ядра планеты. Излучение подобного рода невозможно воспроизвести никаким иным способом. Но вот уже сто лет последний открытый источник на планете едва-едва дышит. А новые источники открыть стоутуане не могут, потому что выходы энергии блокированы древними храмами и хитрыми приспособлениями в них, отключить которые может только священное животное – в данном случае стилс… Это долго объяснять, но если кратко – всё завязано на биопараметрах и энергетике стилса. Древние стоутуане были гениальными инженерами, чего не скажешь о нынешних поколениях, увы.

- Ну, хорошо, а вы-то тут при чем? – спросила Лила.

- Я нашел документы, подтверждающие существование таких источников и методику их открытия. Мне удалось установить, что последнее и единственное во всей Вселенной яйцо стилса хранится в Музее внеземных искусств на ТО-семь… Вы представить не можете, на какие средства мне пришлось пойти, чтобы яйцо оказалось здесь. Я предполагал, что яйцо мертво, но по генетическому коду я сумею воссоздать то животное, которое раньше хозяйничало на Стоуту. Это величайшее чудо, что яйцо оказалось живым! Наверное, что-то подействовало на его клетки, находящиеся в анабиозе… Какое-то излучение, я полагаю…

- Это яйцо чуть не слопало нашего стрелка, - заметил Байя.

- Капитан, я ученый! После долгих лет работы я имею право хотя бы взглянуть на источник! Обещаю, клянусь всеми обитаемыми галактиками, что после этого вернусь на ваш корабль!

Марк секунду раздумывал, а потом произнес:

- Мы пойдем с вами! Только чтобы удостовериться в ценности доставленного нами груза. Нам ведь разрешат?

- Я договорюсь! – обрадовался археолог.

На крошечном космодроме вся группа села в повозки на электрическом питании и поехала по узким желтым дорогам в горы.

Ни стекол, ни крыш у повозок не было. Да это оказалось и к лучшему, потому что экипаж «Лигеро» с удовольствием подставлял лица солнцу.

А какие виды открывались вокруг! Повозки вплыли в лесок, где могучие деревья, покрытые цветами, как листвой, упирались своими вершинами прямо в бесконечное синее небо, прозрачное, как вода горного озера. Лесок расступился, и мимо поплыли зеленые луга, благоухающие свежестью и ароматами незнакомых цветов. Высокая трава мягко стелилась под ветром и, казалось, что это не луга вовсе, а бесконечные моря, катящие свои медленные величавые волны.

На горизонте виднелись пышные шапки дубрав, расписанных яркими летними красками. Ярко-зеленые холмы, бегущие по левому боку неспешных повозок, укрылись тяжелым бархатом цветущего клевера. Кое-где ясно вырисовывались темные квадраты домиков.

Такие же домики рассеялись на опушках дубрав, на окраинах лугов. Некоторые из них увенчивались сизым дымком из печных труб, который тотчас же относился ветерком в стороны, но многие смотрели на мир пустыми черными глазницами мертвых окон.

Несмотря на то, что эта планета тепла и зелени невольно вызвала у капитана немое обожание, он все ощущал, что чего-то не хватает. Он долго прислушивался и присматривался, и понял – тут слишком тихо. Ни птичьих трелей, ни трескотни насекомых в травах – только равномерный скрип песка под колесами примитивных повозок, да тихое перешептывание стоутуан.

Марк повернулся к Ри-Ало:

- Почему здесь нет птиц?

- Здесь вообще нет животных. Непонятный феномен. Никаких насекомых, никаких птиц, никаких млекопитающих, рептилий – только кое-какая рыба в реках. Последний вид животных – стилсы, - вымерли много лет назад, - тихо ответил Ри-Ало, потирая от нетерпения корявые ладони. – Это так несправедливо – удивительная по красоте планета не имеет фауны.

- А с других планет не пробовали завозить? – спросил Марк. – Иногда животные приживаются.

Ри-Ало негромко вздохнул, показывая всем своим видом, что данный вопрос его тоже волнует.

- Я провел здесь достаточно много времени, - сказал он, оглядывая расстилавшиеся пейзажи. – Достаточно много, чтобы понять, что для стоутуан важнее всего первобытность своей планеты. Они живут в абсолютной гармонии с природой и с самими собой. Они берут ровно столько, сколько нужно для жизни – и ни граммом больше. Для них присутствие чужаков на земле – боль. Стоуту отказывается от любой помощи по этой причине, считая, что только то, что родилось на их планете, может стать частью жизни народа. Все, что привезено сюда с других планет – чужое, неприемлемое.

- Но стилса мы притащили из другой солнечной системы – это их не беспокоит? – поинтересовалась Лила.

- Стилс – священное животное! Его изображения есть во всех храмах, какому бы богу в них не поклонялись. А богов у Стоуту больше, чем надо. Я думал, что самая религиозная раса мы, пуане, но оказалось, что наши покровители никогда бы не устояли против армады стоутуанских богов. Одно это заставило меня добиться разрешения на археологические работы на планете.

- И потерять его! – вставила Лила.

Археолог покосился на неё, но не обидчиво, а с некоторым вызовом.

- Да, - согласился он, кивая массивной головой. – И, по-моему, эти никчемные разрешения только портят имидж Галактического Союза. Если бы въезд сюда сделали свободным, то…

- …то толпы бездельников, лоботрясов и туристов хлынули бы на Стоуту и мигом разнесли на кусочки всю её красоту и самобытность, - закончил Марк. – Симпатичным и милым аборигенам пришлось бы попросту вымереть. Да, а как у Стоуту обстоят дела с обороной? – спросил Марк, вспомнив корабль, который помог им противостоять отряду бранаррских истребителей.

Археолог пожал плечами.

- Я копаюсь в земле, а в небо пусть смотрят другие, - ответил он. – Правда, я слышал о том, что много веков назад на орбите Стоуту кружили военные корабли, оснащенные мощным оружием. От кого защищались – бог весть, но, видимо, была необходимость.

- А сейчас?

- Они давно сошли с орбиты – управлять ими стало некому, да и незачем. Очевидно, теперь корабли превратились в космический мусор и мертвых межгалактических странников, некоторые могли упасть и сгореть в атмосфере.

- Какой-то корабль, очень старый, огромный, встретил нас в космосе, - сообщил Марк. – Он дал нам возможность ускользнуть от бранаррских истребителей.

В глазах пуанина зажегся неподдельный интерес. Он всем телом повернулся к капитану, не обратив внимания на то, что сидящая с другой стороны Лила охнула, придавленная его грубым корпусом.

- Он принадлежал Стоуту? – спросил археолог.

- Тот, кто управлял им, ничего не сообщил. Он просто просил нас поторопиться и передал пароли для преодоления защитного барьера Стоуту.

- И где же он сейчас?

- Погиб, - с сожалением ответил Марк. – У него не было никакой защиты. Оказалось достаточным всего нескольких попаданий, чтобы пробить оболочку.

- Бранаррцы напали на вас? А как же договор?

- Никак, по-видимому. Они атаковали нас в нашем же пространстве. Если бы не тот корабль, нам бы пришлось очень туго.

- Странно, - пробормотал пуанин.

- Что именно?

- Если корабль действительно принадлежал Стоуту, то… - он покачал головой. – Стоутуане – самые мирные существа во Вселенной. Они относятся к тем расам, которые отвергают насилие в любом его проявлении. Они не умеют убивать. Да и защищаться – тоже.

- Тем не менее, экипаж корабля храбро сражался, - пропыхтела Лила, выбираясь из-под бока Ри-Ало.

- А насколько Бранарра заинтересована в том, чтобы присоединить Стоуту к своим территориям? – спросил вдруг молчавший до сих пор стоутуанин, сидевший напротив капитана. Казалось, он подремывал, закрыв глаза с кошачьими зрачками. Его межгалактический язык звучал безупречно.

- Настолько заинтересована, что сужает границы Галактического Союза по своему усмотрению и желанию, - ответил Марк.

- Ага, - произнес абориген, закрывая глаза и замирая.

Марк переглянулся с археологом. Тот, понизив голос до шипящего шепота, сказал:

- Не беспокойте его. И вообще – не задавайте местным вопросов. Они стали так слабы после того, как истощился последний источник.

- Они умирают? – так же шепотом спросила Лила.

Вместо ответа археолог выразительно кашлянул.

Некоторое время они ехали молча. Желтая дорога, проложенная в бескрайнем зеленом море, взбежала на холмы и потянулась к невысоким горам, покрытым густым бархатным лесом цветущих деревьев.

- Значит, перехватив стилса, Бранарра рассчитывала шантажировать Стоуту? – спросила вдруг Лила.

- Возможно, - согласился капитан.

Археолог почесал толстым корявым пальцем подбородок.

- Да, чтобы получить новый источник, Стоуту отдаст все, что угодно, - проговорил он. – Но все-таки им знакома гордость, и стоутуане предпочли бы умереть, чем выполнять требования шантажистов.

- Скажите, Ри-Ало, а стилс действительно найдет источник? – спросил Байя. – Ведь его инстинкты могли ослабнуть за то время, что он был в яйце. Ну, там разрушение генов и все такое…

- Вы знаете, - сказал археолог, опять понижая голос до шепота, - меня это тоже очень беспокоит. Яйцо может пролежать года, не портясь и не позволяя стилсу родиться. Этому яйцу более четырех веков.

- Похоже на спору, - заметила Лила. – Не прорастает, пока не наступят подходящие условия.

- Именно так… А, мы уже почти на месте. Смотрите во все глаза, капитан, такого вы не увидите больше нигде в освоенном космосе!…

Повозки медленно забрались по склону и остановились у огромной круглой пещеры. Вход немного скрывался ветками деревьев и высокого кустарника. У входа, как вечные стражи, застыли в напряженных позах изваяния стилсов в натуральную величину. Остановившись у статуи, Марк прикоснулся к ней ладонью, чтобы убедиться, что животные на самом деле созданы из камня. Сомнений не осталось, но как удивительно точно было воспроизведено создание! Каждую шерстинку старательно высекли в шершавой поверхности белого минерала. В глазницах сверкали зеленые камни, игравшие в лучах полускрытого листьями деревьев солнца. Глаза смотрели во все стороны сразу, могучие мускулы вздувались буграми на сильной спине. Клыки грозно выглядывали из приоткрытой пасти, а острые белые когти вонзились в коричневую плиту пьедестала.

Проследовав в пещеру следом за стоутуанами, не возражавшими против присутствия чужаков в их храме, Марк почти уверился в том, что одна из статуй посмотрела ему в спину. Заметив, что и Лила тоже оглянулась, он понял, что затейливая игра света на скульптурах и должна была оказывать такое почти гипнотическое действие на инопланетян, на разу не посещавших храм.

Процессия двигалась по проходу, стены которого когда-то высекли прямо в скале и отполировали до безупречной гладкости. А со всех сторон – с боков, с потолка, - глядели зеленые фонари глаз каменных стилсов разного размера: от обычной кошки до натуральной величины. Однако все они выглядели также совершенно, как и живой стилс, гордо вышагивающий впереди процессии.

По мере того, как люди уходили в глубь горы, становилось все светлее и светлее. Зеленые камни в глазах статуй начали фосфоресцировать. Свет усиливался, и вот уже все вокруг заливал таинственный зеленый свет.

Теперь, помимо стилсов, высокий потолок украшали тысячи камней, отбрасывающих на лица идущих радужные тени. Подпорки из белого мрамора блистали тончайшей резьбой – удивительными цветами, изогнутыми телами рыб, с чешуей из слюдяных пластинок, фигурками людей, и, конечно же, силуэтами стилсов. Вот уже появились в стенах ниши, а в них - прозрачные хрустальные чаши, заполненные до верху всё теми же зелеными светящимися камнями.

Марк, не скрывая своего восхищения, даже рот приоткрыл. Незаметно он прикасался кончиками пальцев к колоннам, резьбе, чашам, чтобы не только увидеть, но и почувствовать красоту стоутуанского искусства.

Тоннель уходил далеко вперед, но процессия остановилась. Стилс лег на пол, облизал холодные камни, похлопывая хвостом. Один из стоутуан выступил вперед и нажал скрытую пружину. Послышался гул, стена перед людьми вздрогнула и медленно скатилась в сторону, оставив на полу дорожку потревоженной вековой пыли и открывая вход в огромный зал.

По периметру стояли белые колонны, возле каждой – неподвижный стилс, сверкающий зелеными глазами. Середина зала вздымалась вверх множеством широких ступеней, а на самой вершине разливал свет огромных размеров цветок, весьма похожий на обычный пион. Его острые лепестки устремлялись вверх, и капитан никак не мог решить – из прозрачного камня сделан цветок, или из стекла.

Тонкий стебель с поразительной грацией и легкостью удерживал большую головку. У его подножия стояла статуя женщины-стоутуанки. Она раза в четыре превосходила рост настоящих жителей планеты. Статуя, сложив узкие ладони ковшиком, протягивала их к земле, словно собираясь что-то вылить. Удивительно красивое лицо, обрамленное белой шерсткой, было серьезно. Одежды, выточенные в камне, повторяли все изгибы стройного тела, спускаясь до пола и закрывая его длинным подолом.

Марк посмотрел на стилса. Животное послушно следовало за стоутуанином, но потом замедлило шаги у самой первой ступеньки, ведущей к статуе богини.

Стоутуанин оглянулся и осторожно потянул за поводок, но стилс уперся всеми четырьмя лапами в пол, потом припал к земле и зарычал, скаля клыки.

Марк понял, что дело пошло не так, как задумывалось. Стоутуанин подошел к стилсу, попытался легонько подтолкнуть его в спину, но зверь заворчал так злобно, что человек поспешно отступил.

- Он испугался, - сказала Лила. Стилс, услышав знакомый голос, потянулся к пилоту, прижался боком к её ногам, и Лила ощутила мелкую дрожь, сотрясающую священное животное. Машинально она принялась почесывать его за ухом.

Среди стоутуан поднялся переполох. Они разом заговорили, разводя руками и, по-видимому, искали объяснения.

Потом все вместе пытались уговорить стилса взобраться наверх, потом тянули за поводок, потом манили лакомством… Однако спаситель планеты дал, в конце концов, деру, оборвав поводок.

Лила сказала капитану:

- Наверное, он чересчур молод. Его испугал свет и запах. Придется ждать, пока он успокоится, а затем попробовать снова.

- В любом случае, нам пора, - ответил Марк, и, обращаясь к археологу, который обреченно вздыхал, добавил: - Ваше дело окончено?

- Я дал слово, - развел руками Ри-Ало. – Но мы сделали все, что могли.

И они, простившись с упавшими духом хозяевами, отправились на корабль.

Взойдя на борт «Лигеро», Лила грустно произнесла:

- Жаль, что ничего не вышло. Они так и не открыли новый источник.

- А он так много значил для них, - качнул головой археолог. Казалось, что он вот-вот расплачется. – Мне, к тому же, удалось узнать у стоутуанина, что они действительно отправили вам навстречу корабль. На нем было сорок человек.

- Сорок! – охнула Лила.

- Почти четвертая часть населения….

- Как четвертая? – Марк подался всем телом к Ри-Ало.

- Да-да, капитан, теперь их на планете осталось немногим более сотни…

- Но почему? Что случилось? Скосила какая-то болезнь?

- Нет, не болезнь. Все дело в источниках. Энергия, поступающая из недр планеты, оплодотворяет, вернее, помогает оплодотворять яйца. Стоутуане принадлежат к тем видам, которые откладывают яйца и вскармливают детенышей молоком. Но с тех пор, как последний источник иссяк, яйца мертвы, население умирает и слабеет.

- Какой ужас! – выдохнула Лила.

- Ужас, - согласился Ри-Ало. – Я много работал, чтобы помочь им. И осталось-то всего – войти со стилсом в храм и заставить его вспрыгнуть в цветок. Под воздействием его биологического излучения должен сработать механизм, открывающий новый источник.

- И других способов нет? – спросила Лила.

- Увы.

Лила отчаянно стукнула кулаком по панели.

- Спокойно! – остановил её капитан. – Возьми себя в руки – видишь, Байя совершенно спокоен.

- У него кровь рыбья, - огрызнулась Лила.

- Все мы люди, - упрекнул её Марк. – И всем нам хотелось бы помочь планете и её жителям.

- Я не человек, а полиморфный белковый организм, - заявил Охо как-то неожиданно злорадно, хотя юпитерианцам не свойственно проявление эмоций в голосе. Наверняка, он до сих пор дулся на стилса за то, что тот вздумал играть с ним. – Я в ваши человеческие игры не играю!

- Ах ты! – Лила попыталась ухватить его, но стрелок ловко ускользнул. – Приманка для рыбы!…

Внезапно Марк открыл рот. И Лила тоже замерла, переведя взгляд на капитана. Им в голову пришла одна и та же мысль, и Лила тотчас протянула руки к Охо и ласково произнесла:

- Дорогой Охо, ну, извини, пожалуйста-пожалуйста… Давай обнимемся и простим друг друга! Иди сюда.

У Охо нет глаз, однако он словно бы подозрительно покосился на пилота, явно стараясь прочитать её мысли. И он прочитал, потому что рванулся прочь из рубки, успев внятно и сердито прогудеть:

- Ни за что!…

 

 

… «Лигеро» нетерпеливо ворчал всеми турбинами, готовый к отлету. Марк, стоя на плитах космодрома, прощался с провожающими стоутуанами, лица которых выражали искреннее сожаление, что пограничники отказались погостить хотя бы недельку.

Стоутуанин протянул Марку свернутое в трубку пластиковое письмо.

- Откроете на корабле, - сказал он. – Это подарок.

- Спасибо! – ответил Марк, пожимая протянутые лапки, покрытые блестящей шерсткой. – Мы обязательно прилетим погостить. Но сейчас нам пора.

Корабль взлетел.

Марк развернул письмо и не смог сдержать удивленного возгласа. Заинтересованные члены экипажа приблизились к нему. Кроме Охо, который обиженно облепил свое кресло и не желал ни с кем разговаривать после того, как его использовали в храме для заманивания стилса на цветок.

- Разрешение на разработки в северных землях! – присвистнул капитан. – Они разрешают Галактическому Союзу пользоваться незаселенными островами по своему усмотрению!

- Вот это царский подарок! – улыбнулась Лила.

Марк отложил в сторону документ и задумчиво сказал:

- Стоуту находится почти у самых границ Бранарры. И, если Союз станет добывать полезные ископаемые здесь, значит, он фактически становится компаньоном Стоуту и разделит с ней её космические территории.

- Бранаррским капитанам, которые нас упустили, явно не поздоровится, - заметил Байя. – А у них были неплохие шансы завладеть стилсом.

- Стоуту покровительствуют их боги, - сказала Лила.

 

 

 

 

 

История 4
ГРАЖДАНИН

 

 

- Прошло четыре дня, - сказал Марк Химмельбрант, едва сдерживаясь, чтобы не выругаться. – Всего лишь четыре коротких дня.

Его лицо, ещё заспанное, выражало откровенную ярость. Стоящий перед ним молодой офицер охраны пожал плечами.

- Вы же знаете, насколько он умен, - ответил он. – Мы полагали, что после курса внушения, который проводили наши лучшие специалисты, ему уже никуда не деться. Но он сбежал, кодовые замки ему удалось открыть с помощью обычной скрепки. Как он отключил видеокамеры – мы не поймем до сих пор.

- Вы хотя бы имеете представление, куда он мог направиться?

- Капитан, - с усмешкой сказал пограничник, - если бы мы знали, то не стали бы беспокоить вас среди ночи. Все данные, собранные пограничными буйками, будут в вашем распоряжении.

- Ваша помощь стала бы несоизмеримо больше, если бы следили за заключенными, - злобно огрызнулся Марк.

- Учту ваши замечания, - с той же усмешкой сказал офицер. – Никто, кроме вас, так хорошо с Кугером не знаком.

Он взял по козырек и быстро зашагал по коридору к своему кораблю. Марк уныло поглядел ему вслед и вскрыл конверт с инструкциями, доставленной ему офицером.

По местному времени утро даже ещё и начиналось, когда раздался звонок пневмопочты.

«Кугер сбежал. Отыщите его», - значилось в послании, но этих коротких слов оказалось достаточно, чтобы Марк ещё в полусне спрыгнул с постели и оделся.

Четыре дня, подумал Марк, пытаясь просунуть ногу в завернутую штанину. Всего четыре дня назад я доставил Кугера на базу. Скольких сил стоило его запеленговать после нарушения границ Союза, догнать, обезвредить, доставить…

Он добрался до своего корабля за считанные минуты. «Лигеро» – гордый и невозмутимый, - деловито поблескивал черными боками и урчал электронной утробой.

Экипаж занял свои места и, спустя десять минут, тяжелый потолок над кораблем разделился на две половинки, открывая чистое звездное пространство, усыпанное, словно бриллиантовой пылью, звездами. Задрожал воздух, глухо заухали стабилизаторы и «Лигеро» пулей покинул надоевший шлюз…

- Не понимаю… - пробормотал Лила, отшвыривая электронный датчик и беря в руки паяльник – тонкую раскаленную иглу. – Не понимаю…

- Что? – поднял уставшие глаза Марк. Он прослеживал пути прозрачных, почти невидимых замыкателей татронных импульсов, сетью опутывающих основной блок бортового компьютера.

- Не понимаю, почему наше министерство так любит универсализм! - сказала Лила, не отрывая взгляда от кончика иглы, впившегося в панель. – Я же обыкновенный пилот. У меня специальное образование. Но мне приходится совмещать в себе должности и электронщика, и программиста, и врача, и детектива… Это безобразие!

- Если бы на одном корабле находилась куча людей – электронщиков, врачей, программистов, - то «Лигеро» пришлось бы стать флагманским кораблем Звездного Флота, - ответил Марк, снова обращая взгляд на тонкие нити замыкателя. – Только он может позволить себе иметь штат из ста человек.

Лила убрала паяльник, внимательно оглядела место спайки, и вылезла из-под панели, вытирая вспотевший лоб.

- Универсализм присущ нашей эпохе, - раздался голос Байя. Потом откинулась крышка вентиляции и показалась его бледная, лысая голова, увенчанная тонким невысоким кожистым гребнем. – Огромное пространство, которое приходится контролировать Союзу, вынуждает все министерства одобрять универсализм.

Марк вдруг чертыхнулся и отдернул палец от паутины замыкателей.

Потом он сердито оглянулся на висящего в воздухе Охо. К юпитерианцу были подключены повода распределителей энергии и в прозрачном желеобразном его теле, мягко покачивающемся в воздухе, то и дело вспыхивали крохотные молнии.

– Эй! Не отвлекайся! Разряды идут прямо на замыкатели!

Желе тихонько колыхнулось, легкая волна пробежала по безупречно гладкой поверхности. Марк осторожно ткнул пальцем в сеть и, успокоенный, продолжил работу. Байя подсел к пульту, проверяя исправность вентиляции.

Лила коротко вздохнула и покосилась на Охо, что-то довольно мурлыкающего под потолком.

- Вот только песен его нам и не хватало! – возмутилась она. – Ему-то хорошо, накачивается электричеством, как пивом, а нам тут трудись в поте лица!

Она перехватила строгий взгляд капитана и тут же нырнула обратно под панель.

- И не понимаю, почему, ну почему в самый ответственный момент «Лигеро» начинает капризничать! – раздался её чуть приглушенный голос. – Я же постоянно проверяю его системы, обновляю память, а эта неблагодарная машина вдруг отключает свое зрение, слух, двигатели, и мы зависаем в пространстве, как беспомощные младенцы!

- Его броня не рассчитана на то, чтобы девять раз за полчаса проходить через пятаки пространственного искривления, - заметил Байя. – Это все равно, что тебе проламываться через кирпичную стену. Он ещё молодец, что замкнул защиту прежде, чем нас расплющило!

Голос Лилы тут же изменился и наполнился нежностью:

- Что касается нашей безопасности, то «Лигеро» исключительный умница!

- Нам бы следовало дополнить его память лоцманом или картой этого района, - сказал Марк. – Мы-то здесь в первый раз, а вот островки искривления, видимо, частые гости.

- Негодяй Кугер! – крикнула Лила из-под панели. – У него уж наверняка есть лоцман. Он опередил нас на четыре с лишним часа. Где теперь его искать?

- Снимем показания с пограничных буйков, - ответил Марк и добавил с сомнением: - Если они тут выставлены! После такого броска, который устроил нам наш корабль, мы можем оказаться где угодно.

- Ничего, справимся, - сказал Байя уверенно.

Мурлыканье под потолком стало громче и нежнее. Молнии в теле юпитерианца мелькали все чаще.

- Есть! – объявила Лила. – Нашла разрыв!

И в тот же миг раздалось долгожданное ворчание двигателей, столь желанное каждому звездолетчику. Погасли аварийные лампы и вспыхнули обычные, ровно загудели приборы и ожили экраны. Пелена с глаз корабля упала, а в рубку ворвались обычные космические звуки: шуршание, шепоток вакуума, попискивание и обрывки передач на разных языках звездных государств.

Охо рухнул с потолка огромной каплей воды, но не растекся по полу, а собрался в бесформенный ком, не прекращая своей песенки.

- Пьян в стельку, - прокомментировала Лила, выбираясь из-под панели.

- Ещё как, - Байя осторожно поднял друга, стараясь подбирать тонике нити расползающегося в руках желе. – Но без него нам бы никогда не удалось устранить поломку.

- Придет в себя и станет темно-зеленым, - сказал Марк.

- Ничего. Выдержит.

Марк осторожно разогнулся, придерживая рукой затекшую поясницу. Сдержав вздох, он подсел к экранам. Картинка замигала и выдала, наконец, координаты местонахождения корабля.

- Ого! – присвистнул капитан. – Далеко же нас занесло! Это территории Схетлиня!

Заработали и остальные экраны. Среди туманного замутнения виднелись маленькие, вероятно, одноместные кораблики, похожие на мыльные пузыри. Они стайками вертелись вокруг «Лигеро» и обстреливали его огромный корпус мелкими блестящими звездочками. Звездочки ударялись о мощную энергозащиту корабля и рассыпались веселыми искорками.

- А, эторцы, - засмеялась Лила, наклоняясь к экрану. – Детки вышли погулять?

Этор не входил в Галактический Союз, но его жители, несмотря на малый рост – в среднем меньше метра, - отличались большой враждебностью. Несовершенное оружие, слаборазвитая техническая промышленность и отсутствие здравого смысла обрекали эторцев на вечный проигрыш. И сейчас, кружась возле пограничника-истребителя, они тщетно жалили его слабенькими снарядами, которые не были способны повредить «Лигеро» даже без его защиты.

Стайки то собирались в одну кучу, то снова разлетались, злясь на неуязвимость чужака. А потом они стали располагаться в боевом порядке, свойственном Этору.

- Они что, всерьез? – удивился капитан.

- Может, пальнем для виду? – с надеждой спросила Лила. – Будут знать, как поднимать свои лапки на корабли Союза!

- Нет, - отрезал Марк. – Включаем двигатели и улетаем.

Боевой порядок эторцев рассыпался, едва турбины «Лигеро» полыхнули огнем.

- А ты – пальнем, пальнем! – передразнил капитан.

«Лигеро» понесся вперед. В этом квадрате действительно отсутствовали пограничные буйки, а след Кугера давно простыл. Схетлиня не входил в Галактический Союз, и без специального разрешения блуждать здесь становилось неблагоразумным. Шесть планет, составляющих Единую Систему Схетлиня, были заселены, население составляла разношерстная компания. Гражданство Схетлинь предоставлял далеко не каждому, но до сих пор для Галактического Союза оставался загадкой тот принцип, по которому глава Единой Системы, называющий себя Распорядителем, брал под свою опеку представителей различных рас. В системе действовали свои законы, свои правила, незнакомые гражданам Галактического Союза.

Но едва капитан принял решение убираться отсюда, как Байя, изучающий данные по Кугеру, вдруг покачал головой и произнес:

- Кугер является гражданином Схетлиня.

- Черт! – вырвалось у Марка.

Лила увеличила изображение ближайшей планеты.

- Вот мерзавец, - проговорила она в сердцах. – Знает, подлец, что у нас нет договоренности со Схетлинем о выдаче преступников. И я слышала, к тому же, что там совершенно иные взгляды на преступления.

А главное, подумал Марк, что у нас нет разрешения на обследование планет. И получить его мы не сможем. А «Лигеро» пограничный корабль… А мы не дипломаты… А мы не можем даже случайно заходить в пространство Схетлиня… А…

- Значит, он домой спешил, сукин сын, - пробормотал Химмельбрант. – Знает, что путь нам туда заказан… Что ж, посмотрим. У нас тоже не тыква вместо головы.

Марк решительно набрал код экстренной посадки.

- Лила, замыкай все системы, без которых мы можем обойтись какое-то время… Байя, инсценируй выброс топлива в космос… Но так, чтобы нам удалось совершить посадку. Пошлем аварийные сигналы. Не смогут же они отказать в помощи терпящему бедствие кораблю!

- Но ведь у нас боевой пограничный корабль, - напомнила Лила. – Думаешь, они поверят?

- Вот и посмотрим, - подмигнул ей капитан.

Уже через десять минут навстречу «терпящему бедствие» кораблю вылетели спасательные катера. Обхватив его магнитными захватами, они осторожно проводили его на крохотный, всего на десяток таких же кораблей, космодром. После посадки, несомненно удачной, на борт затихшего истребителя поднялся представитель полиции Схетлиня. Высокий бородатый гуманоид, с трудом втиснутый в строгую серую форму, пригнулся, проходя в рубку. Два гибких щупальца на его голове шевелились, причудливо извиваясь. Они невольно напомнили Марку мифическую Медузу Гаргону, которая одним лишь взглядом своим превращала человека в камень. И бесцветные, с огромным черным зрачком глаза полицейского, обведенные красной каймой, невольно способствовали подтверждению греческого мифа.

Эти почти неживые глаза медленно обвели рубку, останавливаясь на каждом члене экипажа, а потом обратились к Марку, признав в нем старшего. Капитан невольно поднялся навстречу, незаметным движением одергивая ремень с кобурой.

Полицейский медленно наклонил и поднял голову.

- От имени правительства Единой Системы Схетлинь приветствую граждан Галактического Союза на этой планете, - пророкотал могучий голос. От его раскатов несчастный Охо, испытывавший сейчас жуткую боль во всем своем прозрачном теле после принятия изрядной порции электричества, вдруг съежился, меняя свой зеленый болезненный цвет на лилово-черный, означающий предсмертную агонию.

- Приносим свои извинения, что причинили вам неудобства, - ответил капитан, покосившись на своих подчиненных, застывших с открытым ртом. Им ещё не приходилось общаться с человеком, чьи децибелы способны так сотрясать корабль. Равельянец, отличавшийся высоким ростом и крутыми плечами, казался рядом с этим великаном просто щупленьким мальчишкой. – Во время импульса не удалось избежать столкновения с искривлениями. И, боюсь, нам придется воспользоваться вашим космодромом для немедленного ремонта.

- Мы можем предоставить техников, - прогромыхал пришелец.

Марк подождал, пока звон в его ушах чуть стихнет.

- Благодарю, у нас есть техник, - ответил он.

- Дело ваше, - задрожали стены «Лигеро». – А пока, капитан, вы приглашены к Распорядителю. Он уже знает, что вы здесь, и ждет.

От неожиданности такого приглашения Марк на секунду потерял самообладание. Он взглянул на подчиненных, но они все так же таращились на полицейского, заполнившего своим телом все небольшое пространство рубки.

Потом он с достоинством произнес:

- Почту за честь увидеться с Распорядителем.

В ответ раздалась очередная порция рокота, по сравнению с которым рев взлетающего «Лигеро» казался бы комариным писком. Из раскатов грома Марку удалось уяснить, что Распорядителю интересно встретиться с представителем закона Галактического Союза, а также весьма интересно обсудить некоторые вопросы… Дальше оглохший капитан уже ничего не понял.

Полицейский ушел, а капитан продолжал чувствовать дрожь пола под ногами.

- Что ж, почти повезло, - прокричала Лила в самое ухо Марку. – Нам не придется искать предлоги, чтобы встретиться с Распорядителем.

- В мои планы не входила встреча с ним, - закричал в ответ Марк. – Я намеревался найти Кугера и похитить его. Не могу сказать – повезло нам, или нет. Мы не имеем права находиться на Схетлине. Не имеем права предъявлять претензии к их гражданину. Но раз сам Распорядитель жаждет встречи – что ж, посмотрим, что он скажет…

Из-под кресла раздался вздох, полный страдания – мучающийся Охо уползал в благодатную темень…

 

 

Легкая машина неслась над безупречно ровной дорогой. Откинутый верх автомобиля открыл путь яркому, но горячему солнцу, ветер бился в лобовое стекло, вихрем закручиваясь вокруг Марка. Мимо проносились зеленые парки, удивительные строения, напоминающие капитану то Землю, то Юпитер, то спартанский Равел. Многообразие стилей архитектуры было просто поразительным, и Марк вспомнил, как перед отъездом быстро работающий и все знающий мозг Байя выдал, что на Схетлине теперь живут представители почти всех возможных рас в освоенном космосе. Гостеприимный (но не для всех) Схетлинь принимал в свои объятья разношерстную публику. И благодаря этому над желтыми дорогами возвышались стандартные безликие коробки земных построек, высокие и тонкие, как иглы, шпили фантастических замков, ступенчатые ромбы равельянских жилищ, розовые и синие пузыри жителей водяных планет, дома-кораллы, нежно шевелящиеся под солнцем, спирали стеклянных построек Веги, а также такие полеты человеческой мысли, что определить форму некоторых творений не представлялось возможным. Тем не менее, яркая картина города, полного насыщенных красок, цветочных запахов, голосов и шума приятно радовали все органы чувств. Прохожие, одетые в мантии, комбинезоны, какие-то остатки и подобия одежды, сари, просто в повязках на различных частях тела, напоминали скорее какой-то пиратский притон на какой-нибудь далекой космической станции. Однако, отличие от пиратской гавани состояло в том, что здесь царил образцовый, во всех смыслах, порядок. Нигде не видел Марк полицейских, которые должны бы разгуливать по улицам, или хотя бы стеклянных глазков видеокамер, следящих за порядком.

Схетлинь выглядел самой мирной планетой, на которой когда-либо доводилось бывать Марку Химмельбранту. Он не увидел ни одного плаката, на котором бы рекламировался боевик или нечто в этом роде, ни одной вывески оружейного магазина, которые имеются на любой планете в любом количестве, ни одной вывески ночного клубы или стриптиз бара. Отсутствовали и картинки обнаженных девиц и ярких пухлых губок, что в изобилии выставлены в обычных городах.

Высоконравственная планета, подумал Марк, провожая взглядом бесформенную коричнево-рыжую фигуру нека, этого злобного монстра вечно угрюмой и ледяной Дебры. Но тут нек выглядел вполне дружелюбно и мило, учитывая, что в его мускулистых лапах, покрытых короткой жесткой шерстью весело вздернул хвост большой упитанный пятилапый кот, черный и блестящий. Нек осторожно гладил мягкую шерстку животного, и страшная пасть с выступающими желтыми клыками изображала добродушную улыбку.

Нек исчез из поля зрения, и изумленный Марк увидел двух злейших врагов – суяхца и горпянина. Но, вместо того, чтобы яростно вгрызаться друг в друга, как они это обычно делали, встретившись случайно в космосе, существа о чем-то весело пересмеивались. Суяхец, судя по его оранжевой окраске, просто умирал от смеха, а горпянин, меняя на своем теле цвета пятен, рассказывал что-то уморительное.

Когда машина затормозила около очередного шедевра архитектуры, капитан Химмельбрант медленно выбрался из салона и, спросив у шофера дорогу, обогнул два острых, похожих на клыки вампира, выступа у лестницы, и поднялся на этаж Распорядителя, ориентируясь по указателям.

Едва тяжелая резная дверь из черного дерева распахнулась, Марк очутился в объятьях маленького круглого человечка, закутанного в золотую мантию. Глядя сверху вниз на радушного хозяина, Марк увидел толстую платиновую цепочку, вживленную в лысину коротышки.

- Я рад, я очень рад! – воскликнул коротышка, отпуская капитана после долгий тисканий. – Галактический Союз и Схетлинь – братья. Но почему-то здесь редко появляются граждане Союза.

Марк сел в предложенное кресло, обтянутое кожей и, несомненно, старинное, устроился поудобней, и обвел взглядом кабинет Распорядителя. Изящная простота мебели, потолок, теряющийся в вышине, огромный камин, втиснутый в каменную кладку стены, бархатные шторы на узких и высоких окнах, больше похожих на бойницы… Мрачновато для рабочего кабинета.

- Честно говоря, Распорядитель, я предполагать не мог, что наш случайный визит в систему вызовет такой интерес, - ответил Марк. – Признаюсь, я поразился, когда получил ваше приглашение. Сожалею, что мой экипаж не смог меня сопровождать – корабль требует ремонта.

Коротышка улыбнулся так широко, что показал все коренные зубы.

- Подчиненные, - проворковал он, – им всегда достается самая неблагодарная работа, но ведь и её кому-то нужно выполнять. Правда?

- Пожалуй…

Коротышка позвонил в колокольчик. Дверь приоткрылась.

- Выпьете, капитан? – предложил Распорядитель. – Что теперь обычно пьют на вашей планете в гостях?

- Меня бы устроил просто стакан холодной воды…

- Холодной воды! – скомандовал коротышка, дверь скрипнула и затворилась.

Распорядитель прошагал к своему креслу, уселся и стал выглядеть намного солиднее и представительнее.

- Так как же оказались в нашей Системе, капитан? – спросил он.

- Мы преследовали преступника, - ответил Марк. – Но случайно попали в пояс островков пространственного искривления. Нас откинуло далеко в сторону, но для возвращения домой потребовался серьезный ремонт. Слава богу, обшивка не пострадал, но электроника вышла из строя. Если бы не ваша планета, нам пришлось долго дрейфовать в космосе, полагаясь на милость судьбы.

- У нас совершенная система космической помощи, - сказал Распорядитель самодовольно. – И самая лучшая система сигнальных буйков. Едва они засекли ваш корабль, я тут же понял, что вы непременно окажетесь у нас в гостях.

- Почему?

- О, дорогой капитан, я не стал бы хорошим Распорядителем, если бы не обладал хотя бы мало-мальской интуицией, - улыбнулся снисходительно коротышка. – Кроме того, ведь только два часа назад здесь сел ещё один корабль Галактического Союза.

- Мы видели его.

Дверь снова неслышно приоткрылась, и в щель проскользнуло грустное существо, весьма схожее с веткой дерева. Существо поставило на стол два бокала с искрящимися кубиками льда, и неслышно покинуло кабинет.

- Капитан, если бы вы знали, сколько человек ежечасно присылает свои просьбы о предоставлении гражданства! – покачал головой Распорядитель. – Удовлетворяй мы их все, до одной, - и Единая Система Схетлиня сейчас напоминала бы перегруженный корабль. Поэтому мы отбираем только самых достойных. Я ведь и сам получил гражданство лишь пятьдесят лет назад. Тогда я ещё был ещё совсем юным, да, капитан…

Достойных? подумал Марк. Интересно, чем же так достоин гражданства хакер Кугер?

- Наверняка, вы обратили внимание, когда ехали ко мне, что население наше более чем разнообразно?

- И ещё меня очень удивило, что отдельные расы мирно уживаются со своими врагами, - сказал Марк. – Такого миролюбия я не встречал.

- Конечно, вас это удивляет, - кивнул Распорядитель. – И ситуация такова, что мы зорко следим за тем, чтобы среди граждан не было недовольных. Мы всем предоставляем работу – ту, которую они умеют делать. Взамен – материальные блага, защищенность, мир, благоденствие…

Ага, сказал про себя Марк. Они дают гражданство специалистам высокого класса. Вот откуда такой высокий уровень жизни, о котором говорят в Союзе. Нет нищих, нет безработных, нет социально опасных индивидуумов… Только вот Кугер… Понятно, Схетлиню он нужен из-за своих талантов программиста… А как насчет патологической склонности к садизму?…

Но вместо слов капитан просто несколько раз согласно кивнул.

- Мы не воюем, - продолжал Распорядитель. – За тот период, что Система существует, мы ни разу не ввязались ни в одну войну. И гордимся этим. Нам нечего делить с другими государствами. Наша армия существует только для того, чтобы не допускать вторжений. Являясь системой, освоенной группой представителей различных рас, мы до сих пор сохраняем правило о равенстве всех существ. Я знаю, Галактический Союз давно не может найти общего языка с Бранаррой?

Это мягко сказано, заметил про себя Марк.

- Бранарра не хочет мирно соседствовать, - ответил капитан. – Она постоянно нарушает границы, ни во что не ставит законы Союза и представителей этого закона. То положение, которое занимает сейчас Бранарра, весьма двойственное. Она заявляет, что Галактический Союз не представляет для неё интереса, однако сама регулярно посылает свои корабли на планеты, входящие в состав Союза, и нашим пограничникам хватает работы по выпроваживанию «гостей».

- Но Бранарра – сильный противник? – поинтересовался Распорядитель.

- Достойный, - уклонился Марк от честного ответа.

- У меня как-то были бранаррцы, - заявил коротышка. – И уговаривали меня вступить в их объединение, представляете?

Он зашелся смехом. Слезы выступили на круглых бледно-серых глазах, а платиновая цепочка, сверкающая в свете проникающих в комнату солнечных лучей, на мгновение исчезла из поля зрения Химмельбранта.

- В самом деле? – сдержанно спросил Марк.

- Но я объяснил, что Единая Система – это само по себе объединение планет, - становясь серьезным, ответил Распорядитель. – И ни к кому присоединяться мы не собираемся. Наше космическое пространство не будет принадлежать какой-то отдельно взятой расе… Но Бранарра хочет много силы, много могущества, много власти, - он вдруг доверительно перегнулся через стол, придвинувшись поближе к капитану. – И это можно просто объяснить – Бранарра боится Союза так же сильно, как и вы её.

- Мы их не боимся. Но нам не нужна война, на которую очень рассчитывает Бранарра..

- Пусть так, - закивал головой человечек. – И мы тоже не хотим ни с кем войны.

Он вдруг соскочил с кресла и стал нервно шагать по комнате, не переставая говорить:

- Но почему-то каждый союз непременно хочет заставить нас ввязаться в какую-нибудь заварушку. Всем послам я отвечаю одно и то же: Схетлинь независим до тех пор, пока весь его народ не примет решения о воссоединении с иными государствами. Схетлинь – лакомый кусочек. У нас развита промышленность, много полезных ископаемых, почва – плодородней некуда, а люди добры и трудолюбивы. И почему это всем режет глаза? Наша армия зорко следит за границами, разрешая пересекать границы Схетлиня во всех направлениях. Мы принимаем людей, которых не поняли нигде в галактиках. Мы создали государство, где каждого гонимого примут, согреют, выслушаю, поймут и постараются помочь. Я не хвастаюсь, конечно, но наша Система у всех на слуху. Нам завидуют, но нам и доверяют.

Он внезапно остановился перед Марком. Тот, поперхнувшись холодной водой, посмотрел на Распорядителя чистым небесно-голубым взглядом.

- Вы ведь преследовали этого несчастного человека, капитан, - строго произнес Распорядитель. – Вы гнались за ним от самой Земли!

- А я этого и не скрывал, - спокойно ответил Марк. – Я сказал, что мы видели его, но ничего не уточнял.

- Мне так грустно, так грустно, - покачал головой человечек, и его лицо действительно прониклось глубокой печалью. – Наши братья гоняются по галактике друг за другом. Почему вы так ненавидите гражданина Кугера, такого талантливейшего программиста?

- Распорядитель, - начал Марк, – вы проявили истинное гостеприимство, когда приняли под свое крыло Кугера. И вы правы, мы действительно ненавидим его. Он опасен. Из-за него только в одной нашей Солнечной системе погибло более тысячи человек!

- Каким образом? – мягко спросил Распорядитель, усаживаясь в кресло напротив капитана.

- Около двух месяцев назад по стандартному времени Земли он проник в базу данных министерства пограничного патрулирования и опустошил банки памяти. Из-за этого на орбиту Венеры было выведено пятьдесят четыре корабля с системой полуавтоматического управления. Не готовые к полету корабли оказались в космосе, и посадить благополучно удалось только пятнадцать из них. Остальные либо сгорели в атмосфере, либо взорвались уже на орбите. На борту их в общей сложности было девяносто три человека. Они погибли. Кугера поймали, но он бежал, чтобы через две недели «закинуть» вирус в Главный компьютер Нью-йоркского метрополитена, это на Земле. Погибло более четырехсот человек, не подлежат восстановлению сорок процентов путей. Негодяя снова поймали, а он снова бежал. Спустя ещё две недели он взламывает коды защиты банка памяти военного министерства и – новый вирус в действии! На Африку обрушился дождь воздушных грузовых платформ, управляемых электроникой. Хорошо ещё, что основной удар пришелся на опустыненные земли, однако количество жертв превзошло всякие ожидания!… Но когда Кугера поймали в очередной раз, он не только не признался в преступлениях, но и обвинил правительство Галактического Союза в клевете! Тем не менее, его все-таки осудили на сорок лет заключения и общественно-полезных работ, с предварительным курсом гипновнушения… Он сбежал после проведенного курса. И для меня стало бы настоящим горем, если бы он принялся хозяйничать на вашей прекрасной планете… А это ведь произойдет – рано или поздно…

- Вы ошибаетесь, капитан, - улыбнулся Распорядитель.

- Вы думаете?

- Кугер приходил ко мне, мы беседовали. И он прекрасный человек, скажу я вам, с чудной открытой душой.

Конечно, Кугер весьма и весьма представителен, подумал Марк. Он умеет быть милым, учтивым, вежливым и корректным. Никто из тех, кто близко с ним незнаком, ни за что не разглядит черную душу садиста и маньяка.

- Напрасно, капитан, вы полагаете, что гражданин Кугер виновен во всех преступлениях, которые ему инкриминируют, - он горестно вздохнул. – Его талант – величайшее богатство галактики! Он говорил мне, что не виновен. И я ему верю.

- Значит, он говорит правду, а я лгу? – спросил Марк, чувствуя, как тихая злоба начинает в нем закипать.

- Я не утверждаю, что вы лжете. Я полагаю, вы просто заблуждаетесь, - ответил коротышка. – Мой дорогой капитан, когда приходится иметь дело с компьютерами, нужно быть готовым к жертвам. Это же бесчувственные машины. Контроль за ними нужен ежесекундный, но нельзя исключать возможность элементарных ошибок в программах.

- Вы считаете, что гибель тысячи человек – следствие досадных ошибок? – спросил Марк сквозь зубы.

- Конечно! Гражданин Кугер - программист. Но даже у самых талантливых личностей случаются дни, когда трудно собраться с мыслями и сделать все правильно. Именно в такие дни и произошли несчастные случаи, о которых вы упоминали.

- Это же нелепость! – воскликнул Марк.

- Ни в коем случае! – горячо возразил Распорядитель. – Да, он допустил ошибку, но винить в гибели людей надо не его, а глупую машину. Поверьте мне.

- Но как же… - Марк замолчал, сдерживая гнев.

Коротышка мягко положил пухлую ручку на плечо капитана.

- То, что произошло, не вина Кугера, - терпеливо и наставительно проговорил Распорядитель. – Он, безусловно, тоже несет часть ответственности, но честным трудом можно искупить любую ошибку. Наши законы построены таким образом, чтобы давать каждому провинившемуся шанс на реабилитацию перед обществом. А так как ваш так называемый преступник является гражданином Схетлиня, то он находится под нашей охраной и защитой.

- Но он так же и гражданин Галактического Союза, - твердо ответил капитан.

- Мы уважаем законы всех государств, капитан. И, если бы вы схватили его в космическом пространстве, принадлежащем Союзу, то и судили бы его по своим законам. Даже ваш корабль является территорией Союза. Но сейчас Кугер защищен законами Схетлиня.

- Я понимаю, - ответил Марк, и ярость сменилась бессилием.

- Теперь, когда инцидент исчерпан, - уже весело пропел коротышка, вновь показывая все свои зубы в улыбке, - я официально приглашаю вас и весь ваш экипаж погостить на планете. Я закрою глаза на то, что ваш корабль военный.

- Не военный, а пограничный, - устало поправил Марк.

- В чем же разница? – искренне удивился Распорядитель.

- Для вас, возможно, не имеет разницы. Военные корабли принадлежат другому министерству и задачи у них совершенно иные.

- Тем не менее, ваш корабль вооружен!

- Разумеется. Мы ведь патрулируем границы, и… Да неважно, впрочем. Вооружение нашего корабля – исключительно для защиты.

- Такая гуманность похвальна. Но я совсем вас заговорил… Идите, отдыхайте… У нас есть на что посмотреть…

Легкая машина, похожая на стальной пупырчатый огурец, быстро помчала капитана Химмельбранта обратно к космодрому. Но теперь Марк уже не любовался красотами планеты, а полностью погрузился в невеселые мысли.

Схетлинь защищает своих граждан. И это логично. Точно также сам капитан и экипаж защищен законами Галактического Союза. Но пока Кугер гуляет на свободе, кто защитит остальных граждан звездных государств? Кто ударит по руке этого негодяя-хакера? Нет, конечно, лучше не по руке, а, скажем, в челюсть… потом – хук справа, хук слева, бросок через бедро и – на болевой… или… ч-ч-черт… И как объяснить Распорядителю, что Кугер не случайно запускает вирусы, что он сознательно разрушает компьютерные системы? Как толково доказать, что негодяю Кугеру на этом свете не нужно ничего, кроме сладкой власти, пусть даже самой коротенькой, но все-таки власти над человеческими жизнями?

Радостное солнце мягкими руками обнимало капитана.

Что, если и здесь он примется за свое дело? Какую все-таки свободу предоставляет ему Схетлинь! Ему позволят делать то, что он умеет! А умеет он убивать! Пусть не своими собственными руками, а через машины, но убивать. Что же делать?

На корабль капитан поднялся хмурый. Увидев его, Лила, болтавшая с Байя, сразу умолкла. Охо, которому стало заметно лучше и который уже начал принимать свою обычную бирюзово-голубоватую окраску, оторвался от беседы с бортовым компьютером и принял вид пирамиды.

Лила спросила:

- Ничего?

- Больше, чем ничего, - махнул рукой Марк. – Ноль с минусом, если такое возможно… Они не только не отдадут его, но и предоставят ему работу. Я попытался разъяснить Распорядителю, но тот всю вину свалил на машины и на их несовершенство. Кугер, по законам Схетлиня, может загладить свою вину трудом на благо граждан.

- Представляю, что он им там наработает, - фыркнула Лила. – Что делать?

- Не знаю. Мы здесь только гости.

- Нас ждут на базе, - прогудел Охо.

- Но - с Кугером.

- Он обязательно что-нибудь выкинет, - уверенно сказал Байя. - Хотя бы нам назло. Мы поймали его однажды, поймаем снова.

- Посмотрим, - ответил Марк. – Как бы гостеприимство Схетлиня не вышло боком…

 

 

Два длинных схетлинских дня прошли в ожидании. Лила и Байя скучно копались в утробе своего корабля, а Марк терпеливо просматривал те немногие данные, которые удалось получить относительно Единой Системы Схетлинь.

Марк узнал, насколько ревностно оберегались права граждан Системы. Представителей его приглашали в качестве посредников на переговорах, специалисты различных категорий и специализаций по контракту работали на других планетах и были нарасхват.

А ещё Схетлинь был государством полной демократии. Практически все важные вопросы политической жизни решались общим голосованием. Здесь высоко ценился профессионализм – выше, чем все другие личные качества.

Поэтому Кугер так легко получил гражданство. Ещё не вполне совершенная компьютерная сеть шести планет Системы требовала опытных людей, нуждалась в постоянном контроле, и Кугер этим пользовался.

Марк невольно вспомнил то восхищение, которое испытал при первой встрече с этим хакером. Невозмутимый, абсолютно уверенный в силе своих знаний молодой мужчина тогда произвел на капитана неизгладимое впечатление. Встретились они в баре на базе, где Марк ожидал новое задание, а Кугер усиленно работал над программой учета базы данных какого-то учреждения. Случилась встреча всего год назад. А потом Марк узнал про преступления Кугера и не сразу мог поверить, что тот интеллигентный и весьма приятный в общении человек способен на такое.

Но долгие часы погонь за неуловимым хакером ещё раз доказали Марку, как обманчива бывает внешность, как легко скрыть за безмятежным и немного меланхоличным взглядом и легкой полуулыбкой аристократа свою дьявольскую сущность.

Кугера ловили, сажали и в одиночные камеры, и в особо охраняемые тюрьмы, держали под действием нейролептиков, лечили гипнозом – всё втуне, он сбегал вновь и вновь, словно бы владея умением проходить сквозь стены.

Это уже было не просто насмешкой над представителями закона, это больше походило на открытое издевательство. Кугер забавлялся, подпуская идущих по его следу ищеек совсем близко, но стоило им протянуть руку, как он растворялся в воздухе. На местах преступлений он разве что только не оставлял визитную карточку – работал как бы небрежно, грубо и неумело, оставляя множество зацепок и доказательств своего участия.

Увы, гуманность законов Галактического Союза была иной раз невероятной, и Кугер разгуливал на свободе. И сейчас он так близко стоял от Марка, почти дыша ему в лицо, но преступника надежно защищала от справедливого гнева капитана каменная стена схетлиньского гражданства…

Чтобы чем-то занять время, Марк отправлялся гулять. Глядя на приветливые лица и доброжелательные улыбки всех размеров, он внутренне содрогался, представляя, что кому-то из этих людей предстоит умереть из-за бесконечной тяги к власти одного-единственного сумасшедшего…

На третий день утром Марк получил сообщение по сети министерства пограничного патрулирования. Он торопливо приказал компьютеру расшифровать письмо, и с экрана вдруг глянули на капитана знакомые меланхоличные глаза Кугера.

От неожиданности Марк выругался.

Сообщение состояло всего из одной строки: «Желаю успешной охоты, капитан Химмельбрант. Кугер».

- Он взломал шифры нашего министерства, - сказала Лила, увидев послание.

- На этом он не остановится, - уверенно заявил Байя.

И, действительно, регулярно, через каждый час, от Кугера стали приходить послания. И все они то желали Марку прекрасного дня, то справлялись о его драгоценном здоровье, то интересовались продвижением расследования.

А потом Кугер вышел на связь уже лично. Сначала на экране появилось знакомое издевательство «Как дела?», а потом прояснилась четкая картинка. Кугер сидел, развалившись в мягком кресле, и, как всегда, с легкой полуулыбкой обратился к капитану:

- Приятно встретиться со старыми знакомыми!

- Не могу ответить взаимностью, - сказал Марк сухо.

- Напрасно вы изводите своих людей, капитан, - добродушно усмехнулся программист. – Вы хотите знать, где я? Это центральный пульт управления орбитальными средствами защиты. И я простым нажатием кнопки могу запустить все резервы ракет. Впрочем, я могу пускать их не все разом, а поочередно, чтобы растянуть удовольствие… Куда они упадут – догадаться легко. И это вряд ли окажутся опустыненные районы…

- Он издевается, - прошептала за спиной капитана Лила.

- Но я пока не в настроении трогать эти чудные белые кнопки, капитан, - продолжал Кугер. Его красивое лицо заволокла грусть. – Это так скучно и слишком просто. Я хочу ещё немного поработать, оценить все те спутники и станции, корабли и зонды, что вращаются сейчас на орбитах всех шести планет…

- Они ведь взяли тебя под свою защиту! – сказал Марк.

- Я им признателен. Да и это их обязанность. Но мне гораздо приятней развлекаться здесь, чем в Солнечной, или в другой системе. Вы, наверное, не в курсе, капитан, но на Схетлине нет смертной казни. Вы разочарованы?

- Необычайно, - сказал Марк, сдерживая бешенство. – Но я ведь все равно упрячу тебя за решетку.

- Да? – искренне удивился Кугер, чуть приподняв брови. – Я бы взглянул на это, - он эффектно улыбнулся.

- Нашел, - сказал вдруг Байя, пятый час сидевший за компьютером и пытавшийся отыскать источники приходящих сообщений. Марк быстро щелкнул тумблером, отключая звук.

- Что? – спросил Марк.

- Я знаю эту программу, я её изучил, - ответил Байя. – Я понял, как он отключает защиту и почему не срабатывает сигнал тревоги.

- И что можно сделать? – нетерпеливо спросил Марк, искоса поглядывая на экран.

- Я могу активировать тревогу и закрыть Кугера там, где он находится сейчас!

- А твой след останется?

- Возможно. Но вряд ли его зафиксируют машины.

- Действуй, - и Марк включил звук. Кугер выжидательно смотрел на Химмельбранта. – Знаешь, ты прав: защищать тебя – прямая обязанность руководства Схетлиня. Если они слепы – только богу под силу вернуть им зрение.

- Увидимся, - кивнул Кугер серьезно.

- О, несомненно, - ответил капитан.

И в следующую секунду в динамиках взревела пронзительно-визгливая сирена. От неожиданности Кугер опрокинулся назад вместе с креслом, но тут же вновь появился на экране, что-то выискивая на панели. А потом экран погас.

- Ну? – капитан посмотрел на Байя.

- Все в порядке, - ответил тот, скрывая улыбку. – Сейчас дам программистам небольшую наводку, и Кугера моментально вычислят.

- Отличная работа, - Марк поднялся с кресла. – Пора нанести Распорядителю визит. Не так давно он хвастался, что у него самая совершенная система оповещения. Посмотрим, как будет он улыбаться в этот раз!…

 

 

Но радости у Распорядителя не поубавилось. Он встретил Марка с распростертыми объятьями, усадил в кресло и предложил выпить.

Может, не знает ещё? мелькнула у Марка мысль.

Но он знал.

- Все случилось так, как вы говорили! – радостно щебетал Распорядитель. – Ваше чутье вас не обмануло, капитан!

- Вы про что? – осторожно поинтересовался Марк.

- Ну, как же, мой друг? Да про вашего преступника!

- А что он натворил?

- Он чуть было не взорвал всю нашу планету, представляете? – всплеснул коротышка руками.

- Не понимаю, что вас так радует в этом обстоятельстве?

- То, что все идет по нашему плану! – Распорядитель потер сухие ладошки. – Теперь мы сняли все необходимые показания с его мозга и можем провести воспитательную работу.

На лице Марка отразилось и удивление, и злоба, и даже разочарование. Он запутался в своих ощущениях.

- Боюсь, я не совсем понимаю… - произнес он.

- Все просто, - пропел коротышка. – Видите ли, так как мы принимаем под свое крыло ежегодно тысячи людей, нам приходится всерьез опасаться за мир в Системе. Но наши ученые разработали уникальную программу перевоспитания!

Распорядитель лучился счастьем. Казалось, он вот-вот пустится в пляс. И от такого яркого оптимизма Марка уже начинало тошнить.

- Мы знаем, что любой человек от природы агрессивен. Это понятно – выживает сильнейший. Даже самое безобидное существо способно убить другое существо по той или иной причине. Поэтому, чтобы оградить себя от подобных неприятностей, мы проводим краткий, но очень эффективный курс по избавлению от агрессивности. Прежде мы подробно изучаем потенциал человеческого мозга, и создаем такие условия, чтобы этот потенциал проявился во всей полноте. Успех достигается в ста случаях из ста!… Так и с Кугером. Он забрался в дебри компьютерных сетей, но не смог выбраться – сработала тревога!

Неужели они думают, что это их собственная заслуга? удивился Марк.

- Кугер теперь под арестом. Завтра он пройдет курс гипновнушения, после которого станет совершенно другим человеком. Ему больше не захочется убивать, насильничать, издеваться и вообще нарушать закон.

То же самое утверждали специалисты на Земле, горько подумал Марк. Только вот курс внушения на Кугера почему-то не подействовал…

- Внушение проведут наши лучшие доктора…

Знакомая песня…

- Но сначала мы проведем сеанс психо-смерти…

- Как? – привстал Марк.

- Видите ли, мой друг, прежде, чем внушать разуму что-то новое, то, что он никогда прежде не испытывал – любовь, нежность, дружелюбие, - надо стереть все негативные воспоминания и мысли. Поэтому с помощью аппаратуры мы осуществляем несложную процедуру стирания эмоций и отрицательных переживаний.

Распорядитель победно посмотрел на Марка.

- А… Как вы стираете негативные переживания? – спросил Марк, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

- С помощью электрических разрядов.

Ничего себе! мысленно ужаснулся капитан. Вот тебе и гуманизм! До такого даже на Земле не дошли!

- Все будет по-настоящему – последнее желание, хороший обед, горячая ванна, письмо родственникам… А потом в небольшой лаборатории наши профессионалы произведут прижигание центров агрессивности и стирания прежних эмоций. Все это абсолютно безболезненно, и человек просыпается только с самыми добрыми и теплыми мыслями. До конца своих дней он останется примерным гражданином… Да вы можете сами убедиться в этом, капитан. Приходите, и вы по достоинству оцените мастерство наших ученых… Ваш так называемый преступник превратится в ценного члена общества...

Среди взбудораженных мыслей Марка стала вырисовываться размытая картина выхода.

- И Кугер сейчас под стражей? - спросил капитан, глядя мимо Распорядителя.

- Разумеется.

- И он знает о психо-казни?

- О, нет. Он узнает обо всем, когда проснется, чтобы посмеяться вместе с нами над своим прошлым. А пока его мозг должен быть спокоен.

- Распорядитель, я могу быть уверен, что Кугер ничего не знает о том, через что проходит каждый ваш гражданин?

- Вы ошибаетесь, не каждый. Но можете быть уверены, что Кугер ничего не знает.

- Я могу встретиться с Кугером до операции? Я просто… - Марк торопливо поискал оправдание. – Просто хочу потом оценить полученные результаты.

- Могу устроить свидание прямо сейчас.

Он вызвал секретаря. Деревянная палочка-существо неслышно возникло в кабинете, молча оглядело капитана черными глазками, величиной с ноготь и, раскачиваясь на тонких ногах, повело его в крыло здания, где держали Кугера,.

По широкой лестнице, где все ступеньки были зачем-то разной вышины, Марк спустился в просторный зал.

Окна отсутствовали. Небольшая дверь в стене распахнулась, и Марк оказался в комнате, залитой ярким светом ламп. С дивана, стоящего у стены, поднялся Кугер. Он приветливо помахал Марку рукой.

- Неприятно, что пришлось встретиться в таких грустных обстоятельствах, Кугер, - самым трагичным голосом, на который он был способен, проговорил Химмельбрант.

- Не надо так драматизировать, - усмехнулся хакер. – Досадная ошибка, не более.

- Я знаю, и очень сожалею, - ответил Марк.

- Тут немного арестантов, капитан. Я отсижу положенное и выйду, пройдя очередной курс внушения, - он прикрыл рот рукой, чтобы скрыть смех. – А потом займусь серьезной работой.

- Боюсь, работать вам больше не придется, - Марк встал и протянул руку. – И, в общем-то, я пришел попрощаться.

- Не расстраивайтесь, капитан. Не пройдет и года, как вы снова услышите обо мне, - беспечно сказал Кугер.

- Неужели вам не сообщили? – изумился Марк. – А мне сказали, что приговор уже зачитали.

- Приговор? – приподнял он бровь.

- Суд. Состоялся суд. Вас приговорили к смертной казни.

Кугер вдруг откинул голову и рассмеялся. Даже слезы выступили на его глазах.

- Будет вам! – сквозь смех выдавил он. – Дешевая шутка!

- Я не шучу, - серьезно ответил Марк. – Я, как представитель закона, мог бы взять вас под свою защиту, так как вы являетесь и гражданином Галактического Союза тоже. Тогда решение суда не имело бы силы. Вы ошиблись, заявляя, что на Схетлине нет смертной казни. Есть, в исключительных случаях. Поэтому завтра вас казнят на… электрическом стуле.

Кугер, все ещё улыбаясь, смотрел на капитана.

- Мне очень жаль.

- Что ж, капитан, не ваша вина, - спокойно ответил Кугер, его глаза все смеялись и смеялись. – Я с достоинством встречу свою смерть. Прощайте.

- Я буду завтра на казни и выслушаю ваше последнее желание.

И Марк ушел, оставив беспечного Кугера одного. Да, конечно, он не поверил, и не поверит до тех пор, пока завтра к нему не подсоединят провода. Но я буду рядом, решил Марк, и заставлю его поверить!

Озабоченно поднимаясь по ступенькам трапа, Марк наткнулся на Лилу, сидящую у входа и греющуюся на солнышке.

- Ну? – вскочила она, нетерпеливо дергая рыжую кудряшку.

За её спиной возник Байя, сопровождаемый, словно грозовым облаком, юпитерианцем Охо.

- Они собираются устроить ему психо-казнь, - ответил Марк.

- Что это? – поинтересовался Охо.

- Прижгут ему центры агрессивности и проведут курс внушения.

- Но гипноз его не берет! – возразил Байя. – Это - редкость среди людей, но все-таки встречается.

- Они клянутся сделать из него порядочного человека.

Марк прошел в рубку, за ним следовали подчиненные.

- М-да, невесело, - уныло сказала Лила, села в кресло и подперла рукой щеку.

- При какой силе тока, воздействующего на организм, останавливается сердце? – спросил Марк.

Лила встревожено подняла на него глаза и недоуменно спросила:

- Тока? – а потом вдруг подскочила: - Ты что, Марк?… Успокойся, пожалуйста, возьми себя в руки…

Он сердито нахмурил брови:

- Я не собираюсь совать пальцы в розетку.

- Уф…

- Ну, так …?

- При общем действии или при местном?

- Скажем, при общем…

- Дай сообразить, - она почесала лоб. – Сила тока должна быть не менее ста ампер.

- И что происходит?

- Ну-у… Падение кровяного давления, остановка дыхания… Мнимая смерть.

- А потом?

- А потом настоящая, если меры не принять. Кислород, массаж сердца, искусственное дыхание, адреналин…

- То есть, вернуть к жизни возможно?

- Если не затягивать… Ты что-то задумал!

- Только сырая идея. Корабль должен быть готов к отлету в любую минуту.

- Есть, капитан, - пожала плечами Лила.

- Охо, завтра идешь со мной на шоу психо-казни Кугера. И будь готов к передозировке электричеством!

 

 

Он не верил, он все ещё не верил…

Глядя на равнодушное лицо Кугера, Марк решил было, что кто-то сказал арестованному об операции, которая ему предстояла. Капитан стоял за прозрачной стеной и молча смотрел, как Кугера заводят в лабораторию и мягко усаживают в белое кресло с подлокотниками.

Кугер обернулся и увидел задумчивого капитана. В динамике раздался его голос:

- Надо же, не обманули! Неужели для вас так важно увидеть мой последний вздох?

- Я должен быть уверен, что завтра очередная порция кораблей не свалится с неба, - ответил Марк, следя, как два дорсианина – бледных и почти прозрачных скелета, обтянутых халатами из полиэтилена, - деловито ощупывали голову Кугера и прикрепляли белые лепешки, от которых к большому, важному с виду агрегату тянулись разноцветные провода.

Потом Марку на миг показалось, что меланхолия в глазах Кугера сменилась недоумением. Он бросил косой взгляд на провода, шевельнул головой. Один из дорсиан защелкнул на лодыжках и запястьях хакера стальные захваты.

- Капитан! – раздался голос. На этот раз в нем появились отчетливые нотки беспокойства. – Что они делают?

- Мне казалось, я вам все разъяснил, - ответил Марк.

- Это спектакль, верно?

- Прощайте, - нервы Марка напряглись до предела. Рука скользнула в карман и нащупала «монетку» переговорного устройства. Охо, не подведи!

Провода окутывали все тело Кугера. Улыбка давно сошла с его губ, но лицо хранило выражение невозмутимости.

Дорсиане закончили работу и кивнули Марку: готово.

- Вы имеете право на последнее желание, - сказал Марк в микрофон.

Кугер неловко повернул голову в сторону прозрачной стены.

- Это ложь! – внятно сказал он, и голос неожиданно сорвался. – Я не верю.

- Последнее желание, - упрямо повторил Марк.

- Они не имеют права! – он дернулся, но захваты прочно пригвоздили его к креслу. Последние остатки спокойствия испарялись по мере того, как одна за другой зажигались лампочки на доске приборов.

- Имеют. Вы – гражданин Единой Системы Схетлинь, - мрачно проговорил Марк. – Вы нарушили её закон. И вы отвечаете за свой проступок.

- Но я гражданин Галактического Союза! – закричал Кугер. – Я хочу предстать перед судом Союза!

- Это ваше последнее желание? – осведомился капитан.

- Да!!!

- Я постараюсь исполнить его! – Марк дал знак дорсианам.

- О, Господи!… Я не хочу ТАК!…

Марк поднес к губам передатчик и тихо скомандовал:

- Давай!

Кугер дернулся в кресле. Поток заряженных частиц ударил в чувствительные точки его тела. Он взвыл, но звук потонул в громком пении приборов…

Но вдруг ток словно бы взбесился и вгрызся в беспомощного Кугера стальной хваткой… Мышцы дернулись и застыли в страшной судороге.

Дорсиане встревожено заквохтали, размахивая длинными пальцами. Приборы, не готовые к такой атаке, вспыхнули ярким бисером искр и заволоклись дымом… Тело дергалось в кресле, а возле приборной доски метались ученые, пытающиеся спасти и человека, и свое оборудование… Вспыхнули лампы под потолком, дым окутал всю комнату и скрыл происходящее от глаз Марка.

Он толкнул плечом дверь, ворвался в лабораторию, и быстрыми движениями принялся срывать присоски с проводами с обмякшего Кугера. Датчик сердечного ритма перечеркнула ровная полоска.

И, прежде чем дорсиане успели что-либо предпринять, приборы перестали искрить, и наступила тишина, среди которой раздался трагический голос капитана Химмельбранта:

- Мертв!

Его пальцы нащупали тонкую кожу на сгибе руки и быстро ввели содержимое крошечного шприца.

Дорсиане заохали, запищали в испуге и честно попытались сделать искусственное дыхание. Марк не позволил им завалить свою работу и торопливо сказал:

- Все кончено…

- Капитан Химмельбрант! – тонким голоском сказал один из дорсиан и запнулся, невольно отводя глаза от неподвижного тела в кресле.

- Вы его убили, господа, - капитан покачал головой.

Он прикрыл ладонью смотрящие в потолок глаза Кугера. Дорсиане бессильно опустили руки.

- Теперь-то я могу отвести его на Землю? – сердито спросил Марк. Два лысых черепа на тоненьких шейках уныло кивнули.

 

 

- Старт! – крикнул Марк, забегая на корабль. Следом, выписывая в воздухе замысловатые зигзаги, летел Охо. Его форму было очень трудно определить. Он бурчал веселую песенку, поблескивая молниями. Тяжелый ящик два молодца в полицейской форме занесли на корабль и испарились.

Застоявшийся «Лигеро» радостно полыхнул своими турбинами и замигал всеми контрольными лампочками.

Капитан стремительно открыл ящик, с трудом вытащил Кугера и бегом отнес в каюту Эскулапа. Гибкие пальцы автомата потянулись присосками к безжизненному телу.

- Это самое невероятное похищение, которое я видела в своей жизни! – выдохнула Лила.

Капитан подмигнул ей.

- Черт возьми! – усмехнулся он, вытирая вспотевший лоб. – Это оказалось не так просто. Тело непременно хотели торжественно сжечь, по обычаям Схетлиня. Пришлось припугнуть Распорядителя, что об убийстве станет известно всей Галактике…

Голубой студень Охо протек в медкаюту через плохо прикрытую дверь, вытянулся в струнку вдоль стены и направился к удобному креслу. Взобравшись на него, ручеек слился в плоскую лепешку и, бурча что-то невразумительное, перекинулся полотенцем через спинку. Охо моментально заснул, но мурлыканье переросло в громогласный рык, сотрясающий переборки.

- Бедняга, - ласково пожалела его Лила. – Несладко ему будет! Пропустить через себя столько электричества!

- Он отлично поработал! – сказал капитан.

«Лигеро» уверенно вышел в космос и взял курс на Солнечную систему. Байя, доверив штурвал компьютеру, пришел в медкаюту.

Эскулап постепенно возвращал Кугера к жизни. Легкие заработали, сердце забилось спокойно и уверенно, кожа порозовела, но человек пока полностью не пришел в себя.

- А это что? – спросила Лила, внимательно глядя на экран, где вращалась объемная картинка мозга хакера. – Байя, смотри, вот здесь – ма-аленькая точка…

Байя включил анализатор.

- Чэ-Бэ, - ответил штурман и посмотрел на Лилу.

- Ах, хитрец, - покачала она головой.

Но капитан ждал объяснений.

- Чип-блок, - пояснил Байя. – Видимо, Кугер вживил его несколько лет назад. Он не позволяет направленной мысли проникать в мозг. И с его помощью Кугеру удается избегать влияния гипноза. Вот почему на него не действовали сеансы внушения…

- Можно его оттуда убрать? – спросил Марк, рассматривая крошечную точку на экране.

- Теперь незачем, - махнула рукой Лила. – Никакой чип не выдержит ста ампер…

Кугер вздрогнул и с трудом разлепил тяжелые веки. Марк наклонился над ним и дружелюбно подмигнул.

- С возвращением!

- Где я? – спросил хакер едва слышно. – Уже умер?

- Пока нет, но это не за горами, - ответил Марк. – Сейчас мы летим на Землю. Ведь таким, кажется, было твое последнее желание – предстать перед судом Союза?

- Но ведь меня вроде бы казнили?

- Не до конца, к сожалению, - проворчал Байя.

- Не волнуйся, гражданин Кугер, - Марк похлопал его по плечу. – Что не доделали на Схетлине, доделают на Земле. Там тебя ждут.

- Но я не хочу! – воскликнул Кугер, пытаясь подняться. Тело, накачанное лекарствами, отказалось подчиняться.

- Теперь не тебе решать.

Капитан сделал знак Лиле и Байя. Пилот, подхватив растекающегося во все стороны юпитерианца, вышла следом за Байя.

- Эй! – крикнул Кугер. – Может, мне все-таки объяснять, что произошло?

Капитан закрыл дверь.

- Давай оставим этого алкоголика вместе с Кугером, - предложила Лила, немного оглохнув от звуков, издаваемых Охо.

- Это было бы слишком жестоко, - сморщился капитан.

- А оставить на Схетлине – слишком мягко? – спросил Байя.

- Да, да. Вот и попробуй тут найди золотую середину, - пожаловался капитан.

 

 

 

 

 

 

История 5
АДОВО СОЛНЫШКО

 

 

 

На отполированных бортах «Лигеро» отражались огни порта.

Лила Банье осторожно потянула на себя черную панель, подсунула отвертку в образовавшееся отверстие, и заглянула внутрь. Три серебристые клепки на биосенсоре расплавились. Лила, не отрывая взгляда от коварной панели, потянулась за сварочной иглой, и вдруг панель вырвалась из её пальцев, звонко щелкнула, и вернулась на свое законное место. Отвертка сверкнула в воздухе маленькой молнией, Лила едва успела увернуться…

- Умри! – взорвалась Лила и стукнула по панели кулаком. Металл глухо и издевательски зазвенел.

Охо вытянул из своего бесформенного тела две тонкие руки, поднял отвертку и подал Лиле. Но вместо того, чтобы продолжить работу, она сердито фыркнула и топнула ногой.

Байя высунул лысую бледную голову из люка.

- Передатчик заработал, - сообщил он. – Но ещё одна такая встряска, и мы можем вообще остаться без связи.

- Да знаю я, - буркнула Лила. –

Тонко пискнула брошь кома на её плече.

- Банье слушает, - отозвалась она, принимаясь за непослушную панель.

- Лила, включайте двигатели, - раздался голос капитана Химмельбранта. – Стартуем через полчаса!

- Ага, а через десять уходим на тот свет всей дружной компанией! – поддакнула она.

- Мы срочно летим к пограничным буйкам в девятом квадрате!

- Нам срочно нужен ремонт! Вся аппаратура работает в аварийном режиме. Отказывает передатчик, подача кислорода дает сбои, навигация не слушается, пушки не работают…

- Я уже по пути на площадку, - сказал Марк, не дослушав. – Делайте, что хотите, но мы должны срочно найти одного человека. Он сейчас направляется к девятому квадрату. Буйки засекли его, но ближайшие пограничные корабли прибудут только через шесть часов… Придется справляться самим. Человек опасен. Он украл какое-то там изобретение… Конец связи.

Лила повернулась к зависшему в воздухе Охо.

- Нет, ты слышал? – возмутилась она. – Мы только-только вернулись с задания, корабль едва жив, мы устали… Нам даже пришлось посадить «Лигеро» на этой богом забытой станции, где нет ни одного приличного техника! А наш капитан требует полной готовности корабля!…

Охо философски промолчал, а она со злостью схватила сумку с инструментами. Взойдя на корабль и швырнув её подальше с глаз долой, она упала в кресло пилота и включила бортовой компьютер.

«Системы работают в режиме тридцати процентов. Топливо – пятьдесят процентов. Запас воздуха – сорок процентов. Готовность двигателей – нулевая…»

- Я заставлю тебя работать, - сказала Лила. А потом наклонилась к компьютеру и прошептала: - Помнишь, я обещала тебе полное обновление памяти? Так вот, если послужишь ещё, то я подключу тебя к Главной базе данных министерства пограничного патрулирования на Мари-росе! Хочешь?

Она щелкнула переключателем и улыбнулась, услышав нарастающее пение двигателей.

- Спасибо, мой дорогой, - чмокнула она дисплей. – Я этого не забуду.

- Куда мы? – поинтересовался Байя, входя в рубку.

- В девятый.

- Не далековато для нас в таком положении?

- Капитан считает, что нет.

Зажглись лампы датчиков. Из решетки кондиционера подул воздух. Прозрачные окна стали затягиваться темной защитной пленкой, спасающей от яркого света местного солнца. Дрогнули крепкие стены корабля, протяжно завыли огнедышащие турбины.

Едва капитан появился на корабле, трап моментально втянулся в свой тайник, люк крепко задраился и черная игла пограничника-истребителя «Лигеро» рванулась вверх, оглашая пустынную тишину станции громким воем. Скрылись из виду полуразрушенные кораблики, стоящие на ремонтных площадках станции с незапамятных времен, наверное, ещё с тех пор, когда этот квадрат бороздили только товарники соседней Бранарры.

Шикнул в динамиках тонкий слой пробитой атмосферы и «Лигеро» вышел в космос Байя рассчитал курс, ввел в компьютер и только после этого спросил:

- Так куда же мы так спешим?

- Вчера из тюрьмы на поясе астероидов Энзы сбежал доктор Лоуб. Он довольно известен в кругах биологов и физиков. Посадили его месяц назад за кражу деталей в каком-то захудалом магазинчике. Это вообще странно – известный ученый вскрывает магазин только для того, чтобы унести несколько пачек конденсорных стабилизаторов для холодильников. Он и объяснять не стал, зачем ему это. Когда приехала полиция, он преспокойно отдался им в руки. В тюрьме ему разрешили продолжить свою работу – он как раз готовился к выступлению на конференции по физике. Он благополучно закончил доклад, отослал его своим помощникам, а сам вдруг исчез. Кто-то, кажется, помог ему бежать – так полагает охрана. И сейчас он направляется к девятому квадрату, самому тихому району с одной-единственной системой. Все планеты там необитаемы, поэтому совершенно непонятно, что его туда тянет. Известно также, что с собой у него изобретение, над которым он трудился до тюрьмы. Кто-то, кто помог ему бежать, выкрал изобретение из лаборатории и отдал доктору Лоубу… Нам поручено спасти прибор, так как важность его слишком велика.

- Но кто он, этот доктор Лоуб? – поинтересовалась Лила. – Не тот ли, что год назад говорил о возможности создания живых организмов из смесей газов? Мне тогда показалось, что он выжил из ума.

- Да, он стар, ему что-то около ста шестидесяти стандартных лет. Хоть он и с Бильвы, но все равно срок порядочный.

- Старый, бедный карлик, преследуемый молодыми и активными, - прокомментировал Байя. – Сейчас ему очень не по себе.

- Посмотрим, - сказал Марк.

Девятый квадрат был действительно пустынным районом. Сюда даже не залетали корабли Бранарры, которые обычно не упускают случая искупаться в космических владениях Галактического Союза. Здесь не проходили караванные пути, на мертвых планетах отсутствовала жизнь, недра их были пусты. Возможно, неведомые цивилизации пользовались планетами, но не оставили ни единого следа своего пребывания. Правда, исследования показали, что когда на планетах плескались океаны и цвели сады. Теперь только солнце освещало раскаленные пески, окрашенные на каждой из пяти планет в разные цвета, да иногда вдруг просыпались древние вулканы и сотрясали пустыни. Что тут можно было делать старому ученому? Только благополучно погибнуть на одной из крошек, медленно плывущей мимо огромного светила.

«Лигеро» достиг квадрата девять довольно быстро, если учитывать, что ему пришлось пережить всего двадцать часов назад, когда в зоне солнечной системы Стэлла на его обшивку обрушился огонь стэллиан, отстаивающих свои интересы. Вспыльчивые и воинственные инопланетяне считали своим долгом напомнить любому кораблю Союза, оказавшему в пределах досягаемости их орудий, насколько они независимы и горды.

Потрепанный «Лигеро» не мог прощупать сенсорную зону – его «глаза» вышли из строя. Поэтому Байя зорко следил за температурными датчиками – а вдруг появится тепловой след, который оставляет за собой каждый корабль. Визуального контакта с кораблем доктора Лоуба не было, поэтому «Лигеро» двигался медленно, давая время чувствительным волоскам датчиков оценить обстановку.

В космосе, выпрыгивая из черноты, появлялись вдруг пограничные буйки, стерегущие квадрат. Они посылали сигналы на ближайшую станцию, где по случайности оказался капитан Химмельбрант с командой, а затем дальше, по цепочке передатчиков. Поскольку пустой квадрат никогда не преподносил подарков, станцию упразднили, сохранив только сотню роботов и несметное количество неработающей техники на тот случай, если какой-нибудь корабль будет нуждаться в помощи.

- Я нашел его, - сообщил Байя. – Он рядом. Наверное, решил сесть на планету.

- Не вижу его на экране, - сказал Марк.

- Визуального контакта все ещё нет, но температурный след хорошо чувствуется.

Лила, жалея потрепанный корабль, сбросила скорость. Топливные баки стремительно пустели. Явная утечка, но пробоину обнаружить невозможно, пока «Лигеро» не встанет в док.

- Пойду погляжу, - сказала Лила. – Может, датчики врут по поводу потери топлива.

Она встала из кресла, но не успела сделать и шага, потому что корабль так тряхнуло, что заскулили переборки. И капитан, стоящий у экрана, и Лила опрокинулись и рухнули на пол.

Замигали лампочки тревоги.

- Нас обстреливают! – сказал Байя. – Усиленными татронными снарядами!

- Включить защиту! – скомандовал Марк, но Лила покачала головой сожалеюще: не работает.

Корабль бросало из стороны в сторону. Экипаж пристегнул амортизационные ремни, но это мало чем помогло. Невидимый противник закидывал «Лигеро» сверкающими шарами, тряска все больше усиливалась, и, казалось, что обшивка вот-вот не выдержит.

Лила включила турбины и развернула «Лигеро». И тут же на экране появился белый звездолет боевого класса. Его пушки вновь выстрелили, но Лила уже взяла под свой контроль агонизирующие двигатели и успешно увернулась.

Звездолет нырнул вниз, к поверхности проплывающей планеты. Лила бросилась было за ним, но столь резкий маневр заставил корабль содрогнуться, а перегревшие турбины пронзительно заверещать. Теряя драгоценные минуты и топливо, Лила выправила траекторию, и стала снижаться по плавной кривой. Притяжение планеты тут же дало знать о себе. Истерзанный корабль включил сирену, предупреждая людей, что посадка может оказаться не слишком мягкой и, возможно, самой последней. Лила вопросительно посмотрела на капитана.

Он нахмурил брови и решительно произнес:

- За ним!

- У него оружие, капитан! – напомнил Байя.

- Нам надо удержать доктора в этом квадрате, пока не подойдут другие корабли!

«Лигеро» коротко и обречено вздохнул – так показалось Лиле. Но она наклонила штурвал, и крылатый истребитель нырнул в атмосферу. От тряски что-то сработало в электронном недре компьютера, и включился экран биосенсора.

Охо спланировал к нему, быстро настроил и доложил:

- Снижается. Засекаю координаты.

Марк нахмурился ещё больше, и, несмотря на тряску, всегда возникающую при взлетах и посадках в атмосфере, наклонился к микрофону и включил передатчик.

- Хочешь с ним поговорить? – спросила Лила, напряженно сжимая штурвал и вглядываясь в непроглядную дымку планеты. – Не выйдет. Передатчик вышел из строя.

- Потрясающе, - сказал Марк.

- А я предупреждала, предупреждала, что «Лигеро» требуется ремонт, а не погоня, - ответила Лила

Корабль вышел из облаков, и перед взорами людей возникла идеальная пустыня, желто-оранжевая и чертовски неприветливая. Под брюхом «Лигеро» понеслись бесконечные барханы и каменные чаши испарившихся озер.

- Ну, где же этот сумасшедший старик? – пробормотал Марк.

- Позади нас! – булькнул с потолка Охо.

- Разворот! – взревел капитан, но в обшивку корабля ударились новые жестокие кулаки снарядов. Они развернули истребитель на 360 градусов, и это окончательно свело с ума дышащий на ладан показатель высоты. Его стрелка запрыгала вверх-вниз, словно ошалевшая, а потом рухнула и замерла у отметки «0».

«Лигеро» кидало из стороны в сторону. И после очередного толчка, закрывая глаза, Марк думал о том, что его корабль обречен.

Белый звездолет без опознавательных знаков на бортах мелькнул перед экранами, едва не задев истребитель. И круто пошел вниз. Ковыляя и спотыкаясь, истерзанный «Лигеро» полетел за ним.

- Мы в состоянии дать залп! – внезапно сказал Охо, сваливаясь с потолка огромной тяжелой каплей загустевшей воды. – На один выстрел «Лигеро» способен.

- А потом? – спросил Марк. – Мы сверзнемся с такой высоты?

- Несомненно, - подтвердил Охо. – Только…

Он не успел закончить. Ещё один заряд разворотил обшивку, вырвав с корнем плазменный бак. Не удерживаемый больше ремнями амортизации, капитан упал на пол, крепко приложившись плечом о железный угол терминала.

- Пли, Охо! – выжал он, растирая ушибленные мышцы.

И Охо пальнул.

Когда биосенсоры, наконец, обрели способность видеть и чувствовать, на экранах появился подбитый звездолет. Отчаянно дымя, он пошел почти по вертикальной прямой к поверхности планеты, оставляя за собой черно-серый след.

- Вот так! – злорадно высказала Лила. – Куда тебе до «Лигеро», жалкая боевая подделка!…

И в ответ на её слова вдруг внезапно смолк шум двигателей, погасли все лампочки, экраны, замолчала пронзительно завывавшая сирена. Наступившая тишина обрушилась на экипаж, и все замерли в рубке, ощущая только слабое подрагивание пола под ногами и мощные толчки собственных сердец…

- Только не это! – медленно выговаривая слова, прошептала Лила, боясь шевельнуться, словно это могло повлиять на полет корабля. Штурвал на глазах людей обмяк и опустился вниз, мертво покачиваясь на шарнирах…

Гнетущая тишина окружила корабль. Даже шипение кондиционера прекратилось. Охо, быстрее всех сообразивший, что ожидается в ближайшие несколько минут, изменил форму и стал плоской лепешкой. Байя осторожно потянул руку к креслу и схватился белыми пальцами за ремни амортизации…

«Лигеро» повис в воздухе, слегка покачиваясь в воздушных потоках на своих черных зеркальных крыльях.

- Сейчас начнется! – загробным голосом произнесла Лила. – Пристегнитесь, экипаж!…

И сразу за её последним словом «Лигеро» оказался в свободном падении…

Лила попыталась замедлить скорость – тормозные турбины лишь выплеснули остатки топлива… Какую-то роль это сыграло, потому что, грохнувшись с размаху на песок и подняв вихрь пыли, корабль не развалился на части… Но капитан Химмельбрант прокатился по всей рубке, не забыв коснуться телом всех выступов, всех железок терминала и оборудования. Сверху на него обрушился и Охо, не удержавшийся в полете из-за слишком быстрого перепада давления.

Смолк шум рассекаемого воздуха. Корабль покачался и замер. Но люди молчали. Каждый из них мысленно ощупывал себя, проверяя, все ли кости и мышцы целы, и не вспыхнет ли где-нибудь в теле боль.

Капитан шевельнулся и сморщился от давящей боли в груди и плече. Надеюсь, что просто ушиб, подумал он.

Байя отстегнул ремни, наклонился над капитаном, окидывая взглядом его крепкую фигуру, полускрытую под студенистой массой юпитерианского тела. Его пальцы скользнули над головой Марка, а потом равельянец облегченно вздохнул:

- Все в порядке. Кости целы. Только вывих.

Охо, тяжело фыркая, приподнялся в воздухе и скрутился вначале в плотную полупрозрачную спираль, а потом обрел форму шара. Став темно-фиолетовым, он насладился короткой медитацией, и вернул себе голубоватую окраску…

Лила отряхнула комбинезон, хрустнула пальцами и ощупала плечо капитана.

- Вправить – секундное дело, - с видом знатока, заявила она. – Охо, отключи рецепторы…

Студень выпростал тонкие многочисленные щупальца, обвил ими голову капитана, прерывая рецепторную дугу «орган – мозг – орган». Лила дернула руку, что-то громко щелкнуло, и сустав вернулся на свое место. Марк не успел даже прикусить губу.

- Что ж, давайте посмотрим, куда нас занесло, – сказал он, все ещё морщась и осторожно двигая рукой.

Они открыли люк, и сразу же в коридор ворвался раскаленный воздух мертвой планеты. Яркий слепящий свет рубанул по глазам, многократно отраженный блестящими деталями корабля, и разлёгся на полу и переборках. Ветер обжигал лицо.

Байя прислушивался сам к себе, отыскивая в своем многогранном и обширном мозге все, что он мог слышать или читать про девятый квадрат и его планеты.

- Это вторая от солнца планета, - объявил он. – Несмотря на близость к звезде, она наименее жаркая, её атмосфера сохранила незначительное количество кислорода. Сейчас в этом полушарии раннее утро, а через три с четвертью часа солнце достигнет зенита…

- Адово пекло, - буркнул капитан, выглядывая наружу. – Ну и жара!

- Почти угадал, - сказал Байя. – Её назвали Адово солнышко.

- Не хочу даже представлять, что творится на других планетах этой системы, - Лила спрыгнула вниз и увязла в песке.

Охо вытянулся в струнку и показал солнцу кончик своего тела. И тут же изумленно втянулся в корабль, приняв вид чаши. Это означало и удивление, и растерянность одновременно, что было совсем несвойственно юпитерианцам, почти никогда и ничему не удивляющихся.

Байя присоединился к Лиле и, прикрывая ладонью бесцветные глаза, сообщил:

- А вот звездолет доктора Лоуба. И он горит.

- Хоть в чем-то повезло, - ответила Лила и зашагала к белому красавцу, наполовину ушедшему в песок. Темный дым над ним поднимался в безветренном воздухе столбом.

Солнце, казалось, нигде во Вселенной не светила так ярко и жарко, как здесь, в царстве бесконечных барханов. Ни в небе, ни на земле ничто не шевелилось. Двигался только дым над звездолетом, да люди, увязающие в желтом сыпучем ковре.

Лила вынула татрон из кобуры, пригнулась, чтобы быть поближе к земле, и её комбинезон цвета начищенной меди слился с песком. Байя следовал за ней.

Люк звездолета был распахнут, и цепочка следов вела от него вокруг корабля, заканчиваясь в тени узких крыльев.

Лила нарочито громко щелкнула татроном. Байя сделал ей знак рукой, показывая на маленький ботинок, торчащий из-за упорной стойки звездолета.

- Ну-ка, выходи, - сурово сказала Лила.

Из-за стойки выглянуло маленькое, сморщенное годами лицо. Блестящие глазки забегали по сторонам, но, увидав равельянца, закрылись на мгновение. Потом обладатель глаз-бусинок вышел к пограничникам. Это был карлик, едва доходящий до талии невысокой Лиле, седоволосый и темнокожий от времени. Тоненькие ручки, покрытые складками кожи, медленно поднялись вверх, обращая к людям абсолютно белые ладошки. Рот, обведенный красной краской для придания большего размера, открылся и выдал несколько хрипящих звуков.

Лила выпрямилась и убрала татрон в кобуру.

- Нехорошо, доктор, обстреливать пограничников, - мрачно сказала она. – Хорошо, что у нас практически не было возможности ответить вам тем же.

Карлик поглядел через плечо на валящий дым и скривил губы в усмешке.

- Я не стрелял, - неожиданно высоким голосом запротестовал он. – Эта штука сама начала стрелять. Я ни к чему не прикасался. Честное слово ученого.

Байя протянул руку и коснулся выдавленных на корпусе точек.

- Звездолет бранаррский, - опознал он. – Он запрограммирован на автоматическую стрельбу по кораблям с опознавательными знаками Галактического Союза… Вам повезло, доктор Лоуб, что «Лигеро» подбил вас. Ваши двигатели сработали на торможение, как ни странно. А ведь подобные машины обычно сами взлетают, но больше никогда не садятся.

- Выходит, мне нужно вас благодарить? – сощурились глаза-бусинки.

- Обойдемся, - оборвал капитан, подходя.

Карлик бросил быстрый взгляд на погоны, сосчитал полоски, и уже дружелюбно ответил:

- А, капитан, как поживаете?

- Плохо, - резко бросил Марк. – И теперь будет ещё хуже, потому что вам придется идти пешком до нашего корабля, где вы под арестом дождетесь прибытия патрульных.

- Как скоро это произойдет? – поинтересовался карлик.

- Скоро, - и Марк тут же подумал, что хорошо бы это на самом деле произошло.

Обратный путь занял гораздо больше времени, так как короткие ноги бильванского ученого увязали в песке почти по колено, и тогда капитану или Байя приходилось вытаскивать доктора за шкирку, как котенка. Словом, когда «Лигеро» принял их в свою спасительную тень, все уже порядком выдохлись.

- Что ж, капитан, - весело сказала Лила, вытирая пот с блестящего лба. – Если это Адово Солнышко, то не мешало бы увидеть здесь пару-тройку чертей, несущих сковороду и несчастных грешников.

- Вся планета – огромная сковорода, - ответил за капитана Байя, присаживаясь на песок. – И мы скоро начнем шипеть, как кусочки картошки.

Марк поглядел искоса на своих подчиненных, и, как всегда, не увидел ни тени страха, недовольства или сожаления о своем положении. Равельянец похлопал жабрами, закрывая их поплотнее, чтобы песок не попал на нежные реснички, и прижал к лысому черепу тонкий гребешок, идущий со спины на голову, чтобы уменьшить испарение влаги.

Охо торопливо обваливался в песке с той же целью, и Лила громко расхохоталась, увидев забавный песочный шар, катящийся в тенек. Охо вытянул щупальце и укоризненно покачал им, как человек пальцем, чем рассмешил Лилу ещё больше.

Успокоившись, она обратилась к доктору, суетливо подбиравшему под себя длинные лоскуты бильванской робы, больше похожей на лохмотья:

- Доктор Лоуб, в вашем возрасте не пристало носиться по космосу на корабле-камикадзе. Сидели бы дома, занимались своими исследованиями.

- Да, я стар, - обиделся почему-то доктор. – Ну и что? Да, я не увлекаюсь всеми этими штучками с омоложениями тела и прочее. Но у меня много сил. А исследования… Именно этим я сейчас и занимаюсь.

Он таинственно подмигнул и уставился в плывущую от жары линию горизонта. Раскаленный воздух неподвижно лежал над песками.

- А как выглядят черти? – спросил вдруг Байя, обращаясь к Марку. Перед тем, как ответить, тот расстегнул кнопки ворота форменной рубашки. Темные круги пота на груди и спине растекались во все стороны.

- Это гуманоиды. Небольшого роста, думаю, около метра… Худые, с хвостами, рожками и копытцами. Не любят грешников и жарят их в аду на сковородах. Иногда строят козни в нашем мире. В целом, существа неприятные и отвратительные, - Марк провел ладонью по мокрому ежику коротко стриженных волос. – Лила, может на «Лигеро» прохладнее?

Она взглянула на сверкающую обшивку покореженного корабля и махнула головой:

- Вряд ли, все, что не было ещё сломано стэллианами, сломалось при падении.

Солнце неумолимо двигалось по своей обычной траектории, все укорачивая и укорачивая тень от корабля. Лила поджала ноги, когда они оказались под лучами звезды.

Доктор, не отрываясь, смотрел на горизонт, Байя о чем-то сосредоточенно думал, и от тишины капитана стало клонить в сон. Сказывалась усталость после боя со стэллианами и погони за ученым. Лила тоже клевала носом. Капитан закрыл глаза, прячась от слепящих отблесков, и сразу же голова упала на бок. Но едва в усталом мозгу возникли какие-то неясные картины сна, как раздался вскрик доктора Лоуба, весьма похожий на скрежет металла по стеклу:

- Работает!…

Марк открыл глаза. Лила вскочила на ноги и, вглядываясь в даль, обратилась к отрешенному Байя:

- Послушай, здесь водятся живые существа?

- Нет, - ответил он сонно. – Кроме нас – на всей планете ни одной живой души. Как и на остальных планетах.

- Придется тебе внести коррективы в свой банк данных! – Лила положила руку на приклад татрона. – Кто-то идет к нам…

Марк проснулся окончательно. На дрожащем горизонте явственно вырисовывались две темные фигуры. Охо выглянул из люка и состряпал из своего податливого тела что-то вроде линзы, расчистив крохотный пятачок от песка.

- Двуногие гуманоиды, - сообщил он, а Марк уже взял бинокль и настроил его по своим глазам. И брови его тотчас поползли вверх. Ещё не до конца поверив в увиденное, он встал, словно это могло помочь разглядеть получше существ на горизонте.

Он молча отдал бинокль Лиле.

- Ничего себе! – воскликнула она. – Никогда не встречала ничего подобного! Они похожи … на чертей!

- Мираж? – предположил Марк.

- Мираж – объемное изображение предмета, расположенное на определенном расстоянии от точки, где изображение воспроизводится, - отчеканил ровным механическим голосом Охо. Он, как все юпитерианцы, не мог воспроизводить эмоции голосом. Состояние его определялось только по форме и цвету тела. И сейчас он снова стал чашей. – Миражи обычно характеризуются нестойкостью и преломлением солнечных лучей, которые я могу фиксировать. Но в данном случае заявляю, что существа строго материальны.

На всякий случай Марк вынул свой татрон и поставил рычажок мощности на минимум. Прошло ещё несколько долгих и томительных минут прежде, чем существа приблизились и их стало возможно разглядеть подробнее. Увидев стоящих возле кораблей людей, незнакомцы остановились.

Да, признался сам себе Марк, я-то наивно полагал, что видел все возможные формы гуманоидов… Но это…

Существа едва дотягивали до метра ростом. Их узкие бедра были обернуты черным тряпьем, а гладкая блестящая кожа имела коричневый оттенок поджаренного мяса. Круглые головы, походившие на обтянутый бумагой череп, увенчивались тонкими разветвленными рожками, вроде как у оленей. Длинные, до колен, руки и короткие ножки казались неимоверно тонкими и беспомощными, а неустойчивые нижние конечности оканчивались широкими коровьими копытами. Коричневый хвостик с кисточкой на конце вилял из стороны в сторону, узкие, оттянутые к вискам глаза смотрели как-то нехорошо.

- Вот тебе и Адово Солнышко! – прошептала Лила. – Ну, кто хотел увидеть чертей?

Она обернулась к Байя. Он внимательно рассмотрел существ, а потом сказал:

- Очень похоже на то, что я себе представлял.

- Не нравится, как они на нас смотрят, - подозрительно произнес Марк. – Как хищники на добычу.

Доктор Лоуб торопливо взбежал на корабль, и его сморщенная мордочка смотрела на существ с каким-то немым обожанием.

- Берегись! – закричал капитан, увидев, что непрошеные гости вдруг оскалили желтые острые зубы и с криком бросились на людей… Отступая, Марк выстрелил перед их копытами, но они словно бы и не заметили вспухшего от выстрела песка, продолжая быстро приближаться…

Лила пальнула по одному из бегущих, но промахнулась. В два прыжка преодолев оставшееся расстояние, «черт» бросился на Лилу, а второй, оскалившись и капая слюной на песок, изготовился к прыжку, но Марк нажал на курок, и оглушающее поле опрокинуло существо на спину…

Байя изо всех сил дернул худое тельца «черта», стаскивая с Лилы, но тот впился зубами в её плечо, без труда прокусив плотную ткань комбинезона… Лила вскрикнула, ударила ребром ладони по тонкой коричневой шее. Несомненно, боль существо почувствовало, потому что на секунду хватка ослабела. Этого мгновения Байя хватило, чтобы, схватившись за шею врага, одним движением сильных рук сломать позвоночник. Существо сразу же обмякло и повисло, как тряпичная кукла…

Крепко сжатые челюсти пришлось разжимать с помощью металлической трубки. Лила поднялась с песка, зажимая кровоточащую рану, и склонилась над трупом.

- Ох, надеюсь, бешенства у них нет, - сказала она и, приподняв пальцами верхнюю губу «черта», добавила, присвистнув: - Да он мне мог запросто всю руку отхватить!…

Капитан увеличил мощность татрона и снова выстрелил в корчащееся от судорог тело второго существа. Оно дернулось и замерло.

Доктор Лоуб, увидев, что опасность миновала, сполз с корабля и приблизился.

- Ого, какие чудовища! – благоговейно выговорил он. – Но как удивительно сложены!

Лила с отвращением глянула на сияющую физиономию бильванца.

- Не разделяю вашей радости, - заявила она. – Ой, как жжется!…

Пока Байя накладывал дезинфицирующую повязку на её плечо, капитан внимательно рассматривал неподвижные тела. В какой-то миг ему показалось, что коричневая кожа шевельнулась сама по себе. А в следующий – худенькие фигуры на самом деле шевельнулись, издали шипение, похожее на то, что появляется при гашении соды уксусом, и растворились в песке…

От двух тел осталась лишь тонкая полоска грязно-коричневой пены, но и она быстро впиталась в сухой песок и пропала.

- Удивительно! – только и сказал Марк.

Лила смотрела потухшим взглядом на барханы.

- Как в кино, - сказала она задумчиво. – Помнишь, Охо, тот фильм, что мы недавно смотрели на базе? Ты ещё сказал, что режиссер - полная бездарность, а сценарист – его талантливый ученик… Там ведь тоже была пустыня, погибающий корабль и пять человек экипажа, которым пришлось сражаться с хозяином планеты, металлическим монстром. Как, бишь, его там?

- Скавермэн, - неохотно отозвался Охо.

Капитан указал рукой на горизонт:

- Вот с таким? – в его голосе слышалось напряжение.

- Точно! – ответила Лила. – Нам конец.

Огромная темная фигура медленно поднималась над песками. Она словно вырастала из песка, как дерево из земли. Бесформенная исполинская голова, блестящая, как расплавленный металл, затем толстая шея, покрытая уродливыми наростами, потом мощное тело, не напоминающее уже ничего конкретного, и, наконец, конечности – длинные, мускулистые руки, заканчивающиеся гибкими пальцами с когтями и такие же ноги, нетерпеливо перетаптывающиеся на месте.

- Так, значит, планета не обитаема? - спросила Лила.

- Она абсолютно стерильна, - подтвердил Байя. – Никаких существ, даже вирусов и микроорганизмов…

- Ты это ему скажи, - кивнул капитан в сторону расправляющего широкие плечи монстра. – А то ведь не поверит…

И они бы ещё продолжали смотреть на разминающееся чудовище, если бы оно, разинув пасть величиной с космический док, не издало крик, от которого затряслись и небо, и песок под ногами. Закрыв уши руками, люди прижались к обшивке и почувствовали, как дрожит корабль… Крик разнесся по всей планете.

Его и на полюсе слышно, подумал Марк, запихивая в корабль сопротивляющегося доктора.

Чудовище закрыло пасть и обернулось. Его круглые глаза сверкнули, когда увидели корабль. Огромные ноги, оторвавшись от земли, сделали первый шаг. Глухо зазвенела планета, взвились целые тучи песка. Байя торопливо задраил люки.

- Боюсь, это нас не спасет, - справедливо заметила Лила и бросилась к пушке.

- Ничего не выйдет, - возразил штурман Байя.

- Хотя бы попробую, - бормотала Лила, ныряя под панель управления и разбрасывая инструменты.

- Откуда он взялся? – недоумевал Марк, глядя на чудовище, привлеченное блеском «Лигеро». Оно приближалось, и каждый свой шаг отмечало победным ревом, от которого стыла кровь в жилах.

- Это всего лишь ваши фантазии, - внезапно сказал доктор. – Он создан вашим воображением!

- Неужели? – высунула голову Лила. – У кого-то слишком уж больное воображение!

- Да нет же, вы не понимаете, потому что не знаете, над чем я работал! – воскликнул карлик, подползая на животе к Лиле, потому что на ногах от тряски стоять было невозможно.

Чудовище остановилось в нескольких шагах от «Лигеро», наклонило голову и стало внимательно рассматривать черные зеркальные бока. Расплавленный металл, из которого сотворилось чудище, отражал бесконечные пески и солнце, поднявшееся к зениту. Потом он слегка наклонился, касаясь длинным когтем обшивки. Это «легкое» прикосновение заставило корабль сильно качнуться в сторону.

- Если работали над каким-то оружием, то вам лучше немедленно его применить! – крикнул Марк, отпрыгивая от иллюминатора.

- Это не оружие, во всяком случае, я не задумывал это как оружие, - старик посмотрел на капитана. – Я изобрел машину, которая способна оживлять планеты. То есть не сами планеты, конечно. Она может создавать существ, которые смогут жить на планетах. Абсолютно любых – раскаленных, покрытых льдом, океанами плавиковой кислоты, - любых!…

- И этот монстр – творение вашей машины?

- Процентов на пятьдесят, - скромно ответил доктор Лоуб, поднимаясь, но корабль вновь покачнулся и карлик упал.

Чудовище раздраженно рыкнуло. Ему явно не нравилось, что лежащее на песке существо не желает с ним играть. Острый коготь вновь коснулся помятого бока несчастного корабля…

Чудовище заревело, запрокинув голову к небу. Громадная рука обхватила «Лигеро», как погремушку.

- Лила, если ты веришь в то, что делаешь, то поторопись, - скосив рот, проговорил Марк. – Иначе сейчас мы отправимся прямиком в его желудок!

Корабль заходил ходуном: монстр потряс его и приложил к уху, обозначенное на его голове обыкновенной дырой, в которой «Лигеро» или любой другой истребитель без труда бы поместился.

- Держитесь! – закричала Лила.

На этот раз капитан успел закрепиться в ремнях и подхватить на руки доктора прежде, чем Лила сладко пропела:

- Скавермэн, Скавермэн, не боюсь тебя совсем! – и полосонула красным лучом пушки по шее чудища, разрезая блестящую её поверхность. Кровь, совсем как сталь в доменной печи, потекла широким раскаленным потоком, брызгая во все стороны горячими каплями…

Чудище издало вой, и солнце едва не рухнуло на песок, качнувшись в небе. В ушах людей стоял ужасный звон, а головы просто раскалывались на части от боли. Лила крикнула что-то, но её голос никто не расслышал за ревом, исходившем из пасти создания. «Лигеро» метнулся в одну сторону, потом в другую, и, наконец, чудище, не справившись с болью, швырнуло его на песок и само рухнуло рядом с ним на колени. Если и планета не развалилась в этот момент на куски, то только потому, что монстр перестал сотрясать её ногами и стал клониться набок. Металл залил барханы, широкой рекой подступил к «Лигеро», и замерл в нескольких метрах от него. Рык становился все слабее, конечности существа дернулись в жуткой судороге, сдвинув с места несколько тонн песка. После этого глаза закрылись окончательно, крик перешел в стон и растворился в огнедышащей атмосфере Адова Солнышка…

Поднимаясь с пола, Лила заскрежетала зубами, когда увидела пропитанную кровью повязку на своем плече. Потом она осторожно выглянула в иллюминатор.

- Конец Скавермэна, - проговорила она с облегчением.

Люк распахнулся. Марк выпрыгнул наружу, и сразу же отдернул руку от краев проема – они раскалились. Исполинское тело, переливаясь в лучах палящего солнца всеми цветами и оттенками радуги, распласталось на песке, впившись ужасными когтями в толщу планеты. Металлическая кровь все ещё вытекала толчками из горла, разрезанного лучом, но почти сразу же превращалась в неподвижные волны. Капитан постучал по блестящему металлу каблуком ботинка – раздался звон.

Тело оставалось неподвижным несколько мгновений, а потом, так же, как и предыдущие создания, зашипело, вспенилось, обмякло и превратилось в металлическую пену, немедленно впитанную песком. И вот уже не осталось никаких следов Скавермэна, только изрядно потрепанный «Лигеро» валялся на песке, повернув к небу раскрытый люк, как разинутый в немом крике рот.

- Бедняга «Лигеро», досталось же тебе, - Лила провела пальчиками по неровному боку. – Теперь уже не полетаешь. Твой блок памяти перекочует в новое тело.

Капитан набрал в горсть песок, потер между ладонями, и тонкая золотая струйка потекла вниз.

- Потрясающе, потрясающе! – шептал доктор, выбираясь из корабля. – Работает в невероятном темпе!…

Он побежал по песку, но вылетевший следом за ним Охо, принявший цвет яичного желтка, что означало высшую степень неудовольствия, сформировался в человеческий кулак и пихнул доктора так, что тот перевернулся через себя. Карлик отлетел метра на два, но, поднявшись и отряхиваясь, продолжал безумно шептать:

- Работает, работает!…

- Доктор Лоуб! – изрек Охо. – Если вы не объясните, что происходит, то я устрою вам электрошоковую встряску.

Представьте, что сказано это ничего не выражающим тоном равнодушного ко всему убийцы, а вдобавок внутри студенистого тела сверкают при этом пучки молний. Это производит впечатление даже на уравновешенных людей, а потому доктор Лоуб торопливо заговорил, поглядывая искоса на желток, порхающий рядом, как в невесомости:

- Моя работа продолжалась почти сорок лет! Великий срок… огромный!… Но я знаю, что мои исследования необходимо человечеству, как воздух. Однако, мое изобретение не оружие, нет. Это золотой помощник…

- Да уж, золотой, и обходится он нам очень дорого, - буркнула Лила, осторожно поглаживая ноющее плечо.

- Что это за изобретение? – спросил капитан, хмуря брови.

- О, - старик выставил перед собой высохшую руку, демонстрируя сморщенную кожу. – Что вы видите? Вы видите существо, не приспособленное для работы в экстремальных условиях. И вы тоже не сможете здесь работать без специальной защиты. А я посвятил большую часть своей жизни, чтобы создать идеальное существо, способное жить и трудиться в любых условиях!

- И кто же это идеальное существо – черти или Скавермэны? – кисло спросил Байя.

- Ни те, ни другие! – радостно объявил карлик. – Я в итоге создал не существо, а прибор, способный порождать таких существ!

Лила сощурила глаза и протянула:

- Как-как?

Непонятливость людей доставила бильванцу радость. Он зашелся скрипучим смехом.

- Я придумал прибор, создающий организмы из воздуха! Понимаете? Из воздуха? Из чего состоит воздух? – повернулся он к Байя.

- На данной, конкретной планете – это кислород, углерод, водород, азот и разные прочие примеси, - ответил тот.

- Вот именно! Он состоит из маленьких, невидимых молекул! Но ведь и мы тоже состоим из молекул! Значит, по сути своей человек тот же воздух, только с иной плотностью… Это в упрощенной форме…

- Интересная и безумная теория! – Марк окинул взглядом горизонт.

- Теперь это не теория, капитан! Только что мы стали свидетелями удивительного подтверждения её и, соответственно, это больше не голая теория… К тому же опять подтверждается материальность нашей мысли!

- Об этом известно несколько веков, - возразил Байя. – Мысль и фотографировали, и взвешивали…

- Направленную мысль, коллега, - поправил доктор Лоуб, - только направленную мысль телепата! О том, что короткая мысль, так называемое воображение, тоже имеет вид, вес и форму известно не было, этим никто серьезно не занимался… Но ваш покорный слуга, - он театрально поклонился, - рискнул предположить, что воображение также можно измерить…

- Чушь, - сказала Лила не очень уверенно.

- Вовсе нет! Я вам докажу… Мой прибор улавливает короткие мысли с помощью специальных усилителей, которые я разработал.

- А причем тут конденсорные стабилизаторы? – спросил Байя.

- Какие конденсорные…?- изумился доктор. – Ах, вы про кражу? Нет, они тут совершенно ни при чем. Усилители могут улавливать даже самую примитивную мысль, такую, например, как ваша, - обернулся он к Лиле.

- Что? – поперхнулась она от возмущения. – Примитивная? Ах ты, дубина бильванская!… - Она рывком шагнула к нему, но прогремел голос капитана:

- Лила Банье, стоять!

Она замерла на месте по солдатской выработанной привычке слушаться с первого слова. Карлик, почувствовав себя в безопасности, продолжил:

- Улавливая такую мысль, электронный мозг обрабатывает образы, оценивает их, раскладывает на отдельные детали. А потом, после тщательного анализа, начинается самое главное – комплектование молекул. Вот тут-то и пригодятся водород, углерод, азот, кислород, примеси серы и так далее. Это крохотные отдельные молекулы, вполне безобидные, начинают выстраиваться в последовательные цепочки. Когда таких цепочек будет достаточно, прибор их сортирует, чтобы в процессе создания существа использовать их так, как надо.

- Аминокислоты! – внезапно сказал Байя.

- Аминокислоты? – переспросил Марк.

- Аминокислоты, - повторила Лила, - эти чертовы аминокислоты, из которых состоят белковые молекулы.

- О! – почтительно произнес доктор Лоуб. – Не так уж и примитивна ваша мысль!

- Он стряпает белковые молекулы, - пояснила Лила. – А из белка, как из кирпичиков, собирает клетки, органы, ткани – все, из чего человек состоит…

- Браво! – карлик кивнул. – Но особенностью является то, что белковые молекулы собираются с учетом местных особенностей условий жизни – они могут быть особо устойчивыми к холоду и жаре, могут не реагировать с кислотами, или наоборот – стать к ним восприимчивыми. Остается только взять специалиста по биоробототехнике, с хорошим воображением, со знанием необходимых данных о планете. Он, учитывая все тонкости, начнет мысленно собирать подходящий тип существа, а прибор повторит за ним всю операцию. И вот – пожалуйста, - рождается хороший работник, приспособленный к местным условиям. Он сам добудет себе пищу, сам о себе позаботится, надо только попутно заложить в его мозг требуемые элементарные знания о работе…

- Как все просто, - сказал Байя.

- Просто на словах, - покачал головой карлик. – А у меня ушло четверть жизни на это.

- Выходит, прибор создал чудищ по нашим воображаемым образам? – подытожил Марк.

- Именно.

- Здорово! – Марк стукнул себя кулаком по лбу. – Нас чуть не сожрали наши фантазии. Осторожней надо быть с мыслями. Так можно создать кого и что угодно!…

- Почему они кинулись на нас ни с того, ни с сего? – спросил Байя.

- Их разум чист, как лист бумаги. Естественно, они должны вначале подчиняться только естественным инстинктам. Какая наипервейшая потребность живого организма? Утолить голод!

- Прежде, чем из песка выползет ещё что-нибудь эдакое, - капитан развел руками, рисуя в воздухе нечто, - надо бы выключить вашу машинку. Ведь это можно сделать?

- Конечно. Вот только…

- Что - только? – помрачнел капитан.

- Я же не держу прибор в руках, правильно? – карлик съежился под гневными взглядами экипажа. – Я испугался, что у меня отберут сорок лет работы. Вы же представители военного ведомства, а военным прибор нужен позарез. Поэтому я его сбросил.

- Этого ещё не хватало! Где именно? Вы запомнили координаты?

- Да вы что! Я вышвырнул его и все! Откуда мне знать, где он упал?

- Знаешь, что я с тобой сделаю? – прошипела Лила, надвигаясь на карлика. – Я отшлепаю тебя, как мальчишку!

- Рукоприкладство карается законом! – заявил бесстрашно доктор, прячась на всякий случай за капитана.

- На нашем корабле опознавательные знаки министерства пограничного патрулирования, - сказал Байя. - Вы должны понимать разницу между нашим и военным министерством.

- Я не разбираюсь в таких тонкостях, - пожал плечами доктор. – И вообще – хотел подстраховаться. Военные достали меня и в тюрьме, где я думал спрятаться на время. Даже кражу совершил. Коллеги помогли мне бежать…

Охо мягко переливался всеми оттенками розового – цвета волнения.

- Уже полдень, а патрульных все нет, - пробурчал он. – Что-то они задерживаются.

- Им надо свериться с показаниями всех буйков, потом прочесать планеты, они же не знают, на какой мы совершили посадку, - ответила Лила. – Наш маяк сейчас подает слишком слабый сигнал, его невозможно засечь с орбиты.

- Послушайте, у меня из головы не идет одна мысль, - сказал Байя. – Если прибор создает только белковые тела, то каким образом здесь появился Скавермэн?

- Белок может выглядеть как угодно. Если ты видишь перед собой озеро расплавленного металла, все равно нет гарантии, что это настоящий металл, привычный нам, - ответил карлик.

- Тогда и представить сложно, кого мы можем ещё увидеть в этой пустыне…

- Лучше не представлять, - предостерег капитан.

- Поздно, кажется, - булькнул Охо.

Четыре рта тихо охнули, четыре пары глаз уставились на колышущиеся в мареве барханы.

Из песка, словно голубая волна, величественно показался синий шишак величиной с пятиэтажный дом. Две прозрачные руки взметнулись в небо, обхватили раскаленный воздух и опали. Сапфировый цветок поднимался от земли, выкидывая плоские листья и щупальца, усеянные мощными присосками. Два глаза, шевельнувшиеся на концах тонких антенн, покачиваясь из стороны в сторону, повернулись к кораблю и замерли. Легкий шелест всколыхнул песок.

Экипаж повернулся и обратил взор на странно пожелтевшего и съежившегося от смущения Охо.

- Охо! – выдохнули рты

- Я просто подумал, когда появился Скавермэн, что сюда неплохо бы забросить цветок Суяха. Он разобрался бы с любым великаном.

- Так. И чем питается твой цветок? – пролепетала Лила.

- Океанской рыбой. Обычно. Но не брезгует и другими животными, - последовал ответ.

- Надо отключить аппарат! – крикнул капитан.

- Знать бы, где он! – крикнула в ответ Лила, отступая к кораблю.

- Сейчас цветок почувствует голод и решит попробовать деликатес из человеческого мяса, - очень своевременно внес ясность в обстановку Байя.

- Умоляю, заткнись, - цыкнула Лила.

Цветок поднимался к небу. Он робко вздыхал, втягивая в себя горячий воздух и расцветая на безжизненной почве.

Жары больше никто не чувствовал. По спинам людей бежали холодные ручейки, которые становились все ледяней по мере того, как разбегались во все стороны гибкие щупальца, снабженные присосками.

Внезапно откуда-то сверху донесся гул. Все вскинули головы: над ними в строгом боевом порядке висел треугольник из пяти патрульных кораблей.

- Самое время! – сказал Охо. Превратив полиморфное тело в подобие зеркала, он поймал солнце и послал в небо сигнал «SOS».

Его увидели сразу же, и пятерка кораблей мягко упала с неба, совершила крутой вираж, а потом один из черных красавцев аккуратно сел на песок.

Цветок корабли заметил и взволнованно зашевелился.

А потом из его пышной середины округлых лепестков в небо взвился тонкий щуп. Зависшие в воздухе корабли оказались вне зоны его досягаемости, и тогда толстые мясистые щупальца поползли по песку, извиваясь, постепенно приближаясь к севшему кораблю.

- О! – сказала Лила. – Надеюсь, они догадаются выстрелить!

Вряд ли, подумал Марк. Они и не поймут что это такое. Они примут его за мираж.

Кончики щупалец коснулись корабля и мягко обвили его, закупорив намертво открывающийся люк. Осторожно, словно пробуя на вес, цветок приподнял истребитель, как легкую игрушку. Этого оказалось достаточно, чтобы патрульные вникли в суть происходящего.

С неба обрушился огненный дождь. Смертоносные лучи вонзились в прозрачные щупальца, оторвали красиво изогнутые листки и вырвали пышную сердцевину. Шелестящий стон прокатился по пустыне и растаял.

В опадающий цветок вонзились сотни иголок, против которых не устоял бы и отряд Скавермэнов.

Экипаж «Лигеро» молча смотрел на оседающее растение, которое вздохнуло жалобно напоследок и растаяло в голубой волне взметнувшейся пены…

- Молодцы ребята! – воскликнула Лила и сказала Марку: - Есть чему поучиться, капитан! А мы-то всегда идем на какие-то глупые переговоры, играем в гуманизм!…

Капитан не ответил ей, широким шагом направляясь к кораблю. Из люка навстречу Марку выпрыгнуло двое крепких парней в черной форме патрульных.

- Капитан Химмельбрант! – приветствовал один, прикладывая ладонь к фуражке. – Что у вас тут произошло?

- Долгая история. Мы задержали доктора Лоуба.

- Досталось же вашему «Лигеро», - сочувственно сказал второй, увидав покореженный корабль.

- Бедняга нашел свое последнее пристанище, - согласилась Лила, показывая коробку основной памяти, которую она вытащила из терминала.

- Ох, ну и жара здесь, - выдохнул патрульный. – Давайте-ка, забирайтесь внутрь. Достаточно вы попарились.

- На Адовом Солнышке оказалось не просто жарко, - пробормотал Байя, поднимаясь на борт и с удовольствием вдыхая очищенный прохладный воздух.

- Имена планетам просто так ведь не дают, - весело подмигнул патрульный, задраивая люк. – А что это за штука торчала из песка?

- Все объяснения потом. На базу, - сказал Марк.

Доктор Лоуб что-то бормотал себе под нос, усевшись на полу в рубке. Лила подошла к Марку и шепнула ему:

- Клятвенно обещаю больше не смотреть фильмы ужасов…Нам крупно повезло, что эти создания так легко умирают…

- Я как раз занимаюсь устранением этой маленькой проблемы, - сообщил карлик, чертя пальцем на полу какие-то символы. – Надо немного изменить несколько схем…

 

 

 

 

История 6
НЕ ИСПУГАТЬСЯ…

 

 

 

 

… Огромный грузовик затормозил так резко, что автомобиль Софии едва не залетел под него. Высунувшись из окна, София чертыхнулась, едва сдерживая дрожь от внезапного испуга. Грузовик медленно тронулся, волоча за собой длинный прицеп. Его борта угрожающе нависли над маленьким «Фордом» Софии. Поглядывая на них с большой опаской, она попыталась обогнать грузовик, но тут же нырнула обратно на свою полосу, едва не столкнувшись с ехавшим навстречу легковым автомобилем.

Сердце нервно колотилось в груди. София опаздывала на двадцать минут, а в лаборатории её ждали. Ждали с новыми идеями, мыслями и планами, которых у неё за ночь так и не появилось.

Пришлось вновь затормозить и остановиться. В такой час пробки - обычное дело, пришлось к ним привыкнуть, но сегодня София от досады скрипнула зубами. Нетерпеливо постукивая пальцами по баранке, она то и дело выглядывала в окно, стараясь разглядеть дорогу за колонной машин.

Справа ожесточенно загудели легковушки.

Колонна сдвинулась на пару метров и замерла. Не совладав с эмоциями, София стукнула ладонями по баранке, бормоча проклятия в адрес всех имеющихся в мире машин.

Её нервы были на пределе. Проблема, обрушившаяся из космоса, высасывала все силы. День и ночь София сидела над разгадкой смертоносного вируса, очутившегося на Земле вместе с метеоритом, потрясшим Шипкинский перевал. Крошечный метеорит не сбили на орбите – компьютер высчитал, что он полностью сгорит в атмосфере. А он, черт бы его побрал, не сгорел… И невидимый враг облюбовал солнечную Болгарию, чтобы превратить её в одно исполинское кладбище, площадью в 111 тысяч квадратных километров. А София ничего не могла сделать, как и сотни других ученых в мире, ломающих голову над тем, как обезопасить себя и остальных людей от заразы. За пару недель напасть скосила более тысячи человек, в стране начиналась тихая паника. Закрылась граница, усилились кордоны на дорогах, ничто и никто не впускалось и не выпускалось, связь велась через компьютеры… Но реальные цифры, растущие не по дням, а по часам, скрывались от граждан из-за своей пугающей величины… Правительство уверенно заявляло, что ситуация под контролем, что все заболевшие находятся в больницах и им оказывается профессиональная помощь, и что пока причин для паники нет… Но София, каждый день видевшая медленную и мучительную смерть людей, привозимых в институт, знала, что эпидемия уверенно движется по Болгарии…

… Наконец, грузовик тронулся с места; осторожно следуя за ним, София повернула голову в сторону тротуара.

Как мало прохожих, отметила она. Все, кто сейчас может позволить себе не ходить на работу, остаются дома за зашторенными окнами и плотно закрытыми дверями. Передвигаться стараются только на автомобилях – оттого и пробки, люди бегут из города. Но они ещё не знают, вернее, не позволяют себе знать о том, что все это бесполезно…

Вот и перекресток. А за ним – свободная дорога. Нога Софии легла на педаль газа. Если бы не грузовик, она бы прибавила скорости и через две минуты входила уже в институт…

Зеленый…

Ну, слава богу, раздраженно подумала София.

Она рванула машину с места, оставив два черных резиновых следа на асфальте. Грузовик с видимой неохотой уступил ей дорогу, сдвинувшись вправо. Она ловко обогнула его и понеслась по дороге. Мелькнула зеленая аллея, фонарные столбы слились в серую стену.

София быстро взглянула на часы… Никогда прежде не позволяла себе опозданий…

Она резко вскинула голову. Прямо на неё несся желтый автобус… Несся по её полосе, не тормозя, не сигналя!… От неожиданности она закричала, рванула баранку вправо и уже слишком поздно увидела, что рядом с ней, бок о бок, двигается тот самый грузовик с прицепом!…

Её автомобиль ткнулся о колеса гиганта и отлетел влево… Ярко блеснули стекла автобуса… София бессильно выставила руки вперед, бросив управление, словно это могло защитить её… Где-то очень далеко, словно в другом мире, как её показалось, прогудела сирена автобуса…

Удар, как обрушившееся небо, был тяжел и страшен… Ещё София даже успела удивиться этому, но боль – беспощадная и неумолимая, скрутила её тело и вывернула внутренности… Прямо в лицо ударила стена огня, обожгла глаза и губы…

Боже! воскликнула какая-то часть затухающего сознания, захлебнувшаяся ужасом и соленой вспененной в горле кровью. Это конец!…

 

 

 

«Лигеро» затрясся на очередной волне, отошедшей от воронки.

- Лила! Береги двигатели! – сказал Марк.

Корабль полыхнул огнем и увернулся от новой волны. На большом экране, как чудная рыбка в аквариуме, переливалась удивительными цветами звездная воронка. Каждые сорок секунд она испускала волны, в которых «Лигеро» перекатывался, как лодчонка в бурном море. Байя торопливо скачивал с буйков в компьютер данные о её размере, мощности и длине, чтобы потом передать ученому совету Галактического Союза. Впрочем, то, что висело в космосе перед самым носом «Лигеро», трудно было назвать воронкой. Визуально она походила на громадное, диаметром в несколько сот километров колесо. Его обод излучал яркий свет, тонкие разводы голубого, светло-зеленого, желтого, фиолетового цвета разбегались по кругу, а перламутрово-белая сердцевина ритмично пульсировала, испуская волны.

- Никогда не видел такой огромной! – сказал Марк, поворачиваясь к пилоту. Лила напряженно следила за работой двигателей.

Она не разделила его восхищения.

- Я вообще никогда не видела никаких звездных воронок! – буркнула она недовольно. – И предпочла бы не видеть до конца жизни.

- Это красиво! – отозвался из-под потолка Охо, отражая на своей желеобразной поверхности изменения цвета воронки. Если бы голос этого полиморфного существа с Юпитера выражал хоть какие-то эмоции, то наверняка бы в словах прозвучало восхищения.

- Красиво, - передразнила Лила. – Эта штука способна засосать нас и выбросить где-нибудь за пределами освоенного космоса. Или на территории Бранарры, к примеру…

- Боишься бранаррских пилотов? – спросил капитан, усмехаясь. Она в ответ презрительно фыркнула. – Байя, можно определить направление хвоста воронки?

- Она изогнута, - ответил тот. – Её протяженность – два импульса. Но где она кончается конкретно – неизвестно.

- Два импульса! – присвистнул капитан. – Может, она тянется до самой Земли?

- Вполне возможно, - согласился штурман.

- Долго нам ещё тут торчать? - Лила включила дополнительную амортизацию так демонстративно, словно такая мера спасала экипаж от неминуемой гибели.

- Почти закончили… Воронка для нас не опасна, - ответил Марк. – Главное, не подходить слишком близко, чтобы не затянуло. А так эти волны для «Лигеро» – щекотка.

Недалеко от воронки, качаясь на волнах излучения, маячила заброшенная космическая станция. Ради неё «Лигеро» и примчался сюда, в этот квадрат. Пограничные буйки, чутко слушающие пространство, уловили сигнал бедствия, посылаемый станцией, хотя уже несколько сотен лет она не использовалась и считалась необитаемой. Когда-то её собирались демонтировать, но так и не добрались. Станция неспешно дрейфовала в космосе, никого не беспокоя, а вот сейчас на ней что-то сработало, возможно, из-за воронки. Сигнал поймали буйки, передали его на ближайшие базы, а оттуда – на корабли, патрулирующие в этом районе. «Лигеро» оказался совсем близко и принял задание. Но после проверки станции выяснилось, что никого быть там не может, а значит, причин для беспокойства нет. Пограничники сообщили об этом, и тут же получили задание снять все данные об этом редком явлении с тех же буйков и доставить на базу.

Неожиданно разноцветное колесо полыхнуло рубиновым огнем…

-Ух! – Лила инстинктивно закрыла глаза ладонью, хотя под защитой корабельной обшивки ей ничего не угрожало. – У вашей красавицы несварение желудка…

- Наверное, она собирается нас покинуть, - предположил Марк. – Байя, ты закончил скачивание?

Тот почему-то не ответил. Марк нетерпеливо постучал пальцами по терминалу и обернулся к штурману. Байя приник к биосенсору, и его поза казалась крайне напряженной.

- Байя…

- Живое существо, - произнес, наконец, равельянец. – На станции появилось живое существо!

- Мы же все проверили, - капитан вскочил и приблизился к сенсору. На черном экране, исчерченном сеткой квадратов, зажглась крохотная красная точка. – Определи вид!

- Гуманоид. Биологические показатели идентичны землянам. Пол – женский. Возраст не определить – слишком велики искажения.

- На этой станции землян никогда не было, - сказала Лила. – Компьютер не может врать из-за помех?

- Вряд ли, - пробормотал капитан, потирая подбородок. – Надо проверить. Лила, приготовь «катушку». Я слетаю, посмотрю.

- Я с тобой, Марк, - Охо стремительно спланировал вниз. – Чувствую сильную боль. Смогу помочь, если там действительно человек.

Капитан пристегнул к поясу татрон. На удивленный взгляд Лилы он ответил:

- На всякий случай. Мы ведь у границ Бранарры…

Легкая «катушка» – двухместный патрончик спасательного аппарата, используемый для коротких путешествий в космосе и для стыковки с такими крошечными станциями, как эта, - отделился от «Лигеро» и направился к черному мертвому шару станции. Лила следила за ней, крепко держа в руках штурвал и изредка меняя положение корабля, защищая от наиболее сильных толчков.

- М-да, - сказала она. – Как думаешь, Байя, это может быть ловушкой бранаррцев?

- Ну, нет, - последовал решительный ответ. – Там, без сомнения, землянин.

 

 

 

Она осторожно шевельнулась и с трудом открыла глаза. И тут же перед её взором запрыгали разноцветные зайчики, поплыл серый рваный туман. Она спокойно подождала, пока зрение придет в норму.

Белые округлые стены без окон, мягкий ровный свет, идущий со всех сторон и ниоткуда конкретно, воздух, пахнущий совершенно не так, как она привыкла. И странная напряженная тишина, которая наполнена непонятной вибрацией и едва уловимым гулом, как будто шумит кровь в ушах…

Она приподнялась на локтях, с удивлением отмечая, что тело её послушно и ни одна клеточка не посылает сигналов боли. Но ведь до сих пор мысленно видела она несущийся на неё автобус и слышала страшный грохот взрыва…

Где же она?

Учитывая необыкновенную тишину, белизну стен и белья, надетого на неё, она должна вроде находиться в больнице. Но ей никогда не приходилось видеть такой удивительной ткани – гладкие, как шелк простыни и рубашка, теплые, как чистая шерсть, тускло поблескивающие какими-то серебристыми волокнами. И никакого запаха больницы – эфира, хлора, медикаментов… К тому же, если допустить, что это больница, то где кнопки вызова медицинской сестры, окна, столики, хоть какие-нибудь пузырьки, стойки для капельниц, наконец?…

Странная палата… Она подтянула колени и обхватила их руками, размышляя.

Внезапная мысль пронзила её и обожгла сознание – ОНА УМЕРЛА!… Ну, конечно, как можно выжить после той ужасной аварии, когда сбоку её давил многотонный грузовик с прицепом, а впереди – автобус! Она умерла и находится сейчас в… чистилище! Да-да, совсем недавно она видела луч света, бивший ей прямо в глаза… Многие, побывавшие в состоянии клинической смерти, рассказывают про свет…

София подумала об этом и вдруг неожиданно для себя тихо рассмеялась: она ученый, а не слепой фанатик веры…

Скорее всего, произошло следующее: она попала в аварию, но не умерла, а пролежала в коме, прошли месяцы, а то и годы, все изменилось – и больницы тоже. И тогда вполне объясняется отсутствие боли – все раны, полученные в аварии, уже успели затянуться. И это ощущение голода… Словно она не ела несколько дней. Конечно, она была в коме – вот самое разумное объяснение!

Шипящий звук заставил её поднять голову. Дверь, обозначенная на безупречной белизне стены тонкой полосой темного контура, отъехала в сторону. Вошла рыжеволосая девушка лет двадцати пяти, в комбинезоне цвета начищенной меди и с удивительно ласковой улыбкой на губах. Увидев, что София проснулась и смотрит на неё, она вплотную подошла к кровати. Огромные зеленые глаза удовлетворенно оглядели Софию.

- Как спалось? – спросила девушка, одновременно вытягивая из белого шкафа прозрачный провод с присоской на конце. – Я сниму показания для Эскулапа.

И прилепила провод на висок Софии.

- Я спала? – спросила она.

- О, да, почти семь часов подряд, - ответила девушка.

Значит, комы не было.

- А что стало с автобусом и грузовиком? – поинтересовалась София.

- Автобусом и грузовиком? – отрешенно переспросила незнакомка. – Не понимаю.

- Ну, на той трассе…

- На таких крошечных станциях трасс нет.

- Станциях? – переспросила в свою очередь София, растерявшись на секунду.

- На вашей станции, я имею в виду. Орбитальный комплекс Зета - шестнадцать подала сигнал. Конечно, она уже давно не орбитальная. Мы прибыли быстрее других. Первоначальное обследование показало, что станция заброшена и покинута, а сигнал подала автоматика. Из-за звездной воронки…

Софии показалось, что она начинает падать в какую-то черную бездну, и ухватиться в этой бездне совершенно не за что…

- Воронка создает мощные магнитные всплески, - продолжала девушка, что-то внимательно разглядывая на черном экране, который открылся на одной из стен белого шкафа, как глаз. – Вас мы обнаружили спустя какое-то время, да и то случайно. Капитан лично отправился за вами…

- Капитан?!

- Капитан Марк Химмельбрант, командир пограничного корабля – истребителя спец-класса «Лигеро». Только как вы оказались на заброшенной станции?

София потерла лоб, потом нахмурилась, потом открыла рот, но слова не шли. В голове шумел взрыв и бушевал огонь катастрофы на дороге…

- Ничего не помню о станции, - наконец сказала она с сомнением, как будто бы не веря в то, что говорит сама. – Помню аварию… Помню, как несся на меня этот сумасшедший автобус… Помню огонь, который ударил мне прямо в лицо… Но – станция… Не помню и не понимаю… А где же я сейчас нахожусь?

- На борту пограничного корабля «Лигеро», - ответила незнакомка, оторвав взгляд от экрана с цифрами и с каким-то подозрением глядя на Софию. – Сейчас мы не сможем покинуть систему – звездная воронка нас притянула. Нам удается держать «Лигеро» на приличном от неё расстоянии, но не хватает мощности, чтобы уйти. Придется подождать ещё пару часов. Воронка уже начинает сворачиваться.

София последних слов её не расслышала. Перед глазами завертелись сотни прозрачных радужных шаров, а в душе стал медленно закипать какой-то совершенно дикий страх.

- На корабле! – повторила она, сдерживая дрожь. – На каком корабле? Далеко мы от побережья?

- Довольно далеко, - произнесла незнакомка. – Учитывая, что ближайшая планета в четырех часах лёта, нам до берега добираться долго.

- Планета?! – это начинало напоминать разговор по испорченному телефону, когда нужно без конца переспрашивать, чтобы до сознания дошел смысл слов собеседника.

- Так, - протянула девушка. – Ясно. Вы помните, как вас зовут?

- Конечно, помню! – воскликнула София нервно. – София Вапцарова! Мне двадцать восемь лет! Я микробиолог!… Ух, с ума я не сошла, - сказала она самой себе. – Я все помню!

- Откуда вы?

- То есть?

- С какой вы планеты?

- Господи! С Земли, конечно…

- Хорошо. Какой сейчас год?

София издевательски сжала губы, прищурила глаза и медленно, с расстановкой, ответила:

- Две тысячи двадцатый…

 

 

 

Лила Банье молча вошла в рубку, не заметила полных любопытства глаз капитана и Байя, села в кресло и задумчиво потерла рукой подбородок. Охо, ставший от нетерпения почти белым, затрепетал под потолком, как огромная медуза.

Марк подождал минуту, а потом спросил:

- Ну, как она?

Лила вздрогнула, оторванная от своих мыслей, непонимающе взглянула на капитана и ответила не спеша:

- Физически с ней вроде все в порядке. Давление – сто двадцать на восемьдесят. Пульс хорошего наполнения, мозговая активность в пределах нормы. Незначительное обезвоживание, парочка почти незаметных царапин. Она пришла в себя и попросила поесть.

- Прекрасно. Как только оторвемся от воронки – доставим её на ближайшую базу. Оттуда её переправят домой. Кстати, откуда она?

- С Земли, - Лила почему-то скривила рот.

- Далековато забросило её, - сказал Байя. – Обычно землян на такие станции не посылают, слишком сложные на них условия. Да и как она смогла выжить на станции, где много лет нет ни воды, ни света, ни пищи?

- Я же говорю, - терпеливо сказала Лила, - что в порядке только её физическое «я». А вот что касается… - она многозначительно повертела пальцем у виска. – Нашему Эскулапу такие случаи не под силу. Тут нужен живой человек, психиатр…

- Сумасшедшая? – удивился капитан.

Лила напряженно рассматривала свои ногти, отполированные до блеска.

- Она говорит, что с Земли. И она понятия не имеет ни о звездных воронках, ни о космических кораблях, ни об орбитальных станциях и космических величинах и расстояниях, и даже о том, что она просто не может жить в том месте на Земле, которое указывает… Она утверждает, что живет в Шумене.

- Шумен? Где это? – спросил Байя, перебирая в своем мозгу все названия планет, которые ему когда-либо приходилось слышать.

- Это в Болгарии, на Земле, умник, - Лила откинулась на спинку кресла. – Можете себе представить?

- Да-а… То есть – нет, - капитан что-то подсчитал в уме. – Прошло более тысяч лет… Ты уверена в правильности произношения местности?

- Ещё бы! Я переспросила её. Она уверена в том, что живет в Шумене…

- Так, - сказал Марк, поворачиваясь к мерцающему экрану, где незаметно для глаза воронка понемногу уменьшала свои впечатляющие размеры. – Что ещё?

- Ещё она говорит, что сейчас идет две тысячи двадцатый год.

- По какому летоисчислению? Стандартному или земному?

- Земному.

- Две тысячи двадцатый…. – повторил Байя задумчиво, одновременно запрашивая информацию у бортового компьютера. – Год, когда Болгарию накрыли эленовым облаком, тогда ещё совершенно не опробованным. Более ста тысяч квадратных километров превратились в кладбище - облако выжигает все белковые формы жизни. Сейчас на этой территории работают только роботы.

- А что за причина? – спросила Лила.

- С упавшим метеоритом на Землю занесло вирус. Погибло от таинственной болезни почти пятьдесят восемь процентов населения, прежде чем было найдено лекарство…Хм, занятное название…

- А подробнее? – подалась вперед Лила.

- Данные банка памяти об истории Земли слишком ограничены, - ответил Байя. – Нужно связаться с базовым компьютером нашего министерства, если он, конечно, вообще хранит какие-то сведения о двадцать первом веке.

- Успеется, - махнул рукой капитан. – Сейчас надо бы запросить все ближайшие станции, базы и планеты о том, не сбегал ли какой-нибудь невменяемый человек из-под надзора врачей.

- Не похожа она на умалишенную, - Лила выпятила губку. – Я подключила её к Эскулапу, а он не зарегистрировал никаких скачков мозговых импульсов, когда я задавала ей вопросы. Она отвечала, не задумываясь, говорила то, что привыкла говорить, о чем привыкла думать, как о само собой разумеющемся. Скорее, тут нечто другое… Возможно, стресс, пережитый шок…

- Все равно – надо запросить. И внести заодно и биологические параметры нашей гостьи. Если она гражданка Галактического Союза – мы узнаем о ней все.

- Искажения из-за воронки все ещё сильны, но я попробую достучаться до базы, - ответил Байя, с готовностью кладя пальцы на клавиатуру.

- Что она сейчас делает, Лила?

- Я дала ей легкое снотворное. Она подремлет ещё с часок.

Марк посмотрел на экран. Великолепная картина звездной воронки, раскинувшаяся на многие километры, понемногу тускнела. Чувствительные датчики, улавливающие её волны, теперь больше не зашкаливали, их стрелки спокойно опускались вниз. Корабль уже не швыряло в потоках сильных колебаний, он почти перестал вибрировать. В динамиках появились обычные для космоса звуки, характерное натужное гудение турбин начало пробиваться сквозь кашель магнитного якоря.

Струящаяся плавными кольцами разного цвета, воронка, словно извиваясь, сворачивала свой хвост, длиной в два импульсных скачка, медленно превращаясь в невидимый пятак излучения бо-частиц.

Байя, сумев связаться с ближайшей пограничной базой, получил ответ, что заявлений о пропаже или бегстве находящихся на излечении в клиниках и лечебницах не поступало, что в этом квадрате не появлялись никакие корабли, за исключением патрульных, которые, разумеется, не могли привести пассажира на заброшенную станцию.

Ещё двадцать минут ожидания, пока компьютер обрабатывал полученные параметры и сравнивал их с теми, что имелись в его памяти, а потом на экране появился список из пяти имен.

- Что ж, поглядим, - капитан помолчал, читая имена. – Итак, у нас есть пять землянок с именем София Вапцарова. Двух откидываем сразу – биологические параметры схожи всего на десять процентов. Ещё одну не учитываем из-за почтенного возраста - сто девяносто шесть лет. Остаются Софии Вапцаровы двадцати пяти и сорока семи лет. Сорокалетняя нам не подходит - она работает в закрытой зоне на Сатурне и её местонахождение там подтверждено. А что со второй? Конечно, можно проигнорировать несхожесть биопараметров на сорок процентов, но все равно понятно – это не тот человек, который нас интересует.

- Вывод – на Земле она не рождалась, - сказала Лила. - Но я могу поклясться, что её параметры абсолютно идентичны земным. Я не обнаружила никаких, ровным счетом никаких изменений в составе крови, органах, которые непременно бы возникли, если бы она родилась на любой другой планете. Пусть даже экологически идентичную Земле. В любом случае всегда остается твердый шанс на колебания химсостава и физических свойств клеток… Наша София родилась на Земле. И росла на Земле. Тут никаких сомнений быть не может.

- Можно проверять по параметрам списков всех планет Галактического Союза. Но это займет часов двадцать, не меньше, - проговорил Байя.

- Пустая трата энергоресурсов, - махнул рукой капитан. – Лучше попробуй докопаться до истории Земли. Период начала двадцать первого века, если такие данные вообще имеются…

- Но столько лет! – покачала головой Лила.

- Хоть малюсенькая строчка должна оставаться о Болгарии. Все-таки когда-то это была целая страна…

- Попробую, - неуверенно ответил Байя.

И вдруг слабый женский голосок произнес за спинами экипажа:

- И в самом деле – это космический корабль!

Отработанная долгими часами тренировок реакция на появление чужаками дала о себе знать. Капитан и Лила обернулись одновременно, кидая руку на татронные излучатели, пристегнутые к поясу.

На пороге стояла София, путаясь в длинный подол белой рубашки. Смотрела она мимо людей, на потолок. Охо, как легкое облако, от удивления начал менять формы. Сначала круглая монетка его тела изогнулась в виде чаши, потом она утолщилась по краям, превращаясь в шар, но юпитерианец быстро оправился и вернулся в бесформенное состояние, перекатываясь волнами.

София, потрясенная неожиданными превращениями, невольно протянула руку, но Охо мелькнул в воздухе стремительной каплей и исчез за спинкой капитанского кресла.

София растерянно оглянулась.

- Я его напугала? – тихо спросила она, обращаясь к Лиле.

- О, нет, не волнуйтесь, - Лила убрала руку с татрона. – Он просто… Его химические процессы стремительно увеличивают скорость, когда он испытывает неспецифические для себя эмоции. Он удивился – как следствие выросло напряжение электрических разрядов, а он в таком состоянии может током поранить случайного человека. Таковы все юпитерианцы.

- Юпитерианцы? Потрясающе! Он так мил!

- Он не воспринимает эмоциональных оттенков голоса, - сказала Лила. – Поэтому говорить с ним ласково совершенно не обязательно. Он все равно не оценит.

София переступила порог. Все молча смотрели на неё.

Как ребенок, исследующий незнакомую ему комнату, она не спеша оглядела рубку, её мигающие терминалы, тонкие решетки динамиков, закрепленных под потолком и возле мерцающих экранов, мягкие вращающиеся кресла с высокими спинками. Иллюминаторы, затянутые защитной пленкой, вызвали в ней огромный интерес, и она прижалась носом к стеклу, пытаясь получше разглядеть картину мерцающего космоса.

- Ничего не видно, - разочарованно сказала она, оборачиваясь. В это время встал Байя, и София отступила к стене и прижалась к ней спиной.

Обладая минимальной долей юмора, он пришел к выводу, что нужно как-то помочь гостье побыстрее освоиться в незнакомой обстановке. А потому он приоткрыл свои щечные жабры, демонстрируя розовые лепестки, и округлил светло-серые, водянистые глаза.

София подавила желание открыть рот, и крепко-крепко сжала челюсти. С минуту она привыкала к внешности жителя водяной планеты, очень похоже на рыбу, а потом её губы тронула немного натянутая улыбка.

- Простите за мою реакцию, - сказала она, протягивая руку для приветствия. Равел разделяет традиции Земли, и Байя с готовностью пожал теплую ладонь Софии своей сухой и прохладной рукой. – Просто я никогда не встречалась с инопланетянами. Вы кто?

- Штурман космического корабля «Лигеро», - ответил Байя, растягивая тонкие белые губы. Его голос звучал гулко и внушительно.

- Откуда вы?

- Планета Равел. Звездная система Диона. Несмотря на большую удаленность от Земли, Равел все же является полноправным членом Галактического Союза.

- Да-а? – протянула София с интересом. – И давно?

- С первого года основания Союза, - Байя проникся гостеприимством и зажег в глазах фосфорные искорки, которые заставили Софию вздрогнуть.

Лила сказала:

- А это - наш капитан Марк Химмельбрант.

София обернулась к капитану и тут же расцвела широкой улыбкой.

- Я ещё никогда не видела живого капитана космического корабля!

- А мертвого? – не удержалась Лила от колкости и тут же, уворачиваясь от грозного взгляда капитана, нырнула в кресло и уставилась на экран.

- Никакого, - простодушно отозвалась София. – Только, может, в кино…

Капитан молча указал ей на кресло. Она послушно села, подобрав рубашку, и посмотрела на экран, где цвело колесо звездной воронки.

- Что это? – спросила она.

- Звездная воронка, - ответил капитан.

- А что это такое?

- Существует теория, что это аномалия космического пространства, способная пронизывать своим хвостом миллионы километров. Тоннель, пронизывающий пространство.

- Это красиво, - сказала она. – Очень.

Марк оттаял немного. То, что она признала красивой картину на экране, заставило его проникнуться благодарностью. Все члены его экипажа воспринимали воронку лишь как часть космического пространства. А все части этого пространства для пограничников, бывающих каждый стандартный галактический день в разных местах Вселенной, быстро теряют свою прелесть и красоту.

- Метро в космосе! – прищурилась София.

Марк мысленно удивился простоте такого вывода. Само сравнение почему-то никогда не приходило ему в голову, но тут у него вдруг блеснула мысль: а вдруг – не только в космосе, как в пространстве? Вдруг – и во времени тоже?

- Вроде того, - помолчав, согласился он. – София, я могу задать вам пару вопросов?

- Конечно, - кивнула она.

- Скажите, вы уверены, что живете в Шумене, в Болгарии? – он внимательно изучал её лицо, принявшее мечтательное выражение.

- Капитан, - мягко ответила она, обращая на него темный бархатный взгляд. – Я могу быть уверена в том, что живу в Болгарии, так же, как в том, что сейчас нахожусь на вашем корабле. Хотя именно в последнем я до сих пор сомневаюсь.

- Почему? – спросил Марк.

Она коротко вздохнула, поправляя рукой растрепавшиеся волосы.

- Все странно, понимаете? Я ведь отлично помню, как ехала на своей машине в институт. Сначала застряла в пробке, а потом решила наверстать время и прибавила скорость. Это привело к аварии. Даже последние свои секунды я помню так отчетливо, словно смотрела замедленное кино. Мне кажется, я успела сосчитать все полоски на наклейке лобового стекла автобуса, прежде чем вспыхнул огонь. Я помню, что было очень больно. А потом открываю глаза и вижу – вокруг все белым-бело. Я на корабле. Что я должна думать?

Марк промолчал.

- Я знаю, что умерла. Я знаю, что огонь не оставлял мне ни единого шанса на выживание… Может, у меня мозги набекрень? – она вопросительно подняла брови.

- Не думаю, - ответила Марк, потому что она смотрела на него в этот момент.

- Это хорошо, - улыбнулась она. – Но меня все-таки продолжает мучить мысль, что я умерла, а душа моя переселилась в иной мир.

- Смотря что вы подразумеваете под словами «иной мир», - сказала Лила.

- Я имею в виду загробный мир…

Лила громко рассмеялась и, показывая пальцем на Байя, произнесла:

- А он – ангел небесный, или сам черт?

- Лила… - протянул капитан, и она тотчас умолкла, прикрывая рот ладонью. Но её глаза продолжали лучиться веселым смехом.

- Вы себе представляете, где именно оказались? – снова обратился капитан к Софии.

- Не очень.

- Система Радуги. Название вам о чем-то говорит?

- Если я правильно понимаю ваш эсперанто, то – нет. Единственная система, которая мне известна – Солнечная, где находится Земля. За её пределами - звезды, названия которых я почти не знаю.

- Какой сейчас год?

- Послушайте, капитан, я понимаю, что вы меня сейчас тестируете, - сказала решительно София. – Может, вы исследуете меня на детекторе лжи или ещё на чем-нибудь? Я уверяю вас, что каждое мое слово наделено смыслом. Если с моей памятью что-то случилось, то я бы наверняка не вспомнила, что жила в Шумене, что сейчас в Болгарии – время сбора винограда, что меня зовут София Вапцарова, и уж точно бы не вспомнила, что я микробиолог и занимаюсь проблемой вируса, заброшенного к нам из космоса с метеоритом. Но в любом случае я продолжаю утверждать, что когда произошла авария, на дворе стоял две тысячи двадцатый год. Год, когда в Шипкинских горах рухнул метеорит, год, когда на страну обрушилось несчастье в виде проклятого вируса… Что вам сказать ещё? Кто президент Америки?… Чем закончилась война в Югославии? Сколько погибло людей при землетрясении в Японии?… Что?…

Она перевела дыхание. Поскольку все молчали, она спросила у напряженного капитана:

- Так какой сейчас у вас год?

- Три тысячи четыреста третий, - раздельно сказал он.

Она замерла. На её лице застыла маска испуга, смешанного с растерянностью. Она представила себя величину времени, разделившего её мир и этот, чужой, незнакомый.

Наконец она произнесла:

- От рождества Христова?

- По календарю, которым пользуется Земля почти три с половиной тысяч лет, - ответил капитан. – В Галактическом Союзе и в космосе вообще мы руководствуемся другой системой времяисчисления.

София встала и подошла к иллюминатору. В темном стекле отразилось её бледное лицо, на котором темные тонкие брови выделялись неестественно ярко.

- И как это меня занесло сюда? – прошептала она.

Байя тихо кашлянул и протянул капитану квадрат пластика, на котором была объемная фотография и короткий текст. Марк пробежал глазами строки, внимательно присмотрелся к фотографии улыбающейся молодой девушки.

- Это ведь вы на этом снимке? – спросил Марк.

Она равнодушно взглянула и кивнула.

- Вы работали в Шуменском научно-исследовательском институте, занимающимся исследованием микроорганизмов внеземного происхождения?

Она опять кивнула.

- Вы изобрели лекарство против вируса, занесенного метеоритом в две тысячи двадцатом году?

- Нет, к сожалению, - развела она руками. – Я занимаюсь этой проблемой, но пока толку очень мало. Эпидемия скоро перекинется на соседние страны – Грецию, Румынию. Если в ближайшие недели мы ничего не придумаем.

Марк посмотрел в текст. Черным по белому ясно отпечатано – 2020 год, создание противовирусной вакцины Софией Вапцаровой.

- Вы можете подобнее рассказать, что за вирус такой занесло из космоса? – спросил Байя.

- О, разумеется, - усмехнулась она, но как-то горько, невесело. – Я не одну неделю просидела над его разгадкой.. При исследовании того самого метеорита, который его занес, ничего опасного не обнаружили, но вдруг резко выросли жалобы людей из ближайших к месту падения районов на головокружения, слабость, судороги. В больницах ставился всегда один и тот же диагноз – анемия. Но никак невозможно было понять причину этой анемии. Стандартный набор медикаментов, применяемый медиками, лишь ненадолго оттягивал близкий конец, и итог лечения оставался одним и тем же - смерть. Вирус, попадая в кровь, сначала вырабатывал токсин, от которого эритроциты подвергались гемолизу. Клетки крови гибли, обрекая организм на кислородное голодание. Далее вирус проникал в органы кроветворения, разрушал клетки красного костного мозга, в результате чего организм вообще лишался способности компенсировать потерю эритроцитов…Сосуды, недополучая витамины, становились проницаемы. Начинались кровоизлияния в различные ткани. Гемолитическая анемия, апластическая анемия, геморрагия… И если с анемиями различного характера можно хоть как-то бороться переливаниями крови, инъекциями витаминов и стероидных гормонов, то с этой формой – вирусной, - бороться невозможно… И инкубационный период – короче некуда, двенадцать-восемнадцать часов. Только поймешь, что заразился – а уже нет времени на лечение, смерть наступает не позднее трех суток после первых симптомов.

Лила изобразила немой вопрос, обращенный к капитану. Он чуть заметно кивнул.

Тихо поднявшись и подойдя к Софии, Лила мягко сказала:

- Вам лучше прилечь. После тех доз снотворного, которые я давала, нужно отдохнуть. Я принесу чаю или сока, а вы успокоитесь и расслабитесь. Скоро мы погрузимся в импульс, чтобы отвезти вас на базу. Есть немного времени прийти в себя. На базе всем нам обязательно помогут…

София позволила увести себя. Оставшись в белой комнате, она натянула одеяло до самого подбородка, и уставилась в потолок. Приглушенный свет не утомлял глаза, тихое убаюкивающее гудение турбин казалось даже приятным. Волнение, которое овладело ею при воспоминании обо всем случившемся в её родном городе, понемногу улеглось. Как бы она не попала в этот мир, в это время – все вокруг не может быть настоящим. Она заснет и проснется в своей постели на Земле, или, по крайней мере, в какой-нибудь больнице, замотанная в бинты и окутанная проводами энергостимуляторов. Сейчас её душа парит над телом, зажатом между двумя огромными машинами, а все, что видят глаза – только иллюзия…

Она продолжала убеждать себя в этом. Она подыскивала все новые и новые аргументы в пользу своего мнения, но подсознательно готовилась принять новый мир.

Подумай, только подумай, настойчиво повторяла она себе, разве возможно, чтобы человек перенесся из горящей машины на Земле за единое мгновение на миллионы километров от планеты, на тысячу лет вперед во времени, и очутился на заброшенной станции? Нет, такое невозможно. Значит, это все-таки смерть. Но почему же в «загробном мире» существуют живые люди, аппаратура, звезды? А может, весь экипаж корабля тоже мертв, но об этом не догадывается?

Нелепая идея вызвала замешательство.

А вдруг – так и есть? подумала она. Вдруг они не знают, что тоже умерли?..

Тишина и тепло навевали сон. Оборвалась незаконченная тревожная мысль. София вздохнула и погрузилась в легкую дремоту.

Но всего в нескольких метрах от неё, за стенами рубки, шло совещание. Воронка стремительно уменьшалась в размерах и теперь «Лигеро» ничего не удерживало в квадрате. Но капитан медлил. Что-то, какая-то не оформившаяся мысль мешала ему дать команду на погружение в импульс.

Охо неожиданно помог ему оформить эту мысль.

- Капитан, я думаю, что нам нужно провести пару анализов. Я имею в виду анализы крови Софии Вапцаровой. Если вы так уверены, что она именно тот микробиолог, который открыл лекарство против смертельного для вас, людей, вируса, то можно внести в компьютер схему её ДНК и сравнить с формулой, которая принадлежала настоящей Софии Вапцаровой, жившей в начале двадцать первого века. Я уверен, что такой выдающийся человек, как она, имела право на внесение своей ДНК в список «Великих имен». Если верить полученным данным, её лекарство спасло миллионы жизней. Стало быть, она имела право на сохранение своей ДНК в общем банке памяти.

Сказано это было на одном дыхании таким голосом, от которого бегают мурашки по коже - невыразительный, почти мертвый голос равнодушной ко всему машины. Впрочем, Охо на самом деле ничего не боялся – ни разочарований, ни ошибок. Юпитерианцы практически не умеют бояться. Разве что только жары и мороза, которые способны их уничтожить.

Марк подумал немного. А потом сказал:

- Полагаю, это лишнее. Я уверен, что она именно та, за кого себя выдает. И беспокоит меня сейчас совсем не её личность, как таковая…

- А что же?

- Вирус.

- Тот самый вирус?

- Тот самый вирус, - подтвердил Марк. – Мне кажется, что я упустил важную деталь. Если она попала к нам, перескочив через время, то почему она не могла принести тот страшный, непобедимый вирус с собой?

- Подумать страшно, - передернула плечами Лила.

- И мне тоже, - признался капитан. – Я планирую провести исследование крови нашей гостьи не на сходство ДНК, а на присутствие вируса.

- Точных анализов у нас не получится, - возразила Лила. – Эскулап, конечно, умеет раскладывать кровь на составные части и выискивать в них отклонения от нормы, но мы все-таки пограничники, а не медики…

- Тогда нужен карантин, - прервал Марк.

- Отлично! – кивнула Лила. – Отвезем её на базу, и пусть там с ней творят, что хотят. Дальше не наше дело.

Но Байя понял капитана.

- Лила, - сказал он. – Капитан имеет в виду карантин нашего корабля. Ведь если заражена София, то заражены теперь и мы. Нам нужно выждать. Тем более, инкубационный период очень короткий.

Лила сразу изменилась в лице.

- Вы хотите, чтобы она оставалась на нашем «Лигеро»? – воскликнула она. – Да ты что, Марк? А вдруг она на самом деле нас заразит?… Нет, к такому я не готова!…

- Нам нужны сутки, - решительно сказал Марк. – Максимум. Если за это время не проявится никаких симптомов, то мы спокойно уйдем домой. Если проявятся… - он развел руками.

Лила сдержала громкий вздох. На секунду она представила, как мертвый «Лигеро» медленно плывет в пространстве, неся в себе смертельный вирус. Представила, как кто-то всходит на его борт, обнаруживает несколько скелетов, радирует, что экипаж мертв и… заражается сам. Ещё не зная, он возвращается на свой корабль, а зараза уже ползет за ним следом, и вот она на одной планете, на другой… Галактика пустеет…

Лила поежилась, как от холода.

- Хорошо, - согласилась она. – Так и быть. Но нас станут искать.

- У нас есть время, - отмахнулся капитан. – «Лигеро» не появится ни на одной базе, пока не станет очевидным, что опасности нет.

- Почему нельзя обратится к ученым? – только ради порядка спросила Лила.

- Во-первых, они, разумеется, не поверят, что вирус, бушевавший тысячу лет назад, вернулся снова, а во- вторых, они за короткий срок ничего сделать не успеют. Много времени им никто не даст. Нас все равно не спасут, а вирус вырвется на свободу. Так что остается только ждать…

 

 

 

Легко сказать – ждать. Но как тяжело просто сидеть и ничего не делать, когда каждую минуту в голове всплывает мысль - а вдруг я заражен? Поневоле напрягаются нервы, натягиваются тонкой звонкой струной. Кажется, достаточно одного конкретного слова, чтобы они зазвенели и лопнули…

Уставясь на экран компьютера, Марк Химмельбрант спрашивал себя, почему все случилось именно с его экипажем и с его кораблем? Почему именно «Лигеро» суждено было оказаться возле этой станции, и почему они улетел сразу, как только обнаружилось, что станция заброшена? Ах, да, им было приказано скачать данные о воронке с буйков… как не вовремя… Малодушие, капитан, малодушие…- обрывал он сам себя. София, оказавшись на станции, в конце концов бы умерла, и когда-нибудь жертвами вируса стали бы другие создания и другие люди. Теперь, если окажется, что проклятый микробишка проник в наш мир, станция и корабль будут взорваны ими самими, и зараза не уйдет дальше, не уйдет к планетам…

О другом думала Лила. Нет, себя она не жалела. Но она вдруг вспомнила, что несколько месяцев подряд не посылала своим родным писем, что, должно быть, её пес уже вырос в огромного бульдога, и что братишка наверняка превратился в настоящего сильного мужчину. И что недочитанная книга осталась на базе, и кустик роз на окне она обещалась пересадить в другой горшок, повместительнее… Она долго-долго перечисляла мысленно все несделанные до отлета дела. Но ни на мгновение не позволила она себе думать о том, что с ними со всеми станет на этом корабле, если вирус начнет грязную работу…

Пожалуй, только юпитерианец не думал о болезни вообще… Его прозрачное, похожее на желе тело было невосприимчивым к таким пустякам, как вирусы. Из-за отсутствия в нем кровяных телец, оформленных органов и их систем, он не мог заболеть человеческими болезнями. Да и болел он до того редко даже своими специфическими болезнями, что никто из экипажа не смог бы, наверное, вспомнить, как выглядит больной Охо. Он довольно часто злоупотреблял электричеством, поглощая его в количествах, доводивших его до беспамятства, но обычно это происходило по просьбе друзей, которые бессовестно пользовались способностью Охо нейтрализовывать напряжение. И до сих пор мало кто понимал, как такая форма жизни, по биологии более сходна с амебой, чем с высокоразвитым существом вроде гуманоида, способна вообще мыслить. И говорить.

А философия Байя не позволяла ему, как истинному равельянцу, вообще задумываться о смерти. Его вера основывалась на убеждении о бесконечности жизни, а смерть была только одним из способов перехода энергии с одного уровня на другой, более высокий и развитый. Байя верил в вечность и в реинкарнацию, и не без основания. Равельянцы были одним из немногих народов, способных управлять своей внутренней энергией, называемой у землян «душой», и потому могли легко покидать физические тела, существуя долгое время на астральном уровне. Поэтому Байя спокойно продолжал следить за жизнеобеспечением корабля, пока его коллеги «сидели и ждали».

«Лигеро» задумчиво висел в пространстве, созерцая исчезающую воронку, солнце, светившее ему в бок, вращающуюся вокруг своей оси станцию, покореженную временем… Он, как и Байя, оставался философом – если только так можно сказать о корабле, искусственный разум которого не воспринимал такие понятие, как смерть, небытие, конец…

И все ждали, прислушиваясь к изменениям в своем теле…

 

 

София проснулась. Легко и с удовольствием потянувшись, она открыла глаза и оглядела комнату.

Значит, жизнь все-таки продолжается, подумала она радостно. Загробный, или какой-то там мир продолжает существовать!

Эскулап протянул к ней тонкие щупальца и она послушно позволила прицепиться его присоскам к вискам и рукам. Засветился экран на белой стенке машины. София прочитала: интересуетесь состоянием?

- Да, – сказала София вслух.

Экран мигнул, высветив новую фразу: панцитопения.

- Не говори глупостей, - сказала София шкафу. – Дай нормальную формулу.

Эскулап соображал несколько секунд. Прошел рядок цифр.

- Мне нужна подробная картина, - София почувствовала, как дрогнул её голос. – Уровень кислорода…

Выраженная гипоксия, ответил Эскулап. Рекомендую маску.

София замерла. Комната поплыла перед её глазами. Она попыталась найти и зафиксировать точку на стене или потолке, но все кружилось в убыстряющем темпе. Вялой рукой она поднесла к лицу маску, выпрыгнувшую из Эскулапа, и живительный газ остановил танец комнаты.

Руки заметно дрожали, и не от слабости, накатившей вдруг, а от страха, что случилось самое ужасное. Она вдруг кашлянула и сразу же отдернула маску. На прозрачном пластике ярко алели несколько капелек крови. Она с трудом подняла непослушную руку, налившуюся свинцом. Пальцы, подрагивая, коснулись холодных губ.

София закрыла глаза, заставляя себя собраться и взглянуть на пальцы. В голове почему-то зашумело, словно «Лигеро» включил все свои турбины. На языке ясно ощущался привкус железа.

Она открыла глаза.

Да, сказала она себе, ты знала, что это может произойти. Ты ждала этого каждую минуту. Ты долго работала с вирусом, искала пути его уничтожения, и теперь он мстит…

Она растерла кровь между пальцами.

Мне предстоит убить корабль, мелькнуло у неё в голове, и эта мысль пронзила сердце острым ножом так, что София невольно застонала. Мне предстоит убить людей, которые меня спасли! Убить медленно и уверенно!… О, боже!…

Она заставила себя встать с постели. Холодный пол под ногами кто-то утыкал лезвиями, и путь до рубки показался бесконечным… Остановившись в проеме, она оперлась плечом о стальную полосу.

Лила негромко переговаривалась с Байя, и он, сидевший лицом к входу, первым её увидел. И понял все с первого взгляда. Оглянулся капитан и тотчас поднялся с кресла.

София разжала непослушные губы:

- Мне очень жаль… Мне, правда, очень жаль…

Марк похолодел на мгновение, но сразу же шагнул к Софии. Рядом с ним она казалась совсем маленькой и беззащитной девочкой.

Она подняла на него черные бархатные глаза доверчивого ребенка и повторила:

- Мне очень жаль…

- Я понимаю, - ответил он только для того, чтобы не напугать её ещё больше.

Лиле объяснения тоже не понадобились. Она не сдержалась и пнула со всей силы ногой кресло.

- Карантин закончен, - зло произнесла она. – Отправляемся в путь на тот свет.

Она подождала гневного капитанского взгляда и очень удивилась, не получив замечания. Несомненно, Марк сам находился в жутком состоянии и не заметил вызывающего поведения своего пилота.

- Что же делать? – прошептала София. – Я подписала вам смертный приговор.

- Мы обязательно найдем выход, - мрачно ответил Марк, перебирая в голове десятки способов умереть быстро и безболезненно. – Но сначала вы проведете исследования крови у всех нас. Нужно знать наверняка, кто вошел в группу смертников.

Тяжело ждать приговора, но втройне тяжелее ждать его исполнения. Протянув ещё шесть часов, София провела тестирование. Когда результаты были готовы, никто особенно и не удивился им. Капитан неопределенно хмыкнул, увидев плюс напротив своего имени, а Лила равнодушно и немного отрешенно пожала плечами. Она умела запирать свои чувства, только делала это только при острой необходимости. И сейчас ради экономии сил она пришла к выводу, что будет гораздо разумнее не тратить энергию на ярость, негодование, пинки кресел и беззвучную ругань.

Байя в число зараженных не вошел.

- В его крови нет вирусов, - сказала София. – И я не пойму, почему. Возможно, нужно подождать немного. Но равельянцы могут быть генетически невосприимчивы к нашим, земным, вирусам.

- Вирус-то не наш, - напомнил Марк. – Его занесло из глубин космоса…

- Так или иначе – но Байя здоров.

За истекшее время вирус в организме Софии успел натворить грязных дел, и на её скулах начинали проступать синяки. Легкое головокружение несколько часов подряд ощущали и пилот с капитаном.

- Я проведу ещё пару тестов, - после раздумья решила София.

И она принялась за работу. Пробы крови разместились в посудинах. София, нырнув в свою родную стихию опытов и исследований, даже порозовела. Байя все время заглядывал ей через плечо, а Охо неподвижно висел над их головами.

- Странно, - бормотала София. – Кровь равельянцев мало чем не отличается от нашей. Чуть другая форма эритроцитов, но та же кислотность и состав, то же железо в основе. Пожалуй, гуще, но и всё. Но вирус не может адсорбироваться на клетках крови, прилипнуть, проникнуть внутрь… Он гибнет, даже нет необходимости в антителах. Почему?

В ход пошел химический анализатор, встроенный в синтезатор пищи. Кривая содержащихся в пробе элементов ответа не дала. Картина не желала проясняться, но кровь Байя явно содержала вещество, которое мешало вирусу жить и размножаться.

После долгих часов напряженной работы София выдохлась. Нехватка кислорода в тканях организма давала о себе знать.

- Значит так, - подытожил капитан, когда все собрались в лаборатории. – Вывод ясен – Охо и Байя не восприимчивы к вирусу. Это означает, что они покинут «Лигеро».

Байя вопросов не задавал, но глаза его как-то подозрительно сузились. Капитан твердо сказал ему:

- Готовь «катушку». Вы улетаете.

- Значит, вы, капитан, и девушки остаются на борту, - ответил Байя.

- У нас своя работа, а вы покинете «Лигеро» и отправитесь на базу. Я знаю, что она слишком далеко, запасов энергии в «катушке» не хватит. Но до зоны буйков добраться сможете. Там дадите сигнал о помощи, и вас заберут. Когда спросят о нас, скажите, что «Лигеро» засосала звездная воронка, в доказательство представите весь материал, что мы собрали…

- А что будет с вами? – бесцветно – мертвым голосом спросил Охо, нервно вибрируя под потолком.

- Мы уйдем из этого квадрата туда, где нас не засекут буйки, - ответил Марк, сжимая и разжимая пальцы.

- А потом? – спросил Охо.

Марк посмотрел на Лилу. Она выглядела спокойной, даже безмятежной. И взгляд её приобрел ту самую твердость, которая не однажды поражала капитана в минуты опасности и безысходности. Даже руки её не подрагивали на подлокотниках кресла; отбрасывая от лица рыжую завитушку волос, Лила не сделала ни одного движения, которое могло бы выдать её смятение или страх.

Перехватив взгляд капитана, она незаметно подмигнула и улыбнулась одними уголками губ.

- Мы попытаемся найти средство против болезни. Если не найдем, то последний, кто останется в живых на корабле, нажмет кнопку автопилота и направит «Лигеро» на ближайшее солнце. Вирус не покинет борт нашего истребителя, - сказал Марк Химмельбрант и увидел, как Лила деловито кивнула.

- Капитан, если вы полагаете, что мы вас покинем, то вы глубоко заблуждаетесь, - сказал вдруг Байя.

- Бунт, сержант? – резко спросил Марк.

- Мы не уйдем, пока не станет ясен финал, - ответил Байя твердо. Охо пульсировал над его головой, переливаясь небольшими радугами. – Мы успели все обсудить и решить, что покинуть «Лигеро» успеем в любую минуту.

- Когда это вы успели? – грозно осведомился Марк.

- Телепатия, - ответил Байя, глядя ему в глаза. – Мы можем вам пригодиться. Я могу воспроизвести на химическом синтезаторе любое вещество, имея формулу молекулы. А вам нужны будут такие вещества. А Охо… - он посмотрел на верного друга. – Придет время, капитан, и вы больше не сможете обходиться анальгетиками. Охо умеет блокировать центры боли… И в любом случае, - добавил Байя, - чтобы выкинуть нас с «Лигеро» до того, как он возьмет курс на солнце, вам придется нас сначала пристрелить.

Марку очень не понравилась такая позиция. Его недовольство усугублялось постоянным головокружением, принявшем выраженную форму. Сейчас единственным его по-настоящему сильным желанием было упасть на кровать и хорошенько выспаться. Но он знал, что вирус просто может не позволить ему проснуться через несколько часов.

И Байя, зная, что капитан не имеет права спорить против решения большинства экипажа, не стал ждать ответа Марка. Тот когда-то сам ввел правило, что если чего-то требуют трое, он обязан подчиниться воле большинства, но после тщательного обсуждения. Конечно, в его полномочия входило право приказать и вытолкнуть штурмана и стрелка за шиворот, но демократия есть демократия. Он сам так решил, когда впервые вступил на борт своего корабля, и поменять в этот момент ничего не сможет.

Лила обратилась к Софии:

- Что нужно предпринять в первую очередь, чтобы протянуть хотя бы пару лишних часов?

София утомленно наморщила лоб.

- Сейчас мы можем использовать тот же самый набор, который применяли на Земле. Но вы должны отдавать себе отчет в том, что все это не лечение, а просто поддержка организма.

- Это нам ясно, – ответил капитан.

- Нам жизненно необходимы витамины: Ка, Цэ, Бэ шесть, фолиевая кислота, пантотеновая кислота в виде пантотеновокислого кальция. Все в очень больших количествах.

- Я смогу сделать их, - сказал Байя, тщательно фиксируя в своей гениально-объемистой голове названия препаратов.

- Ещё нужен хлористый кальций и стероидные гормоны.

- А именно?

- Преднизолон. Он затормозит распад эритроцитов, увеличит в организме срок жизни донорских клеток… Но самое важное – это кровь. Нам нужна донорская кровь или готовая эритроцитная масса. Без неё все витамины и лекарства будут бесполезны.

- У нас есть запас синтетической крови, - сказала Лила. – Она подходит для любой группы, её можно довести до двадцати литров обычной крови.

- Вряд ли мы успеем полностью его израсходовать, - усмехнулась София и тут же испугалась, что своим замечанием только сгущает краски. – Значит так, по мере того, как вирус станет размножаться, нам придется увеличивать порции переливаемой крови. Витамины и гормоны уменьшат проницаемость кровеносных сосудов, геморрагические явления снизятся. Но понемногу, я предупреждаю заранее, головокружение усилится, клетки почувствуют острый недостаток кислорода – под рукой придется держать кислородные маски. Обостриться чувство голода, слабость. Если поменьше акцентировать на этом внимание, то будет полегче.

- Если мы используем все, что вы назвали, сколько часов удастся протянуть? – спросил Марк.

София помолчала, медля с ответом.

- Не больше пяти дней, - наконец ответила она. - Я имею в виду земные дни, двадцати четырех часовые.

- Что можно сделать за пять дней? – шепнула Лила Байя. – Неужели капитан всерьез думает, что можно найти лекарство?

- Капитан думает всерьез! – оборвал Марк, услышав её шепот. – На Земле в двадцать первом веке лекарство нашлось, найдется и теперь.

- На чем основывается ваша уверенность в том, что меня занесло из прошлого? – спросила София. – Нет никаких прямых доказательств…

- Правильно, прямых доказательств нет, - согласился капитан. – Остается все принять на веру.

- Может, я просто повторение той Софии, которая жила когда-то? Душа её перенеслась в это тело, сходного с ней физически и биологически.

- Я не верю в реинкарнацию. По таким вопросам обращайтесь к штурману.

- Существует ещё вероятность «ложной памяти», вызванной стрессом...

- А как вы оказались на станции? Думаю, что сумею найти ответы раньше, чем вы найдете средство от болезни… Времени в обрез. Давайте работать!

Лила освободила лабораторный стол, который использовался иногда Эскулапом для тщательного исследования человеческих ран, получаемых пограничниками весьма часто во время боевых схваток с бранаррскими и иными кораблями, а иногда как обеденный (за что пилот и штурман периодически получали нагоняй от капитана). Ряды посуды, предполагаемой для использования вместо пробирок, выстроились на полках: в ход пошло всё, что удалось найти.

- Сколько же тут всякой всячины! – Лила с изумлением рассматривала портативную центрифугу. Она была частью электронного Эскулапа, но ни разу не использовалась.

- Всякая всячина может спасти нам жизнь, - резонно заметил Байя, принимая от Софии листок и изучая символы химических элементов.

- Нам! – воскликнула Лила. – Ты включаешь себя в списки смертников?

- У нас ещё есть надежда! – прервал капитан.

- Конечно, - кивнула София, но слишком уж вяло. – Если в моем времени я нашла лекарство, то есть вероятность, что…

Она с готовностью шагнула к столу, но тут же с визгом отпрыгнула от него. Байя вскочил ей навстречу, и она почти бросилась к нему на руки, дрожа всем телом. Лила и капитан уже стояли с вынутыми татронами.

- Господи! – пролепетала София, краснея.

Лила, выставив перед собой татрон, на цыпочках подкралась к столу и заглянула под пластиковую крышку одного из ящиков. Потом она скривила рот и извлекла на свет божий стеклянную банку, наполненную шевелящимися розовыми червями, размером и формой напоминающие человеческие пальцы.

- Гадость какая! – возмутилась она и повернулась к Байя. – Ты же обещал перейти на синтетический проскауэр…

Байя осторожно спустил Софию на пол и отобрал банку у Лилы.

- Синтетический, - укоризненно ответил он. – Сама-то предпочитаешь съесть свежее яблоко или ананас. Я обещал, что больше не буду употреблять их в вашем присутствии, но отказываться от них совсем я не собираюсь. Равельянцы живы благодаря проскауэру. Он был нашей единственной пищей долгие столетия…

- Что это? – спросила София, пятясь подальше от банки. – Больше всего на свете боюсь таких тварей!…

- Всего лишь растение, - просветил Байя. – Проскауэр… Единственное, что растет на моей планете, в её соленой воде, покрывающей девяносто процентов поверхности. Содержат все необходимые витамины и аминокислоты, которые требуются равельянскому организму.

- Растение, но выглядит паршиво, - добавила Лила. – Смотреть на процесс поглощения противно…

- Я, конечно, уважаю меню вашей замечательной планеты, Байя, но не могли бы вы унести их подальше от меня? С детства я избегаю контакта со всем, что хоть отдаленно напоминает червяка. Фобия.

Банка исчезла из поля зрения. Тем временем синтезатор начал выдавать первые капельки заказанных витаминов.

 

 

 

Пальцы Марка бегали по клавишам клавиатуры, обрабатывая данные, полученные при исследовании воронки. Как человек абсолютно далекий от микробиологии и вирусологии, он предпочитал не путаться под ногами в стихии Эскулапа, где и так не осталось свободного места.

Сражаясь с туманом в глазах от нарастающей кровопотери, он пытался поймать в столбиках показаний нужные факты. Кислородная маска лежала рядом, прозрачная трубка от неё тянулась к серому баллончику. Регулярные переливания крови оказывали поистине удивительно, но совершенно нестойкое действие, проклятый вирус быстро размножался. Пятнышки кровоизлияний покрывали руки и лица людей, во рту постоянно присутствовал вкус железа. И капитан знал, что во внутренних органах ситуация не лучше, и что там кровь изливается большими партиями. Организм боролся с анемией: дыхание участилось, кровяные резервы из тканевых депо интенсивно использовались, маловажные кровеносные сосуды давно прекратили работу и передали её основным магистралям, чтобы как можно лучше обеспечивать жизненно важные органы кислородом и питанием. Кровоточил кишечник, несмотря на лошадиные дозы витаминов и гормонов, жутко хотелось спать, и голова сама опускалась к поверхности стола, руки бессильно замирали над клавишами. Желудок требовал пищи, но получал только очередную порцию готовых питательных веществ, уже обработанных автоматом.

Заставляя себя работать, Марк с трудом иногда соображал, что именно он делает. Но – маску на лицо, стимулирующая инъекция, и ясность мысли ненадолго возвращалась. Там в лаборатории Лила и София тоже держались только благодаря уколам и кислороду.

Байя без устали выдавал и выдавал новые соединения. Вирус подвергался бомбардировкам химикатов, испытанию ультразвуком, напряжением, магнитным полем, но оболочка хитрого создания оставалась столь же прочной, как и раньше. А требовалось получить хотя бы набор белков, тех, которые можно заставить работать на человека.

И все впустую.

Марк услышал шаги за спиной. Лила тяжело подошла и опустилась в соседнее кресло, потирая синеватой рукой лоб.

- Ну, как?

Он мог и не спрашивать. Бледные губы Лилы привычно скривились в ироничной усмешке, но усмешка выглядело как-то непривычно жалко, а глаза из-за темных кругов вокруг казались просто огромными.

- Два дня, Марк, - сказала она устало. – Пятьдесят часов без сна. Бесконечные пробы, реакции и проверки… Этому не видно конца. София валится с ног. Не понимаю, как она ещё держится.

- И ты не в лучшей форме…

- Галантность – твоя сильная черта, – она серьезно оглядела его обескровленное лицо, покрытое синяками. Помолчав, она опустила безжизненные глаза и спросила: - Скажи, ты, правда, веришь в то, что мы найдем лекарство?

Он ответил предельно честно:

- Нет, не верю…

- Спасибо, - сказала она. – Так и жди от тебя моральной поддержки!

- А что ты хотела услышать?

- Не знаю, но, по крайней мере, теперь вижу, что не одна начинаю впадать в ступор…

- Лила, всем нам сейчас очень трудно, - Марк оторвал руку от подлокотника и прикоснулся к плечу своего пилота. – Но мы должны что-то делать, что-то предпринимать, чтобы не сойти с ума в ожидании смерти.

- Конечно, - кивнула она. – Ведь всегда остается какой-нибудь один-единственный шанс, да?

Она с трудом поднялась, опираясь на подлокотники.

- Марк, - произнесла она, – неужели нет никаких сведений о лекарстве, которое уже изобрели тысячу лет назад?

- Я все проверил, - ответил он с сожалением. – Об интересующем нас предмете нет ни строчки. Слишком много прошло времени, много утеряно, вирус был дезактивирован и информация о нем умещается в двух строчках. Конечно, если бы можно было запросить Землю напрямую…

- Но мы не можем.

- Да, это большой риск – привлечь к себе внимание людей.

- Хорошо, что у нас есть хотя бы Охо. Если бы не его талант, мы давным-давно корчились от боли на полу…

Марк не ответил, отвернувшись к экрану компьютера. Он закусил губу, увидев новый длиннющий столбик невыразительных цифр. Он осознал, что анализ их ему не осилить. Поэтому он вывел на экран изображение воронки в трехмерной проекции и дал команду на расчет возможных направлений её хвоста. Пока машина трудилась над проблемой, Марк оценивал взглядом размер космического феномена. И, если колесо воронки, возникшее из крохотного, размером в несколько дюймов, пятнышка, достигало двухсот десяти километров, то самый кончик хвоста воронки, растянутый на несколько солнечных систем, был едва ли толще обычной швейной иголки. Он протыкал пространство и вонзался в какую-то далекую планету, притяжение который оказалось достаточно сильным. Если компьютер сможет высчитать направление его, то Марку многое станет понятно: например, каким образом София Вапцарова, жившая на Земле, на расстоянии двух с небольшим импульсных скачков отсюда, во времени, отставшем от реального на тысячу лет, могла оказаться на заброшенной космической станции, которую своим боком едва-едва задевала звездная воронка. Марк наверняка знал, что вся разгадка упиралась именно в эту злосчастную воронку. Она, несомненно, могла искривлять пространство подобно двигателям кораблей с мега-усилителями. Путешествие по её хвосту заняло бы не более нескольких секунд – раз, и ты в другой галактике. Если только воронка могла растягиваться на целые галактики.

Но Марк хотел знать, не как искривляется пространство вблизи и в самой воронке, а насколько стабильно время здесь в его материальном понимании.

Компьютерному мозгу понадобилось больше часа, чтобы решить задачку. И, читая полученные данные, Марк улыбнулся. По крайней мере, ответ на один вопрос он получил. Только вряд ли это смогло бы спасти умирающих людей на «Лигеро»…

Морщась, он встал и подошел к иллюминатору, закрытому защитной пленкой. Солнце, сияющее грозно и ярко, готовилось выполнить роль палача. Но оно могло стать их спасением. Точнее, уже не их… Им мало что поможет. Но кроме них в огромной Вселенной, заполненной галактиками, спокойно жило такое количество разумных существ, что ни у одной расы не хватило бы богатства языка, чтобы обозначить это количество реальным числом.

Солнце висело совсем близко, его языки, казалось, лизали гладкие бока корабля. «Лигеро», повернувшись к звезде носом, гордо и упрямо глядел в её смертоносные глубины. Чувствуя свой близкий конец, корабль постанывал, как живой, когда мощные излучения солнца достигали его обшивки.

Нажать кнопку – и все… Просто нажать кнопку, и все станет ничем, думал Марк. Исчезнет и боль, и слабость, и бессилие, и злые мысли… Исчезнет «Лигеро» - верный друг. Одним простым нажатием перечеркнуть всю жизнь, ставя точку в существовании людей… Одним нажатием превратить корабль и экипаж в горстку пепла, как ту брошенную станцию в космосе. Просто нажать…

Минуты щелкали в хронометре. Минуты, когда жизнь остановилась для корабля, когда все смотрели через край кислородной маски и верили в последний шанс.

- Открой мне свой секрет, инопланетянин, - сказала Лила, опираясь руками о крышку лабораторного стола. – Почему тебя, рыба ты такая, не жрет вирус?

В любое другое время он бы наверняка ответил какой-нибудь колкостью или философским изречением, но сейчас в его глазах виделась только бесконечная тоска. Да и слова Лилы, имевшие целью внести немного свежего воздуха в обстановку, растаяли в молчании. Она потерла пальцами виски.

- Время кончается, - отрешенно проговорила София.

- Что мы ещё не попробовали? – спросил Байя вслух, хотя было понятно, что это он настраивается на то, чтобы пошевелить опять мозгами и выдать новую идею. Он не ждал ответа от других. Он пытался найти его сам.

- За эти часы мы придумали столько способов нейтрализации вирусов, что можно написать учебник, – произнесла София, втягивая в легкие кислород из маски. – Но ни один на нашего убийцу не действует. Есть идеи?

Все обменялись короткими взглядами.

- Да-а, - протянула Лила. – Просто шквал мыслей…

Охо, не менявший форму подрагивающей лепешки и очень нервировавший этим Лилу, круто спланировал вниз. Он собирался что-то сказать, но вдруг «Лигеро» качнуло с такой силой, что люди попадали на пол. Сверху посыпались посуда и незакрепленные предметы.

- Это ещё что? – Лила схватилась рукой за дрожащую переборку. Байя метнулся к капитану.

В рубке Марк пытался выровнять корабль.

- Что происходит? – спросил Байя, качаясь на широко расставленных ногах.

- Не поверишь! – ответил капитан, обращая к нему вспотевшее лицо. – Ещё одна воронка!

- Две воронки в одной галактике! – констатировал штурман. Изображение на экране уже рисовало расширяющееся колесо, мигающее разноцветными огнями.

Марк уводил корабль от растущей воронки. Сильное притяжение её схватило «Лигеро» за крылья, распластанные в пространстве, и турбины натужно гудели. Мощные волны трепали истребитель во всех возможных направлениях.

- Возвращайся в лабораторию! – приказал капитан. – Я справлюсь…

Байя не двинулся с места.

Волнам, исходящим из воронки, не доставало только белой пены на гребнях, чтобы создать полную иллюзию бушующего моря. Сильный корабль сражался с цепкими пальцами воронки, расходуя энергию, а круглое колесо на экране все увеличивалось и увеличивалось, словно распускался в космосе гигантский цветок.

Все, что знал Марк о феномене, исчерпывалось немногими цифрами. Он знал, что воронка растет стремительно, но не слишком долго. И что, достигнув своего максимума, она проживет в десяток часов, почти не подвергая испытанию силу корабля и людей. Однако сейчас она могла запросто раздавить обшивку «Лигеро», смять её, как пустой тюбик.

Корабль болтался из стороны в сторону, а Марку не хватало рук, чтобы одновременно контролировать и амортизационную систему. В такой ситуации особенно полагаться на компьютер капитану не хотелось, нужны были человеческие руки и реакция опытного пилота.

И Байя, оценив ситуацию гораздо более трезво, чем слабеющий командир, твердым шагом прошел к своему креслу и сел.

- Я помогу, - сказал он таким же тоном, каким обычно говорил капитан, когда возражения им не принимались ни в какой форме. – Сейчас в лаборатории от меня толку мало. А корабль нужно удержать.

- Я так понимаю, что напоминать тебе о необходимости срочно покинуть борт вместе с Охо бесполезно? – осведомился Марк.

- У нас еще полно времени, - ровно ответил Байя. – Я останусь с вами и кораблем до самой последней минуты.

- И я, капитан, - пробубнил над ухом Охо. Он мягко проплыл по воздуху и шлепнулся тяжелой каплей в свое кресло, больше напоминающее обыкновенную подставку для скульптуры. Из вязкого тела вытянулись многочисленные щупальца. – До конца далеко…

- Мне бы ваш оптимизм, - пробормотал Марк, устремляя взгляд на датчики.

Корабль, как в игре с перетягиванием каната, то приближался на опасное расстояние, то вновь отдалялся. Чувствовалось, что работает он не всю свою силу. Экономя энергию, корабль медленно, шаг за шагом, пробуя притяжение воронки на прочность, выигрывал метры.

Эта работа сотрясала двигатели. Амортизаторы немного выравнивали корабль и смягчали тряску, но новые мощные волны сводили почти на нет все усилия.

В лаборатории все падало. Незакрепленные предметы валились со всех сторон, но из-за того, что посуда изготовлялась из кварца, пол не засыпало осколками. Сильная дрожь «Лигеро» заставляла вибрировать даже человеческие челюсти, что сильно затруднило общение. Лила с трудом могла понять, о чем говорит София, склонившая над экраном подсоединенного к Эскулапу электронного микроскопа. Громкий гул турбин сражающего с воронкой корабля заглушал и без того негромкие от слабости людские голоса. Лила прилагала все усилия, чтобы удерживаться на ногах.

София вдруг с пронзительным визгом отпрянула от микроскопа, не удержалась и упала на пол, попытавшись отползти от стола. Лила кинулась ей на помощь и заглянула под стол. Из-за его ножки высунул хвостик проскауэр – это он так перепугал Софию. Ещё несколько шевелящихся розовых червячков извивалось около экрана микроскопа. Лила подняла перевернутую банку и принялась собирать разбегающиеся витамины Байя.

Понимая, что перекричать гул бесполезно, Лила знаками показала, что сейчас все будет в порядке. Но София отползла ещё на метр, прижалась спиной к дрожащей стене, и так и оставалась, пока Лила не сняла последнего червяка с предметного стекла.

Утрамбовывая извивающихся существ-растений в банку, Лила отметила, что дрожь уменьшается, а турбины умеряют гул.

- Стабильно! – доложил Байя в рубке, замеряя расстояние до воронки.

В лаборатории София с трудом поднялась с пола, поддерживаемая под локоть Лилой.

- Хорошая встрясочка, правда? – попыталась улыбнуться Лила.

София подобрал с пола посуду и с сомнением посмотрела на неподписанную бумажку.

- Что мы сюда добавляли? – спросила она. Лила упорно пыталась удержать проскауэров в тесноте неуютной банки.

- Ох, не знаю, - ответила Лила, с ожесточением закрывая горлышко банки крышкой. – А что, без подписи?

- Без, - София со вздохом набрала пипетку мутной красноватой жидкости и капнула несколько капель на предметное стекло.

- А, это испорченные, - сказала Лила, бросив взгляд на посуду. – Туда эта тварь заползла…

София молча высушила препарат, покрасила его и положила под мощное око микроскопа. Лила с трудом засунула тяжелую банку в шкаф, плотно закрыла дверь, приперев её на всякий случай креслом, на который села сама.

- Как спать хочется, - устало проговорила она, потирая глаза кулаками. – Год бы провалялась в постели…

- Лила! – внезапно напряженным голосом сказала София. – Что мы могли сюда добавить?

- Да не помню я… Я совсем запуталась с этими посудинами… Может, ничего и не добавляли… Я на последнем издыхании.

- Лила!

- Ну? – уже раздраженно взглянула она на микробиолога. София стояла, выпрямившись, и, не мигая, смотрела на пилота. Её темные глаза выражали не страх, а что-то абсолютно непонятное, новое, смешанное с растерянностью. Её губы приоткрылись, чтобы ответить, но ни слова не последовало.

Лила встала и на негнущихся ногах подошла к микроскопу. София отступила, освобождая место. Некоторое время Лила не двигалась, а потом резко выпрямилась.

- Нужно ещё раз проверить, - прошептала София нерешительно, словно громкими словами боясь вспугнуть надежду. Лила сглотнула твердый комок в горле и хрипло ответила:

- Надо. Конечно.

 

 

…Капитан взял двумя пальцами толстое тельце червя и посмотрел на его гибкий розовый хвостик с большим сомнением.

- Все точно? Мы не отравимся?

- Я проверила, - дрожа, ответила София. – В нем нет ни одной молекулы, которая могла быть ядовита для землян. Весь фокус – в ресверамине. Но в этом червячке концентрация аналога ресверамина просто потрясающая!

Лила с отвращением смотрела на червя.

- А нельзя придумать какой-нибудь заменитель? – спросила она.

- Можно, - сказала София. – Из винограда при определенных условиях, из молодого красного вина – в них содержится ресвератрол, который является производным для ресверамина. Молекулу можно и синтезировать, но так как времени на это почти не осталось, придется идти на жертвы. Ладно. Я первая попробую.

Она прикоснулась пальцами к упругому телу проскауэра, содрогнулась и заставила себя извлечь его из банки.

- Главное – не испугаться! – сказала она себе, сделала глубокий вздох и сунула червя в рот. Её лицо перекосилось, но челюсти упрямо заработали. Все молча смотрели на неё, подмечая все мимические превращения.

София с усилием сглотнула, облизала губы и изобразила нечто вроде улыбки.

- Раз уж это может спасти мне жизнь, то… - Лила осторожно откусила от червяка кусочек и медленно прожевала. Капитан последовал примеру девушек.

- Гадость какая! - передернулась Лила, вытирая губы.

Байя с интересом наблюдал за сценой поглощения своих запасов. София принялась за второго проскауэра.

- По вкусу напоминает перебродивший виноград, - отметила она, жуя. – Мне это начинает нравиться.

Охо засунул червяка в анализатор. Спустя несколько часов на экране расцвел график химического состава, а на выползающей ленте разными цветами изображалась формула соединения.

- Вот она – наша спасительница! – София нежно погладила ленту кончиками пальцев и осторожно оторвала у кромки.

- Беру свои слова назад, Байя, - сказала Лила, нарочито громко чавкая. – Относительно твоих витаминов.

- Насколько быстр лечебный эффект? – спросил Марк.

- Немного подождать, - ответила София. – Вирус больше не сможет размножаться. Аминокислота проскауэра его не уничтожает, но он не в состоянии адсорбироваться на укрепленных клетках, а потому очень быстро начинает выходить из организма. Нужно будет много крови, много витаминов, много сна и калорийного питания. Но стоит подумать, как уничтожить вирус в открытой среде. «Лигеро» мы продезинфицировать сможем, но вот что касается большого пространства…

- Возможно, этого никогда не смогут сделать, - пробулькал Охо. – Болгарию накрыли эленовым облаком, чтобы изолировать вирус. Значит, средство уничтожения так и не создали.

Они покинули лабораторию, расположились в рубке, с чашками, наполненными шевелящимися растениями. Великолепная картина звездной воронки заполнила все экраны. «Лигеро» легко покачивался на почти незаметной ряби волн, струящихся от стабилизировавшейся воронки.

- Итак, – изрекла Лила, поднимая к свету червяка, – хвала ряду случайностей!… Байя случайно не закрепил банку со своими витаминами, «Лигеро» случайно напоролся на новую воронку, которая его как следует встряхнула. Банка случайно упала, проскауэр случайно заполз в посудину с пробой крови. София случайно не вылила её содержимое…

- Если бы я могла помочь Земле! – грустно прервала её София. – Конечно, я с детства мечтала побывать на других планетах, увидеть непохожих на нас людей, космические корабли, галактики… А теперь, когда мечта сбывается, я на части разрываюсь от того, что лекарство найдено, а Земля в моем времени погибает...

- Эпидемия тогда не успела распространиться за пределы вашей страны, - напомнил Байя. – Тогда как раз открыли эленово облако. С помощью его изолировали вирус на ограниченном пространстве планеты. В то же время нашли и лекарство. Кого можно было спасти – спасли, вывезли, а страна превратилась в огромное кладбище…

- Вы говорили, что будто бы это я создала лекарство, но теперь, видимо, его откроет кто-то другой, - София посмотрела на ленту с формулой, которую не выпускала из рук. – Я раньше думала, что переиграть историю невозможно…

Лила дернулась в кресле, уловив какие-то странные колебания воздуха вокруг Софии. Не обратив на них внимания сначала, она постаралась не смотреть, но глаза сами так и тянулись к фигуре микробиолога.

- Мне кажется… - начала она говорить, но не смогла закончить, потому что с кресла сорвался капитан, тоже заметивший странные колебания, и бросился к Софии… Он не успел приблизиться к ней…

Вокруг Софии образовалось свечение. Она вскрикнула, увидев его, попыталась отпрыгнуть в сторону, но голубоватая пленка скрутила её и… София исчезла. Только что стояла напротив экипажа, и вдруг просто растворилась в воздухе вместе с бумажной лентой в руках… Марк по инерции пробежал до стены и уперся в неё ладонями.

Не осталось и следа от микробиолога. Невидимая сила забрала её так же стремительно, как и забросила на станцию.

- Теплая стена, - только и сказал капитан, проводя рукой по гладкой поверхности покрытия.

- Я вспомнил, как называлось лекарство против вируса, - сказал Байя не с того, ни с сего. – «Бърз».

- Что? – переспросила Лила машинально.

Байя подошел к компьютеру и запросил перевод. Через секунду он сказал:

- С земного языка это переводится как «Быстрый».

- Она послала нам весточку из своего времени, - Марк улыбнулся. – Быстрый. «Лигеро». Она все-таки вернулась домой и назвала лекарство в честь корабля. Чтобы мы знали.

 

 

Выдержка из Галактической Энциклопедии Звездных феноменов, раздел 11, глава «Звездные видения»:

«… Воронки представляют собой не что иное, как концентрированные точки нестабильной энергии. Точки, подпитываясь из таких источников, как звезды, способны разворачиваться на миллиарды световых лет, пронзая любую материю, которая встречается им на пути. Звездные воронки иногда называют космическими тоннелями. Такой тоннель обычно заканчивается тонким, иглоподобным хвостом, который протыкает атмосферу какой-нибудь планеты. Таким образом, воронка способна «соединять» планету и любой объект, с которым соприкасается её широкий конец. Особое действие воронки заключается в том, что энергия её может искривлять не только пространство, но и время в его материальной сущности. Кроме того, такой энергии достаточно, чтобы переместить любой объект – живой или неживой природы, - из среды, пронзенной иглоподобным хвостом. Переместить не только в пространстве, но и во времени.

Известны и документально подтверждены случаи, когда воронки, возникающие в системах, удаленных на несколько световых лет от Земли (к примеру), просверливали её атмосферу, и выхватывали людей из среды, перекидывая вперед и назад во времени. Обычно организмы таких «путешественников» старели всего на несколько дней, а между пропажей и возвращением могли проходить годы, или секунды. Такие случаи известны истории любой из планет Галактического Союза и других звездных государств (см. главу «Загадки астральных перемещений»).

Но почему же люди все-таки возвращались?

Изучая звездные воронки, ученые обнаружили, что всплеск энергии, сопровождающий рождение этого феномена, порождает одновременно и другую воронку. Это доказанный факт – закономерное появление двух воронок-близнецов, рождение которых происходит во взаимосвязанном аспекте, то есть - рождение и последующая стабилизация одной воронки подстегивает рождение другой, с разницей во времени в тридцать-пятьдесят стандартных часов. Стало быть, «воровство» человека из своего мира одной воронкой компенсируется воздействием другой, которые, по сути, являются зеркальным отражением друг друга. Человек возвращается на свою планету, но не всегда в свое время.

Действие одной из таких воронок было зарегистрировано, но не объяснено, в 2020 году, когда острый конец её пронзил атмосферу Земли…»

 

 

 

 

История 7
ПРОТИВ ВСЕХ

 

 

 

… Когда очередной снаряд разорвался прямо перед носом измученного долгим полетом хлипкого кораблика, Марк обессилено закрыл глаза ладонью. Он устал от бессмысленной беготни, от неловких попыток уйти с пути мелькающих вспышек, от агонизирующих стонов умирающих двигателей. Пять сопровождающих бранаррских катерков уже давно превратились в прозрачные облачка мельчайших обломков, а этот корабль, честно заслуживший себе пенсию ещё лет сто назад, кряхтел и старчески дрожал от нехитрых маневров.

Корабль дернуло от меткого попадания. Марк очнулся, ухватился за штурвал, выравнивая нос своего ветерана, но очередной снаряд впился в обшивку. Мигнул свет в рубке.

Два длинных, сигарообразных истребителей противника, окруженные голубым свечением защитного поля, играючи носились вокруг Марка, шутя жаля его тонкими иглами ослабленных татронных пушек, и забавляясь неуклюжими движениями корабля. На нем не было никакой защиты, отсутствовало оружие и скафандр с катапультой. На этом корабле не предусматривалось ничего, кроме ветхих дюз и небольшого запаса топлива. Враг не торопился дать окончательный залп, не торопился превратить жалкую посудину в пыль, как час назад превратил в пыль бранарррские корабли. Почему-то эти длинные стальные сигары получали удовольствие, наблюдая за агонией жемчужного шарика, несущего в себе капитана погранично-патрульной службы Марка Химмельбранта.

Он застонал, бросив взгляд на еле светящиеся цифры датчиков. Сжимая до боли челюсти, он потянул штурвал, но дюзы не справились с нагрузкой и вспыхнули синим огнем. Утечка…

Одно попадание – и все…

Марк разжал пальцы и выпустил скользкий штурвал.

- Что ж, капитан Химмельбрант, - сказал он сам себе с невероятным спокойствием. – Вот и конец твоей короткой одиссеи…

Он откинулся в кресле, едва сдерживая дрожь. Вперив взгляд в экран, он смотрел, как сигары выходят на решительную атаку…

Перед его мысленным взором проплыли события последних сорока часов, когда он впервые в жизни пошел против всех – судьбы, удачи, товарищей и врагов…

Все с самого начала шло наперекосяк.

В прессе промелькнуло сообщение о том, что на бранаррской планете арестованы пятерых подростков – граждан Галактического Союза. И, вроде держали их не под замком, и пленниками они официально не были, и обвинения против них не озвучивались – но как-то странно затягивались переговоры о выдаче подростков послам Союза. И потому Марк сразу подумал, что в дело замешана высокая политика. Но мысль о детях пришла и ушла из его головы, тем более что у него в данный момент были совершенно иные заботы: команда только-только вернулась из длительного патрулирования и всем очень хотелось отдохнуть.

Но не успел Марк даже выспаться в тишине, как среди ночи громкий и пронзительный писк коммуникатора вытолкнул его из постели. Чертыхаясь и путаясь в покрывале, капитан сердито включил аппарат:

- Какого черта?

- Это Лила, капитан. У нас задание.

Он не дослушал. Швырнул коммуникатор так, что отскочила панелька. Прорычав под нос что-то невразумительное, он принялся одеваться.

Уставший и сонный, он явился на доки. «Лигеро», такой гордый и невозмутимый даже после долгой работы в космосе, уперся носом в бездонную черноту звездного неба, невидимым взором уставившись в яркие огоньки созвездий.

Команда Марка в полном составе находилась на корабле. Кусочек студенистого тела Охо торчал из входного люка, а Байя старательно проверял запас топлива, делая пометки на электронной плате. Его бледное лицо, обычно не выражавшее никаких чувств, хранило отпечаток недовольства. А Лила сидела на приступочке, потирала заспанные глаза и широко зевала.

Марк сел рядом, тоже зевнул по инерции и спросил:

- Что случилось?

- Я даже уйти не успела с корабля после окончания диагностики. Поступило срочное задание, - отозвалась Лила. – Мы получили документ на разрешение пересечения границ Бранарры. Нас отправляют проведать ребятишек. Помнишь, тех самых?

- И этим, конечно же, должны непременно заниматься пограничники?

- Тот же вопрос я задала секретарю Адмиралу. А он ответил – эта база самая близкая к границе, и «Лигеро» сейчас единственный корабль на ней, который должным образом оснащен оружием и хорошей защитой.

- Понятно, нами опять затыкают дыры.

- На Роне, бранаррской планете, подростков заставили сесть силой. И теперь зовут послов Галактического Союза посмотреть, как они могут обращаться с гражданами чужого государства. Корабль ребят поврежден, но Бранарра играет роль доброго самаритянина – клянется, что починит корабль и на нем отправит детей домой. А пока они вроде как в гостях у бранаррцев.

- Что за ребята?

- Не знаю, детвора из Академии. Из тех, кому не хватает острых ощущений в обычной жизни. Вот и решили поразвлечься, стащили прогулочный катер, взлетели, да посбивали все наводки и потерялись. Уже на границе их примагнитил бранаррский пограничник, отбуксировал к Роне и сдал властям… Вот только странно, что наши пограничники их не засекли. Получается, на своем катере они пересекли всю нейтральную зону, представляешь?

- Редкая удача, - Марк потянулся. – Дальше.

- Послы хлопотали о перевозе детей обратно домой, но Бранарра устроила все так, что ребята как бы сами не хотят пока улетать. Послы не могут увезти их насильно. Поэтому правительство просило независимую команду поглядеть, все ли в порядке, не обижают ли детей… Шесть часов полета туда, шесть обратно… Но нам клятвенно пообещали дополнительные пятьдесят часов полного отдыха…

Желеобразный Охо затрепетал и заструился наружу. Встряхнувшись всплеском нескольких десятков крошечных молний, он проурчал:

- Мы не пограничники, а… Как это?… Ребятишки на побегушках…

- Мальчики, - поправила Лила. И добавила: - И девочки.

Байя вставил плату на место и тщательно проверил замок. Марк поднялся, застегивая молнию форменной куртки.

- Ладно, давайте побыстрей с этим разделаемся.

«Лигеро», получивший мощную подзарядку, встрепенулся, радостно урча, как огромный сытый щенок. Этому трудяге было все равно – устал ли экипаж, валится ли с ног. Сам он рвался в небо с ровных плит дока, но мощные захваты вцепились в его черное тело мертвой хваткой и удерживали на месте. Отполированный до зеркального блеска неутомимыми лапками роботов, «Лигеро» деловито проверил турбины, полыхнув огнем, шевельнул бесконечными нитями своих проводков-нервов, задышал в кондиционеры очищенным и охлажденным воздухом. Сотни искорок запрыгали по его датчикам, выстраиваясь в ровные цифры, качнулись едва уловимо серебряные стрелки за прозрачными окошками его приборов.

Нетерпеливо пофыркивая, «Лигеро» принял на свой борт экипаж, старательно задраил люки, подождал, пока капитан активирует амортизационное поле, и рванулся к небу по всем правилам, сопровождаемый оглушительным торжествующим ревом своих турбин.

И ровно шесть часов спустя он оперся черным телом о плиты совершенно другой космической базы – на планете Рона.

Увидеть бранаррца, шагающего навстречу пограничникам Галактического Союза с распростертыми объятьями – это большое потрясение, а увидеть к тому же широкую улыбку на ярко-белых губах - это зрелище не для слабонервных. Поэтому экипаж «Лигеро» мысленно содрогнулся от представшей картины истинного дружелюбия.

Ужасающая улыбка бранаррцы не стала менее сияющей даже тогда, когда экипаж «Лигеро» приблизился вплотную. Наоборот. Два ряда ровных пластинчатых зубов, покрытых каким-то светящимся составом, предстали во всей красе.

Марк произнес слегка замороженным голосом:

- Капитан пограничного корабля «Лигеро» Марк Химмельбрант. Мы прибыли по распоряжению нашего посольства и по приглашению вашего.

- Приветствую вас, капитан, и вашу великолепную команду на планете Бранаррского звездного государства. Мы знали, что именно вы, капитан, почтите нас своим присутствием. Бранарра весьма наслышана о подвигах капитана Химмельбранта!

- О подвигах? – настороженно переспросил Марк.

И в его голове сразу же всплыли десятки картин его жестоких битв с бранаррскими отрядами на границах, когда он неизменно – с чужой помощью, и без, - выходил победителем. А ещё он вспомнил свои первые полеты, во время которых ему приходилось проявлять необыкновенную фантазию для одурачивания бранаррских приспешников. Эти воспоминания вызвали в нем легкий озноб, несмотря на чрезвычайно жаркую погоду на Роне.

- Подвигах! – чересчур восторженно подтвердил встречающий и сделал приглашающий жест рукой. – Прошу в уютную прохладу моего кабинета.

Он первый зашагал в сторону серых мрачных строений.

Пограничники молча и недоуменно переглянулись, отмечая про себя, что бранаррец не только не назвал своего имени, но даже не упомянул, какую должность занимает.

По раскаленным серым плитам, под горячими взглядами солнца они быстро дошагали до строений и с облегчением вздохнули в прохладе темного коридора. Одна из черных дверей услужливо распахнулась им навстречу.

Бранаррец велел своему помощнику принести напитки для гостей, сам рассадил их по высоким кожаным креслам, и, довольный, упал на такое же кресло за столом из черного пластика. Все окна в кабинете были тщательно занавешены, чтобы ни один коварный луч не ворвался в комнату. Темные стены, темная мебель, черный с синим мундир бранаррца и его синее лицо с белыми яркими губами невольно вызывали в памяти картину склепа и мертвеца в гробу. Этот кабинет весьма походил на склеп, и даже воздух казался затхлым и каким-то плесневелым.

Марк бросил быстрый взгляд на лица своих подчиненных и не увидел ни тени замешательства или недовольства. Они приняли вид абсолютно серьезных и непробиваемых мелкими неприятностями личностей, которым важно только то, чтобы возложенная на них задача была выполнена по всем правилам и в срок. Но Марку что-то мешало здесь. Что-то не давало покоя с того самого момента, как его нога коснулась поверхности Роны. Интуиция нашептывала весьма неприятные мысли, и к волнению стал примешиваться какой-то противный и липкий страх, который не посещал капитана со времени первой своей стычки с бранаррцами. Особый страх – страх неизбежного унижения.

- Капитан, зная, как дорого ценится ваше время, я сразу сообщаю вам, что с детьми Галактического Союза обходятся очень хорошо, - промурлыкал бранаррец, почесывая корявым пальцем подбородок. – Корабль их восстановлен, проверен, и на нем ребята смогут отправиться домой. Вы, конечно же, сможете с ними увидеться, если пожелаете. Прямо сейчас я покажу вам детей. Они отдыхают в гостинице и, поверьте мне на слово, неудобств не испытывают.

Он повернулся в кресле, сделал рукой неуловимое движение и прямо перед глазами пограничников в воздухе развернулся широкий голографический экран.

Камеру слежения установили у бассейна. Она снимала ребят, беззаботно плескавшихся в голубой воде. Все они оказались исключительно землянами, в возрасте от пятнадцати до семнадцати лет. Две девочки и три мальчика, все правильно. Но вот одна из девочек вдруг резко подняла голову и посмотрела в небо, повернувшись к камере.

Марк едва не подался вперед всем телом. Ценой невероятных усилий он заставил себя сидеть спокойно и стер с лица едва заметное выросшее волнение… Он знал эту девочку. Но только он.

А девочка на экране помрачнела, перестала улыбаться, догадываясь о том, что за ней следят, встала и переставила свое кресло так, чтобы оказаться к камере спиной. После этого она продолжила разговор с подружкой.

Экран свернулся в блестящую точку и исчез.

Марк сидел, выпрямившись и застыв, как статуя, ничего перед собой не видя.

Он с силой сжал руки так, что хрустнули суставы, и с трудом сообразил, что должен что-то сказать.

Он не услышал своих слов, а почувствовал, как губы шевельнулись и произнесли сухо:

- Да, я вижу – дети в полном порядке.

Бранаррец смотрел на него как-то странно, оценивающе.

- Конечно, в порядке! – воскликнул он. – Несмотря на то, что мы с Галактическим Союзом не всегда можем найти общий язык, мы не имеем права причинять вреда детям. Они ни в чем не виноваты. Правда, капитан? – он сделал такое сильно ударение на последней фразе, что на это обратили внимание Байя с Лилой.

Марк с трудом поднял широко раскрытые глаза и напоролся на злорадный блеск во взгляде бранаррца, так не вяжущийся с добродушной улыбкой.

• Да, - глухо ответил Марк, - не виноваты.

- Нам бы хотелось переговорить о сроке доставки ребят домой, - сказала Лила. – И желательно немедленно.

- О, разумеется, - ответил бранаррец. – Я представлю вас человеку, который ответственен за детей. С ним вы и договоритесь.

Он вызвал помощника, что-то тихо прошептал ему быстро и резко, и тот моментально исчез.

- Вас проводят в соседний кабинет, - проговорил бранаррец.

Пограничники поднялись. Марк не чувствовал земли под ногами, а тело стало непослушным и вялым. Отрешенно он последовал за командой, но у порога его остановил голос добродушного хозяина:

- Капитан Химмельбрант, одну секундочку… Могу я вам сказать несколько слов, наедине?

- Идите, - кивнул он спутникам. – Я приду через минуту.

Дверь закрылась с грохотом разорвавшейся бомбы. Зловещая тишина повисла в кабинете. Марк повернулся к бранаррцу.

Улыбка медленно сползала с его губ, словно кто-то стирал её с лица ладонью. Вот уже рот плотно и зло сжат, нависшие брови сведены к переносице, а в глазах разгорается огонь ненависти. Нелегко же дались ему минуты приветливого радушия!

- Вы сразу все поняли, капитан? – спросил бранаррец, сцепляя руки на груди и вставая из-за стола.

- Что вы хотите? – спросил Марк, стараясь придать голосу максимум суровости.

- Ничего невозможного. Просто одну маленькую услугу.

Какую, хотел спросить Марк и осекся, потому что перед глазами развернулся голографический экран.

- Здравствуй, Марк, - сказала девочка с экрана. – Давно не виделись.

- Видимо, слишком давно, - ответил Марк. – Ты в порядке?

- Тебя это действительно беспокоит? – осведомилась она жестко.

- Ты всё ещё злишься на меня.

- Я не злюсь, Марк, - подняла она красивые брови. – Хотя имею полное право. Ты сослал меня в Академию, не навещал несколько лет, не писал писем, только одни открытки на дни рождения посылал… Я узнавала о тебе только из газетных хроник…

- Академия – не ссылка.

- Ты элементарно отделался от меня.

- Это не правда.

- Ну, конечно, - поддакнула она. Он не узнавал в ней ту маленькую добрую девочку, какой она была прежде. - А теперь, Марк, самое плохое не то, что я перестала существовать для тебя, а то, что тебе придется делать все, что прикажут бранаррцы. Я даже знаю, что конкретно они прикажут. От нас нет секретов. Все равно память о проведенном здесь времени потом сотрут.

Он молча смотрел на неё. Она жестоко продолжала:

– А ты знаешь, что мне приходится врать, будто вся моя семья погибла в неосвоенном космосе, и что воспитывалась я в сиротском доме…

- Зачем ты так?

- А как? – удивилась она. – Для тебя «Лигеро» и Вселенная у ног стал гораздо важнее меня. Ты запихнул меня в Академию даже не поинтересовавшись, хочу ли я этого.

- Я устроил тебя в Академию, чтобы открыть путь в жизнь. Мне пришлось использовать все свои связи …

- Я знала, что так ты и скажешь… - мотнула она головой. - Естественно, разве можно изменить Марка Химмельбранта?

Она на мгновение отвернулась и произнесла уже тише:

- Если ты не хочешь быть со мной, Марк, так и скажи. И не беспокойся - с нами обращаются хорошо, не обижают. Починили корабль. Это было моей идеей – стащить корабль и прогуляться по космосу без воспитателей. Никто не знал, что в космосе так легко потеряться…

Она замолчала. Марк сжал губы до боли и вдруг понял, что за глупой бравадой, за ненужной агрессивностью по отношению к нему она пытается скрыть свой собственный детский страх. Ей страшно, она чувствует вину, она клянет себя за сделанное… Но признаться ей в этом очень трудно, и вот она набрасывается с упреками на Марка, чтобы не выглядеть жалко, не заплакать, не показать свою слабость. Она такая же, какой помнил её Марк. Она такая же, как он.

- Я вытащу тебя, - уверенно сказал он .

Она взглянула на него увлажнившимися глазами, хотела что-то сказать в ответ, но уже не смогла, а только махнула рукой и исчезла с экрана.

И все-таки она умеет признавать свои ошибки. Только вот сейчас несколько поздновато. Признала и отключила экран, чтобы он ничего не успел сказать ей в ответ.

Бранаррец молча покачивался в кресле, глядя на Марка.

- Ладно, что нужно конкретно от меня? – процедил капитан, перехватив взгляд мечущих огонь глаз.

- Я же говорю, ничего невозможного… Все просто. Вы полетите на одну планету, это недалеко, и привезете оттуда нашего человека. После этого идите на все четыре стороны.

- А почему не поручить это вашим солдатам?

- Потому что на эту планету нам вход заказан. Вернуть человека нужно во что бы то ни стало. От него зависит слишком многое.

- Что за планета?

- Элькур. Это в государстве…

-…Готу. Я знаю. Вы вели с ним войну.

- И довольно неудачно. Вооружение Готу славится на весь освоенный космос. Они никому не продают его. Бранарра туда носа не кажет, но каким-то чудом одному нашему агенту удалось продержаться больше стандартного года. Вернуться, однако, он самостоятельно не может. А вот граждане Галактического Союза – другое дело. Вы беспрепятственно посещаете Готу, и Советники - друзья короля Готу…

- И, конечно же, наши Советники не в курсе того, что дети стали заложниками?

Бранаррец усмехнулся, и Марку показалось, что он снисходительно улыбается.

- Официально – нет, конечно же, - развел он руками. – А дальше – гадайте, как хотите… Капитан, у вас есть боевой опыт. Солидный опыт. И вам есть, за что бороться, не так ли?

Марк встал и прошелся по кабинету.

- Что мне сказать своим людям?

- Не мне вас учить! Придумайте. Как только экипаж покинет планету Рона, мы сразу займемся вашими сборами. Но не задерживайтесь – времени мало.

Что делать? Рассказать своим – похватают татроны из-за поясов, не сдержатся, перестреляют целую планету. Сообщить в министерство, сообщить Адмиралу? Нет, нельзя, пока эта голубоглазая девочка здесь, в руках бранаррцев. Лететь одному? Глупо, потому что бессмысленно. Один против всей планеты, против всего государства и огромной отличной армии Готу он, конечно же, не выстоит… Но Бранарра уверена в обратном, и у них в руках – она. Обиженная, рассерженная, но все-таки только испуганная. Она ждет от него чуда, как прежде ждала, что он напишет, прилетит, навестит… А у него – карьера, корабль, друзья, и – как она права! – целая Вселенная у ног…

Горько не горько, но придется склонить колени перед бранаррскими солдатами и сделать так, как они велят. Вопреки чести, присяге и собственной совести…

Его больше не задерживали.

Марк вышел на ватных ногах, мало что соображая. Злость, ярость, бушующий гнев и чувство безысходности так перехватили горло, что не отвечать, ни прощаться он не стал. Сжал до боли зубы и вышел, провожаемый ненавидящим взглядом.

Экипаж к тому времени успел договориться о сроках переправки ребят. Секретарь, окидывая пронзительным взором высокого и широкоплечего равельянца, нависшего над ним скалой, сказал, что корабль отшвартован из доков, что топливо закачивают, что патрульные корабли на границе уже знают о маршруте прогулочного корабля Галактического Союза и готовы оказать посильную помощь в качестве сопровождающих.

Узнав, что с ребятами все в порядке, Лила окончательно успокоилась и теперь тешилась только одной мыслью – попасть домой, и завалиться в постель. Байя часто оглядывался по сторонам, удивленный задержкой капитана, и казался весьма недовольным.

Отделавшись от секретаря, экипаж «Лигеро» почувствовал облегчение. Планета давила на них своей жарой и ярким солнцем. К тому же угнетали черно-синие мундиры, оскаленные лица, недоброжелательные взгляды обслуживающего персонала, неуклюжие строения, припечатанные солнцем к серым бетонным плитам…

Увидев Марка, широко шагавшего по раскаленным плитам, Лила вздохнула радостно:

- Ну, наконец-то…

Байя озабоченно посмотрел на каменное лицо капитана.

- Все в порядке?

- Разумеется, - ответил тот.

Лила хлопнула ладонью по черному блестящему боку корабля.

- Давайте сматывать удочки. Тут жара, а по телу озноб от такого количества свободно разгуливающих бранаррцев. Домой, капитан?

Он не ответил, задумчиво глядя на бесконечную серую равнину космодрома. Раскаленный воздух колыхался, как пелена воды у горизонта.

- Марк, на каком ты небе? – спросила Лила.

- Просто немного отвлекся. Действительно, вам пора.

- Нам? – переспросила Лила, оглядываясь на Байя.

- Я решил остаться. Хочу … проследить, чтобы все было в порядке. Не доверяю я этим существам.

- Ты же торопился на базу! – Лила недоуменно пожала плечами.

- Сержант Банье, - твердым голосом произнес Марк, и Лила сразу же вытянула руки по швам и замерла. – Принимайте командование кораблем. Я приказываю вам доложить в посольство, что задание выполнено, дети в целости и сохранности, и что я остался ради их безопасности.

- В чем дело, капитан? – спросил Байя.

- Что-нибудь не ясно? – повысил голос Марк.

- Да что случилось? – почти закричала Лила, почуяв неладное.

- Выполняйте!

Лила от волнения потеряла голос. Поправив пилотку на огненно-рыжих кудрях, она хрипло ответила:

- Да, капитан. Есть, капитан. Есть доложить о выполненном задании. Ещё приказы?

Марк мотнул головой. Байя уставился под ноги и что-то ковырял в плите носком ботинка.

- Возвращайтесь и отдыхайте. Я не задержусь, - уже более мягко сказал капитан и пошел прочь.

Приоткрыв рот, Лила смотрела вслед удаляющемуся Марку. Едва слышно она прошептала:

- Ничего не понимаю…

- Взлет, командир? – спросил Байя.

- Взлет, - вздохнула она.

Захлопнулся люк. Задрожала земля под могучим телом корабля. Марк, спрятавшись в тень строения, с болью смотрел, как черный гордый красавец медленно отрывается от плит, пересиливая силу тяжести планеты. Разгорелось сине-красное пламя турбин. Они полыхнули на прощание снопом разлетевшихся по ветру вспышек, «Лигеро» рванулся вверх и стремительно исчез в белом мареве неба.

Вот я и один, подумал Марк. Совершенно один.

Он отвернулся и увидел бранаррца, встречавшего их на космодроме.

- Что я должен делать? – спросил капитан.

Синелицый не ответил, а поманил пальцем. Запершись в кабинете и проверив, надежно ли занавешены окна, он произнес:

- Нам известно, что наш агент в данный момент находится под стражей. Элькур – планета королей, так что специально тюрьму там никто не строил. Агента держат в обычной комнате с охраной. Попытайтесь его выкупить. Если не получится – похитьте. Деньги вы получите. Сейчас самый удобный момент для выполнения задания – наступает время празднеств Готу. Всякие там дни свободы народа, сбора урожая и прочее… Охрана будет веселиться вместе со всеми, остается только техника, всякие там камеры слежения и лазерные ловушки. Тут придется поработать мозгами. У вас есть ровно сутки, чтобы осмотреться на месте, сутки, чтобы спланировать и выполнить задание, сутки, чтобы вернуться сюда

- На чем я полечу?

- У нас есть корабль Галактического Союза. Он староват, но выдержит. Кажется, его называют «Эскап»…

- Серия «Эскап»? – Марк выпрямился в кресле. – Это же игрушка для подростков – нет защиты от татронных орудий, нет пушек, нет «катушки» для дрейфа, нет ускорителей… А ведь мне придется пересечь территорию дальсиан. Они терпеть не могут чужаков.

- Но Галактический Союз ведет с ними торговлю…

- Ну и что? Мой корабль не торговый, и даже не прогулочный. На нем нет аппаратуры, позволяющей разговаривать на дальнем расстоянии. Дальсиане не станут ждать, пока я подойду поближе и отвечу на их запросы. Они расстреляют меня прямо на границе.

- Маршрут проляжет так, что вы пройдете по самому отдаленному краю государства. Вряд ли там окажутся пограничники. И к тому же, - доверительно добавил бранаррец, - до границ Готу вас проводят пять наших кораблей.

- Пять? – покачал Марк головой. – Дальсиане разобьют их быстрее, чем ваши пилоты поймут всю серьезность дела...

- Наши корабли может и хрупки, в отличие от кораблей Союза, - с угрозой в голосе произнес Синелицый, - но этот недостаток компенсируется отвагой солдат и их командиров!

Да уж, подумал Марк. Ни черта такая храбрость не стоит в открытом космосе, особенно когда летишь на ничтожном кораблике без всякой защиты. Обшивку пробьет первым же ударом. Да и маневренность «Эскапа» оставляет желать лучшего. Когда-то они считались отличными машинами, но сейчас это просто старая развалина, не подходящая даже для полетов на орбитальные станции… Дальсиане же хоть и не слывут отчаянными храбрецами, но у них меткие глаза, точные орудия и быстрые корабли.

Бранаррец подробно объяснял Марку, что и как он должен делать. Но тот не слушал больше: ему достаточно было понять одно – несмотря на всю ценность шпиона, никто помогать Марку не собирался. Ему одному предстояло пересечь территорию чрезвычайно дерзких дальсиан, каким-то чудом оказаться на Элькуре, обвести вокруг пальца всю стражу, полицию, армию короля Готу, похитить бранаррского шпиона, которого никто ему не отдаст ни за какие деньги, а потом проделать весь путь в обратном порядке. И все это - без оружия, документов, поддержки и страховки… Без единого шанса на удачу. Без единой идеи в голове.

…Лила оперлась рукой о терминал и поглядела сначала на Охо, принявшего форму пирамиды, означающей глубокую задумчивость, а потом на Байя, сосредоточенно проверявшего карту маршрута. Вздохнув, она устремила взгляд на бесчисленную вереницу звезд, плывущих навстречу «Лигеро».

- Вышли на прямой импульс, - сообщил Байя. – Ускорение?

Лила почесала лоб и не ответила. Байя терпеливо ждал.

- Почему? – спросила она негромко и, похоже, у самой себя. – Не понимаю. Ну, если бы тревога там, или сомнение, а то сразу – «принимайте командование, сержант»!

- Озабоченность и напряжение, - буркнул Охо.

- А? – Лила оторвалась от созерцания звезд.

- Эта характеризует капитана, - пояснил Охо.

- Он прав, - кивнул Байя. – Только озабоченность и напряженность. И ещё – затуманенность сознания, словно он прячется от нас.

- Но вы-то, господа телепаты, могли прощупать его мысли и понять, в чем дело?!

Гладкий лоб Байя весь пошел возмущенными морщинками, шевельнулись складки жабр на щеках. Охо на мгновение потерял форму, расплылся, но тотчас восстановился и замер в форме пирамиды.

- Запрещено, - с нажимом произнес Байя. – Не этично.

Лила отвернулась с досадой, так и не отдав приказ на ускорение.

- Нет, но я же была уверена, что он… Подожди-ка, - остановила она сама себя. – О чем-то бранаррец разговаривал с Марком, пока мы беседовали с секретарем. Что он сказал? Угрожал? Приказал? Ведь до того, как нам показали ребят, все шло нормально… Что он увидел?

- Или кого? – поправил Охо.

Лила закусила губу, раздумывая.

- У нас есть доступ к информации посольского отдела Союза? – наконец спросила она.

- Разумеется, нет, - откликнулся Байя.

- Сколько времени нужно для его получения?

- Официально – двадцать часов.

- А неофициально?

- Десять минут.

Лила заложила руки за спину и зашагала по рубке взад-вперед. Шевеля губами, она что-то разъясняла себе, а Байя и Охо наблюдали за ней, ожидая её решения.

А она никак не могла решить. Чувство долга боролось с совестью, и ни одна из сторон не желала уступать. Как пограничник, она не имела права отвлекаться, а просто отправить корабль домой. Но как друг капитана Марка Химмельбранта, она не могла позволить себе оставить его среди врагов, и не оказать никакой помощи. И нутром она чуяла – капитан ввязался в грязное и нечестное дело… И опять же – помочь ему, значит нарушить прямой приказ своего капитана и попасть под трибунал; влезть в компьютер посольского отдела без разрешения – трибунал и пожизненное отстранение от полетов; оставить все, как есть – трибунал собственной совести…

- Командир, решай что-нибудь, - сказал Байя. – На такой скорости и при данных условиях «Лигеро» не сможет долго идти.

Лила остановилась посреди рубки.

- Байя, найди доступ к информации посольского отдела. Ищи список фамилий ребят, что угнали корабль…

Байя сдержал улыбку и с готовностью наклонился к клавиатуре. Охо вышел из состояния высшей задумчивости, активировал торможение корабля и воспарил над головами своих друзей, болтаясь тяжелой каплей под потолком.

- Я его знаю, - сказала Лила с усилием. – Он меня застрелит. Или разорвет на части.

 

 

… Марк тщетно пытался выжать из убогих двигателей «Эскапа» предельную скорость. Но ускорители кашляли, стабилизаторы чихали, словно весь корабль подхватил какую-то загадочную космическую болезнь. Перейти на скорость, достаточную для вхождения в импульс, так и не удалось. Поэтому, теряя драгоценное время, «Эскап» шел слишком медленно.

Впереди, сзади и по бокам ныряли среди звезд бранаррские кораблики. То бросаясь в пространство на всей скорости, то почти зависая на месте, они выполняли роль телохранителей весьма рьяно. Однако Марк знал, что такое бранаррцы в бою, и молился только об одном – не повстречать пограничников дальсиан.

«Эскап» отнимал все внимание у капитана. Приходилось вручную исправлять сбивающуюся наводку курса, распределять равномерно энергию на турбины, иначе нарушение в графике грозило неминуемым перегревом двигателей и взрывом корабля, и заодно следить за показаниями всех датчиков, выдающих неутешительную информацию.

Занятый корректировкой данных, Марк не сразу заметил, как один из бранаррских кораблей вдруг исчез в короткой вспышке взрыва. Лишь когда в динамиках раздалась ругань солдат, он оторвался от панели приборов. Перед его изумленным взглядом мелькнул сигарообразный силуэт чужого корабля. Он прошел так близко, что «Эскап», казалось, вздрогнул.

Потом появился ещё один чужой корабль.

Сжав штурвал, Марк резко увел свою машину в сторону, удачно избежав огненного шара, пущенного вражеской пушкой. Турбины взвизгнули от боли. Бранаррские корабли попытались встать между дальсианами и Марком, но понесли потери. Ради забавы в «Эскап» запустили ещё снаряд, пустили неточно, вскользь. Ответить было нечем. «Эскап», старый служака, растерял все свое примитивное оружие давным-давно, да если бы и сохранил его, оно не пригодилось бы – защитные экраны дальсианских кораблей выдерживали даже массовый огонь бранаррских пушек.

Бранаррцы приняли основной удар на себя. Злобно жаля, они старались отогнать дальсиан подальше, чтобы дать Марку возможность уйти. Он и рад бы, да только «Эскапу» оказался не под силу такой подвиг. Едва взгляд чужаков обращался на старый корабль, беспомощно болтающийся в пространстве, тут же впереди возникал бранаррец. Он плясал, как мячик, дрожа от ярости, делал один выстрел и ускользал. Дальсиане бросались следом, а Марк торопливо щелкал кнопками в напрасной надежде набрать необходимую скорость.

А потом последний бранаррский корабль исчез. И начался бессмысленный бег от дальсиан. Рывки туда-сюда, смелые маневры, внезапное торможение… Но враг неотступно следовал за «Эскапом», словно обнюхивая его и соображая, на что же способна такая рухлядь в космосе.

Марк понимал, что корабль его не выдержит такого темпа погони. Натужно гудели турбины, постанывая при каждом маневре, обшивка содрогалась мелкой дрожью, кислород то перекрывался, то снова начинал поступать, и от недостатка воздуха у Марка уже полз черный туман перед глазами.

Сигары неторопливо обстреливали чужака. Играя, они плевались в «Эскапа» целыми снопами разноцветных смертоносных молний, которые вгрызались в обшивку, царапали её и выдирали целые куски.

Они не хотели убивать его сразу. Видно, на этом участке границы нарушители появлялись слишком редко, и теперь пограничники устроили себе нечто вроде тренировочной стрельбы по живой мишени. И в этой игре важно было не прямое попадание, а вот такое бесконечное царапанье.

Они кружили, как две громадные осы. Нападали, отступали, вскрикивали, торжественно перекликались… От игры в догонялки старый корабль оказался на последнем издыхании, и Марку все труднее и труднее становилось уворачиваться от опасных шаров, катившихся к нему.

Когда очередной снаряд разорвался прямо пред носом измученного долгим полетом кораблика, Марк обессилено закрыл глаза ладонью. Он устал от бессмысленной беготни, от неловких попыток уйти с пути сверкающих снарядов, от агонального стона умирающих двигателей.

Несчастная машина конвульсивно дернулась от меткого попадания. Марк охнул, ухватился за штурвал, выравнивая нос своего старичка, но очередная вспышка впилась в обшивку… Мигнул свет в рубке.

Капитан застонал, бросил взгляд на светящиеся цифры датчиков. Сжимая челюсти до боли, он снова потянул упрямый штурвал, но дюзы не справились с новой нагрузкой и полыхнули синим огнем. Утечка…

Одно попадание – и все…

Марк разжал пальцы и выпустил скользкий штурвал.

- Что ж, капитан Химмельбрант, - сказал он себе с невероятным спокойствием. – Вот и конец одиссеи…

Он откинулся в кресле, едва сдерживая дрожь во всем теле. Вперив взгляд в экран, он смотрел, как сигарообразные корабли выходят на решительную атаку.

Слава галактике, конец, подумал Марк. Вот и все. Не надо больше убегать, кому-то что-то доказывать, выбирать… Сейчас один удар, и безумие окончится. С самого начала он ждал этого. С самого начала убеждал себя, что именно таков будет финал попытки преодолеть границы чужих государств на старом беспомощном корабле. И вот – занавес опускается…

С каким-то мрачным удовлетворением он смотрел на приближающиеся корабли. Сейчас они подойдут поближе, дадут залп, и разлетятся в разные стороны, чтобы полюбоваться зрелищем абсолютной смерти. А потом станут делиться впечатлениями боя по возвращении на свою базу…

Марк закрыл глаза. Что ж, по крайне мере я сделал все, что мог, и умру в космосе, как мечтал, подумал он спокойно.

Взрыва все не было. Марк напрягся, ожидая могучего толчка, но прошла минута, потом другая, смерть не приходила, и спокойная удовлетворенность быстрого конца сменилась досадой и разочарованием.

Он открыл глаза и чуть не подпрыгнул в кресле. Из-за хвоста «Эскапа», откуда-то сзади летели огни татронных снарядов. Сигары отстреливались, но их защитные экраны слабели прямо на глазах. Уже исчез яркий голубой свет, окружающий стальные тела, а робкий мерцающий туман пропускал опасный огонь татронных пушек.

Черная тень заслонила от Марка картину звезд. На экране мелькнул ровный ряд бортовых огней, две красные точки пушек на брюхе, полностью готовых к бою. Тень нежно подмяла под себя «Эскап», накрыла спасительным экраном, не прекращая наступление на растерявшихся дальсиан. А те засуетились, струсив перед достойным соперником, закружились, включили ускорители и исчезли.

Марк приподнялся в кресле. Он ощутил легкий толчок – магнитные щупы прочно захватили старого вояку, погасили огонь в воспаленных турбинах. Стало немыслимо тихо. Позванивали переборки.

Марк не видел всего корабля, но сердце его забилось сильнее и чаще. Не нужно иметь глаза, чтобы узнать это спокойное и величественное дыхание верного друга.

«Лигеро»!

На секунду Марку показалось, что это только мираж, что уставшее сознание играет свою дурацкую и глупую игру, но прошли бесконечные мгновения, а черный корабль все так же обнимал «Эскап».

Нетвердым шагом Марк подошел к люку. Показания датчиков говорили, что в шлюзе между двумя аппаратами давление выровнялось, но открывать стальную перегородку Марк не спешил. Покачиваясь от недостатка кислорода, смахивая со лба капли пота, чтобы он не стекал в глаза (кондиционер отказал через час после взлета), капитан стоял и ждал.

Потом нажал на рычаг. Тонна металла со скрежетом поднялась вверх. В лицо ударил чистый прохладный воздух с примесью того несравненного аромата родного дома, к которому привыкаешь за годы полетов на корабле.

Первое, что бросилось ему в глаза, это встревоженное лицо Лилы, бегущей навстречу. Следом спешил Байя, как верный телохранитель.

Лила резко остановилась перед Марком. Он молча и отрешенно смотрел на неё сверху вниз.

- Марк! – сказала она одними только губами.

И вместо ожидаемых укоров он заключил её в такие крепкие объятья, что и у него, и у неё хрустнули суставы. Лила осторожно обхватила его за талию и зажмурилась.

Марк услышал громкое биение её сердца, зарылся лицом в огненно-рыжее облако волос и тихо пробормотал:

- Никогда, Лила, никогда не слушайся меня…

Байя сказал в коммуникатор:

- Охо, отстыковывай корабль. Ускорение для перехода в импульс.

- Курс прежний? – спросил стрелок.

- Прежний…

- Как вы меня нашли? – спросил Марк, когда оказался в рубке.

- Твое поведение показалось нам более, чем странным, - пояснил Байя. – Пришлось исследовать информацию посольского отдела.

- И, конечно, без разрешенного доступа? – заметил Марк, принимая из рук заботливой Лилы чашку с чаем.

- И, конечно, без разрешенного доступа, - подтвердила рыжеволосая красавица.

- Сара Химмельбрант, - сказал Байя. – Почему ты ни разу нам не рассказывал о ней? Вместе мы что-нибудь бы придумали.

Капитан смотрел на дно чашки.

- Не знаю, - медленно произнес он. – Не знаю, придумали бы? Я один – другое дело. Бранарра выбрала меня, она может держать за горло, зная, что я сделаю все, пока у них находится Сара.

- Твоя сестра, Марк, сестра и нам тоже, - сказала Лила. – Если бы бранаррцы схватили моего брата, ты бы не оставил меня одну. И мы не оставим. Опоздай «Лигеро» на несколько секунд, и даже воспоминания не осталось бы от капитана Химмельбранта. Нам стоило больших трудов разыскать тебя. Пришлось взламывать все пограничные буйки. Бранарре потребуется очень много времени, чтобы восстановить их… Что же тебя заставили сделать? Убить короля?

- Похитить из-под стражи их шпиона. Он сейчас на Элькуре. Это все, что мне сообщили. Ни его имени, ни лица, ни цели его задания – не знаю. Мне предложили попытаться выкупить его, но при этом сами понимали, что бранаррского шпиона Готу не отпустит ни за какие деньги.

- Сколько времени они дали? – спросил Байя.

- Семьдесят пять стандартных часов. Если я к сроку не появляюсь на Роне с их шпионом, корабль ребят отправится домой и погибнет от столкновения с каким-нибудь астероидом.

- Ух, - Лила почесала затылок. – Теперь, капитан, ты без нас и шагу не сделаешь.

- У тебя есть план? – поинтересовался Байя.

- Нет, - честно призналась Лила. – Но у капитана его тоже не было. Будем действовать по обстановке.

- На Элькуре начинаются сейчас какие-то празднества, массовые торжества, - сказал Марк. – Мы можем это использовать, как повод пообщаться с королем, затесаться в дипломатический кортеж, как представители министерства пограничного патрулирования… Вот только бы сфабриковать документы…

- Всего-то! - засмеялась Лила. – После того, что мы сделали с буйками, подделать пару бумажек – проще простого.

- Доверюсь тебе. Пойду, освежусь.

Марк ушел, а Лила обернулась к Байя и зашептала:

- Ты же сказал, что сам сообщишь ему…

- Извини, духу не хватило.

- Да, и у меня…

Мощный разгон, рывок – и привычная тяжесть навалилась на грудь, сжала виски. «Лигеро» вышел в импульс. Человек привыкал к таким нагрузкам очень быстро, так что шепчущиеся подчиненные капитана Химмельбранта ничего и не заметили, приблизившись лбами друг к другу.

До того, как люди открыли для себя чудо импульсного прыжка, расстояние от звезды до звезды казалось бесконечным, невозможным. И планеты были неимоверно удалены друг от друга. Разлитое по земному небу молоко Млечного пути виделось просто скоплением огней, дотронуться до которых не представлялось возможным. Но появились на свет могучие ускорители, сократившие расстояние между планетами, люди шагнули за пределы Солнечной системы, и оказалось, что нужно нечто гораздо более сильное, чем неуклюжие корабли, снабженные громоздкими гондолами двигателей. Там, за солнцем земным, скрывались такие чудеса, такие красоты и богатства, что человечество, освоившее систему, должно было искать силу, способную переносить машины и разум через сотни и тысячи световых лет.

Планета на окраине Галактики… Сколько широко открытых глаз смотрело в небо, искало ответ на вопрос покорения пространства… Там, далеко за всеми освоенными планетами Солнечной системы, земное человечество уже угадывало существование других цивилизаций.

Двигатели первого поколения, способные разгонять корабли до скорости света, не решали проблемы времени: корабли неслись через космос, а планеты успевали повзрослеть, погибнуть, и восстать из пепла.

Импульсные двигатели второго поколения сумели проникнуть в тайну времени, найти лазейку в измерение, где не действовали привычные законы физики. Но только дальнейшие разработки довели идею импульса до совершенства. Человек вышел за пределы Галактики.

Нельзя сказать, что обитатели других миров сидели, сложа руки и щупальца. Их ученые также бились над проблемами сокращения расстояний, так же совершали ошибки, но развитие технологий уже было не остановить – импульсные двигатели их разработчиков дали возможность совершать принципиально новые путешествия по Вселенной. Проходя разные пути развития, разум в итоге достигал единого уровня совершенства, и характеризовался едиными критериями… Импульсные двигатели и их аналоги появлялись у всех рас, познавших важность межзвездных перемещений.

Богатства всех Галактик лежали у ног человечества. Солнца, которые служили неисчерпаемым источником энергии для двигателей, щедрые планеты, покрытые лесами, океанами, таящие в своих недрах несметные сокровища, ожидающие настоящего хозяина, новые друзья, томящиеся одиночеством – все это стало доступно, бери все, что сможешь использовать… Не одна сотня лет прошла, прежде чем человечество смогло определиться на безбрежных космических просторах. Но вот формируется ядро будущего Галактического Союза, а за его пределами мужают другие звездные государства, королевства, конфедерации. То, что раньше землянам казалось приемлемым только на их планете, стало возможным на неограниченной территории космоса. Политика стала межзвездной, законы разрабатывались в масштабе целых систем и галактик, язык складывался из многочисленных способов передачи информации от индивида к индивиду, определилось единое время и летоисчисление. Множество солнечных и звездных систем вошло в Галактический Союз, превратив его в одно из крупнейших государств освоенного космоса.

В космосе обнаружились так называемые «звездные пустоши» – расстояния, преодоление которых затягивалось на несколько импульсных прыжков.

Звездные государства, несмотря на те площади, которым и меры-то придумать представлялось невозможным, торговали друг с другом, вели политические игры, обменивались опытом - словом, вели такую жизнь, как будто их не разделял бесконечные простора космоса.

Капитан погранично-патрульной службы Марк Химмельбрант, землянин по происхождению, уранец по рождению, колесил на этих просторах с видимым легкомыслием. Границы Галактического Союза не стали для него тем пределом, которого нужно придерживаться по долгу службы. Но звездное королевство Готу пока ещё не было знакомо ему, бывать там и общаться с подданными короля ему не приходилось. Он знал, что Галактический Союз ценит королевство за его упрямую независимость, гордость, силу (оно не раз выпроваживало со своих территорий воинственных политиков Бранарры и иных государств, посягающих на свободу королевства), а также за удивительных мастеров оружейного дела, которые в королевстве пользовались особыми привилегиями и особым положением в обществе. Даже сейчас, спустя несколько тысяч лет, ученых, занимающихся военными разработками, продолжали почтительно называть «оружейниками».

Своими изобретениями королевство охотно торговало, но не со всеми подряд, и главным покупателем был Галактический Союз. Объем заключенных торговых договоров рос, и это не могла не знать Бранарра – ей тоже хотелось пользоваться дарами гениальных «оружейников». Впрочем, неофициально находясь под покровительством Галактического Союза, король категорически запретил представителям Бранарры даже близко подходить к границам своего королевства, и королевские корабли не церемонились с синелицыми агентами. Бранаррские послы безжалостно изгонялись, их послания и ультиматумы не рассматривались.

Марк не понимал до конца, как агенту Бранарры вообще удалось задержаться в королевстве хотя бы на короткий срок. А главное – не понимал, как можно выкрасть шпиона, не нарушив мирных связей Союза и Готу.

«Лигеро» появился из черноты в пространстве Готу, вынырнув в одно неуловимое мгновение из бесконечности времени. И почти сразу же в динамиках раздался строгий голос:

- Имперский корабль, назовитесь!…

- Пограничники? – спросил Марк.

Лила озабоченно защелкала тумблерами, покачивая головой.

- Не знаю. В пределах связи датчики не засекают ни одного корабля или буйка. Но, скорее всего, это пограничники!

- Имперский корабль, вы вторглись на территорию королевства Готу! Немедленно назовитесь, иначе ваше молчание будет расценено как угроза!

- Имперский? – переспроси Байя. - Вот что для них Союз – Империя! Лестно.

- Пограничник-истребитель спец-класса «Лигеро», - сказал Марк отчетливо в микрофон. – Говорит командир корабля капитан Марк Химмельбрант.

- Цель визита? – последовал строгий вопрос.

Лила снисходительно усмехнулась в динамик.

- Неуместный вопрос гостям накануне величайшего праздника, - томно ответила он. – Нам предъявить приглашение?

Невидимый собеседник некоторое время молчал, наверное, совещаясь или прощупывая «Лигеро» сканирующими датчиками, а потом произнес более дружественным тоном:

- Говорит командир корабля «Элькур» Скринс Эр. Добро пожаловать в королевство. Рады приветствовать наших друзей на великом празднике в честь королевской семьи и свободного народа. Следуйте за мной.

- У нас нет визуального контакта с вами, - сказала Лила.

- Одну секунду…

Солнце, повисшее в черноте, поглаживало черную зеркальную обшивку «Лигеро». Пограничники уставились на экраны, ожидая приближения королевского корабля, но он появился из черноты вдруг, словно включился фонарик и высветил его лучом. Примерно также выглядело появление «Лигеро» при выходе из импульса, но при этом следом тянулся длинный шлейф синего пламени и тепла. А корабль «Элькур» возник сам по себе, видимый только в иллюминаторах, но не появившийся на мониторе. Что-то блокировало передачу изображения.

- Ничего себе! – восхитилась Лила, оборачиваясь к капитану. – Хорошо ребята маскируются!

- Как привидения – видим его через стекло и не видим на экране, - пробурчал Охо, недовольный такими фокусами. Он, как бесстрашный и честный юпитерианец, предпочитал открытые бои без всяких там маскировок, трюков и хитростей.

- Похож на хамелеона, - отметил Байя, направляя «Лигеро» следом за провожатыми. – А может, обшивка поглощает солнечный свет.

Следуя за пограничником, «Лигеро» преодолел зону магнитных ловушек, которые могли бы запросто расплющить и флагманский корабль Союза, прошел сквозь пояс буйков, оснащенных программой автоматической активации лазерных пушек на всех чужаков, появляющихся в опасной близости, осторожно протиснулся между невидимыми глазу облаками энергопоглощающего поля, которые лишали нарушителей границы возможности двигаться и получать подпитку от солнца, и наконец, благополучно вышел на орбиту планеты. Наличие такого количества разнообразных защитных систем создавало впечатление, что Готу каждую минуту ждет нападения как минимум двух армад звездных государств.

Пилоту сообщили, что посадку произведут с помощью магнитной сетки. Лила отключила двигатели и рубку окутала непривычная тишина. «Лигеро» нежно обхватили невидимые пальцы сетки, провели его через атмосферу, и помогли спланировать на черных крыльях прямиком на квадратный постамент.

- Они тратят колоссальное количество энергии, - мрачно заявил Охо, для которого такая тема всегда оставалась больным местом – его раса на Юпитере почти полностью вымерла именно из-за нехватки энергии, которую полиморфные существа полностью израсходовали по наивности. Благо, люди вовремя взяли на себя заботу о братьях по разуму и не дали им пропасть окончательно. – «Лигеро» не инвалид, прекрасно бы сам справился с посадкой.

- В чужой монастырь, знаешь ли, со своим уставом не ходят, - ответил ему на это Марк. – Хозяева сами решают, как садить корабль.

Байя мысленно согласился с Охо. К бездумному расходу энергии он также относился отрицательно, но все же промолчал.

Здесь, в этом полушарии, день клонился к вечеру. Солнце опускалось к горизонту, окрашивая взбитые ветром облака в оранжево-розовые тона.

Что сразу бросилось в глаза пограничникам – так это пестрые клумбы, разбросанные по всему космодрому, квадратные полянки, окруженные низким забором жесткого кустарника, несколько крошечных фонтанов, аккуратно подстриженные деревья, высотой до полутора метров… И все корабли, находившиеся сейчас на космодроме, стояли на постаментах, словно экспонаты в музее под открытым небом. Людям, привыкшим бывать на космодромах, залитых металлом, бетоном, продуваемыми суховеями и противными сквозняками, покрытых коркой толстенного льда и колючей крупой снега, на площадках, границы которых угадывались только по черным теням строений на горизонте, и где корабли казались суровыми солдатами, глядящими в небо, - на Элькуре пришлось остановиться и замереть от непривычной картины космодрома-парка, благоухающего не горькими смазочными материалами и электричеством, а мятой, розами и ещё чем-то, незнакомым и приятным. Даже звуки слышались иные – ни тебе рева двигателей, ни скрежета ремонтных роботов и сварки, ни гудения курьерских и грузовых тележек. Только шелест пробегающих на резиновых колесиках шаров-роботов, мелькающих под ногами, отдаленный мерный стук, доносимый ветром и почти неуловимый треск, идущий откуда-то с неба…

- Да-а, - протянула Лила. – Я-то полагала, что посадочные площадки космодрома нужны исключительно кораблям. И вижу, что на Элькуре их строили для человека и его эстетических наслаждений.

«Лигеро» выглядел на постаменте весьма нелепо: большая игрушка, поставленная ребенком на серый с белыми прожилками кубик. Наверное, чувствительным частям компьютерного мозга передалось воображение Лилы, потому что истребитель больше не выглядел несокрушимым и непобедимым, а уныло и растерянно сник. Ему было очень неуютно среди ухоженных деревьев, полянок и фонтанов. Лиле даже показалось, что «Лигеро» горько вздохнув, сразу заскучав по безликим и суровым космодромам Галактического Союза.

Навстречу прибывшим неслись встречающие: три человечка-гуманоида с большими головами, макушки которых украшали пучки жестких волос, торчащих, как пальмочки, короткими ручками с подвижными и необычно длинными пальцами, и толстыми ножками, которыми их обладатели упирались в прозрачные круглые пластины, стремительно летящие над поверхностью планеты. Очевидно, коротконогость, а также острая необходимость преодолевания больших расстояний, вынудила ученых Готу искать способ разрешения трудностей путешествий, и, как результат поисков, появились «ковры-самолеты».

Хозяева внимательно осмотрели «Лигеро», искренне поразившись его форме и размеру, а затем увлекли пограничников в гостиницу.

Беспрерывно щебеча птичьими голосами, хозяева объяснили, когда и где начнутся празднества, когда можно будет встретиться с самим королем и его свитой, как пользоваться кнопками вызова обслуживающего персонала гостиницы, почему праздник так важен для народа Готу, какая сейчас температура на планете, почему они пользуются сетью для посадки кораблей, как кланяться королю и как к нему обращаться, и прочее, прочее, прочее, полезное и бесполезное… Они говорили все одновременно, не слушая друг друга, их щебетание звучало пронзительно, и сильно утомляло. Впихнув всю информацию в головы одурманенных многословием пограничников, человечки упорхнули на своих коврах-самолетах прямо в восьмиугольное окно и растворились в сиреневых сумерках.

Едва они исчезли, пришло сообщение для капитана Химмельбранта по голосовой почте гостиницы, что с ним желает увидеться секретарь посольства Галактического Союза в королевстве Готу.

Оставив Лилу и Байя передохнуть, а заодно и пройтись по общей сети данных королевских компьютеров, Марк немедленно отправился с Охо к секретарю.

Войдя в кабинет следом за услужливым элькурянином, Марк узрел широкую спину человека, застывшего у окна. Что-то знакомое почудилось в замершей фигуре, но воспоминания не проснулись и тогда, когда человек повернулся. Несколько секунд гость и хозяин кабинета смотрели друг на друга.

- Конечно же, вы меня не узнаете, капитан, - сказал человек.

Где же мы встречались? лихорадочно вспоминал Марк, не забывая вежливо улыбаться.

- Напрягитесь, капитан, - подбодрил человек. – Нам приходилось встречаться при не совсем приятных обстоятельствах… Тогда вы выглядели менее самоуверенно.

Марк покачал головой. Охо застыл над ним грозовым облаком, в котором поблескивали молнии.

- Анедо Томс, к вашим услугам, капитан…

Анедо Томс!… Человек, имя которого произносят в министерстве не иначе, как с презрением и суеверным страхом. Когда-то он предал Союз, предал друзей, покинул бой, в котором терпел поражение и исчез… Он стал наемником, отдающим свою честь другим расам. Землянин, не пожелавший остаться им и служить своему государству…

Томс заметил, как сощурились глаза капитана Химмельбранта. Сделав вид, что он ничего не видит, Томс пригласил капитана сесть, но тот демонстративно остался стоять.

- Однажды я помог вам, - сказал Томс, недовольно шевельнув бровями. – Когда-то мне удалось снять с вас пристальное внимание Бранарры. Не могу сказать, что вы не оправдали моих надежд. Тот фокус с подставными куклами в почти мертвом корабле оказался весьма удачен, хотя и попахивал дешевизной…

- Не так уж и попахивал, - возразил Марк. – Это обошлось нам в изрядную сумму.

Как же, это была его первая встреча с бранаррцами! Тогда министерство попыталось пожертвовать им и его экипажем во имя хрупкого мира, и послало на верную смерть вместе с «Лигеро»… Марку удалось отвертеться так, что и Союз, и Бранарра остались удовлетворенными. Интересно, как это Томс приложил руку к той истории руку?…

- Моя роль была более чем скромной, - продолжил Томс, - но я выиграл для вас время, а это, согласитесь, все же немало.

- Что вы хотите? – в упор спросил Марк.

- От вас?… Я не очень оскорблю ваше достоинство, если попрошу немедля убраться с планеты вместе с экипажем и кораблем?… Это ради вашего, и только вашего блага…

- Вот как?

Томс, несомненно, видел сурово сжатый рот, напряженное лицо, холодный блеск в глазах Марка. Поэтому он помолчал, словно раздумывая, как бы все получше объяснить, а потом сказал, немного понижая голос:

- Через несколько часов, капитан, на Элькуре произойдут важные события. Эти события могут навсегда поссорить Союз и королевство. Я не хочу, чтобы кто-то из моих соотечественников пострадал…

- Соотечественников? – переспросил Марк сухо. – Насколько мне известно, у вас даже нет гражданства. И, тем не менее, каким-то образом вы стали секретарем посольства Союза.

Томс не обратил внимания на выпад. Он смотрел краем глаза в окно и говорил:

- Сегодня ночью начинается праздник. Кто как его называет, но официально он записан в календаре как день Свободного народа. Но сам народ уже очень давно не чувствует свободы.

- И что же – будет революция, восстание?…

Томс перевел взгляд на Марка. С минуту он молча созерцал непроницаемое лицо капитана Химмельбранта, а потом произнес с некоторой угрозой в голосе:

- Упаси вас все святые всех Галактик произносить здесь такие вещи… За одно только слово вас могут упечь за решетку и подвергнуть изменению личности. Вы до конца дней просидите за токарным станком и не вспомните о том, кто вы есть на самом деле…

Любопытство и инстинкт взяли вверх над презрением. Марк кашлянул и спросил:

- Народ недоволен королем?

Томс почему-то не стал отвечать. Он сел в кресло и через стол спросил:

- А вы, капитан, что вы делаете на Элькуре? Хотите поучаствовать в церемониях?

- Это мое дело, - ответил Марк.

- И ваше дело, конечно же, связано с Бранаррой?

- С чего вы взяли?

- Есть причины.

Томс заметил, наконец, Охо, в напряжении замершего над головой Марка. Растянувшись в тонкую лепешку с подрагивающими краями, юпитерианец тщетно пытался проникнуть в сознание человека и понять, почему же он вызывает непонятное чувство неустроенности и неловкости. Между Томсом и Охо возник барьер, который оказался не под силу даже такому сильному телепату, как Охо.

- Значит, вы не покинете Элькур? – спросил Томс.

- По крайне мере, ещё сутки.

- Это очень неосторожно. Вы можете все потерять, и жизнь, кстати, тоже.

Я потеряю ещё больше, если улечу сейчас, подумал Марк.

- Что ж, капитан, я вас предупредил, - вздохнул Томс и покачал головой едва заметно. – Если все пойдет наперекосяк, с вами церемониться не станут. Поступят, как с подлым шпионом.

- Я – гражданин дружественного государства, - сказал Марк. – Другое дело, если бы я был бранаррцем, или ромбутянином, или… Кто там ещё пытался воевать с Готу?

- Достаточно одного подозрения, что вы покушаетесь на свободу королевства. Король стал мнительным, он страдает манией преследования. Он считает, что каждый инопланетянин спит и видит, как бы овладеть всем оружием Готу. Да это и понятно – когда государство считает себя самым сильным и самым могущественным, оно начинает опасаться, что кто-то оспорит его силу. Вы видели, что творится у них на границах? Сто двадцать степеней защиты! А тем временем на самих планетах практически нет никого, кто мог бы держать оружие в руках и правильно пользоваться им. Армия – сплошной гротеск. Король теперь слаб, он беззащитен, как и все государство. Только об этом неизвестно пока самому королю… Он, возможно, начинает о чем-то догадываться, потому что начал строить тюрьмы и здесь, на своей планете, где испокон веков только дворцы да замки существуют.

Марк насторожился.

- И что, много шпионов наловили? – с измученной усмешкой поинтересовался он.

- На Элькуре пока сидит под стражей только один человек – какой-то наемник, военный инструктор.

- Наемник? – нарочно недоверчиво переспросил Марк, чувствуя, что подошел вплотную к интересующей его теме. – Готу теперь нанимает инопланетян?

- Теперь король идет на такие жертвы. Он нанимает инопланетян в качестве инструкторов и советников, но поступает с ними не совсем честно… Нет, заработанное они получают сполна, но вот память им хорошенько подчищают по окончании работы, чтобы потом они не могли вспомнить, как и где работали, над чем и с кем…

- Разве это законно? Память и опыт наемников – это их прямой доход.

- Общегалактические правила это запрещают. Но Готу – сам себе закон… Король не любит ни казнить, не истязать, а потому просто приказывает провести корректировку памяти…

- А этот наемник – откуда он?

- У меня были другие заботы, помимо выяснения его личности. А вот у вас, капитан, какой-то нездоровый к нему интерес…

Марк решил, что отступать некуда. Потому он пошел напролом.

- Для вас важно, чтобы я улетел с Элькура как можно скорее?

- Вы идиот, капитан, - спокойно ответил Томс, постукивая указательным пальцем по столу. – Или сумасшедший. Я распинаюсь перед вами не для объяснений в любви. Здесь становится опасно, и мой долг, как землянина, уберечь такого же землянина от беды, пока это в моих силах.

- Я улечу, - сказал Марк с расстановкой, не теряя самообладания. – Если вы поможете мне увидеться с тем самым заключенным…

Томс перестал стучать по столу. Воцарилась тишина, от которой у Марка поползли мурашки по коже. Томс не двигался, и даже моргать перестал, только смотрел, не отрываясь, на погон форменной куртки капитана Химмельбранта. Тот терпеливо ждал, пока ему хоть что-нибудь ответят. Про себя он вдруг очень пожалел, что заикнулся о своем деле… Не так нужно было поступить, не так…

Томс вместе с креслом отодвинулся от стола. Встал, прошелся по кабинету, заложив руки за спину. Его лицо оставалось суровым, и один мускул не дрогнул.

Потом он повернулся к окну и произнес:

- Я так и думал. Но надеялся, что мне дадут хотя бы пару дней…

Марк непонимающе наклонил голову, прислушиваясь. Томс резко повернулся к нему и холодно спросил:

- Касается ли дело, из-за которого вы здесь оказались, вас напрямую? Или это – очередной приказ министерства?

- Касается, - хмуро ответил Марк. – А ещё – от этого зависит жизнь нескольких ни в чем не повинных детей.

- Понятно, - протянул Томс, наморщивая лоб. - Что я могу сделать?

- Организуйте встречу с тем наемником. Мне нужно всего пять минут, не больше.

- Хорошо, - сказал он, не торопясь. – Я дам вам знать, когда все улажу.

- У меня мало времени…

- У меня, знаете ли, его ещё меньше… - хозяин выразительно взглянул на капитана и тот понял этот взгляд, как приглашение уйти. Не прощаясь, он быстро удалился, сопровождаемый Охо.

В гостинице он обо всем рассказал Лиле и Байя.

- Господи, Марк! – Лила даже всплеснула руками от огорчения. – Как ты мог довериться этому человеку? Мы знаем о нем немного, но и то немного разит мерзостью. Он ведь не просто какой-то там наемник – он предатель, он играет против Галактического Союза, не уважает законов и границ!

- Это так говорят в Союзе, а на самом деле? – перебил Марк. – Он помог нам, когда мы нуждались в помощи, почему же нельзя доверять ему сейчас?

- Марк, он наемник! – воскликнула Лила, вкладывая особый смысл в это слово, неприятный для её сознания. – Он заведет нас в ловушку!…

- Зачем, интересно? – поинтересовался Марк. – Я ему верю, Лила. Не знаю, почему, но верю.

- Глупо!

- Лила, нам все равно понадобилось бы чье-то содействие, - неожиданно поддержал капитана Байя, до этого молчавший. – Я согласен с Марком. Я и ты ничего путного не нашли в сети, хотя просидели за компьютером много времени. А Томс всего парой слов оказал нам неоценимую пользу… По-моему, все правильно. Мы должны довериться Томсу.

- Ты, Охо, что скажешь? – обратилась Лила к юпитерианцу.

Он весь пошел мелкой рябью из-за сложности выбора.

- Ну, - пробулькал он, - осторожность нужна в любом деле, конечно. Томса мы не знаем, но и Элькур мы тоже не знаем. Томс говорит, что на планете произойдут какие-то события, так, может, под шумок мы провернем свое дельце?

- Иногда мне кажется, что во всей Вселенной не осталось ни капли разума, - сердито заявила Лила, махнула рукой и вышла, громко хлопнув дверью.

Через некоторое время в гостиницу прибежал юный элькурянин, запыхавшийся от быстрого бега. По молодости он пока не имел личного «ковра-самолета», а потому весь путь проделал пешком и порядком устал. Он вручил Марку записку и быстро ушел.

В записке значилось:

«Я подготовил встречу. Через два часа жду у ворот посольства. Будет лучше, если вас сопроводит телепат…»

Вызвался идти Байя.

Томс не подвел. Он лично встретил пограничников, но при этом выглядел очень озабоченно, и, по всему видно, визит к заключенному был абсолютно ни при чем. Пешком они быстро добрались до огромного здания, окруженного не только высокой серой стеной, но и каким-то светящимся полем, по которому то и дело пробегали волны искрящегося света. На пропускном пункте Томс что-то сказал элькурянину, тот покосился на поздних визитеров черными глазками, но пропустил.

- Теперь слушайте, - говорил Томс, шагая рядом. – Это не тюрьма, а всего склады для всякой праздничной королевской мишуры. До того, как сюда поместили заключенного, защиты и в помине не существовало. Поставлено все наспех, ненадежно. Напичкано полным-полно камер и микрофонов, датчиков разных, сигнальных систем… Попытайтесь быть благоразумнее, и не вызывать подозрений у охраны. Я постараюсь, чтобы ненадолго вас оставили одних… Помните, что для Элькура вы – член комиссии по расследованию государственных преступлений Галактического Союза, и ваш интерес чисто профессиональный.

Он остановился, указал рукой на белую решетку, у которой стоял элькурянин в лиловом плаще и странной штукой на голове, видимо, шлемом.

- Вас проведет охрана. Прощайте.

Им открыли двери. Марк зашагал впереди, на шаг позади – Байя. Однако они не оставались одни, их сопровождали глаза и голос Лилы Банье, оставшейся в гостинице, но все-таки незримо присутствующей здесь в виде микрокамер, замаскированных под знаки отличия на груди, и чувствительных микрофонов, спрятанных в верхние пуговицы мундиров.

По мере прохождения по коридорам, все увиденное тщательно регистрировалось Лилой, выискивая ловко спрятанные охранные системы и отключая их по возможности.

Наконец, пограничники пришли в крыло, где держали заключенного. Ещё стоя перед закрытой дверью, Марк почувствовал странное ощущение чужого присутствия, словно кто-то невидимый дышал ему в затылок. Ощущение оказалось не из приятных, даже немного пугающим из-за своей непонятности. От холодка, ползущего по спине, Марк передернул плечами. Кажется, Байя чувствовал все острее, потому что он внимательно оглядел стены, элькурянина, колдующего над сложным замком, потолок, пол под ногами. Его телепатическое чутье воспринимало гораздо больше, чем просто интуиция землянина. Кроме мерзкого холодка он ощущал явную и открытую угрозу, наползающую со всех сторон, как липкий туман.

Охранник справился с дверью и распахнул её. Байя опередил Марка, шагнув первым в проем. И вовремя - какие-то чужие переживания захлестнули Марка, как пощечина, да так, что он задохнулся от неожиданности. Байя торопливо заслонил его собой. Волна ослабела.

Они находились в большом помещении, где у стен расположились коробки, длинные пластиковые пакеты с ярким содержимым, какие-то странные предметы – не то большие куклы, не то остатки сложной конструкции.

Часть огромного помещения отгородили полупрозрачным, молочного цвета, щитом. Справившись с искорками в глазах после удара по сознанию, капитан выглянул из-за широченной спины Байя. За щитом, спиной к пограничникам, сидел прямо на полу человек – мускулистый, широкоплечий, с черными волосами до плеч, закрученными в тугие качающиеся шнуры; кроваво-красное одеяние, как вторая кожа, плотно облегало тело, поблескивая в свете ламп, как отполированный пластик. Человек, не поднимаясь с колен, медленно вздел руки, на которых тотчас же вздулись внушительные бугры мышц, и повернул ладони к потолку… У Марка перехватило дыхание – показалось, будто сильные невидимые пальцы схватили за горло и сжали. Инстинктивно попятившись назад, капитан тяжело перевел дыхание.

Не бранаррец! быстро мелькнуло в голове…

Чья-то злая мысль беспрепятственно проникла в мозг, ощупывая череп изнутри, и от этого в висках запульсировала тупая боль. Потом она исчезла, потому что Байя оттер капитана к стене и вытянул вперед руку, словно бы защищаясь от воображаемого противника.

Марк прислонился плечом к стене и попытался отдышаться. Он подумал о том, что случилось бы, окажись он здесь без Байя, без его защиты. Подумал и содрогнулся: да его бы просто расплющило в лепешку! Земляне – единственная раса Вселенной, которая не имела никаких телепатических талантов. То есть, некоторые представители все же умели видеть чужие мысли, но это было исключением из правил. В общей своей массе земляне не воспринимали мысли как таковые, но все же оставалась возможность уничтожения их с помощью эмоциональных телепатических волн – довольно медленный и мучительный способ убийства, применяемый только на диких, первобытных планетах, незнакомых с цивилизацией. Сколько землян осталось на таких планетах… Их душили одной только ненавистью. Поэтому на каждом корабле Союза, как бы он не комплектовался, по правилам обязан присутствовать хотя бы один телепат.

Человек за молочным щитом опустил руки, и сразу наступило облегчение. Не оборачиваясь, он поднялся, заиграли блики на облегающем костюме, повторяющем изгибы тела.

Пограничники подошли вплотную к щиту. Байя внятно сказал:

- Мы – друзья.

Человек обернулся – не слишком стремительно, но достаточно быстро, чтобы пальнуть в незащищенного Марка легкой волной, которая толкнула его в грудь. Байя не зевал – заслонил Марка снова и укоризненно качнул головой.

Заключенный оказался женщиной. Марк приоткрыл рот, когда она повернулась лицом: не так уж, чтобы высокая, но такая могучая, пышущая опасной силой, что это ничуть не вязалось с женским образом… Высокий лоб закрывали короткие шнурки закрученных волос, охряная кожа, огромные миндалевидные желто-золотые глаза без зрачка, больше похожие на защитные очки, высокие скулы, небольшие и заостренные уши, верхушки которых скрывались под волосами и уходили к затылку, ярко очерченные чувственные губы создавали впечатление, что перед пограничниками стоит в пол-оборота не женщина, а дьяволица, выглядевшая более чем угрожающе. Угрожающе, но не отталкивающе.

- Скарильянка, - произнес Марк.

- С каких пор скарильянцы работают на Бранарру? – спросил Байя на равельянском – едином языке для двух когда-то дружественных планет.

- С тех самых, как Равел отвернулся от нас! – сквозь зубы процедила скарильянка на эсперанто.

- Для этого существовали веские причины. Вы противились отмене рабства на вашей планете, - сказал Байя.

- Рабы – трофей. Нас мало – надо кому-то работать, - она позволила себе немного расслабиться и опустить напряженные плечи.

- Мы здесь для того, чтобы вернуть вас домой, - произнес Байя, внимательно следя за игрой телепатических посланий. – Вы можете говорить по-равельянски, капитан понимает. Сейчас все камеры и микрофоны отключены, нас никто не услышит… Вы – шпион, а на Элькуре жестоко расправляются со шпионами. Особенно бранаррскими.

- Никому здесь не известно, что я работаю на Бранарру. Меня считают наемным офицером. Я нарушила устав, избила старшего по званию. Поэтому я под охраной.

- Чистое везение, - заметил Марк. – Но нам поручено увезти вас. Я коротко объясню вашу задачу. Завтра начнутся празднества, бдительность охраны будет ослаблена, а мы отключим всю сигнализацию и системы слежения. Вы должны симулировать недомогание – какое угодно, только бы попасть в лазарет.

- Симулировать? – неожиданно перебила она. Марк почувствовал наплывающую тошноту и звон в ушах…

Она вдруг усмехнулась, но как-то недобро, хищно.

- А если мне не хочется возвращаться? – спросила она, устремив невидящий взгляд между двумя мужчинами. – Если граждане Союза работают теперь на Бранарру, то, значит, дела в освоенном космосе совсем плохи. Я лучше останусь здесь.

- Элькур больше платит? – спросил Байя.

- Люди здесь честны. У них нет шпионов в чужих государствах. Они не подглядывают, не подслушивают…

- А как же камеры? – ткнул пальцем в стену Марк.

- Я здесь довольно долго, и к тому же состояла в отряде охраны дворца. Эти камеры слепы, как новорожденные щенки. Это не тюрьма, а это, - она кивнула головой на полупрозрачную преграду между собой и пограничниками, - не решетка. Я могу пройти через неё и отделаюсь парочкой ожогов. Охрана об этом знает, но доверяет мне. Все по-честному: я нарушила дисциплину, меня поймали, изолировали от других, я должна находится здесь, пока они не решат, что делать дальше. На Скарилье ценят честность. Больше, чем деньги и жизнь.

- Цените честность, а по сути – шпионка, - проговорил Марк.

В её голосе засквозили нотки злобы:

- Я кормлю свою семью. Она должна есть и пить, согреваться. Мне платят, я шлю деньги на Скарилью. Семья выше честности.

- Ага, - кивнул Марк. Философия Скарильи – честность превыше жизни, но семья превыше честности.

Байя прервал интеллектуальное шоу:

- До рассвета постарайтесь попасть в лазарет. От ваших действий многое зависит.

Он повернулся к выходу, Марк задержал его жестом и, приблизившись к щиту на опасное расстояние, тихо спросил:

- Как ваше имя?

- Кроун, - ответила она с достоинством и гордостью.

- Как велика ваша семья?

- Мать и шесть сестер, - ответила она. Байя торопливо подошел, но опасности не возникло – скарильянка больше не нападала на капитана.

- Будьте осторожны, - сказал Марк. – Мы тоже хотим вернуться к нашим семьям.

Большие желтые глаза впились в капитана, прощупывая его, но на этот раз мягко и бережно. Потом, показывая, что разговор окончен, Кроун отвернулась, опустилась на колени и замерла неподвижно, напрягая все мышцы. Тугие черные шнуры волос качнулись, как маятники, и застыли.

Скарильянка работает на Бранарру, думал Марк, шагая к гостинице. Планета Скарилья породила идеальных бойцов – сильных, бесстрашных, несгибаемых, выносливых до невероятности. Когда-то скарильянцы бездумно выжали из своей планеты все, что было можно, и она превратилась в охряную пустыню, с редкими вкраплениями оазисов, окруженных высокими, острыми как бритва, скалами.. Из-за огромной силы тяжести тела скарильянцев наливались мощью ещё в утробе матери, с молоком впитывали неуязвимость. Разреженный воздух из поколения в поколение увеличивал объем легких людей, гипертрофировал мышцы сердца, укрепил сосуды, превратив их в подобие гибких стальных трубок. Истощенная почва планеты научила терпению, людям приходилось много трудиться, чтобы вырастить на каменистых полях что-нибудь пригодное для пищи. Мало еды, мало воды, мало воздуха – и организм скарильянцев научился экономить энергию, научился получать из минимума еды максимум выгоды, научился извлекать кислород из самой бедной атмосферы. Исковерканная окружающая среда сыграла злую шутку с расой: на свет появлялись практически одни девочки, а мальчики стали большой редкостью. Чтобы поддерживать численность рода, скарильянки захватывали рабов на других планетах и делали их отцами своим детей.

Когда-то Равел находился в близких отношениях со Скарильей – торговал, посылал для обучения своих солдат, снабжал техникой, и даже язык у двух планет стал единым. Но потом, когда Галактический Союз, ещё совсем юное государство, вобрал в себя Равел, Скарилья осталась одна. Союз отказал ей в поддержке – из-за рабства. Скарильянцы вели войны как на своих территориях, так и на чужих, не стесняясь брать множество пленных, которых потом превращали в личных рабов. И можно было бы закрыть глаза на подобные деяния, но на Скарилье рабство стало условием выживания расы. Союз объявил планете бойкот до тех пор, пока она сама не захочет отказаться от рабства. Но планета оказалась слишком горда, чтобы подчиниться требованию. Для того, чтобы заработать денег на строительные материалы, технику и инструменты, которые на Скарилье не производились в силу отсутствия достаточного количества рабочих рук и сырья, скарильянцы сами превратились в товар. Как Кроун. И вот новость – шпион Бранарры оказался скарильянкой! Хотя сенсационность подобного известия легко оспаривалась: в данный момент несколько граждан Союза тоже фактически работали на Бранарру…

План похищения шпиона был разработан, но вместо того, чтобы удобно разлечься в голове по полочкам, он торчал гвоздем в мозгу. Все казалось более чем просто: скарильянку переведут в лазарет, если она убедительно сыграет роль больной; капитан придет навестить её, тем более что охрана его уже знает в лицо; из-за празднеств солдаты наверняка потеряют бдительность; остаются, конечно, ещё разные штучки слежения, но Кроун утверждает, что они бесполезны. Лила это выяснит. При таких условия увезти Кроун будет несложно: можно использовать каталки для покойников, можно нарядить её в маскарадный костюм и вывести, можно, в конце концов, просто вытолкнуть скарильянку из «тюрьмы», впихнуть в корабль, а потом пусть послы разбираются, кто прав, кто виноват. Но, черт побери, сколько же оговорок оставалось в плане: если охрана не будет бдительна… если датчики не засекут… если удастся пробраться в лазарет… если, если, если… От всех «если» у Марка появился озноб, хотя на Элькуре стояла жаркая погода. Ведь стоит упустить несколько драгоценных часов, и корабль с подростками стартует, чтобы сразу «случайно» столкнуться с каким-нибудь космическим телом и кануть в Лету…

Байя шагал за капитаном чуть поодаль. Его голова тоже гудела от мыслей, но не они заботили его, а та энергия, которая сейчас исходила от капитана, задумчиво вышагивающего впереди. Как честный телепат, Байя не мог прочитать мыслей Марка, вернее, не имел морального права, но для улавливания эмоциональных колебаний разрешение не требуется. Тонкий телепатический аппарат равельянца страдал от подобного излучения, полного отчаянья и тоски. Байя попытался воздействовать на те центры мозга капитан, которые отвечали за внутреннее равновесие, но успеха не добился: земной разум не поддавался лечебной силе. То есть, почти не поддавался. Время от времени Байя мог касаться даже «точек счастья», но только при определенных условиях и тогда, когда землянин был предрасположен к этому. А сейчас в тоскливые мысли Марка ничто не проникало. Байя знал, впрочем, что всю хандру как рукой снимет, как только капитан приступить к выполнению плана. Но как верный друг, он не мог не переживать за своего командира, втянувшего в опасную игру. И выйти из игры невозможно: придется жертвовать либо собственной жизнь, либо жизнью детей; при любом исходе военного конфликта вряд ли удастся избежать.

Солнце скрылось за холмами, но приготовления к празднику шли полным ходом. Шустрые элькуряне, рассекая воздух на «коврах-самолетах», носились стремглав по улицам, расставляя яркие светящиеся столбики с разноцветными фонариками, готовя установки для красочного фейерверка, опутывая зелеными лианами здания и дороги. Темнеющее небо разукрасили лазерные узоры. Из некоторых столбиков потянулись вверх тонкие струйки ароматного дымка; со всех сторон раздавался деловитый говорок встретившихся организаторов праздника, задорный смех молодежи, плескавшейся возле крошечных фонтанчиков, в великом множестве установленных на улицах, треск сварочных игл, тихое хлопанье треугольных вымпелов, натянутых над тротуарами. Планета предвкушала веселье, и чужие проблемы для неё не существовали.

Гостиница тоже наполнилась народом, суетливо рыскающего по её бесконечным коридорам. Марк задержался всего на секунду возле стеклянной витрины с сувенирами, и услышал над самым ухом шепот:

- Не оборачивайтесь, капитан. Меня послал ваш друг. Если вы закончили свои дела, улетайте. Сейчас вы ещё можете поднять корабль со стартовой площадки, но как только пробьет полночь и начнется праздник, вы рискуете остаться здесь навсегда…

Марк внимательно разглядывал красные стилизованные фигурки животных Готу.

- Что должно произойти? – тихо поинтересовался он.

В стекле витрины никто не отражался. Марк скосил глаза, а потом повернулся - никого. Полный самых дурных предчувствий, капитан вернулся в номер.

- Ну? – спросил он, появляясь на пороге.

- Мы готовы, - откликнулась Лила. – Кроун была права – камеры в большинстве своем никчемные игрушки. Я подключилась к волне, на которой переговаривается охрана Дворца, и солдаты за его пределами. Все веселы, все поздравляют друг друга, шлют приветы и хвалят короля. О том, чтобы усилить охрану – ни слова.

- Они считают Кроун обычной нарушительницей армейского устава, - сказал Байя. – Спецохраны для неё не положено.

- Кроме того, я установила прямую аудио-связь с «Лигеро», - не без самодовольства сообщила Лила. – И теперь корабль подчиняется нашим устным приказам.

Юпитерианец недовольно замерцал, шевеля голубым студенистым телом. Лила заметила его многозначительные знаки и нехотя добавила:

- Охо был инициатором этой гениальной идеи…

- Сколько у нас времени? – спросил капитан.

- Солнце взойдет через десять часов, - ответила Лила, бросив быстрый взгляд на свой хронометр. – Пробежимся ещё раз по плану?

- Нет, достаточно… - Марк подошел к окну, за которым разгорались праздничные огни.

И все же, думал он нервно, почему мне так неспокойно? Почему Томс не сказал, чего следует опасаться? Почему так настойчиво требует моего отлета?

Постукивая пальцами по стене, Марк время от времени смотрел на хронометр. Минуты тянулись убийственно медленно. Перевалило за полночь.

- Сейчас будет фейерверк, - пробулькал Охо. – Мы можем полюбоваться им с улицы?

Марк кивнул.

- Идите, я побуду здесь, - сказал он. Троица удалилась, оставив его наедине с мыслями.

Никогда Марк не думал, что это так тяжело – остаться с мыслями наедине. Сколько раз он попадал в переделки, и сколько раз жизнь висела на волоске и, казалось, ничего невозможно больше сделать!… Не сосчитать. Каждый раз он умудрялся находить путь, чтобы выбраться – правильный, неправильный, честный, не честный… Но находил же!…

Тонко звенело стекло - в небо взлетели сверкающие цветки фейерверка. Под гул смеха и аплодисментов огни рассыпались искрами, уступив место бесконечному сверкающему водопаду, внезапно возникшему посреди черных небес. И снова радостный всплеск крика толпы… Народ ликует!…

Марк отошел от окна, увидел на столе черную коробочку передатчика, с помощью которого Лила установила связь с «Лигеро», взял её в руки и внимательно рассмотрел. Нажав кнопку, он провел эксперимент, произнеся внятно:

- Капитан вызывает «Лигеро»!

И вздрогнул, услышав безликий механический голос, отдающий машинным маслом и вакуумом:

- Идентификация голоса… Подтверждаю… «Лигеро» слушает капитана…

- Как дела, старичок? – улыбнулся Марк, но не получил ответа, а потому уже строго сказал: - Доложить о готовности борткома.

- Готовность девяносто девять и семь десятых процента, - «ответил» корабль. – Требуется полный отчет?

- Нет. Конец связи…

В дверь стукнули. Марк машинально сунул передатчик в карман и направился в двери, но не успел и сделать и трех шагов: чей-то сильный удар с той стороны снес её вместе с металлическими полосами проема… Капитан бросился на пол, инстинктивно закрыв голову руками… Это спасло его – выбитая массивная плита со свистом пролетела над ним.

- Капитан Химмельбрант?

Марк поднял голову. Его взгляд уперся в высокие черные сапоги, начищенные до блеска.

- С кем имею честь беседовать? – мирно осведомился он, осторожно вставая.

Вместо ответа ему в голову уставились прозрачные дула странных на вид ружей.

- Вы арестованы! – сухо заявил ему элькурянин.

- На каком основании? – сохраняя самообладание, спросил Марк.

- Тихо! – рявкнул солдат, затянутый в зеленый комбинезон, который явно был с чужого плеча. – Вы инопланетян. За это и арестованы. Элькур и другие планеты Свободной Федерации Планет Готу не нуждаются в услугах инопланетян!

- Свободной – чего? – Марк приоткрыл рот. – Я – гражданин Галактического Союза, представитель его власти. Готу и Союз – деловые партнеры и друзья!

- Начиная с этой минуты – нет! – элькурянин нетерпеливо протянул руку. – Отдайте ваше оружие!

- У меня нет при себе оружия, - убитым голосом сказал Марк, лихорадочно соображая, что ему лучше сделать – броситься на низкорослых солдат и выбраться из гостиницы, или подчиниться и искать иные способы побега…

Элькурянин подозрительно окинул взглядом фигуру капитана. Кобура, висевшая на поясе, действительно была пуста – разряженный татрон лежал на столике.

- Следуйте за нами, - сказал солдат, указывая на проем двери.

Марк скрипнул зубами от досады. Вот о чем предупреждал его Томс!

А потом его мысли перекинулись на другую волну: что с остальными?

Когда его вывели наружу, толпу, ещё минуту назад радостно кричащую при каждом залпе праздничных огней, торопливо сгоняли в ближайшие здания; столы с угощениями опрокидывались, десятки солдат с оружием в руках строились вдоль дороги, а властные начальники металлическими голосами отдавали приказы – точь в точь военный городок перед учениями. Только выглядело все более чем серьезно.

Марк высматривал своих друзей, пока его вели по улице, а потом его посадили в круглый мобиль с объемистым кузовом, где уже сидело несколько не-элькурян. Захлопнулся люк, машина взмыла в воздух. Марк оглядел своих невольных соседей. Принадлежность их к той или иной расе он определить сразу затруднялся, на всех лицах – гладких, как бронзовый лист, пушистых и чешуйчатых, - присутствовало одно и тоже выражение недоумения. Плохо разбираясь в обстановке, один из пленников с оливковым лицом и тонкими зеленоватыми волосками на подбородке, обратился к Марку, с трудом произнося слова единого языка – межгалактического эсперанто:

- Что – эпидемия?

- Революция, - лаконично сообщил капитан, пристально разглядывая проносящиеся внизу освещенные улицы, на которых хозяйничали солдаты.

Гуманоид перевел это слово остальным, как видно, не владеющих эсперанто. Потом спросил снова:

- Что нужно от нас?

- Ничего, я думаю. Запрут где-нибудь, а потом департируют.

Должно быть, такое положение дел пленников мало смутило. У них же не было срочных дел. А вот Марк оказался в незавидном положении.

Он прижал ладонью передатчик, почувствовал его тяжесть и немного успокоился. По крайней мере, хоть кто-то ещё остается с ним… Но куда же их везут?

Он увидел высокие шпили, ограду с затейливыми украшениями, будку с охранником, и облегченно вздохнул: элькуряне везли инопланетян в то единственное, кажется, место неподалеку, которое кое-как приспособили под тюрьму…

Грузовой мобиль опустился именно перед знакомым Марку складом. Пленников вежливо вывели, выстроили в колонну и проводили в отдельные комнаты, где вместо стен струились молочные завесы силового поля.

- Здесь есть лазарет? – спросил Марк у солдата, оставшегося в качестве стражника.

- Нужен доктор? – озабоченно произнес тот. Охрана все-таки заботилась о задержанных.

- Может понадобиться, - ответил Марк.

- Есть.

- Ага, - буркнул Марк, разглядывая молочную занавеску. Кроун говорила, что она не прочна. Скоро это придется испытать на собственной шкуре.

- Послушайте, господин охранник, - обратился капитан к солдату. – Раз уж нам придется какое-то время провести вместе, то, наверное, мы имеем право узнать, за что нас держат под замком?

- Король забыл о народе.

- Ну а мы-то тут при чем?

- Вместо того чтобы тратить деньги на свой народ, он нанимает чужаков с других планет, платит им, отнимая работу у своих сограждан.

- Но все государства пользуются услугами наемных работников. Это вполне разумная политика…

- Мы делаем оружие, некоторое продаем других планетам… Другие планеты могут использовать наше оружие против нас. Так нельзя… Мы избавимся от чужаков, станем сильным государством. Король прислушивается к мнению чужаков. Это скверно.

- Да, хорошего мало, - согласился Марк. Интересно - избавиться от чужаков… Каким образом? Увозить с планеты? Отдать посольствам? Потребовать выкуп? Или…? Нет, «или» капитана совершенно не устраивало…

Он отошел в дальний угол своей клетки и, надеясь, что его не услышат, вынул передатчик и зашептал:

- «Лигеро» вызывает капитан!

- «Лигеро» принял вызов… - раздался механический голос. Но он показался Марку просто гимном свободы.

- Определить местонахождение всех членов экипажа.

- Выполняю… - тихое шипение подтвердило, что корабль тщательно сканирует поверхность планеты, отыскивая заложенные в его память коды биотоков. – Местонахождение определено. Разброс людей составляет полтора километра. Весь экипаж находится в пределах одного здания. Координаты здания…

- Не надо, - торопливо шикнул капитан. – Конец связи.

Значит, их тоже доставили сюда. Если бы они начали действовать сообща, то почти наверняка удалось бы похитить Кроун и убраться с Элькура. Но как связаться с остальными?

Марк убрал передатчик, проверил, надежно ли он спрятан. Потом попытался разглядеть, много ли солдат охраняет инопланетян. Длинный бесконечный коридор закруглялся, как дуга, и виден был только один охранник – тот, с которым разговаривал Марк. Дальше за поворотом могли стоять ещё люди, но надо выбираться любой ценой.

Капитан посмотрел на часы, синхронизированные с солнечными часами Элькура. Операцию пора начинать, иначе на Бранарру они просто не успеют.

Марк, затаив дыхание, коснулся пальцем энергетического поля и тут же получил удар током. Не сильный, терпимый, но чувствительный. И палец пробил поле насквозь без всякого усилия.

Капитан поднял воротник куртки, глянул на охранника, стоявшего к нему боком.

Насвистывая незатейливую мелодию, Марк прошелся вдоль барьера, чтобы приучить боковое зрение солдата к мельтешению. Поначалу тот несколько раз оглядывался, но потом успокоился и уперся взглядом куда-то в стену.

Капитан набрал полную грудь воздуха… До солдата - три шага. И у него в руках оружие… Есть всего несколько мгновений, чтобы выскочить за пределы клетки, сбить солдата с ног и завладеть оружием. Сбить, конечно, не сложно – в элькурянине росту всего-то метр пятьдесят. Против высокого Марка ему не выстоять. Но как у этих вояк с реакцией?

Марк отошел на два шага от барьера. Молоко струилось с потолка, слегка покачиваясь, как дымок, и выглядело прочным. Напрягая все мускулы, Марк пригнул голову и бросился на барьер…

Пробить поле оказалось просто, но очень больно. Электрические разряды основательно встряхнули каждую клеточку тела… Оно даже на мгновение отказалось подчиняться, но Марк уже падал на охранника, успевшего только-только обернуться. Один-единственный удар – и солдат упал, как подкошенный, выпустив из рук оружие. Марк тотчас подхватил его, потом быстро толкнул элькурянина в свою клетку и увидел, как дернулся тот при переходе через преграду.

Оружие выглядело как-то странно и не привычно. Какие-то пружинки, какие-то стеклянные трубочки, множество кнопок – слишком сложная система настройки для боевого оружия… Ну и ладно, все равно Марк не собирался никого убивать.

Где же лазарет? Марк глянул направо, налево… Куда идти? Вдруг он вспомнил, как Байя учил его открывать свои мысли, чтобы привлекать внимание телепатов…

Он закрыл глаза и постарался напрячь свою волю до предела, не совсем ясно представляя себе, что за этим последует… А, вот оно! То самое излучение, которое он чувствовал при первой встрече с Кроун. Знакомые волны угрозы и силы… И они плывут, будто слабые потоки воздуха…

Марк побежал по коридору, мимом бесчисленных полупрозрачных клеток, провожаемый многочисленными удивленными взглядами инопланетян.

Бух-бух – отдавались эхом звуки шагов. Где-то совсем близко тоже бегали люди, тяжелые армейские ботинки их грохотали по железу. Марк ожидал, что охраны поставят больше, но только один раз наткнулся на элькурянина. Тот показался из-за угла, как чертик из коробочки, и Марк сообразить толком не успел, кого увидел, сбивая его с ног и оглушая прикладом ружья.

Излучение стало яснее и отчетливее. Капитан выставил оружие вперед и ногой толкнул толстенную дверь. Она поддалась с некоторой неохотой, но все же открылась, раздался тонкий вскрик и какой-то коротышка метнулся мимо Марка. Тот едва успел схватить его за шиворот и вернуть в комнату. Коротышка оказался оператором электронного врача, и он очень возмущался, когда капитан тряхнул его за одежду.

- Тише, я вам ничего плохого не сделаю, - сказал Марк, заталкивая сопротивляющегося элькурянина в шкаф и захлопывая дверь. Щелкнул замок.

Марк бросился в соседнюю комнату, где знакомо жужжало электронное устройство, именуемое в Галактическом Союзе Эскулапом, а на Элькуре – неизвестно как. Это сложная и очень умная конструкция занимала много места, но была всегда незаменима. Большая часть Эскулапа отводилась под кислородный колпак, который обычно накрывал кушетку. Под колпаком шустрые щупальца Эскулапа и проводили все сложные манипуляции и исследования. Сейчас под колпаком с мертвенной бледностью на лице лежала Кроун. Глаза её затянулись пленкой, как у змеи, грудь вздымалась несильно, но слишком часто. Сильные руки безвольно раскинулись, как подбитые крылья, а из приоткрытого рта вырывались похрипывающие звуки… Марк склонился над колпаком и увидел широкий кровавый рубец поперек живота, который поспешно зашивался рукой механического хирурга…

Марк едва не охнул, представив, как Кроун сражалась против элькурян, пока они не нанесли ей рану, но что-то было подозрительным в этом деле. В голову Марка закрылось подозрение, что патологическая честность скарильянки заставила её саму распороть себе живот, чтобы попасть в лазарет… Марк сжал зубы и застонал, почувствовав взрыв отчаянья… Единственный ключ к спасению, который Марк крепко держал в своих руках, превратился в человека, умирающего на глазах… Умирающего и уносящего с собой жизни детей…

Капитан ударил кулаком по куполу, отчего тот задрожал. И в ту же секунду Кроун открыла желтые глаза, уставившись непонятно куда.

- Что случилось? – торопливо спросил Марк.

- Ты сам просил меня попасть в лазарет, - с трудом проговорила она.

- И… что?

- Мне пришлось ранить себя.

- Но тебе нужно было всего лишь притвориться!

- Скарильянцы не притворяются… И мне необходимо немного времени, чтобы восстановиться.

- Ну конечно, - промычал Марк, хватаясь за голову. – Тут несколькими днями не обойдешься!

Она не ответила, закрыла глаза и пошевелилась. Лицо побледнело ещё сильнее, теряя остатки охряного цвета. Марк отвернулся и выхватил передатчик.

- «Лигеро» вызывает капитан! Готовить двигатели к взлету!

- Взлет невозможен! – последовал ответ.

- Причина?

- Включены магнитные присоски посадочной площадки, дезактивированы вспомогательные взлетные турбины. Энергия неизвестного происхождения блокирует запуск программы взлета.

Марк ругнулся. Справиться с техническими проблемами через передатчик может Лила, но где же её искать?

- «Лигеро», тебе нужны новые программы для обхода блокировки?

- Да.

- Конец связи, - Марк выключил передатчик.

Краем глаза он уловил какое-то движение. Но прежде, чем он смог обернуться и что-нибудь предпринять, мимо его изумленного взгляда метнулась красная блестящая фигура Кроун. Марк вскинул ружье…

- Капитан! – проурчал приглушенно голос Охо. Его прозрачно-голубое студенистое тело растекалось по полу, высвобождаясь из-под бросившейся на него Кроун. Она заметила движение гораздо раньше Марка, и гораздо раньше его начала действовать, приняв появившегося в окне Охо за врага. Оставалось только позавидовать реакции скарильянки, даже раненной.

- Охо! – капитан опустил ружье. – Где Лила, Байя?

Прежде чем ответить, бесформенная масса собралась в тяжелое облако и взлетела на уровень глаз Марка. Кроун легко поднялась с пола, брезгливо стряхивая с себя остатки студня. Охо тут же втянул капельки в себя.

- Они с Томсом, капитан…

- Кого только не встретишь в нашей Вселенной, - с досадой в голосе проговорила скарильянка.

- Тебе же нужно время для восстановления!

- Справлюсь, - ответила она. – Я услышала телепатическую угрозу. Мне пришлось встать, чтобы защитить тебя.

Губы капитана невольно тронула ироническая улыбка.

- Защитить? – переспросил он. – По-моему, я могу сам позаботиться о себе. Тебе так не кажется?

- На Скарилье мало мужчин. Женщины их защищают, чтобы они не умирали.

- Понятно. Так что произошло с вами, Охо?

- Во время фейерверка к нам подошел Томс с солдатами. Он успел увести нас, но до тебя добраться не смог. Мы видели, как тебя сажали в грузовик… Нам нужен передатчик для связи с кораблем.

- «Лигеро» не может взлететь. Его программы блокированы и бесполезны. Я унес передатчик из гостиницы, - Марк протянул прибор Охо.

- Оставайся здесь, капитан. Во Дворце перестрелка, и в парке стреляют. Передвигаться опасно.

Действительно, за окнами раздавался треск пальбы, и в темноте бушевал настоящий дождь из ярких вспышек. Для Охо выстрелы опасности не представляли, а потому он стал прозрачным и торопливо покинул лазарет.

С высоты третьего этажа, где находился Марк и Кроун, весь парк лежал, как на ладони. Сейчас там горели отдельные деревья, но широкие кроны остальных скрывали стрелявших. Кто из них повстанцы, а кто солдаты короля - понять было невозможно.

Марк обшарил комнаты. Ему удалось найти устаревшую модель татронного пистолета, оставленного, наверное, для оператора Эскулапа, и больше нечего. Небогато, подумал Марк. А ведь нам, возможно, придется отстреливаться от целой армии… И опять – один против всех.

Кроун следила за бегающими огнями в парке.

- Они идут сюда, - как ни в чем ни бывало сообщила она. – Их много.

- Продержимся, - капитан выразительно щелкнул батареей татрона, вставляя на место. Потом переключил мощность на деление «Оглушение». – Сколько человек?

- Сорок, пятьдесят… - ответила Кроун, прислушиваясь к чему-то. – Вооружены. И знают, что ты здесь. Охотятся. Ты обидел хозяев.

- Да, я надавал тумаков парочке элькурян. Придется драться. Ты готова?

Чувственные губы растянулись в неживой улыбке.

- Скарильянка всегда готова к бою. Бой – наша жизнь. Это мы делаем лучше всего…

Марк опрокинул стол, кушетку, прозрачный колпак кислородной палатки вместе с пластиковыми держателями, отодвинул от стены какой-то шкаф с болтающимися дверками. Сооружая баррикаду, он проговорил:

- Я буду отстреливаться до тех пор, пока не кончится заряд батарей. Потом стану драться кулаками… Моя жизнь ничего теперь не стоит, но если погибнешь ты – погибнет несколько детей-землян. Ты – их единственный шанс на спасение, Кроун… От тебя также зависит и мир между двумя огромными звездными государствами, которые только и ждут, как бы вцепиться друг дружке в глотку. Я сделаю все, чтобы ты смогла улететь отсюда на «Лигеро», а ты постарайся не рисковать зря.

- Моя жизнь тоже стоит немного, - сказала Кроун невыразительно, одной рукой легко двигая тяжеленный шкаф. - Я шпионка, а на Скарилье не любят шпионов.

- Но ведь ты говорила…

- Говорила, - кивнула она. – Мне нужны деньги, чтобы кормить семью. Но вернуться на Скарилью я не смогу никогда. Первый встречный скарильянец имеет полное право убить меня, и никто его не осудит. Поэтому у меня остался только один путь – изгнание… Меня ждут на Бранарре, но и там нет никакой гарантии безопасности. Если я могу спасти жизнь твоим соотечественникам, я это сделаю, не сомневайся… Но я также должна передать те сведения, которые получила здесь. А это никак не способствует миру между вашими государствами.

- Они послали тебя за тем, чтобы ты добыла чертежи оружия, узнала о новых разработках ученых Готу?

- Да.

- Чтобы потом использовать его против Галактического Союза?

- Может быть.

- И как много ты знаешь?

- Слишком много.

- Ты отдашь все сведения бранаррцам?

- Конечно. Мне за это платят.

Значит, подумал Марк мрачно, для Бранарры война с Союзом – дело давно решенное. И теперь они тщательно готовятся к ней.

Он отдал Кроун татрон.

- Умеешь пользоваться? – хмуро спросил он.

В дверь ударили чем-то тяжелым. Она задребезжала, но выдержала. Люди присели за баррикадой, переглянулись и проверили оружие.

Если они бросят сюда гранату, подумал Марк, все будет кончено за одну секунду. Но, может, у них приказ – взять меня живым?

Марк выставил вперед дуло ружья, разобравшись, наконец, с кнопками. Одни из них переключали использованные батареи, другие увеличивали поражающую мощность. В целом, принцип действия оставался тем же самым, что и у обычного татрона, с некоторыми нюансами… Он оглянулся на окно. Так, позиция удачна. Можно держать под прицелом узкую дверь, а заодно и окно, через которое элькуряне непременно захотят проникнуть в лазарет, если только возникнет в этом нужда. Но как долго предстоит отстреливаться?…

Видит бог, он не хотел ничьей смерти. Он просто хотел спасти сестру и её друзей.

В дверь стучали тяжело и сильно. Стальные пластины, удерживающие её, треснули под давлением. Элькуряне пользовались какими-то механизмами…

Ну, началось, подумал Марк, кладя палец на спусковой крючок. Перевести на режим оглушения оружие элькурян он не смог, а, может быть, этого режима не было предусмотрено вовсе.

Узкая дверь не могла пропустить вместить всех сразу. Те несколько несчастных, которые ворвались первыми, упали тут же на месте, сраженные меткими выстрелами. И сразу же воздух наполнился запахом гари, паленой плоти, криками, треском, глухим бабаханьем, писком лопающихся стеклянных мелочей лазарета… Рикошеты гуляли по всему небольшому пространству помещения…

Вся горечь, сожаление, грусть и прочая меланхолия тут же покинула голову Марка: тренированный пограничник взял вверх над разумом, теперь стрельба перестала быть преступлением, падающие элькуряне – людьми… Щелк-щелк, палец методично нажимал на кнопку спуска, а мысли поднимали острые вопросы: почему эти проклятые солдатишки не воспользуются газовыми баллонами? Почему они упрямо лезут в комнату, будто тут медом намазано? Почему они не бросят парочку гранат, вместо того, чтобы бездумно жертвовать своими жизнями?… И вообще, кто у них тут инструктор по ведению боя?!…

А солдаты вырастали и вырастали в проеме двери, падали, ползли, прижимаясь к полу, но не один не сумел избежать трагического конца… Это начинало походить на какой-то спектакль, где невидимый и сумасшедший режиссер командовал армией и бросал актеров прямо под смертельный огонь. Элькуряне не желали понимать, что их тактика просто безумна…

Впрочем, у кого-то из солдат мелькнула светлая мысль… Марк подался немного вперед, увидев, как со стуком упала перед баррикадой дымовая шашка… Тут же густой вонючий дым заволок все помещение и защипал глаза, а Марк чертыхнулся, оглядываясь на окно. Оно тонко звякнуло, но Кроун уже держала его под прицелом, безжалостно сбивая неосторожных вояк

- Надо отступать, - сказала она сквозь зубы. – Иначе задохнемся.

- Через окно, - ответил Марк. – Я прикрою.

Она толкнула его, по её мнению легонько, но у него от тычка что-то хрустнуло в боку. Эта девица не сознавала своей силы.

- Иди! – зарычал он на неё. Она осталась на месте.

- Первый – ты, - холодно заявила она.

Из коридора огонь внезапно прекратился. Густой дым, затянувший комнату, вынудил отступить и элькурян. Воспользовавшись этим, Марк вскочил, схватив за локоть Кроун. Она вспрыгнула на подоконник, ловко сняла с парящей пластинки солдата, и ухнула вниз. Марк, сжимая ружье, прыгнул следом…

Он опоздал всего лишь на долю секунды: в спину ему ударила беспощадная огненная волна. Элькуряне воспользовались-таки гранатой… Все тело взорвалось от внезапной боли, глаза перестали различать свет и темноту, и Марк даже не понял, что упал на землю с высоты третьего этажа… Но он все ещё оставался в сознании, потому что почувствовал, как его подхватили чьи-то руки и потащили куда-то… Жуткая боль заполнила весь разум, не оставляя ни одного свободного уголочка, забирая остатки зрения и слуха… Он только понимал, что куда-то двигается, но как, зачем и почему – осознать не хватало сил….

Задыхаясь от страшного жара, он открыл рот и жадно сделал вздох, наполняя легкие холодным воздухом... Мысли ломались прежде, чем он понимал, что сохраняет способность думать, в ушах стоял дикий звон, давящий на мозг. Полуживой, он болтался тряпкой на чужом бугристом плече, а кто-то упрямо бежал с ним, прячась от странного треска, несущегося со всех сторон и пробивающегося сквозь шум в ушах…

Потом его бросили в темноту… Он заскрипел зубами, не понимая, чего ещё от него хотят, неужели им мало той боли, которая скрутила его… Ему хотелось закричать, или хотя бы застонать, но слух разобрал только тяжелый хрип, и хрипел явно сам Марк.

Чужая мысль пробилась сквозь черную пелену боли… Он услышал её, потянулся, понимая, что эта мысль начинает отдирать боль громадными кусками от сознания, и от этого вмешательства затихает звон в голове… Властное прикосновение чужой мысли отогнало туман, боль притупилась, а разум осознал картину происходящего… Несколько раз моргнув, Марк понял, что лежит на холодной мокрой траве, что холод победил жар тела, и что широкие ладони человека спокойно лежат на его воспаленном лбу…

Сквозь темноту проступило охряное лицо Кроун, склонившейся над ним, и её желтые немигающие глаза.

- Я могу идти, - прошептал он. Она убрала ладони с его головы. Придерживая за плечи, помогла приподняться и сесть на траве.

- Ты, землянин, никогда не добьешься своей цели, если не доверишься кому-то, - сказала она с укором, качнув головой. Черные шнуры волос качнулись, падая на её лицо. – С тобой кто-то всегда должен быть рядом, один ты не выживешь… Только мы, скарильянки, можем выжить в одиночку. Это потому, что нас мало… Но ты хочешь все делать самостоятельно. Это плохо.

- О чем ты? – спросил он, не в состоянии уцепиться за мысль.

- Я читаю тебя, как открытую книгу, - ответила она. – И рискуя собой – ты рискуешь своими людьми.

- Хватит лекций, я все равно не смогу достойно тебе ответить, Кроун. И… - он внезапно замолчал, устремив взгляд за её спину. У него хватило сил, чтобы схватить ружье и выстрелить… Неизвестно откуда выскочивший вооруженный элькурянин рухнул на землю тяжелым мешком, даже не успев вскрикнуть.

Кроун не обернулась, чтобы посмотреть, что произошло. Желтые глаза, смотрящие в никуда, охватывали всю фигуру Марка целиком, и явно оценивали его силу.

Они находились сейчас в парке. Аккуратно подстриженные деревья, кроваво-красные кустарники, узкие дорожки, заботливо посыпанные крупным белым песком, - и среди роскоши и благородства ухоженного королевского парка - вспышки выстрелов, свист проносящихся по воздуху элькурян, не опускающихся ниже уровня верхушек деревьев, отдаленный рокот машин и человеческие крики….

- Нужно добраться до космодрома, - сказал Марк. – Попасть на «Лигеро».

Он встал, но тут же был вынужден припасть к земле, уворачиваясь от выстрела. Кроун присела, уперевшись руками в траву, как дикая кошка перед атакой. Все её тело напряглось, мышцы вздулись, и вдруг скарильянка одним сильным прыжком взвилась в воздух и скользнула в сторону… Марк поднял ружье, отползая к кустам… Глаза его забегали по кронам деревьев, дуло оружия уперлось в небо, и вовремя – сверху, как ангелы смерти, рухнули несколько элькурян, поливающие всю землю под собой смертельными потоками из плазменников. Вокруг Марка вспыхнула и оплавилась земля, но он успел пальнуть, и потерпевшие поражение солдаты вынуждены были отступить. Один из них упал с парящей пластины и остался неподвижно лежать в траве…

Пригибаясь к земле, оглядываясь, Марк поковылял в ту сторону, куда прыгнула Кроун. Он увидел её сразу за стеной кустарника: она яростно отбивалась от десятка атакующих солдат. Их оружие валялось на лужайке, как бесполезные игрушки. Казалось немного удивительным, что такие смирные с виду элькуряне – большеголовые, с короткими конечностями, дружелюбными лицами, - могут превращаться в убийц, ловко использующих возможности своего неуклюжего тела. Солдаты, определенно, владели каким-то видом боевого искусства.

Лицо Кроун не теряло выражения полнейшей отрешенности, когда она в очередном прыжке сбивала противников с ног. А их работоспособность просто поражала: они без устали вскакивали, принимали боевую стойку и остервенело бросались на блестящую красную фигуру…

Марк присел за кустарником, тщательно и не спеша прицелился, выстрелил… Прицелился снова… Он хладнокровно убивал, не чувствуя никакой вины… Кроун, почувствовав поддержку, сделала обманное движение и упала пластом на землю, подставляя под огонь солдат. Упали ещё трое, а потом одним сильным ударом Кроун завершила поединок и поднялась во весь рост, передергивая плечами и оскаливая ровные жемчужные зубы. Капитан принял оскал за улыбку.

Сверху внезапно крикнули, перекрывая шум войны:

- Капитан Химмельбрант!…

Марк и Кроун одновременно подняли головы. Над ними зависло голубое брюхо грузового мобиля. Анедо Томс махал им рукой из окна:

- Прыгайте!

Марк отбросил оружие, уцепился руками за борта, подтянулся и оказался под защитой бронированной обшивки. Кроун, небрежно отшвырнув от себя очухавшегося элькурянина, совершила божественный по красоте прыжок, и очутилась рядом с Марком. Томс дернул штурвал, и грузовик взмыл в небо, едва не столкнувшись с другой машиной.

Марк торопливо переполз на место рядом с пилотом, всем телом ощущая, как возвращается заглушенная умелыми руками Кроун боль. Томс покосился на него:

- Теперь вы, капитан, созрели для решения убраться с этой планеты?

- Не сомневайтесь, - скрипнул зубами Марк, сражаясь с головокружением.

- «Лигеро» уже готов к взлету, - проговорил Томс, ловко избежав столкновения с высоким шпилем дворцовой башни.

- Вы летите с нами?

Томс повернул к капитану смуглое лицо, покрытое потом и пылью:

- Я должен закончить свою работу, - ответил он. – Здесь остается много людей, которым потребуется моя помощь.

- Зачем вы вообще здесь?

- Я пытался все это остановить, - он кивнул за окно.

- Но зачем? Революция, кажется, была народу необходима. Что можно изменить сейчас?

- Будущее, - произнес Томс. – Если повстанцы уничтожат всех инопланетян, звездные государства уничтожат королевство. Это недопустимо.

- Для кого? – спросил Марк.

Томс усмехнулся.

- Для истории, например.

- Вы пытаетесь создать иное будущее? – туман полз со всех сторон на сознание капитана. Чтобы не отключиться совсем, он торопливо проговорил: - Да, конечно, иногда один-единственный человек решает, что он способен изменить ход истории и стать богом… Но история творит сама себя.

- Ошибаетесь, капитан, - доносился издалека ровный голос Томса. – Я не один. Нас тысячи. Даже миллионы. Для вас революция в королевстве – сенсация, для меня – обычное дело. Я знаю, что нужно делать, и как делать, и сейчас моя цель – восстановление королевской власти в этом государстве… Мне известно, что новый король спасет мир в галактике. А пока я должен уберечь от расправы несколько сотен человек, не принадлежащих к расе элькурян. В том числе и вас, с вашим экипажем…

-Да кто вы такой?… - с усилием произнес Марк. – Говорят, вы наемник, солдат, но это ведь не так…

- Не совсем наемник, не совсем солдат, - ответил Томс, внимательно следя за небом. – Но вам сейчас это знать не надо… Для Галактического Союза я - преступник. Даже убийца. Я не служу тем государствам, которые меня нанимают, как они наивно полагают. У меня свои планы, да и работаю я не на правительства, а на нанимателя совершенно иного рода…

- На кого же?

- Назовем это Совестью… Во Вселенной идет невидимая, но страшная война, в которую втянуты все звездные государства, но никто об этом даже не догадывается. Битва двух непримиримых сторон.

- Каких? – прошептал Марк, слабея от разрывающей его боли. И услышал тихий шелест ответа, коснувшийся его слуха:

- Тех и Других…

- И на чьей стороне лично вы?

Томс что-то ответил, но капитан не расслышал.

Сумасшедший, подумал Марк неохотно. Мысли тяжелели, становились липкими, вязкими. Он закрыл глаза, чувствуя, что мобиль пошел на резкое снижение.

Когда машина опустилась возле грозно дышащего теплом «Лигеро», Марк обрел некоторую силу, чтобы пойти без чужой помощи.

Ещё несколько часов назад космодром представлял собой шедевр человеческого искусства. А теперь он был жалок, покорежен, изувечен до неузнаваемости. Сопла взлетающих кораблей, которые нашли способ обойти хитрые ловушки Элькура, оплавили мрамор, сожгли все растения, раскололи фонтаны.

- Вот вам и вся человеческая мудрость, капитан, - сказал Томс, указывая рукой на разгром. – Что создавалось столетиями – уничтожено за полчаса… Я не прощаюсь. Может, судьба сведет нас снова. Удачи.

Он захлопнул дверь машины, включил турбины и взмыл в светлеющее небо.

Байя выскочил из корабля. Едва Кроун и капитан оказались на борту «Лигеро», Лила запустила двигатели на полную мощность. Корабль протяжно завыл и сорвался с платформы, преодолевая сопротивление воздуха, притяжения и коварство магнитных ловушек. Когда это удалось, «Лигеро» ринулся в мерцающую алмазной пылью бездну космического пространства.

Охо, лучший во Вселенной анестезиолог, уже приладил прозрачно-голубые пальцы к голове капитана, блокируя боль. Он терпеливо и не спеша отключал чувствительные участки, попутно незначительно замораживая сознание уставшего Марка.

Пока Охо держал под контролем боль, электронный врач очищал кровь, впрыскивая комплексные антибиотики, вживлял крохотные кусочки искусственно выращенной кожи на сожженные огнем взрыва участки, заливал биоклеем царапины. Накачанный лекарствами Марк не чувствовал собственного тела, погруженный в бесконечный туман сознания юпитерианца. Пока капитан валялся в полуобмороке под колпаком кислородной палатки, опутанный заботливыми проводами Эскулапа, «Лигеро» благополучно прошел территорию дальсиан и прибыл на Рону.

Капитан получил свои мысли и разум обратно только на орбите Роны. Кроун была рядом, когда он открыл глаза. Едва увидев её, губы его сами по себе произнесли:

- Ну, вот и конец хрупкого мира Союза и Бранарры…

Она прикоснулась горячими пальцами к его руке.

- Нет, - ответила она.

- Через час, Кроун, или меньше, Бранарра будет все знать об оружии Готу. Если ты не расскажешь им сама, они выкачают воспоминания насильно.

Она коснулась пальцем своего виска.

- Здесь пусто. Я все стерла. Все чертежи, которые видела, все модели, расчеты, формулы. Любая деталь, которую я когда-либо увижу или услышу, остается в моей голове ровно столько, сколько я захочу. А ненужную мне информацию я убираю.

Марк пожевал сухими губами.

- Тогда они убьют тебя, - сказал он так буднично, словно речь шла о небольшой денежной премии.

- Не сразу, - её бездонные, словно бы невидящие глаза смотрели на Марка, и одновременно мимо него, в пустоту. – Твоя сестра и ты успеете добраться до дома.

- Как только в министерстве узнают, что произошло, я попаду под трибунал.

- Нет, - ответила она. – Ты останешься на своем посту.

- С чего ты так уверена?

- Я подслушала твоих людей. Мысленно. Они не прятались, наверное, хотели, чтобы я узнала.

- И?

- Совет Галактического Союза имеет письменную договоренность с Бранаррой: ты вместо детей. Совет специально направил на Рону именно тебя, а не кого-то другого. Твои люди узнали это, вскрыв базу данных посольства…. Дети в любом случае бы возвратились домой, даже в том, если бы ты не нашел меня.

- Лестно, – ответил Марк. – Неужели моя скромная личность встала поперек горла целому государству?

- Союз отдал тебя, получив детей. Но ты выжил.

- Но остался в дураках… Значит, экипаж знал об этом?

- Знал. Опасались твоей неадекватной реакции.

- Возможны, они правы, - он с трудом пожал перебинтованным плечом.

Он отвернулся от Кроун, устремив взгляд в иллюминатор.

Мной пожертвовали ради мира, подумал он. Опять. Как предмет, как вещь представили для обмена, заранее зная, что у меня практически нет шансов выжить… Экипаж помог мне. Кроун помогла мне. Это они спасли меня… Но что значит одна моя несчастная жизнь по сравнению с жизнями сотен миллиардов граждан Галактического Союза?…

Он вдруг усмехнулся, а потом засмеялся. Он понял, он все окончательно понял…

Ни его жизнь, ни жизнь его друзей ничего не значила для Совета Галактического Союза. Пожертвовав одним капитаном, они спасали только свою шкуру, только свои деньги, теплые места, счета в галактических банка и счета своих приспешников. Они в Совете решили бросить его Бранарре, как кость голодной собаке, только бы не начинались военные действия… Гамбит. Ход, который ясно показал, как слаб Союз, и как призрачна его сила…

 

 

История 8
АССИМИЛЯЦИЯ

 

 

Лила склонилась над панелью приборов, восторженно рассматривая незнакомые для неё обозначения. Схватив инструкцию, она принялась торопливо её перелистывать, выискивая пояснения.

«Лигеро» только-только вышел из доков, где подвергался модернизации защиты и боевых орудий. Некоторые новшества, внесенные пилотом Лилой Банье, потребовали серьезной доработки техниками-профессионалами, но теперь «Лигеро», блестящий, отполированный и непередаваемо гордый своей внешностью и начинкой, стремительно преодолевал расстояние в режиме «Импульс прыжка», спеша к точке назначения – квадрату Бета-46, на границе с государством Лоридия. В квадрате «Лигеро» должен был патрулировать сто сеемьдесят часов по стандартному времени, принятому в освоенном космосе.

Из доков корабль с экипажем на борту ушел без проблем, но позже выяснилось, что Лила Банье и штурман Байя, пропустив инструктаж по пользованию новым оборудованием, не могут по достоинству оценить новые возможности истребителя. Капитан Марк Химмельбрант вынужден был дать экипажу время разобраться с техникой…

Лила пролистала инструкцию, надула губки и отшвырнула книжку за спину. Байя недоуменно рассматривал какую-то необычайно сложную пространственную карту маршрута, выведенную на экран, однако при всей своей сообразительности ему понадобилось достаточно времени для разборки закодированных символов на карте.

Лила задумчиво постучала пальчиком по клавиатуре, размышляя, чтобы ей сделать. Марк тихо подремывал в кресле, изредка приоткрывая один глаз, контролируя ситуацию.

Вообще-то, для Лилы не существовало ничего такого, что она не смогла бы понять интуитивно. Покосившись осторожно на Марка, она быстро набрала команду на клавиатуре, с удовлетворением наблюдая, как вокруг «Лигеро» начинает разгораться голубовато - серебристая дымка. На дисплее светилась надпись, поясняющая действие: «Защита первой степени, стандартная».

Налюбовавшись вдоволь дымкой, Лила пошла по возрастающей. На дисплее появилось: «Защита второй степени, отражающая» и «Лигеро» закутался в рыжеватое облачко, колышущееся, как легкая шелковая ткань от дуновения ветра. Это могло означать что угодно: отражающая свет, отражающая боевые снаряды, сканирующие лучи, информационные волны… Словом, отражающая, и все тут. Лила мысленно дала себе задание - при случае выяснить, что именно отражает защита второй степени.

Она продолжила исследования и прочитала: «Защита третьей степени, активная». Это уже что-то, подумала она. Помниться, раньше такие были исключительно на флагманских кораблях и «активная» означала не только обычную защиту, но и автоматическое подстраивание под огневую мощь противника. Чем яростней огонь, тем сильнее защита. Правда, долго пользоваться защитой третьей степени не стоит – двигатели ведь не могут бесконечно работать на пределе.

Защита активировалась, и «Лигеро» здорово тряхнуло от возросшей нагрузки на двигатели. Ухнули стабилизаторы, и автоматика попыталась самостоятельно вывести корабль из импульса, чтобы не подвергать риску людей. Но Лила быстро пресекла инициативу, выключив защиту и затушив багровое пламя энергетического поля, охватившее истребитель со всех сторон. Марк, однако, успел показать ей кулак.

Лила взглянула на Байя и обнаружила, что с картой он полностью ознакомился, разобрался и даже начал вводить свои собственные корректировки, а вот она все ещё не могла справиться с первым пунктом ознакомления.

Охо мирно качался под потолком, размышляя над чем-то очень важным и серьезным, так как принял форму пирамиды. Он-то мгновенно оценил усиленные стволы орудий, лазерные прицелы на них и более чувствительные пазы настройки.

Кашлянув, Лила нацелилась на клавиатуру, чтобы набрать ещё одну команду, но только появилась фраза: «Защита четвертой степени, усиленная», как Байя сказал:

- Капитан, квадрат Бета - сорок шесть!

Марк тотчас же проснулся, сел в кресле прямо и произнес:

- Выход!

Лила разочарованно вздохнула, отложив развлечение на потом. Возвращение в нормальное пространство всегда требовало контроля со стороны пилота, а потому ей пришлось браться за штурвал.

«Лигеро» начал торможение, и сразу же заколыхалась за его бортом чернильная синева, блеснули в ней отдельные робкие звездочки, потянулись серебристые полосы теплового следа за хвостом. Пара минут – и истребитель ворвался в космос, попав под зоркие взгляды пограничных буйков.

Квадрат Бета – 46 особым характером не отличался, да и соседнее государство – Лоридия, - тоже было мирным. Словом, дежурство обещало быть рутинным и монотонным. Обычно команду Марка Химмельбранта не посылали на патрулирование в такие зоны, выбирая местечки поострее и посложнее, но сейчас требовалось проверить, на что способен обновленный «Лигеро», причем проверить без спешки и аврала. Очередное дежурство планировалось как испытательный полет.

Байя ввел стандартную программу эллипсоидного маршрута, и «Лигеро» принял её без малейших колебаний. Теперь истребитель будет деловито двигаться по дуге и одновременно сканировать пространство, чтобы не упустить ни одной детали, ни одного нарушителя границы.

Лила потерла ладошки и нацелилась уже на продолжение эксперимента, как вдруг сухо чихнул динамик и, искаженный помехами, женский голос сказал:

- Внимание всем кораблям, находящимся в квадрате Бета–сорок шесть! Говорит диспетчер технической базы «Гедеон»! В районе планеты Буран–один терпит крушение торговое судно Галактического Союза с пятью членами экипажа на борту! Кто принимает меня, ответьте!

Марк перехватил руку Лилы, спешившей отключиться от всего света, и внятно произнес в микрофон:

- Принял пограничник-истребитель «Лигеро»! Сообщите подробности.

- Поступил сигнал с пограничного буйка. На судне «Луиза Марчин» отказали навигационные и защитные программы. Экипаж сумел вывести корабль на орбиту Бурана–один, совершить вынужденную посадку и сообщить о происшествии на техническую базу «Гедеон». После этого связь пропала и не возобновлялась. Спасательные корабли на нашей базе отсутствуют.

- База «Гедеон», я проверю планету, - ответил Марк.

- О результатах доложите…

- Вас понял…

Лила нахмурилась, сложила руки на груди и откинулась на спинку кресла, всем своим видом демонстрируя недовольство. Байя посмотрел на капитана и тут же, без лишней просьбы, отыскал в памяти борткома информацию и прочитал с экрана:

- Планета Буран–один, системы Си-Экс. Размеры… возраст… попытки колонизации… Средняя температура на поверхности минус пятьдесят три градуса по Цельсию. Покрыта километровой корой льда… Шквальные ветра… Снежные бури… Давление… Много углекислого газа и аммиака… Содержание кислорода незначительно…

- Не понимаю, почему такую уютную планету назвали Бураном, - невинным голоском сказала Лила.

Марку не хотелось состязаться в остротах.

- Поехали, - сказал он, махнув рукой в ту сторону, где, по его мнению, кружилась планета Буран-1.

Байя с готовностью проложил новый маршрут, и «Лигеро» помчался спасать людей…

 

 

Она не выглядела привлекательно. Мантия атмосферы белела завихрениями, а посланный зонд подтвердил данные, полученные учеными сотню лет назад при исследовании Бурана-1. На поверхности планеты было ужасно холодно, ветрено, безжизненно и белым-бело. Колонии на ней долго не продержались – началась среди колонистов какая-то там тихая паника из-за пропажи нескольких человек, и планета опять опустела, тем более что ничего интересного на ней не обнаружилось. Что-то вроде примитивной жизни вроде бы существовало, но исследовать её никому не захотелось - в освоенном космосе предостаточно других объектов для вкладывания денег и времени. Буран-1 осталась в гордом одиночестве, никому не нужная и не интересная.

Но сейчас среди снежной пурги и холода находились люди, и им требовалась срочная помощь.

«Лигеро» вышел на орбиту и облетел планету, сканируя её поверхность. Сквозь помехи не пробивался ни единый сигнал, хотя уж «SOS» всегда проложит себе дорогу. Веерный луч сканера наткнулся на некое подобие космического корабля, полностью погруженного в лед, и этот корабль даже сохранил немного тепла, что и заметил компьютер. Вероятно, это и была «Луиза Марчин».

Марк приказал посадить «Лигеро» на ледяной планете. Едва истребитель вошел в атмосферу, как по обшивке злобно заскребли снежные когти, зашипел воздух, и на экранах внешнего наблюдения исчезло изображение. Пришлось идти по схеме ландшафта, составленной компьютером после сканирования.

Лила и Байя не зря гордились своими талантами космолетчиков. Интуитивно предугадывая поведение ветра и используя его силу, они так ловко вели корабль в атмосфере, что Марку только-то и оставалось сидеть и любоваться их работой.

Вот пурга возле самой поверхности стала затихать, и истребитель благополучно совершил посадку в сотне метров от заключенной в ледяные объятия и замерзшей «Луизы Марчин». Она не отвечала на запросы капитана Химмельбранта, упорно сохраняя молчание и постепенно остывая.

Если люди и живы ещё, подумал Марк, созерцая картину снежного безумства, то, наверняка, они в тяжелом состоянии… Придется нашему электронному Эскулапу потрудиться…

«Лигеро» выпустил упорные штанги, вонзил их в снежный покров, покачался, проверяя свою устойчивость, и убедившись в том, что его не сдвинет с места никакой ураган, потушил огонь в турбинах. Стало немыслимо тихо, и сквозь тишину, из-за обшивки, доносилось мрачное завывание пурги, взметающей вихри белого мертвого снега. Но, пока экипаж готовился к первому выходу наружу, ветер заметно ослабел, постепенно замолкая, снежные водовороты таяли, перестало скрежетать льдом по металлу.

Погруженные в тяжеленные скафандры, Байя и Лила терпеливо ждали, когда же «Лигеро» сочтет их одеяния надежными и соизволит открыть шлюзовые ворота. Он сделал это, и они, негромко переговариваясь, вышли наружу.

Марк сидел в рубке и слушал их дружескую перебранку. За годы совместных полетов он привык к тому, что пилот и штурман постоянно о чем-то спорят, иной раз о вещах, им обоим не знакомых, но все равно обсуждаемых. Обычно спор начинала Лила, и причиной подобного первенства являлась внутренняя потребность всегда что-то кому-то доказывать. Она могла превратить самое обыденное происшествие в сумбурный поток фраз, вызывающих у незлобивого и сдержанного Байя массу неспецифических для равельянца эмоций. И он, по натуре не спорщик и не скандалист, втягивался в интеллектуальную игру Лилы, выходя то победителем, то проигравшим в равной степени.

Сейчас Лила упомянула о том, что нет на свете ничего глупее, чем выходить «в свет» на неизвестной планете самим, без сопровождения соответствующей техникой, и Байя был вынужден сообщить ей, что они всего лишь должны выяснить, живы ли люди, или нет… Тогда, сказал Байя, мы быстренько доставим их на «Гедеон», а сами спокойно продолжим работу в квадрате Бета-46. Лила не очень настойчиво возражала, что, в конце концов, хватит затыкать «Лигеро» и ими самими дыры, возникающие из-за экономии Галактическим Союзом денежных средств. Надо, бурчала она, иметь на каждой базе группу дежурных спасателей… Она-то сама понимала, что на «Гедеоне» держать такую группу просто невозможно, поскольку весь штат базы состоит из восьми человек, а большее количество размещать негде, так как остальное пространство занято техникой и аппаратурой, необходимой для ремонта кораблей, посещающих квадрат, и пограничных буйков. Но спорить её вынуждала природная непримиримость с явными фактами.

Марк хотел сделать им замечание, но передумал. Пусть уж, решил он.

Однако, только эти двое вышли за пределы корабля, как разговор их оборвался. Прямо на полуслове, хотя Лила всегда, даже когда её не слушают, старается завершить начатую мысль. Но тут она замолчала. И Байя тоже.

Марк насторожился. Нет, микрофоны работали, потому что слышалось дыхание людей, но вот куда делся ветер?

Лила и Байя шагнули во влажный туман. От снега за считанные мгновения ничего не осталось, а вокруг клубились облака, оседающие на скафандрах и обшивке истребителя большими теплыми каплями. Именно теплыми, так как электронные термометры на рукавах скафандров показывали температуру в +29 градусов по Цельсию. Пропал снежный, застывший во льду мир, и на его место встал другой – распаренный, мокрый, чрезвычайно схожий с жарко натопленной баней. Свет шел со всех сторон, и под ногами не различалась почва, или трава, или песок. Словно людей подвесили в воздухе.

Марк покосился на термодатчики: ого, температура поднимается выше… Нет, вот она достигла отметки в тридцать два градуса и замерла.

Лила кашлянула, не находя слов, потом посмотрела на свой кислородный анализатор и сказала:

- Содержание кислорода достаточно для дыхания. Присутствия опасных бактерий не обнаружено.

Прежде, чем Марк успел что-либо сказать, она решительно разгерметизировала свой скафандр, скинула шлем, покрутила головой и вздохнула, втянув неприятный влажный воздух. - Что у вас? – спросил Марк.

- У нас парная, - ответила Лила.

- Одно из двух, - сказал Байя рассудительно. – Или же при сканировании ошиблись и наши приборы, и приборы тех, кто планету исследовал, либо…

- … у нас галлюцинации, - закончила Лила.

Байя тоже снял тяжелый шлем.

- Капитан, что показывают сканеры? – спросил он.

- Они показывают планету, вполне пригодную к жизни, - сообщил капитан, читая сводку. – Много кислорода, есть вода, температура снизилась на пять градусов, чувствуете?

- Не понимаю, планета под нас подстраивается, что ли? – заинтересовалась Лила.

- Смотрите-ка! – внезапно произнес Марк.

Он на экране ясно увидел, как заколыхался густой туман, как развеялось молоко перед глазами камер. Сквозь белесую пелену проступили трепещущие на невидимом ветерке пальмы, обвитые гирляндами зеленых лиан, какие-то коричневые мохнатые кустики, папоротники, странные цветы с большими головками на тонких, дистрофических стеблях... Из тумана рождался тропический лес, причем очень похожий на тот, что видел Марк на диких, первобытных планетах.

Лила опять кашлянула.

- Так, капитан, - решительно сказала она. – Если мы стоим столбом, то, может, ты понимаешь, что происходит?

- Пока нет. Но бортком говорит, что нам абсолютно ничего не угрожает: нет опасных бактерий, вирусов, примесей ядовитых газов и прочее… Так что я сейчас с Охо присоединюсь к вам. Не уходите.

Тихий, беззвучный до этого мир перечеркнула звонкая птичья трель, и растворилась среди пальм и лиан, словно запутавшись в них. Лила подняла голову и разглядела сквозь обрывки расползающегося тумана яркое голубое небо без единого облачка и желто-золотой кругляк солнца. Промелькнула чья-то быстрая тень, и птицы запели теперь хором, бесстрашно, заливисто. Их голоса через минуту стали совершенно невыносимы, и пришлось напрягать голосовые связки, чтобы перекричать их гам. К трелям примешались пронзительные визги, словно верещали обезьяны, и издалека откуда-то донеслось протяжное гулкое рычание…

Мертвый мир на поверку оказался очень живым. Однако ни Байя, ни Марк, ни Охо таким обстоятельствам, похоже, ничуть не удивились, скорее наоборот: они живо заинтересовались происходящим.

Едва Марк показался в воротах шлюза, как тотчас его взгляд приковало нечто за строем пальм, и он пошел туда без всяких объяснений. Охо стартанул с места в карьер и исчез на фоне голубого неба. Байя виновато хмыкнул и, покосившись на изумленную Лилу, сказал:

- Извини меня на секунду…

Она осталась стоять на месте, только запоздало спросила вслед экипажу:

- Ребята, вы куда?…

Под ногами что-то захлюпало, Лила посмотрела вниз и брезгливо отдернула ногу: по штанине скафандра ползло отвратительное медузоподобное коричневое существо, вращающее глазами на гибких стебельках, и издающее мерзкие звуки. Лила дернула ногой, существо не удержалось, сорвалось и плюхнулось на землю, распластавшись на ней мутной лужицей.

- Ничего не понимаю, - сказала Лила самой себе.

Налетел теплый ветер. В своем скафандре с утепляющими вставками пилот чувствовала себя не слишком комфортно, и потому поспешила избавиться от тяжелого одеяния.

Ветер принес запах моря. А за вершинами заплетенных лианами пальм маячила острая макушка торгового корабля «Луиза Марчин». Лила оглянулась в поисках друзей, не нашла и следов их, и в одиночку отправилась на разведку.

Папоротники хватались микроскопическими крючками за комбинезон, когда Лила протискивалась сквозь их густые заросли. Впереди, в двух шагах, с небольшой высоты с шумом упал кокосовый орех, ударился о землю, отскочил в сторону и остался лежать – мохнатый и продолговатый. Лила пнула его и с силой рванула болтающуюся толстую ветку, маячившую перед глазами. Ветка не пожелала отрываться, а вместо этого гибко изогнулась, вырвалась из пальцев и стеганула пилота по лицу.

Пилот Лила Банье легко теряла терпение, особенно тогда, когда остальные члены экипажа забывали о цели прилета. И, чувствуя злость, она вытащила татрон и отстрелила ветку бесшумным зарядом.

«Луиза Марчин» расположилась на небольшой полянке, и ушла своими опорами глубоко в мягкую землю. Пара лиан пытались вскарабкаться на её гладкий белый бок, но не много преуспели, и теперь обвивали её опоры, намереваясь рано или поздно добраться до вершины.

Лила осторожно приблизилась. Входной люк оказался распахнут, но после обследования корабля пилот не нашла никаких следов присутствия людей. Они покинули корабль по неизвестной причине, хотя по правилам должны находиться с ним рядом и ждать ответных действий на свой сигнал. А может, на Буране-1 есть разумная жизнь? Ведь ошиблись же ученые с климатом и ландшафтом, так почему не могли ошибиться насчет обитаемости странного мира?

Лила покричала «ау, ау» для порядка. Куда же могли исчезнуть люди, причем не взявшие с собой ни еды, ни воды, ни даже оружия – татроны лежали себе спокойно в ящиках терминала в рубке. Мало того, в бортовом журнале не обнаружилось ни строчки о том, что случилось после экстренной посадки. Досадное упущение со стороны старшего члена экипаже.

Лила осмотрела окрестности и пожалела, что не взяла с собой биологический сенсор – уж он бы помог с поисками. Надо вернуться к «Лигеро», взять прибор и попробовать ещё разок.

Она развернулась.

- Черт! – внятно произнесла она. – Откуда же я пришла?

Пальмы исчезли. Вместо них возникли уродливые, искаженные до неузнаваемости сосны, с рыжими, непомерно длинными иголками. Они тяжело заколыхались под порывами теплого ветра. Лила вытаращила глаза, потом потерла их кулачками, потом несколько раз моргнула. Сосны остались. Только на нескольких из них робко выросли шишки – колючие, похожие на кактусы, желто-коричневые, с цветком на верхушке.

Под ногами в течение тех минут, что Лила исследовала корабль, пробилась хилая зеленая травка. Её островки чередовались с проплешинами черной влажной земли, и это что-то ужасно напоминало Лиле. Она напряглась, старательно покопалась в памяти, и восстановила мысленную картину: она с братом идет по узкой тропинке среди сосен и ищет среди опавших пожухлых иголок блестящие шляпки грибов. Когда же это было? А, ей только-только исполнилось восемь лет, и родители увезли её с двухлетним братишкой на Землю, к бабушке. Там они сначала целыми днями пропадали в сосновом бору, это быстро надоело и они стали запираться в комнате виртуальных игр, где и провели остаток отпускных дней. Но лес на Земле казался более-менее привлекательным, а тут, глядя на уродливые деревья, привлекательность отсутствовала напрочь. Впрочем, Лила много рисовала после отдыха, и всегда её сосны выглядели также коряво и странно, и шишки она рисовала, как кактусы, потому что кактусы рисовать легче.

Лила сориентировалась по расположению солнца и решительно зашагала по узкой тропинке. По мере того, как она углублялась в чащу, сосны становились все менее похожими на себя, и, в конце концов, снова превратились в пальмы, опутанные лианами.

«Лигеро» стоял там же, где его оставили. Лила проверила, хорошо ли закрыты входные люки (а то заползет вовнутрь какая-нибудь гадость из местной фауны), и решила повременить с поисками экипажа «Луизы Марчин». Надо сначала найти своих, подумала плот.

За стволами пальм в той стороне, куда направились капитан и его друзья, искрилась вода. Лила преодолела заросли колючего и цепкого папоротника, отвоевала волосы у мохнатых лиан, которые безжалостно ухватили её за рыжие кудряшки, и вышла на берег озера.

Трое членов экипажа пограничного корабля «Лигеро» были здесь. Марк и Байя уселись на гладкие валуны, подтянули колени и глазели на зеркальную водную гладь, не потревоженную даже ветром. Только изредка где-нибудь вдалеке от берега вдруг взлетала крупная рыба, ударялась о воду, и тогда мелкие ребристые волны доходили до валунов, шевеля зеленые водоросли в песке дна.

С этой стороны к озеру вплотную подступал тропический лес, а с другой его окружали невысокие синие горы, за которые начинало закатываться солнце. Звезда мягко грела лицо, брызгала золотыми отблесками в глаза, и совершенно не слепила.

На шаги Лилы мужчины не обернулись, Охо, зависший над их головами, тоже не шелохнулся. Пилот выразительно кашлянула, потом снова, но реакции не последовало.

- Ты только посмотри на это, Байя, - говорил капитан. – Помню, когда я был совсем мальчишкой, я мечтал поселиться возле такого же озера, чтобы каждое утро на рассвете ходить рыбачить. Я сделал себе самодельную удочку, потому что считал, что рыбачить надо только с самодельной, а не с помощью всех этих хитрых, современных приспособлений… Но потом я вырос, увлекся космосом, и только в памяти осталось у меня чудное видение горного озера…

- Это красиво, капитан, - отвечал Байя. – На Равеле полным-полно воды и мало суши. Впервые горы я увидел на Кеа, когда учился в Академии. Они выглядели точно так же, как сейчас. Зрелище меня поразило, не скрою. Увидеть нечто подобное здесь, на Буране - один, это полная неожиданность.

- Да уж, - попыталась прервать их воспоминания Лила. – Может, займемся делом? Мы прилетели не красотами любоваться, а искать людей!… Марк, Байя… Вы меня хотя бы слышите?

- Садись, мой любезный друг, - нараспев проговорил Марк, жестом приглашая Лилу присесть рядом с ним на круглый гладкий валун. – Что может быть прекрасней заката? Только закат на озере с видом на горы…

- Смотрите, капитан, - мягко сказал Байя. – Этот цветок я сорвал по дороге сюда. Не правда ли, чудесное сочетание симметрии внутреннего ряда лепестков и асимметрии внешнего? Нигде подобного я не видел…

- Мальчики, вы здоровы? – со страхом осведомилась Лила.

Капитан взял протянутый цветок.

- Действительно, чудесно, - ответил он.

- Невероятно. Два здоровых пограничника с солидным опытом работы умиляются мутному озеру и цветочкам, - вздохнула Лила. – Как два идиота. Охо, ты согласен?

Юпитерианец что-то пробормотал и заструился разноцветными полосами.

- Три идиота, - констатировала Лила. – Ладно, раз так – пеняйте на себя…

Она повернулась на сто восемьдесят градусов, занесла ногу для шага и замерла…

На неё из зарослей цветущего кустарника смотрело человеческое лицо, искаженное страданием! Широко раскрытые глаза, разинутый в немом крике отчаяния рот, раздутые от боли ноздри – это выглядело так ужасно, что Лила в страхе отшатнулась в сторону, не удержалась на скользкой траве и упала. А когда вскочила, лицо почти пропало…

Она кинулась к кустарнику. Человеческое лицо казалось погруженным в сердцевину большого желтого цветка, и теперь рыхлая пленка поспешно затягивала гримасу страдания, пряча от взгляда пограничника…

Лила рванула за стебель, но он прочно держался корнями за почву. Тогда она выхватила татрон и отстрелила цветок у самого основания. Из разреза прыснула красная жидкость, липкая, горячая и пахнущая железом. Лицо в сердцевине цветка полностью погрузилось в рыхлый желтый слой.

- Невероятно! – только и сказала Лила, ошарашено глядя на растение. Красная жидкость свернулась на разрезе в густой блестящий сгусток.

- Вы посмотрите, что я нашла! – закричала она, но капитан и Байя и не подумали оглянуться.

- Ах, вы…! – внезапно рассердилась Лила. – Я знаю, что здесь все не так, как должно быть… Но я разберусь…

Она сжала в руке сморщившийся цветок и вернулась к «Лигеро». Взойдя на борт, она приказала борткому переключиться на программу биологического исследования и занялась работой. Первым делом она взяла пробы отовсюду, откуда только смогла: из ручья, из озера, пробы почвы, песка, воздуха, кусочки пальм, лиан, цветов и даже безжалостно оторвала часть от медузоподобной гадости, что пыталась ползти по обшивке корабля. Все пробы распределила по колбам, которые по очереди вставляла в анализатор.

Пока бортком тщательно расщеплял образцы на атомы и определял структуру, Лила попыталась связаться с «Гедеоном». Однако, как выяснилось, ни один сигнал не смог покинуть пределы планеты из-за резко уплотнившейся атмосферы, которая стала вдруг отражать все, что пыталось выйти за её пределы. Стало очевидным, что Буран-1 не собирается отпускать пограничников.

Ладно, посмотрим, зло сказала Лила, погрозив кулаком небу.

Спустя час бортком выдал результаты. Глядя на череду химических формул и пояснения к ним, у Лилы глаза полезли на лоб. Кроме того, в воздухе «Лигеро» отыскал незначительную примесь газа, носящего название «Анахризол», который долгое время использовали в медицине для лечения нервных болезней, пока не обнаружилось, что к нему развивается привыкание и он даже после короткого цикла применения вызывает стойкие галлюцинации, редко исчезающие после прекращения использования «Анахризола».

Но содержание газа в воздухе было только началом изумления Лилы.

Вязкость воды превышала все допустимые нормы в 6 раз, а плотность равнялась 1,048. Концентрация минеральных солей составила 0,9%, сухих веществ – 10%, кислотность – 7,41. И в состав сухих веществ анализатор включил белки, глюкозу, липиды (нейтральные жиры, лецитин, холестерин), молочную и пировиноградную кислоты, креатин, креатинин, ферменты, гормоны, витамины, а также углекислый газ и кислород. Из белков бортком расшифровал только две группы: альбумины и глобулины. А также выдал данные о том, что найдены следы белкового комплекса, содержащего липиды и полисахариды.

Пробы растительности изумили Лилу куда больше: в них, кроме всего указанного выше, при спектральном анализе выявились две характерные темные полосы поглощения в желто-зеленой части спектра – типичная картина для белкового организма, отравленного большими дозами тяжелых металлов.

- Интересно, - пробормотала под нос Лила.

Далее компьютер выдал данные о количестве гранулоцитов и агранулоцитов (!), эритроцитов (!!) и тромбоцитах (!!!).

В пробах почвы нашлись признаки мочевой кислоты, аммиак-пуриновые основания, гиппуровая кислота, индол, фенол, скатол, крезол, урохром.

Дальше Лила читать не стала. Картина для неё значительно прояснилась. Раздумав немного, она не пошла на поиски экипажа «Луизы Марчин», так как знал, что этих несчастных людей просто уже нет в живых.

Тщательно проверив, хорошо ли заряжен татрон, Лила надела на лицо кислородную маску, закрепила на боку баллончик и отправилась за Марком, Байя и Охо.

Они все также находились на берегу, а солнце едва-едва боком касалось синих гор, хотя по времени уже было обязано за них закатиться.

Байя и Марк разулись и стояли сейчас по колено в теплой вязкой воде, с безумным наслаждением в глазах. Охо протянул пару прозрачных щупалец вниз, и торопливо хлюпал, втягивая в себя жидкость, словно насос.

- Марк, - громко сказала Лила. – Немедленно выйди из воды!

Он лениво отмахнулся от неё.

- Марк, это становиться опасным! – настойчиво продолжила Лила. – Буран – один вовсе не планета, как предполагалось. Она – огромное живое существо, и сейчас это существо пытается вас съесть, ассимилировать, проще говоря…

- О чем это ты? – откликнулся Марк.

- О том, - терпеливо говорила Лила, - что во всех анализах обнаружено присутствие белков, свойственных исключительно живым организмам… Вода – не совсем вода, по составу она похожа на плазму крови, а в растениях даже есть гемоглобин. В почве – сплошная моча, странно, что запаха нет… Какие-то тяжелые металлы убили медузу, хотя она, скорее всего, и не медуза вовсе, а какой-нибудь полезный макрофаг, чистящий внутренности существа… В ней полным-полно метгемоглобина… Знаешь, что это такое?

- Нет, - отозвался Марк негромко.

- Очнись, Марк!

- Отстань, Лила, - сказал Байя. – Ты нам мешаешь…

Она топнула ногой. И вдруг увидела, как по голым ногам мужчин взбирается эта самая вязкая плазма-вода, не торопясь прокладывая себе путь к головам.

- Ещё я хотела сказать, что в ручье, впадающем в озеро, содержатся вещества желудочного сока… Планета сейчас вас как следует переварит, усвоит, а потом будет образовывать новые клетки и межклеточное вещество. Ассимилирует. Она уже это сделала с экипажем «Луизы Марчин».

Она подождала ответа, одновременно соображая, что несет несусветную, непонятную и бессмысленную чушь.

- Марк! – сердито сказала пилот. – На вас действует газ-галлюциноген, он вызывает в вас определенные ассоциации. Планета воспроизводит ваши тайные желания, несбывшиеся мечты, воспоминания… Она глушит в вас чувство самосохранения.

- Это, должно быть, интересно, - пробормотал капитан. – Тогда присоединяйся к нам, милая девушка, и насладись чудесными видами…

- У меня природно-генетеческая невосприимчивость к наркотикам, - отрезала Лила. - Сделай над собой усилие, воспротивься эйфории!… Ну, пожалуйста… - уже умоляюще закончила она.

Вода доползла до середины бедра.

- Ладно! – крикнула Лила. – Прибегнем к грубой силе!

Она вынула татрон, перевела мощность в оглушающий режим, и спокойно пальнула сначала в капитана, в Байя, задравшего голову к небу, потом в Охо. С отвращением отряхиваясь, она вытянула из воды мужчин, волоком протянула их по очереди мимо цветущих кустов, на которых появлялось лицо, вернулась за Охо и тщательно собрала его расползающееся тело в пластиковый пакет, предусмотрительно захваченный с «Лигеро».

С ним она вернулась на полянку, где ждал возвращения экипажа корабль, и с удивлением обнаружила, что теперь «Лигеро» существует в двойном экземпляре. Сразу не сообразив, что же именно произошло, она покрутила головой, растерянно сравнивая оба истребителя, но никакой разницы не нашла.

Корабли походили друг на друга, как две капли воды. Оба черно-зеркальные, стройные, внушительные и несокрушимые, скопированные до малейшей детали. Истребители разинули рты входных люков и терпеливо ждали, когда же люди соизволят взойти на борт и отчалить.

- Значит, и во мне ты нашла слабое место, да? – прошипела с досадой Лила.

И в самом деле: лейтенант Лила Банье больше десяти лет не видела семью, общаясь с родными только через короткие и ничего не выражающие поздравления ко дню рождения, забыла, как выглядит её младший братишка, разучилась скучать по родителям. Вместо дома были какие-то серые тесные каютки на базовых, орбитальных и космических станциях, неуютные комнаты в казармах, где приходилось ночевать и отдыхать в промежутках между дежурствами, а вместо закатов и восходов в иллюминаторы глядели звезды и туманности. Лила о многом мечтала в детстве, но, повзрослев, стала реалисткой, хотя и сохранила налет романтики в своих мыслях. У неё почти не было слабостей, привязаностей. Она просто не умела привязываться.

Но планета нашла-таки слабость – «Лигеро». Лила проводила на корабле большую часть своего жизненного времени, он стал частью её, а она – частью его. Симбиоз.

- Значит, вот так, да? – сердилась Лила. – Вот так, да?… Но ничего… Я все равно умнее тебя, мерзкая тварь!… Поверь мне, ты особым интеллектом явно не блещешь, а вот я…

Она принялась ходить туда-сюда, изредка поглядывая на близнецов-корабли. Планета знала все, что сама Лила знала о «Лигеро». Несомненно, в копии пограничника-истребителя не нашлось бы ни единого изъяна, ни единого штриха, который мог точно указать, что это – подделка.

Выходит, надо вспомнить что-то такое, что она не знает – как бы парадоксально это не звучало. Что-то, что есть у настоящего «Лигеро» и нет у поддельного… Но как? Как это вспомнить, если…

- А вот так! – воскликнула Лила. Перестав топтать землю, она остановилась и с вызовом произнесла: - Сейчас посмотрим, кто из нас умнее!…

Она поднесла поближе к губам браслет, через который осуществлялась дистанционная связь с борткомом:

- «Лигеро», слушай мою команду!…

- Бортком принимает!… - отозвалось два одинаковых голоса. Лила поежилась.

- Первая степень защиты, стандартная, - сказала она.

В одно неуловимое мгновение вокруг обоих «Лигеро» засветилась голубовато-серебристая дымка, с трудом различаемая на фоне шумящего тропического леса. Пилот улыбнулась.

- Вторая степень защиты, отражающая…

Порыжела дымка, заколыхалась, словно от ветра, и Лила взволновано проглотила комок в горле. Если все получиться, если получиться…

- Третья степень защиты, активная…

Рыжеватая пелена приобрела багрово-красное свечение такой интенсивности, что озарила кровавым светом все вокруг… У Лилы дрогнула рука, и свело от напряжения шею. Но она как можно четче и почти торжествующе произнесла:

- «Лигеро»! Защита четвертой степени, усиленная!…

Мгновение ничего не менялось, а потом вдруг один из кораблей заструился, как прозрачное полотно, сжался в белую сверкающую точку и исчез, словно погас…

- Четвертая степень - хамелеон! – ответил ей настоящий истребитель…

Так вот какая защита! Слава всем святым, что не успела Лила, будучи ещё на борту, опробовать эту степень!

Едва не запрыгав от радости, Лила торопливо подтащила своих друзей к тому месту, где стоял невидимый друг «Лигеро», быстро сняла защиту и стала затаскивать людей вовнутрь. Но планета вдруг осознала, что добыча бессовестным образом её обманула и теперь пытается сбежать…

Завыл протяжно ветер, ударил Лилу и попытался скинуть с трапа. Едва удержавшись на ногах, она крикнула борткому, чтобы он включил турбины на взлет… Ожили пальмы, забили широченными листьями, и со всех сторон, как приведения, поползли медузы всех оттенков коричневого цвета, вращая бездушными глазами на длинных стебельках…

Лила захлопнула люк, закрутила кольцо и добралась до рубки.

Ветер снаружи достиг высшей точки скорости и раскачивал «Лигеро», стуча по его обшивке то ли кусками льда, то ли вырванными из земли деревьями. Лила быстро рассчитала курс, включила программу взлета и…

- Опоры не входят в пазы! – сказал бортком.

Планета цепко ухватила корабль. Мало того, что она старательно колотила по нему чем-то тяжелым, так она ещё и позволила опорам уйти глубоко в почву и там словно зажала их стальными пальцами… На экране исчез тропический лес, повалили и завертелись хлопья снега, буран вернулся из таинственных далей и резко упала температура…

Лила быстро села в кресло стрелка, нацелилась пушкой под брюхо «Лигеро» и пальнула усиленным зарядом по почве…

Если бы природа наделила живую планету голосовыми связками, то, наверняка, раздался бы душераздирающий визг, или вой, способный оглушить всю Галактику. Но у планеты был только ветер, и он забушевал с новой силой, разъяренный болью…

Однако Лила достигла цели – земля ослабила хватку, отпустила опоры и «Лигеро» победно взмыл вверх, преодолевая притяжение. Пришлось в атмосфере повторно применить татронную пушку, чтобы пройти через плотный слой облаков.

Когда «Лигеро» вышел в открытый космос, на Буране-1 во всю разгулялась яростная зима. Планета упустила добычу, но она отвоевала все-таки пять жизней с «Луизы Марчин». Дрожа от пережитого напряжения, Лила не моргая уставилась на звезды, приветливо горящие в пустоте…

Зашевелился Байя, потом Марк. Охо заворочался в мешке, брошенном возле порога рубки. Лила на них и не оглянулась.

Она быстро набрала код базы «Гедеон», сообщила о причинах и обстоятельствах гибели экипажа торгового корабля, приложив полученные данные после исследований проб. В ответ получила немалую долю удивленных возгласов, чему не слишком обрадовалась. Но, предоставив во всем разбираться ученым мужам, она написала в сообщении на пограничные буйки:

«В связи с гибелью пяти человек на планете Буран-1, последняя объявляется особо опасной и закрытой для посещений гражданскими лицами и кораблями, не получивших специальное разрешение. Планета Буран-1 является биологически живым организмом, а не космическим телом, в связи с чем просьба соблюдать особую осторожность при входе в пределы досягаемости информационного луча, передача которого возможна с данного объекта. Упомянутый организм мог длительно время прибывать в спячке или анабиозе, вследствие чего первым исследователям не удалось установить истинную природу планеты-существа. После того, как ею были ассимилированы люди, она успешно продолжала охоту до настоящего времени… Все остальные интересующие сведения сохранены в памяти пограничных буйков квадрата Бета-46. Сообщение составлено пилотом пограничника-истребителя «Лигеро» Лилой Банье».

Она откинулась на спинку своего кресла и негромко сказала, обращаясь к планете, все ещё видимой на обзорном экране:

- Извини, милая, но придется тебе сесть на жесткую диету…

 

 

 

История 9
КРАЙНИЕ МЕРЫ

 

 

- Что ж, капитан Химмельбрант, - с расстановкой произнес Адмирал, захлопывая пластиковую папку, содержимое которой он внимательно рассматривал в тот момент, как Марк переступил порог его кабинета, – как служба?

- Отлично, Адмирал! – бодро ответил Марк, не сводя настороженных глаз с нахмуренного лица начальника. И недоумевал: его так срочно вызвали к Адмиралу, что он даже не успел подготовить отчет о последнем патрулировании. И сейчас он пытался определить, что за разговор предстоит с начальником.

Адмирал, равельянец по происхождению, поднялся из-за стола, и его высокая фигура на мгновение заслонила от Марка портрет Президента Совета Галактического Союза, висевшего на стене. Бледное, без единой кровинки, лицо равельянца казалось неподвижным и мертвым в настольной неоновой лампы. Заложив руки за спину, он подошел к окну, за которым раскинулся перемигивающийся сигнальными огнями квадратный плац космического городка. Потом резко обернулся к Марку:

- Как последний вылет? Без происшествий?

- Ничего серьезного, Адмирал, - подтвердил Марк, осторожно пробуя мышцы плеч, ещё ноющие после крепкого удара о переборку «Лигеро» во время затянувшегося боя с бранаррским кораблем.

- А драка? – вдруг спросил Адмирал, вплотную подходя к капитану. Марку пришлось вскинуть голову, чтобы посмотреть в глаза начальнику.

- Драка? – переспросил он непонимающе.

- Вы ведь пограничник, - сказал Адмирал. – Вы знакомы с уставом, с правилами пограничного патрулирования. Верно?

- Несомненно.

- Вы знаете, что патрулирование приграничных зон не предусматривает предупреждение огнем нарушителей границ. Для предупреждения существуют передатчики отраженного луча, импульсные коды. Вы должны предупредить чужой корабль, что он пересек границу чужого государства. А он, в свою очередь, должен либо удалиться, либо предоставить разрешение на движение в данном пространстве. И только если его действия расцениваются, как вызывающие, только тогда вы имеете право дать предупредительный световой залп. Световой!

- Да, - иронично приподнял брови Марк. – Это мне отлично известно.

- Тогда, полагаю, вы осведомлены о таком понятии, как крайние меры?

- Это открытый огонь с целью повреждения корабля-нарушителя для уменьшения или ограничения его маневренности, и дальнейшее сопровождение корабля до ближайшей ремонтной базы или за пределы государства, - ответил Марк, не моргнув глазом, сообразив, к чему ведется разговор.

- Отлично. И вам, конечно же, известно, что крайние меры потому и называются крайними, что переход к ним возможен только в исключительных случаях…

- Разумеется.

- Отлично, - снова сказал Адмирал, но по его виду трудно было сказать, что он доволен познаниями капитана Химмельбранта. – Так сколько, вы говорите, вылетов у вас за последний стандартный год?

- Сорок восемь.

- А сколько раз вы прибегали к крайним мерам, позвольте узнать?

- М-м… Ну, несколько раз… Я не считал.

- Несколько раз, - повторил Адмирал. – Двадцать шесть, капитан Химмельбрант. Двадцать шесть боев. То есть, каждый второй ваш вылет заканчивается боем.

Марк сделал испуганное и вместе с тем очень раскаивающееся лицо.

- Они все теоретически оправданы, - ответил он, стараясь не опускать взгляда. – Если вы прочтете мои отчеты…

- Я их читал, - прервал Адмирал. – Они грамотно написаны, и бои в них, действительно, оправданы. Но двадцать шесть боев за год! Вы побили все рекорды! Двадцать шесть боев дают двадцать шесть кораблей, то есть в год - по одному на один экипаж!

- Не моя вина, Адмирал что нарушители границ не осведомлены о лимите боев в приграничных зонах Галакти…

- Остановитесь! – резко произнес Адмирал. – Хватит использовать «Лигеро» в качестве боевого корабля. Вы должны следить за тем, чтобы нарушители удалились, а не рассыпались на атомы!

- Но если вы читали мои отчеты, - терпеливо и настойчиво сказал Марк, - вы бы заметили тенденцию к уменьшению количества случаев нарушений в тех квадратах, где патрулирует мой экипаж. Туда обычно больше не рискуют соваться. Мне кажется, это очень и очень весомый аргумент в мою защиту.

Адмирал не моргал. Марк с достоинством выдержал жесткий и суровый взгляд, и начальник оставил его в покое, отвернувшись и смахивая в ящик папку с документами. Марк облегченно перевел дух.

- Хорошо, капитан Химмельбрант, - сказал Адмирал после долгой мучительной для Марка паузы. – Идите отдыхать. Я больше вас не задерживаю.

Марк победно улыбнулся и козырнул.

- Но давайте все-таки будем цивилизованными людьми, - добавил Адмирал. – Вы молоды и успеете намахаться кулаками. Война – штука очень нехорошая. Это все.

Едва дверь за ним закрылась, из темного угла кабинета раздался скрипучий голос:

- Какой парень! Ты воспитываешь отличных солдат, Ролук!

Адмирал хмуро покосился в сторону голоса.

- Мне нужен он, - решительно заявил гость, поднимаясь из глубин мягкого кресла. Это был ромбутянин – узкоплечий, длиннорукий гуманоид с яйцеподобной головой и зеленоватым мрачным лицом, на котором слабо фосфоресцировали пухлые губы и миндалевидные светлые глаза. – Сколько человек в его подчинении?

- Он командует экипажем из трех подчиненных, - ответил Адмирал, садясь за стол.

- Мне нравятся его взгляды. Дай его мне!

- Это один из моих лучших экипажей, Гарлеп, - равельянец зло смотрел на гостя. Фосфоресцирующие губы растянулись в ехидной усмешке.

- За тобой ведь числится должок, Ролук, - произнес ромбутянин. – А я много не прошу за услугу двадцатилетней давности. Просто дай ему задание патрулировать мой квадрат.

- Ты играешь с огнем, Гарлеп, - сказал Адмирал. – Твои компаньоны – странные типы, и ты хочешь прикрыться моими людьми?

- С ними ничего не случиться, - возразил Гарлеп. – Ты знаешь, моя территория на краю освоенного космоса. В такой дыре даже просто вид боевого корабля отпугнет нежелательных субъектов. А через неделю капитан вернется.

- Мне очень не нравятся твои делишки.

- Мне тоже, - сухо ответил Гарлеп. – А также и то, что меня учат, как их надо вести.

Они долго смотрели друг на друга. Наконец, равельянец сказал:

- Хорошо, ты получишь их. Но если они пострадают…

Ромбутянин поблескивал глазами…

 

 

«Лигеро», пограничник-истребитель с полным комплектом татронного оружия и запасом усиленных зарядов к нему, оснащенный самой новой системой слежения за объектами в открытом космосе, совершенной самозащитой, двигателями импульсного прыжка, искусственным интеллектом первого уровня, а также кучей всевозможнейших приспособлений, позволяющих совершать длительные полеты в космосе без дополнительной дозаправки, - «Лигеро» с величайшим удивлением уставился на столпившуюся кучку астероидов, зависших перед его черным носом в глубокой бездне вакуума. К его изумленному взгляду присоединился и взгляд Лилы Банье, пилота корабля, чьи удивительно прозрачные светло-зеленые глаза созерцали неправильные многоугольники кольца Сэсетри. На её лице в то же время замерла какая-то кривая улыбка, больше напоминающая гримасу страдания.

Охо, полиморфная форма жизни с Юпитера, отличающаяся особой прозрачно-голубой окраской тела с консистенцией студня, распластался над головами людей тяжелым облаком и задумчиво покачивался. Его натура была всегда настроена философски, и потому все он воспринимал иначе остальных. Он единственный из всего экипажа никогда не подвергал сомнению приказы министерства пограничного патрулирования. И уж если команду срывали с привычного графика работы и бросали куда-то на окраину Галактики, то, по его представлению, для этого существовали достаточно веские причины.

Лила что-то пробормотала насчет благодарности за хорошую службу. Капитан Химмельбрант покосился на неё, но замечания не сделал, прекрасно понимания, что Лила недовольна так же, как и он сам. Штурман корабля, равельянец Байя, постукивал одним пальцем по клавиатуре борткома. Несмотря на то, что лицо его сохраняло полную неподвижность, он, несомненно, удерживался от какой-нибудь колкости в адрес министерства и Адмирала только из-за хорошего воспитания.

Капитан вздохнул незаметно и откинулся на спинку кресла.

Он полагал, что разговор с Адмиралом – просто разговор. Конечно, он принял к сведению сказанное, но прилагать особых усилий для изменения собственных правил патрулирования не собирался. Переговоры с нарушителями всегда были очень коротки и ненавязчивы, и, чаще всего, безрезультатны. Марк научился разбираться в тонкостях безликих фраз приветствия, различая нотки агрессивности даже в обычной улыбке. После первых слов обычно все решалось: дальнейшие переговоры, предупредительные световые выстрелы или немедленная атака. Обычно выход оставался один – бой. Слишком уж часто эти бранаррские капитаны вели себя вызывающе в приграничных зонах Союза. Даже если Химмельбрант патрулировал зоны, значительно удаленные от Бранарры и не прилегающие к ней непосредственно, все равно он каждый раз натыкался на юркие перламутровые жемчужные бранаррские кораблики. Они появлялись у него на пути с завидным постоянством, как будто пригманичиваемые «Лигеро».

Но вот оказалось, что Адмирал решил закрепить свою лекцию практикой, и отослал «Лигеро» на самый край освоенного космоса. Добираться пришлось чрезвычайно долго, хотя сюда можно было отослать кого-нибудь с ближайших звездных станций. Семьдесят часов сюда, семьдесят часов обратно, и сто шестьдесят восемь часов на месте. Путешествие – пять долгих импульсных погружений с корректировками, а потом мучительно скучная неделя здесь, возле безжизненных астероидов Сэсетри. Не совсем, конечно, безжизненных: на этих многоугольниках располагались две крошечные исследовательские станции, запускающие зонды в неосвоенный космос, одно предприятие по переработке индиния, и небольшая колония для преступников, где заключенные трудились в шахтах и поставляли добытый индиний на предприятие. В процессе его переработки освобождался элемент, который служил добавкой в топливо для импульсных установок кораблей, а выработанный индиний отправлялся с грузовым кораблем раз в стандартный месяц на ближайшие планеты и продавался в качестве продукта питания кремнийорганическим существам.

Вот потому и господствовало на «Лигеро» в данный момент удивление, разочарование, подавленность и откровенная скука. Экипаж патрулировал пятьдесят часов, облетая по определенной траектории кольцо Сэсетри. Даже Бранарре с её сумасбродными идейками завоевания и в голову не пришло бы появиться здесь. По сути, после того, как Галактический Союз приостановил освоение космоса, кольцо астероидов жило своей собственной жизнью, по инерции продолжая добывать жалкие крохи индиния, перерабатывать его, продавать, отправлять заключенных, полностью отсидевший свой срок, и получать новых работников. Кольцо превратилось в крошечное самостоятельное государство, получающее энергию от солнца, выращивая продукты питания в оранжереях и синтезируя необходимые витамины в лабораториях.

Капитан Химмельбрант сдержал зевок, поспешно прикрыв рот ладонью. Лила недовольно буркнула:

- Кладбище какое-то.

- Кладбище? – переспросил Байя, повернувшись к ней. Потом поднял глаза к потолку, заглядывая в глубины своей необъятной памяти, и произнес, словно цитируя строки из книги: - Кладбище – устаревшая форма захоронения прекративших свой биологический цикл развития существ. Встречается на планетах преимущественно с гуманоидными расами, чаще - на освоенных землянами. Кладбища равнозначны равельянским вакуумным сетям для атоманизации… Все понятно… Да, это похоже на кладбище, если ты действительно такого мнения. Впрочем, если я не ошибаюсь и ничего не путаю, кладбище предполагает наличие холмиков, крестов, памятников, курганов, табличек, склепов, скульптур, могильных мраморных плит…

- О-о-о! – протянула Лила. – Уймись, гениальность!

Байя замолк, не договорив.

- Марк, - обернулась Лила к капитану. – Ты встречался с этим, как его? Комендантом, Гарлепом? Как он тебе показался?

- Обычный ромбутянин, - сонно ответил Марк. – Зануда, мелочь, выбившаяся в начальники, с огромным самомнением. Он сказал, что тут пару раз бывали ребята с дальних зон, но не уточнил, откуда именно. Они крадут индиний, а последний раз забрали и земляную машину. Но я думаю, ромбутянин проворачивает свои мелкие делишки, кладет прибыль от продаж в карман и сочиняет истории про пиратов, чтобы скрыть воровство.

- Прибыль? – хохотнула Лила. – Пару монет? Сколько стоит корабль отходов?

- Если эти отходы – продукт питания, то чего-то все-таки стоит, - заметил Байя.

Все опять замолчали, исчерпав тему.

Боже, ну и дыра, подумал Марк. И все из-за того, что подбил парочку бранаррских кораблей.

«Лигеро» вдруг недовольно заурчал всей утробой.

- Неполадки, - пробормотала Лила. – Энергораспределитель шумит.

- Разберешься? - капитан равнодушно закрыл глаза.

Сонное царство, подумал он. Хоть бы один корабль появился, поболтали бы, пошутили, обменялись анекдотами и новостями. А то ведь на многие часы пути в обычном режиме полнейшее затишье. Даже станция астероидов молчит.

Он приоткрыл глаз и посмотрел на угрюмые астероиды, сбившиеся в кучу. На некоторых из них яркими огнями сверкали огни предприятия и лабораторий – как сапфиры в оправе из чугуна. Куполов нет – все работают в скафандрах. И движения не заметно – машины фонари не используют, а люди применяют очки для ночного видения – так дешевле, чем освещать все кольцо. Потому кажется, что кольцо мирно спит день за днем, не представляя, что где-то есть жизнь, миры дикой скорости и суеты.

Лила вернулась довольно быстро.

- Сделаем кружок, - сказала она. – У «Лигеро» разболелся животик. Устал от безделья.

По установленной орбите корабль двинулся в обход. Его чувствительные усики-лучи раскинулись на многие километры, прощупывая каждую движущуюся крупинку материи. Отраженные, они возвращались, попадая в компьютер, и строились в изящную картинку-график, на которую Байя время от времени бросал быстрый взгляд.

Потом внезапно раздался звук, похожий на скрип петель несмазанной железной двери. Лила тотчас встрепенулась.

- Движущийся объект. Расстояние две тысячи единиц, вне зоны видеоконтакта.

Марк рывком поднялся в кресле. Ну, вот и развлечение.

- Просканировать, - приказал он.

- Есть, - Лила щелкнула переключателем.

- Неопознанный корабль, - сообщила она. – Выброс энергии ограничен, конструкцию двигателей определить невозможно. Радиосигналов нет. Тепловой след короткий.

- Секторные волны? – спросил Марк.

- Не отражаются, - покачала головой Лила. – Что-то новенькое.

- Все-таки мы на границе неосвоенного космоса, - напомнил Байя.

- Ты всерьез полагаешь, что там может существовать жизнь, о которой мы ничего не знаем? – спросила Лила. – А вот я в эти сказки не верю.

Неопознанный корабль приближался. Когда он вошел в зону аудиоконтакта, Марк настроил лучи передачи и произнес, наклоняясь к микрофону:

- Внимание! Говорит капитан пограничного корабля Марк Химмельбрант! Вы пересекли территорию, принадлежащую Галактическому Союзу. Немедленно назовитесь и представьте разрешение на полет в этой зоне, или покиньте её.

Он подождал несколько минут. Ответ не пришел. Корабль продолжал двигаться в том же направлении. Когда он появился на экране, Марк невольно вздрогнул: такого сооружения ему видеть не приходилось.

Это было что-то среднее между осьминогом и куском шерсти с шевелящимися волосками. Бесформенное, блестящее, цвета болотной жижи, оно значительно превышало по размерам «Лигеро», равняясь примерно двойной его массе. Длинные тонкие щупальца-волоски медленно двигались, словно усики неизвестного животного в воде в колеблющихся волнах. Двигался он на удивление быстро.

Марк вновь сказал в микрофон:

- Корабль-нарушитель, прекратите движение!

В ответ – тишина.

Марк окликнул предающегося нирване стрелка:

- Охо, к орудию!

Голубое облако обрушилось сверху, собралось в лужицу на полу и легко забралось в кресло. Из бесформенной массы сформировались тонкие длинные пальцы и проникли в пазы управления. Другие конечности ухватили рычажки настройки татронных установок.

- Корабль-нарушитель, если вы не прекратите движение, мы откроем огонь на поражение. Остановитесь!

Никакой реакции.

- А меня ещё пытаются научить дипломатии и тактичности, - буркнул Марк. – Охо, предупредительный выстрел!

«Лигеро» выстрелил. Снаряд прошел в опасной близости, и чужак не остался равнодушен – он выстрелил в ответ. Тонкий голубой луч вонзился в крыло пограничника-истребителя и сотряс его. Несмотря на сильную защиту, корабль качнуло так, что Лила чуть не выпала из кресла, едва успев ухватиться за подлокотники.

- Включить активную защиту! – крикнул Марк.

- Есть! – крикнула в ответ Лила, исполняя приказ.

Чужой корабль продолжил движение.

Марк сжал кулаки.

- Охо, - хрипло сказал он, чувствуя просыпающий огонь боя в жилах. – Следующий залп по моей команде - на поражение! Лила, перехват!

«Лигеро» легко соскользнул со своей траектории и устремился наперерез чужому кораблю. Он пронесся прямо перед его носом – быстрый, стремительный, неуловимый. Чужак лишь лениво шевельнул своими отростками и не сделал ничего такого, чтобы помешать истребителю.

- Внимание кольцу Сэсетри! – отчетливо сказал Марк. – Ответьте!

- Станция слушает! – ответил неторопливый женский голос.

- По направлению к вам движется неопознанный космический корабль! На запросы не отвечает! Немедленно эвакуируйте всех людей с поверхности кольца! Мы задержим корабль! Посылайте сигнал о помощи!

- Принято, - спокойно ответил голос. – Конец связи.

«Лигеро», окруженный легким сиянием защитного поля, вновь ринулся к чужаку. Тому не понравилась такая настойчивость. Он резко сбросил скорость, обращая в сторону истребителя щупальца, колышущиеся, как волосы-змеи Медузы Горгоны. Из этих щупалец порскнули новые лучики, но теперь они ударились об усиленную защиту и растаяли.

- Огонь! – скомандовал Марк.

Охо лишь слегка шевельнул конечностями, а «Лигеро» уже услышал его сигнал и пальнул из татронного ствола… Усиленные снаряды вонзились в борт чужака. Тот закачался, один из его боков вспыхнул ярким снопом взрыва…

- Капитан Химмельбрант! – рявкнул вдруг в динамиках голос коменданта Гарлепа. – Прекратите огонь!

- Границу нарушил чужой корабль!

- Это мой торговый партнер, капитан! Пропустите его!…

Марк задохнулся от собственной ярости.

- Стоп, Охо, - процедил он сквозь зубы. – Лила, назад…

Чужак, оправившись от первого потрясения, неторопливо приблизился к посадочному комплексу и пристыковался быстро и профессионально.

Пограничники смотрели, как из его шевелящегося чрева выплыли курсирующие блоки, переливающиеся яркими огнями.

- Что за ерунда? – прошипел Марк. – Байя, спусти «катушку».

- Пойдете один, капитан? – спросил тот.

Марк ожесточенно кивнул, быстро покидая рубку. Одноместная «катушка» – крохотный катерок, предназначенный для перелетов на малые расстояния, - стремительно понеслась к астероидам.

Как капитан не спешил, он не успел застать партнеров Гарлепа, и комендант уже остался один в своем кабинете.

- Господин комендант, - сказал с порога Марк, вызывающе кладя руки на ремень форменной куртки. – Скажите, для чего мы здесь?

- Это вы должны прекрасно знать и без моей подсказки, - как можно вежливее ответил ромбутянин, недобро сверкая глазами.

- Я обязан останавливать корабли, пересекающие границу. Я обязан требовать у них разрешения на полеты в данной зоне.

- В чем же проблема? – осведомился комендант.

- Я хочу и имею право знать, на каком основании вы, комендант, разрешаете неопознанным кораблям пристыковываться к этому комплексу. Я хочу знать, на каком основании вы ведете торговлю с кораблями, которые не желают представляться пограничникам… Моя работа – охранять границу… Несколько минут назад я чуть не размазал по космосу вашего торгового партнера…

- Что вас беспокоит? – спросил Гарлеп, не теряя терпения.

- Как представитель закона, я требую от вас содействия. В частности, будьте так любезны заранее предоставлять разрешения на полеты вашим торговым партнерам. А также будьте любезны заранее сообщать мне, когда намерены встретиться с ними.

- У нас не военная зона, капитан, - заметил Гарлеп.

- Для меня всякая приграничная зона – военная. Я действую по уставу, и в следующий раз от вашего партнера не останется даже воспоминаний, если он проигнорирует мой запрос. Это, надеюсь, понятно?

- О, разумеется, - заверил Гарлеп, сверля капитана взглядом.

Удовлетворенный, но не успокоенный Марк повернулся на каблуках и собрался уйти, не прощаясь, когда внезапная мысль остановила его. Он вновь обернулся к коменданту.

- Скажите, - с расстановкой произнес он, - а на каком основании вы торгуете с государством, корабли которого не занесены в звездный каталог? И что это за государство?

- Это? – недоуменно переспросил ромбутянин, пожимая узкими плечами. – Это представители одной близкой планеты.

- Какой планеты?

- Близкой.

- Хорошо, комендант, - Марк прошелся по темному кабинету с хозяйским видом. – Допустим, это так. Какой же планеты? В пятидесяти единицах отсюда находится Иксес-три. Вы продаете им переработанный индиний. И у них нет кораблей… Чуть дальше, в семи тысячах, есть Незнакомка. Жители её используют только малые корабли. Остальные планеты ближайшей к вам солнечной системы безжизненны. Тот корабль, что пристыковался к астероидам, не принадлежал ни одному известному нам звездному государству… Так кто же ваши партнеры?

- Они хорошо платят, - уклончиво сообщил Гарлеп, переплетая зеленоватые пальцы. – А деньги нам очень нужны. Ведь сюда не присылают ни машины, ни еду, ни одежду. Приходится выкручиваться самим.

- У вас есть разрешение на торговлю с ними?

- Нет. Но тут я сам могу решать, кому продавать товар, кому нет.

- Вы продаете им индиний?

- Да.

- Зачем он им?

- Меня это не касается!

- Может, вы продаете им топливную добавку, а?

- Капитан, - сдержанно начал комендант, поднимаясь из-за стола. – Вы выполняете свою работу, я свою. Скоро вы вернетесь домой, увидите близких, родных, друзей. Я же останусь здесь до конца своих дней. Так что займитесь-ка лучше своим кораблем и приглядывайте за границей – вдруг нагрянут бранаррцы!

Он постучал ладонью по столу, показывая, что разговор закончен.

- Как же, нагрянут, - сказал Марк холодно и ушел.

Вернулся он на «Лигеро» в самом дурном настроении.

- Байя, прощупай этого урода всеми сенсорами, которые у нас имеются, - приказал он. – Я хочу знать о нем все. Пусть даже для этого нам придется разрезать его на кусочки!… Составим траекторию полета и определим, откуда он пришел… Охо, воспользуйся своими мозгами, если они от скуки у тебя ещё не склеились, и выясни, есть ли у них на борту телепаты… Когда этот корабль уберется отсюда, мы должны знать чей он, кем построен, куда и откуда идет!…

«Лигеро» молниеносно выпустил свои невидимые щупальца, которые почти нежно коснулись чужого корабля и погрузились в его загадочное чрево. Сенсоры побежали по узким коридорам, легко преодолевая тонкие стенки, перепрыгивая из отсека в отсек. Они вторглись в святая святых – внутренность двигателя, сущность работы которого, однако, так и не поняли. Они прощупали каждую молекулу корабля, определили структуру материала обшивки и обнаружили в ней присутствие живой мысли.

Впрочем, даже Охо с его чрезвычайно чувствительным телепатическим аппаратом затруднялся определить источник этой мысли и её характер. Казалось, весь корабль переваривает какую-то одну очень сложную проблему, обрабатывая её и так, и эдак. Охо заявил, что просто чувствует жизнь в мысли, и больше ничего. Он описал свои ощущения примерно так: кто-то смотрит на звезды, знает, что они существуют, что называются звездами, но понять - что они и для чего горят - не может.

Сам корабль был построен из материала, весьма напоминающего биологическую материю. Судя по тому, как синхронно двигались все отростки его тела, напрашивался вывод, что корабль – огромный живой организм. Да и двигатель назывался двигателем с большой натяжкой. Скорее, это было сердце, перекачивающего живую кровь по тонким сосудам. Оно и работало в режиме пульсации с четко выраженным ритмом и силой. В такт ему пульсировали и обшивка с щупальцами.

А вот присутствие человека на борту обнаружить не удалось. Несомненно, что-то было за обшивкой корабля, но свойствам человеческого организма оно не соответствовало. Несмотря на различие в анатомии и физиологии людей разных рас разных планет, существовал все же единый закон развития человечества, по которому всегда обнаруживались определенные сходства. Однако, появившийся возле Сэсетри корабль выбивался из всех законов. Когда «Лигеро» закончил полный анализ собранных данных, его ответ о сущности корабля оказался весьма лаконичен: неопознанный космический корабль представляет собой нечто среднее между простейшим существом и растением.

Нарушитель отчалил довольно скоро. «Лигеро» направился за ним, держась на безопасном расстоянии, но корабль, отдалившись от астероидов, внезапно набрал совершенно немыслимую скорость и растворился среди звезд. «Лигеро», оснащенный самым мощным двигателем импульсного прыжка, не смог даже определить скорость разгона – таких цифр его компьютерный мозг просто не содержал.

Словом, спустя двадцать часов после исчезновения нарушителя границы Марк так и не определил тип корабля, его хозяина, а также не имел ни малейшего представления, куда он мог направиться.

Сказать он смог только одно:

- Он из неосвоенного космоса!

- За пределами этого квадрата – звездная пустошь, - произнес Байя. – Её невозможно преодолеть и в десять импульсных прыжков.

- А ты видел, как он разогнался? – спросила Лила. – Меньше трех секунд – и он ушел в импульс. Если, конечно, он пульсанул, в привычном нам понятии. Возможно, это вообще другой способ передвижения в пространстве.

- Пустая мысль, - буркнул Охо из-под потолка, где удобно расположился в виде плоской круглой лепешки. – Ничего не значащая мысль. Таких у людей не бывает…

Неосвоенный космос… Какая-то новая форма жизни, незнакомая звездным биологам. Марк на мгновение представил себе пространство, не исследованное разумом, и задохнулся от развернувшейся мысленной картины. Иной разум, иные принципы кораблестроения!… Непочатый край работы для ученых…

- Что изучают в лабораториях на кольце? – вдруг спросил Марк.

- Индиний, - тотчас ответил Байя, мгновенно нашедший нужные сведения в своей огромной феноменальной памяти. – Точнее, возможности его использования. Отходы надо куда-то девать, не всё могут употребить кремнийорганические создания.

- Но где-то есть зацепка.!

- Есть! – воскликнула Лила.

- Ну? – Марк повернулся к ней вместе с креслом.

- Есть новые гости, - напряженно ответила она, не отрывая взгляда от экрана.

- Кто? – быстро спросил Марк.

- Три таких же корабля, только размером поменьше. Через десять минут будут в пределах видеоконтакта.

Они выскользнули из бездны стремительно. «Лигеро» мгновенно закутался в защитный плащ, его красные глазки татронных пушек угрожающе уставились на чужаков.

- Что-то слишком оживленно сегодня на краю Вселенной! – заметил Охо, шевеля прозрачными пальцами в пазах управления орудиями.

- Пора ставить светофоры! – живо откликнулась Лила. Для неё каждая встреча с чужим кораблем – всего лишь способ испытать, на что способен её любимец «Лигеро».

Марк послал кораблям предупреждение, но, как и ожидал, ответа не получил. Глядя на быстро приближающие корабли, он произнес:

- Вот и вся дипломатия! Разве это не тот случай, когда нужно переходить к единственно приемлемым действиям – крайним мерам?!…

И все же это были боевые корабли. Марк понял это в первую минуту видеоконтакта: слишком резво промчались они мимо «Лигеро», слишком бурно пульсировали их щупальца, слишком много оказалось на их бортах темных пятен - дул орудий…

Они скользнули к кольцу астероидов, следуя друг за другом правильным треугольником. В какой-то момент они оказались точно возле сверкающих огоньков исследовательской лаборатории, что-то сверкнуло в болотной зелени их тел, и на астероид обрушился смертоносный огонь из голубых искрящих шаров…

«Лигеро» уже мчался на помощь. Корабли легко рассыпались, разбежались в стороны и оказались за спиной «Лигеро». Татронные пушки дали дружный залп… Впрочем, чужаков это ничуть не расстроило. Как три слепня, атакующие животное, они развернулись и бросились на пограничников с жадным, голодным остервенением. Лила ловко увернулась от их снарядов, пущенных кучей, и нападающие тотчас изменили тактику: прекратив массовую атаку, они по одному стали приближаться к «Лигеро» на опасно близкое расстояние, делали выстрел и отступали.

Они казались неуловимы. Подчиняясь приказам невидимых капитанов, юркие корабли засыпали пограничников огнем. Шары впивались в защиту истребителя, сотрясали его, раскачивали…

- Усиленные снаряды! – рявкнул Марк, держась за подлокотники кресла. – Огонь!

Вряд ли чужие корабли были сильнее «Лигеро» – черного могучего красавца, окутанного голубым призрачным мерцанием защитного поля. Но коварная тройка выписывала в космосе такие кренделя, что Лила только тихо охала от зависти, сжимая штурвал.

Корабли наскакивали, отступали, снова набрасывались, снова отступали… Злобные, разъяренные сопротивлением «Лигеро», они меняли тактику каждую минуту, уворачиваясь даже от самонаводящихся бомб…

Безумные прыжки отбирали много энергии, а зловещая тройка, казалось, черпает силы из таинственного источника. Правда, Охо все-таки повезло метким выстрелом снести часть обшивки одного из кораблей, но раненного тотчас оттеснили оставшиеся двое, а покалеченный спрятался за астероидами.

Бой теперь шел в опасной близости от Сэсетри. Корабли словно специально подманивали «Лигеро» все ближе и ближе к астероидам, преследуя какие-то свои цели. Уже можно было разглядеть постройки… Марк успел предупредить станции, людей срочно эвакуировали под землю. Вопреки ожиданиям, комендант Гарлеп выглядел испуганным, когда Марк сообщил ему о кораблях. Он слишком поспешно исчез с экрана, успев только поблагодарить капитана Химмельбранта и выразить надежду, что тот справиться с задачей.

- Их снова трое! – вдруг воскликнул капитан.

Покалеченный корабль выскользнул из тени астероидов и присоединился к друзьям. На его теле не было и следа повреждений.

- Высокие показатели регенерации! – констатировал Байя. – Они умеют самовосстанавливаться.

«Лигеро» дернулся, мигнул свет в рубке.

- Капитан! - срывающимся голосом произнесла Лила. – Щиты повреждены, идет утечка энергии! Защита выдержит только пять-шесть прямых попаданий, потом нас разнесет в клочья…

Марк рывком повернулся к экрану. Несмотря на кажущуюся силу, корабли тоже заметно ослабели. Их снаряды теперь не горели, а слабо мерцали, вгрызаясь в обшивку «Лигеро».

- Капитан! – Лила положила руку на панель управления.

Марк кусал губы. Корабли на экране снова атаковали треугольником, раз за разом все больше сближаясь с каждым новым витком… Что-то неуловимо знакомое почудилось Марку в этом постепенном пристреле. Невидимые капитаны точно и верно настраивали свои пушки на одну точку…

- Пилот! – закричал Марк. – Разгон для импульса!

- Капитан, у нас недостаточно энергии!

- Делай, что я говорю, - неожиданно спокойно сказал Марк. Она подняла на него блестящие изумрудные глаза. Рыжие кудряшки прилипли к потному лбу.

- Есть! – твердо ответила она.

- Курс, капитан? – спросил Байя.

- Некогда рассчитывать курс и длительность прыжка! Впереди звездная пустошь! Врезаться не в кого!…

- Разгон! – сказала Лила, сглатывая от напряжения. – Напряжение двести витков!

- Нам нужно, по крайней мере, пятьсот! – ответил Марк, следя за кораблями. – И у нас меньше минуты!

Лила склонилась над консолью борткома. «Лигеро» задрожал, издав долгий мучительный стон: снаряды удачно сбили остатки голубого мерцания вокруг него.

Корабли сблизились, направив пушки на замеревший в пространстве истребитель. Люди молчали, слушая нарастающий вой импульсных установок. Три шара оторвались от чужаков, сошлись, соединившись в единый искрящийся комок, и двинулись на «Лигеро» с большой скоростью. Но для тех, кто сидел в креслах рубки пограничника-истребителя, секунды растянулись на часы, и мчащиеся снаряды катились, как уродливые шаровые молнии – не спеша и сохраняя форму…

- Пятьсот витков! – воскликнула Лила.

- Импульс! – выдохнул Марк и едва удержался от того, чтобы закрыть глаза. Вой сменился диким грохотом, корабль кинуло в сторону и, взяв с места в карьер, «Лигеро» исчез, оставив после себя огненный след, принявший на себя удар слепившихся в единое целое снарядов…

Тяжесть от внезапного перехода в иное пространство рухнула на тела, придавила к креслам. Вспыхнули огни под потолком и на пульте управления, что-то заискрилось, затрещали переборки, и сознание людей окунулось в спасительное и сладкое небытие…

 

 

… Марк шевельнул веками. Потом с трудом открыл глаза, чувствуя дикую, разрывающую внутренности боль.

Вокруг царила темнота. И тишина. Ни одного огонька не горело на пульте. Молчали двигатели и бортком.

Чья-то рука скользнула по плечу Марка, и тут же облегченно вздохнул Байя.

- Капитан! – встревожено сказала Лила. – Живой?

- Живой, - ответил за капитана Байя. В темноте заворчал Охо, расплющенный перегрузками на полу и превращенный в лужу.

Лила наткнулась на какой-то предмет в темноте, негромко и беззлобно ругнулась. Тонкий лучик фонарика пронзил темноту и задвигался над мертвыми кнопками светлым пятном.

Марк пошевелился, приподнялся на локтях, и боль, дергавшая тело, затухла. Ушибленные ребра ныли, но уже не слишком, и капитан осторожно встал, наступив сразу же в скользкую и мокрую лужу. Торопливо извинившись перед Охо, он отдернул ногу.

Лила колдовала над кнопками. Фонарик скользил туда-сюда. Потом раздался недовольный голос:

- Ну вот, приехали…

- Где мы? – спросил Марк.

- Рядом с последним в этой зоне буем. Прямо в неосвоенном космосе. Мы прошли едва ли четверть импульса – перегрузки превысили допустимые нормы, и «Лигеро» прекратил движение.

- То есть, спас нам жизнь, - констатировал Охо, занимая свое любимое место под потолком, где он мог спокойно наблюдать за происходящим, придаваться размышлениям, и где на него никто не наступал.

- Спас, - подтвердила Лила, кивнув головой. – Но у нас больше нет энергии. То, что осталось – жалкие крохи, их хватит только на то, чтобы мы не задохнулись в течение двадцати часов. Мы даже не сможем обогреваться.

Марк нашел второй фонарик, вместе с Байя обошел корабль, визуально пытаясь оценить характер поломки. Слава богу, повреждений обшивки они не обнаружили, двигатели тоже оказались исправны, но вот плазменные баки импульсной установки были пусты – их красные лампочки-глаза слабо мерцали, а цифры на счетчике застыли на нулях.

Через двадцать минут заметно упала температура. Лила дернула застежку молнии, стараясь сохранить тепло комбинезона. Охо, боявшийся равно сухого холода и жары, принял форму шара, чтобы тратить поменьше собственной энергии. Вода его тела начинала кристаллизоваться при минус ста градусов Цельсия, однако же, юпитерианцы обладали завидной живучестью: их можно было замораживать и размораживать. Конечно, для организма подобная процедура была солидной встряской, такой, что процент выживаемости при длительной заморозке без предварительной химподготовки отмечался очень низкий. Охо знал это. Вырабатывать собственное тепло он мог только при постоянной электрической подпитки, а энергии у корабля в данном случае оставалось так мало, что нечего было и думать хотя бы о малюсенькой порции электричества.

Люди же пока могли пользоваться таблетками – заменителями еды. При определенном их применении они помогали телу вырабатывать тепло. Но и они спасали только до конкретного предела.

- Поблизости нет ни одной хорошенькой звезды, чтобы пополнить баки, - проворчала Лила, обхватывая себя руками за плечи.

Марк смотрел карты. Он знал все торговые пути, проходящие по территории Галактического Союза, но здесь, даже совсем близко от его границ, знание их оказалось бесполезно. Байя отправил на буек сигнал о помощи, но ответа скоро ждать не приходилось.

Байя просчитал силу снаряда, пущенного с чужих кораблей. Получалось, что «Лигеро» столкнулся с небольшой звездой, или, точнее, скользнул по её боку. Понятно теперь, почему от обстрела защита корабля разлетелась на куски – она не была рассчитана на такие мощности.

Марк подошел к иллюминатору. Несмотря на то, что вначале корабль оказался погруженным в полную тьму, глаза постепенно к этому привыкли, да и свет звезд в иллюминаторах давал ровно столько освещения, чтобы различать отдельные предметы в рубке.

- Капитан, - сказал Байя. – Нам наперерез движется какое-то тело.

Марк обернулся к нему. Равельянец приник к стеклу, вглядываясь в мерцающую глубину космоса. А капитан и забыл на мгновение, как «Лигеро» уязвим без своей защиты и без крошки энергии…

Он сделал всего полшага, чтобы увидеть нечто черное, заслоняющее звезды и быстро вырастающее в размерах…

- Космический мусор! – Марк отпрянул от иллюминатора. – Всем в кресла, пристегнуться!

Лила метнулась на свое место быстрее, чем успел застегнуть свой ремень уже сидящий Байя. Звонко щелкнули пряжки, и Охо свалился сверху огромной густой каплей, растекаясь на полу.

Три пары напряженных глаз следили за кувыркающимся телом. Уйти с пути спрессованной вакуумом кучи мусора без энергии невозможно, изменить траекторию её полета – тем более, поэтому оставалось только сидеть и ждать.

- Несет прямо на нас, - хриплым шепотом сказала Лила, вжимаясь всем телом в кресло.

Если ударит в хвост, нам конец, подумал Марк.

Всего несколько секунд длилось затишье. Потом, сверкнув гранями, космический мусор врезался в «Лигеро». Корабль начало вращать, с противным скрежетом и вибрацией простонало тело истребителя. Марк впился пальцами в подлокотники.

От сильного удара людей едва не выбросило из кресел – спасли ремни. «Лигеро» все ещё постанывал и медленно вращался в космосе, а космический мусор, изменив после столкновения траекторию полета, исчез из поля зрения.

Марк вздохнул и обвел взглядом рубку. Что… Что это? Неужели слух играет с ним злую шутку, или на самом деле он слышит едва уловимый гул?

- Слышите? – спросил он.

Чувствительный слуховой аппарат равельянца тоже уловил гул. Боясь поверить в происходящее, все молчали, прислушиваясь к звукам колотящихся в груди сердец и шуму крови в ушах. А странный звук начал нарастать, проникая сквозь стальные переборки, оживил зеленые и красные лампочки на пульте – они на мгновение вспыхнули живыми угольками, и потухли.

Лила отстегнула пояс, рискуя быть брошенной куда-нибудь в сторону силой вращения, привстала и склонилась над пультом, обеими руками крепко ухватившись за терминал.

- Не может быть! – произнесла она.

- Рапортуй, - подался вперед Марк.

- У нас есть энергия! – воскликнула она.

И в тот же миг, подтверждая её слова, в рубке вспыхнули лампы, загорелись цифры на пульте, дернулись стрелки под стеклянными колпаками датчиков.

Нарастающий гул достиг своей верхней точки, стих, а потом «Лигеро» ожил окончательно, расправляя могучие плечи и пробуя на силу свои двигатели. Кислород в кондиционерах согрелся, подул теплый ветерок. Пар, вырывающийся из горла при дыхании и разговоре, исчез.

Марк помолчал, давая своей команде насладиться теплом и светом, а через несколько минут, расстегивая воротник куртки, проговорил:

- Отчет, Лила…

- Плазменные баки пусты на восемьдесят пять процентов, но для возвращения в зону кольца Сэсетри нам хватит, - радостно рапортовала пилот. – Энергораздатчики не задеты. Орудия целы, татронные снаряды готовы к бою. Температура воздуха восемнадцать градусов по Цельсию. «Лигеро» в полном порядке!

- Тогда разгон, лейтенант, - Марк откинулся в кресле. – Штурман, курс на кольцо Сэсетри…

Турбины разгорелись радостным пламенем импульсных ускорителей, и корабль исчез, оставив за собой шлейф теплового следа.

 

 

- Теперь вы нам все расскажете, - сурово сказал Марк, покачиваясь с пятки на носок. Комендант, не потерявший самообладания даже после того, как его городок, находящийся на поверхности, был разбомблен до основания, сверкал фосфоресцирующими глазами, прожигая капитана насквозь. Однако Марк кожей чувствовал его страх.

- Капитан, мне не известно, кто эти пришельцы, - ответил ромбутянин, но в голосе его явно проскользнула дрожь.

- Кроме того, что они покупают индиний, чего они хотят ещё?

- Ничего они не требовали, - пальцы ромбутянина, лежавшие на подлокотнике кресла, чуть дрогнули, но Марк заметил движение. – Они забирали индиний и улетали. Когда они должны появиться в следующий раз, я не знал, но обычно их визиты повторялись раз в полторы недели.

- Как они выглядят? Гуманоиды?

- Я их никогда не видел, - сказал комендант. – Всегда переговоры велись по радио. Потом приходила электрическая тележка, рабочие сгружали на неё оговоренную партию индиния. Обратно на тележке привозилась оплата – золотые пластинки.

- Зачем они забирали людей? – спросил Марк жестко.

- Откуда вы знаете? – Гарлеп медленно поднялся из кресла, как робот – без единого лишнего движения.

- Я разговаривал с рабочими, - ответил Марк. – Они сказали, что каждый раз по вашему уговору с «партнерами» один из людей сопровождал тележку. И никто не возвратился после этого. Скольких уже забрали?

- Пятерых.

- Вы спрашивали, зачем им люди?

- Спрашивал, но они никогда не отвечали. Однажды я пытался предотвратить похищение, но человек все равно ушел, а денег тогда я не получил… В конце концов, капитан, - с неожиданной злостью произнес комендант, - на этих астероидах отбывает свой срок множество пожизненно осужденных. Так или иначе, они умрут вдали от дома, так какая разница – сейчас или через десять лет, от руки закона Галактического Союза, или от руки пришельца?

- Разница огромна! – резко заявил Марк. – Осудили преступников люди, и приводить приговор в исполнение будут люди! К тому же, комендант Гарлеп, по закону Союза каждый гражданин имеет право на защиту, а я призван именно для того, чтобы такую защиту им обеспечить. Люди, жизнями которых вы так легко распоряжаетесь, все ещё являются гражданами Союза!

- Это все, что вас волнует? – ехидно поинтересовался Гарлеп. – Убить гражданина Союза должен только другой гражданин? Смерть есть смерть, и кто остановит сердце – не суть важно!

- Ошибаетесь, важно, - покачал головой Марк. – Вы ведь не знаете, как ваши похищенные проводят последние минуты жизни: может, их пытают, может, причиняют такие страдания, что никто из живых не в состоянии себе это представить… Кто точно ответит, на что способны пришельцы из космоса? И вы, комендант, не господь бог, как и все мы, но выбор всегда должен оставаться, как последняя надежда…

- Этот разговор можно продолжать бесконечно, - сказал комендант, делая рукой знак на дверь: аудиенция закончена.

- Вы правы, - кивнул Марк, не двигаясь с места. – Мы потеряли тему. В любом случае, суд над вами будет, я даю слово офицера и человека... Вернемся к вашим «партнерам». Во время своих прошлых визитов пришельцы обстреливали астероиды?

- Нет, это впервые, - неохотно ответил ромбутянин, садясь.

- Что вызвало их недовольство? Наше присутствие? Индиний низкого качества? Отказ сотрудничать?

- Я думаю, вы, - сказал ромбутянин. – Пока не было вас, сюда несколько раз прилетали корабли поменьше. Они облетали все вокруг, вынюхивали, что-то рассматривали. Огня никогда не открывали, но, казалось, всегда готовы к атаке. Именно потому я и попросил Адмирала, чтобы сюда направили пограничников с хорошим опытом и отличным боевым кораблем. Я предполагал, что вашего присутствия тут будет достаточно, чтобы отпугнуть пришельцев. Я ошибся.

- Кто-нибудь погиб во время обстрела?

- Нет. Всех успели эвакуировать под землю… И, да, капитан, - неожиданно добавил он, - мне стали намного меньше платить за индиний. Объемы партий все увеличиваются, а количество золота уменьшается. Я собирался указать пришельцам на эту ошибку, но не успел.

- Тогда я, наверное, могу дать более-менее правдоподобное объяснение, - Марк прошелся по кабинету, заложив руки за спину. – Допустим, пришельцы – вполне добропорядочные существа. Они добрались однажды до астероидов, обнаружили индиний, но на его запасах уже сидели другие. Тогда они стали торговать, исправно платили, покупали столько, сколько нужно, а потом в их головы, - если они, конечно, у них есть, - пришла простейшая мысль: зачем платить, когда можно взять просто так? Пока пришельцы осторожничают, вдруг существа на астероидах агрессивны? И они посылают парочку своих боевых кораблей, чтобы те все как следует проверили. А сами тем временем провоцируют вас, снижая оплату за индиний… Правда, тут появляемся мы и пришельцы начинают сердиться. И довольно успешно дерутся, - Марк почесал затылок. – Пограничный корабль с позором удрал с поля боя!

- Почему? – спросил комендант.

- Потому что они располагают таким вооружением, какое Галактическому Союзу с его хваленными татронами даже не снилось. Пришельцы применили старый военный прием – согласованное взаимное направление нескольких орудийных стволов для стрельбы по одной цели. Знаете?… Когда их снаряды соединились, то энергия стала просто невероятно огромной. Настолько, что ничтожной её части, ухваченной «Лигеро», хватило, чтобы заполнить пустые баки. Правда, перед тем, как начать использование энергии, кораблю нашему пришлось пережить хорошую встряску. Вот так.

- Они вернуться? – тихо спросил Гарлеп.

- Несомненно. Только, боюсь, теперь нам придется иметь дело не с тремя маленькими корабликами, а с целой флотилией. После боя я понял их тактику – хоть они и меняют её раз в три минуты, она все же принципиально такая же, какой нас обучали в Академии. А среди ваших похищенных были военные?

- Два пограничника. Вернее, два бывших пограничника. Получили срок за сговор с бранаррскими пилотами. Одного действительно увезли пришельцы. Почему вы спрашиваете?

- Да потому что в моем экипаже есть телепаты. Тогда сразу они не разобрались, в чем дело, но сейчас они пришли к выводу, что слышали человеческие мысли. Именно осознанные, с конкретными боевыми задачами, ответ на которые постоянно напряженно искали… Это заставило меня предположить, что пришельцы могут использовать знания людей. Но ими пока не выработан принцип отбора – забирают, кого попало. И вряд ли их набеги ограничиваются вашим астероидным городком…

- Проклятые цветочники! – ругнулся Гарлеп. От его самообладания и суровости не осталось и следа. Ему стоило на миг представить, что останется от его кольца Сэсетри, когда чужаки обстреляют его опять, как он перестал сверкать глазами и испепелять взглядом капитана.

- Цветочники? – переспросил удивленно Марк.

- Я их так про себя называю. Когда возвращается тележка с оплатой, она приносит с собой какой-то запах, сладкий, цветочный. После него долго кружится голова и бешено колотится сердце.

- Значит, цветочники, - пробормотал Марк, сразу принимая необычное название. Корабль-растение, корабль-клумба. Но несет от слова «цветочники» чем-то протухшим и злым.

- Сейчас я возвращаюсь на корабль, - сказал Марк. – Мы послали запрос о дополнительной защите. Скоро придет подкрепление… А по поводу вас, комендант… Вы могли втянуть Союз в войну с неизвестным противником. Хотя Адмирал часто выговаривал мне за «крайние меры», но здесь они оказались жизненно необходимы. Вы же сами понимаете, насколько опасна та игра, что вы затеяли с продажей индиния.

- Если вы обо всем расскажете Совету, меня приговорят к смертной казни, - процедил с ненавистью Гарлеп.

- Не знаю, - ответил Марк. – Но я бы именно так и поступил.

Он вышел, крепко захлопнув за собой дверь. Коменданту никуда не уйти отсюда, покинуть кольцо Сэсетри незаметно невозможно. А захочет покончить с собой – туда и дорога…

«Катушка» доставила Марка на «Лигеро». Лила получила сигналы о том, что Галактический Союз срочно посылает на помощь пограничнику-истребителю «Лигеро» два корабля, которые уже в пути.

- Что сказал комендант? – спросил Байя.

- Все так, как мы и предполагали.

- Сколько же он получил за людей?

- Тридцать серебренников, - отозвался Охо. Несмотря на то, что юпитерианцы – мирные по натуре создания, им чрезвычайно невыносима сама мысль, что одно мыслящее разумное существо может продавать другое разумное существо за деньги в рабство. На Юпитере подобного никогда не случалось, так что понять суть такого явления Охо не мог. Произнеся фразу, он покрылся мелкими морщинками, пустив в безупречно голубую окраску тела коричневые прожилки – форма и цвет величайшего презрения.

- Корабли прибудут через три часа, - сообщила Лила.

- Кого выслали?

- «Сантьяго» и «Эделин».

- Бунс и Марьяр, - улыбнулся капитан. Эти имена говорили ему о многом. Он вместе с этими капитанами учился в Академии, и был также молод и горяч, как они.

- Капитан, - сказала Лила. Что-то в её голосе настораживало, и Марк тотчас повернулся к ней.

- На связи капитан «Сантьяго», - продолжила она, и подбородок её дрогнул, почти незаметно, но Марк все же заметил и удивился. - Они передают нам картинки.

Ожил экран бортового компьютера. Смазанное расстоянием изображение колебалось, но рассмотреть детали можно…

Десятки, сотни шевелящихся кораблей выныривали из черной глубины космоса. Зеленовато-рыжие щупальца распластались во все стороны, образуя бесконечную живую сеть. Эта сеть слабо мерцала неживым, зловещим светом, словно сверкали среди звезд глаза злобных и голодных вампиров…

- Где это? – глухо спросил Марк.

- Везде! – так же глухо ответила Лила и кашлянула. – Они повсюду, их миллиарды, они выныривают возле границ Галактического Союза. Из других звездных государств поступают сообщения, что неизвестные корабли атакуют пограничников… Марк, это нашествие… Мы отбили их здесь, но пришельцы начали наступление по всем направлениям… «Сантьяго» и «Эделин» разворачиваются, чтобы присоединиться к пограничникам…

- Да, здесь нам делать нечего, - произнес Марк, глядя на экран. – Им не нужны астероиды и индиний, они нас изучали.

- Бранарра посылает сигналы о помощи! – со своего места подал голос Байя, просматривающий сообщения. – Корабли бомбят их приграничные планеты!

Марк положил вспотевшую ладонь на пульт. Крайние меры на данном участке дали свои результаты, но мало кто из пограничников действует по тому же принципу…

- Марк, - сказала Лила. – Это же война, Марк…

А уродливые корабли все выныривали и выныривали из бесконечности, закрывая звезды трепещущими отростками щупалец, похожими на костлявые пальцы смерти…

 

 

 

 

История 10
Защита от сорняков

 

 

Высокая чернокожая женщина лет сорока стремительно вошла в зал космического порта и остановилась, оглядывая людей. На её лице появилась маска некоторой растерянности, так не вязавшаяся с быстрой, уверенной походкой. Взгляд её задерживался на фигурах, одетых в форму пограничников. Синий купол зала, раскинувшийся высоко вверху, окрашивал все вокруг в мягкий морской цвет, придавая человеческой коже невероятные оттенки. Огромное помещение казалось огромным, почти бесконечным, длинные трубки электрических ламп отражались, как в воде, на надраенном мраморном полу, отзвуки шагов смешивались с легким шелестом лифтов, доставляющих пассажиров с нижних – гостиничных, - ярусов. Гражданские лица быстро пересекали пространство зала, торопясь к кассам и терминалам, группки военных зелеными и темно-синими островками располагались у экранов голографов, по которым передавались последние сводки, и возле прозрачных кубов с бегущими черными буквами – списками погибших.

Механический голос через равные промежутки времени объявлял о начале посадки, вызывал к радиорубке пассажиров, напоминал капитанам о сроках прибывания на космодроме. Под ногами, шурша невидимыми крошечными лапками, мелькали полусферы роботов-уборщиков и курьеров, спешащих в разных направлениях.

Женщина, не увидев в сутолоке нужного лица, шагнула вперед, останавливая молодого человека, одетого в зеленую форму.

- Простите, - сказала она глубоким грудным голосом, беря юношу под локоть. – Я ищу капитана Химмельбранта. Не могли бы вы…

Военный скользнул взглядом по залу и несколько рассеяно пробормотал:

- Только что я видел его… А-а, вон там, возле колонны…

Он ткнул рукой, указывая, и тут же растворился в суетливой толпе. Женщина напрягла зрение, разглядывая двоих, стоящих возле колонны турболифта. Высокий, широкоплечий мужчина стоял к ней спиной, его нашивок она не могла увидеть. А вот его собеседницу – рыжеволосую миниатюрную красавицу, одетую в узкий комбинезон цвета начищенной меди, она узнала сразу. Снимки экипажа «Лигеро» всем стали известны после того, как началась вся грандиозная заварушка в космосе.

Натыкаясь на снующих роботов, женщина направилась к пограничникам, придерживая на груди рукой легкое разлетающееся одеяние, подобие сари, так модного сейчас на Цойоне.

Приблизившись вплотную, женщина вдруг растеряла всю свою решительность и остановилась за спиной мужчины. Девушка, однако, заметила её, обратив свой великолепный зеленый взор на незнакомку.

Мужчина тоже оглянулся. Его брови вопросительно поднялись.

- Капитан Химмельбрант? – хрипло, неожиданно для себя, спросила женщина, теребя край покрывала.

- Да. Чем могу служить? – спросил он вежливо, одновременно бросая нетерпеливый взгляд на наручные часы.

- Мне нужно поговорить с вами, - сказала женщина.

- Хорошо, говорите. Но у меня мало времени.

- Это займет только две-три минуты, - заверила она. – Но мы можем поговорить с глазу на глаз?

Ей почему-то не хотелось, чтобы рыжеволосая красавица с беспечным открытым взглядом кинозвезды услышала её слезы, предательски подступающие к горлу.

Капитан бросил многозначительный взгляд на свою спутницу, но та, словно бы не замечая, пристально разглядывала разлетающиеся одежды чернокожей женщины.

Марк кашлянул, но бесполезно.

- Лила, - наконец, произнес он терпеливо. – Не могла бы ты…

- Что? – невинные круглые глаза обратились к капитану.

- Оставь нас.

- Это ещё почему? – воинственно спросила она, сдвигая брови.

Марк виновато покосился на незнакомку, терпеливо ждущую его внимания.

- Лейтенант Банье! – сурово сказал он, укоризненно качая головой.

Лила сердито передернула плечиками и отошла.

Женщина внезапно схватила Марка за руку и увлекла за собой в тень ниши, где, по счастью, никого не оказалось.

- Может, вы скажете… - начал капитан, но она прервала его:

- Помогите мне, умоляю, - слезы, с таким трудом сдерживаемые до сего момента, полились алмазным ручьем по шоколадным щекам.

Марк Химмельбрант на мгновение растерялся, но потом вынул из кармана платок и, протягивая его, тихо сказал:

- Я прошу вас успокоиться и объяснить, в чем, собственно, дело.

Она торопливо вытерла мокрое лицо.

- Вы знакомы с капитаном Горхом? – спросила она. Он отрицательно мотнул головой. – Он пропал неделю тому назад.

- Вам следует подать заявление в службу поиска. Там наверняка смогут помочь.

- Нет, туда я обращалась, - произнесла она тоскливо. – Я обращалась во все мыслимые и немыслимые инстанции. Полиция говорит, что раз он пограничник, то заниматься его поиском должно министерство пограничного патрулирования, а в министерстве говорят, что пропавшие – не их компетенция.

- Понятно. Но чем я могу помочь?

- Капитан Химмельбрант, мой муж, капитан Горх, пропал в зоне Иксес три…

Марк постарался как можно мягче сказать:

- Вы ведь знаете, что Иксес три – зона активных боевых действий. Там могло произойти все, что угодно...

- Да, да, – торопливо закивала она. – Но Дон отправлял мне сообщения каждые двенадцать часов. И последнее сообщение было о том, что его корабль возвращается на базу. После этого прошла неделя, но он так и не появился.

- Госпожа Горх, я боюсь, что вас придется ждать самого худшего. Мне очень жаль…

- Нет, капитан, он жив! – она воскликнула это с таким жаром, что Марк даже попятился. – Я знаю. Он цойонец, я тоже. У нас с ним есть связь, понять которую могут только те, кто родился и вырос на Цойоне. Так вот, наша связь держится до сих пор. Дело в том, что… - она понизила голос до шепота, подозрительно оглядевшись кругом, – я - эксперт по защите компьютерной информации, и мне ничего не стоит взломать шифры-замки любой сложности. Я получила доступ к спискам министерства, точнее – к спискам экипажей тех кораблей, что сейчас работают в Иксес три… Корабль моего мужа, «Котрон», вернулся с вахты, весь экипаж на месте. Но имени моего мужа в списках нет. Я могу предполагать только одно…

И я тоже, чуть не вырвалось у Марка. Но он сжал губы и впился взглядом в стену.

- Он попал в плен, я думаю, - прошептала женщина, сверкнув вновь заблестевшими слезами.

Марк молчал.

- О, капитан, я же знаю, что быть плененным - позор, - она приложила платок к щеке. – И я знаю, что любой солдат должен покончить с собой прежде, чем пришельцы воспользуются его знаниями. Почему мой муж не умер, объяснить не могу, но ведь у него должны были быть веские причины оставаться в живых… Нет? – с надеждой спросила женщина, преданно ловя взгляд Марка.

- Не знаю, - мрачно ответил он.

Она поняла, что капитан Химмельбрант почувствовал то же самое, что и она, когда узнала обо всем – жгучий стыд.

И она вдруг ощутила бесконечную усталость, слабость от отчаянья и страх, что все её усилия сведены на нет. Как же так, ведь Дон всегда тепло отзывался о Химмельбранте, говорил о нем, как и человеке с совершенно другими, более демократичными и прогрессивными, взглядами на жизнь и работу. А Химмельбрант и не помнит о Горхе.

Марк кашлянул, стараясь скрыть чувство неловкости. Он на мгновение представил, как много раз раньше, что кто-то из его экипажа и он сам попадаются в плен к цветочникам… И прекрасно понимал, что если бы у него сохранялся хоть один шанс спасти свою жизнь и жизнь друзей в такой ситуации, он не стал бы тут же кусать воротник и давить капсулу с ядом. Как солдат, капитан никогда не позволял себе сдаваться без боя, и предпочел бы умереть в драке Но министерство дало четкую установку – плен это бесчестие. Оно понятно – цветочники не должны были пользоваться знаниями и опытом людей, которые они могут легко получать путем мысленного контакта. Единственный выход – убить себя и тем самым спасти своих союзников, не давая врагу лишнего шанса на победу … Однако, кто может знать, что произошло с Горхом? Не пытался ли и он тоже спасти кого-то из своего экипажа?

Капитан осторожно взял собеседницу за плечи и она подняла опухшее от слез лицо.

- Послушайте, - сказал он. – Я ничего не обещаю, но раз уж я все равно лечу в зону Иксес три, то я проверю поспрашиваю там. Но если он действительно попал в плен… - он поглядел через плечо – нет ли кого-то, кто может услышать его слова, - то я больше ничем не смогу помочь вам…

Она нервно схватила его за ладонь горячими пальцами и сжала благодарно.

- Мне просто надо знать, что с ним случилось, - бормотала она. – Просто знать. Я верю, что он пожертвовал честью не ради собственной жизни. Он не такой.

- Да-да, - поспешно подтвердил Марк. – Мне жаль, но корабль ждет.

- Мысленно с вами… - произнесла она и отпустила его.

Марк торопливо поклонился, круто развернулся на сто восемьдесят градусов и зашагал к Лиле, которая многозначительно показывала на часы.

«Лигеро» ожидал их в боевой готовности. Прозрачный кислородный купол дока ещё накрывал его, но с корабля уже удалились роботы-диагностики, горели огнями датчики панели управления, деловито гудели разогревающиеся турбины.

Едва Лила и Марк взошли на борт, корабль плотно задраил люки, опустил на иллюминаторы защитные световые пленки, увеличил приток кислорода в рубку, чтобы люди легче перенесли взлет, включил амортизационные сетки кресел. Люди опустились в них, и тонкие прочные нити, невидимые для глаза, опутали тела. Война спровоцировала скачок технологического развития.

Купол убрали. Толчок, короткий разгон – и «Лигеро» вошел в импульс. Пока автопилот прослеживает вектор-импульс, ориентируясь по сигналам буйков и ведя судно по проложенной прямой, заниматься особо нечем. Ни одного звука не слышно в динамиках – пространство, в котором проходит импульсный прыжок, мертво. В нем нет звезд, нет движения, нет жизни и времени. Даже расстояния нет, потому что компьютер перестает отсчитывать пройденный путь. Здесь только абсолютная тишина и темнота, а время существует исключительно на циферблатах хронометров. Глаза буйков различают след, оставленный импульсными двигателями, хоть он и полускрыт таинственной занавесью пространства, называемого Ничто. Только такие глаза могут засечь любой корабль, и невозможно обмануть чувствительную аппаратуру, защищенную сотнями различных кодов и шифров, нет пока таких специалистов, что способны закрыть глаза буйку и сделать его слепым и глухим. Точнее, их не существовало до сих пор, пока не появились создания из неосвоенного космоса – цветочники. Странные, непонятные, чужие и жестокие существа, которых никто никогда не видел, кроме тех бедняг, что попали к ним в плен. Что цветочники творят с пленными – никто не знал, а те несколько счастливцев, которым удалось вырваться, ничего не могли сказать, и закончили свои дни безумцами, неразумными животными. Было ясно одно – цветочники используют наиболее ценные сведения, извлеченные из разума человека. Используют настолько рационально, что бои с пришельцами почти в девяносто восьми случаях из ста оканчивались победой чужаков. Их живые пульсирующие корабли стремительно пересекали космос, были неуловимы и бессмертны, успешно самовосстанавливаясь после попаданий снарядов. И всегда во время боя раненного прикрывали собой неповрежденные корабли, а он мог спокойно зализать свои раны. Проклятые цветочники только благодаря какой-то счастливой случайности ещё не проникли в сердце Галактического Союза, который принял на себя самый первый и самый ужасный удар пришельцев. Много времени прошло с начала первой встречи цветочников и человечества, много кораблей сгорело в космосе, тысячи людей отправились домой в серебряных урнах, а враг продолжал совершенствовать технику ведения боя, и продолжал строить новые корабли. А, может, выращивать их – уж больно похожи были их средства передвижения на существо, полуживотное-полурастение, этакую венерину мухоловку, или росянку, или жирянку, или непентес – насекомоядное растение, не похожее ни на представителя фауны, ни на представителя флоры.

Война шла и шла, новые и новые жертвы попадали в лапы (или когти, или щупальца, или зубы – кто знает?!) пришельцев, и эти жертвы заставили выработать единое правило, закон для всех солдат – умирать прежде, чем мозг станет достоянием врага. Это считалось истинным геройством. Но среди потенциальных смертников оставались люди, до последней минуты надеявшиеся, что можно избежать печальной участи. Они тянули время, откладывая мгновение рокового шага, а индивидуальные маячки продолжали мигать против имен в длинных списках, подтверждая, что человек жив. Таки маячки вживлялись теперь всем, они прислушивались к толчкам сердец, к движению крови, к шевелению мысли. Маячки передавали сигнал на ближайшие военные базы, в компьютерах которых отмечалось количество погибших и количество плененных. Если обрывалась связь и гас огонек на экране – да здравствует герой, отдавший свою жизнь во имя мира! Если продолжала мигать красная точка, а человек не сообщал о себе – значит, он пленен, и позор его имени!… Жестоко, но иного выбора не оставалось.

Все человечество бросилось на войну с цветочниками, которые представлялись врагом всему разумному в освоенном космосе. Границы между звездными государствами стерлись.

И пограничные корабли больше не назывались пограничными, уже и патрульные превратились в солдат-убийц, нещадно расстреливающих татронными снарядами и лазерами вскипающие зелено-рыжие корабли цветочников, и расы объединились в единую армию, понимая, что в одиночку не справиться… Старые непримиримые враги – Бранарра и Галактический Союз, - бились бок о бок, забыв, что ещё совсем недавно мечтали перегрызть друг другу глотку. Бранаррские солдаты и офицеры подчинялись Адмиралам Союза, офицеры Союза принимали на свой борт бранаррцев. Кто мог предполагать такое?

Капитан Марк Химмельбрант, один из первых столкнувшийся с цветочниками (не правда ли, невинное название для жестоких чудовищ?), сейчас направлялся, чтобы поддержать группу кораблей, эвакуирующих население с планет, расположенных в зоне Иксес-3. На них могли оставаться только обслуживающий персонал фабрик и иных производств, работающих на благо своих защитников.

«Лигеро», пограничник-истребитель, неоднократно успел отличиться в стычках. Пару раз он выходил абсолютным победителем, а в других случаях ему приходилось применять опробованный маневр с внезапным разгоном и выходом в импульс для приобретения преимущества. Марк знал, что рано или поздно столь рискованный трюк себя не оправдает, или вынырнувший из темноты «Лигеро» внезапно окажется в окружении врага, но пока это работало, капитан использовал хрупкий шанс. Главное, повторял Марк, трезво оценивать свои силы и вовремя исчезнуть, чтобы отдохнуть, проверить баки и орудия, проанализировать бой. Храбрость только тогда дает свои плоды, если опирается на трезвый расчет и свежие мысли. Геройство в безвыходной ситуации – одно, а вовремя уйти, сохраняя корабль, экипаж и достоинство – другое.

Цветочники не походили ни на одного из представителей разумных существ. Их нельзя было испугать, обратить в бегство, склонить к сдаче или миру. Они не вели переговоров и даже во время боя сенсоры не нащупывали ни одного сигнала, которые должны быть при обмене информации между капитанами кораблей. Они всегда молчали. И это тоже приводило в ужас, как и стремительные атаки, мощный огонь по одной цели, и вообще их непонятные судна.

Марк помнил свои ощущения, когда впервые увидел корабль цветочников. У него разве что волосы не зашевелились на затылке.

Кто знал, что странный корабль, забирающий с астероидов никому не нужный переработанный индиний, станет первой «ласточкой», несущей смерть?

Лила Банье, сидевшая в кресле, наблюдала за капитаном из-под полуопущенных ресниц.

- Может, стоит порыться в списках? – внезапно спросила она, и капитан, оторванный звуками её голоса от размышлений, чуть вздрогнул.

- Списках? – рассеяно переспросил он, постукивая пальцем по подлокотнику.

Лила вздохнула и переменила позу, устраиваясь поудобнее.

- Не понимаешь, о чем я? – она зевнула, но глаза её сонными не были. Капитан повернул к ней голову.

- Поспи, - посоветовал он. – Потом мне объяснишь свою мысль.

- Ты не выключил передатчик, - сказала она, указывая пальчиком на золотистую пуговку, закрепленную на воротнике форменной куртки.

Он поспешно схватился за неё, словно это могло стереть из памяти Лилы все услышанное во время разговора с женой капитана Горха.

- Как не стыдно, лейтенант? – покачал Марк головой. – Подслушивать неприлично.

- Да что ты? – скорчила она мину. – Сам виноват… - но её ирония вдруг испарилась, она выпрямилась в кресле. – Я только сейчас вспомнила, на какой корабль направлен Байя.

- На…

Они одновременно кинулись к компьютеру. Лила оказалась проворнее, поэтому первой заняла место, а Марку пришлось встать за её спиной, довольствуясь ролью наблюдателя.

- Вот здесь, - сказала Лила, торопливо щелкая клавишами. – Вот… Списки команд, работающих в Иксес три…

- Временные составы тоже включают?

- Посмотрим… Да. Вот. «Котрон». Время прибытия на базу… Задачи… Двухчасовой бой… Так-так… Ага! Лейтенант пограничного патрулирования Байя назначен помощником капитана Горха.

- «Котрон» был в бою? – Марк нагнулся, чтобы получше видеть бегущие строчки.

- Да. - Лила задумчиво почесала затылок, взъерошив кудряшки. – После возвращения на «Котроне» не досчитано троих.

- Один из них капитан Горх, - сказал капитан.

- Капитан Горх, лейтенант Байя, лейтенант Нук… Марк, надо открыть страницу в данных индивидуальных маячков.

Его рука замерла над клавиатурой. Он знал код доступа, но медлил. Снизу вверх Лила посмотрела на лицо капитана, кусая губы. Он сказал:

- Мы на войне.

Она ответила кивком, но не слишком решительным. Он набрал код.

Против одного имени красный живой огонек никогда больше не вспыхнет. Сердце остановилось, кровь прекратила свой бесконечный бег по хрупким сосудам, мысли затихли раз и навсегда…

Но только напротив одного имени не горел маячок, а Байя и Горх ещё жили. Уж лучше бы им тоже погаснуть…

- Пленение!…

 

 

Звездная станция «Иксес-3» представляла собой огромное сооружение, построенное почти триста лет назад, когда эстетические стороны космических дрейфующих баз не слишком волновали строителей и инженеров. Это теперь базы-скитальцы – просто верх архитектурного искусства, этакие ажурные и невесомые сплетения из стальных труб и закаленных шоудиевых листов. «Иксес-3» медленно поворачивалась в пространстве, поблескивая многочисленными выступами, темными глазами застекленных оранжерей и залов, шевеля крыльями энергоулавливающих пластин. Вся конструкция казалась ненадежной, слепленной из остатков, кусочков, огрызков, обломков каких-то прежде нужных вещей, скрепленных между собой грубой сваркой и кусками смолы. Даже шлюзовые ворота с трудом угадывались в этом нагромождении разнообразных элементов, и только желтые сигнальные огни окружали ворота по периметру.

Глядя на станцию, капитан Химмельбрант невольно прислушивался, пытаясь расслышать поскрипывание или громыхание вращающейся громады. Но сам он отдавал должное «Иксес-3» – на неё обрушился мощный огонь пришельцев, а она выдержала и дала достойный отпор, отбросив врага на десяток световых лет, обезопасив на какое-то время себя и близлежащие базы. Благодаря «Иксес-3» цветочники до сих пор не смогли подмять под себя ценнейшие лаборатории, расположенные в этой зоне. Сейчас они все срочно эвакуировались с персоналом и техникой, но для эвакуации требовалось время.

«Лигеро» оказался не самым большим кораблем, попавшем в шлюзы станции. Несмотря на широкий размах крыльев, на зеркальной поверхности которого отражались портальные огни, корабль легко поместился в «гараже», где запросто бы расположились ещё с десяток «Лигеро». Чтобы пересечь его пешком, потребовалось, наверное, с час времени, поэтому для экономии сил к услугам космолетчиков предоставлялись бегущие дорожки-ленты, как в академических городках. Поручив электронному технику заботу о «Лигеро», капитан и пилот встали на серебряную ленту, пронеслись мимо сверкающих золотом разведкатеров и нескольких незаметных «катушек», прижавшихся к их бокам, проскочили под аркой, с которой свешивались разноцветные длинные трубки – дань прошлому, когда постоянно требовался забор проб воздуха и постоянная подача газа для дезинфекции кораблей, - и вскоре оказались в круглом полутемном коридоре, убегающем по дуге куда-то невообразимо далеко.

Они двинулись по нему, оглядывая темно-серые стальные стены, тонкие полосы шоудиевых стекол на потолке, сквозь которые внутрь смотрели немые светила, на решетчатые перегородки, за которыми мелькали тени и цветные блики. Навстречу им попадались самые разнообразнейшие существа, созданные фантазией матери-природы на планетах бескрайней Вселенной: гуманоиды, не гуманоиды, синие, зеленые, розовые, бесформенные, с щупальцами, без щупалец, с многочисленными глазами, болтающимися на тонких стебельках, вообще без глаз, в одежде и голышом, в кислородных маска, скафандрах, в пленчатых пузырях… Несмотря на то, что пограничникам приходилось бывать на многих планетах и видеть разные проявления изобретательности Природы, они время от времени с трудом сдерживались, чтобы не оглянуться вслед проходящему феномену. Лила крепко держала себя в руках, козыряла капитанским нашивкам, которые иной раз были прикреплены не на мундир, а прямо на тело, а Марк, увлеченный своими мыслями, не оценил и тот факт, что честь ему отдал бранаррец с нашивками сержанта. Он лишь скользнул взглядом по синему лицу вояки, коснулся двумя пальцами виска и снова задумался, но Лила восторженно поглядела на спину удаляющегося бранаррца, и удивилась равнодушию Химмельбранта:

- Я, разумеется, знала, что на станции есть бранаррцы, но увидеть их вот так – в военной форме Галактического Союза, - это что-то особенное! Не так ли?

Марк неохотно с ней согласился.

- Война вообще творит невообразимые вещи, - изрек он, и добавил тут же: - Но лучше бы нам не убеждаться в этом на личном опыте.

Они остановились перед дверью начальника станции.

- Я сам поговорю с ним, - сказал Марк. – Останься здесь.

- Почему? – попыталась спорить Лила, но капитан придал своему лицу максимум строгости и вошел один.

Начальник станции – Орину Накууми-Ширу, уроженец очень жаркой, очень маленькой, но очень воинственной планеты Афиты, был похож на рослую коричневую мумию, покрытую тонким слоем лака. Нити сухожилий натягивались при малейшем усилии под тонкой кожей, напоминающей пергамент, руки с четырьмя пальцами казались слабыми и бесполезными, но в действительности могли одним движением запросто сломать человеку шею, квадратное тело было гибким и подвижным. Череп обтягивала такая же коричневая тонкая и блестящая кожа, маленький детский подбородок не двигался даже при разговоре, тонкий нос имел всего одну ноздрю, а глубоко сидящие глаза представляли собой тонкие щелки с одними лишь белками, без зрачков.

Несмотря на такой неживой вид, начальник, тем не менее, был весьма радушным хозяином. Он предложил капитану выпить, а когда тот отказался, спасибо, приготовился слушать.

- Господин Орину, - сказал Марк, понимая всю бесполезность своей просьбы. – Я знаю, что у меня есть несколько часов, чтобы отдохнуть и подготовить корабль к вылету. Поэтому я осмелюсь просить вас дать мне разрешение для проведения этих часов с большей пользой.

- С какой? – спросил тот, мало признавая дипломатию.

- Я хочу провести расследование.

- В чем его суть?

На мгновение Марк замялся, подыскивая оправдание поубедительнее, но, вспомнив, что жители Афиты – телепаты, решительно заявил:

- Мне важно знать, что случилось с моим другом при выполнении специального задания.

- Он пропал? Как его имя?

- Лейтенант Байя с корабля «Котрон». Он и капитан Горх…

- Пленение, - резко оборвал Орину. – В разрешении отказано.

- Но мой друг не из тех, кто поступается законами чести. Если он не покончил с собой в момент пленения, значит…

- Отказано, - повторил афитянин.

Марк замолчал и сжал кулаки с такой силой, что заныли мускулы.

- Господин Орину, - сдержанно начал он. – На этой станции я подчиняюсь вашим приказам. Я не прошу содействия или помощи – нет. Я прошу понимания и разрешения изучить данные банков памяти базы и «Котрона». Мой подчиненный, работая под руководством другого капитана, пропал в неизвестности. Я имею право знать, что с ним произошло.

- И я вам сообщаю – его взяли в плен, - афитянин блеснул белками глаз.

- Но при каких обстоятельствах? – настаивал Марк, рискуя своим званием.

- Никакие обстоятельства не смягчают вину, - сказал Орину.

- Я хочу поговорить с членами экипажа «Котрона», - не сдавался Марк. – Байя – мой старый друг и боевой товарищ.

- Война – это война. Мы все теряем друзей и близких. Если бы вы знали, сколько подобных просьб я получаю ежечасно, - мертвым голосом отвечал начальник станции. – Мы все верим, что наши друзья – люди честные и самоотверженные, и принять их предательство – тяжело. Однако – законы военного времени одинаковы для всех. Как, впрочем, и другие законы. Исключений нет.

- Мне – что, обратиться в высшие инстанции?

- Ваше право, капитан Химмельбрант. Но там вы получите такой же ответ.

- Господин Орину…

В коридоре за дверью Лила мерила шагами расстояние от стены до стены. Прислушиваясь, она старалась уловить слова, и очень жалела, что земляне не наделены талантом телепатии. Лила, как и Марк, очень мало надеялась на содействие начальника станции, но в то же время понимала, что никакими заслугами перед Отечеством исключения не заработаешь. И её мозг быстро работал, выискивая и взвешивая варианты решений.

Она так увлеклась, что не сразу заметила спешащего куда-то юпитерианца. Ткнувшись в него головой, Лила поспешно отскочила и произнесла:

- Прощу прощения!… Охо! – воскликнула она, разглядев получше характерные всполохи студенистого тела. – Ты ли это, старая развалина?

Прозрачное густое облако протянуло ей наскоро слепленную ладонь, а по желе пошла легкая рябь от волнения встречи.

- Давненько не виделись! – обрадовалась Лила. – Я думала, ты служишь где-то возле Роуз!

- Я пробыл там две недели, - булькал Охо в ухо Лиле, увлекая её в сторону, чтобы не мешать движению в коридоре. – Потом я работал на «Тайне» с Мортисом, а сюда меня направили в качестве медика, - он заметил ироническую усмешку на губах Лилы и поспешил добавить: - Война заставляет нас менять взгляды на жизнь.

- От убийцы до лекаря - неплохой карьерный рост, - произнесла Лила.

- Это мне ближе по духу. Я удовлетворен. Ты с капитаном?

- Да, нас послали сюда помогать грузовикам. Ненадолго, пока не закончится эвакуация… - она оглянулась по сторонам и тихо спросила: - Ты слышал, что случилось с Байя?

Желеобразное облако содрогнулось, но тут же приняло прежний вид. Лила выжидательно смотрела в прозрачную глубину. Юпитерианец безмолвствовал.

- Что тебе известно?

- Плен, - прошелестел Охо, становясь темно-синим. Этот цвет выдал его недовольство. – Позор.

Лиле всегда было достаточно одного мгновения, чтобы потерять терпение.

- Ты, протухший холодец! – зашипела она, вонзая руку в желе. – Это же и твой друг, мерзость ты проклятая! Ты знаешь Байя лучше меня и Марка, ты знаешь его принципы и их непоколебимость, ты знаешь, приманка для акулы, что он поступил так только ради кого-то ещё!… Только попробуй мне снова заикнуться о позоре, и я размажу тебя по стенке!…

В доказательство своих слов она резко отстегнула ремешок кобуры. Охо молчал, принимая её жалкие попытки причинить его нечувствительному телу боль как должное. Лила яростно схватила себя за рыжий локон и прижалась спиной к стене, чувствуя, как от злости её начинает колотить дрожь.

Охо мягко колыхнулся, и Лила тотчас ухватила его за скользкий отросток.

- Охо!

- Пойдем, – едва слышно булькнул он, уводя её за собой. – Пойдем.

Она тотчас успокоилась и послушно последовала за юпитерианцем. Вдвоем они миновали несколько поворотов, спустились на лифте куда-то вниз. На этом ярусе царила темнота, и Лила шла на ощупь.

Охо остановился возле двери, набрал нужную комбинацию цифр и пропустил вперед Лилу. Охо занимал небольшую комнату с двумя круглыми окнами с видом на шлюз, генератор, голограф, пластиковый стол и лампа на подвижной ножке – обстановка более чем небогатая, но юпитерианцы неприхотливы, а кроме того - Охо только спал в своей комнате, и то не каждый день.

Лила присела на край стола.

- Мне тоже больно, - сказал Охо, зависая перед её лицом. – Я скорблю о Байя, но мы должны предавать анафеме имена тех, кто ушел к цветочникам.

- Анафеме? – изумилась Лила.

- Байя ушел вместе с капитаном Горхом, - продолжал Охо. – Я пытался узнать поподробнее, но мне мало что удалось. Все, что касается пленных, тщательно скрывается. Особенно масштабы. Осмелюсь предположить, что цифры, которые сообщаются средствами массовой информации, сильно занижены. Министерства боятся, что их солдат назовут трусами.

- Байя - не трус! Он врагу не сдавался! – закричала Лила.

- Не могу сказать точно, - осторожно сообщил Охо. Его механический голос никогда не выражал никаких эмоций, в нем нет интонаций радости, сожаления, сомнения, но именно сейчас что-то изменилось в нем, появилось нечто новое, что сразу же взяла на заметку пилот «Лигеро». – Я знаю, что «Котрон» попал в крупную переделку. Цветочники напали и капитан Горх использовал тот прием, что неоднократно опробован на практике: спустил все «катушки», которые имелись в распоряжении, и разогнал их в разные стороны… Как всегда, цветочники отступили перед количеством, но три «катушки» необходимо было пилотировать, чтобы направлять остальные аппараты… Капитан Горх, помощник капитана лейтенант Байя и сержант Нук были на них пилотами.

- А потом? – шепотом спросила Лила.

- Потом цветочники ушли. «Катушки» вернулись на корабль. Сержанта тяжело ранили, а Байя с капитаном пропали. Видимо, цветочники забрали их вместе с «катушками», потому что в пределах импульсного разгона следов не обнаружено. «Котрон» вернулся на базу, а обоих офицеров объявили пленными. Это все.

- Кто тебе рассказал?

- Рассказал? – переспросил Охо, укоризненно покачиваясь в воздухе. – Об этом никому не рассказывают. Я вытянул сведения у сержанта Нука…

- Он же умер!

- Умер здесь, на станции. Сюда привезли его ещё живым. В лазарете ничего не смогли сделать: его практически разрезало пополам. Я успел только прощупать мозг…

- … и нарушить святое правило телепатов, - сказала Лила, ладонью вытирая лоб. – Вы, телепаты, всегда говорите, что влезать в голову человека, если он этого не просит, запрещено…

- Можешь меня презирать, - милостиво разрешил Охо.

- Презирать? - воскликнула Лила. – Да я тебя обожаю!

Охо весь пошел бирюзовыми пятнами от радости.

- Что теперь? – спросил он.

Лила в задумчивости прошлась по комнате.

- Можно угнать корабль, - произнесла она, - можно взять в заложники одного из членов экипажа, чтобы он показал квадрат, где было столкновение, можно пристрелить начальника станции, взять руководство в свои руки и бросить все корабли станции на помощь Байя. Можно, наконец, сесть в «Лигеро» и…

Она бросила взгляд на Охо, который превратился в лепешку и завис под потолком, и попыталась снять его напряжение:

- Пока Байя жив, он будет нас ждать. Скажем капитану.

А Марк Химмельбрант до хрипа доказывал Орину, что считать Байя и капитана Горха пленными пока нельзя. Ведь они могут быть сейчас на каком-нибудь другом корабле, могут потерять связь со станцией. Они сейчас ждут помощи, но не обязательно в плену у цветочников… Но все втуне. Афитянин вежливо предложил капитану покинуть его кабинет и отдохнуть перед работой. Разрешения на расследование Марк не получил.

Скрипя зубами, он вышел в коридор, где сразу же столкнулся с Лилой. Выслушав её быстрый рассказ, он направился к передатчику, вызвал на связь Адмирала.

Пока он объяснял Адмиралу, в чем дело, и пока тот внимательно его слушал, качая головой, к Лиле подошли два человека в форме внутренней охраны.

- Что случилось, офицеры? – спросила она. На её плечи легли руки солдат.

- Пройдите с нами.

Связь с Адмиралом внезапно оборвалась. Марк попытался настроить передатчик, но охрана пригласила и его следовать за ними.

- Это арест? – вызывающе спросил капитан.

- С вами хотят побеседовать.

Пограничникам оставалось только подчиниться.

Вдвоем, с почетным эскортом позади и спереди, пограничники прошествовали на нижние ярусы. Солдаты ничего не объясняли, привели в небольшое пустое помещение с ярким освещением и оставили в одиночестве.

Когда охрана удалилась, пограничники удивленно оглядели пустые стены без единого окна, белые лампы высоко над головами и два выступа, служившие, по-видимому, постелями. Дверь затворилась за охраной и исчезла, растворившись в белом сиянии.

Прошло полчаса, потом ещё полчаса, и лишь когда часовая стрелка на часах пробежала очередной полный круг, Лила издала вопль, а потом страшное ругательство, которое редко используют даже самые отчаянные космические волки. Марк терпеливо выслушал поток красноречия, а потом сказал:

- Да, мы слишком много хотели знать. И нас быстро изолировали.

- Черт знает что! Жалкие идиоты! – рычала Лила, мечась, как зверь в клетке.

- Я должен был понять, что Орину примет срочные меры, - спокойно продолжал Марк, присаживаясь на выступ в стене. – Мы влезли не в свое дело, и, видимо, дело не слишком чистое.

Он вдруг коротко засмеялся, но невесело. Лила зло пнула ногой белую стену, сморщилась и спросила с бешенством в голосе:

- С чего это ты так веселишься?

- Оперативно работают! – ответил он, становясь серьезным. – Не прошло и пяти минут, как я вышел из кабинета, а начальник станции уже дал приказ на наш арест. Он сразу понял, что нас не остановить.

- Черт знает что! – опять сказала Лила и села рядом с Марком, уперев локти в колени и положив голову на ладони. – Надо же, мы арестованы!

И внезапно улыбнулась.

- Давно нас никуда не запирали, а? – весело спросила она. – Последний раз это попытались проделать на Элькуре. Только ничего у них не вышло.

- Веселая была поездка, - согласился капитан, вспомнив.

Они посидели в тишине. К ним никто не шел.

Наверняка, сейчас изучаются наши послужные списки, думал Марк. Начальник станции свяжется с Адмиралом. Адмирал – с министром. Заступиться будет некому, потому репутация моего экипажа, прямо скажем, не ахти… Лилу, как отличного пилота, отпустят, скорее всего, а вот мне ничего хорошего не светит – сразу вспомнят и «крайние меры», и Элькур, и дружбу с наемниками, и… мало ли чего ещё вспомнят, а не вспомнят – так додумают, допишут… Но разве другой капитан на моем месте не поступил бы также?

И он сам себе тут же ответил: не каждый. Война – это война. На войне нет личностей – есть армия, и есть враг, которого остановить и уничтожить необходимо любой ценой. А попасть в плен – значит, помочь врагу…

У Лилы были мысли иного рода. Она представляла себе, как бросится на первого человека, появившегося у них в камере, как выхватит у него оружие, потому что их собственное забрали, как пару раз съездит ему по физиономии и выберется отсюда, чтобы в кулачном бою решить проблему с начальником станции. Потом она представляла, как отстреливается от охранников, как она захватывает «Лигеро», спасает Байя и улетает в неосвоенный космос, откуда пришли цветочники - в их ядро.

Эти мысли доставили ей массу удовольствия. Она представила, как размазывает по Вселенной проклятых цветочников, как визжат они от страха, только завидев «Лигеро», как его татронные стволы выжигают на мерзких бортах живых кораблей пришельцев герб Галактического Союза…

Она зажмурилась от наслаждения.

- У нас гости, - негромко сказал капитан, прерывая её сладкие мысли.

Невидимая на сплошной белизне стены дверь растворилась. Три человека сопровождали робо-тележку с подносами. Охрана остановилась у входа, ожидая пока тележка оставит поднос и вернется.

- Мы можем узнать, на каком основании нас задержали? – спросил Марк.

- Вы арестованы, - ответил один из охранников.

- За что? – хмуро поинтересовалась Лила.

- За попытку дезертирства!

- Что? – распахнула глаза пилот.

- Я имею права обратиться к своему непосредственному начальнику! – потребовал Марк.

- Адмирал уже в курсе дела.

Лила вскочила, бросилась к охране, но они выскользнули за дверь.

- Слушайте вы, тюремщики! – закричала она, подняв голову к потолку. – У меня есть право на адвоката! Я – гражданка Галактического Союза! Долой несправедливость!

- Успокойся, иначе тебя обвинят и в государственной измене, - миролюбиво произнес Марк. – Заканчивай демонстрацию.

- Я могу хотя бы выразить свое возмущение? – спросила Лила.

Марк жевал бутерброд.

- Интересно, почему именно дезертирство? – поинтересовалась Лила, беря с подноса стакан с напитком. – Почему бы не обвинить нас в попытке убийства президента? Или - угоне корабля? Предательстве?

- Потому что афитяне – телепаты, да к тому же посильнее юпитерианцев и равельянцев, вместе взятых, - ответил Марк.

- Не вижу связи…

- Эх ты, гений… Я был у Орину, просил разрешения на свободный доступ к информации. Он отказал, я настаивал. Прежде, чем я покинул его кабинет, он свободно прочитал все мои намерения. Они и созреть-то, как следует, не успели, а Орину уже знал, что именно я собираюсь сделать. Во всяком случае – что я собирался сделать. И поспешил нас изолировать. Ему здесь не нужны вольнодумцы и бунтари. Но нужен «Лигеро».

- Это потому, - с видом знатока произнесла Лила, смакуя незнакомый напиток, - что мы, земляне, очень несдержанные в поступках и словах. Мы привыкли говорить одно, думать другое, делать третье.

- Видимо так, - согласился Марк, откидываясь на спину и поудобнее укладываясь.

- А что у нас там по уставу за дезертирство?

- Ничего хорошего.

Лила села на пол и обхватила руками колени. Немного помолчав, она вдруг спросила, вздохнув:

- Ты не задумывался, почему пограничники так редко имеют семьи? Не задумывался, почему у нас нет никакой личной жизни?

Марк смотрел в потолок.

- Задумывался, - ответил он.

- Ну?

- Не каждая девушка согласится ждать пограничника неделями, чтобы увидеть на короткий миг и снова проститься.

- А если девушка - пограничник?

Марк повернул к ней голову и усмехнулся.

- Это предложение?

- Даже не надейся, – она вскинула брови и сверкнула изумрудно-прозрачными глазами. – Хотя… Теперь-то мы с тобой вместе до тех пор, пока смерть не разлучит нас… в буквальном смысле… Но, наверное, это очень здорово – возвращаться туда, где тебя кто-то ждет.

- Что с тобой? Приступ меланхолии?

- Приступ самобичевания… Сколько людей я сделала несчастными, отказав им в свидании. А некоторые из них, кажется, по-настоящему любили меня.

- Могу тебя успокоить – это не самый страшный грех.

- Да ну тебя, в самом деле…

Лила демонстративно поднялась и ушла в дальний угол комнаты. Прислонившись к стене, она откинула голову и закрыла глаза.

…А Байя ведь ждет их, если жив. Он знает, что друзья его не бросят, как он не бросал друзей. Сколько раз они вместе рисковали, нарушая приказ, игнорируя положения устава – всегда успешно. Байя обязательно подаст им знак – главное, вовремя распознать его… Охо… Надо спросить Охо, есть ли возможность установить с Байя мысленный контакт, хотя бы кратковременный… ведь как-то умудряются телепаты общаться даже через космос… А, ну да, Охо-то далеко, а она с капитаном заперта…

Она потихоньку проваливалась в бездну полудремы. Мысли разбредались, спотыкались, перекручивались. Плечи расслабились, голова свесилась набок, но полностью сну одолеть сознание не удавалось. Мозг продолжал прислушиваться к звукам, шорохам, далекому эху шагов.

Лила попыталась проделать трюк, которому учил её Байя: мысленно пройтись по всем клеточкам организма, начиная от кончиков пальцев на ногах и до самого сердца. Байя говорил, что при известном опыте можно даже регулировать свое артериальное давление, ритм и силу сердечного толчка, приводить в порядок внутренние органы и в какой-то мере иногда их перестраивать, чтобы подогнать к новым условиям существования. Равельянцы учились этому с первых дней жизни.

Лила почти заснула где-то на полпути к желудку. Поспать, впрочем, не удавалось – смутная тревога вползла в мысли, это когда уши уже слышат, а глаза видят нечто такое, что мозг пока не может превратить в конкретный образ.

Лила открыла глаза. Свет ламп под потолком заметно потускнел. Лила приложила ладонь к теплому белому полу и почувствовала вибрацию, которой раньше не замечалось. Она посмотрела на Марка. Похоже, он тоже что-то ощутил.

Поднявшись, они принялись обходить свою камеру, прикладываясь ухом к стенам и прислушиваясь. Почудились далекие раскаты, словно где-то начиналась гроза. Вибрация усиливалась, вместе с ней росла тревога.

Заколыхался пол под ногами.

А потом совсем близко громыхнул взрыв. Он ударился о стены, отзвук пробежал по телу, выбив испарину на лбу. Припав к полу, пограничники ждали новых ударов… И они последовали.

Две мощные волны прокатились по станции, скрутили её внутренности, отчего вся громада заскрипела, заскрежетала, застонала… Людей отбросило в одну сторону, потом в другую; они мотались по камере, как тряпичные куколки. Марк схватил за руку Лилу, притянул её к себе и прижал. Они зажмурились, понимая, что про них в таких условиях вряд ли кто вспомнит…

Ещё один удар - и камера стала наполняться дымом. Марк вскочил, бросился к стене, пытаясь нащупать дверь, перекрывшую им дорогу к спасению. Кашляя, Лила шарила по своему поясу, отыскивая тонкую палочку паяльной иглы, с которой никогда не расставалась.

Марк нащупал под пальцами неровность двери, и Лила тотчас включила иглу, внимательно глядя на её разгорающийся алый кончик. Дождавшись нужной температуры, она принялась за работу, но после короткой борьбы Лила была вынуждена признать, что тут ничего не получиться.

Угрожающее раскачивание пола под ногами на некоторое время прекратилось, но температура воздуха повышалась, а это означало одно – на станции бушует пожар невиданной силы…

Дым стал заметно гуще, лампы замигали, дышать было уже невозможно… Марк закричал что-то, но Лила с трудом могла слышать в грохоте…А потом она, как в замедленном кино, смотрела на тонкую голубую ниточку, протянувшуюся из незаметной щели под дверью. Ниточка вздрагивала, как живая, скатывалась на пол и превращалась в густую студенистую лужицу… Лила заскользила вниз, проваливаясь в пустоту, и Марк едва успел подхватить её…

Лужица на полу покрылась черными пятнышками, вытянулась в толстую палку, затрепетала, напряглась, и тяжелая упрямая преграда медленно, нехотя стала поддаваться напору, отгибаясь в сторону…

Лила увидела прозрачное облако, зависшее перед её глазами. Потом до сознания дошел вопрос капитана: может ли она идти? Она решительно кивнула.

Голубое облако нежно накрыло её голову, окутав пылающее лицо живительной прохладой, стало легче дышать и появились силы… Охо, за ними пришел Охо.

Люди побежали, прикрываясь руками от жара. Дым заволакивал все вокруг, языки пламени коварно алели за поворотами, и коридоры звенели от жуткой многоголосицы обитателей станции. Иксес-3 содрогалась вся, как в предсмертной агонии, но держала оборону. В её прочные стены молотили кулаки снарядов и сминали сталь, как алюминиевую фольгу… Станция не хотела умирать и становиться братской могилой… Она сражалась.

Кто-то напал на Иксес-3. Хотя – почему кто-то? Ясно и так – это цветочники.

 

… Когда распахнулись двери ангара, они даже не поверили своим глазам – «Лигеро» все ещё стоял на своем месте, однако его двигатели гудели, набирая нужную для взлета мощность.

Серебристые дорожки-ленты пока исправно выполняли возложенные на них задачи. Они быстро донесли экипаж до корабля.

Пограничники буквально ворвались в рубку и застыли: на их местах сидели люди, новый экипаж, и они втроем обернулись, вскочили, выхватывая татроны…

Раздумывать было некогда.

Лила забыла о том, что слишком слаба. Она первая бросилась на ближайшего человека, сбила его с ног и, перехватив инициативу, оглушила профессиональным ударом в челюсть. Марк сцепился было со вторым, но Охо уже выстрелил электрическими разрядами из своего тела, которые на людей действовали, как электрошок, и несостоявший экипаж разлегся на полу в живописных позах без сознания.

Это, конечно, было не по-товарищески – бить своих. И оставлять их на горящей станции тоже было верхом жестокости. Поэтому Марк перетащил их в «катушку», включил сигнал бедствия и ввел команду на свободный дрейф. Теперь «катушка» работала по принципу – ищи своих, и этих бедолаг мог быстро принять на борт первый же военный истребитель союзников.

Пока Марк занимался этим, Лила проверила двигатели, достала кислородные маски, одну из них сразу же одела. Живительный газ наполнил легкие, прояснил голову и мысли. «Лигеро», почувствовав хозяйскую сильную руку, могуче рявкнул, и, как только Марк сел в кресло штурмана, задраил люки и направился к воротам шлюза. Хорошо, что здесь не требовалась вмешательство человека: электроника подпустила корабль возможно близко к выходу, подняла позади защитные экраны, преградив путь вакууму, и открыла ворота.

«Лигеро» вынесся пулей из недр горящей станции. И тут же попал под обстрел своих кораблей и чужих. Охо привычно просунул тонкие пальцы-отростки в пазы управления стволами орудий, и их горящие глаза ожили, дернулись, подстраиваясь под стрелка. Несколько огненных залпов ударили в брюхо корабля пришельцев, отчего тот закачался и вспыхнул. Охо, имея опыт в боях с цветочниками, начал палить по этой уязвимой точке… Черная дыра расширилась, оттуда скакнули языки пламени, и в космосе забултыхались куски зелено-рыжей болотной жижи, оторванные снарядами… Несколько других вражеских кораблей попытались прикрыть товарища, но тут же получили свою порцию подоспевшего на помощь истребителя Галактического Союза. Наседая на раненного и успевая отгонять его заботливых нянек, «Лигеро» продолжал резать и кромсать дрожащих цветочников… Вот уже почти половина летающей «клумбы» превратилась в обугленную головешку, и корабль взорвался, разлетаясь на миллиарды живых трепещущих клеток, рассеянных взрывной волной…

Увидев, что их товарищ погиб, десяток других кораблей накинулись мстить, но «Лигеро» прикрывали теперь союзники со станции… Последовала мощная короткая атака и ещё три корабля цветочников распались на части…

Битва заканчивалась. Враг поспешно отступал, понеся значительные потери, а защитники станции приканчивали замешкавшихся. «Лигеро» напоследок всадил парочку снарядов в убегающих цветочников, и вышел абсолютным победителем…

Лила, откинувшись в кресле, вытерла взмокший лоб, и ободряюще улыбнулась капитану, вцепившегося в подлокотники кресла штурмана.

Марк разжал пальцы и расстегнул воротник. На пульте замигала лампочка – вызывали «Лигеро». Капитан включил динамики.

- Отлично сработано! – радостно крикнул чей-то молодой голос. – Очень вовремя подоспели!

Марк облегченно перевел дыхание и ответил:

- Да, отличная работа.

- С кем я говорю?

- Капитан пограничника-истребителя «Лигеро» Марк Химмельбрант, к вашим услугам…

На том конце связующего луча ненадолго замолчали, а потом голос Орину Накууми–Ширу произнес:

- Хорошо повоевали, капитан.

- Это то, что я и мой экипаж умеем лучше всего.

- Возвращайтесь на базу. Там полно работы для вас.

Марк посмотрел на Лилу, чьи внимательно-настороженные зеленые глаза выжидающе впились в капитана, и на Охо, замеревшего в неудобной для него столба. Потом он перевел взгляд на убегающий отряд цветочников.

- Марк, - сказала Лила. – Шанса больше не будет.

- Нас отдадут под трибунал в любом случае, - подтвердил Охо.

- Нам нечего терять, - продолжила Лила. – Только жизнь. А честь мы потеряем, если останемся.

- Поддержки нет, - напомнил Марк. – Мы одни.

- Одни? – улыбнулась пилот. – Нас трое, ещё двое наших - у цветочников. И мы сохранили «Лигеро».

- Мы окажемся вне закона. Дезертиры.

- Но с чистой совестью.

- Пути назад не будет, - сказал Марк.

- Тогда сжигай мосты, - Лила подтянула маску и повернулась к пульту, чтобы подготовить импульсные двигатели для прыжка.

- Нет, господин Орину. У нас есть дела, - внятно сказал Марк в микрофон.

- Я запрещаю вам покидать зону Иксес-три! – взвизгнул динамик.

Марк козырнул ему.

- Очень жаль, что мы друг друга не поняли, - ответил он. И обратился к Лиле: - Пилот, доложите о готовности импульсных двигателей!

- Полная готовность через пятнадцать секунд!

- Капитан Химмельбрант, я буду вынужден пуститься за вами в погоню и перехватить ваш корабль! – рявкнул Орину.

- Да будет вам известно, господин начальник станции, что «Лигеро» оснащен самыми совершенными двигателями, которые только есть у Галактического Союза и его партнеров. На вашем корабле и на всех кораблях станции ничего подобно нет… «Лигеро» – на языке одного из народов моей планеты означает «Быстрый»… Быстрее «Лигеро» пока могут двигаться только цветочники… Так что - догоняйте!

Лила положила ладонь на кнопку.

- Полная готовность! – доложила она.

Марк бросил прощальный взгляд на станцию.

- Вперед! – произнес он.

 

 

И погоня за убегающими цветочниками началась. Изрядно потрепанные корабли их не спешили уходить в импульс, и потому «Лигеро» следовал по тепловому следу, как собака-ищейка по запаху. Вне пределов видимости, пограничники тщательно прощупывали пространство вокруг себя, чтобы случайно не наткнуться на засаду или отставший корабль. Какое-то время за «Лигеро» шли два легких катера-разведчика, но они скоро исчезли, по достоинству оценив двигатели истребителя.

Тепловой след пришельцев был не ясен, смазан, сенсоры едва улавливали его. Но тут здорово выручил Охо: юпитерианец бросил свои пушки и, устроившись под потолком в форме пирамиды – высшая сосредоточенность, - внимательно следил за обрывками мыслей живых кораблей цветочников. Работа не из легких – чужая мысль почти всегда нестойка и бессвязна, но дольше остается в пространстве, чем тепловой след. Охо прекрасно справлялся.

«Лигеро» шел на пределе своих импульсных двигателей. Они функционировали четко и отлажено, не погружая корабль в импульсное пространство, но при этом давая ему максимальную скорость при частичной видимости. Цветочники, несомненно, чувствовали, что кто-то следует за ними по пятам, но увеличить скорость не пытались. Так они двигались, как в космических салочках. В любой момент можно было ожидать, что на защиту своих кораблей явится новый отряд цветочников, но пространство пока оставалось пустым и безмятежным.

Давно была пересечена граница Галактического Союза, и впереди, судя по карте, начиналась звездная пустошь – огромное пустое пространство, преодолевать которое приходилось в несколько импульсных прыжков, не боясь напороться на космические тела вроде астероидов, звездных станций, исследовательских баз или кораблей. Звездные пустоши были гигантскими пузырями, наполненные только отблесками недосягаемых солнц и искрящейся космической пылью.

Здесь цветочники вдруг принялись тормозить. Вместо того, чтобы разогнаться для входа в импульс, они отключили двигатели и замерли. Охо сообщил, что чувствует нарастание мощной энергии, идущей из звездной пустоши. То же самое говорили датчики. Направленный луч сильнейшего потока кроночастиц достиг кораблей, закачал их на своих волнах. Цветочники ждали чего-то.

Ждали и люди. Потом вспыхнул свет. Он был так ярок, что его удар, казалось, ощущался кожей. Он ворвался в «Лигеро» настоящим беспощадным ураганом, отчего все датчики словно посходили с ума, а Охо от неожиданности свалился с потолка. Прикрыв руками глаза, Лила срочно опустила на иллюминаторы дополнительные защитные экраны, но и они едва ли смягчали свет. Поток кроночастиц, которому полагалось быть невидимым и неслышимым, приобрел способность к самосвечению. Яркий луч разлился по космосу и, видимо, именно этого и ждали цветочники. Они запустили двигатели, потеряв массу энергии, и не спеша по очереди потянулись в точку, из которой бил поток. Только корабль оказывался в луче, он тотчас исчезал, а его место занимал другой.

- Вперед! – сказал Марк.

«Лигеро» взревел всеми турбинами и устремился за цветочниками. Вот исчез последний корабль, поток ослабел, его волны заметно потеряли интенсивность. Боясь не успеть, Лила включила и импульсные двигатели, рискуя взорвать баки.

Но они успели. «Лигеро» скользнул в исчезающую точку тогда, когда она уже перестала слепить своим светом и почти потухла. Могучая сила схватила корабль. На людей навалилась тяжесть, примерно такая же, как при входе в импульс.

Потом исчезло все: и звезды, и свет, и шумы в динамиках, замолчали турбины, погасло освещение в рубке, остались только три-четыре аварийных кругляша на терминале, исчезло притяжение. Невесомость воцарилась на корабле, Лила с Марком ухватились за кресла, болтая в воздухе ногами. Охо же блаженствовал, курсируя по рубке куском голубого желе с крошечными молниями внутри.

Лила попыталась определить характер пространства, но датчики не функционировали, а бортком промямлил, что показатели в общем сходны с импульсным коридором, но только это не импульсный коридор. Потом он замолчал, и выжать из него большее не удалось.

В полной тишине и темноте «Лигеро» летел в неизвестном направлении и с неизвестной скоростью. Охо прислушивался, но за обшивкой корабля ничего не шевелилось, никакой мысли.

Свет появился также внезапно, как и в первый раз. Поток ударился о бока корабля, перевернул его, закружил и бросил. Заработали установки искусственной силы тяжести, зажглось освещение. Таинственный тоннель выволок «Лигеро» на свободу так неожиданно, что экипаж, не подготовившийся к исчезновению невесомости, сверзился на пол и поставил рекорд по продолжительности проклятий.

Лила, шепча ругательства, уселась в кресло и включила экран внешнего обзора. Её злой шепот тотчас же оборвался. Марк, спихнув с себя юпитерианца, поднялся, отряхиваясь, и тоже замер, увидев раскинувшуюся перед взором картину.

Десятки, сотни кораблей цветочников, вперемешку с другими, обычными для человеческого глаза аппаратами, сновали туда-сюда, то скрываясь, то появляясь вновь из-за космического города. Его составляли астероиды, соединенные между собой, и тонкие конструкции из металлических прутьев, образующих ажурные сетки, купола, пирамиды и прочие формы, не поддающиеся описанию; корабли пристыковывались к ажурным конструкциям, освещенных яркими огнями прожекторов и сигнальных огней, горящие нити опутывали все, как паутина. Искусственный город переливался, вспыхивал искрами, сверкал отблесками на металлических частях, заслоняя собой остальной космос. Целая планета висела в пространстве, построенная от начала до конца руками живых разумных существ, снующих сейчас возле неё, и планета принимала гостей, хозяев и, возможно, врагов. Прозрачные купола её мерцали зеленым и синим, легкий дымок окутывал их, как мантия атмосферы. Гибкие блестящие щупальца вытягивались в космос, ощупывали вакуум, снова прятались, и появлялись, спустя мгновения. Все очень походило на муравейник, особенно учитывая непрекращающиеся движение и суету. Никто не обращал внимания на «Лигеро», замершего, как изваяние. И ни один корабль не был похож на истребитель. Впрочем, тут вообще не существовало двух кораблей, которые хоть в чем-то были бы похожи друг на друга.

Лила выдохнула:

- Это построили цветочники?

- Не знаю, - пробормотал Марк, одновременно соображая, какую команду он должен сейчас отдать. Ему казалось – он готов к чему угодно, но вот увидеть город цветочников – это слишком даже для капитана пограничника-истребителя.

- Много мыслей, - сказал Охо. - Слишком много мыслей. Не могу уследить.

- Не напрягайся, - ответил Марк. – Отдохни.

- Нас пронесло через три тысячи световых лет, - сообщила Лила, сверившись с показаниями ожившего борткома.

- За пятнадцать минут? – Марк нагнулся к датчикам, проверяя. – Ничего себе! Теперь ясно, почему мы никак не можем справиться с цветочниками. Они быстрее нас настолько, насколько это вообще можно себе представить.

Он вновь окинул взглядом город. Потом он увидел корабли, за которыми пришел «Лигеро». Не обращая внимания на истребитель, одна из «клумб», с обожженным боком, спокойно продефилировала мимо пограничников, не задавая вопросов и не пытаясь атаковать. «Лигеро» словно бы и не существовало.

- Ну, капитан, что дальше? – спросила Лила, деятельная натура которой не терпела простоев.

Хотел бы я и сам знать, подумал Марк.

Что-то зашуршало в динамике. Люди, как по команде, дружно обернулись, вперив глаза в неприметный белый кубик. Он издал пару звуков, а потом что-то быстро зашептал, сбиваясь и повторяя звуки заново.

- С нами пытаются поговорить, - еле слышно выдавила Лила.

- Хотят поздороваться, - прошептал в ответ капитан.

Динамик на мгновение замолк и вдруг выдал дикий рев, повергший экипаж в некое подобие паники.

- По-моему, - заявила пилот, - они стараются найти язык, на котором говорил бы корабль.

Марк принял решение.

- Лила, передай им наши позывные, - приказал он.

- Чего? – открыла она рот.

- Выполняй, лейтенант.

Она передала позывные. Буквально сразу же пришел ответ: включить видеосвязь. Ответ передали на едином языке, принятом в освоенном космосе.

Чувствуя неприятный холодок в животе, Марк встал перед экраном, молясь о том, чтобы их хотя бы не расстреляли в первые минуты общения.

Туман помех рассеивался медленно, цветные полосы становились короче и четче, постепенно обрисовывая неясный силуэт на экране.

Силуэт обрел ясность и форму. Два больших прозрачных глаза уставились на Марка, а тот похолодел от взгляда. Глаза немного уменьшились, словно их обладатель отошел чуть дальше от камеры, и в экран поместилась бесформенная голова существа, похожая на кусок пластилина, который минуту назад валял в ручонках ребенок. Голова склонилась набок, потом на другой, рассматривая капитана с разных углов. Марк молчал, ожидая вступления, а пластилиновый человек поднял к экрану руку, похожую на корягу, и прочертил ею круг в воздухе. Капитан ждал, не зная, как ему реагировать. Бесформенная голова покачалась ещё и исчезла. Её место заняла другая.

- Капитан? – спросила голова на едином языке. – Это вы?

- Байя! – воскликнули три голоса одновременно…

 

 

Светло-серые, почти бесцветные глаза Байя не мигали: похоже, он сам с трудом понимал, что видит своих друзей. Щечные жабры, скрытые тонкими складками кожи, вздрогнули, выдавая волнение равельянца. Но голос звучал по обыкновению очень ровно:

- Я буду у вас через три-четыре минуты, капитан…

И отключил связь. Лила сорвалась с места первая и кинулась к шлюзу, Охо метнулся за ней прозрачной молнией, а капитан сел в кресло, потирая лицо ладонями.

Штурман «Лигеро» не заставил себя ждать. Марк услышал его тяжелые шаги и гулкий голос.

Байя вошел в рубку стремительно, словно опасаясь потерять драгоценные секунды. Не поприветствовав своего капитана, штурман быстро выключил динамики, активировал антитепловую защиту «Лигеро», вынул из кармана и включил экранатор, какой используют обычно на Равеле при мысленных поединках, чтобы уменьшить вмешательство чужих мыслей, и лишь после этого подал руку Марку.

- Я не могу слишком долго находиться здесь, - сказал он. – Как только они поймут, что я в состоянии препятствовать их контролю, сразу атакуют корабль.

- Кто – они, Байя? – спросил Марк, одновременно жестом приглашая штурмана сесть.

Равельянец опустился в глубокое кресло, соответствующее его росту и комплекции.

- Цветочники, - коротко ответил он. Лила примостилась рядышком, положив руку на плечо Байя. – Я видел, как вы пришли следом за штурмовым отрядом – но не мог поверить, что на «Лигеро» все ещё есть экипаж.

- Как ты остался жив? – спросила она, поглаживая шершавую поверхность зеленого погона.

- «Катушки» во время боя оказались примагниченными к суднам цветочников, их потащило следом против нашей воли, мы ничего не смогли сделать. Одну «катушку» подбили. Пилот жив?

Марк покачал головой.

- А капитан Горх? – подалась вперед Лила.

- Они забрали его.

- Цветочники?

- Да.

- Что они сделали с ним?

- Не знаю наверняка, - ответил Байя. – Вероятно, то же самое, что и с остальными – выкачали память… Да и вообще, знаете, для цветочников важны не сами люди. Их интересуют эмоционально богатые личности. Эмоции – это своего рода питательная среда для цветочников, удобрение. Они высасывают их по капельке, питаясь и получая удовольствие одновременно. Конечно, они нуждаются и в белковой пище, но без эмоций невозможно их взросление, развитие. Это ведь не люди – я имею в виду цветочников, - это сорняки, присасывающиеся к культурам… Есть такая трава на Равеле. Она вырастает из семян в земле, потом тянется вверх, нащупывает усиками другие растения, присасывается к ним. И тогда корни становятся не нужны – трава живет за счет растения-хозяина, высасывая из него все соки…

- На Земле тоже есть такой паразит, - сказала Лила.

- Тогда вы можете себе представить весь процесс… Цветочники быстро усвоили важность взросления. В неосвоенном космосе они наверняка встретили разум, который благополучно и с толком использовали по своему усмотрению. Даже корабли – и те являются живыми существами, как мы предполагали, своего рода рабами, мыслящими созданиями, подчиненными воле хозяина… Цветочники используют все знания человечества, которые попадают к ним при эмоциональном питании. Они умеют читать мысли, знают принципы телепортации, имеют оружие – его создали для них порабощенные цивилизации… Для цветочников важны эмоции – они получают их. А среди известных рас нет ни одной такой, которая могла бы обходиться без эмоций. Воспоминания – тоже подходящая «еда». Люди, использованные на «кухне», остаются живыми, но разумными им никогда уже не стать. Их мозг чист, как листок бумаги, и обучению они уже не поддаются …

- А как же ты? – спросил Марк.

- Равельянцы – сильные телепаты. Цветочникам нужны телепаты, чтобы управлять пленными. Сейчас, когда идет война, они вынуждены использовать одних пленных для наблюдения за другими. Поэтому я все ещё в своем уме. Но одна единственная ошибка – и все.

- Что тебе ещё известно о цветочниках?

- Больше ничего. Если я буду много думать о том, чтобы добыть информацию – меня уничтожат. Попытаюсь сопротивляться – меня уничтожат… Пока я могу только смотреть по сторонам, все запоминать, все учитывать, но ничего не анализировать.

- Почему они не пытаются уничтожить «Лигеро» сейчас?

- Вернувшийся отряд был сильно потрепан и не смог засечь вас. Везение, больше ничего.

- Но если есть возможность проникнуть вслед за цветочниками в эту их зону, то можно просочиться и в другие? – задумчиво произнесла Лила.

- Бывают моменты, когда бдительность их ослабевает, - сказал Байя. – Это однажды приведет к краху цветочников. Видели, сколько кораблей, принадлежащих Галактическому Союзу, здесь курсирует? Ими уже управляют цветочники. Но им с трудом удается прощупать внутренности «Лигеро» - истребитель такой конструкции и с таким оснащение пока сдерживает их сенсорику. Не знаю, как долго это продлится.

- Если оснастить машины экранаторами большей мощности, чем те, что используют на Равеле, можно ли обезопасить флот от прощупывания? – спросила Лила, поглядывая на темные экраны борткома.

- Экранаторы лишь отражают мысли, а наш флот гибнет не от мысленного вмешательства, - напомнил Марк. – Хотя… Если поработать над экранаторами, то они могут служить средством индивидуальной защиты…

- Да, - подхватила Лила. – Малый, как у маячков, размер, посильнее в плане излучения – и мы получим шанс сохранять наших солдат, даже если они попадут в плен.

- А капитан Горх? – пробурчал Охо. – Ты знаешь, где он сейчас?

- Знаю, - ответил Байя. – Эту станцию я успел хорошо изучить. Её построили не цветочники, я уверен, а какая-то цивилизация, очень похожая на нашу, равельянскую. Тот же принцип устройства реакторов, тот же принцип планировки рабочих ярусов… Горх что-то знал о цветочниках. А может, о чем-то догадывался. Цойонский разум не способен к телепатии, общение тут основано на несколько иной волне. Они не передают друг другу направленные мысли в виде слов, а скорее это похоже на образы. Образы такого рода, какие воспринимать можно только после определенной тренировки. Я этого не умею, скажу честно. И потому капитана Горха на мысленный контакт вызвать не удалось… Однако цветочники так спешили изолировать его, что я подумал, а не возникла ли в его голове идея? Он ведь ученый, физик и электронщик, и может представлять значительную опасность для врага…

- Ученый? – Марк звонко хлопнул себя ладонью по лбу. – Ну, конечно! А я-то все думал, откуда мне знакомо это имя?! Дон Горх читал несколько лекций у нас в Академии на последнем курсе. Тогда он произвел на меня впечатление своими смелыми проектами в области совершенствования импульсных двигателей. Кажется, это случилось много лет назад… Если жена капитана знала о том, что я смогу помочь, то рассчитывала именно на наше с ним знакомство, пусть даже и столь давнее и поверхностное… Неужели Горх запомнил меня по Академии?

- Мы сможем спасти его, если наверняка узнаем, где он, - сказала Лила.

- Покидать «Лигеро» – самое неразумное решение из всех, - остановил её Байя. – Здесь вы в относительной безопасности. Но только любой из вас шагнет за порог и…

- Плевать, - отрезал Марк. – В Союзе мы все равно теперь объявлены дезертирами, трусами и преступниками. Назад хода нет. Потому мы должны попытаться сделать хоть что-нибудь для капитана Горха.

- А что с вами случилось? – Байя позволил себе немножечко удивления.

- То же, что и с тобой, - ответила за капитана Лила. – Был бой, мы бросились вдогонку и вот – нас притащило сюда.

- Послушаю позже, сейчас нет времени, - Байя прислушался к чему-то внутри себя. – На станции начинают волноваться из-за моего затянувшегося отсутствия… Я знаю, что вы все равно попытаетесь спасти Горха… Вот, возьмите, - он снял с запястья браслет и протянул его Марку. – Не снимайте его – он подтверждает, что вы работаете на цветочников и подчиняетесь их приказам.

- А ты?

- Как-нибудь выкручусь, - Байя бросил взгляд на Охо. – А тебе, дружище, надо быть особенно осторожным. Вы, юпитерианцы, слишком эмоциональны…

- Эмоциональны? – фыркнула Лила. – Да у него эмоций не больше, чем у кастрюли… - она ловко увернулась от молнии, которую запустил в неё Охо.

- Мне надо идти, - встал Байя. – Охо, войди в мой мозг, прощупай его. Я не могу сейчас рисовать вам планы станции. Пусть Охо прочтет сам.

Голубое облако выпустило несколько гибких тонких щупалец, которые обвили голову Байя с величайшей предосторожностью. Равельянец поморщился, когда разум чужого существа проник в его мысли. Такой способ передачи информации очень болезненен, потому что большой объем мысленных образов невозможно прочитать быстро. Направленную мысль легко принять, легко послать, но она размыта, нужно усилием воли придать ей форму и четкость. Информация, собираемая непосредственно с чувствительных клеток, точна, не искажена, читается за несколько мгновений. Правда, для человека, в мозгу которого копошится чужак, секунды боли тянутся неимоверно долго, почти бесконечно. Байя стойко перенес пытку, но все не удержался от вздоха облегчения, когда Охо прекратил прямой контакт.

- Я постараюсь потянуть время, чтобы дать вам возможность действовать, - сказал Байя. – Но мне будет трудно скрывать мысли, если цветочники вздумают прощупать мою голову… И…

Он сделал паузу и оглядел рубку. Взгляд его был полон такой боли, что Марк ощутил её физически.

- Капитан, - произнес штурман, оборачиваясь к Марку. – Вам нужно открыть точку входа-выхода в ваше пространство. Я постараюсь перегнать необходимую информацию на «Лигеро». Я даже уверен, что смогу это сделать. Но потом меня не ждите. Уходите тотчас же, при первой возможности. Вы знаете достаточно, сможете использовать знания после тщательного анализа. Но не пытайтесь, не пытайтесь мне помочь… И меня не вытащите, и сами погибнете.

Марк сжал губы. Весь его вид говорил о том, что скорее он взорвет всю станцию вместе с «Лигеро», чем оставит друга одного. Байя знал это, но по долгу дружбы был просто обязан предупредить капитана об огромной опасности, поджидающей экипаж истребителя…

- Раз мы пришли, Байя, - твердо сказал капитан, - то уйдем либо живыми героями, либо все вместе останемся здесь навсегда.

Байя укоризненно покачал головой, сознавая, что он на месте Марка сделал бы также.

- Встретимся, Марк, - ответил он.

- Мысленно с тобой, - тихо сказала Лила прощание, ставшее традиционным в дни войны для солдат.

- Мысленно с тобой, - подтвердил Марк. Охо над головами колыхнулся.

Байя коротко козырнул, задержался взглядом на своем кресле, и покинул рубку.

Лила смотрела ему вслед, накручивая кудряшку на палец.

Охо быстро подключился к бортовому компьютеру, чтобы перекачать полученную от Байя информацию.

Лила сказала:

- У меня есть план.

- Выкладывай, - потребовал Марк, вертя в руках браслет.

- Я одеваю браслет, обхожу станцию и нахожу Горха. Силой или хитростью увожу его. Ты и Охо в это время обрабатываете информацию и находите способ открыть точку входа-выхода. Я возвращаюсь с ученым, мы обстреливаем станцию, создаем суматоху, хватаем Байя и сматываемся, запустив в станцию парочку усиленных снарядов…

- Звучит просто, - пробулькал Охо.

- Возьмем идею за черновую основу, - сказал Марк, защелкивая браслет у себя на запястье. – Изменим роли: на корабле останешься ты, Лила… И это – не просьба, - быстро добавил он, увидев, как сощурились глаза пилота, и как решительно и протестующе вскинула она голову. – Ты нужна на корабле.

- Это дискриминация! – возмущенно заявила Лила. – Ты думаешь, что сильнее и быстрее меня? Пошли вдвоем, а? Охо останется.

- Не думаю, - ответил капитан, пристегивая к поясу кобуру с татроном. Квадратная батарея для оружия расположилась в кармане. – Ты сообразительнее и…

Лила фыркнула, но без явного сопротивления.

- … быстрее найдешь способ увести нас отсюда, - продолжил Марк.

Он хотел добавить ещё, что у них нет ни минуты времени, чтобы обсудить детали, и что теперь придется действовать почти наугад. Но не добавил, а положил руки на спинку кресла Лилы и сильным рывком повернул её лицом к себе.

- И ещё, - сказал он, глядя в её глаза. – Пока что «Лигеро» – единственный корабль, который способен хоть как-то противостоять цветочникам. Что бы ни случилось – он не должен попасть к ним в лапы. Это понятно?

Лила спокойно ответила:

- Понятно.

- Шансы на успех у нас не велики, скажем прямо. Но есть у нас козырь в рукаве…

- Неужели?

- Да, - загадочно подтвердил Марк. – Эффект неожиданности.

- О! – с наигранным уважением сказала Лила. – Четыре человека с эффектом неожиданности всенепременнейше вдребезги разнесут всю многомиллиардную эскадру цветочников!

- Точно, - Марк выпрямился и кивнул Охо. – Тебе, друг стрелок, придется залезть под мою одежду. В тесном контакте с не-телепатом твои мысли будут менее заметны, так?

- Идем напролом? – спросил Охо, слабо мерцая.

- Напролом, - подтвердил Марк.

Охо вытянулся в тонкую ниточку и заскользил змейкой за ворот куртки. Его влажное тело щекотало кожу Марка, крошечные молнии нещадно кололи подмышки, но капитан стойко перенес первое испытание, понимая, что мысли телепата слишком заметны, а мысли землянина не выходят за пределы сознания, так что для любых приборов разум двух существ сойдет за одного, а мысли телепата припишут землянину, у которого на руке защитной искрой поблескивает браслет.

После того, как Охо утрамбовался вокруг торса своего капитана, Марк заметно потолстел, но не потяжелел – юпитерианцы очень ловко играют гравитацией и способны снижать свой вес почти до нуля.

Марк кивнул Лиле. Не спеша, она подвела «Лигеро» к стыковочному люку станции, и проводила Марка до выхода. Он уже собирался открыть люк, но она немного нервно схватила Химмельбранта за рукав, и он остановился.

- Марк, - сказала она.

- Ну?

Она вдруг обеими руками обхватила Марка, с силой притянула к себе, так что он крякнул, и поцеловала. Не ожидая такого поворота событий, Марк растерялся… Впрочем, только на мгновение.

Охо шарахнул молнией прямо в подмышку капитана. Марк дернулся и был вынужден оторваться от Лилы, чтобы почесаться. Она смущенно покраснела и этим ввела Марка в состояние окончательного замешательства: он полагал, что на свете и вообще во Вселенной не существует ничего такого, чтобы могло заставить лейтенанта Лилу Банье покраснеть.

Она отступила на шаг, оглядела капитана с ног до головы, и нарочито сурово произнесла:

- Только посмей после этого не вернуться… Мысленно с тобой, Марк…

- Мысленно с тобой, Лила…

Капитан глянул на показания датчиков, убедился, что воздух за обшивкой «Лигеро» вполне пригоден для дыхания, хотя и содержал много углекислого газа.

Прозрачные стены шлюзовой камеры корабля наполнились белым дымом. Он быстро продезинфицировал одежду Марка, его легкие и кожу. Это было обязательной процедурой при каждом выходе из «Лигеро» через шлюз.

Потом люк открылся, и Марк шагнул за пределы своего мира, погрузившись в пучину несмолкаемого шума, пыли и полумрака.

Цветочники, видимо, слыли весьма экономными хозяевами: света было очень мало. Впрочем, даже небольшое количество ламп, что светились под потолком, позволило Марку разглядеть тех самих цветочников, которые за дни войны уничтожили множество планет и людей.

Что-то бесформенно-гадкое лежало на самоходных тележках, которые сновали по коридорам. Марку это напомнило кучу грязи, в которую свалили все отходы с космической станции. Впрочем, отвратительного запаха не было – разве что витал чуть сладковатый аромат увядшего цветка. Коричнево-ржаво-зеленая мерзость проносилась мимо взора Марка, обдавая его характерным ароматом. Он вздрогнул от брезгливости.

Но здесь были не только цветочники. Мимо Марка стремительно промчалась прозрачная сфера с чем-то шевелящимся внутри, словно втиснутый внутрь аквариума муравейник с обеспокоенными муравьями. Потом прошел гуманоид с типичными чертами ромбутянина, но с одним отличием – на лысой зеленоватой голове возлежала небольшая кучка все той же бесформенной массы коричневого цвета. Из этого нелепого нароста, абсолютно неуместного на гладком глянцевитом черепе ромбутянина, высовывались ложноножки, как у амебы, и впивались в те отверстия на голове, что служат ромбутянам ушами.

Существо сбавило шаг, оказавшись возле Марка. Землянин неподвижно застыл. На него уставились два фосфоресцирующих глаза - они тщательно обсмотрели всю фигуру капитана. Потом взгляд наткнулся на браслет, и существо сразу же отступило, спокойно продолжив свой путь. Марк сдержал судорожный вздох.

Охо тоже нервно заерзал.

Марк поглядел по сторонам, оценивая обстановку, и двинулся за одной из тележек, несущей тело своего хозяина по коридору.

Кто бы ни построил эту станцию, он явно относился к расе великанов. Потолки на всех подобных станциях стараются делать предельно низкими для экономии света, тепла и воздуха. Но здесь лампы светили сквозь легкую дымку влажного воздуха откуда-то из невозможной вышины. И дымка заполняла все свободное пространство – скорее всего, вентиляция либо испортилась, либо просто не могла справиться с объемом работы.

От стены до стены оставалось столько места, что запросто бы разместилась «катушка», а ведь даже эти спасательные аппараты, предназначенные для коротких перелетов, имеют достаточно большие размеры.

Пол под ногами Марка слегка пружинил, и создавалось ощущение, что шагаешь по мягкому пушистому ковру. Если бы не специфический запах, не влажная дымка и тележки с цветочниками, Марк мог бы подумать, что находится не за пределами освоенного космоса, а на орбитальной станции Равела. Там тоже всегда царила необычайная суета, хотя сами равельянцы по натуре существа спокойные, уравновешенные и неторопливые.

Он примерно представлял, куда надо идти. Судя по тому плану, что дал Байя, цветочники должны были использовать для своих «подопечных» те сектора, какие используются под лаборатории. Но Марк также знал, что войти в эти сектора будет делом слишком сложным – вряд ли цветочники пускают туда всех желающих.

Он пересек огромный зал, такой же полутемный, как и коридоры. Пружинистый пол покрывал солидный слой грязи, колонные турболифтов явно не работали, и цветочников здесь было поменьше, но зато оказалось довольно много представителей других рас, знакомых и незнакомых Марку. У всех них, без всякого исключения, на головах, конечностях и телах – словом, везде, где кожа оставалась голой, - торчали безобразные наросты. В голове Марка сложилась определенная версия, но он поспешил её отогнать от себя, запрятать куда-нибудь подальше до поры, до времени.

Десятки глаз обращались на шагающего Марка, подозрительно щурились. Среди существ Марк, однако, не заметил ни одного землянина. Этот факт он тоже запрятал поглубже в память. Если никто не задерживал его, то только потому, что на запястье сверкал браслет. «Я служу цветочникам, и какая разница, как я выгляжу и к какой расе принадлежу», - примерно так говорил он.

Окажись на месте Марка не пограничник, то уже давно бы волосы несчастного стали бы белоснежно белыми от того страха и напряжения, которое приходилось испытывать. Каждый шаг напоминал бег по раскаленному лезвию ножа. Но тренировки, сила воли и упрямство, которыми капитан Марк Химмельбрант отличался с детских лет, делали свою работу, и на лбу не посмели появиться даже капельки пота.

Переход через зал показался капитану бесконечным, и Марк шагнул в открывшийся коридор с облегчением и уверенностью человека, всю жизнь только и делавшего, что бродившего по станции цветочников.

Теперь от лабораторного сектора его отделял только один ярус, который он быстро преодолел по широким ступенькам.

Но едва его нога ступила на пружинистое покрытие, прямо перед взором изумленного капитана выросла фигура пластилинового человека.

Марк замер. Существо тоже. Они стояли напротив друг друга и не шевелились. Хотя, что-то и шевелилось: в голове Марка возникли чужие слова, понять которые он не мог. Слепой мозг землянина не поддавался прощупыванию, сделать это могли только очень сильные телепаты, вроде скарильянцев и равельянцев. Но пластилиновый человек, видимо, не достиг пока такого уровня. Его мысли заскользили по поверхности мозга человека, и Марк мог воспринимать только удивление чужака, и собственную чудовищную головную боль.

Две мягкие руки существа, покрытые вмятинами и буграми, протянулись к капитану. Он инстинктивно отступил. Тяжелая голова незнакомца склонилась набок, и тут же Марк получил довольно ощутимый удар по своему разуму. Пошатнувшись, не в силах противостоять чужим мыслям, пытающимся проникнуть внутрь него, он едва слышно выдохнул «Охо!», и юпитерианец поспешил использовать свой талант телепата, чтобы защитить друга. Едва Охо воздвиг барьер, Марк ухватился рукой за теплую стену и перевел сбившееся дыхание.

Существо с гибким телом, силуэтом повторяющее фигуру гуманоида, усилило свой напор и через барьер снова хлестанули мысли, ставшие на этот раз злыми и агрессивными. Это уже было прямым насилием, и Марк выхватил татрон из кобуры, мгновенно вскинул руку и выстрелил. Пластилиновое тело вспыхнуло, затрепетало и оплавилось быстрее, чем можно было ожидать. Приоткрыв рот, Марк посмотрел на татрон: на шкале интенсивности был выставлен режим оглушения.

Существу хватило ничтожной доли татронного заряда, чтобы умереть. Неправдоподобно… Ни одно создание во Вселенной не могло умереть от такого выстрела – так, по крайней мере, говорилось в боевых характеристиках оружия…

Марк прислонился спиной к стене. Чувство вины, особенно свойственное землянам, накатило, как горячая волна… Ещё секунда, - и он бы вовсе стал неспособен предпринимать что-либо… Этот случай, вполне заурядный в работе пограничника и солдата, почему-то приобрел для него совершенно иной, трагический смысл…

Но вновь поглядев на останки, Марк заставил себя встряхнуться.

Это битва разумов, сказал он себе, и она для тех, кто умеет воевать с помощью мыслей. Я этого не умею. Значит, поступил я правильно. В данном случае существовало единственно правильное решение…

Он с усилием перешагнул через лужицу.

Сектор исследований располагался за молочными воротами дезинфекционного отсека.

- Охо, - тихо сказал Марк, оглядываясь. – Сможешь раскодировать замок?

Щупальца юпитерианца выползли из-под куртки и потянулись к контрольному блоку.

Марк терпеливо ждал, когда Охо проникнет в схему. Вокруг было подозрительно тихо. Чувствуя неладное, Марк повернулся так, чтобы держать под наблюдением металлическую решетчатую лестницу…

Рука сама по себе медленно вынула татрон из кобуры, перевела мощность на максимальное значение. Казалось, что кто-то тяжелый и невидимый наступает со всех сторон.

Марк шагнул назад и ощутил за спиной гладкость стены. Палец сам лег на спусковой крючок. Напряжение росло, только Охо не замечал этого, безмятежно колдуя над разгадкой кода и полностью погрузившись в изучение хитроумных электронных схем. Марк задышал тяжело и неровно – что-то душило его. Он не понял сразу, почему перехватило горло: то ли возросла концентрация углекислого газа во влажном воздухе, то ли…

Он не успел больше ничего подумать… Его голову пронзила острая боль, которая смешала и все мысли… Он закричал и упал на пол, обхватив голову и выронив татрон. Громкий звук, очень высокий, пронзительный, впился в его уши… Горячий кнут ударил по оголенным нервам…

Марк скорчился на полу, ничего не соображая… Звук переполнил сознание, раздирая на кусочки то немногое, что ещё не стерлось от жуткой боли. Марк закричал опять, сражаясь с туманом, заволакивающим мысли…

…Лила сидела перед экраном бортового компьютера, изучая рекомендации борткома по заданной программе, Он выдал график скачков энергии в зоне точки входа-выхода, рассчитал необходимую мощность импульсных двигателей для преодоления пространственного барьера и определил принцип нахождения точки…

Работая, Лила не забывала поглядывать на стереоплан стации, по тонким схематичным линиям которой почти незаметно двигался огонек маяка, принадлежащего Марку.

Она предоставила «Лигеро» самому провести анализ информации, откинулась на спинку кресла и уставилась на трехмерное изображение станции. Но просто так сидеть ей никогда не удавалось. Её натура требовала постоянной деятельности.

- Бортком! – громко сказала она. – Провести дополнительное исследование!

- Задача? – спросил механический голос.

- Обнаружить систему внутреннего наблюдения станции. Определить возможность подключения.

«Лигеро» помолчал и заявил:

- Данных недостаточно. Невозможно провести идентификацию.

- Ладно, - решительно сказала Лила. – Попробуем.

Она отрыла доступ к данным военного министерства. Там хранились планы всех существующих в освоенном космосе систем слежения. Секретная информация, по идее недоступная для простых смертных, подчинилась напору Лилы без боя.

Когда на станции работали её настоящие хозяева, кристаллические глазки видеокамер работали на пределе возможностей. Но сейчас телепатические нити связи цветочников и их «слуг» опутали летящий в пространстве космический город, и надобность в слежении с помощью техники отпала. Лиле удалось понять, как подключиться к сложной системе видеокамер незнакомой инопланетной технологии. Пока компьютер подчищал слабые сигналы, пилот правила стереоплан, поместив в него данные о расположении камер и микрофонов. Она настолько увлеклась паутиной связующих цепей, что не сразу заметила четкую картинку на экране, получаемую с включившейся на станции аппаратуры…

Лишь отзвук сирены заставил её оторвать внимание от компьютера. Она вскинула голову, тревожно прислушиваясь. Сирена гудела далеко – в «Лигеро» она проникала только через внешний, приглушенный до минимума, динамик. Она повернулась к экрану и подскочила в кресле: картинка показывала корчившегося на полу капитана и Охо, пытавшего обвиться вокруг человека, чтобы защитить его от невидимой для глаза угрозы.

Лила метнула быстрый взгляд на стереоплан: красная точка маячка замерла в районе того яруса, который Байя определил как исследовательский. Лила вскинула руку, чтобы набрать на клавиатуре команду, но замерла в воздухе – она не знала, что именно нужно сейчас сделать…

В иллюминатор можно было видеть, как по всему периметру станции зажглись кровавые огни. Они мигали, предупреждая об опасности. Все корабли, не пристыкованные в данный момент к станции, заметались, эфир заполнила речь, какие-то шумы, с трудом квалифицируемые как слова. Но в этом шуме явно прослеживалась тревога, страх, даже ужас…

Это Лила отметила особо: страх. Цветочники чего-то испугались. А в следующую секунду корабль дернулся с такой силой, что Лилу выбросило из кресла. Она пролетела через всю рубку, больно приложилась плечом к терминалу, сморщилась и тотчас же крикнула:

- Бортком, активация защиты! Оценка степени повреждений! Род опасности!

В ответ на её приказ корабль спешно развернул дополнительную сетку энергозащиты, включил амортизационные поля и оценил обстановку. Потом доложил: насильственная отстыковка, повреждения шлюза и камеры перехода. Большего он сообщить пока не смог.

Потирая ушибленные места, Лила с трудом поднялась, увидела мерцание лампочки внешней связи и включила динамик:

- Лила! – закричал голос Байя. Его почти заглушал рев сирены. – «Лигеро» в состоянии принять «катушку»?

- Вполне!… Байя, что происходит?

- Не знаю!… Через минуту буду на борту!…

«Лигеро» потрясывало в сильнейшей лихорадке. Лила с трудом усмирила его воспаленные стабилизаторы, которые едва не расплавились от мощного толчка. «Лигеро» получил нечто вроде удара электрошокера колоссальной силы, и, поглядев на экран, Лила поняла, что станция в спешном порядке отталкивает от себя все пристыкованные судна такими же сильными разрядами. Могучий истребитель особенно не пострадал, но вот остальные корабли чувствовали себя, мягко говоря, неважно. Все бортовые огни на них гасли, и машины беспомощно кружились в вакууме, не сумев сразу запустить двигатели. Лила спешно отвела «Лигеро» подальше от разбушевавшейся станции.

На некоторое время она забыла о капитане, а когда вновь посмотрела на экран, то сигнал уже был потерян и картинка пропала…

На стереоплане погас огонек маячка.

…Охо обвился вокруг капитана, старясь блокировать его болевые центры, прервать поступление импульсов к чувствительным клеткам. Ему удалось это не сразу – то, что обрушилось на капитана, юпитерианца даже не затронуло, и он никак не мог понять, что, собственно, произошло. Едва двери раскрылись, Охо втащил Марка внутрь, но тот заскрипел зубами, стискивая голову ладонями и все ещё корчась.

Сирена выла, как сумасшедшая. Юпитерианцы не воспринимают звук, как таковой, но они принимают даже самые незначительные вибрации и колебания воздуха; они не чувствительны к эмоциональным оттенкам слов, потому что эти самые слова существуют для них только в виде подобия азбуки Морзе – точек и тире. Сирена же была для Охо одним гигантским тире, и особого беспокойства не вызывала, хотя начинала надоедать. Но звук плохо влиял на землянина, оглушал и причинял боль, и поэтому Охо торопливо изолировал Марка.

Едва двери сомкнулись, звук сирены исчез – стены его не пропускали. И Марку почти сразу же стало лучше: он открыл глаза, поднял свою гудящую голову и приподнялся на локте.

Снаружи Марку казалось, что материал прозрачных ворот сам по себе имеет молочную затуманенность. Но на деле выяснилось, что само помещение заволок белый туман – холодный, густой, влажный. Он шевелился от дыхания, свет голубых ламп-прожекторов пронзал его во всех направлениях, не согревая и не развеивая.

Как в холодильнике, в который накачали теплого воздуха, подумал Марк, поднимаясь с ледяного пола, пружинящего под ногами. Охо скользнул куда-то в сторону, скрывшись в дымке, а внимание Марка привлек вживленный в кожу предплечья маячок. Его красный огонек погас. Марк потряс рукой.

- Поздравляю, ты умер, - сообщил капитан самому себе. – Лила будет в ярости.

- Капитан! – позвал из тумана Охо. – Сюда!

Марк пошел на звук, утонув в молочном тумане. Прозрачное тело юпитерианца зависло тяжелым облаком над стеклянным ящиком без крышки. Марк подошел вплотную.

- Дон Горх, - негромко сказал он, опускаясь возле ящика на одно колено.

Чернокожий цойонец с седыми прядями в коротких курчавых волосах лежал неподвижно, опутанный полыми пластиковыми трубками и разноцветными проводами, впившимися в его тело. Закрытые веки чуть подрагивали, грудь вздымалась медленно и глубоко. Марк осторожно взял цойонца за запястье – оба сердца внутри него бились ритмично, как и положено, но кожа была холодна, как у мертвеца. На гладком коричневом лбу проступили капельки пота, несмотря на низкую температуру в помещении.

- Здесь ещё, капитан…

Несколько десятков таких же ящиков располагались правильным полукругом. Подсоединенные провода выкачивали из мозгов эмоции, мысли, воспоминания, идеи.

Марк внимательно оглядел каждого человека. Здесь находились многие из известных ему рас, но ни одного землянина. Ромбутяне, накхийцы, даже бранаррцы... Цойонец выделялся своей характерной внешностью землянина, но отличие его расы было в особенностях анатомии, строении организма, способного переносить нагрузки гораздо более высокие, чем требовалось для уничтожения любого из представителей инопланетных рас. Два сердца гнали по крепким сосудам больше крови, чем у других, шесть долей легкого обеспечивали нормальное дыхание даже в такой атмосфере, где кислород обнаруживался только в результате спектрального анализа; мощная система коллатеральных кровеносных и лимфатических сосудов позволяла цойонцам выживать и тогда, когда оказывались поврежденными основные артерии; регенерационные возможности организма обеспечивали восстановление потерянных конечностей и некоторых жизненно важных органов. Цойон осваивали и колонизировали земляне, но потом повышенная радиация, экстремальные условия жизни, высокая сила тяжести и потоки ультрафиолета, проникающие через тонкую атмосферу, создали новый вид человека. Уже через три поколения колонист-цойонец по физиологии резко отличался от землян. Мозг также претерпел изменения, но не особенно: телепатии новые создания не научились, но легко общались с себе подобными, оставаясь недоступными для других рас-телепатов.

Но почему тут нет землян? Марку на мгновение показалось, что ответив на этот вопрос, он найдет ответы на все происходящее вокруг.

Он вернулся к Горху, тщательно оглядев места присоединения проводов и трубок.

- Охо, - сказал капитан, - ты сможешь определить, насколько обширны будут повреждения, если я уберу все эти штуки?

- В моих расчетах не исключена погрешность. Я плохо знаком с особенностями анатомии цойонцев.

- Я – вообще не знаком.

- Ты хочешь унести его отсюда?

- Попытаюсь.

Охо сформировал из своего пластичного тела несколько ручек-отростков, прикоснулся к голове Горху, проникая в его мысли и вызывая на контакт. Марк не стал ему мешать. Он отошел к дверям-воротам, выглядывая в коридор через прозрачный пластик. Ему было видно, как разгораются лампы тревоги под потолком, но в поле его зрения не попал ни один человек или что-то в этом роде. Марк сосредоточился, соображая, как спасти Горха, однако ничего умного в голову не пришло. Тогда он рискнул включить свой передатчик, надеясь, что Лила на корабле его услышит. Вместо привычного шипения в крошечном наушнике царила тишина, но Марк все же произнес, рассчитывая, по крайней мере, на одностороннюю связь:

- Лила, ответь. Это Марк. Ты меня слышишь?

Он подождал немного, потом продолжил:

- Я нашел Горха, но не знаю, как вывести его отсюда. Нужна твоя помощь. Ответь, пожалуйста!…

 

 

Лила увидела несущуюся к «Лигеро» «катушку». Одновременно с обеспечением стыковки, она пыталась наладить видеоконтакт со станцией, но связь прервалась раз и навсегда.

«Катушка» благополучно прикрепилась к шлюзу истребителя, рядом с таким же аппаратом для короткого перелета.

Лила встретила равельянца возгласом:

- Что происходит?

- Я уже знаю - что, но не знаю – почему, - Байя быстро сел на свое место и пристегнулся ремнем. – На станции активировались все программы по самозащите, и цветочникам не удается их отключить. Станция оживает, я перехватил сигналы, идущие от неё во всех направлениях. Но я не могу их раскодировать! Станция давно заброшена, все системы жизнеобеспечения работали за счет солнечной энергии – на критичном минимуме. А сейчас заработали передатчики, приемники, обогрев, автоматические стыковочные блоки, даже энергопояс: произведена насильственная автоматическая отстыковка всех кораблей, открываются вакуумные шлюзы, идет сброс отходов и отработанных газов!

- Может, цветочники что-то случайно включили?

- Не думаю.

- Там Марк, и у него проблемы, - сообщила Лила. – Я видела его на экране, когда все началось…

- Мы с ним можем связаться?

- Я пыталась, но сигнал не проходит… Я смогу заняться усилением сигнала, если ты будешь пилотировать…

Байя принял штурвал.

Лила обратилась к бортовому компьютеру. Да, она видела, как погас маячок Марка, но, может, капитан ранен в руку, задело маячок, или он раскурочен при ударе, падении… Она легко убедила себя, что её дорогой капитан так просто умереть не может. Маячок – всего лишь хитроумный прибор, и ему не всегда можно полностью верить. Тем более рядом с Марком находится Охо. Все должно быть в порядке…

Она усилила сигнал передатчика, а потом увеличила чувствительность приемника. Едва она закончила работу, как в динамиках послышался тихий, далекий, чуть различимый голос Марка Химмельбранта:

- «Лигеро», приём… Я не могу покинуть этот ярус без твой помощи, Лила… Из-за тревоги заблокированы двери, и Охо не может активировать нужные схемы. С нами Горх, он слаб и без сознания. Приём…

Очевидно, он повторял одно и тоже несколько раз, потому что слова звучали механически, без выражения.

- Капитан! – закричала Лила яростно. – Слышу тебя!

- Лила! – раздался в ответ вопль. – Лила, тебе придется что-нибудь придумать, исходя из возможностей «Лигеро»…

- Да, да! – она вскочила с кресла, принялась нервно расхаживать по рубке. – Что-нибудь придумать…

Байя следил одновременно за ней, и за передвижением кораблей на экране.

Она невнятно бормотала себе под нос:

- Нижний ярус… Нижний… Выходов прямых нет… Шлюзов нет… Двери заблокированы…

Она метнулась вдруг к стереоплану, водя пальцем по тонким линиям чертежа.

- Да, есть! – воскликнула она. - «Лигеро» с помощью магнитных щупов зацепится за металл, и коридор можно использовать как шлюз. Переходная камера у нас неисправна, поэтому придется выкинуть «катушки» и через стыковочную камеру вас забрать…

- Это трудно, - заметил Байя, уворачиваясь от столкновения с кораблем, несущемся в пространстве явно без экипажа. – Силу взрыва точно не рассчитать, он может выворотить весь ярус наизнанку, вместе с капитаном и остальными!

- Может, - согласилась Лила, загоняя программу в компьютер. – Поэтому воспользуемся не татронными снарядами, как ты предполагаешь, а лазерной установкой, как паяльной иглой. Я рассчитаю мощность, сконцентрирую пучок настолько, насколько мне позволят стабилизаторы. Просто прорежем дырку в консервной банке.

- Это должно сработать! Но станция не даст нам пристыковаться, - сказал Байя.

- Да, точно…- задумалась Лила, щелкая клавишами. – Тогда я создам воздушную подушку в силовом поле между ней и оболочкой «Лигеро», и мы не будем касаться станции, паря рядом, как птички. А дальше я использую аэротрубу, которую используют для захвата «катушек» в условиях атмосферы. Через неё капитан и остальные перейдут на «Лигеро».

Компьютер сообщил: автоматическая отстыковка «катушек» невозможна.

- Проклятая электроника! – ругнулась Лила. – Придется делать все вручную.

Она бросилась прочь из рубки.

Байя приблизил «Лигеро» почти вплотную к округлому боку космической громадины и решил попробовать примагнититься. Но едва магнитные щупы осторожно коснулись металла станции, на дисплее бортового компьютера внезапно появился длинный буквенный текст. Байя поглядел на него сначала с недоумением, потом с удивлением, а потом его обычно неподвижное в плане мимики лицо выразило крайнюю степень потрясения, которое только может позволить себе равельянец.

Текст был написан буквами единого языка, но явно устаревшего его варианта, которым пользовались в первые годы образования Галактического Союза, то есть почти тысячу лет назад по стандартному времени, принятому в освоенном космосе. Единый язык претерпел не много изменений, и Байя прочел текст и без особого труда понял его смысл.

- Лила, - сказал он в микрофон. – Это важно. Я обнаружил кое-что. Эту станцию построили земляне…

Она услышала его, но не смогла ответить из-за своей занятости. Одну из «катушек» она сумела выпроводить в космос, а со второй начались проблемы.

Лила что-то буркнула, но Байя не разобрал. Текст исчез с экрана так же внезапно, как и появился. Но памяти равельянца достаточно было нескольких мгновений, чтобы охватить его весь целиком. В нужное время он с легкостью мог восстановить каждое слово… Но исчез только странный текст на экране, реальность же осталась. И в этой реальности цветочники, пересевшие на свои корабли, почуяли в «Лигеро» опаснейшего врага. Сразу четыре «клумбы» вдруг кинулись к нему, разогревая оружейные стволы.

Лила тоже увидела их через иллюминаторы отсека. Она уставилась на грозящие щупальцами корабли, стремительно несущиеся к «Лигеро», и, подчиняясь импульсу, прыгнула в кресло «катушки», старательно задраивая её прозрачный верх.

- Байя! – закричала она, увидев, как на узкой панели аппарата высвечиваются графики расхода энергии и одна за другой разгораются лампочки батарей. – Заканчивай программу, я отвлеку цветочников! Не смей бросать капитана!…

Не дождавшись ответа, она включила двигатели и аппарат выскользнул в открытый космос. «Катушки» не оборудованы двигателями для быстрого и мощного разгона. Они не могут пополнять запасы энергии от солнца, как большие судна, они не оснащены воздухо-очистными фильтрами, запас кислорода хранится в баллонах и хватает его только на три-четыре часа. На «катушках» не предусмотрено специальной защиты от огневого поражения, нет амортизационных сетей и стабилизаторов. Имеется только небольшая татронная пушка, маломощная, но при этом пожирающая почти всю энергию с батарей. Словом, это – всего лишь малюсенький катерок, способный перелетать от корабля к кораблю, или курсировать в атмосферах планет с небольшой силой тяжести.

Такой металлический патрончик запросто можно разнести на части одним метким попаданием. Единственное из достоинств «катушки», получившей название из-за своеобразности формы, заключалось в удивительной маневренности, если, конечно, штурвал держали опытные руки…

Лила легко ускользнула от снаряда, пущенного пришельцами, пронеслась между двумя «клумбами» в опасной близости, обстреляв их борта.

Байя напряженно смотрел, как юркая точка «катушки» методично жалит огромные корабли и отвлекает их внимание на себя. Сам он сейчас не мог отстреливаться: большое напряжение в цепях, возникающее при стрельбе, неизбежно привело бы к сбою и ошибкам в программе, заложенной Лилой в компьютер. В обычном режиме никакие перегрузки электронному мозгу «Лигеро» не страшны, но сейчас он выполнял необычную для него программу, и нестандартную, а потому Байя оставалось лишь смотреть, как мечется в космосе Лила. Он точно знал, что сбить «катушку» проще простого, и знал также, что цветочники пока находятся в «счастливом» неведении относительно данного важного факта: корабли звездных государств при использовании «катушек» в бою обязательно прикрывали их своей защитой и татронным огнем, и уничтожить быстрых малышек было не так-то просто. Для цветочников каждый корабль, независимо от размеров, все-таки являлся серьезным боевым кораблем.

«Лигеро», следуя пунктам программы, оперся о бок станции воздушной подушкой, стабилизировал свое положение и принялся вспарывать прочную оболочку. Байя казалось, что все это происходит слишком медленно, он с трудом смотрел на экран, где своими жалкими укусами тянул время кораблик Лилы. Ощущая бесконечную тревогу за жизнь своего друга, он в то же время понимал, что если бы сам оказался в тот миг возле «катушки», то поступил бы точно так же, не колеблясь ни секунды.

Байя не сводил взгляда с картинки на экране, иногда отрываясь только затем, чтобы проверить, насколько продвинулась работа у «Лигеро». Его отличная пушка конструировалась отнюдь не для перепиливания и разрезания обшивок чужих и своих станций, но пока что «Лигеро» отлично справлялся.

Магнитные щупы прижимали «Лигеро» к космическому городу, тонкий луч миллиметр за миллиметром прогрызал дыру в шкуре станции. Аэротруба уже подрагивала в гнезде, готовясь сразу же выпрыгнуть, как только лазер закончит работу. Станция, вместо того, чтобы отшвырнуть «Лигеро» прочь от себя, терпеливо ждала, уставившись куполами в черную бездну. Неуправляемые летательные аппараты свободно дрейфовали в разных направлениях, и представляли собой серьезную угрозу друг для друга – одно лишь столкновение могло разрушить их обшивку.

Корабли цветочников не успели к этому времени полностью восстановиться, на их бортах зияли пробоины, полученные в зоне Иксес-3, но и в таком виде они представляли собой силу, способную сломить даже такого героя, как «Лигеро». А, учитывая, что паника среди цветочников прекратилась, стоило ожидать мощной и единой атаки всей армады врага в любую секунду.

Руки Байя спокойно лежали на подлокотниках кресла, но в душе его творилось бог знает что. Его мысли были вместе с Лилой: импульсивность этой миниатюрной землянки иногда вызывала в нем такое чуждое для равельянца чувство, как зависть. На Равеле Байя учили прежде думать, а потом делать что-либо, прежде оценить свою шансы, а потом совать голову в петлю, но землян, а в особенности Лилу Банье, похоже, никто этому не учил. Рассудительность не раз спасала жизнь Байя, но вот безрассудство землянки возводило «не раз» в пятую степень. Равельянец не имеет права подчиняться первому импульсу, он почти всегда ошибочен – учили на Равеле, а земляне поступали с точностью наоборот – и ведь это приносило положительные результаты! Может, их эмоции в стрессовых ситуациях переходят на уровень предвидения? Такая мысль не однажды приходила в голову Байя, но понять поступки землян могли только земляне…

Яркая точка на экране скрылась из поля зрения видеокамер. Байя выпрямился в кресле. В это время компьютер сообщил, что обшивка пробита, и что аэротруба принимает людей. Байя не услышал.

Он включил на экране борткома дополнительное увеличение. Корабли цветочников на экране приблизились вплотную, но возле них «катушки» Байя не увидел.

Сенсоры прощупывали окрестности станции, однако тщетно – аппарат с Лилой пропал.

Услышав за спиной тяжелое дыхание, Байя на секунду оторвался от монитора, чтобы приветствовать капитана и дать «Лигеро» команду на отстыковку.

Марк нес на своих плечах Горха. Осторожно спустив его на пол и поудобнее устроив, он прерывисто спросил:

- Где Лила?

- Там, - коротко ответил Байя.

Забыв о том, что принесенный им человек, возможно, нуждается в срочной помощи, Марк кинулся к компьютеру.

Байя отвел «Лигеро» от станции. Отключенные магнитные щупы послали неиспользованную энергию в накопители, но штурман тут же употребил её для усиления чувствительности сенсоров борткома.

Лучи истребителя веером сканировали космос. Вот уже и корабли цветочников, потеряв из виду противную «катушку», обратили свое внимание на пограничников…

- Вот она! – закричал Марк. – Хватай её щупами!…

Беззащитная оболочка «катушки» спокойно дрейфовала в вакууме. Все огни на бортах погасли, двигатели молчали. «Лигеро» осторожно притянул хрупкий аппарат магнитными щупами.

- Пора убираться отсюда! – сказал Байя.

«Лигеро» начал разгон. Его неповрежденная обшивка позволила уйти от «клумб» цветочников. Впереди разгорался глазок точки входа-выхода, и нос «Лигеро» устремился прямиком в её середину.

«Катушка» доверчиво прижалась к черному боку истребителя. Откидывая покореженный прозрачный верх кабины, Марк мысленно подготовился к тому, чтобы увидеть бездыханное тело своего пилота. Но, когда он сорвал металлические зажимы, удерживающие купол, ему показалось, что Лила все же дышит. Терминал разлетелся в щепки, осколки его расцарапали лицо пилота, и удерживающие ремни кресла, перекрещивающиеся на груди, вся одежда и обивка внутри «катушки» были забрызганы кровью.

Марк осторожно тронул шею Лилы – пульс, хоть и слабый, но прощупывался. Дрогнули закрытые веки, она приоткрыла глаза, увидела два не на шутку встревоженных лица, склонившиеся над ней, и нашла в себе силы слабо улыбнуться и прошептать:

- Славную я задала им трепку, правда?… Меня подбили, терминал и гашетка взорвались прямо в руках…

Она вздрогнула, когда Байя принялся отстегивать ремни.

- Кажется, у меня рука сломана… - едва слышно произнесла она, облизывая вмиг пересохшие от боли губы.

Байя осторожно щелкнул пряжкой, откинул полосы ремней и прикоснулся к окровавленным плечам.

- Не-ет, - успокаивающе протянул он. – Не сломана.

- Славно, - Лила прикрыла измученные глаза.

- Она раздроблена, - сказал равельянец.

Марк толкнул его локтем – не надо Лиле знать подробностей.

- Что я должен сделать?

- В аптечке есть иммобилизатор, - Лила поморщилась от усилия. – Активируй… его, одень на меня… Крошки костей могут… попасть в кровь… закупорить сосуды… Потом - в … в Эску… лап…

Она совершенно побледнела и, похоже, начала отключаться от происходящего. Друзья не стали ей мешать терять сознание, второпях надели и включили иммобилизатор, ограничивший давлением движение крови и мелких частей искрошенных тканей, и поспешно вынули из «катушки», стараясь поменьше теребить едва живого пилота.

Электронный корабельный врач Эскулап, – весьма хитроумная машина, - погрузил Лилу в кислородную камеру, подключил капельницы с кровезаменителем, рассчитал дозировки антибиотиков и анальгетиков. Состояние быстро стабилизировалось – теперь оставалось только ждать.

Пока капитан и штурман уделяли внимание Лиле, Охо трудился, оживляя блокированный цветочниками разум Горха.

Когда Марк и Байя вернулись в рубку, они застали Охо в форме пирамиды – это означало, что юпитерианец сосредоточенно размышляет над какой-то важной мыслью. Эта прозрачная пирамида густейшего геля покачивалась над головами людей, поблескивая крошечными молниями электрических разрядов.

Байя сверил данные компьютера: «Лигеро» стремительно уносился прочь от космической станции. Может быть, цветочники преследовали его, но в опасной близости сканеры ничего не обнаружили.

Капитан присел возле цойонца.

- Он умер? – спросил Марк у Охо.

- В каком-то смысле, - ответил безликий голос из-под потолка. – У нет воспоминаний. Из него высосали всю память.

- То есть, если он что-то знал, то уже ничего не вспомнит? – Марк потер рукой подбородок. – Я надеялся, что успеем спасти его.

- Мы сделали всё, что было в наших силах, - сказал Байя.

- Он был ученым и, возможно, смог бы найти способ продуктивно уничтожать цветочников.

- Может быть - кивнул головой Байя.

Цойонец внезапно открыл глаза. Расширенные черные зрачки бессмысленно уставились в стену. Марк коснулся его плеча.

- Дон Горх, - произнес он. – Вы понимаете, где находитесь?

- Земля… Страх… - чуть слышно прошептал цойонец.

- Мы отвезем вас домой, - успокаивающе сказал Байя, наклоняясь к нему.

- Боятся страха… - шевельнулись губы.

- Он пытается сопротивляться мраку, - пробулькал Охо.

- Ты можешь ему помочь? – спросил Марк.

- Не уверен. Я никогда не делал ничего подобного.

- Сегодня все многое делали в первый раз. Мы должны сделать для него все, Охо.

Марк взял Горха за руку. Красный глазочек маячка спокойно поблескивал под кожей предплечья.

- Я удалю маячок, - сказал капитан, – его сигнал перестанет поступать на буйки. Дон Горх будет считаться погибшим. Сообщим его жене – она увезет его возможно дальше, куда-нибудь, где он сможет начать новую жизнь. Пусть для Галактического Союза он останется героем.

- Мне кажется, что он помог нам больше, чем сам мог представить, - сказал Байя.

Марк обернулся к нему.

Равельянец возвышался над землянином несокрушимой статуей, хотя и Марк отличался высоким ростом. Глядя сверху вниз, штурман продолжал:

- Со станции на «Лигеро» пришло сообщение. На едином языке. Я прочел его…

- Что ещё за сообщение? – медленно спросил капитан.

- Я воспроизведу дословно…- Байя сосредоточился и начал говорить ровным голосом, словно бы читая с листа: - Космическая станция Спейс Оушен десять. Год сборки – две тысячи девятьсот четырнадцатый по земному летоисчислению… Руководитель экспедиции седьмого поколения – Карен Чен… Район себя исчерпал, мы уходим дальше. Сто восемнадцать кораблей покидают территорию Спейс Оушен десять… Земля отправила своих детей создавать такие станции на пути следования к сердцу Вселенной, и никто из нас больше не увидит Землю. Сменялись поколения, пока мы достигли этого солнца, сменятся поколения, прежде чем мы достигнем другого… Космическое пространство наполнено жизнью, и это теперь ни для кого не секрет. Поэтому построенный «город» может служить любой расе, способной понять пути человеческой мысли. Здесь есть все, что нужно для плодотворной работы - станция оснащена автономными генераторами и солнечными батареями, и здесь можно дышать, выращивать белковую пищу, проводить исследования; любая раса может воспользоваться этим в научных целях или для своего спасения. Мы же идем дальше - искать жизнь и изучать её. В памяти компьютера станции хранится достаточно информации и сведений, которые пригодятся ученым. Здесь, в этом пространстве, мы наткнулись на странных созданий, чуждых человеческому разуму и достаточно агрессивных, чтобы держаться от них подальше. Из-за их частых атак «город» пришлось снабдить особой защитой. Как долго защита проработает – не знают даже программисты; может быть, её хватит на несколько тысяч лет. Нам известно, что атаковавшие нас создания воспринимают только два чувства – наслаждение и страх. Они бояться тех, кто не боится их. И они боятся землян. Пришельцы – эмоциональные телепаты, они способны победить только того, чьи мысли могут прочитать. Мы узнали об этом слишком поздно, когда несколько замечательных ученых уже погибло, исследуя чужаков. Земляне должны быть благодарны своей телепатической слепоте. Как только один из потомков планеты Земля попадет на станцию, автоматическое компьютерное сканирование определит биопараметры землянина и откроет ему доступ к базам данных, активирует все системы на полную мощность, произведет автоматическую перезагрузку защиты и, при наличии инвазии, стерилизацию. Вот, пожалуй, и все, что я хотела сообщить в своем послании. Остальное вы найдете в памяти компьютера. Если вы придете сюда тогда, когда наши корабли будут еще в пределах досягаемости информационного луча, мы сможем пообщаться. Но, скорее всего, ничего такого не произойдет. Прощайте. Карен Чен, от имени Совета экспедиции…

Байя перевел дух и замолчал.

- Земля… Страх… - пробормотал цойонец отчетливо.

Марк заложил руки за спину и подошел к иллюминатору.

- Когда-то я слышал о Бесконечном полете к сердцу Вселенной, но никогда не верил в существование подобной экспедиции. Думал, это просто красивый миф, придуманный землянами, - сказал он. Байя согласно кивнул.

Первые межзвездные экспедиции… Тысячу лет - почти целую вечность назад…. И караван кораблей движется до сих пор по Вселенной, оставляя на своем пути станции с одинаково громким и совершенно земным названием - «Спейс Оушен». Караваны идут только вперед, предполагая, что за ними след в след идет человечество, новые люди, которым можно облегчить работу среди звезд. Это земляне и может быть, некоторые другие расы в составе экспедиции построили «город», но цветочники умудрились проникнуть в эту святая святых разумной мысли. Ненадолго. Ровно настолько, чтобы дождаться появления землян…

- Твои биопараметры активировали программу станции, - сказал Байя. – Она ожила, и первым делом избавилась от всего, что ей показалось чужим: отстыковала корабли, выкинула прочь всех цветочников, включила защиту. Я уверен, что сейчас на станцию смогут пройти только земляне.

- Экспедиция имела дело с цветочниками, и эти паразиты запомнили неуязвимость человека, - кивнул головой Марк. – Поэтому они никогда не брали в плен землян… Но неужели всему виной только наша «непробиваемость разума»?

- Возможно, цветочники не могут видеть вашего страха, - предположил Байя. – Не видят страха, и начинают бояться сами. Не об этом ли пытается сказать нам Дон Горх?…

- Наверняка, он разобрался в проблеме после долгих анализов боев. Значит, у нас остался шанс выгнать цветочников из нашей Галактики, навсегда отбить у них охоту копаться в головах, и засорять космос своими ростками…

Среди людей мы объявлены пленными, подумал Марк, замолчав. Вернемся – и нас всех отправят под трибунал. Но мы знаем, как бороться с цветочниками. Знаем, как преодолеть ограничение скорости в импульсном режиме… Имеем ключ к ещё большим знаниям…

- «Лигеро» начинает торможение, - сообщил Байя. – Через две минуты будем в нашем пространстве…

Марк хмыкнул что-то под нос, не отрывая взгляда от иллюминатора… Перед его мысленным взором плыли вереницы кораблей, неторопливо пересекающих Вселенную. Бесконечный путь к совершенству разума… Разума, до которого проклятым сорнякам из неосвоенного космоса теперь больше не добраться… На защиту встанут экранаторы, бесстрашие, «слепота» землян, новые, невероятные скорости…

Марк поглядел на цойонца, над которым колдовал Охо. Взгляд Горха обрел определенную осмысленность, и черные блестящие глаза здорового человека обратились к Марку.

- Все будет хорошо, капитан, - произнес вдруг цойонец ровным голосом. – Цветочникам придется уйти…

 

 

 

 

 

История 11
ОРГАНИЗМ

 

 

Планета переживала свой очередной спазм. Поверхность её сотрясалась, лопалась, и через тонкие трещины вырывались то тугие струи раскаленного воздуха, то ужасающие по красоте нити сверкающей красной лавы. Небо заволокли черные клубящиеся тучи, которые тихо ворочались и иногда издавали низкий рокочущий звук такой громкости, что он проникал даже через акустическую защиту станции.

Почва колыхалась, словно желе на тарелке, магнитные захваты с трудом цеплялись за неё, удерживая сооружение, но все же серебряная коробочка станции ходила ходуном. Активированные амортизационные подушки смягчали удары и колебания, но каждое землетрясение становилось тяжелым испытанием для недостроенных лабораторий.

Клубок белых молний ослепительно вспыхнул на чернеющих небесах. Рокот прокатился по планете, взметнулись вихри урагана и понесли горячий воздух над равнинами и горами. Вспышки грозы отражались от защитного купола, и со стороны могло показаться, что молнии возникают не только в небе, но и на земле.

Силона была единственной планетой в этой системе, где сплошь царствовали астероиды. Некогда они тоже являлись планетами, но после войны с цветочниками из неосвоенного космоса от планет остались воспоминания и запасы редкой и ценной силоновой руды. Силона потому и получила свое название – в ней сосредоточился центр исследования и добычи важнейшего полезного ископаемого.

Из-за капризов Силоны станции доставалось всегда по-крупному. Все ещё слабо защищенные отдельные крылья поочередно испытывали то дефицит энергии, то недостаток кислорода, тепла и света. Блоки кондиционирования часто выходили из строя, и электронщики станции работали иногда по многу часов без отдыха и сна…

 

… Марк с трудом протиснулся через узкую щель, великодушно оставленную заклинившей дверью, и, едва удерживаясь на ногах из-за непрекращающихся толчков, побежал по коридору. Свет то ярко вспыхивал, то становился слабым, так что едва угадывались стены. Красные лампы злобно мигали, завывания пронзительной сирены действовали на нервы. Рабочие уже копались в электронных схемах, но их усилия пока не дали результатов.

Когда начались неполадки из-за сейсмоактивности Силоны, Марк послал заказ на роботов-электронщиков и техников-специалистов, но ответа так и не дождался. Он понимал, что подобная ситуация творится чуть ли не на каждой новой станции, построенной после войны, что людей не хватает, а делать надо много и быстро… Приходилось выкручиваться, изворачиваться, что-то постоянно придумывать, идти на компромиссы…

Возле медицинского крыла Марк резко затормозил и быстро набрал код. Дверь и не подумала сдвинуться с места. Тогда он стукнул по блоку селекторной связи. И почти сразу же услышал брань оптиумных анализаторов и голос Сары, которая что-то громко внушала Охо.

После долгих раздумий дверь, наконец, приоткрылась, но совсем чуть-чуть. Марк, втягивая живот, протиснулся в медицинский отсек. Его взгляду предстала разгромленная лаборатория, заваленная небьющимися пробирками и специальной посудой, осколками чего-то некогда большого и прозрачного, а также перевернутые дисплеи стандартных определителей и модераторов. Идя на голос Сары, он проскрипел ботинками по осколкам, отбросил в сторону дисплей, что-то испуганно чирикнувший под ногой, и увидел, что за плексигласовой перегородкой изоляционного бокса идет борьба несгораемого шкафа, Сары и Охо. Шкаф соскочил со своих гнезд в полу, съехал немного в сторону и прижал немалым весом какую-то штуковину, вероятно, очень важную для исследований, так как Сара и Охо напрягали все силы, чтобы извлечь штуковину. При этом после каждого подземного толчка Охо подвывал, а Сара старательно налегала на шкаф, сражаясь с несокрушимой громадой закаленной стали.

Подобные шкафы – практически раритет, и как он оказался на станции, да ещё в медицинском крыле – Марку предстояло разобраться позже.

Марк подскочил на помощь к ним, взглядом поддержал Сару, и тоже включился в борьбу. Всеобщими усилиями им удалось сдвинуть громадину на несколько сантиметров, и Охо торжествующе извлек штуковину. Это оказался системный блок оптиумного анализатора, хранившего информацию обо всех изученных расах во Вселенной. Сара полагалась во всем именно на него в своих исследованиях, и потерять его означало бы замедлить работу с персоналом в случаях оказания медицинской помощи.

Пока люди пытались отдышаться, толчки прекратились.

- Вот это сила! – радостно воскликнула Сара, возвращаясь в лабораторию и созерцая полнейшую разруху. – Сколько сегодня?

Марк её веселья не разделял.

- Началось с восьми. Точные данные получим у Рона.

- Нам нужен электронщик, - заявила Сара, поднимая с пола дисплей. Стекло хрустело под ногами. – Моя аппаратура скоро откажется работать. Ответ из Центра не пришел?

- Нет. Я послал запросы на ближайшие станции. Если у них есть лишний робот или специалист, они пришлют.

- Пришлют? – фыркнула Сара. – Когда это на станциях были лишние электронщики?

- На моей памяти таких случаев действительно нет, - согласился Марк. – И иногда мне кажется, что воевать с цветочниками было легче, чем с диспетчерами и снабженцами Центра.

- Забудь о цветочниках, - сказала Сара. – Тебя выгнали из пограничников.

- Вообще-то я ушел сам, - возразил не слишком уверенно Марк.

- Ещё бы ты не ушел после суда, - мстительно произнесла Сара. – Тебя только публично не выпороли. Верно, Охо?

Юпитерианец стыдливо замерцал, вспомнив процесс и итоги. Впрочем, его самого все вполне устраивало…

 

 

 

Несмотря на длительное молчание диспетчеров, начальник станции Марк Химмельбрант все-таки получил к вечеру того же дня сообщение: запрос получен и рассмотрен. Прибытие специалиста планировалось через тридцать шесть часов.

Обратный адрес – Виона.

Марк от радости едва не расцеловал дисплей. Однако его смутило название планеты – Виона. Что это про неё говорят? Он обратился к электронной библиотеке.

Весть о том, что на станции скоро появится настоящий вионский специалист, а не робот какой-нибудь, взбудоражила весь коллектив. Планета Виона вошла в состав Галактического Союза уже во время войны с цветочниками, то есть совсем недавно. Её жители хотя и являлись гуманоидами, но все же отличались некоторыми особенностями, и к ним нужно было привыкнуть.

- Говорят, у них нет женщин и мужчин, они бесполы! – заговорщическим шепотом сообщила гидролог Амалия, эффектная тридцатилетняя особа с непослушной пушистой копной золотистых волос. – Сара, это правда?

- Я почти ничего не знаю о Вионе, - простодушно отвечала Сара.

- А Марк знает?

- Сомневаюсь.

Специалист прибыл в назначенное время. Он материализовался в транспортном крыле (ещё одно изобретение, появившееся уже после войны благодаря информации, оставленной первопроходцами на станции «Спейс Оушен – 10» в неосвоенном космосе). Встречал его только Марк.

Вглядываясь в уплотняющийся туман, Марк представил себе внешний вид вионца. В библиотеке он нашел стереографии, но все же встреча с новым инопланетянином волновала до глубины души.

Вионец действительно являлся гуманоидом. Кроме того, он выглядел как землянин, с небольшими изменениями: среднего роста, худощавый, со слегка вытянутой кверху яйцеобразной головой, абсолютно лысой и отполированной до зеркального блеска. На заостренную макушку, как небольшая корона, был надет обруч с шевелящимися тонкими отростками – смотрелось это весьма забавно, с точки зрения землянина. Черные блестящие, слегка наивные и по-детски любопытные глаза превосходили по размерам глаза землянина, формой напоминая каплю, острым концом оттянутую к вискам. Небольшой нос и выразительные губы делали инопланетянина похожим на заплаканного ребенка. Светло-желтая кожа в свете ламп отливала золотом.

Несколько мгновений начальник станции и специалист по электронике рассматривали друг друга. Потом Марк протянул руку в приветствии. После легкого замешательства, или раздумья, то же самое сделал вионец.

- Приветствую вас на станции планеты Силона. Меня зовут Марк Химмельбрант, я начальник станции, - сказал Марк.

- Приветствую вас, господин начальник станции… Прощу прощения, вы не тот Марк Химмельбрант, который…

- Который, - торопливо подтвердил Марк, этим подчеркивая, что говорить о своем прошлом не намерен.

- Понятно. Я – Вионец, специалист по электронике двенадцатого уровня сложности.

- Как называть вас?

- Мы не пользуемся индивидуальными именами. Название моей планеты – мое имя.

Марк согласно кивнул.

Вионец обладал хорошо поставленным голосом. Как у диктора. Слова единого языка он произносил четко, без спешки и излишнего усердия, с мягким приятным пришепетыванием.

Марк пригласил его в свой кабинет. Идя по коридору, он видел, как высовываются из дверей люди, слышал их перешептывание. Почти никто из персонала никогда не видел вионца вживую, поэтому интерес их легко объяснялся. Но деликатный Марк чувствовал себя смущенно: ему казалось, что новому специалисту такое внимание может не понравиться. Однако, бросив косой взгляд на шагающего рядом гостя, он увидел даже нечто вроде улыбки на бледных губах. Кажется, внимание его забавляло.

- Он симпатичный… Или это - она? – услышал Марк шепоток Амалии.

Он сжал кулак за спиной и пригрозил всем одновременно. Кто-то хихикнул, а потом тихо, но внятно произнес:

- Они размножаются делением…

Марк с облегчением закрыл дверь в своем кабинете.

- Итак, господин… Вионец, позвольте представить вам нашу медицинскую службу… Это госпожа Химмельбрант, наш доктор. А это – Охо, её помощник.

Вионец пожал руку Саре, а затем низко наклонил голову, здороваясь с юпитерианцем. Голубое облако густого геля удовлетворенно заколыхалось в ответ, однако новый работник не проявил ни малейшего удивления или испуга.

- У нас есть ещё руководитель отдела безопасности, равельянец Райш, но он очень занят в данный момент. Он совсем недавно на станции, вы с ним познакомитесь позже… И, прежде, чем ввести вас в курс дел, вам необходимо пройти сканирование, чтобы наш доктор могла оказать вам необходимую помощь, если это потребуется. У нас, к сожалению, пока очень неполная анатомическая картотека жителей Союза.

- Полагаю, это лишнее, - сказал Вионец. – Мне не нужна помощь.

- Это один из пунктов Устава, - возразила Сара. – Каждый прибывающий на станцию должен пройти анатомическое сканирование и краткий инструктаж.

- Рискуя вас обидеть, доктор Химмельбрант, я сообщаю, что параллельно с работой смогу ознакомиться с Уставом и последовать его рекомендациям. На станции множество недоработок и неисправностей, если не ошибаюсь: блоки амортизации, очистки воздуха, магнитные щупальца… Я немедленно займусь этим, и обязательно пройду сканирование – в течение дня…

- Это разумно, - согласился Марк, стараясь не замечать красноречиво вскинутых бровей Сары. – Я открою вам доступ к электронному плану станции, и вы сможете увидеть координаты неисправных систем. Но вы не обязаны сразу же приступать к работе. Материализация всегда проходит с большой потерей внутренней энергии, не мешало бы отдохнуть сначала…

- Нет, благодарю. Я не нуждаюсь в отдыхе. Я получаю энергию для работы в том количестве, которое требуется.

- Откуда? – спросила Сара.

Вионец подумал немного, подбирая понятные слова.

- От… братьев, - наконец ответил он. – Мне иногда нужно употреблять витаминную пищу, но когда много работы, всю энергию мне дают братья.

- И где же ваши братья? – спросила Сара.

Открытое удивление проскользнуло по лицу электронщика.

- На Вионе, - сказал он. – Конечно, на Вионе.

- Вам требуется помощник?

- Благодарю, господин Химмельбрант, но пока я в нем не нуждаюсь. Я воспользуюсь ментальными знаниями тех, кто когда-либо занимался подобными схемами. Ведь ими уже кто-то занимался, верно?

Марк кивнул.

- В таком случае, я заберу свои инструменты, которые прибыли со мной, и приступлю к работе. Вионские традиции предписывают каждому из… братьев сначала сделать максимум того, для чего он предназначен, а затем подумать о других целях…

- Надеюсь, вы сумеете вывести нас из того сложного положения, в которое поставила нас Силона, - сказал Марк.

- Вне всяких сомнений.

Когда он ушел, Сара обратилась к Марку:

- Намучаемся мы с ним – ничего ему не надо, дай только поработать. Откуда он знает, что именно у нас неисправно?

- Телепатия, моя дорогая, - ответил Марк равнодушно. – Ты, как врач, должна бы немного знать о каждом представителе рас Союза.

-Ты представляешь себе то разнообразие разумных рас, что входит в состав Галактического Союза? Нет? А я – да. У меня есть оптиумный анализатор и великолепный компьютер, хранящий все данные, но из-за проклятых толчков и их последствий у меня совершенно не оставалось времени ознакомиться с особенностями анатомии и способностями вионцев… Я знаю, что они все объединены в один-единственный организм…

- … и связаны между собой сетью энергетического и телепатического обмена. Если что-то знает один вионец, его знанием могут воспользоваться все.

- Но это же колоссальный поток информации! Одному человеку не справиться с ним.

- Да они и не живут, как отдельные личности. Вионцы – единое большое целое. Как клеточки в нашем организме. Каждая клеточка-вионец берет из потока только то, чем может и хочет воспользоваться в данный момент.

- Как-то все коряво, - возразила Сара. – Вионцы и клетки нашего тела – не одно и то же. Наша отдельно взятая клетка не обладает разумом!

- Я не биолог, Сара, - примиряюще сказал Марк. – Тебе интересно – сама все узнавай и разбирайся. Это твой конек.

- Сара, - подал голос Охо. – Клетке не обязательно иметь разум – она и так способна выполнять определенную функцию – питаться, расти, делиться, умирать… Так же и вионцы, я полагаю. Только они живут, разбросанные по галактике, но работают при этом очень согласованно, не обращая особого внимания на расстояния, их разделяющие…

- Разберемся. Охо, марш в лабораторию. Нам ещё порядок наводить, - Сара решительно встала с дивана.

- Вы, земляне, ужасно непоследовательны в рассуждениях, - бурчал юпитерианец, выплывая тяжелым облаком в коридор. – Даже не можете полноценно поддерживать разговор в русле одной темы. То вам клетки, то вам вионцы, то вам сразу уборка… Вот мы, юпитерианцы…

Дверь затворилась и ворчание Охо стало неслышно. Марк откинулся на спинку кресла и блаженно потянулся, захрустев всеми суставами. Одной проблемой меньше – теперь все в руках электронщика.

А Вионец трудился старательно. Уже температура в помещениях станции стабилизировалась, заработали фильтры и вентиляция, амортизационные устройства вошли в режим максимальной адаптации в соответствии с колебаниями коры Силоны.

Вионец в отдыхе не нуждался. Но помощники, которые ему со временем все-таки потребовались, располагали необходимым отдыхом. Вионец мало говорил, еще меньше задавал вопросов, но всегда безошибочно приходил на помощь, если вдруг обнаруживалось, что у кого-то что-то не получается. Для него, как телепата, даже «слепой» разум землян не стал преградой. Он мгновенно улавливал малейшие колебания мыслей, давал совет или вмешивался лично, отпускал помощников на отдых при первых признаках рассеянности и усталости, сам решал, когда и где находиться. При этих заботах его мозг успевал «пообщаться» с братьями на Вионе и получить нужную информацию.

Однажды возникла утечка из стационарного генератора. Прежде, чем кто-то сумел хоть что-нибудь предложить, вионец сам принял меры. Когда потом проверили надежность блокиратора, который он поставил на генератор, то оказалось, что вионец использовал синтетический блок из силона – металла гораздо более прочного, чем закаленная сталь и шоудиевые материалы. Умея следить за мыслями людей, вионец уловил их направление, собрал воедино все идеи, проанализировал и вывел единственно правильное решение. Если совещание техников заняло бы много времени, прежде, чем появился бы выход из сложившейся ситуации, то вионец проделал все за десятые доли секунды.

Вионец прекратил работу только тогда, когда убедился, что жизненно важные системы работают хорошо и не требуют присмотра. После этого он удалился на отдых.

Марк сбросил с себя часть забот и повеселел. Когда год назад решением военного суда его уволили из пограничников, назначение на эту закинутую далеко от всех звездных путей планету он воспринял как личное оскорбление. Но Сара и Охо уговорили его быть благоразумным, и, кроме того, разделяли с ним участь ссыльных на Силоне. Впрочем, Саре планета очень нравилась за крутой нрав и неукротимый характер, а Охо здесь смог полностью раскрыть свои таланты. Марку пришлось привыкать к новым обязанностям, к новым людям и условиям работы, и улыбка почти никогда не появлялась на его угрюмом лице. Однако сейчас, после всех этих моральных тревог за станцию и вверенных ему людей, он, впервые за долгое время, смог спокойно улыбнуться и ощутить душевное равновесие, не волнуясь, что ураганы и землетрясения разрушат недостроенный объект.

 

 

Сара сидела, нахмурившись. До завтрака она всегда была не в самом лучшем расположении духа. А тут ещё электронный повар задерживал заказ.

- Марк, - сказала она недовольно. – Я понимаю, что ты можешь неделю жить на одном только кофе, но я на такой подвиг не способна. Скажи электронщику, что надо починить повара.

- Он сам ремонтирует то, что считает наиболее важным, - ответил Марк, не отрывая взгляда от дисплея персонатора. У него была привычка просматривать за завтраком сообщения с центрального диспетчерского пункта, что чрезвычайно раздражало Сару. – Тем более, что у нас всегда остаются консервы на случай поломки пищевого синтезатора.

- Я не хочу консервы, - капризно заявила Сара. – Я хочу яичницу!

- У Вионца много работы, - возразил Марк терпеливо. – Он и так сделал больше, чем мы рассчитывали.

- А чем он сам питается? Я ни разу не видела его в столовой за едой.

- Ты же слышала, что он получает энергию от своих собратьев. Значит, пока этого ему вполне хватает.

- Ладно… Но до сих пор он не прошел медицинское сканирование. А это прямое нарушение Устава!

Марк, наконец, отвлекся от дисплея и внимательно поглядел на сестру.

- Так вот что тебя заводит, - покачал он укоризненно головой. – Тебя злит, что ты не можешь докопаться до его анатомии. Тебе хочется знать, как это люди могут жить единым организмом?

- Конечно, хочется! Я врач, я должна знать.

- Сара, давай уважать инопланетян. У них есть свои обычаи и традиции, следовать которым они имеют право. У нас не армия, и Устав здесь – чистая формальность, мало кем соблюдаемая.

Сара раздраженно отвернулась и забарабанила пальцами по столу. Кто-то поставил перед ней тарелку с зеленоватой студенистой массой, пронизанной мутноватыми хлопьями то ли крахмала, то ли муки. Сара удивленно подняла глаза и увидела Вионца. Он выглядел виноватым.

- Прощу прощения, что не мог раньше уделить внимания повару. Я узнал – вам, людям, нужно питаться ежедневно, и сразу занялся починкой.

- Что это? – спросила Сара, с отвращением глядя на массу в тарелке.

- Осмелюсь предложить вам сбалансированный комплекс белков, жиров, углеводов, минералов, макро- и микроэлементов.

- Выглядит отвратительно!

- Важен не вид. А суть. Суть данного продукта в правильном подборе ингредиентов. То, чем вы обычно питаетесь - яд для ваших организмов.

- Значит, ты считаешь, что мы неправильно питаемся? – спросил Марк с улыбкой.

- Я попытался подобрать оптимально качественное питание для…

- Разве это можно есть? – Сара с деланым испугом ткнула вилкой в массу и та заколыхалась.

- Это полезно, сказал Вионец. – Я покажу вам распечатку химических формул. Вы убедитесь, что в данном продукте много протеина, а протеин составляет основу…

- Спасибо, но это я есть не стану.

- Как доктор, госпожа Химмельбрант, вы должны понимать, как важен правильный подбор элементов…

- Неприятно тебя огорчать, но доктор отказывается употреблять правильный подбор элементов, - с сожалением произнес Марк. – Она, как и я, предпочитает есть мясо, пусть даже синтетическое, овощи, яйца, пит кофе…

- Но вы же вносите таким питанием дисбаланс в работу ваших клеток и органов! – с ужасом сказал Вионец.

- Пусть. Еда – не просто введение в пищеварительный тракт протеинов и углеводов. Это удовольствие от вкуса и вида пищи, наслаждение общением во время совместных обедов и ужинов. Ну, и завтраков тоже. Понимаешь?

Вионец молча глядел на Марка. Потом вежливо сказал:

- Конечно, я понимаю. Мне известно наслаждение. Возможно, оно другого рода, но все равно известно… Обычай, привычка, норма… Конечно.

Он забрал питательный студень, отнес на кухню и вернулся через минуту с другой тарелкой. На ней дымился отлично поджаренный кусок мяса с горой золотистой картошки. У Сары сразу улучшилось настроение:

- Совсем другое дело! Тяжеловато для завтрака, но мне нравится!

Вионец с достоинством наклонил голову.

- Рад, что не стал причиной смены ваших отравляющих традиций…

Ни тени иронии в голосе – он воспринимал всё всерьез. В дальнейшем Марк и Сара попытались разъяснить суть шутки, сказали, что в этом есть отдых, расслабление для ума и нервной системы. Это обычай, сказали ему. И он согласился, что шутка – наверное, действительно важный элемент в жизни человека.

Вообще, слова «обычай», «норма» и «смысл жизни» он воспринимал по-своему, относясь к ним, как к молитве, мантре. Ему говорили – это норма, и он не спорил. Увидев, как курит Амалия, он ужаснулся. Он следил за перемещением дыма в легких, за газообменом в тканях, и не мог понять, какое удовольствие есть в курении. Но когда Амалия пояснила, что это привычка и норма, он сразу же отбросил колебания и сомнения.

Причинять вред органам и клеткам… Для него подобное звучало, как самая страшная вещь на свете. Ведь клетки болеют, говорил он Саре, они испытывают боль, не могут полноценно работать. Их надо сразу же убирать, чтобы они не ослабляли весь организм, не заражали, не подвергали опасности других… братьев.

Общаясь с ним, Сара поняла, насколько близко он старается воспринимать нормы других разумных существ и скольких нравственных мучений ему это стоит.

Он был одной из тех самых клеточек большого организма. Клетки составляют ткань, ткани – органы, а те, в свою очередь, системы органов. И Вионец считал индивида-человека единым сообществом клеток. Но он не мог понять, почему и как умирает человек. Сара объясняла ему про потерю крови, про остановку сердца, старение и отмирание клеток… Любую клетку можно заменить, говорил он. Когда умирает много клеток, организм не в состоянии сам их восстановить, объясняла Сара. Организм не может самостоятельно восполнить большую потерю крови. Не может отрастить себе новую печень или желудок.

А он удивлялся, зачем позволять болезни заходить так далеко, да ещё способствовать её развитию. Он утверждал, что необходимо принимать сигналы от клеток, прислушиваться к ним, и принимать меры немедленно. Ведь любая клеточка, почувствовав в себе неладное, тут же сигнализирует об этом мозгу, а если умирает – на смену приходит другая, новая клетка.

Из его вопросов и рассуждений Сара узнала намного больше, чем из медицинской библиотеки. Вионцы объединялись в целое, где каждый человек выполнял определенную функцию: принимал информацию, передавал её, вырабатывал энергию, распределял, учился, анализировал… Но при этом вионец оставался самостоятельной единицей. Правда, только физически. Энергетическая и телепатическая сеть всегда соединяла его с родной планетой и со всеми собратьями. Сара даже содрогнулась, представив себе такой гигантский организм, раскинувшийся по Галактике. Ведь вионцы работали не только на Силоне, но и на многих других планетах, удаленных от Вионы на сотни световых лет. И при этом все же они продолжали жить единой семьей. Понятно, почему смерть вызывала у электронщика невероятный ужас. Но не собственная смерть, а смерть всего живого организма.

Через две недели случилась беда.

На Силоне проснулся молодой вулкан, сразу за периметром станции. Тучи пепла вылетали из его жерла, покрывая все вокруг толстым пушистым ковром. На вулкан накинули силовой купол, чтобы лава не текла в сторону лабораторий. Но молодые, могучие недра Силоны напряглись и сорвали защиту, что привело к холостой работе генераторов, которые вырабатывали энергию для дополнительного купола. Энергия никуда не уходила, и генераторы стали выбрасывать её в цепи станции, повредив стабилизаторы. Вспыхнул пожар в крыле химических лабораторий.

В скафандрах сотрудникам удалось выбраться из пылающего крыла, но никто не смог активировать силовой барьер, способный защитить горючие вещества от нагрева и взрыва. Дублирующие схемы тоже не сработали. Силоновые щиты кое-как преградили дорогу огню, но в случае взрыва резервуаров с химикалиями, они или, по крайней мере, половина из них, не выдержали бы. Пока персонал сражался с системами пожаротушения, Вионец подошел к Марку и просто сказал:

- В химическом крыле есть блок, который активирует дополнительную защиту резервуаров. Она исправна, я знаю, но её включить можно вручную. Так мы минимизируем материальные потери в лабораториях.

- Туда войти уже невозможно, - отмахнулся Марк. – Взрыв может произойти в любую секунду.

- Я понял, господин Химмельбрант.

Он отошел в сторону. Сара торопливо оказывала помощь пострадавшим, юпитерианец телепатически блокировал болевые импульсы, прекращая их поступление в мозг раненых, и никто не заметил, как Вионец уверенным шагом направился к силоновому барьеру, дал автоматике команду пропустить его, и исчез за щитом. Сара спохватилась тогда, когда вместе с Охо принялась отвозить пострадавших в медкрыло. Ей требовались дополнительные руки для носилок и каталок, и она оглянулась в поисках Вионца, спросив у Марка:

- Где это наш электронщик?

Марк пожал плечами, а потом вдруг весь перекосился и воскликнул:

- Неужели он все-таки пошел к резервуарам?!

Сара вскочила и бросилась к Марку.

• Как – к резервуарам? Прямо в огонь?

Мощнейший взрыв качнул станцию, и тотчас же вспыхнули красные лампы тревоги, завизжала сирена. Казалось, что стены вот-вот потекут серебряными каплями расплавленного металла… Все прекратили работу и прислушивались, замерев на месте.

Все звуки внезапно стихли.

- Он включил дополнительную защиту, - констатировал кто-то.

- Надо вытаскивать его, - сказала Сара и бросилась к щитам. Марк догнал и схватил сестру за руки.

- Сара, - произнес он, глядя ей в глаза. – Там сейчас температура в несколько тысяч градусов. Нужно время, чтобы все остыло. И Вионец… Ты же понимаешь, что никакое существо не способно… без скафандра… выдержать…

Когда в крыле стабилизировалась температура, рабочие вошли туда, но тела вионца не нашли, разумеется. Взрыв, огонь, высокая температура и химические вещества уничтожили электронщика.

 

 

Сара переживала. Она, молодой выпускник военно-медицинской Академии, ещё видела так мало в своей жизни, но ей казалось, что ничего страшнее потери вионца она прежде не знала. Юпитерианец, чувствуя её страдания, попытался блокировать её эмоциональные центры, но столкнулся с такой яростью, что предпочел ретироваться, хотя и сам был не прочь похныкать, если бы смог.

Спустя два дня Марк вызвал Сару в кабинет. Она вошла угрюмая и недовольная, так как её оторвали от работы, но едва переступила порог кабинета, как от её депрессии не осталось и следа.

Марк сидел на диване с Вионцем и о чем-то беседовал с ним. При появлении Сары гость поднялся, а Марк представил:

- Вот наш доктор, Сара Химмельбрант. А это – наш новый электронщик с Вионы. Он только что прибыл на замену.

Краска исчезла с лица Сары, улыбка на губах превратилась в гримасу. Вионец мягко пожал её безжизненную руку.

- Знаю, что вы весьма сдружились с моим ушедшим собратом, госпожа Химмельбрант. Но надеюсь, что и нас свяжет такая же добрая дружба.

- Я тоже, - вяло ответила Сара.

Он был похож на своего предшественника, как две капли воды. И тоже отказался пройти сканирование. Он приступил к работе столь же ревностно и жадно, как и первый вионец, и словно бы ничего не изменилось. Он знал весь персонал по именам, и так же не задавал вопросов, находясь в курсе всего, что было известно прежнему электронщику.

Связанные телепатической сетью, вионцы принимали всю информацию и откладывали её в недра бесконечной памяти, чтобы воспользоваться, если понадобится.

Виона рождала столько людей, сколько требовали запросы Союза. Обладая возможностями, недоступными другими расам, вионцы учились мгновенно.

Как специалисты, они оказались незаменимы, как люди – доброжелательны, незлобивы, приветливы и абсолютно не злопамятны. Но они не умели бороться за собственную жизнь.

Вионец ремонтировал электроповара. Из-за ошибки помощника он попал пальцами под винт измельчителя. Острыми лезвиями ему напрочь снесло кисть. Однако в медкрыло он категорически отказался идти. Он сел на пол у стены и сказал:

- Пусть повара починит тот, кто придет после меня.

Люди, оказавшиеся рядом в тот момент, ошеломленно выслушали его, потом подняли и отнесли к Саре.

Кровь хлестала из отрезанной руки. Он удивленно смотрел, как Сара накладывает жгут, пытаясь остановить кровотечение, чувствовал, как прохладные касания Охо напрасно нащупывают болевые рецепторы, чтобы блокировать их.

Саре удалось остановить кровь. Но тут Вионец повел себя более чем странно, сорвав жгут с культи. Он резко поднялся со стола, спрыгнул на пол и направился в бокс. Сара бросилась за ним.

- Не надо, доктор, - сказал Вионец. – Вы не должны меня спасать.

Сара едва смогла выговорить:

- Я почти остановила кровопотерю, я введу вам заменитель крови, плазму, обработаю рану, а потом, позже, сумею сделать для вас новую искусственную руку…

- Зачем? – в упор спросил он.

- Как? – опешила она. – Вы же умрете от потери крови и болевого шока! Я помогу вам…

- Зачем? – повторил он.

- Потому что вы человек, а моя обязанность спасать людей! – закричала яростно Сара.

- Не надо. Вместо меня придет другой.

Сара уперлась всем телом в дверь бокса, которую Вионец пытался открыть.

- Да послушайте, вы, упрямец! – воскликнула Сара теперь уже со слезами в голосе. – Вы погибнете!

- Я серьезно пострадал. Из-за меня весь организм испытывает неприятную боль, и я должен самоликвидироваться, чтобы уступить место полноценному объекту, - спокойно ответил он.

Вионец щелкнул замком, отгородившись от Сары плексигласовым барьером. Она ещё что-то продолжала кричать, но на её глазах электронщик растянулся на полу, закрыл глаза и вдруг начал съеживаться, как быстро высушиваемый фрукт… Мгновение – и он перестал дышать, превратившись в пустой мешок мертвой оболочки.

Сара вскрикнула и забарабанила по прозрачному плексигласу. В бешенстве и отчаянии она схватила со стола дистиллятор и швырнула на пол. Потом ярость сменилась усталостью, и она медленно осела на пол, вздрагивая от рыданий. Обхватив голову руками и закрывшись от мира, она расплакалась, ощущая полное бессилие.

Появившийся в лаборатории Марк кинул взгляд в бокс, понял все без слов и присел возле Сары, мягко обнимая за подрагивающие плечи.

- Я не врач, я тряпка, - плакала она. – Я не могу спасти жизнь человеку…

- Если человек сам не хочет жить, то врач бессилен.

- Он умер, понимаешь? Умер! Он не хотел, чтобы я помогла ему. Он умер из-за того, что ему оторвало кисть руки… Людям тело целиком восстанавливают, а я не могла справиться с таким пустячным случаем…

- Сара, он принадлежит большому организму. Поврежденная клетка просто уничтожается. Она причиняет боль, она может нарушить целостность связей…

- Но они же не клетки! Они люди! – зло выкрикнула Сара.

- Они – люди, - поспешно согласился Марк.

- Но они клетки, - вмешался Охо.

- Они живут не ради себя, а ради всех своих собратьев. Они не знают, что такое смерть собственная. Но они знают, что болезнь влечет за собой прекращение существования большого семейства, частью которого они являются…

- И они делают все, чтобы их семейство жило здоровой жизнью, не испытывая боли и страдания, - снова вмешался Охо, но Марк пригрозил ему кулаком.

Сара отняла лицо от плеча Марка и посмотрела на распростертую оболочку вионца.

- Посмотрим, - сказала она решительно, проглотив слезы. – Я их научу жить.

 

 

Третий вионец после выхода из материализатора без предисловий пожал руку Марка и сказал:

- Приятно видеть вас. Я задержался в пути, но готов работать.

- Сканирование, инструктаж? – машинально спросил Марк.

- Несомненно. Но позже, если вы не возражаете, - решительно произнес вионец.

Испытание для него нашлось в тот же день.

Стабилизатор генерируемой для станции энергии в результате замыкания вышел из строя. Но несложная поломка в схемах повлекла за собой ослабление защитного поля вокруг реактора, который ранее предусмотрительно вынесли за пределы станции. Ослабление поля спровоцировало утечку радиации, и крыло, располагавшееся ближе всего к реактору, моментально оказалось зараженным.

Вионец оторвался от работы над самим стабилизатором и побежал к реактору. Ещё техники не осознали, что именно они подумали, а Вионец уже обобщил их знания и пришел к решению вручную подключить защитное поле. И хотя радиационный фон возрастал, вионец замкнул цепь и направил поток энергии с неконтролируемого генератора на купол вокруг станции. Реактор оказался под подавляющем активность атомов полем, что позволило подключить автономный барьер реактора. Теперь модернизированная защита смогла бы работать и тогда, если все генераторы прекратили бы свою работу.

Но доза радиации, полученная Вионцем, была смертельной. Он успел выйти из-под купола реактора, так как уже знал, что люди все равно бросятся ему на выручку и неминуемо облучатся сами. Но, наивно предполагая, что никто не посмеет приблизиться к реактору, пока датчики не покажут снижение радиации до нормальных показателей, он жестоко ошибся.

Едва он, шатаясь от слабости, закрыл щит входа, как его сбили с ног, бросили на каталку и потащили в медкрыло.

Вионец уловил мысли человека. Сара!

И откуда взялось у неё столько силы? От злости? От отчаянья? От повышенного чувства долга?

- Прошу вас, не надо подвергать себя такому риску, - слабо сказал Вионец. – Пытаясь спасти меня, вы облучаетесь…

Она не слушала. А он не мог сопротивляться. Ему нужна была минута полного покоя, чтобы сосредоточиться и послать сигнал о своем уходе остальным.

Сара уложила его на стол.

- Я почти не могу функционировать. Пожалуйста, прекратите, - уговаривал он её.

- Ты будешь жить! – закричала она. – Я напичкаю тебя стимуляторами, заменителями крови, подключу к диагносту. Ты человек, а не безмозглая клетка!

Она металась по боксу, подключая аппаратуру.

- Заставляя меня жить, вы причиняете боль не мне, - сказал Вионец. – Я не чувствую боли. Но из-за меня страдает целый народ, мой народ. Через меня может пойти заражение.

- Ты – человек! Ты имеешь право быть индивидуумом!

- Вы причиняете боль огромному телу…

- Телу? Одному телу? – она наклонилась над ним, глядя в его каплевидные черные глаза. И прошипела: - Я делаю больно одному организму, а вы - десяткам людей на этой станции. Вы думаете, что все одинаковы, и каждый новый вионец – лишь продолжение и копия предыдущего… Но вы же стали нашими друзьями, а терять друзей невероятно тяжело!

- Мы не хотели бы, чтобы кто-то страдал после нашего ухода…

- Но это происходит! Мы привязываемся к каждому из вас, потому что вы не батарейки и не запчасти – вы люди, такие же, как мы.

Она держалась, как могла, но видя, как затухают на экране пики сердечной деятельности, слезы сами брызнули из глаз и голос сорвался на последних словах.

Он молча и с сожалением смотрел на неё. Потом сказал:

- Я понял. Конечно. Это – борьба за жизнь, и вы боретесь, как и мы. Только в разных масштабах.

Она прижалась к нему, и пробормотала, всхлипывая:

- Я не хочу никому делать больно.

- Мы тоже, госпожа Химмельбрант, - ответил Вионец. – Я передам братьям.

Он пожал её ладонь, закрыл глаза и отправил свою оставшуюся энергию на Виону. Сара сквозь слезы смотрела, как съеживается пустой мешок, секунду назад бывший живым человеком.

 

 

Марк пожал руку прибывшему Вионцу.

- Ваши предшественники проделали большую работу, - сказал начальник станции. – Я весьма благодарен планете Виона за столь качественных, во всех отношениях, сотрудников.

Потом он увидел подошедшую Сару.

- А, вот и наш доктор. Она сейчас расстроена, так как переживает потерю пациента…

- Да, я в курсе. Весьма сожалею.

- Что, наверное, вы сразу приступите к работе?

- Я бы сначала хотел ознакомиться с вашим Уставом, пройти сканирование и инструктаж, - сказал Вионец.

У Марка отвалилась челюсть.

- Я и братья пришли к решению уважать традиции и обычаи, принятые для рас Союза, в максимально приемлемом объеме, - пояснил электронщик. – Это ведь важно для взаимодействия всех … людей?

Сара грустно улыбнулась.

- Верно, для всех, - кивнула она.

Марк торопливо попрощался и ушел, оставив наедине Вионца и доктора. Новый работник настороженно оглянулся по сторонам, словно проверяя, не может ли кто-нибудь подслушать то, что он сейчас скажет. Убедившись в отсутствии поблизости живых существ, он доверительно наклонился к Саре:

- Понимаете, уважаемый доктор, нам ещё надо учиться, Виона многого не знает о других расах… Но… Смею ли просить о небольшой… как это… поблажке?

- О какой? – улыбнулась Сара.

- Можем ли мы не соблюдать вашу главную традицию удовольствий и не поедать яды?

- Яды? Вы, наверное, хотели сказать – еду!

- Наверное, хотел бы. Но не осмеливаюсь.

- Вы вольны выбирать любой источник питания, который вам подходит, и при этом не противоречит этическим и нравственным нормам остальных сотрудников станции.

- Это как? – удивился он.

- Я вам всё расскажу. Если вы… дадите мне шанс и время.

Вионец прислушался к чему-то внутри себя и только после этого сказал:

- Конечно. Времени у нас много.

 

 

История 12
ПУТИ НЕИЗВЕДАННЫЕ…

 

 

…Что-то в спящем сознании было не так. Сквозь привычный покой длительного бездействия проникала настойчивая, тревожная и противная мысль, прорывавшаяся сквозь мутный сон. Подсознание Марка требовало немедленного пробуждения, но разум отказывался подчиняться и только повторял: мы далеко от всех дорог цивилизации, мы далеко от границы, дежурств, боевых вылетов и всяческих тревог… Отвыкший ежесекундно быть в состоянии готовности, мозг лениво сопротивлялся, но Марк усилием воли заставил себя проснуться и быстро вернуться к реальности.

Кажется, какой-то переполох в коридоре. А может, это только чудится, потому что на станции круглосуточная жизнь и движение. Хотя…

Он потер опухшие глаза и взглянул на часы. Он спал всего два с половиной часа… А до этого был на ногах больше сорока часов – Силона вошла в период сейсмической активности, и из-за частых землетрясений электронщики никак не могли отладить работу воздушных и водных фильтров; Марк был с ними всё это время.

Он спустил ноги на пол, поежился, ощутив холод, схватил одежду. Едва он успел загладить ладонью верхнюю планку комбинезона, как в дверь без стука вошла Сара.

Марк ворчливо сказал, покосившись на сестру:

- Стучать надо…

- Марк, - сказала она быстро. – Пошли скорее. Ты должен взглянуть.

- Что случилось? – он нагнулся за ботинками.

- Чужой корабль!

- Где? – Марк тотчас выпрямился и только сейчас увидел, как взволнована сестра – у неё даже глаза стали ярче. Скакнуло в груди сердце, почти так же, как и годы назад, во время вылетов по тревоге.

- Вышел на орбиту Силоны. На запросы не отвечает, на борту есть живые существа. По крайней мере – одно. На обшивке – следы значительных повреждений, просто решето какое-то. И мы не можем определить, какому государству он принадлежит…

Марк в единое мгновение сбросил с себя остатки сна, переключаясь на рабочий лад, и, сопровождаемый Сарой, пошел в свой кабинет. Там уже сидел Райш – начальник отдела безопасности станции, равельянец по происхождению, совсем молодой человек, только-только закончивший военную Академию. Он пытался сохранять хладнокровие, свойственное представителям его расы, но ситуация сложилась такая, что охотничий азарт юности сводил на нет все попытки казаться уравновешенным и спокойным.

Марк поприветствовал его кивком головы, сел за пульт станционного наблюдателя и включил связь с орбитальным спутником. Действительно, корабль, и, действительно, в плачевном состоянии. Как ещё долетел сюда…

Здорово же ему досталось, подумал Марк, ощущая щекотание в области солнечного сплетения. За его спиной стояла Сара, она положила руки ему на плечи, и они, обычно такие легкие и невесомые, словно бы придавили Марка к креслу. Райш, переплетая тонкие пальцы, покусывал губу от нетерпения, но держал все слова при себе.

Чужой корабль. Очертания незнакомы, конструкция – тоже. Нечто подобное приходилось встречать Марку на Ничьей Радости – планете, где все искусство аборигенов упиралось в создание особого вида кораблей, этаких гибридов живой паутины и световых облаков. Со стороны красиво, но ненадежно, хрупко и слишком уязвимо. Однако аппарат, неспешно совершающий сейчас облет Силоны по орбите, не выглядел хрупким и нежным. Комок белой паутины, заполненный облаком искрящихся точек, переливающихся крохотными радугами, сверху покрывало нечто вроде защитной затемненной оболочки из прозрачного «стекла». На оболочке отчетливо выделялись светлые пятна пробоин, глубокие царапины и вмятины. И сканер обнаружил следы специфической остаточной радиации, свойственной активным татронным пушкам. Это был боевой корабль.

Марк послал запрос. Никто ему не ответил, хотя поисковая система орбитального спутника отчетливо различала присутствие живого существа на борту.

Нестандартная ситуация. Исследовательская станция не имеет право контактировать с кораблем неизвестной расы, тем более, если судно, по всему видно, только-только вышло из переделки. И странно – то ли автоматика вывела корабль на орбиту первой попавшейся в пути планеты, то ли загадочный капитан сам привел машину сюда в тайной надежде на помощь.

Марк активировал дополнительные сканирующие лучи, и они обхватили судно своей сетью, пробежались по его внутренностям, назойливо прощупали каждую пустоту и уперлись прямиком в биологический объект. Оценка объекта тотчас вывелась на экран в виде нескольких скупых строчек текста:

«Параметры объекта не идентифицируются данными компьютерной памяти. Биологические процессы присутствуют в невыраженной степени, энергетика излучающей способности близка к нулевой отметке…»

Сара над ухом Марка нервно вздохнула.

- Корабль неизвестной конструкции и государственной принадлежности. На борту, возможно, умирающее существо. Видимой опасности нет. Воздух на борту пригоден для дыхания, опасные бактерии и вирусы отсутствуют, - констатировал Марк, читая графики с экрана. И вновь (который раз уже за эти пятнадцать минут?!) с блаженным удовольствием ощутил томяще-знакомое чувство, которое, как он полагал, давным-давно покинуло его…

…Вот чуть больше года прошло с того памятного дня, когда он, капитан пограничного корабля-истребителя «Лигеро», стоял навытяжку перед военным судом и слушал монотонное зачитывание своего дела. И в чем, собственно, его тогда обвиняли? В том, что он нарушил все пункты устава, покинул зону боевых действий, увел «Лигеро», спас своего друга и нашел способ вырвать у проклятых и непонятых до конца цветочников абсолютную победу… Впрочем, о победе никто не вспомнил во время процесса, кроме адвоката, который, кажется, не очень-то стремился выиграть дело. И капитан Марк Химмельбрант остался один на один с судьей, который перед оглашением приговора важно спросил: не желает ли капитан сказать несколько слов в свое оправдание? На что Марк холодно и сухо ответил: оправдывается только виноватый, а я невиновен.

И теперь он отбывает добровольную ссылку на далекой-далекой планете Силона в должности начальника исследовательской станции, и никто не знает, когда и как закончится эта ссылка. Да и кого может волновать судьба опального капитана? Ему, правда, предлагали должность инструктора и преподавателя в Академии Звездного Флота, но, в горячечном порыве забыть о следствии и суде, он отказался. Жалел ли потом об этом? Возможно. Главное, его экипаж смог продолжить службу, и уже под командованием другого капитана.

Но, несмотря на все попытки заглушить в себе солдатские инстинкты, Марк в эти секунды, глядя на экран станционного наблюдателя, понял, что все прежние знания и чувства оживают вопреки всему. Станция и живущие под её куполом люди исчезли из мыслей, а их место заняли «Лигеро» и команда…

Сара подсознательно «учуяла» перемену в состоянии Марка. Она подозрительно приглядывалась к брату, и уже приготовилась к короткой обвинительной речи, как дверь кабинета съехала в пазах в сторону и появились ещё трое – помощник доктора Сары юпитерианец Охо, начальник отдела технического обеспечения Сим-ри и специалист по электронике Вионец.

Охо занял свое место над головой Марка, распластавшись в тонкую округлую лепешку, а Сим-ри перешел к делу:

- Я обеспечил поступление энергии на дополнительный защитный экран. Станция в данный момент хорошо укреплена, но слишком большой расход энергии вызывает помехи в работе электроники…

- Разумно. Но, думаю, это долго не продлится, - сказал Марк. – Как только мы определим, что за корабль вышел на орбиту Силоны, можно будет снять защиту.

Вионец внимательно посмотрел на Марка, слегка качнув антенками на лысой голове.

- Каким образом вы намереваетесь определить это, начальник Химмельбрант? – спросил он. – Полагаю, в ваши планы входит посетить борт неизвестного судна?

- Я осмотрю корабль, раз уж наши сканирующие приборы не обнаружили никакой опасности.

- Вот как? – вызывающе сказала Сара.

- Так, - подтвердил Марк. – На борту корабля погибает разумное существо. Возможно, оно нуждается в помощи.

- Нет полной уверенности, что кто-то там умирает, - возразил Сим-ри. – Вионец, ты можешь что-нибудь учуять на борту корабля?

- Вряд ли мою способность к телепатии можно назвать грубым словом «чутьё», господин Сим-ри, - ответил Вионец с достоинством.

- Какая разница, как это называть? – грубо возразил Сим-ри, никогда не отличавшийся дипломатией и вежливостью. - Можешь или нет?

- Дело в том, что защитная оболочка корабля сделана из материала, состав которого мне не известен.

- И что? – опешил Сим-ри, не улавливая связи.

- Не зная состава материала, я не могу рисковать энергией своих братьев и пробиваться мыслью через защитную оболочку. Она может иметь биологическую основу и ответить иммунным ударом, что будет означать минимум - мою гибель, что совершенно не критично, а максимум – болезнь или даже уничтожение множества братьев, которые дают мне энергию.

- А-аа, - махнул рукой Сим-ри. – Вас, вионцев, толком и не поймешь, с вашей энергией и родственными связями.

- Понимаете, господин Сим-ри, - терпеливо начал Вионец, - родственные связи, в вашем понимании, совершенно не…

Марку пришлось прервать этот диалог, полный «полезной информации».

- Корабль надо обследовать, - сказал Марк. – А я возьму с собой… - он обвел взглядом присутствующих и остановился на Райше. Тот замер, сдерживая волнение, и блеснул бесцветными глазами. - Вот – начальника отдела безопасности. Возражения есть?…

Сара протестующе подняла руку, но Марк уже включил связь с транспортным отделом и громко произнес:

- Это Химмельбрант…Наш орбитальный бот способен выйти в космос?

Ему ответил приглушенный басистый голос дежурного техника:

- Весьма вероятно…

- Райш, возьмите с собой оружие, - сказал Марк. – Ещё нам понадобятся два легких скафандра с биологической защитой первой степени. А также автотележка.

- Марк, - начала Сара. – Самое разумное – вызвать ближайший к нам военный корабль. Пусть каждый выполняет свою работу.

- И ждать его до конца жизни, - он прервал её подозрительно поспешно. – А тем временем живое существо, если оно все-таки есть на борту – погибнет.

Сара протестовала всю дорогу до транспортного ангара. Марк почти не слушал её. Охо тоже казался недовольным, ведь капитан забыл про него, забыл про то, что Охо, после Марка, самый опытный солдат среди группы ученых, занимающих исследованием недр планеты Силона. Вместо Охо Марк выбрал молодого и не обстрелянного Райша, выпускника Академии, юную равельянскую зелень…

Но Марк не забыл о друге. Уже натягивая ослепительно белый скафандр, Химмельбрант повернулся к нервничающему юпитерианцу и сказал:

- Охо, дружище, оставайся возле наблюдателя. Фиксируй все, что происходит… И, - он понизил голос до шепота, - если будет сигнал – действуй по стандартным правилам пограничного Устава.

По стандартным правилам – это значит, расстрелять корабль, если придет особый сигнал от Марка, что судно опасно для станции, или телепортационным лучом отогнать космического странника подальше от планеты, если Марк не выйдет на связь со станцией. Словом, действовать по стандартным правилам, значит решать – жертвовать двумя жизнями ради пяти сотен других, или нет?…

Когда Марк одевал шлем, Сара решительно взяла его за руку и отвела в сторону. Беспокойно хмурясь, она произнесла негромко, так, чтобы никто больше ёе не расслышал:

- Послушай, Марк. По всем правилам безопасности исследовательских станций, мы не имеем права совать нос на корабль, принадлежность которого не установлена. Почему мне кажется, что такой странной заботой о каком-то инопланетянине ты прикрываешь нечто личное?

- Тебе только кажется. К тому же – я уже послал сигнал на буйки. И какой-нибудь храбрый вояка обязательно к нам заглянет. А пока что…

- Ма-а-арк, - с угрозой в голосе протянула она. – Забудь о том, что ты был капитаном «Лигеро». Твоя одиссея закончилась. Научись жить, как все нормальные люди…

- В мои обязанности, доктор, входит обеспечение оптимальных условий для деятельности всех живущих на станции Силоны. Так?

Она вынуждена была кивнуть.

- Вот я и должен удостовериться, что никакой опасности для людей не существует. Наши сканнеры это подтвердили, теперь нужно подтвердить моим личным заключением. Так?

- Ты забываешь, что капитанские нашивки для тебя безвозвратно потеряны, - заметила Сара. – Я пыталась заставить тебя отвлечься от воспоминаний и жить сегодняшним, а не вчерашним днем…

- По-моему, ты слишком большое внимание уделяешь простейшей вылазке!

- Простейшей? – возмутилась она и покосилась на остальных, занятых экипировкой Райша. – Это же ЧУЖОЙ корабль!…

- Я готов! – сказал Марк громко, легонько отстраняясь от Сары.

Райш тоже упаковался в скафандр и выразительно похлопал по бедру, проверяя, хорошо ли прикреплена кобура.

Двухместный орбитальный бот дружелюбно мигал бортовыми огнями и по-домашнему был уютен и приветлив.

Марк сел в кресло. Оно оказалось немного тесноватым для человека в скафандре. Рослый и широкий, как все равельянцы, Райш закряхтел, втискиваясь в кресло, положил руки в перчатках на подлокотники и внимательно посмотрел на панель приборов. Десятки лампочек вспыхивали и гасли, и большая часть из них после снятия с бота орудийных стволов стала просто красивой иллюминацией.

Марк скосил глаза и выхватил взглядом из группы людей, стоящих в ангаре, побледневшее лицо Сары. Всего секунда – и больше не будет Сары, станции, ученых, обсуждающих появление чужака на орбите Силоны, не будет начальника станции Марка Химмельбранта. Но останется орбитальный бот, наращивающий обороты взлетных двигателей, и он – капитан Химмельбрант…

Не забывайся, сурово сказал себе Марк.

Райш подал голос и сообщил, что бот готов к полету. Запищали сирены, и провожающие торопливо покинули ангар.

Готов, сказал себе Марк. А вслух произнес:

- Райш, сколько вылетов у вас было до этого?

Равельянец несомненно бы покраснел, если бы умел. Но он не умел. И потому ответил после неловкой паузы:

- Самостоятельных - три, господин начальник станции.

- Маловато, - хмыкнул Марк. – Тогда управление я возьму на себя.

Руки обхватили подрагивающий от вибрации штурвал. Удобный, шершавый, надежный и послушный. Совсем как у «Лигеро».

- Старт! – сказал Марк и бот выпорхнул со станции.

О, небо. Небо Силоны. Оно бесконечное и серо-грязное, всегда только серо-грязное, сырое, унылое… И облака непонятные – как будто кто-то неаккуратно плеснул на серый фон свинцовую краску, разбежавшуюся бесформенными брызгами…

И больше нет неба. Ненавистная серость пропала, и перед взором Марка раскинулась мерцающая алмазная россыпь драгоценных искорок, каждую из которых он мог бы назвать по имени… Далеко внизу - округлая поверхность Силоны, а вокруг – исключительная красота космоса…

Райш ждал, что начальник станции сразу же двинется к чужаку, медленно следующего по орбите планеты, но вместо этого Химмельбрант очарованно смотрел на экраны и молчал.

Райшу, так мало в своей жизни проводившего время в космосе, едва ли можно было понять то, что творилось в душе Марка. Сейчас он не мог понять чувства человека, который после долгой-долгой разлуки внезапно встретил старых друзей… А Марк встретил именно друзей: картину Вселенной, её шепчущие звуки и таинственные шорохи, игривое подмигивание многочисленных солнц… Марк запрещал себе думать о том, как выглядит космос, он почти забыл, что значит слышать металлические перестуки обшивки родного корабля… За время ссылки он никогда не покидал пределы станции и видел звезды только на экранах компьютеров.

А теперь…

Марк почувствовал недоумение Райша, очнулся и произнес, как ни в чем ни бывало:

- Ну, где же наши гости?

На «стеклянных» боках космического пришельца блестело радужными разводами солнце. Райш без подсказки быстро произвел необходимые замеры и доложил:

- Силовое поле отсутствует. Энергии почти нет, нормально функционируют только сердечники двигателей, которые обеспечивают светом и теплом … э – э… центр, возможно – рубку… Стыковочный шлюз не обнаружен.

- И не надо. «Приклеимся» к пробоине – она достаточно большая, чтобы послужить входом…

Марк догнал странника, выдвинул из брюха бота несколько магнитных щупов, коснулся ими «стекла» обшивки и выпустил вакуумные присоски. Щупы автоматически проверили прочность скрепления, и только после этого бот вплотную приблизился к таинственному кораблю.

«Стеклянная» обшивка отличалась солидной толщиной – сантиметров пятьдесят. Снаряд пробуравил её, оплавив края.

Марк вынул из кобуры татрон, перевел его на минимальную мощность и первым шагнул в проем. Белый паутинный пол под ногами спружинил, как батут, прогнулся, но сразу же приобрел твердость стали. Тонкие невесомые нити играли разноцветными искрами, и только едва-едва рассеивали мрак, охвативший корабль.

В общем-то, если бы не столь странные переплетения паутины со всех сторон, Марк непременно подумал бы, что находится на корабле Галактического Союза… Но Галактический Союз не строил свои машины из паутины, и не окружал их прозрачной оболочкой, напоминающей стекло. А так – паутинные стены убегали по кругу, описывая дугу, под ногами расположилась паутинная решетка, чуть светились огоньки искорок, - обычный корабль.

Марк взглянул на поисковик. На экране высветилась красная точка, и стрелка указала направление – вперед. Люди двинулись по лабиринту коридоров, по пути рассматривая корабль и удивляясь фантазии неизвестного инженера, случайно разглядевшего в комочке паутины произведение искусства.

Корабль полностью умер. Если свет и был, то только там, где говорил Райш – в рубке. К ней и спешили люди, потому что именно в рубке находилось сейчас живое существо, ждущее помощи…

 

 

… О, Галактики!…

Старли в отчаянье заметалась, как рыбка в сетях… Проклятый скрулл умирает, но если он умрет, она навсегда останется здесь, среди пугающих звезд!…

Она ударилась о кресло, отпрыгнула, как мячик и склонилась над скруллом. Тот чуть пошевелил веками, но открыть глаза уже не мог.

Посмотри на меня! закричала испуганно Старли. Ты, ты один виноват в том, что сейчас умираешь! Но ты покинешь эту вселенную на волнах энергии, а я останусь, мне придется на этом корабле доживать свои дни!… А ты знаешь, мерзкий скрулл, что значит умирать в одиночестве несколько тысяч лет? Скрулл, немедленно открой глаза и дыши же, дыши!…

Он не слышал её… Но каким-то чудом удерживал в своем крепком теле жизнь, а Старли снова взывала к нему, надеясь на непонятно что… Ну, даже если выживет, разве он вернет Старли домой? Ведь не для того он похитил её и забросил на край чужой Вселенной!… Ах, зачем она ушла далеко от дома, да ещё применила свою силу и показалась мерзкому существу во всей своей совершенной красе? Хотела похвалиться, зачем же ещё… Взрослые каждую минуту повторяли ей там, дома, что сила нуждается в долгом изучении, надежном контроле, но она не слушала их. Никогда не слушала. Ах, Галактики, великие Галактики!… Кто сумеет отыскать бедную Старли здесь, у незнакомого солнца?… И она не умеет управлять кораблем, почти не умеет пользоваться связью, а мысли её слишком слабы, как у всех детей, и не докричаться до дома через такое расстояние…

Она от страха заплакала и затормошила скрулла, причиняя ему ещё большую боль… Через розовые полупрозрачные веки были видны темные глаза. Они светились странным светом, который всегда пугал Старли, да и не только её… Взрослые говорили, что детям стоит опасаться скрулл, потому что скруллы охотятся на солви. А Старли не слушала, она чувствовала себя под защитой своей силы.

Вдруг какая-то мысль кольнула её. Она вся вздрогнула и съежилась.

Человеческая мысль. По крайне мере, очень похожа на человеческую… Неужели, корабль захвачен людьми, которые работают на скрулл?… О, нет…

Старли рванулась из рубки. Энергия паутины надежно скрывала присутствие Старли от поисковых приборов, но люди способны чувствовать солви, так говорили взрослые… Старли вжалась в стену, разглядывая стекло штуковины на голове одного из чужаков, показавшихся в конце коридора. Человек на мгновение остановился и вдруг пристально поглядел именно на то место, где притаилась Старли!…

От этого острого взгляда Старли едва не взвизгнула, задрожала и полетела прочь. Подальше от существ…

О, Галактики! Ну, за что на бедную Старли свалились такие испытания?… Она не заметила, как перед ней выросла преграда клетки, которую она не могла пробивать силой, и так ударилась об неё, что искорки паутины беспокойно замигали, взорвавшись целым костром вспышек… По обшивке корабля прокатился мощный гул, завибрировал пол и стены, а Старли, уже не владея собой от страха, пробуравила несколько уровней вниз и затаилась в уголке возле чуть теплых двигателей…

… Марк и Райш одновременно ухватились друг за друга, когда все вокруг заходило ходуном… Паутина угрожающе прогнулась, но через секунду новый удар выгнул её дугой и сбил людей с ног …

Они припали к паутине и с громко бьющимися сердцами ждали, когда стихнет гул и вибрация.

- Как это специфицировать? – едва слышно спросил Райш, приподнимая голову.

- Не имею ни малейшего понятия, - ответил Марк. – Вы что-нибудь видели, Райш?

- Что именно?

- Ну, вон там, на стене, - он показал рукой. – Какое-то свечение, что ли, или два глаза…

- Боюсь, что мое внимание было отвлечено вибрацией, - сказал Райш.

- Все в порядке, наверное – мне просто показалось, - с сомнением пробормотал Марк, вглядываясь в то место, где почудилась ему какая-то светящаяся тень.

Они поднялись и продолжили путь.

Рубка выглядела, как небольшое расширение коридора. Двери и вход как таковые вообще отсутствовали, но перед белым паутинным пультом, полным голубоватых и розовых пятен, отчетливо проступали очертания пилотских кресел…

- Вот он, - сказал Марк.

На полу, растянувшись во весь рост, лежал гуманоид. Длинный и тощий, с мосластыми четырехпалыми руками и ногами, покрытый бледной кожей, он как-то странно светился изнутри, словно в желудке у него горел фонарик. Марк и Райш присели около него, он не пошевелился, но продолжал дышать, и крупное сердце, размеренно билось, прогоняя по темным сосудам кровь. Все органы легко проглядывались через тонкую кожу и такой же тонкий слой мышц, как будто лежал в рубке не живой человек, а манекен для обучения врачей. Темные глаза мертво и неподвижно уставились в потолок, словно некие камни в золотистой оправе безволосых век. Отсутствовали ресницы, и брови, другая растительность на теле, оно все было гладким и отполированным, как будто отлитое из воска. Когда Марк дотронулся до его плеча, то существо чуть содрогнулось, и не более того.

Райш осторожно провел над гуманоидом биосканером. На экране высветилось красными буквами: неопознанный биологический объект. Марк и Райш переглянулись.

- Ну-у-у… - протянул Райш, - на Равеле, и не только там, встречаются виды животных, которые умеют люминесцировать. Это связано с наличием у них специфичных органов и особых веществ, которые под воздействием кислорода и окиси азота производят…

- Это… очень полезное замечание, Райш, - прервал Марк. Райш замолчал. – Вы много времени проводите в отделе электронщиков и все чаще говорите, как Вионец.

- О, спасибо, господин начальник станции, - обрадовался Райш.

- Это не комплимент.

Марк подумал, переключил биосканер на обнаружение опасных для людей бактерий и вирусов, вновь провел над гуманоидом. Зеленая лампочка подтвердила отсутствие опасности.

- Разве расширять свой словарный запас и повышать интеллектуальный уровень в беседах с… - начал Райш, но Марк вновь бесцеремонно прервал его, уловив нотки обиды в голосе:

- Он дышит кислородно-азотной смесью, не выделяет опасных для человека газов и жидкостей, у него нет когтей и клыков… - Марк посмотрел на экран биосканера. – Видимого оружия тоже нет. Я думаю, мы можем транспортировать его на станцию и довериться навыкам нашего врача.

- Иногда ментальные атаки, предпринимаемые телепатами, опаснее клыков, когтей, вирусов вместе взятых, - возразил Райш, но не слишком уверенно.

- Он едва жив – вряд ли у него достаточно сил для какой бы то ни было атаки.

- А вдруг это всего лишь состояние анабиоза? И он в любую секунду очнется?

Марк пожалел вдруг о том, что взял этого молодого человека с собой: в данном случае Химмельбранту и самому не хватало уверенности в правильности действий, а тут ещё и начальник службы безопасности перестраховывался.

- Из нас двоих – телепат только вы. Примените навыки, узнайте, опасно ли это существо.

- Это бесцеремонно и неэтично – влезть в чужие мысли без приглашения, - ответил Райш.

- Да-да, мне тысячу раз об этом напоминали.

- К тому же… - Райш запнулся, и продолжил извиняюще: - Я родился и вырос не на Равеле, в семье, никак не связанной с равельянской культурой. Телепатические навыки я начал развивать только недавно, и Вионец мне очень помогает, но…

- Я всё понял, Райш.

Байя бы помог мне, подумал Марк. Или Охо. Надо было его взять с собой… Ах, да… Он на станции единственный, кто в состоянии выполнить инструкции по уничтожению этого корабля в случае опасности…

Марк нажал кнопку коммуникатора:

- Охо, вызывает Химмельбрант.

- Слушаю, - тотчас же откликнулся Охо. Его голос звучал так, как будто кто-то пытался разговаривать, опустив голову в воду. Иногда вообще было трудно понять, что говорит юпитерианец, но Марк за годы совместной службы привык к этому.

- Мы нашли существо… пилота или пассажира – не понять. Он ещё жив. Хотим транспортировать его на станцию – возможно, Сара сумеет помочь.

- И больше – никого нет?

- Нет. Я отправлю Райша с существом на станцию, сам ещё раз обследую корабль – вдруг найду записи или что-то, что объяснит нам происхождение корабля. Встретишь Райша – возвращайся за мной сам.

- Всё понял, Марк.

Распоряжение начальника Райшу не понравилось – это было видно по тому, с какой небрежностью он привез тележку, и как помогал уложить на ней легкое тело инопланетянина. Ему страшно хотелось тоже пройтись по кораблю, но просить об этом он не посмел – гордость не позволяла.

Они уже подвозили тележку к люку бота, когда внезапно все огоньки и искорки внезапно разом погасли, низкий рокот стих и инопланетный корабль погрузился в полнейшую темноту и тишину.

Люди замерли.

- Двигатели… - предположил Райш. – Скорее всего, они полностью истощены и отключились.

- Согласен, - Марк включил фонарик на шлеме. – Тогда надо убираться отсюда – притяжение планеты стянет корабль с орбиты…

… Старли чуть не взвизгнула, когда затихли двигатели. Об этом она не подумала: обстрелянный корабль потерял всю энергию, на которую она могла рассчитывать! Скруллы могут использовать другие источники подпитки – материальную пищу, а солви – нет. Им нужна чистая энергия и тепло, а кроме двигателей на корабле получить их неоткуда!

Старли сразу замерзла. Прильнув к остывающим двигателям, она попыталась замедлить потерю тепла, но не хватило умений. В отчаянии она даже пнула зеркальный шар реактора, но только спровоцировала новую волну вибрации и испарила жалкие крупицы энергии.

Проклятый скрулл!

Вот уносят тебя два странных, невиданных по уродству существа, волокут твое бесполезное тело к своему крохотному кораблику – глупцы пытаются тебя спасти! Но ты умрешь, потому что похитивший солви обречен на смерть, ему не выдержать излучения, которое выделяет Старли… Маленькая месть!

Однако, подумала Старли, заметавшись в инженерном отсеке, как мне быть? Без энергии рассчитывать на тысячу лет жизни, пусть даже в одиночестве, не приходится… Надо где-то найти источник тепла!

Старли раскинула во все стороны руки-лепестки. Холод, только холод, а ещё незнакомые и неприятные покалывания в теле – то ли нахлынули чужие эмоции, то ли это страх навязывает свои игры. Нет-нет, это всё-таки эмоции… И не такие они неприятные, как показалось вначале – это одиночество так звучит, и запах такой же, и даже цвет идентичен. Старли потянулась к источнику, испускающему волны – о, да тут ещё и тепло, и энергия, и нечто новенькое, душистое… Неужели это исходит от человека? От того самого мифического человека, от которого всем детям солви надо держаться подальше?

…Марку показалось, что кто-то коснулся его затылка – легко-легко. Инстинктивно он схватился рукой за шлем и обернулся, высветив фонариком темный коридор.

Прямо на него двигалось нечто - голубоватая дымка, приведение, призрак, мираж, держащее форму силуэта гуманоида… Луч фонаря насквозь пробил силуэт…

Марк схватился за татрон, одновременно отталкивая Райша внутрь бота. От неожиданности тот споткнулся и рухнул на тележку.

Силуэт плыл прямо на Марка, он отступал, не решаясь нажать на спуск; Райш барахтался в скафандре, пытаясь скатиться на пол и подняться на ноги, луч нашлемного фонаря метался в темноте, и вибрировала паутина под ногами…

Призрак протянул шевелящиеся отростки вперед – Марк выстрелил. Взметнулось оранжевое пламя, что-то острое и горячее пронзило внутренности Марка, он согнулся и рухнул на колени, потеряв контроль над телом.

- Господин начальник станции! – крик Райша растворился в пустоте. – Господин начальник…

 

 

…Страшно болела голова. Старли даже предположить не могла, что голова – эта странная штука, являющаяся частью человека, - может так сильно болеть. Она хотела заскулить, но поняла, что может только хрипло стонать, и вообще - звуки, рвущиеся из головы, даже нельзя было бы назвать звуками, так страшно они звучали. Кроме того, они не были окрашены – этакие бесцветные, почти мертвые волны, сотрясающие все тело. Старли шевельнулась, попробовала управлять человеческими отростками (она вытащила из сознания человека смешное слово – руки), но они конвульсивно задергались и подчиняться отказались. И Старли не могла овладеть глазами и зрением – так сильно зажмурены были веки. Помаявшись, она пришла к решению отдохнуть – слишком тяжело далось ей внедрение. Тело было теплым и уютным, мешали только звуки, но Старли уже свернулась клубочком, пульсируя в такт сердечным ударам, вошла в ритм и мгновенно уснула.

…Марк открыл глаза. Гремели двигатели бота – неужели они и раньше так гремели?! Невыносимо громко, так громко, что грохот отдавался болью где-то в желудке. Он с трудом сглотнул горький комок в горле и сухим языком попытался облизать губы. Тело было чужим, непослушным, вялым, громоздким.

Марк скосил глаза, над ним склонился Райш. Бледность его кожи была невероятной – он словно бы стал серо-голубоватым.

- Господин начальник станции! – сказал он, облегченно вздохнув. – Я уж было подумал, что – всё.

- Что – всё? – спросил Марк и не услышал голоса – какой-то невразумительный хрип. Он стал кашлять, Райш ждал.

- Что случилось? – наконец смог произнести Марк. – Меня словно током стукнуло.

- Я не могу дать правдоподобного объяснения, - ответил Райш. – Мы грузили тележку с инопланетянином в бот, а потом вы вдруг толкнули меня, и сами упали…

- Я увидел призрака, или что-то вроде этого. Он шел прямо на меня, я выстрелил… - Марк замолчал, обдумывая.

- Призрака, господин начальник станции? – недоверчиво переспросил Райш.

- Разве ты не видел?

- Нет, господин начальник станции.

- Но я же… - Марк замолчал.

- Необычная конструкция корабля, преломление светового луча нашлемного фонарика и нервное напряжение могли спровоцировать фантомные видения или обман зрения.

Марк вспомнил мгновение до обморока – белый расплывчатый силуэт, шевелящий отростками, и взрывающие искорки внутри колеблющейся пелены… а потом резкая боль… испуг… вскрик… Показалось?

- Далеко до станции? – спросил Марк, поднимаясь и осторожно массируя ладони – мышцы рук периодически скручивала судорога.

- Идем на посадку – транспортный луч нас уже захватил.

- А инопланетянин жив?

- Не могу сказать точно – свечение его кожи заметно ослабло, но полностью не исчезло. Смею предположить, что мы успеем доставить его в лазарет.

Сара ждала их с двумя автоматическими носилками и весьма удивилась, увидав Марка, выходящего из бота.

- Райш сказал, что ты без сознания! – пояснила она.

- Да, меня чем-то приложило, - туманно ответил Марк. – Я и сам не понял, что именно.

- Господин начальник станции уверяет, что видел призрака, - неожиданно предательски повел себя Райш. Впрочем, патологическая честность равельянцев часто была не к месту.

- Вот до чего доводят бессонные дни и ночи, - ворчала Сара, помогая Охо переложить полупрозрачного инопланетянина на носилки. - Интересно, что это за вид?

Носилки покатились в сторону лазарета, а Сара наставительно сказала Марку:

- Как врач, я прописываю тебе сон. Или – я накачаю тебя снотворным.

- Корабль всё ещё на орбите. И он – неуправляем, скоро начнет снижение, нужно что-то сделать.

- Райш! – строго сказала Сара. – Вы, как начальник службы безопасности, понимаете, о чем идет речь?

- Разумеется.

- Объясните господину начальнику станции, что вы в состоянии решить эту проблему без его участия.

- Господин начальник станции… - с готовностью начал простодушный Райш, и Марк махнул рукой.

- Если будут изменения в состоянии инопланетянина или прилетят пограничники – сразу дай мне знать.

- Непременно! – ответила Сара, и по выражению её лица было понятно – сообщать что-либо она будет только по своему собственному усмотрению. Хоть что ты с ней делай.

Марк почувствовал, что и в самом деле устал: почти двое суток до этого он провел на ногах. Огромная станция требовала большого внимания, и часто Марку приходилось довольствоваться всего лишь несколькими часами сна в сутки.

Он сдал скафандр и, уже позевывая, закрылся в своей комнате. Едва он упал на кровать, сон накрыл его.

… Старли с удовольствием потянулась, ощутив приятную легкость в теле. Хотя это тело, вопреки её приказам, шевелилось лениво и неохотно – оно убеждало Старли, что устало, что хочет спать, но тщетно: с легкостью, как будто проделывала это тысячу раз, она заблокировала сознание хозяина, позволив ему нежиться в темноте, а сама взяла контроль над всеми отростками и - о, чудо! – обрела зрение и слух.

Впрочем, зрение было так себе – яркий свет, тусклые краски, никаких волн и колебаний. Слух тоже подкачал: слышались только самые простые звуки.

Ну, ничего, сказала себе Старли. Я научу тело слышать свет и цвет, а глаза отрегулирую на привычный диапазон, и тогда можно спокойно дожидаться взрослых солви, которые, наверняка, уже ищут её, а может – даже вышли на след корабля скрулла. Конечно, как только Старли окажется дома – влетит ей по первое число, но она уже так соскучилась по своим, что любая трепка была ей не страшна. Зато как все обрадуются, когда найдут её живой!

Неумело переставляя ноги, она вышла из комнаты.

Тут всё было интересно! Она быстро научилась пользоваться банком данных памяти тела – названия предметов звучали в голове сами собой, и Старли понимала, что они означают. Это оказалось невероятно забавным!

Старли развеселилась. После двух-трех десятков шагов возникло понимание, как руководить движением тела, и дело пошло ещё быстрей. Старли даже пробежалась по коридору, неловко закидывая ноги, споткнулась, чуть не упала, но, взмахнув руками, удержалась и захохотала от радости открытий.

Мимо проходила какая-то штука – слизневато-коричневая, с рожками и огромными реснитчатыми глазами с несколькими зрачками.

- Муравьишка, - рявкнула Старли.

Штука шарахнулась от хохочущей Старли, но та уже бежала дальше, с изумлением рассматривая лампы под потолком, вентиляционные решетки, кнопки коммуникаторов на стенах и разные знаки, обозначающие то запрещения различного рода, то разрешения, то ограничения, то просто направление.

Старли прикасалась к шершавым стенам – это тоже было необычно, ново. Пальцем она зацепилась за какую-то невидимую трещинку, порезалась, и радостно-удивленно стала смотреть на ярко-красные капельки крови, выступившие из ранки. Старли потрясла рукой, и капельки полетели в разные стороны. Их можно было размазывать по стене и изображать что-нибудь. Некоторое время она забавлялась тем, что чертила раненным пальцем полоски и квадраты, копируя знаки на стенах, а потом палец стал болеть сильнее и сильнее, так что пришлось засунуть его в рот и идти дальше.

Захотелось есть. Точнее, есть захотело тело, сигнализируя об этом неприятными ощущениями в области живота. Старли быстро вскрыла банки данных и узнала, что еду можно получить в столовой. Она сориентировалась по знакам и пошла в столовую.

- Эй! – крикнул кто-то эмоционально ей в лицо, и она отпрянула от неожиданности. – Как же я рада тебя видеть!

Существо с невероятно рыжими волосами бросилось на тело и сжало его в объятьях. Старли не на шутку испугалась в первый момент, но инстинкты тела уже работали на неё, и отбросить существо в сторону оказалось проще простого.

Старли засмеялась, глядя на лицо существа, в единую секунду очутившегося на полу. На нем были и смятение, и ужас, и недоверие. Старли наклонилась и сказала:

- Столовая.

- Что с тобой? – потрясенно прошептало огненно-рыжее существо.

Старли уже шагала прочь, но что-то тяжелое внезапно обрушилось на голову, в ушах зазвенело и Старли невольно пригнулась… Тело больше не слушалось её – конечности парализовало, в глазах заколыхался туман. Из-под ног выбило опору, и Старли полетела вниз, кружась, как опавший осенний листик.

…Как же затекли мышцы – все занемело, лежать было неудобно. Марк двинул руками – что-то цепко держало его за запястья. Он окончательно проснулся и обнаружил, что лежит в лазарете, не в состоянии даже пошевелиться, потому что ремни накрепко приковали его к кровати.

Что за шутки? – подумал Марк. Он дернулся раз-другой, потом прислушался и услышал бубнящие голоса. Они говорили о нем!

- … усталость, это просто усталость, - говорила Сара.

А другой женский голос ей возражал:

- Никогда не поверю! Марк не такой человек, чтобы поддаться стрессу!

- Сара! – крикнул Марк.

Она сразу же появилась на пороге, а следом за ней вошли ещё двое.

- Лила? – воскликнул Марк. – Байя? Вы какими судьбами здесь?

Они улыбнулись, но очень сдержанно.

- Ты послал сигнал тревоги на буйки, - мягко ответила Лила. – Забыл?

- Нет, я помню.

- И мы были первыми, кто получил его.

- Страшно рад видеть вас, - весело сказал Марк. – Только вот – что за дурацкие шутки? Почему меня привязали?

- Марк, ты только не волнуйся, - Сара подошла и погладила его по руке. – Это переутомление, не больше. Пару дней отдохнешь, примешь успокоительные препараты, и будешь в норме.

- Сара, - подозрительно произнес Марк. – Мне не нравится твой тон. Что случилось?

- Ты не помнишь?

- Я помню, что последовал твоему совету и пошел спать. И спал… кажется…

- Ты бегал по станции почти голый! – Лила хмурилась, но было видно, что она всерьез обеспокоена состоянием своего бывшего капитана. – Смеялся, как сумасшедший, порезал руку и рисовал своей кровью знаки на стене… А потом профессионально швырнул меня на пол, когда я попыталась… с тобой поздороваться.

- И ты напугал Сим-ри – он прибежал ко мне весь мокрый от ужаса! – добавила Сара. – А ты понимаешь, какой запах при этом испускают его апокриновые железы!

Марк недоверчиво ответил:

- Не-е-ет… Я бы не посмел…

- Ты назвал его муравьишкой.

- Неужели я сделал это?

- Можем показать тебе видеозапись, - жестко сказала Лила. – И синяк, который ты мне подарил в результате броска.

- Да не мог я!

- Марк! – повысила голос Сара. И, уже тише, добавила: - Это просто стресс и усталость. Ты мало спал последнее время и…

- Нет, подожди, - Марк внезапно вспомнил визит на космический корабль. – Тут что-то не так… А! На корабле… там была какая-то штука… призрак!

- Призрак? – теперь нахмурилась и Сара.

- Призрак или другая энергетическая сущность… Он шел прямо на меня. Райш его не видел, а я – да. Возможно, призрак чем-то воздействовал и…

- Марк!

Он замолчал.

- Мы обследовали корабль, - подал голос Байя. – Он пуст, капитан. Кроме того, никаких записей мы не нашли. Да и призраки нам не попались. Твой начальник безопасности хотел воспользоваться транспортным лучом и согнать его с орбиты.

- Да, это был мой приказ.

- Разумное решение. Но как только луч был активирован – двигатели корабля вновь заработали.

- Это означает, что он может подать автоматический сигнал бедствия и вызвать подкрепление! – Марк дернул руками. – Может, вы отпустите меня?

- Я думаю, Сара, что разум капитана Химмельбранта вне опасности, - обратился Байя к врачу. – Он мыслит логически верно.

- Да-да, - торопливо подтвердил Марк. – Надо оттащить корабль подальше от Силоны и придать ему ускорение за счет собственных двигателей. Пусть идет, куда хочет. Кто бы ни были построившие его – Силона не готова к приему инопланетных кораблей.

- С капитаном всё в порядке, - резюмировал Байя. Сара тронула его за плечо:

- А вдруг будет рецидив?

- Это не исключено, но, возможно, капитану будет и спокойнее, и удобнее в его комнате. Он отдохнет.

Его отстегнули, наконец-то. Марк с удовольствием сделал небольшую зарядку, возвращая мышцам подвижность.

Вдруг стены станции вздрогнули. Люди удивленно взглянули друг на друга, а Марк хотел было сказать, что это, должно быть, землетрясение, каких бывает на Силоне много. Но следующий толчок заставил его отвергнуть эту мысль, потому что дрожь была иного типа… Это было похоже на…

- Господин начальник станции! – закричал коммуникатор лазарета. – Нас обстреливают!

Марк бросился к кнопке ответа.

- Доложите, Райш!

- К планете подошли два корабля, идентичных тому, что присутствует сейчас на нашей орбите! На запросы они не отвечают! Обстрел ведется неточно.

- Предупредительные выстрелы, - сказал Марк. – Они думают, что мы захватили их товарища в плен.

Он обернулся к Саре:

- Как наш гость?

- Так же, - быстро ответила она. – Без изменений. Не реагирует на лекарства, но и не умирает.

- Райш, переключите всю свободную энергию на защитный экран!

- Слушаюсь, господин начальник станции!

- И сразу пошлите сигнал бедствия на ближайшую звездную базу!

- Слушаюсь, господин начальник станции!

- Ближайшая звездная база в одном импульсном прыжке, - заметила Лила. – Пока придут – нас размажут.

- Нет, не размажут, - Байя был спокоен и хладнокровен, как и полагается опытному пограничнику. – «Лигеро» сможет дать достойный отпор.

- А твой капитан? – спросил Марк.

- Теперь я – капитан «Лигеро», - сказал Байя.

- Поздравляю, - заморожено ответил Марк. – Заслужил.

Новый удар сотряс станцию. Скоро они перестанут бить мимо, подумал Марк…

…Старли распахнула глаза и ощутила тот самый дикий страх, внушить который могут только скруллы! Они пришли! Пришли за ней – маленькой, глупенькой солви! Она запаниковала, заметалась, забилась… Упрямое тело не желало двигаться с места, оно противилось ей!

Она закричала: скруллы пришли за мной! От страха она потеряла контроль над сознанием хозяина тела и на секунду позволила ему удивиться…

- Что ты сказал? – переспросила Сара.

- Ничего, ничего, - Марка прошиб холодный пот. – Я просто… Нет, ничего…

…Старли свернулась в клубочек. Здесь они не найдут меня, шептала она, не найдут. Они не догадаются, что я пользуюсь телом человека. Я буду сидеть тихо, как мышка, и они не почувствуют меня… А если – почувствуют? Старли едва не завопила, но сдержалась и заскулила…

- Да что с тобой, Марк? – крикнула Сара, едва удерживая его – Марка качало из стороны в сторону, он сражался с чужой волей и желаниями, а потом вдруг заскулил.

Байя внезапно размахнулся и влепил своему бывшему капитану пощечину…

… Старли завизжала от боли и попыталась увернуться от следующего удара…

…Марк перехватил руку Байя.

- Х-хватит, - сказал он сквозь зубы. – Я уже здесь. Я контролирую себя.

…Старли содрогалась внутри сознания Марка. Ей было страшно и больно – никто никогда раньше не бил её! А тут – этот страшный белокожий великан, с ужасными беловатыми глазами и гулким голосом поднял на неё руку!... Она зарыдала.

Сиди тихо! – вдруг скомандовал голос и Старли застыла. – Кто бы ты ни был, как бы ты не назывался – сиди тихо, молчи и ничего не смей делать! Понятно?

Понятно, пискнула Старли. Я – солви… Меня зовут Старли…

Замри, солви… Старли…

И она замерла.

…Марк с трудом вздохнул – чужак внутри его тела подчинился команде. Вытерев дрожащей рукой пот со лба, он взглянул на своих бывших подчиненных – они молча смотрели на него.

- Поднимайте «Лигеро», - твердо сказал Марк. – Я на боте вернусь на корабль – попробую настроить связь или, если дойдет до этого, включить оружие.

- Ты уверен, капитан? – спросил Байя. – Только что ты выиграл маленькую войну внутри себя. Справишься ли с внешней войной?

- Ты меня раскусил, старый плут, - улыбнулся Марк.

- Это было не трудно. Тот, кто вселился в тебя, ещё ребенок, и не умеет прятаться.

- Что-о-о? – изумилась Сара.

- Неважно. Приступим, капитан?

- Есть, капитан!

Марк сказал в коммуникатор:

- Райш!

- Да, господин начальник станции!

- «Лигеро» и бот покидают планету, прикрой нас. Вызывай всю бригаду Вионца – станцию нужно дополнительно защитить.

- Есть, господин начальник станции!

- Оповести людей, чтобы не паниковали. Ты остаешься вместо меня!

- Есть, господин начальник станции!

- Райш…

- Да, господин начальник станции?

- Я – Марк. Называй меня так.

Райш выдержал паузу – то ли раздумывал, то ли боролся с радостью, лишившей его на время голоса.

- Есть… Марк! – наконец сказал он.

… У выхода в ангар Марк замедлил шаг – в огромное окно он увидел свой «Лигеро». Забытое чувство любви, благодарности, порыв нежности – все взметнулось в нем, так что даже Старли очнулась и с интересом поглядела на корабль. Марк, впрочем, тут же цыкнул на неё, и она вновь отключилась.

Вот где была жизнь Марка – на «Лигеро». Там, среди звезд и в движении, он жил, а здесь, прикованный к станции – лишь существовал.

Байя отметил остановку своего бывшего капитана.

- Не жалей, капитан, - сказал Байя. – Возможно, всё вернется на круги своя.

Марк ответил:

- Да, вернется. Но не для меня.

Уже расходясь в коридорах на выход – к боту и к «Лигеро», Марк остановил Байя.

- Слушай, капитан, я хочу попросить тебя об одном одолжении.

- Если это не противоречит уставу и закону, то, пожалуйста, капитан, - с готовностью сказал Байя.

- На станции есть твой соотечественник, Райш. Он очень молод, талантлив, как все равельянцы, - Байя наклонил голову в знак благодарности, - но ему совсем не с кого брать пример. Воспитывался в не-равельянской семье, всю жизнь провел на одной-единственной планете. Он пытается найти себя, но ему нужен хороший учитель, тот, который сделает из него настоящего равельянца.

- Я понимаю, капитан. Я возьму его под свою опеку.

- Спасибо, капитан.

Мимо мелькнула тень Охо – Лила убедила его быть на «Лигеро» стрелком.

Марк проводил глазами взлетающий истребитель, вздохнул негромко. Старли внутри него тихо погладила тоскливую мысль, и он в ответ прикоснулся к ней. Не бойся, сказал Марк, тебя никто не обидит, только не мешай мне работать. Старли благодарно пискнула и угомонилась.

- Райш, отключай защиту, мы взлетаем, - сказал Марк, устраиваясь в кресле бота и пристегиваясь.

- Есть… Марк.

Бот взмыл в серое небо Силоны, следом за стремительным «Лигеро». Истребитель прикрывал его, пока вел до инопланетного корабля и пока Марк повторял трудную стыковку. Действительно, два чужака время от времени бомбардировали Силону, и, увидав «Лигеро», сравнимого с ними по размерам, вынуждены были отступить на время.

Марк вновь оказался на борту сотканного из искрящейся паутины корабля. Он сразу направился в рубку – самое правильное было наладить связь и попробовать передать нападающим, что их товарищ в безопасности, и что им самим ничего не угрожает. Это оказалось достаточно просто – Марк быстро разобрался в тонкостях управления терминалом, и Старли даже выпала возможность гордиться собой – она сумела дать несколько ценных советов в пределах своих скудных знаний. Тем не менее, это помогло, и Марк включил связь.

Не уверенный, что пилоты кораблей понимают единый галактический язык, он все же попробовал использовать его:

- Говорит Марк Химмельбрант, начальник исследовательской станции. Мы не желаем причинять вам вреда, и просим прекратить атаку. Ваш пилот находится у нас, его организм поврежден, но вне опасности, и вы в любой момент можете забрать его!

Он подождал немного, потом повторил сообщение.

Во встроенном в скафандр коммуникаторе раздался голос Лилы:

- Капитан, они заходят на атаку… Если начнут в нас стрелять – мы вынуждены будем ответить!

- Что бы ни случилось, лейтенант, не стремитесь их уничтожить! Но не подпускайте близко ко мне и планете.

- Принято, капитан!

Ну, сказал Марк Старли, скажи мне – на каком языке разговаривают твои друзья, если они твои друзья.

Они не друзья, они – скруллы, надулась Старли.

Хорошо, пусть скруллы. Что мне сделать, чтобы они поняли меня?

Они не станут слушать, ответила Старли. Они хотят меня украсть. Но, если тебе так хочется поговорить, то можешь использовать мой язык.

Ладно, я буду думать сообщение, а ты говори… Только, - сразу осек он встрепенувшуюся Старли, - не вздумай вновь командовать моим телом. Иначе наши шансы на спасение будут невелики.

Но Старли и не думала больше экспериментировать – человеку она доверилась полностью и безоговорочно. Это было даже приятно – стать частью сильного тела, которое может быть надежным и теплым, но при этом и самой быть полезной ему. Симбиоз. Не об этом ли рассказывали взрослые солви, когда делились опытом общения с людьми? А ещё они говорили, что детям опасно внедряться в людей – и Старли теперь понимала, почему. А вообще…

- Ну-ка, не отвлекаться! – прикрикнул Марк и Старли осеклась. – Сосредоточься.

И Старли передала сообщение. Марк прислушивался к звукам, исходящим из его собственного рта, и был поражен удивительным переливам – он даже представить не мог, что голосовые связки человека способны на такое. Но Старли морщилась – она чувствовала, что фальшивит на некоторых нотах.

Корабли ответили тотчас же:

- Отдайте нам солви и мы уйдем!

Старли задрожала и попыталась сжаться в точку. Увы, в теле человека сделать подобный трюк не получилось.

- Зачем вам солви? – спросил(а) Марк-Старли.

- Солви нужны всем!

- Зачем?

- Глупый вопрос! Чтобы жить!

Неожиданно, подумал Марк.

- Что вы сделаете с солви? – спросил(а) он(а).

- Тоже, что и все – внедрим их.

- Куда?

- В сознание.

Я ничего не понимаю, сказал Марк Старли. Может, ты мне объяснишь?

Не могу, виновато ответила Старли. Я ещё маленькая. Кажется, мы можем внедряться в людей и помогать им в жизни.

Это отличное объяснение, сказал Марк.

- Они атакуют «Лигеро»! – сообщила Лила. – Охо пока держит их на расстоянии.

- Я пытаюсь договориться, дайте мне время.

- Принято, капитан!

Скажи им, что мы можем всё обсудить при личной встрече, сказал Марк Старли.

Нет, взвизгнула она. Они коварные. Они страшные!

Они – люди, настойчиво твердил Марк. А люди всегда могут договориться!

Скруллы заберут меня!

Не заберут!

Дрожа, Старли кое-как передала сообщение. Сразу же пришел ответ:

- Никаких переговоров! – рявкнул динамик. – Не отдаете солви – мы вас уничтожаем!

- Это будет непросто, - возразил(а) Марк-Старли. – У нас отличная защита!

- А что вы скажете на это?

Марк не мог видеть, что «это», но Лила быстро ввела его в курс дела:

- Капитан, на подходе ещё три корабля. Нам их не удержать!

- Стреляйте на поражение! Я попробую подключить орудия!

Ты знаешь что-нибудь про оружие на этом корабле? – спросил Марк. Старли обрадовалась: да, знаю, я видела, как скрулл отстреливался от солви!

Покажешь?

Да!

- Лила, я смогу поддержать вас огнем, - сказал Марк. – Но бить буду по координатам, которые дашь мне ты – тут нет ни одного экрана. Зато есть стандартная пространственная сетка наведения, и я понимаю, как ею пользоваться.

- Не попади случайно в нас!

- Это уж как ты скажешь, лейтенант!

Он давно не пользовался этим приемом – бить по координатам вслепую. Но первый пристрелочный выстрел оказался удачным – дальше дело пошло легче.

Старли ликовала, однако тихонечко – к телу она прониклась уважением и не рисковала отвлекать. Прислушиваясь к ощущениям, она понимала, что и тело счастливо, что в голове Марка Химмельбранта упало напряжение, тоска и одиночество растворились и ушли в небытие. Может быть, как раз для этого нужны солви – чтобы дать человеку счастье?

За каждым выстрелом следовала долгая вибрация всего корабля – он был изранен, голоден и слаб. Как долго могла выдержать его обшивка – оставалось только гадать, но Марк надеялся, что долго.

Тело вошло в ритм – прием координат, наведение орудия, выстрел, проверка результата, зарядка орудия…

Сколько это продолжалось – Старли не знала, время для неё остановилось. Она удовлетворенно следила за мыслями тела, помогая сосредоточению всеми силами, а когда стала наваливаться усталость, она ловко переключила свою энергию на тело. Правда, ей сразу стало холодно – но реакция Марка улучшилась.

- Капитан! – вскрикнула Лила.

- Что там?

- Их… много!... Армада!

- Что? Сколько – много?!

- Тысячи, капитан, - ответила Байя. – Неужели это вторжение?

Старли затрепетала… Она уловила знакомые токи, но они были настолько сильные, что скрутили её, как веревки, парализовали, обездвижили и погрузили в глубокий сон…

Марк услышал, как затихает гул двигателей.

- Байя, у меня энергия на исходе, - сказал он.

- Мне жаль, капитан.

- Мне тоже, капитан.

Неужели ты так важна для них, что скруллы прислали целую армию? – спросил Марк. Старли что-то невразумительно мычала.

Они взорвут станцию, взорвут «Лигеро»… Погибнет больше пятисот человек. Ради чего? Марк обессиленно опустил голову.

- Капитан Химмельбрант, - отчетливо произнес голос позади него. – Вам не о чем беспокоиться – скруллы вас не тронут.

Марк стремительно обернулся. В двух шага от него материализовалась странная группа существ: человек в военной форме Галактического Союза и с десяток туманных сгустков, вытянутых от пола до потолка.

- Анедо Томс, наемник и предатель, собственной персоной, - Марк усмехнулся. – Что за новые технологии в Союзе?

- Это транспортная материализация, ничего сложного, скоро будет доступна всем, - спокойно ответил Томс. – Когда мы выделись в последний раз – я говорил, что никого не предавал, и работаю не по найму.

- Да. Я помню. Что-то о противостоянии Тех и Других. И тогда же спасли жизнь мне и моим друзьям.

- Это самое малое, что я мог сделать. Но вы легко отдаете долги… Старли, пора тебе оставить капитана в покое. Ты его и так уже утомила.

Старли виновато выпростала отростки и выкарабкалась из тела. Марка как следует встряхнуло, Томсу пришлось помочь ему удержаться на ногах.

- Мы неплохо ладили вместе, - еле выговорил Марк – голосовые связки были словно заморожены.

- Она ещё малышка – непоседливая и взбалмошная, - ответил Томс, помогая Марку сесть на пол. – Но солви быстро взрослеют.

Старли пробормотала, подлетая к туманным колеблющимся сгусткам:

- Я больше не буду убегать из дома. Я буду послушной.

- Не наказывайте её, - вступился Марк. – Она мне здорово помогла.

Взрыв благодарности чуть не лишил Марка сознания. Туман покачался в воздухе и исчез.

Томс включил экран, в наличии которого Марк сомневался. Космическое пространство было заполнено паутинными кораблями, но ни один из них не стрелял. «Лигеро», как грозный страж планеты, щетинился орудийными стволами.

- Лила, отбой, - устало сказал Марк.

- Она вас не слышит, - покачал головой Томс. – Ваш корабль и планета сейчас в безвременье – это как забытье.

- Вы умеете останавливать время?

Томс сел рядом с Марком.

- Это имеет другое название. Я объясню, но потом. Сейчас мне велено переговорить с вами, а потом решать остальные вопросы.

- Кем велено?

- Солви.

- Они ваши хозяева? – поинтересовался Марк.

- Они – стражники… Солви – это энергия мысли. Это жизненный опыт. Это квинтэссенция эмоций. Такая вот странная смесь. На Земле это называют душой.

- Душой? – усмехнулся Марк.

- Дам вам грубое приближение – солви представляют собой особую расу, которая занимается накоплением знаний. И не просто знаний – а сложных знаний, окрашенных в разные цвета, имеющих запахи и вибрацию, разного рода излучение… Каждая их мысль – это реально прожитая судьба. Если вы верите в реинкарнацию, то можете себе представить, что происходит с душой по мере накопления опыта.

- Она совершенствуется.

- Правильно. И солви – это бесценный жизненный опыт тысяч поколений различных рас. В основном – землян.

- Но и дети у них есть? – спросил Марк

- Есть, конечно. Это молодые души, прошедшие одно или несколько воплощений, и ещё не научившихся осознанно запоминать предыдущую жизнь. Чем больше воплощений – тем острее память и восприятия.

- Старли чуть с ума меня не свела, когда взяла под контроль мое тело. А скруллам зачем солви?

- Скруллы – не совсем люди. Нет, они люди, они живут и мыслят, но фактически - это биомеханическая раса, воспроизводящая себе подобных путем сборки на конвейере. В какой-то момент они решили, что тоже должны обладать душой, чтобы возвыситься над всеми. Они стали похищать юных солви, но внедрять их не научились – это ведь просто невозможно. Солви сами выбирают тело и разум, и, как правило, это тела землян и их потомков.

- За что такая честь? – спросил Марк.

- За всё – за храбрость, безрассудство, любовь, фантазию, ярость, боль, гордость, нежность… и прочее. Только одна раса владеет всем этим набором соблазнительных качеств, и при этом не только не уничтожила саму себя, но и разрослась, расселилась по галактикам, объединила в своем Союзе другие планеты. И потом, отсутствие телепатии - важный критерий, который расширяет эмоциональные горизонты восприятия знаний. Вы меня слушаете?

Марк кивнул, сражаясь со сном. Контакт со Старли вымотал его.

- Я вижу, вы утомлены, - сказал Томс. – Постараюсь быть кратким. За станцию и «Лигеро» не переживайте – они в безопасности; корабли и раненного скрулла мы заберем. Но солви хотят оказать вам честь – благодарность за спасение Старли.

- Передайте им, я польщен.

- Нет, вы не поняли. Капитан, они предлагают вам идти с ними.

- В каком смысле?

- Солви – стражники. Они охраняют горизонты. Горизонты – это весы, на двух чашах которых располагаются Те и Другие. Минус и Плюс. Мрак и Свет.

- Добро и зло, - добавил Марк.

- Нет, добро и зло - понятия относительные. А солви оперируют конкретными, исчислимыми понятиями. Материя и Антиматерия – так привычнее? Пока горизонты уравновешены – Вселенная стабильна. Если же одно из свойств начинает преобладать и возникает угроза дисбаланса – в дело вступают стражники, и мягко устраняют нестабильность. Так я поступил на Элькуре – вернул галактике равновесие. Солви способны оценивать будущее, видеть его и корректировать.

- Корректировать на свое собственное усмотрение?

- Зря иронизируете – солви опираются на знания многомиллиардной истории человечества, не приемлют убийств, насилия и страдания. Наша Вселенная молода, но она - одна из бесчисленного количества Вселенных, соприкасающихся друг с другом, как икринки в пузыре. Иногда случаются прорывы, и тогда вновь появляются стражники и минимизируют скверные последствия. Я работаю с солви, как и миллионы людей по всей Вселенной. Солви оценили ваши добрые порывы и храбрость. Они приглашают работать с ними.

- Значит, всё эти годы, что вас считали наемником, вы работали со стражниками равновесия горизонтов?

- Верно. У солви большие возможности, невероятные таланты – и они делятся ими со своими помощниками. Телепортация, левитация, чтение мыслей, гипнотические внушения, остановка времени и любой навык, доступный пониманию солви – к нашим услугам.

Марк смотрел на экран. «Лигеро», его верный друг «Лигеро» завис в космосе, окруженный армадой кораблей солви. Хотел бы он быть сейчас со своим экипажем.

А если согласиться – уйти к стражникам? Бросить эту станцию, бестолковые заботы, трогательную опеку Сары, разглагольствования Вионца и ворчание Сим-ри (как его назвала Старли, когда завладела телом – муравьишка? Похож же!), серое небо и низкие потолки лабораторий, отфильтрованный горький воздух заточения, безвкусную мертвую воду, а главное – избавиться от ощущения, что он сидит в тюрьме, и срок его заключения не известен, и что он бесполезен на этой станции, полной ученых умников? Бросить и уйти… Освободиться… Вновь – к звездам, к тревогам, к событиям и движению! Да?

- Да, капитан Химмельбрант, - проговорил Томс. – Именно – да.

- Не надо лезть в мои мысли, - обозлился Марк. – Это не тактично.

- Я не лезу, - просто ответил Томс, щуря умные глаза. – Вы их материализуете.

Марк смотрел: перед глазами плыли картинки – унизительный суд, изгнание, сожаление Лилы и разочарование Байя, радость Лилы и Охо, Вионец, вулканы Силоны, «Лигеро»… И снова – «Лигеро».

- Друзья не поймут меня, - сказал Марк.

- Да, им будет трудно, - согласился Томс. – И я не имею права убеждать и уговаривать. Вы должны решить сами. И, пока ещё колеблетесь, должен сказать, что горе их будет безутешным – для них вы официально умрете.

- Почему? – вяло поинтересовался Марк.

- Потому что стражники получают новое лицо, новую судьбу и новый опыт. Солви просчитали варианты – ваша так называемая смерть на равновесие горизонтов не повлияет. Но зато она повлияет на одного из ваших подчиненных – на равельянца Райша. Он сделает невероятные открытия под руководством своего нового учителя.

- Я знал, что у него большое будущее, - медленно проговорил Марк.

- Я понял ваше решение, капитан. Перейдем на корабль солви, там будет безопаснее.

Он только прикоснулся к руке Марка, как они уже оказались на другом корабле – здесь было светло, и вокруг было полно солви.

- Смотрите, капитан, - Томс подвел его к иллюминатору. – Время двинулось снова.

«Лигеро» взял с места в карьер – метнулся мимо кораблей. Но в следующую секунду почти все корабли, прилетевшие к Силоне, исчезли. Космос был пуст.

Только по орбите медленно двигался мертвый корабль скруллов. Вдруг он вспыхнул и разлетелся на мелкие кусочки.

- Теперь вы официально мертвы, - произнес Томс. – И - добро пожаловать в бессмертие, капитан Химмельбрант.

Марк дотронулся до маяка, вживленного под кожу. Томс протянул ему тонкий стилет.

- Сара не переживет этого, - сказал Марк, надрезая кожу и извлекая маячок. Он всё ещё мигал. – Я - эгоист.

- Да, ей будет тяжело, - согласился Томс. – Есть цена, с которой трудно согласиться.

Как же больно, как больно, подумал Марк. Я думал, испытаю облегчение, но как же тяжело на душе.

Томс к чему-то прислушивался. А потом наклонился к уху Марка:

- Солви против страданий. Они согласны нарушить некоторые правила – Старли очень их просила…Вы можете дать вашим друзьям надежду…

 

 

…Когда Сара устала от рыданий, она впала в ступор. Потом и ступор прошел, пришла ярость – она разнесла всю лабораторию, с наслаждением уничтожая все стеклянное и бьющееся, что попадалось на глаза.

Ей никто не мешал. Молчал Байя, молчал Райш, молчал Охо, зависший неподвижной каплей под потолком. Вионец лишь однажды предложил вколоть Саре успокоительное, или посредством гипноза заглушить её боль, но Райш не позволил – они с Байя были уверены, что Сара справится сама.

Никому не было легко – корабль скруллов взорвался прямо на их глазах, а за минуту до этого в него было прямое попадание, и связь с Марком пропала. Надежды не было никакой. Марк погиб. А после этого вся армада инопланетян исчезла также внезапно, как и появилась. И раненный инопланетянин тоже исчез.

Сара с размаху швырнула на пол огромную колбу – она оказалась небьющейся, и подпрыгнула, как мячик.

Вошла Лила.

- Что уставились? – негромко спросила она. – Бесплатное представление?

- Понимаете, лейтенант, в таком состоянии Сара способна нанести себе увечья и не заметить этого, - объяснил Райш. – Мы хотели предостеречь её, но она не желает слушать.

- Умник, - сказала Лила и смерила его взглядом. Райш виновато опустил голову. – Идите, я сама с ней поговорю.

Они ушли. Сара села на пол, прямо на осколки. Лила опустилась рядом.

- Уйди, - прошептала Сара. – Мне надоели соболезнования, мне надоели ваши кислые физиономии, и ваше спокойствие тоже надоело. Летите в свой космос, убивайте, или что вы там обычно делаете? Как вы мне противны! Все!

- Я нашла это на подушке, в своей комнате, - Лила раскрыла ладонь. Маленький идентификационный маячок мигал живым красным цветом. – Я проверила по коду. Это маячок Марка.

- Нет. Чушь, - крикнула Сара. – Хватит издеваться надо мной.

- Моя комната была заперта, - продолжала Лила. – И я отсутствовала меньше минуты. Когда пришла – он лежал на подушке.

- Я не верю, - сказала Сара и вдруг заплакала.

Лила стала гладить её по волосам.

- Он знал, как нам будет тяжело. И послал нам знак. Он жив, Сара. Но сделал какой-то свой выбор.

Сара рыдала. Но Лила, глотая собственные слезы, слышала, с каким облегчением всхлипывает Сара.

 

 

---

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/