...Текущий режим является непосредственным продолжением ельцинского хотя бы по своему происхождению, но это в данном случае не имеет большого значения. А вот что имеет значение, так это то, что пока текущая несистемная оппозиция четко и очень доступно не пояснит, почему при успехе протестного движения в России сейчас, Россия под руководством пришедших к власти лидеров несистемной оппозиции не повторит траекторию своего общественно-политического развития 1991-2020 годов в следующие 20-30 лет, слушать ее всерьез могут только очень молодые и слегка наивные люди. Моя (то есть потустороннего наблюдателя) самая серьезная претензия к текущей несистемной оппозиции даже не в том, что она не отвечает на этот вопрос или отвечает неубедительно, а в том, что он даже никем не ставится. Это печально. Ежи Лец сформулировал проблему чуть иначе, но по сути эквивалентно: «Ну допустим, проломите вы стену своей головой. Но что вы будете делать в соседней камере ?» Текст ниже как раз и посвящен неторопливому обсуждению абсолютных гарантий от самовластья в России.

...Прежде всего надо вооружиться каким-нибудь методом анализа общественно-государственного устройства. Потом изучить всё. Неплохо было бы в процессе этого и промоделировать кое-что общественно значимое. А потом уж понять, что и как нужно преобразовывать... Какой бы нам метод выбрать ? Мы ограничимся одним, но самым лучшим. Осталось его найти. Искать будем, чтобы не пропустить ничего ценного, во всеобщей истории человечества. Ни больше ни меньше...

                                                                                                           * * *

 

Формально демократия распространилась по миру, но порой в каком-то странном виде. Чтобы описать хоть как-то режим в разных странах одного слова «демократия» мало. Нужны прилагательные: западная, суверенная, африканская, развитая и проч. Как только появляется нужда в прилагательных, это означает, что термин размывается появлением многочисленных подделок. И подделки эти, как правило, довольно примитивные, буквально сделанные на цветном принтере и без водяных знаков совершенно. Просто используются слова демократия и народный в названиях государств, термин выборы для процедуры легитимации уже существующей о-о-очень долго власти, термин независимый суд при расправе над неугодными, термин свобода слова для описания деятельности подконтрольных государственных СМИ, термин экстремизм или терроризм для любого инакомыслия и т.д. Дело не хитрое. Для внешнего наблюдателя эти ужимки властей очевидны и довольно комичны.

За вывеской «выборы» можно устроить процедуру, гарантирующую власти нужный ей результат совершенно независимо от воли народа, точнее, так деформировать волю народа в отсутствие какого-либо выбора, что власть останется прежней (якобы) с соблюдением некоей формальной процедуры, оформленной в виде некоего «закона». Причем фактическое соблюдение законов совершенно не имеет значения, главное объявить с позиции силы после оглашения правильного результата «выборов» всю эту процедуру законной и легитимной. Ведь всё, что делает власть — это законно просто по определению. Таким образом, мы приходим к весьма прискорбному выводу — демократию очень легко имитировать режимам, ничего общего со свободой граждан не имеющими. При этом режимы эти, опирающиеся на прямое насилие, (часто самоназываемое согласно современной моде «правовым государством») весьма устойчивы.

Демократия слишком сложный объект, чтобы по 1-2 критериям формально проверить ее существование или отсутствие в реальности. Надо предложить что-то попроще. Раньше интеллигенты и разночинцы шли в народ, чтобы опроститься, мы сделаем это чисто ментально... Перефразируя одного классика можно сказать, что коренным вопросом любой политической системы является вопрос о власти. Вот от власти мы и будем танцевать. Для проверки формального удовлетворения условиям демократии интересуются процессом формирования власти — избираемая она или нет, ну и еще — есть ли соответствующие прибамбасы в виде одно-двух палатных парламентов, спикеров, конституционных судов, разделения властей и проч. Наличие всего этого стандартного формального набора в современном мире часто скрывает фейковую демократию, а иногда просто откровенный авторитаризм-тоталитаризм. Подразумевалось изначально, что выборы это механизм сменяемости власти. В современном мире множатся политические системы, в которых выборы это механизм несменяемости, консервации власти. Возникает естественная мысль ранжировать политическое устройство стран не по формальному соответствию демократическим канонам, а по простому критерию сменяемости власти. Убираем из рассмотрения любые процедуры, которые легко подделать, смотрим только на результат — сменилась власть или нет. Вот мы и опростились. Прямо как разночинцы, а может, даже почти как граф Толстой.