Немой крик
В связи с неудачей последнего эксперимента и необходимостью проведения дополнительных исследований, просим выделить средства, для формирования пяти групп испытуемых; трёх научных групп и создания трёх дополнительных экспериментальных комплексов, а также на ремонт уже действующих.
СССР во что бы то ни стало, должно первым произвести пилотируемый полёт на Марс. Но так как, для полной уверенности в сохранности экипажа, нужны дополнительные эксперименты, то было принято решение о переносе запуска, на зиму 1991 года, и высадки экипажа на поверхность Марса в декабре 1992 года, тем самым увековечив, 70-летие Советского Коммунизма.
Поэтому необходимо в кратчайшие сроки, завершить последний этап эксперимента - экипаж из шести космонавтов, должен будет провести в замкнутом помещении экспериментального комплекса 600-700 суток, имитируя пилотируемый полёт на Марс.
Из-за малых сроков реализации проекта, нами будет проведено пять параллельных экспериментов с пятью экипажами, в ходе которых будут отработаны все возможные внештатные ситуации, а условия пребывания, максимально приближенны к космическому полёту.
Генеральный директор
РКК «Энергия»
1985 год.
- Какого хрена!?
- Что такое? - спросил капитан экспедиции у связиста.
- Помех нет...- ответил Семён.
- Как нет?
- А вот так. Вообще тишина, будто в мёртвой зоне.
- Причины?
- Похоже у них что-то. Я всё утро проверял коммуникации, всё в порядке, да и система говорит то же самое. Видимо всё-таки проблемы в ЦУПе. (Центр Управления Полётов прим. автора)
- Опаньки. Вот тебе и внештатная ситуация, – вздохнул капитан. - Как это там... эээ...
высокая степень автономности экипажа.
- В смысле?
- Повысили меня, - улыбнулся Аркадий. - Теперь пока не будет связи за главного я.
Аркадия ситуация вполне устраивала. Его предупреждали, что в ходе эксперимента могут случаться эксцессы. В этом-то и была суть проекта. Поэтому нередко они ощущали себя лабораторными мышками, а данная проблема давала повод отдохнуть.
Связь пропадала и раньше, да и вообще чем дальше они "отдалялись" от Земли, тем дольше были задержки, и всё чаще возникали неполадки. Но в последнее время связи почти не было, а сейчас и вообще пропала. Это было странно. Вспоминая славу Че Гевары, товарища Ленина и других революционеров, капитан настоятельно "рекомендовал" Семёну молчать о случившемся, якобы, чтобы не создавать панику. А после этого радостный побрёл в каюту, строить грандиозные планы на ближайшее время. Хотя не побрёл, а скорее поплыл - благодаря стараниям сотни ведомств, научных голов, и
колоссальных денег, модуль был доведён до совершенства и на нём установили антигравитационное поле, с помощью которого будущие первопроходцы парили над полом, будто находились на самом деле в космосе.
Срок перевалил уже за двести пятьдесят дней. Более шести тысяч часов. Они приближались к виртуальному Марсу.
Биолог Лаврентий Потапыч Снегирёв, сидел, где ему и положено, в саду. Или как он его называл – Ботанический сад землян, или же, как его называл экипаж - тепличка. На повестке его рабочего дня стоял гороховый вопрос. Горох погибал. И он, дипломированный биолог, естествоиспытатель, надежда маленькой Земли ( любил он себя – что ж поделаешь то?), не понимал почему.
Тут-то его и нашёл непоседливый инженер Виталик, и влетев, а точнее ворвавшись и, испугав биолога, спросил:
- Ага, опять ты Потапыч, горох втихаря ешь?
- Витя, ну отстань, а? Не видишь, делом занят, - возмутился Потапыч. И поправив очки, погрузился в работу, а вернее в грунт.
Виталий всё понял, успокоился, сел в соседнее от биолога кресло, пристегнулся, и стал смирённо наблюдать за работой товарища. Именно спокойствие, и невинное любопытство инженера и взбесило Лаврентия, и он сдался:
- Ну ладно, что там у тебя?
- Вообщем, как ты знаешь, скоро ведь по графику у нас высадка на поверхность
планеты.
- Имитация высадки, - поправил его биолог.
- Не важно, - отмахнулся Виталик, - главное вот что. На Земле решили ведь, добавить нам немного свободы, и дали ведь возможность самим выбирать, кто в какой группе будет, мы ведь по очереди выходить будем и кто-то ведь даже несколько раз ведь выйдет. А самое главное порядок ведь сами выбирать будем, кто за кем выйдет и...
- И? - перебил его Лаврентий.
- Я хотел бы первым выйти…
- А от меня-то, что ты хочешь??
- Нуу... эээ...- опешил тот, – ведь…
- Хочешь, что бы я капитана уговорил тебя первым пустить? – догадался биолог, прервав замявшегося юношу. – А зачем тебе это? Это тебе ни чего не даст. Даже на виртуальном Марсе ты далеко не первым будешь, по соседству ещё четыре группы.
- Не важно. Я так хочу. Поэтому прошу тебя, уговори Аркадия. Да и, кстати, ведь для удобства, эксперимент начался в группах в разное время, и начали с конца, с нас.
- Ладно, - немного подумав, согласился биолог. - Но тогда попрошу оставить до конца эксперимента меня в покое, и перестань шутить над моим горохом!!!
- Хорошо Потапыч, спасибо тебе большое.
- Лаврентий Потапыч. - заметил, нахмурившись тот.
- Хорошо, хорошо. Уже ухожу.
***
Семнадцать мгновений весны. Как же он любил этот сериал. И вот снова на экране кинопроектора Штирлиц и его друзья. Хотя и враги тоже. Но это не главное. Из всех фильмов, взятых на борт корабля, он предпочитал пересматривать именно эту картину. И дело даже не в сюжете или актёрах. Нет. Всё было банально просто - это была первая кассета в их домашней коллекции.
Его и её первый совместный фильм. Да, порой любовь бывает, банальна, жесты банальны, подарки, секреты, истории. Но в каждой банальщине есть немного искренности, заложенной в неё автором. И как бы ни было банально смотреть на экран и думать о ней, он всё-таки это делал. А главное он был счастлив. Его так и прозвали - Ромео... хотя он был Ромой.
Рома, на приглашение поучаствовать в эксперименте, согласился не сразу. Почти два года в неволе. А ведь дома любящая девушка, с не давней поры переведённая в статус жены. Хорошему врачу платили хорошо, а работающему на военных, ещё больше. Однако вовсю гремела Афганская война, и такие хорошие специалисты нужны были на фронте. Поэтому Роме, не хотевшему под пули, предложили выбор: или он отправляется, лечить солдат, либо принимает участие в имитации полёта, либо уходит на гражданскую службу, живя на одной зарплате среднего хирурга. А вот деньги были нужны - Светка не так давно родила, а за участие сулили крупную сумму, причём жене выплачивалась половина его гонорара - каждый месяц по его обычной зарплате.
Однако в отличие от своих коллег, военврач не стремился попасть в основной состав. Ему хватало и двух лет на Земле, проведенных в запертом макете, не видя родных. Не хотелось бы взросление сына пропустить. А главное, здесь было очень скучно. На корабле, почти все роли дублировались, поэтому у всех была своя и чужая работа. Врачу же дублировать не кого, ведь толку от него мало. Да и врача замещать сложно, поэтому замены нет. Всех обучили азам медицины, снабдили медикаментами и в путь.
Всем очень хотелось полететь по-настоящему, ведь это слава, почёт и деньги. Даже находится во втором составе, уже приятно. Поэтому все суетились, и по старой советской традиции, пытались перевыполнить план, а вот о том, что они будут делать потом, видимо не задумывались, а зря, без дела ведь скучно, и дела могли вскоре кончиться. Капитан,
например, чтобы убить время, часто практиковался в управлении и пилотаже, так как был третьим пилотом.
Поговаривали, что в первый состав, может попасть целая команда, одна из пяти, ведь в эксперименте проверялась не только оборудование, но и психика людей. Это, кстати, была одна из Роминых обязанностей – тестировать и следить за экипажем. Однако экипаж был дружен, конфликтов не было, да и пересекались редко.
Это и напрягало Рому. Поговорить здесь было откровенно не с кем, даже интеллигент Снегирёв, не очень любил поболтать, да, и занят был, всё возился в своей теплице, особенно с горохом.
В кают-компанию влетел Семён, и, подождав пока Рома, остановит воспроизведение, спросил:
- Есть минутка?
- Конечно! – ответил добродушно тот. – Что случилось?
- Есть небольшой разговор. – Связист и первый пилот в одном лице, закрыв перегородку, сел на диван, справа от врача.
- Рассказывай.
- Вообщем…- замялся Семён. – Капитан просил не говорить, но связь с Центром окончательно прервалась.
- И?
- Мне кажется, что капитан хочет этим воспользоваться в своих целях.
- Ты и в правду так считаешь?
- Да. А ты как думаешь? – обеспокоенно спросил Семён.
- Я думаю, что причин для беспокойства нет. Ну что он может сделать? Приказы подменять? Сомневаюсь. Да и не масштабно получится. ЦУП нас почти совершенно не контролирует, все действия идут по плану. Ну, разве что, Аркаша может заставить работать побольше, особенно самых капризных. Однако мне кажется, что он молчит, что бы ни кто не волновался. Вот и всё.
- Логично. Но через несколько дней начнётся сближение, ещё через неделю имитация высадки. И это мне не нравится.
- Почему? – удивился Роман.
- Накладок боюсь.
- А связь то тут причём?
- Не знаю. Предчувствие.
- Странный ты какой-то. Может, температуру померишь? – предложил врач.
- Да иди ты. Здоров я. Просто пришёл к тебе, как к другу, поговорить, а ты…
Всё-таки не только с биологом можно было найти общий язык. Рому с Семёном
объединял не только возраст, но и круг интересов. И общие взгляды на многие темы. Хотя в данный момент их взгляды разошлись. И выйдя из каюты, Семён остался не доволен.
“Ну что ж”, – раздражённо подумал Семён – “Придётся самому расхлёбывать”.
***
Капитан спал неспокойно, мучили кошмары. Наутро, если в космосе или в комплексе оно существует, предстояла высадка. Связи не было уже неделю, нервишки пошаливали, а мозг, вместо того, что бы отдыхать, испытывал терпение капитана и мешал ему спать всю неделю. Аркадий стал раздражённым, всё чаще злоупотреблял властью, заставляя всех работать, ведь самому-то не спалось.
Проснулся рано. Стрелка была на семи, до операции оставалось три часа. Вспоминая процедуру и пролистывая документацию, Аркадий пришёл к выводу, что в отсутствие связи, есть даже выгода – не нужно было докладывать о каждом своём шаге и этапе высадки в ЦУП. Хотя, если что, они и сами смогут всё узнать, ведь модулятор Марса оборудован полудюжиной камер.
Подогрев чаю, в специальной кружке-непроливашке, капитан задумался о дальнейшей судьбе экспедиции. Планировалось три высадки. Отделяемый посадочный модуль вмещал трёх человек, включая пилота, находящего всегда в нём. Пилотов было трое: сам Аркадий, а также Семён и Алексей, их бортинженер.
Что касалось Алексея, то Аркадий его недолюбливал. Бортинженер был из бюро, поэтому именно он отвечал за морально-этическое состояние экипажа, иными словами: не давал расслабиться экипажу и следил за разговорами, и в случае чего мог доложить наверх. Эксперимент – не курорт, и не стоит забывать об Отечестве. Примерно так объяснили ему знакомые из бюро. Так что Аркадий ему не доверял, и старался держаться подальше, ведь тот любил поговорить, и не раз пытался спровоцировать.
Семёну он тоже не доверял. Уж слишком много вопросов он задавал, да и хорошо знал обстановку, благодаря тому, что сидел в рубке. Аркадию составило трудов заставить его молчать о прекращении связи, мотивируя это заботой о психике экипажа. Исходя из последних сводок – в стране было не спокойно. Наступили девяностые - не самые благоприятные года, в жизни государства. И обрыв вещания мог означать, что угодно. Вплоть до отмены программы, и видимо ЦУП тянул до последнего, что бы успеть провести хотя бы высадку. Возможно, поэтому они и молчали, боясь спровоцировать КГБ. Или же не хотели волновать экипаж, отвечая на их вопросы.
Однако оставался ещё вопрос о заместителе. Высадившись на Марсе, они проведут в нём около двух недель, совершив три высадки и находясь в модуле. На корабле останется три человека, и кто-то из них должен будет выполнять его функции. Семёну он не доверял... Оставались лишь биолог и врач.
- Аркадий! – В каюте появился Семён.
- А? – ответил спросонья тот.
И ведь буквально на минуточку прикрыл глаза, вспоминая прошлое и думая о будущем.
- Скрутка завершена. Так что скоро сможем перейти во взлетно-посадочный модуль.
Формальность Семёна иногда раздражала капитана. Видимо он относился к тем людям, которые вычитав или узнав новое, красивое, научное, а ещё лучше старое и давно забытое слово, пытался при любом удобном случае его вставить, показав всем вокруг свою грамотность. А как с кроссвордом помочь, то тут они уже бессильны – такому их не учили.
- Да, ещё Рома просил подойти, нужно процедуры провести, для отчётности, – сказал напоследок Семён. И вышел.
***
- Двадцать секунд… - Раздалось в динамиках модуля. – Пятнадцать секунд…
Аркадий заёрзал в кресле и проверил ремни. Не хватало ещё при посадке, во время сильнейших перегрузок, размазаться об стену. Даже зная, что перегрузки, созданы искусственно, он волновался и сильно нервничал, словно при первом полёте.
- Десять секунд… - голос Семёна напрягал, всё-таки намного приятнее было слышать женский голос дежурного, который сопровождал их на протяжении всего эксперимента, а прокуренный голос Семёна, которому, кстати, на время пришлось отказаться от сигарет, нервировал Аркадия и вызывал беспокойство.
- Пять секунд… - Виталий, сидящий рядом с Аркадием, улыбался, чем тоже нервировал капитана. – Четыре…
- Три… - Аркадий закрыл глаза, и вспомнил Её. – Два…
- Один. Старт. – Алексей утопил кнопку пуска и перевел управление в ручной режим. Снижение началось.
Аркадий не спал больше суток, готовясь к высадке, поэтому во время сближения, ему удалось задремать, перегрузки уменьшились, и действовали на него успокаивающе, как в поезде. Ему снилась Она.… Разбудил же его голос Семёна:
- Алексей, у вас осталось двадцать минут, что бы найти место для посадки.
- Управимся за десять, – весело возразил пилот.
Всё-таки поверхность Марса была хорошо изучена, и воссоздана в малейших подробностях, и Алексей, за время полёта, изучил её настолько, что смог бы посадить их и без внешней камеры. Даже Аркадий выучил примерные ориентиры, от скуки, а не для эрудиции. А Алексей был специалистом, изучал Марс ещё до проекта. И теперь знал практически каждую складочку или трещину. Так что его можно было спокойно называть марсианским следопытом.
- Буду производить посадку во второй зоне.
- Хорошо, – ответил Семён.
Алексей не просто хорошо знал Марс, он даже просчитал около пяти вариантов посадки, и назвал их зонами. Так что Аркадий наконец-то успокоился: хоть он и не любил бортинженера, но был уверен в его профессиональных качествах.
- Произвожу посадку.
- Аккуратнее, – попросил Семён.
Кабина наполнилась шумом тормозных двигателей. Все внимательно смотрели на монитор, следя за посадкой. Аркадий вцепился в кресло и зажмурился – сейчас должно было тряхнуть. Через несколько минут двигатели заглохли, напряжение спало. А когда капитан открыл глаза, то понял, что уже всё кончено. Алексей справился, и аккуратно посадил модуль на поверхность. Они прибыли.
- Всем одеть скафандры. – скомандовал Аркадий, после того, как выбрался из кресла. – И проверти крепления три раза, пожалуйста.
- А надо ли? – весело спросил Виталий. – По-моему и так всё хорошо. Врятли в модуле нет воздуха, дороговато было бы выкачивать.
- Делай, что говорят, – возразил Алексей и подтолкнул того к люку.
- Мы выходим. – Алексей проверил связь в скафандре. – Кто остаётся?
- Ты, – ответил ему капитан. – Так что садись, и принимай управление.
- Есть.
Люк нехотя открылся, и Виталий перебрался в проходную камеру. Алексей нажал на кнопку, и люк медленно встал на место. Парень оказался один на один с выходом. В модуле повисла тишина.
- Открывай.
Виталий повернул замок, вздохнул и нажал на кнопку. Люк зашипел, и отошёл в сторону. Всё было красным. Даже звёзды. Через несколько секунд, картина начала пропадать в красном зареве. Глаза налились кровью, тело не слушалось, и упало. Послышался звук закрывающего люка.
- Что случилось?? – заорал Аркадий.
- Не знаю. Система выдала тревогу и автоматом закрыла люк. – ответил Аркадий, сидя за пультом управления модулем.
- Сколько он пробыл там?
- Около тридцати секунд. Через пять-десять минут сможем вытащить его.
- А камеры?
- Он не успел их включить.
- Идиот, – застонал капитан, и начал метаться по модулю, и ждать когда откроется внутренний люк.
Всё это было необходимо, что бы выравнить давление в помещениях. Хотя какое к чёрту давление, если они на Земле, и оно одинаково? Автоматика знала своё дело. Капитан беспокоился о Виталике, и даже не знал, что и думать. Связи с ним не было. А из модуля, судя по наружным камерам, он выйти, не успел.
- Капитан, люк открывается.
- Вижу. Доложи Семёну. Хотя они наверно и так всё видят.
- Слушаюсь
Всё что происходило у них на мониторах и приборах видели и на корабле. Так что впервые минуты, они молчали, отключив связь с кораблём – что бы ни отвлекали. Глупо конечно, но Аркадию так было проще. Чем меньше советников, тем быстрее принимались решения.
Снова зашипел люк. Медленно отворился. Аркадий и Алексей, чертыхаясь и мешая друг другу, бросились к лежащему на полу Виталику. Подхватив его, протиснулись в модуль – скафандры жутко мешали. Закрыв люк, расстегнулись – даже сейчас, следовали инструкциям. Положив друга на пол, связались с кораблём.
- Что у вас происходит? – раздался голос Семёна.
- Рома рядом? Витя без сознания, он буквально тридцать секунд провёл в проходной, после чего сработала автоматика, – задыхаясь от волнения и усталости, проговорил Алексей.
Тем временем капитан освободил Виталия от скафандра и попытался оказать первую помощь, руководствуясь советами врача. А Алексей пытался запустить двигатели на модуле. Ведь если они не совершат виртуальный полёт, то автоматика не откроет им дверь в корабельный отсек.
- Не работает. Нужна перезагрузка системы. На это час уйдёт, – вздохнул пилот.
- Нет у нас столько времени. Каждая секунда на счету, – возразил капитан, ударив по приборной доске.
- Тише там. Можно попытаться отрубить автоматику снаружи. По идее именно там находится один из щитков. Вот только его нужно будет найти, скорее всего, он замаскирован, что бы ни портить “пейзаж”, – сказал Семён.
- Хорошо, я иду, – ответил, застегиваясь, капитан.
- Почему? Может я? Я же лучше знаю местность…- возразил пилот.
- Нет. Я капитан, и я в ответе за всех, кто здесь находится. Тем более от твоих знаний проку будет мало, щиток ведь установили после твоих учений. Обойду быстренько весь макет, и найду его.
Аркадий отстранил Алексея и открыл первый люк. И захлопнул его прямо перед пилотом. Вздохнул. Напряжённо сжав блокирующий замок, повернул его. Проверил ровно три раза все системы скафандра и, включив камеры, открыл люк.
- Аркадий, что с тобой? Ты в порядке? – раздалось в его скафандре. – Аркадий, что ты видишь? Ты…
- Что случилось? – спросил Лаврентий у Семёна.
- Он отключил связь.
- Что? Точно? Может помехи или неполадки?
- Нет, он сам.
Аркадий стоял на последней ступени трапа. Закрыв глаза, прислушивался к своим мыслям. От них по спине пробежал холодок. Отрыв глаза он закричал. И утонул в своём голосе – он не выходил за пределы скафандра. Поэтому по сути это был немой крик. Как в немом кино. Он даже раскинул руки, когда падал. Правда, не высоко – с последней ступеньки и вниз. И тогда он включил микрофон.
- Ребята, – заплакал он. – У Вити был бракованный скафандр.
- И что? – спросил Семён.
- Нас обманули. И я вас. Я не говорил вам, но в СССР сейчас не спокойно, повсюду демонстрации и выступления оппозиции. Неделю назад связь прервалась. О нас просто забыли, и не предупредили. Ведь мы на Марсе!
Май-июль, 2011
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/