Их так всегда звали в школе. Две подружки – хохотушки всегда были вместе. В школу – вместе, уроки – вместе, на дискотеку – вместе.  Одна черненькая, другая беленькая, как Инь и Ян. Про них так и говорили:

– Где Ленки?

– А Ленки будут сегодня? 

– Домашка? У Ленок спроси. 

То есть, по отдельности их просто никто даже не воспринимал.

         Как они познакомились и подружились, они и сами уже плохо помнили. В глубоком детстве это происходит как-то само собой. Просто в один прекрасный день во дворе своего дома Ленка темная увидела пухленькую девочку с голубыми глазами и прямыми светлыми волосами. Волосы у нее были ужасно непослушные. Как ни старалась Ленкина мама, собирая резиночками и заколочками коротенькие тонкие волоски, которые росли вокруг лба и назывались смешным словом «подсед», Ленка светлая, выйдя на улицу, при первом дуновении ветерка моментально становилась похожей на одуванчик. Сходство усиливало круглое личико и пухлые щечки.

Ленка темная просто подошла к этому одуванчику и просто спросила: «Как тебя зовут?», а получив ответ, очень удивилась, что две девочки, носящие одно и то же имя, могут быть такими разными внешне. Одно из самых ярких впечатлений ее детства было то, что она в первые минуты знакомства, глядя Ленке светлой в глаза, вдруг подумала: «Интересно, а почему я здесь – внутри этой девочки, а не в той?» – и в голове ее возник образ маленького человечка, сидящего в ее голове, в темноте, глядящего на мир сквозь глазные отверстия. Образ был настолько неожиданный и странный, что Ленка темная запомнила его на всю жизнь и, вспоминая этот образ уже во взрослой жизни, каждый раз поражалась, как такое могло прийти в голову маленькому ребенку.

         Ленка светлая ничего такого про их первую встречу не помнила. Просто увидев темненькую, худенькую девочку с огромными серыми глазами, которая так наивно и запросто подошла к ней, она почему-то подумала, что ее могут обидеть и, глядя в широко распахнутые глаза новой подруги, сказала себе, что худышка одна пропадет, надо ее беречь. И стала беречь.

В школе Ленка светлая была активистка, отличница, общественный деятель, напористая, первейший организатор всех классных огоньков и прочих культурно-массовых мероприятий. Из них двоих именно Ленка светлая была локомотивом в учебе. Без нее Ленка темная, не имевшая ни амбиций, ни мотивации, ни малейшего понятия, зачем вся эта зубрежка нужна, давно скатилась бы на тройки.

Ленка темная вообще была как-то проще, наивнее, но если верит во что-то, будет резать тебе правду-матку в глаза. Была бы она одна, ее бы затерли, но с такой поддержкой, в виде Ленки светлой, правду говорить было совсем не страшно, а, как говорится, легко и приятно. И она говорила. Подруга, справедливости ради, не всегда ее одобряла, но публично никогда не перечила. Никто и никогда не видел их ссорящимися или выясняющими отношения. Так и сложился у всех единый образ в двух лицах. 

После школы пути их несколько разошлись. Ленка светлая поступила на архитектуру, Ленка темная – на экономический, но связь они никогда не теряли, благо жили на одной лестничной площадке. Студенческая жизнь полна событиями и разными людьми, поэтому не всегда подружки находили время поделиться друг с другом. Но все же. 

Не помешало их дружбе даже то, что Ленка светлая сразу после окончания школы начала встречаться с их бывшим одноклассником, а Ленка темная со второго курса универа закрутила с однокурсником и на четвертом курсе благополучно родила девочку, что естественно способствовало скоропостижной женитьбе. 

После окончания университета прошло пять лет. Ленка светлая замуж так и не вышла, жила гражданским браком все с тем же одноклассником, а Ленка темная воспитывала уже двух девочек.

Материальное положение было очень разным. Ленка светлая за пять лет сделала неплохую карьеру, стала замдиректора дизайнерского агентства. При ее характере и способностях меньшего от нее никто и не ожидал. Купила квартиру, сделала дизайнерский ремонт и переехала от мамы.

Ленка темная давно жила с мужем в маленькой двушке, которую они кое-как сляпали из однушки, доставшейся от Ленкиной бабушки по наследству. Она только что устроила младшую в сад и нашла работу бухгалтером, тем самым надеясь поправить довольно плачевное финансовое положение семьи.

Муж Василий прозябал в каком-то тухлом банчошке и, как ни старался, никак не мог продвинуться по карьерной лестнице. Конечно, им все помогали, как могли, и родители мужа – Васи, и Ленкины родители, и Ленка светлая, тем более, что она была крестной их младшенькой – Дашеньки. 

Вот и сегодня Ленка светлая ждала подругу вечером дома. Ленка темная, Ленусик или просто Нусик, должна была забежать после работы перехватить денег до зарплаты. Не виделись они очень долго, просто целую вечность. Наверное, как раз с тех пор как Нуся вышла на работу и времени у нее стало катастрофически ни на что не хватать. Конечно они презванивались, и Ленок каждый раз настойчиво звала ее к себе или посидеть где-нибудь как обычно. Но у Нуси все не получалось. И вот наконец-то.

 

– Ленок, привет! Извини, я задержалась, на работе завал, да еще шефа с днем рожденья поздравляли,  потом автобуса долго не было... – щебетала Нуся как обычно, выдавая десять слов в секунду обо всем на свете и сразу, что вижу – то пою. 

– Ты ужинала? Слушай, может, чаю попьем? Я пирожков по дороге прихватила, есть хочу, как из пушки! 

– Ты же с дня рождения. – Тихо и как-то вяло отреагировала Лена. 

– Ха, так это когда было! В обед быстренько посидели и все! Я после этого маковой росины...

Нуся была счастливой обладательницей такой конституции, при которой все потребленные калории, как бы много она их не употребила, быстро куда-то девались и никуда не откладывались. Оборотной стороной этой завидной медали было периодически резко обострявщееся чувство голода, которое проявлялось в раздраженной суетливости, овладевавшей Нусей все больше и больше по мере увеличения желания съесть что-нибудь сейчас же, немедленно.

Удовлетворялось это желание, однако очень просто: любым, даже самым незначительным, количеством абсолютно любой съедобной субстанции, ну или не очень съедобной, смотря по обстоятельствам. Употребив даже самое малое количество еды, Нуся тут же успокаивалась и расслаблялась.  Двое детей ни коим образом не сказались на ее фигуре, ну может только грудь немного больше стала, что, впрочем, вовсе ее не портило.

Ленка светлая, Ленок – все ОК, как иногда ее называли, наоборот, с самого детства была ребенком крупным, крепко сбитым, всегда была склонна к полноте, всю жизнь с этим отчаянно сражалась и гастрономические извращения подруги не приветствовала, справедливо полагая, что лучше немного потерпеть, но потом съесть нормальную, здоровую еду, и уж конечно никаких пирожков и хот-догов из палатки у остановки. Что вы, что вы, ни в коем случае! Но чего не сделаешь для любимой подруги?

– Да, конечно, давай пирожки, чайник как раз вскипел. 

– Слушай, ты чего такая бледная и грустная? Ты же у нас Ленок-все ОК! Взбодрись! Сейчас чайку горяченького! А Димка где? Я на его долю пирожков тоже купила. – Тараторила Нуся, выкладывая покупки на кухонный стол. 

– А Дима ушел...

– Куда? В магазин или мусор выносить? Вечно вы мусор по ночам выбрасываете, и охота в потемках шарахаться. Я вот, утром мелких в сад веду и пакет мусорный захватываю. А вы вечно... Лен, ты чего... – Нуся испуганно всматривалась в лицо подруги, которая сидела на кухонном табурете с прямой спиной, сложив руки ровно на коленях, бледная, как мраморное изваяние. Лицо было вроде спокойным, но на нижних ресницах висели поблескивая две огромные слезины, которые, когда Лена закрыла глаза, покатились по ее щекам серебристыми ручейками. 

– Лен, ты чего... Случилось чего?

Лена подняла голову, открыла глаза и вытерла щеки тыльной стороной ладони. 

– Дима ушел. Собрал чемодан и ушел. 

Повисла пауза. Нуся тщетно пыталась собраться с мыслями: «Как ушел? Куда ушел? Ведь у них все было нормально вроде...» 

– Куда? – только смогла выдавить она. 

– Ну, правильнее было бы спросить к кому. 

– К кому? – тупо повторила Нуся, не сводя с подруги округлившихся, судорожно метавшихся по ней в поисках ответа глаз. 

– К Кате. 

– Какой Кате? 

– О, господи, ну какая разница, по большому-то счету... – простонала Лена. 

– Лен, ты… Прости... Я просто...

– Катя Кулакова, училась с нами в школе, может помнишь, высокая такая, темненькая...

– А, Катька Кулакова! Помню, конечно! Нос картошкой! Которая Димке тогда нравилась. И что с ней?

– Ничего. Вот к ней и ушел. 

– Подожди, подожди... Ничего не понимаю... Столько лет прошло... И они же тогда... Ну, у них же тогда ничего не было...

– Ничего не было, а теперь будет... Ребенок у них будет.  Первая любовь, говорят, не ржавеет...

– Пииииипец! А как хоть... Когда... Где он вообще ее нашел-то теперь?!

– Ну, сама понимаешь, подробностей мне никто не докладывал... Где-то пересеклись... И при чем, прилично по времени уже, раз на седьмом месяце она сейчас. 

– На седьмом месяце! И что? И он все это время... Значит, на два фронта работал? Ну, я такого конечно от него... Вы ведь десять лет уже вместе! 

– Да, в мае было бы...

– И ты ни сном, ни духом?!?!?

– Не знаю, сейчас я вижу... Задним умом, что... В общем, последнее время он изменился. Часто стал заговаривать о детях... Но я думала, он хочет, чтобы я... Понимаешь, я как-то сказала ему, что вне брака... Ну, то есть если не расписаны, и я вдруг забеременею... Лучше бы расписаться, конечно. И то, что он про детей стал говорить, я думала, он на свадьбу намекает... 

– Понятно... Жесть... И Катька эта, значит, только сейчас проявилась...

– Я ее видела пару лет назад, случайно встретились в центре. Зашли кофе попить, разговорились. Она такой жалкой мне тогда показалась, рассказывала, что опять без работы, не замужем, детей нет... Я все смотрела на нее и думала, что это я ей жизнь испортила... 

– Ты?! Ты-то тут при чем? – Не поняла Нуся.

– Ну, сама же говоришь, она ему нравилась…

– Она ему нравилась, а он ей – нет! Ты тут совершенно не при чем!

– А я вот думаю, не вмешайся я тогда, они бы начали встречаться, потом поженились бы и жили бы долго и счастливо… Ну ничего, теперь у них будет возможность… И черт меня дернул в этот поход тогда пойти…

– В поход? Какой поход? – никак не могла въехать Нуся.

– Тот самый, в конце одиннадцатого класса, в мае, после которого мы с Димой встречаться начали…

– Ну так, все пошли и ты пошла.

– Но ты-то не пошла!

– Да. А чего, кстати, я не пошла?

– Ангина, помнишь?

– Аааа, да, точно-точно…

– Вот и надо было мне с тобой остаться… По-дружески…

– Ну, теперь-то уж чего…

– Да понятно, что теперь-то уж ничего…

– А что там случилось-то? Я никогда не спрашивала, я думала, как-то логично там все произошло у вас...

– Ну, наверное, не совсем логично значит… – Лена немного помолчала, мысленно вернувшись в то самое время, и действительно пытаясь понять: как же все так могло сложиться. –  Просто, не знаю, такой возраст, сама понимаешь... Девочки только о любви и думают... А ее все нет... И, в общем-то, не сказала бы я, что влюблена была в него. Ну, то есть, если бы выстроили всех мальчишек из нашего класса в ряд и сказали бы: «Выбирай!», я бы наверное его выбрала. Но он совершенно на меня не смотрел. Ему Катя нравилась, это многие замечали. А Катя, знаешь, она какая-то, как вареная, какая-то никакая, эмоций ноль. Хотя обычно девочки одноклассников и не воспринимают как-то, как потенциальных поклонников.

Ну и вот, поехали мы в этот поход, палатки в школе на прокат взяли, с электрички сошли, пока по лесу топали, дождь пошел. Пришли на место недалеко от моста железнодорожного, там речка еще петлю делает, мальчишки сказали, что палатки ставить на мокрое нельзя, бесполезно. Взяли одну палатку, разрезали и как тент над головой между деревьями натянули, чтобы от дождя хоть как-то укрыться. Набились все под этот тент, стоим, ждем, когда дождь поутихнет. И вдруг я вижу...Он ее ОБНЯЛ... Со спины руками обнял и голову к ее голове наклонил!  

Представляешь, что должен чувствовать мальчишка, который давно в девочку влюблен, но подойти не решался никогда... И тут осмелился обнять ее при всех... Он и поход-то этот как последний шанс поди рассматривал. Думал, сейчас или никогда. А она стоит – ни бе, ни ме, ни кукареку! Ууууу, вобла вяленая. Даже не поняла ничего поди... 

– Ну, так уж и не поняла... Ты-то откуда знаешь?

– Да не знаю я ничего, конечно! Только мне как вожжа под хвост попала. Как это так, в какую-то воблу вяленую мальчик влюбился, а я такая вся из себя замечательная и не нужна никому! В общем, зависть – страшное чувство.

Дождь когда перестал, я давай с ним заигрывать внаглую, толкать его, сверху на него напрыгивать. Весело, ржем оба. Повелся он на мои заигрывания очень просто и легко, как будто так и надо! А эта сидит, на нас смотрит, глазами хлопает... Так все очень быстро как-то произошло. Катя утром одна в город уехала, а мы на второй день остались. Вот, как говорится в одном известном фильме, по пьянке закрутилось, завертелось, и не выберешься...