Дорогу осилит идущий. Избитою сей фразою мы неспроста начинаем повествование, ибо тяжела не только шапка Мономаха, но и всякий путь-дорога, поход, предпринимаемый без должной подготовки к оному, чему доказательствами служат многократные – исторические и эпические – путешествия из Петербурга в Москву, из Парижа в Дакар и из огня да в полымя. С точки зрения литературной критики, поход Красной Шапочки к бабушке призван символизировать человеческую стезю, на коей непреклонного героя (вернее, героиню) поджидают хитрости, подлости и прочие происки негодяев (например, в лице Серого Волка); герой же против них оказывается бессилен. Однако глобальная праведность в конце концов спасает одних и морально укрепляет других. Рассмотрим данное произведение с самого начала.

         Итак, жила-была девочка по имени Красная Шапочка. Жила не одна, а с мамою да папою; а в лесу жил Серый Волк; а за лесом в избушке жила Шапочкина бабушка. Старушка болела, ходить не могла, при разговоре шамкала беззубым ртом и олицетворяла собою, таким образом, старость и немощь. Молодость и мощь в повествовании олицетворил Медведь, евший, однако, мёд, отнятый у диких пчел. Это лишь подчёркивает то, что нет благодетеля без изъяна. Да! Ещё важно: бабушка любила пирожки и винцо, ибо старость и немощь порою удивительным образом соседствуют с пьянством, обжорством и вообще с пороком; нередко старость и немощь становятся следствием порока. Очевидно, об этом (в частности) и хотел сообщить нам автор сей сказки.

         Однажды мать вызвала Шапочку сообщением, мол, бабушка очень плоха здоровьем, смерть чует; надобно ей помочь. Дескать, для продления дней её горемычных необходимы винцо да пирожки, кои и уложила намедни (вечор, то есть) в лукошко добрая мать; и теперь умоляет она дщерь свою не оставить вниманием старушечку, снести ей яство и питие. Шапочка поначалу проявила чёрствую несознательность, мотивируя свой отказ от похода тем, что в лесу живёт Серый Волк, известный хам и мерзавец. И действительно, в ту пору ходили слухи о том, что серый зверь жрёт не только содержимое лукошек и корзинок, но и их хозяевами не брезгует. Любит, мол, пёс лесной свежую человечину! Мать же сии аргументы отказалась принимать к рассмотрению; её мотивы оказались не менее основательными. Их базисом стал тезис о том, что на всякого злобного волка есть медведь с хвостом. И пошла Красная Шапочка через лес с песнями, плясками и помахиванием лукошком. И всё произошло так, как предвидела бедная девочка: из кустов выскочил Серый Волк и ринулся к потенциальной жертве. Между ними произошёл диалог, который мы упростили ради экономии времени и места. Вот его краткий конспект:

         - Красная Шапочка, я тебя съем!

         - Это вы, Волк? Здороваться надо.

         - Вытри сопли, много чести. Покажи-ка лукошко, может, отпущу тебя невредимой. Чего тут у тебя выпить-закусить? О, вино да пироги! Угости-ка!

         - Подите прочь, сударь, а то закричу! Придёт Медведь и выпустит вам кишки-с.

         И ведь подействовала угроза! Медведь пользовался в лесу непререкаемым авторитетом: сколько душ он спас, поломав хребты всяким негодяям! Воспользовавшись моментом заминки, Шапочка убежала от Волка. Шла она, по меткому выражению автора, долго ли, коротко ли; заблудилась; головою сникла в поисках выхода из сложившейся ситуации. Волк же пошёл на хитрость: обогнав Шапочку, он вышел к бабушкиной избушке и грохотнул кулачищем в дверь. Реакция больной старушки оказалась непредсказуемой:

         - И хто тама? Ково лешие принесли? – Голос был слаб, но агрессивен.

         - Это я, Красная Шапочка! – ответил Волк тонким голоском, прибавив для достоверности непечатное ругательство из молодёжного репертуара. Как ни странно, именно оно послужило успокоению бдительности старушки. Она позволила Волку войти, велела располагаться как дома, предложила сигару и фужер самогона. И лишь по лихому опрокидыванию спиртного в пасть близорукая женщина распознала Волка, о чём возвестил миру её дикий вопль:

         - Мать моя, да ты же Волк!

         Это для гостя не было новостью. Против очевидного факта Волк возражать не стал, решив достичь цели хитростью: он заявил, что пришёл с гуманитарной помощью, заверил хозяйку в своей лояльности и даже поинтересовался её здоровьем:

         - Что у вас болит? Голова с перепоя? Печёнка с недопития?

         - Печёнка, стало быть, друг сердешный… Соседи вин да водок нанесли, за неделю не выпить. Но ведь ты хитришь, серохвостый, ты не с добром пришёл. Кайся, грешник, с чем пожаловал?

         Волк понял, что дальнейшие экивоки бессильны пред мудрой старостью, и признался в своих гастрономических притязаниях:

         - Я сожрать тебя пришёл.

         - Ты это серьёзно? – изумилась бабушка.

         - Вполне.

         - Может, не надо?

         - Поздно, я уже всё решивши.

         Печально, но факт, милостивые государи: сожрал Волк старушку… И, обожравшись, сытый, пьяный, довольный собою лёг в постель и накрылся одеялом. И тут в дверь кто-то постучал. Волк, естественно, поинтересовался через дверь личностью визитёра, но сделал это без любопытства, ибо знал, кто там. Тем не менее, вслух хищник демонстративно не поверил, что там Красная Шапочка; такая недоверчивость заставила последнюю умолять о признании, обещать сдохнуть на месте, клясться мамой, небом и звёздами, грозить рассыпанием гор и пересыханием морей. Это помогло: Волк впустил Шапочку, которая, после летучих приветствий, уселась и защебетала:

         - Милая бабушка, мама прислала меня к тебе, передай, мол, винцо да пирожки, пусть бабушка лечится, поправляется… А в лесу Серый Волк на меня напал, а потом я заблудилась, а потом… Ой, чего это у тебя самогонкой так воняет? И ещё какой-то мерзостью… Собачиной вроде…

         - Ты чего, внученька, критиковать меня явилась? – Волк удачно пародировал бабушкин голос.

         - Не волнуйся, тебе вредно… Ой, а почему у тебя такие большие глазки?

         - От страха перед смертью.

         - Ой, а почему у тебя такие большие зубки?

         - Давно ни на кого их не точила.

         - Ой, а почему у тебя такой длинный язык и такие короткие руки?

         - Обещаю много, но ничего не делаю.

         - Ой, а почему у тебя такой широкий ротик?

         - Замучила, Шапка! Ем я много! Волк я! И тебя съем!

         - Ой, не хочу!!!

         - Поздно, я уже всё обдумавши.

         Ам – и съел Серый Волк Красную Шапочку. И тут произошло главное явление в сказке: когда остатки Шапочки исчезали в бездонной Волчьей пасти, в бабушкину избу вдруг вломился Медведь. Вломился и стал интересоваться, мол, что здесь за шум, не драка ли.

         - А ты чего припёрся? – злобно спросил Волк.

         - Да вот, медовухи принёс, бабуле на опохмелку. Кстати, где она?

         Волк растерялся, понёс околесину. Медведь же заметил, что из уголка Волчьей пасти торчит кусочек Красной Шапочки, маленький такой, жалкий, никчемный… Волк так увлёкся собственной небылицей, что совсем ушёл от реальности. Медведь свирепел.

         - Молчать!!! – заорал он внезапно, вследствие чего Волчий словесный понос вмиг иссяк. – Ты что это, Красную Шапочку сожрал?! А ну быстро четыре пальца в рот!!!

         Волк – деваться некуда – вызвал рвоту и вернул миру Красную Шапочку, вслед за которой, обличая Волка, из пищевода выпала и похмельная бабушка. Обе остались в живых: чего не бывает в сказках! Они покатили на Волка такую телегу, что тот уже был рад-радёшенек убраться подобру-поздорову. Они и порвали бы его, как Тузик грелку, да добряк Медведь вырвал Волка из хищных бабьих ногтей и выпроводил за дверь.

         - Иди, иди, негодяй этакий, брюхо ненасытное! – улюлюкали вслед. – А вина не получишь, не надейся! Сами выпьем!

         Итак, повествование окончено, подведём итоги и вынесем мораль. Ясно и ребёнку, что Серый Волк олицетворяет собою подлость, обман и хищническое начало, Медведь же является символом христианского спасения и всепрощения; он, будто вознесенный святой пророк, явился в момент наступления катастрофы и подарил второе рождение пострадавшим женщинам. Матёрый агент империализма Волк, смеем предположить, переродился вследствие амбивалентного потрясения со стороны Медведя, то есть скорого последовательного воздействия грубого окрика и всемилостивейшего прощения. Красная Шапочка, верная избранной стезе, не сойдёт с неё во веки веков: надо думать, всё произошедшее с нею только укрепило её веру в добро и праведность жизненного пути. А что касается её бабушки, то этот балластный образ, как нам кажется, введён автором лишь в угоду фабуле и морали, не более того. А мораль проста: жри ближних по одному за один приём, иначе не осилишь; хапнул – и убегай, пока честные люди не заметили. И эту негуманную империалистическую мораль мы обязаны поставить в укор автору сказки.