Большой красный пикап летит прямо на нас справа. Игорь тормо-зит юзом, и нас заносит. Из его рта вылетают ругательства…

Красный пикап неумолимо приближается. Столкновения не избе-жать.

Внутри всё сжимается.

Визг тормозов. Удар! Металлическое «тело» пикапа с отврати-тельным скрежетом вминается в наш автомобиль. Треск, звон разби-того стекла. Нас подкидывает.

Ремень безопасности натягивается до предела. Я цепляюсь за спин-ку. Ногу зажимает между передним и задним сидением, в нос бьют рез-кие запахи крови и гари. Что-то хрустит. Частью сознания я понимаю, что эти звуки издают сломанные кости в ноге. В моей ноге! Адская боль вгрызается в мозг, из груди вырывается сдавленный крик.

На мгновение в зеркале заднего вида я вижу отражение глаз Игоря:

в  них страх и одновременно тупое изумление. Он словно не верит, что это происходит на самом деле.

Наше такси делает в воздухе сальто и с грохотом приземляется на тротуар. Шею сдавливает так, словно голова входит глубоко внутрь тела. Осколки стекла летят в салон. Прохожие в ужасе разбегаются в стороны.

Мальчишка лет семи в синей кепке задом наперед оказывается как раз на нашем пути. Мать в ужасе кидается наперерез, но она опазды-вает на какие-то доли секунды. Наш дымящийся раскорёженный монстр налетает на него, сбивая с ног. Я замечаю, как искажается

в  гримасе ужаса лицо мальчишки. Вижу его так ярко и отчётливо. Вы-бившиеся из-под кепки пряди волос цвета соломы, вскинутые домиком густые брови, прозрачно-серые глаза с застывшим в них страхом…

Глухой удар. Ребёнок падает и скрывается под колёсами, а наш ав-

томобиль словно поглощает его, издавая довольные чавкающие звуки, инерцией протаскивая хрупкое тело на несколько метров вперёд.

Со скрипом останавливаемся. Движок сильно дымит. Игорь на переднем сидении затихает, его голова неестественно вывернута. Мёртв?

Слышатся пронзительные звуки сирен… Рыдания матери. Голоса. Стоны.

Пахнет бензином. Так сильно, что меня начинает мутить. Это последнее, что я чувствую. В следующую секунду мир превращается

в огромную воронку взрыва. Всполохи огня пляшут перед глазами.

***

За 10 минут до этого мы медленно тащились по Садовому кольцу, и водитель — полноватый мужчина неопределенного возраста с недельной небритостью — то и дело бросал на меня заинтересован-ные взгляды в зеркало заднего вида.

Я же в который раз смотрела на часы, мысленно ругая себя за то, что решила оставить свою старенькую Хонду на парковке и взять так-

си. Время — ресурс, которого постоянно не хватает, и особенно остро это понимаешь, когда безнадёжно опаздываешь на собственный праздник.

— Простите, — глухо выдавил незнакомец, когда мы в очередной раз встретились глазами.

— За что? — не поняла я.

— Можно было объехать пробку — там получилось бы быстрее. Я же вижу, вы спешите. А я специально повёз вас длинным путём.

— Что?! — я с удивлением взглянула на шофёра. — Зачем?

Не переставая краем глаза следить за дорогой, незнакомец повернулся ко мне на заднее сидение и заискивающе улыбнулся. Улыбка получилась жалкой, а акт откровенности не вызвал у меня ничего, кроме досады.

— Просто… Вы мне очень понравились, и я хотел побыть с вами подольше, — пробормотал таксист извиняющимся тоном.

«Этого ещё не хватало, — подумала я, — и почему я привлекаю к себе совсем не тех мужчин, которые нравятся мне?» Возможно, в ка-

кой-то другой ситуации я бы и оценила столь трогательный «подкат», но только не сейчас. Попытка заигрывания показалась слишком неуместной.

— О… — стараясь не показывать растущего раздражения, я дежур-но улыбнулась — врождённая тактичность не позволила мне отшить его, и я не нашла ничего лучше как продолжить беседу. — И как вас зовут?

— Меня? — он по-идиотски хохотнул, уничтожая этим налёт напускного романтизма, — Игорь, а тебя как?

Видимо, он решил, что если я спросила его имя, это переводит нас на новый уровень «отношений».

— Александра, — представилась я по-деловому сухо. — Ви-дишь ли, Игорь, я действительно очень спешу. — Мне стало неловко за резкий тон, и я решила смягчить его доверительным пояснени-ем: — У меня сегодня день рождения. Друзья решили устроить сюр-приз в клубе, меня все там ждут, а я ужасно опаздываю, понимаешь?

«А почему мне должно быть неловко? — пронеслась мысль. —

Этот мужчина, потакая своим желаниям, может даже похоти, причи-няет мне неудобства. Плохо выполняет свою работу, за которую я плачу, и при этом рассчитывает на какую-то благосклонность с моей стороны?» Я ощутила, как внутри нарастает негодование.

— Поздравляю, — водитель противно ощерился, продемонстриро-вав отсутствие одного из передних зубов, — и сколько лет стукнуло такой красотуле? Наверное, двадцать?

Господи, такая пошлость! Эти шаблонные фразы в попытке замаскировать нерешительность развязностью выглядели сейчас настолько нелепо, что какая-то часть меня даже пожалела его.

Я устало покачала головой:

— Нет, мне уже тридцать пять.

— Не дал бы больше… двадцати трёх.

— Спасибо, мне приятно, — произнесла я без особых эмоций и вновь посмотрела на часы.

На самом деле приятно не было. Проникнуться дежурным ком-плиментом мне помешал очередной заискивающий взгляд и образ обиженного жизнью великовозрастного мальчика, который Игорь успешно транслировал. К тому же сегодня я выглядела совсем не так, как должна бы. Точно не на двадцать. В салон к своему любимому ма-стеру я не успела, принимая очередную клиентку, слёзно напросив-шуюся на внеплановый визит. Пришлось креативить самостоятельно, подобрав волосы заколкой и соорудив на голове некое подобие вечер-ней причёски.

Правда, я всё же успела облачиться в новое дизайнерское платье, ради которого пришлось на целый месяц войти в режим жесткой эко-номии. Купила его по распродаже в элитном бутике, но даже с боль-шой скидкой оно стоило достаточно дорого для матери-одиночки

с  дочерью-подростком и ежемесячной ипотекой. Всё это время платье без пользы висело в шкафу просто потому, что не было особого повода его надеть.

— Может быть, сходим куда-нибудь на выходных? — с надеждой подал голос мой новоиспечённый кавалер, и его интонация снова не вызвала во мне ничего кроме жалости.

Преодолев возникший тут же внутренний протест, я выдавила из себя очередную дежурную улыбку:

— Если домчишь меня до места за десять минут, обещаю поду-мать.

К тому моменту мы миновали забитый пробкой участок, свернули на Проспект Мира и ждали зеленого сигнала на очередном пере-крестке.

— Ладно, зай, как скажешь… — воодушевлённый открывшимися перспективами, Игорь криво улыбнулся и прошелся по мне сальным взглядом. Как будто я только что согласилась доставить ему удоволь-ствие, прямо не выходя из машины.

— Не называй меня за-а… о… — я не договорила — слова так и за-стряли в горле.

Всё дальнейшее происходило, словно в замедленной съёмке.

Вот мой таксист вдавливает педаль в пол, мы выезжаем на перекрёсток, и тут… Большой красный пикап летит прямо на нас справа… И тут будто щёлкает что-то в голове — незримый переключатель.

Видение? Не может быть! До этого были только сны.

Я понимаю, что сижу в машине, и сигнал светофора всё ещё крас-

ный. И Игорь поглядывает на электронные часы и подгазовывает, со-бираясь взять резкий старт. И ничего страшного пока не было — ни аварии, ни испуганного лица мальчишки, ни взрыва.

— Стой на месте! — выкрикнула я, судорожно сглатывая и дрожа-щей рукой хватая водителя за плечо.

Тот удивлённо повернулся.

— Ты чего? Сама только что сказала…

— Пожалуйста, это очень важно, — взмолилась я уже тише, — про-сто сделай так, как я прошу! — боковым зрением я уловила на той стороне дороги синюю кепку, и по позвоночнику словно бы пробежал электрический разряд.

— Хорошо-хорошо, — согласился Игорь, сдаваясь под моим напо-ром, — как скажешь… Вот видишь, уже жёлтый, а я стою на месте.

— Молодец, отлично, — выдохнула я.

— Сейчас нам начнут сигналить сзади, уже зелёный, — предупре-дил таксист.

В подтверждение его слов до моих ушей долетели звуки раздражённого бипера.

Волнение потихоньку отпускало, и я начала подумывать, что всё это — не более чем последствия эмоциональной перегруз-ки, но…