https://samolit.com/books/93710/
(«Последняя хромосома», Марина Котина)
«Больше того, сердце в моей груди билось с такой силой, как будто оно стало в два раза больше. Я отчетливо слышала его сильные толчки, и ощущала пульсацию крови у себя в висках».
--
Обязательно ли нечто, став больше в два раза, обретет дополнительную силу? Нечто разбухло. Но стало ли мощней от сего? Но, «билось с силой», это как будто, должно все тут объяснять с величиной: раз с силой, значит, стало больше. Однако, раз так, то ЛГ должна ОЩУЩАТЬ сердце (в себе, в груди), а не СЛЫШАТЬ, по логике? Слышала толчки... и этот образ более адресует нас к доктору, что исследует нас, как пациента, щупая, и спрашиваем: «Вы чувствуете как бьется, да?». То есть, уводит из субъективного образа самовосприятия (у ЛГ)... и кому-то, чему-то адресует. Но не совсем ясно кому/чему, может станет яснее далее, хотя... «чисто по логистике изложения», все-таки, выглядит странновато.
Теперь обратим внимание на «БОЛЬШЕ того, сердце в моей груди» и то что далее, «оно стало в два раза БОЛЬШЕ», нежелательная накладка слово-столкновений, тем более на фоне итак возникшей смысловой путаницы. Как может показаться, «ничего страшного», но следует сознавать простую вещь, прозаик, когда создает текстовой образ, будто кладет ступеньки для подъема на все более существенную высоту восприятия читателем его изложения. Но вот плохая доска попала под «ногу», треснула, читатель покачнулся. Вот, приблизительно, что тут происходит. Шаг назад, неуверенность, которую читатель особо не замечает, но остается след... некоего «казуса»... все-таки потому, что нечто раздувшись не обязательно станет сильнее, тем более когда речь о сердце, о медицинском образе «раздувшегося сердца». Да, адреналин, сердце бешено колотится, но будто «кулачком», вернее, кулачищем, в стенку, изнутри, и ощущается, прежде всего, а некий слух сего вторичен. Это живое, действительное восприятие (у читателя, у любого человека, что «просто проходил мимо»).
Посему, Вы, как автор, напишите еще не одно произведение, но памятуя про текстовую, и не только, «ступеньку».
Вот «ощущала пульсацию крови у себя в висках», нормально подано, только с небольшим, все-таки, огрехом (официант, подавая на стол, мазнул клиента по лицу полотенцем): речь про «у себя»; ощущать пульсацию крови у другого мы не можем, разве только став доктором; посему, как видно, данный текстовый кусок будто старается слепить воедино ЛГ и нечто внешнее... но может так надо по ходу повествования: например, ЛГ превращается в монстра, нечто входит в ЛГ, преобразовывает на геноуровне... ведь и произведение называется «Хромосома»!?.
Мы пока дочитали только до сего момента, и если окажется, что связи в данном куске с остальным текстом нет, то сие замечание, конечно же, обретет всю долженственную ему уверенность правоты.
***
«Открыв глаза, я уставилась в потолок. Несколько раз моргнув, зрение приспособилось к полутьме и я заметила что потолок рассекает трещина, около пяти сантиметров шириной. Она брала свое начало в одной из стен и обрывалась над окном. От окна осталась одна только рама, и ветер тихонько посвистывал, врываясь в комнату. Жутко испугавшись, я все так же лежала, не в силах пошевелиться. Оставалось только надеяться, что я все еще сплю».
--
«Открыв глаза, я уставилась в потолок. Несколько раз моргнув, зрение приспособилось к полутьме». Моргало зрение? В литературе, да и вообще, по жизни, имеется простое довольно различение понятий «смотреть» и «видеть», что известно. То есть, на уровне зрения как такового вот эдакие нюансы как бы несогласованности.
— Вы смотрите?
— Да-да, смотрим.
— И что вы видите? Вы что-то вообще способны видеть?!
(Вконец доведенный до крайности педагог).
«Открыв глаза, я уставилась в потолок. Сморгнула, несколько раз, приспосабливаясь зрением к полутьме».
Здесь, поставив запятую между «сморгнула» и «несколько раз», мы создаем эффект вдумчивости у ЛГ: моргала не то чтобы непроизвольно, а все-таки, вдумчиво, что показывает ее собранное состояние. Или не показывает. Заметим, что «моргать вдумчиво» вообще непросто, особенно после сна, или когда огрели по голове. И тем не менее, вот такой интересный прозаический нюанс (можно взять на заметку).
***
«Медленно переведя взгляд на стену я обратила внимание на куски свисающих обоев. На стене тоже было несколько трещин, правда, не таких больших как на потолке».
--
Куски обоев свисали со стены? Может быть что с потолка, ведь они свисают, и чтобы их разглядывать, нужно смотреть в область стены. Логично. Обои свисают кусками, смотрим ниже потолка, потому нельзя сказать, что смотрим на потолок: так сильно свисают. Итак, обои бывшие на потолке, отстали, и свисают. Тогда выражение «на стене ТОЖЕ» вполне законно, хотя речь уже о трещинах, а не про обои, реально, сие тогда не важно: и там и там некая неисправность, в общности образа не суть.
Но, однако, если автор имеет в виду обои стеновые, значит, «тоже» никак неуместно. Следовательно, здесь прореха смысла, нужно уточнить на счет потолка. Или все-таки стены... (?). Воображение читателя, неосознанно для него, по большому счету, «скачет», колеблется, то есть. Фундамент повествования, а еще и читать не начали толком, то и дело повреждается. Это опалубка для ступеней (мы же хотим железобетонную прозу, после деревянной пробы). А фундамент еще основательнее (должен быть), чем сами ступени, вынесет ли он на себе всех посетителей авторской «таверны»? — где вкушают плоды творчества заходящие... Как долго выдержит?
Да, так вот, следует, наверное, как-то навести взгляд читательский на потолок тогда, потому что обычно человек воспринимает обои как стеновые покрытия, хотя бы потому что раньше когда-то белили потолки, красили, теперь натяжные потолки... то есть, /места обоям там не совсем «помазали»/.
Так вот, «Медленно переведя взгляд на стену я обратила внимание на куски свисающих обоев с потолка» — немного прояснилось, то что ранее, при прочтении, просто сглатывалось восприятием, но в реальной ситуации ремонта мы ведь не будем путать потолок со стенами? И читатель не путает, на самом деле, но поскольку занят не ремонтом, а чтением интересным, «проезжает» данный момент, однако же (!), непроизвольная память фиксирует... И далее, накопив таких казусов достаточно, человек (как читатель) начинает испытывать легкую, сперва, усталость от книги, а потом и теряет интерес совсем, спасти ситуацию тогда может действительно оригинальная идея сюжета.
В... /места обоям там не совсем «помазали»/, для практического размышления о сути «прозаической формы», фиглярствует вопрос: такое выражение можно ли употребить в тексте произведения в качестве авторского смыслопостроения в повествовании, разумеется, не о диалогах или монологах персонажей речь, или касаемо их ментального образа.
«Места обоям там совсем не осталось», наверное, более правильно? Но, с другой стороны, обои клеят на потолок. Значит, чуть-чуть место есть, или «фифти-фифти». Тем не менее, «не совсем помазали», если прозвучит от автора по тексту, — настолько именно что фиглярский «подброс» к читателю, что в произведении совсем неуместно (если, еще раз, сие не говорит или думает ЛГ).
По поводу идеи сюжета.
Дело в том, что мир настолько многообразен, что, фактически, вообще не важно о чем писать, возьмем спичечный коробок.
Повесть «Спички в коробке». Автор (имярек).
Интрига уже в самом названии: что делать спичкам без коробка, как минимум потому, что на коробке черкаш.
Итак, идея сюжета... Некий господин кое-что нашел в кармане старых брюк, о которых забыл давно, но надел, случайно, от нечаянных обстоятельств (заболела горничная), и пришлось вытащить на свет — опять и снова, случайно — сии уже почти поеденные молью штаны. И вышел на улицу, и сунув руку в карман, обнаружил коробок спичек с одной спичкой... И что было дальше? Он стал раздумывать стоит ли зажечь ее, чтобы посмотреть на пламя, для удовольствия, все равно, в общем-то, никчемная вещь, у него есть зажигалка, и далее от этой неожиданной, да и пустой находки, разворачивается целая серия необычных происшествий, и все повествование сходится к этой самой спичке, вернее, коробку. Суть в том, что зажечься она могла только от этого коробка, о чем господин неожиданно и догадался (пока не стер всю зажигательную серу о другие поверхности, но не успел). И вот настает момент главной интриги, в конце... Он собирается зажечь ее! О черкаш родного коробка!
Вы чувствуете уже душевное потрясение? Читателя можно заставить рыдать над спичкой, потому что далее произойдет нечто, видимо, «страшное»... о чем господин уже почти догадался.
Вам интересно? Повесть «Спички в коробке» была взята совершенно из головы, спонтанно, то есть, по ходу написания рецензии,.. и возьмем что угодно, суть не в этом. А в чем? В литературе, вернее, в таковом, литературном подходе.
А то что автор вредит самому себе, своему творчеству и успеху, не замечая ляпы, или обходя их, или не удосуживаясь чуток углубиться, чтобы распознать, ляп или нет... оставляя читателя с кривоватой формой текстовой, смысловой подачи, — это очевидно, это нет нужды «доказывать»; посему, всякий уважающий себя автор, полагающий себя прозаиком, поэтом, будет весьма щепетилен к нюансу «самосоответствия» (перед вероятным читателем).
Как-то обратился некий автор на Прозе.ру, посмотреть что получается с рассказом, или там намечалась целая повесть, не вспомню уже... Так, ведь, после замечания по поводу «легкого» несоответствия по логике изложения, вроде как «обиделся», что ли, отписался что подумает над этим, и молчок (ибо там были еще нюансы). Закрылся в свою скорлупу, и забрал с собой свое «драгоценное видение» сюжетного нюанса (ну, верно, как же он будет далее «стряпать» повесть, ведь у него в голове только один путь: туалет-кухня). Это так говорится тут чтобы сразу было понятно о чем речь, без выкрутасов-реверансов.
Идем по городу, захотели мороженое, спокойно и свободно подходим, выбираем, не сильно напрягаясь, так же, верно? Хотя иногда выбрать что-то из чего-то непросто. Ему и было сказано (замечено, вернее, без нажима), что «фу, не ешь эту гадость». Да, на вкус товарища нет, но человек, как автор, предлагает другому человеку, как читателю, свое творчество, и там не совсем удобоваримо. Посему, это честь для писателя — постоянно совершенствоваться.
***
«Чувствовала я себя совершенно не в своей тарелке, казалось, я стала занимать в два раза больше места на своей небольшой кроватке».
--
Вот здесь Вас несколько «взял в плен», захомутал образ «два раза больше», сперва сердце, теперь вот, природное и умственное чутье подсказало (непроизвольно), что чего-то «перемудрили», или недодумали, с абзацем про стуки сердца. И чтобы «залепить брешь», подкорка (скажем так) выдала вариант: пиши еще раз про «в два раза больше», для закрепления и уверенности, чтоб «комар носа».
Но это разве дело? Это и самообман, и попытка «надуть» читателя, в прямом и переносном, в данном случае, смысле.
Итак, сперва расширилось (вдвойне) сердце, оно выпирало (у ЛГ), и его и слышно и ощущается... Но тут же это нечто сугубо внутреннее, его, от такого подхода в описании нужно (срочно) объективировать. И посему: расширение на постели.
Да, возможно так надо по ходу изложения, по сюжету, но... надо ли также, чтобы сердце (от чего-то) вздулось, стало потому (?) мощнее, и колотилось сильнее чем возможно?.. или просто очень сильно... И вот теперь «выперло» этим смыслом на тело, «сердце», стуча по-сумасшедшему, «просочилось» сквозь кожу, в образе, чтобы стучать вовне, быть вовне, для сознательного читательского охвата смыслов, — в «спешной» попытке замуровать «прореху» подсознательного сопротивления — у самого автора — данного казуса-обстоятельства творческого процесса, чтобы не напоминало о (вероятном) ляпе. Так же бывает по жизни: смотрим краем глаза, сбоку, но не придаем значения, так что, сие не только ментальная особенность, «смотреть вскользь», она вполне физична. Но литература требует более достоверного подхода, что важно прежде самому автору, иначе... («ступеньки»).
Хотя, разумеется, нужно подметить, что и замысел есть, и четкое представление о сюжетной линии, то есть, она «держится» автором, как рукой держат запущенного змея. Хотя идея «избита», но, как говорилось, дело не в этом. В будущем будет исчерпано практически все, о чем можно с новизной писать, но — литература живет в том «спичечном коробке», на самом деле (это для образа, у литературы нет адреса, она живет... просто живет — нами).
01.10.2020 Сергей Беж-Геhttps://samolit.com/books/93710/
(«Последняя хромосома», Марина Котина)«Больше того, сердце в моей груди билось с такой силой, как будто оно стало в два раза больше. Я отчетливо слышала его сильные толчки, и ощущала пульсацию крови у себя в висках».
--
Обязательно ли нечто, став больше в два раза, обретет дополнительную силу? Нечто разбухло. Но стало ли мощней от сего? Но, «билось с силой», это как будто, должно все тут объяснять с величиной: раз с силой, значит, стало больше. Однако, раз так, то ЛГ должна ОЩУЩАТЬ сердце (в себе, в груди), а не СЛЫШАТЬ, по логике? Слышала толчки... и этот образ более адресует нас к доктору, что исследует нас, как пациента, щупая, и спрашиваем: «Вы чувствуете как бьется, да?». То есть, уводит из субъективного образа самовосприятия (у ЛГ)... и кому-то, чему-то адресует. Но не совсем ясно кому/чему, может станет яснее далее, хотя... «чисто по логистике изложения», все-таки, выглядит странновато.
Теперь обратим внимание на «БОЛЬШЕ того, сердце в моей груди» и то что далее, «оно стало в два раза БОЛЬШЕ», нежелательная накладка слово-столкновений, тем более на фоне итак возникшей смысловой путаницы. Как может показаться, «ничего страшного», но следует сознавать простую вещь, прозаик, когда создает текстовой образ, будто кладет ступеньки для подъема на все более существенную высоту восприятия читателем его изложения. Но вот плохая доска попала под «ногу», треснула, читатель покачнулся. Вот, приблизительно, что тут происходит. Шаг назад, неуверенность, которую читатель особо не замечает, но остается след... некоего «казуса»... все-таки потому, что нечто раздувшись не обязательно станет сильнее, тем более когда речь о сердце, о медицинском образе «раздувшегося сердца». Да, адреналин, сердце бешено колотится, но будто «кулачком», вернее, кулачищем, в стенку, изнутри, и ощущается, прежде всего, а некий слух сего вторичен. Это живое, действительное восприятие (у читателя, у любого человека, что «просто проходил мимо»).
Посему, Вы, как автор, напишите еще не одно произведение, но памятуя про текстовую, и не только, «ступеньку».
Вот «ощущала пульсацию крови у себя в висках», нормально подано, только с небольшим, все-таки, огрехом (официант, подавая на стол, мазнул клиента по лицу полотенцем): речь про «у себя»; ощущать пульсацию крови у другого мы не можем, разве только став доктором; посему, как видно, данный текстовый кусок будто старается слепить воедино ЛГ и нечто внешнее... но может так надо по ходу повествования: например, ЛГ превращается в монстра, нечто входит в ЛГ, преобразовывает на геноуровне... ведь и произведение называется «Хромосома»!?.
Мы пока дочитали только до сего момента, и если окажется, что связи в данном куске с остальным текстом нет, то сие замечание, конечно же, обретет всю долженственную ему уверенность правоты.***
«Открыв глаза, я уставилась в потолок. Несколько раз моргнув, зрение приспособилось к полутьме и я заметила что потолок рассекает трещина, около пяти сантиметров шириной. Она брала свое начало в одной из стен и обрывалась над окном. От окна осталась одна только рама, и ветер тихонько посвистывал, врываясь в комнату. Жутко испугавшись, я все так же лежала, не в силах пошевелиться. Оставалось только надеяться, что я все еще сплю».
--
«Открыв глаза, я уставилась в потолок. Несколько раз моргнув, зрение приспособилось к полутьме». Моргало зрение? В литературе, да и вообще, по жизни, имеется простое довольно различение понятий «смотреть» и «видеть», что известно. То есть, на уровне зрения как такового вот эдакие нюансы как бы несогласованности.
— Вы смотрите?
— Да-да, смотрим.
— И что вы видите? Вы что-то вообще способны видеть?!
(Вконец доведенный до крайности педагог).«Открыв глаза, я уставилась в потолок. Сморгнула, несколько раз, приспосабливаясь зрением к полутьме».
Здесь, поставив запятую между «сморгнула» и «несколько раз», мы создаем эффект вдумчивости у ЛГ: моргала не то чтобы непроизвольно, а все-таки, вдумчиво, что показывает ее собранное состояние. Или не показывает. Заметим, что «моргать вдумчиво» вообще непросто, особенно после сна, или когда огрели по голове. И тем не менее, вот такой интересный прозаический нюанс (можно взять на заметку).
***
«Медленно переведя взгляд на стену я обратила внимание на куски свисающих обоев. На стене тоже было несколько трещин, правда, не таких больших как на потолке».
--
Куски обоев свисали со стены? Может быть что с потолка, ведь они свисают, и чтобы их разглядывать, нужно смотреть в область стены. Логично. Обои свисают кусками, смотрим ниже потолка, потому нельзя сказать, что смотрим на потолок: так сильно свисают. Итак, обои бывшие на потолке, отстали, и свисают. Тогда выражение «на стене ТОЖЕ» вполне законно, хотя речь уже о трещинах, а не про обои, реально, сие тогда не важно: и там и там некая неисправность, в общности образа не суть.
Но, однако, если автор имеет в виду обои стеновые, значит, «тоже» никак неуместно. Следовательно, здесь прореха смысла, нужно уточнить на счет потолка. Или все-таки стены... (?). Воображение читателя, неосознанно для него, по большому счету, «скачет», колеблется, то есть. Фундамент повествования, а еще и читать не начали толком, то и дело повреждается. Это опалубка для ступеней (мы же хотим железобетонную прозу, после деревянной пробы). А фундамент еще основательнее (должен быть), чем сами ступени, вынесет ли он на себе всех посетителей авторской «таверны»? — где вкушают плоды творчества заходящие... Как долго выдержит?
Да, так вот, следует, наверное, как-то навести взгляд читательский на потолок тогда, потому что обычно человек воспринимает обои как стеновые покрытия, хотя бы потому что раньше когда-то белили потолки, красили, теперь натяжные потолки... то есть, /места обоям там не совсем «помазали»/.
Так вот, «Медленно переведя взгляд на стену я обратила внимание на куски свисающих обоев с потолка» — немного прояснилось, то что ранее, при прочтении, просто сглатывалось восприятием, но в реальной ситуации ремонта мы ведь не будем путать потолок со стенами? И читатель не путает, на самом деле, но поскольку занят не ремонтом, а чтением интересным, «проезжает» данный момент, однако же (!), непроизвольная память фиксирует... И далее, накопив таких казусов достаточно, человек (как читатель) начинает испытывать легкую, сперва, усталость от книги, а потом и теряет интерес совсем, спасти ситуацию тогда может действительно оригинальная идея сюжета.
В... /места обоям там не совсем «помазали»/, для практического размышления о сути «прозаической формы», фиглярствует вопрос: такое выражение можно ли употребить в тексте произведения в качестве авторского смыслопостроения в повествовании, разумеется, не о диалогах или монологах персонажей речь, или касаемо их ментального образа.
«Места обоям там совсем не осталось», наверное, более правильно? Но, с другой стороны, обои клеят на потолок. Значит, чуть-чуть место есть, или «фифти-фифти». Тем не менее, «не совсем помазали», если прозвучит от автора по тексту, — настолько именно что фиглярский «подброс» к читателю, что в произведении совсем неуместно (если, еще раз, сие не говорит или думает ЛГ).По поводу идеи сюжета.
Дело в том, что мир настолько многообразен, что, фактически, вообще не важно о чем писать, возьмем спичечный коробок.Повесть «Спички в коробке». Автор (имярек).
Интрига уже в самом названии: что делать спичкам без коробка, как минимум потому, что на коробке черкаш.
Итак, идея сюжета... Некий господин кое-что нашел в кармане старых брюк, о которых забыл давно, но надел, случайно, от нечаянных обстоятельств (заболела горничная), и пришлось вытащить на свет — опять и снова, случайно — сии уже почти поеденные молью штаны. И вышел на улицу, и сунув руку в карман, обнаружил коробок спичек с одной спичкой... И что было дальше? Он стал раздумывать стоит ли зажечь ее, чтобы посмотреть на пламя, для удовольствия, все равно, в общем-то, никчемная вещь, у него есть зажигалка, и далее от этой неожиданной, да и пустой находки, разворачивается целая серия необычных происшествий, и все повествование сходится к этой самой спичке, вернее, коробку. Суть в том, что зажечься она могла только от этого коробка, о чем господин неожиданно и догадался (пока не стер всю зажигательную серу о другие поверхности, но не успел). И вот настает момент главной интриги, в конце... Он собирается зажечь ее! О черкаш родного коробка!
Вы чувствуете уже душевное потрясение? Читателя можно заставить рыдать над спичкой, потому что далее произойдет нечто, видимо, «страшное»... о чем господин уже почти догадался.Вам интересно? Повесть «Спички в коробке» была взята совершенно из головы, спонтанно, то есть, по ходу написания рецензии,.. и возьмем что угодно, суть не в этом. А в чем? В литературе, вернее, в таковом, литературном подходе.
А то что автор вредит самому себе, своему творчеству и успеху, не замечая ляпы, или обходя их, или не удосуживаясь чуток углубиться, чтобы распознать, ляп или нет... оставляя читателя с кривоватой формой текстовой, смысловой подачи, — это очевидно, это нет нужды «доказывать»; посему, всякий уважающий себя автор, полагающий себя прозаиком, поэтом, будет весьма щепетилен к нюансу «самосоответствия» (перед вероятным читателем).
Как-то обратился некий автор на Прозе.ру, посмотреть что получается с рассказом, или там намечалась целая повесть, не вспомню уже... Так, ведь, после замечания по поводу «легкого» несоответствия по логике изложения, вроде как «обиделся», что ли, отписался что подумает над этим, и молчок (ибо там были еще нюансы). Закрылся в свою скорлупу, и забрал с собой свое «драгоценное видение» сюжетного нюанса (ну, верно, как же он будет далее «стряпать» повесть, ведь у него в голове только один путь: туалет-кухня). Это так говорится тут чтобы сразу было понятно о чем речь, без выкрутасов-реверансов.
Идем по городу, захотели мороженое, спокойно и свободно подходим, выбираем, не сильно напрягаясь, так же, верно? Хотя иногда выбрать что-то из чего-то непросто. Ему и было сказано (замечено, вернее, без нажима), что «фу, не ешь эту гадость». Да, на вкус товарища нет, но человек, как автор, предлагает другому человеку, как читателю, свое творчество, и там не совсем удобоваримо. Посему, это честь для писателя — постоянно совершенствоваться.***
«Чувствовала я себя совершенно не в своей тарелке, казалось, я стала занимать в два раза больше места на своей небольшой кроватке».
--
Вот здесь Вас несколько «взял в плен», захомутал образ «два раза больше», сперва сердце, теперь вот, природное и умственное чутье подсказало (непроизвольно), что чего-то «перемудрили», или недодумали, с абзацем про стуки сердца. И чтобы «залепить брешь», подкорка (скажем так) выдала вариант: пиши еще раз про «в два раза больше», для закрепления и уверенности, чтоб «комар носа».
Но это разве дело? Это и самообман, и попытка «надуть» читателя, в прямом и переносном, в данном случае, смысле.
Итак, сперва расширилось (вдвойне) сердце, оно выпирало (у ЛГ), и его и слышно и ощущается... Но тут же это нечто сугубо внутреннее, его, от такого подхода в описании нужно (срочно) объективировать. И посему: расширение на постели.
Да, возможно так надо по ходу изложения, по сюжету, но... надо ли также, чтобы сердце (от чего-то) вздулось, стало потому (?) мощнее, и колотилось сильнее чем возможно?.. или просто очень сильно... И вот теперь «выперло» этим смыслом на тело, «сердце», стуча по-сумасшедшему, «просочилось» сквозь кожу, в образе, чтобы стучать вовне, быть вовне, для сознательного читательского охвата смыслов, — в «спешной» попытке замуровать «прореху» подсознательного сопротивления — у самого автора — данного казуса-обстоятельства творческого процесса, чтобы не напоминало о (вероятном) ляпе. Так же бывает по жизни: смотрим краем глаза, сбоку, но не придаем значения, так что, сие не только ментальная особенность, «смотреть вскользь», она вполне физична. Но литература требует более достоверного подхода, что важно прежде самому автору, иначе... («ступеньки»).Хотя, разумеется, нужно подметить, что и замысел есть, и четкое представление о сюжетной линии, то есть, она «держится» автором, как рукой держат запущенного змея. Хотя идея «избита», но, как говорилось, дело не в этом. В будущем будет исчерпано практически все, о чем можно с новизной писать, но — литература живет в том «спичечном коробке», на самом деле (это для образа, у литературы нет адреса, она живет... просто живет — нами).
про сердце отдельно: автор пишет правильно - девочка была обычной, спортом не занималась, а тело в которое она попала всё время бегало-прыгало-подтягивалось-качалось. вот и выходит что восприятие и разум обычного, даже чахлого человека оказалось в теле "Качка". вот и весь ответ - сердце и больше и работает с большей мощностью. Чё не так то?
05.10.2020 Кокос (гость)"про сердце отдельно: автор пишет правильно - девочка была обычной, спортом не занималась, а тело в которое она попала всё время бегало-прыгало-подтягивалось-качалось"
--
Даже если девочка точно знала что попала в такое "качковое" тело, то ее представления о "мощном сердце" в таком теле, а также, и прежде всего, ощущение в груди "большого сердца"... насколкьо будут явственны для ее сознания? Большое сердце, но оно в большом теле ведь, в котором все сгармонизировано. Если, правда, вести речь о вислом животе выпирающем, да, такое точно будет непривычно бывшей всегда стройной девушке-девочке.А вопрос: "Обязательно ли нечто, став больше в два раза, обретет дополнительную силу?". Немного о другом.
"восприятие и разум обычного, даже чахлого человека оказалось в теле "Качка"
--
Возможно новое ощущение не сердца, а мышечной массы, упругости тела."сердце и больше и работает с большей мощностью"
--
И организм больше, мощнее, подстать сердцу.
Вот то и не так.
Вот Вы, к примеру, прочитали, и так поняли, и так отреагировали на данный комментарий (замечание). Подтвердив этим посыл критики: в тексте имеется искажение некой естественной нормы предствлений (любого) человека о себе, в физическом плане. Правда, Вы зашли немного с другой стороны, подметив величину, когда у автора о силе биения.
Сразу складывается впечатление, что в тексте речь о взволнованности; оказыввается иное: девочка психо-сущностью своей попадает в другое тело, более мощное. И потому сердце в нем сильно стучит.
А с чего оно будет сильнее стучать, если в теле имеется определенная природная гармония. Попади она в тело великана — аналогично. Там сердце величиной с ее (прежнее) тело. И что же? Ее должно "придавить" этим стуком? Или, вот, лежит, в новом великанском теле, и ее аж подбрасывает от биения в груди...Если мы говорим о литературе, то вот данное уже, по факту сего нюанса, есть нечно не совсем то, что считается литературой.
Похожие книги