Отзыв

О книге Алексей Притупова

«Записки рядового Военно-Воздушных Сил»

В жизни немного примеров, когда писательская деятельность начинается после пятидесяти. Те, кто начинал писать в юном возрасте и добился результатов, - выпустил книги, нашёл своих читателей, - продолжает писать. Те, кто мечтал когда-нибудь написать книгу, порой так и остаются с этим неопределенным «когда-нибудь» и просто забывают о своей юношеской мечте.

Алексей Притупов начал писать в 60 лет. И сразу хорошо. От его первого рассказа «Конфета невозможно было оторваться, не дочитав до конца. Из очень маленького детского события он сумел столько рассказать о времени, в котором живут его герои мальчишки, их характерах, привычках и душевной доброте. В рассказе всё узнаваемо, ведь все мы, по словам Экзюпери, вышли из детства. В рассказе столько деталей, юмора, солнечного света, который освещал и согревал детство советских мальчишек! Рассказы были пробой пера.

После них Алексей Притупов начал писать «Записки рядового Военно-Воздушных сил», жанр которых он определили, как «воспоминания без размышления» и посвятил своим сослуживцам. Несмотря на то, что в воспоминаниях много деталей незнакомых тем, кто не служил в армии, читать и проживать с героями будни и праздники их солдатской службы очень интересно! До сих пор в литературе я этого не встречала.

В чём же секрет творчества Алексея Притупова? Может, в доверительной интонации рассказчика? Или в ироническом отношении к себе и действующим лицам воспоминаний? Юморе? Цитата: После праздника всегда наступаюют будни. Это грандиозное умозаключение. Как, например, такое, что после вторника всегда наступает среда».

Уникальная память автора позволяет нам увидеть будни и праздники как будто через увеличительное стекло. О событиях пятидесятилетней давности он умудряется рассказать так, будто они были полчаса назад. Для читателей они просто оживают в своей первозданности.

Это редкий талант, ведь Алексей Притупов не вел дневниковых записей. Он просто всё помнит. Он помнит и к месту применяет фразы из книг, которые читал. Даже описание вечера с девушкой после возвращения из Египта вызывает улыбку:

«Что произошло потом, в первой половине ночи, описано у Ярослава Гашека в книге «Приключения бравого солдата Швейка». С точностью один к одному. Только вместо рассуждений про рожь и пшеницу, что делал Швейк, я расписывал красоты и прелести Египта. Результат был одинаковый. И его и меня послали на хрен». Хочется бесконечно цитировать его книгу, зачитывать понравившиеся места друзьям, чтоб вместе порадоваться и посмеяться.

Автор пишет: «Все мои произведения автобиографичны. Зачем придумывать образы и несостоявшиеся события? Чего проще, возьми да и напиши о том, что в действительности когда-то произошло с тобой».

Да, действительно, чего уж проще? А читателям остается самое простое и приятное: прочитать книгу, поприветствовать рождение нового писателя Алексея Притупова и пожелать его и нам новых встреч сего творчеством!

 

Ольга Казаковцева –

Автор книг стихов и прозы, член С ТД РФ,

Одноклассница

15 сентября 2021 г.

 

Предисловие

Хочу сразу предупредить моего читателя если таковой, когда ни будь появится. В моих повествованиях нет ни одного вымышленного персонажа нет ни одной придуманной фразы. К моему большому сожалению проверить это невозможно так как прошло очень много времени и большинство моих сослуживцев уже отошло в мир иной.

Часть 1

 

ДОЛГ РОДИНЕ

 

Глава 1

 

Посвящение в военную службу

Среднюю школу я закончил в 1972 г, так себе закончил, в аттестате были одни трояки, лишь по труду и военному делу четверки. Мама настаивала: «Поступай в институт!». Но меня обуяла гордость, а может быть глупость. Куда с таким аттестатом поступать? В общем, решил я зиму поработать, сходить в армию, а там, как говорится, и видно будет. О своем необдуманном решении я глубоко пожалел на второй день службы, да было поздно. Ну да обо всем по порядку.

В сентябре, по протекции своего товарища Саши Казанцева, я устроился учеником слесаря-вентиляционщика на Барнаульский радиозавод. Предприятие было режимное и целый месяц, перед тем как принять, меня проверяли, не «засланный ли я казачок». Одновременно, чтобы не терять времени даром, сговорившись с двумя друзьями, Толей Уваровым и Колей Нехорошковым, мы пошли на курсы водителей при военкомате. Бесплатно, «на халяву». Зима пролетела быстро, в феврале мы успешно сдали экзамены в ГАИ и получили квалификацию: «шофёр третьего класса». А водительское удостоверение нового образца я получил уже в день своего рождения, 30 марта 1973 года. До призыва на действительную военную службу оставался один месяц, так что устраиваться на работу шофёром не было никакого смысла.

На краевой призывной комиссии военный комиссар Центрального района полковник Бубнов после ознакомления с моими медицинскими документами долго ломал голову, куда бы меня пристроить. Но, после моего заявления, что я шофёр третьего класса, даже обрадовался: «В автомобильные войска пойдешь!». Не угадал, судьба распорядилась иначе. После комиссии мне вручили повестку, где предписывалось 7 мая 1973 года явиться в Центральный райвоенкомат для отправки на службу в ряды Советской Армии.

7 мая к 9 ч утра я прибыл в военкомат. В кабинете старшего лейтенанта Петрова нас оказалось три человека. Нам, не изымая паспортов, что являлось грубейшим нарушением существующего порядка, вручили военные билеты, наши личные дела и отправили своим ходом на Краевой призывной пункт на ул. Папанинцев. Там мы еще раз прошли медицинскую комиссию и после построения в 17 ч. тех призывников, кто проживал в г. Барнауле, распустили по домам ночевать, приказав строго-настрого на завтра к 9:00 явиться на построение.

Построение - это особый ритуал. Когда всех призывников, находящихся на территории призывного пункта, на плацу строят в каре (строй четырехугольником). Потом выходит дежурный офицер и по спискам начинает выкликать очередную сформированную команду, которую строят отдельно. После этого ее передают так называемым «Покупателям». Тут же можно по погонам «Покупателя» определить род войск, в которых будешь отдавать долг Родине. А место, где будешь проходить службу, строго засекречено и поэтому о его местонахождении узнаешь только по прибытию на это самое место.

Я познакомился с пареньком, одним из тех двоих, с которыми мы «пешком шли в армию». Звали его Витя Афанасьев и жил он на ул. Анатолия, мимо которой мы шли. На этой же улице долгие годы проживал мой двоюродный брат, так что у нас оказалось много общих знакомых. Стали мы держаться вместе. Как-никак, а два человека - это уже коллектив. И надо же так случиться, что на следующий день на утреннем построении мы попали в одну команду, которая должна была отправляться в этот же день, т.е. 8 мая. Команды отправлялись почему-то, я до сих пор не знаю почему, по ночам. Поэтому нас, городских, и тех, у кого есть родственники в городе, распустили по домам, обязав к 9ч вечера явиться на призывной пункт с вещами. Окольными путями мы выяснили, что команда едет в Польшу. Вышли мы за ворота, переглянулись. Он и говорит: «Что-то мне не хочется ехать в Польшу». Я спрашиваю: «А как?» «Придём,- говорит,-завтра утром, скажем что напились. За одну ночь нам дезертиров не пришьют, а команда уедет». Так и сделали.

Наутро начальник призывного пункта орал на нас так, что фуражка на его голове подпрыгивала. Обещал нас загнать туда, где «Макар телят не гонял». И зачислил нас в резерв, очевидно, чтобы подобрать для нас «Макарово» место. Просидели мы в резерве до 13 мая, когда на утреннем построении начали формировать сразу 5 команд по 30 человек к вечерней отправке. Мы с Витей Афанасьевым были зачислены в одну команду и предупреждены, что если повторится предыдущий «зихер», то вместо Советской Армии, мы поедем на Соломенскую дачу, т.е. в следственный изолятор. Решив не испытывать более судьбу, на построение к отправке мы явились вовремя и трезвые. Про себя уже смекнули по голубому цвету погон и птичкам на петлицах «Покупателей», что служить будем в авиации. Из друзей- одногодок: Леши Карпушкина, Коли Нехорошкова, Толи Уварова меня забирали самого первого, так что на вокзал провожать пришли все.

Часов в 11 вечера нас человек 150 построили в одну колонну и пешком повели с «Папанки» на вокзал. Деревья уже распустились. Начал прикапывать дождь, который перешёл в снег. Так что до вокзала добрались изрядно промокшими. Дорога шла через парк с вековыми тополями и бревенчатым двухэтажным клубом железнодорожников. Отправляли нас обычным пассажирским поездом на Новосибирск, рассовав по вагонам среди гражданского населения. Перед посадкой был, как и полагается по Уставу, досмотр личных вещей, так что у кого была водка, ее тут же переколотили о решетку ливневой канализации. А мне мама под мышку к куртке пришила карман, куда при прощании на вокзале и засунула бутылку водки. Так, что когда поезд тронулся, мы с дружбаном Витькой забрались на вторые полки общего вагона, оприходовали эту бутылку и заснули сном праведников. Разбудили нас уже в Новосибирске утром, построили, перевели по путям к стоявшему в тупике пассажирскому поезду. Забили под завязку все 16 вагонов, да и поехали. Только в поезде, от сопровождавших нас, мы узнали, что едем в Подмосковье.

Ехали мы долго - четверо суток. Долго стояли на полустанках, пропуская другие поезда. На стоянках из вагона не выпускали, а вокруг поезда выставлялась вооруженная карабинами охрана. Питание в дороге было скудное. Кормили нас перловой кашей из консервных банок, поили горячим чаем, правда, мельхиоровых подстаканников, как в поездах дальнего следования, в то время не было. Проводницы напропалую торговали водкой по ценам вдвое больше магазинных. Я к проводницам за водкой не бегал, алкоголь не употреблял, поэтому красненький червонец, который мне дала мать перед отъездом «на всякий случай», доехал со мной до воинской части в целости и сохранности. За время пути со мной произошел только один курьезный случай. Лежал я на своей второй полке, вагоны были плацкартными, а по проходу между полками проходил лейтенант, сопровождавший нашу команду из 23 человек. Пуговица на погоне, пристегнутом к его форменной рубашке, отстегнулась, и погон вот-вот должен был свалиться на пол. «Лейтенант, вы скоро погон потеряете», -обратился я к нему. Вместо того, чтобы поблагодарить, он ответил: «Вот попадешь ко мне во взвод, я научу тебя обращаться к старшему по званию».

Но и он не угадал, я не только не попал к нему во взвод, я не попал даже в автомобильную роту нашего батальона, а оказался на складе горюче-смазочных материалов или ГСМ, кто служил в авиации, знает, что это такое. Обо всех прелестях службы на ГСМ я расскажу позже во всех подробностях.

В поезде я познакомился с парнем из с. Майма республики Алтай, Машканцевым Геннадием Ивановичем, на почве того, что у меня было много родственников в этом селе, и он их всех знал. Больше ничего существенного не произошло.

Прибыли мы в столицу нашей Родины г. Москва поздно вечером, когда было уже темно. Нас с одного вокзала, уже не помню какого, перевезли на метро на Белорусский вокзал, погрузили в электричку и в скором времени высадили на каком-то полустанке, где нас уже ждал тентованый армейский тягач. Привезли нас прямо в баню, где предложили раздеться и всю одежду, кто не хочет отправлять домой, сложить в общую кучу. Мою болоньевую куртку, не совсем еще рваные джинсы и пуловер сразу же, правда, с моего разрешения, «прихватизировал» сопровождавший нас сержант. После помывки в бане нам выдали новое армейское обмундирование и разместили на ночлег в большой армейской брезентовой палатке, где уже спали такие же, как и мы, призывники. На этом повествование, как у бравого солдата Швейка «В тылу», заканчивается.

Кубинка

Т.к. накануне, а было это 16 или 17 числа мая месяца 1973г., нас уложили спать в три часа ночи, команда: «Карантин! Подъем!», - прозвучала в 7 утра. Потом нас уже строем сводили в туалет, в умывальник. После этого мы заправили свои кровати, мне досталась на втором ярусе. После этого нас сводили так же строем на завтрак. И вообще, в армии такой порядок, ходить всегда строем. Если даже идут четыре человека, то трое из них, идут в ногу в затылок друг другу и по росту, а четвертый сбоку ведет строй. Если я буду описывать существующие писаные и не писаные правила армейской жизни, то по объему получится столько же страниц, как у Л. Толстого в «Войне и мир». Поэтому я буду иллюстрировать их в ходе изложения происходящих событий.

В общем, попали мы служить в пос. Кубинка на показательный аэродром главкома ВВС, а главком в то время был главный маршал авиации Кутахов Павел Степанович. Размещался аэродром в 40 км на запад от Москвы. Сейчас это место называется национальный парк «Патриот». Вместо обещанного мне начальником призывного пункта Алтайского края «Макарова пастбища», попал я в самое сердце Советского Союза.

Карантин

Карантин – это когда молодые солдаты, только что призванные на военную службу, живут отдельно от остального личного состава воинской части и под руководством опытных сержантов начинают постигать азы воинской службы. В первый день нас учили, как правильно наматывать портянку на ногу, чтобы не сбить ее до кровавых мозолей после первого километра. Правильно подшивать подворотничок, что необходимо делать ежедневно, чистить сапоги, чего некоторые, в том числе и я, никогда не делали. Верхом армейского лоска являются сапоги, начищенные до «зеркального блеска». Сами себе пришили погоны и петлицы, даже те, кто никогда не держал швейную иголку в своей руке. В армии ты должен уметь по своему обслуживанию все делать сам. Погоны и петлицы были голубыми с золотыми птичками и с золотыми буквами СА. Голубой цвет погон очень гармонировал с голубым цветом моих глаз. В то время они были ярко голубого цвета.

Наш карантин, а также карантин соседней войсковой части, разместили в двух больших армейских брезентовых палатках на территории пожарного депо. Через дорогу был дощатый туалет «типа сортир». Если смотреть через дорогу прямо, повернувшись спиной к въездным воротам депо, был дощатый забор, за которым находился железнодорожный тупик, угольный и дровяной склады. Если смотреть вправо, то дорога вела к вещевым складам и гарнизонному стадиону. За спиной дорога вела к солдатской столовой. А если смотреть налево…то, чёрт его знает, куда вела эта дорога. Я прослужил в Кубинке всего один месяц и 4 дня, поэтому так и не узнал, куда она вела.

Служба начинается на второй день пребывания. В 6 ч утра звучит команда: «Карантин! Подъем!». Первые дни на одевание и наматывание портянок давали 5 минут, потом строем в туалет, потом бегом на получасовую зарядку, потом 15 минут на заправку кровати и умывание с чисткой зубов, затем утренний осмотр – проверка наличия чистого подворотничка и чистоты сапог. Затем строем на завтрак. Команда: «В столовую бегом марш! Головные уборы снять, раздатчикам приступить к раздаче пищи». Через 20 минут команда: «Встать, выходи строиться!» Успел ты поесть или нет, не волновало никого. С 8 до 12:30 занятия. В 13:00 обед уже 30 минут, 30 минут перекур. С 14 до 18:30 занятия, 19:00 ужин, с 19:30 до 21:30 личное время, 21:30 вечерняя поверка и в 22:00 долгожданная команда: «Отбой!».

В палатке нас проживало 34 человека новобранца. Из них 23 человека с Алтая и 11 из Западной Украины, Хмельницкая область, Славутский район из разных сел. В некоторых не было даже названий улиц. Так же с нами находились старший сержант Будничук из автороты начальник карантина, сержант Ничипоренко из роты охраны, мл. сержант Тарасюк из автороты, самый младший из сержантов по призыву.