Река Песчанка протекала мимо маленькой деревни с красивым названием Малиновка, приютившейся на краю большого тёмного леса. Речка была довольно глубокая и чистая. Её правый берег, на котором стояли деревня и лес, был обрывистый, а левый— весь зарос камышом. И вот, между лесом и камышом в реке...

***

Именно в этом месте живём мы, русалки, и наш Дедушка Водяной. Здесь у нас спальня и столовая— небольшие пещеры, вырытые в крутом берегу. Чуть поодаль находятся покои Дедушки Водяного. Правда, на доброго и хорошего дедушку он не очень похож. Водяной— наш начальник, вредный и вечно всем недовольный. Но он хочет, чтобы мы называли его "Дедушка Водяной" и никак иначе. Он уверен, что помогает нам стать "послушными и трудолюбивыми русалками", об этом он сам говорит на каждой перекличке. «Трудолюбивыми»— значит, хорошо работать и усердно выполнять все его приказания.

Работа у нас не слишком разнообразная: собирать красивые камешки, рвать рыбацкие сети и следить, чтобы рыбки не попадались на удочки. Но я здесь совсем недавно, со вчерашнего дня, поэтому многого ещё не знаю.

Сейчас раннее утро... Рядом со мной проснулась ещё одна русалка, с которой мы познакомились вчера. Не успели мы сказать и пару слов друг другу, как кто-то вскрикнул, и с лежанки, которая была ближе всех ко входу в спальню, вскочила русалка и, причитая, стала трясти рукой. Оказалось, её ущипнул рак, служащий Водяному. Водяной приучил раков, чтобы они следили за нами, а также посылает их объявить "подъём" или позвать нас на перекличку. А чтобы мы его заметили, он щипает клешнями того, кто поближе.

— Подъём!— громко крикнула моя подружка, и подмигнула мне,— сейчас пойдём на перекличку, потом— в столовую, а потом— работать.

Все русалки, проснувшись, быстро поправляли свои тростниковые постели и расчёсывали волосы красивыми гребнями. У меня такого гребня ещё не было, и я в растерянности посмотрела на подругу, которая в этот момент наскоро пыталась пригладить непослушные каштановые локоны.

— Не переживай,— сказала она,— причешешься сейчас моим, а потом попросишь у бабушки Глаши в столовой гребешок. У неё есть ещё несколько штук, специально для новеньких.

Мы выплыли из спальни. Метрах в двадцати от неё были покои Водяного. Русалки быстро преодолели это расстояние, а я замешкалась, поскольку ещё не научилась быстро плавать. Тут ко мне подплыла какая-то толстая русалка с копной чёрных волос на голове и, смерив надменным взглядом, презрительно скривила губы:

— Фи! Да она и плавать ещё не умеет.

— Ничего,— заступилась за меня моя подружка,— скоро научится и будет плавать быстрее тебя!

— Посмотрим,— и толстая русалка, фыркнув, удалилась.

Мы вплыли в небольшую пещеру. На возвышении из песка восседал Дедушка Водяной. В руках у него был какой-то свиток.

— Это Дневник русалок,— шёпотом объяснила моя подружка,— в нём Водяной нас отмечает каждый день и записывает, кто сколько камешков принёс.

Водяной провел рукой по своей длинной седой бороде и начал:

— Ну что, все уже здесь? Рубиновая!

— Я!— ответила русалка, которой не понравилось, как я плаваю.

— Алмазная!

— Я!— громко воскликнула русалка с удивительно голубыми, выразительными глазами.

Я поняла, что эти необычные имена Водяной придумал от названий драгоценных камней, как, впрочем, и моё имя.

— Золотая!

— Я!

— Коралловая!

— Я!— ответила моя подружка.

— Хрустальная!

Тут я услышала такой писк, от которого у меня зазвенело в ушах. Я оглянулась и увидела маленькую полненькую русалку, которая старательно пищала "Я!"

Водяной скривился:

— Хватит пищать! Ерша вам в глотку!

— Это его любимое выражение,— шепнула мне Коралловая.

Водяной продолжал перекличку, я пыталась запомнить, как кого зовут, но с первого раза это было сложно. Наконец он назвал моё имя:

— Жемчужная!

— Я!

Затем он принялся нас пересчитывать:

— Пять.., м-м.., девять, десять... так, двенадцать, тринадцать... Тьфу, откуда вас столько?! Ерша вам в глотку!

Вместо того чтобы выстроить нас в ряд, он наоборот согнал в одну кучу и долго крутился вокруг нас, мычал, тыкал пальцем в каждую, пытаясь сосчитать. Он дёргал себя за бороду и возмущался, что нас оказывалось то много, то мало. При этом он выглядел так потешно, что нас разобрал смех.

— Что вы хихикаете? Чтоб вас щука проглотила! А ну молчать! Сейчас в омут всех посажу!

Девочки мне уже объяснили, что это такое наказание. Провинившуюся русалку Водяной тащит в омут (это такая большая яма, над которой течение реки закручивается, получается водоворот). Затем он, вооружившись палкой, не дает ей оттуда выбраться. Это продолжается до тех пор, пока он не устанет. Каждая русалка на себе испытала подобное. Говорят, не очень больно, но ощущение не из приятных.

Наконец, Водяной сосчитал и выяснил, что нас двенадцать, сколько и должно было быть. Затем он грозно сдвинул косматые брови, вперил в нас взгляд и произнёс:

— Мне поступило сообщение, что некоторые из вас недобросовестно выполняют свою работу.

Среди русалок пронесся шёпот: «Опять Рубиновая что-то пронюхала!»

— Молчать! Ерша вам в глотку!— рявкнул Водяной.— От рук совсем отбились! Думаете, я не заметил, что вы все красивые камни себе забираете! Но учтите, больше вы не будете своевольничать! Я приму меры! Чтоб вас люди за хвост поймали! Я вам покажу, как меня обманывать! А теперь— марш в столовую и быстро плывите собирать мне красивые камешки. И только попробуйте какой-нибудь утаить!.. Да, не забудьте сначала порвать сети, лентяйки!

Водяной раздал нам тростниковые корзинки для камней, и мы поплыли. Столовой называлась у нас дальняя пещера. Она состояла из двух частей. Первая комната была длинная и узкая, со своеобразным песчаным "столом" посредине. А дальше за углом находилась маленькая комнатка, где жила и готовила еду старая русалка— повариха Глаша. Когда все мы уселись вокруг стола, она засуетилась, расставляя перед нами ракушки с водорослями и приговаривая: "Кушайте, деточки! Кушайте, сиротиночки мои! Вот ваша любимая еда, что есть— то есть, уж не взыщите..." Я усмехнулась, так смешно она нас назвала, и взглянула на других русалок. Но никто больше не улыбнулся. Тогда я попробовала эти чудо-водоросли... и мне они совершенно не понравились— какие-то пресные, безвкусные.

— Ешь, ешь, не крути носом! Больше ничего не дадут,— тихо сказала мне сидевшая рядом русалка с длинными золотистыми волосами, кажется, это её звали Золотой.— Нам всем тоже сперва не нравилось, но потом привыкли.

Я обратила внимание, как ровно и красиво она сидит, и сама попыталась украдкой так же изящно положить хвост влево от себя и выпрямить спину.

После завтрака Бабушка Глаша дала мне гребень для волос и погладила большой тёплой рукой по голове:

— Это ты, значит, у нас новенькая? Бедная маленькая девочка! Как звать-то тебя?

— Жемчужная,— ответила я.

Она обняла меня и вздохнула:

— Эх, бедняжка ты моя!

Я совершенно не поняла, что она имела в виду, но, на всякий случай, поблагодарила; вежливо подождала, пока она выпустит меня из своих мягких лап и поплыла догонять остальных.

Наша река была неширокой; но достаточно глубокой, чтобы нас не было видно с берега. В это утро она показалась мне чистой, светлой и очень уютной. Лучи солнца освещали жёлтый песок на дне, играли на зелёных водорослях. Всё вокруг было таким красивым и нарядным!.. Мимо нас проплыла стайка маленьких рыбок... Тут от созерцания окружающей природы меня оторвала Коралловая:

— Вон, посмотри!

Я взглянула туда, куда она показывала, и увидела червяка, болтающегося на крючке. Моя подружка чуть-чуть порылась в песке, нашла ракушку и осторожно перерезала леску. Затем хитро подмигнула мне своими карими, блестящими, как у зверька, глазами и дёрнула за оставшийся её кусок. Леска взметнулась вверх, а мы, смеясь, поплыли дальше. Потом мы присоединились к группе русалок, которые рвали сеть. Я тоже нашла острую ракушку и стала резать сеть и выпутывать рыбок. Вскоре мы удачно справились с этой работой— в сети появилась огромная дыра. Дальше мы плыли весёлой шумной стаей. По пути нам попалось ещё несколько сетей. Мы разделались с ними и поплыли собирать камешки.

Все русалки сосредоточенно смотрели на дно. Иногда какая-нибудь русалка отплывала в сторону и начинала копать палочкой или ракушкой песок. Наверное, так они искали камешки. Я тоже стала внимательно вглядываться в песок, но даже намёка на то, что там лежит камешек, я не обнаружила. Я раскапывала все бугорки, но ничего подходящего не могла найти. Попадались только коряги или большие камни, которые даже поднять мне было не под силу.

Через некоторое время раздалось громкое "Ой!", и Золотая погналась за раком, стараясь шлёпнуть его ракушкой. Значит, уже Водяной зовёт на перекличку, а я ещё не нашла ни одного камня! Коралловая при мне откопала несколько штук. Один из них (очень необычный— зелёный с синим отливом) она закопала у берега и рядом воткнула палочку, чтобы не забыть место.

Ох, а что же мне делать?

— Я тебе дам один камень,— сказала Коралловая,— а больше не могу— нужно принести не меньше трёх... Но ты не переживай! Сейчас мы что-нибудь придумаем.

Она взяла меня за руку, и мы подплыли к стайке русалок. Моя подруга рассказала девочкам, что я ничего не нашла, и попросила со мной поделиться тех, у кого есть лишние камни.

— Тихо, Рубиновая плывёт!— шепнул кто-то.

Мы, как ни в чём не бывало, поплыли к пещере Водяного. По дороге ко мне подплыли две русалки, назвались Алмазной и Серебряной и тихонько положили мне в руку два камешка. Я прониклась благодарностью к ним. Алмазную я заметила ещё на перекличке, и она мне сразу понравилась. Серебряная была тоже очень интересной девушкой с утончёнными чертами лица и красивыми задумчивыми глазами.

Водяной встретил нас с большой корзиной и Дневником русалок у входа. Мы по очереди подплывали к нему и ссыпали свои камешки в его корзину. Водяной записывал в Дневник кто сколько камней принёс, а затем заставлял каждую из нас открыть рот. Мы не сразу поняли, зачем, но было очень смешно. Наверное, он надеялся, что мы спрячем камень во рту. Но его надежды не оправдались, и он очень разозлился.

— Не может быть, чтобы никто из вас, ерша вам в глотку, не нашел ни одного красивого камня!— вопил в ярости Дедушка Водяной.— Я знаю, что вы их куда-то прячете! Но я до вас ещё доберусь! Чтоб вы в сети попались! Я найду ваши тайники! Вы у меня попляшете, чтоб вы подавились! Я за вас возьмусь!— Водяной грозил нам кулаком и зачем-то пятился назад.

Наконец, он зацепился хвостом об торчавшую корягу и растянулся на песке. Если раньше мы как-то сдерживали хихиканье, то сейчас мы просто стонали от смеха.

— Ах, чтоб вас, негодницы! Они ещё хохочут!— выругался Водяной и начал обеденную перекличку.

Когда он называл наши имена, вдруг оказалось, что нет Янтарной. Водяной приказал нам искать её, а перед этим он отправил нас на обед в столовую, где нас ожидали те же зелёные водоросли. Я уже порядком проголодалась, и была рада даже этой еде. Только их почему-то было меньше, чем утром.

Позже я узнала, что Водяной специально запрещает нас хорошо кормить. Считает, что мы тогда разленимся и будем плохо работать. Добрая бабушка Глаша нас жалела, но ничем не могла нам помочь. Если бы она хоть раз посмела дать чуть побольше еды, чем приказывал Водяной, то наш "справедливый Дедушка" прогнал бы её. Иногда Водяной разрешал давать русалкам аир. Что это такое, я ещё не знаю, но все русалки только и мечтают о том, как бы его найти и поесть, а злой Водяной почему-то жадничает. Девочки сказали мне, что преданных ему раков он посылает за аиром только ночью. Но сколько не пытались русалки следить за ними, чтобы узнать, где растет это лакомство, им пока ничего не удавалось.

Итак, наш обед уже закончен, мы плывём на поиски Янтарной. У всех русалок вроде бы хорошее настроение, кто-то что-то рассказывает, кто-то смеётся. И похоже, что пропажа подруги совершенно никого не волнует.

— Послушай,— спросила я Коралловую,— а где мы будем её искать? Куда она могла деться?

— Да она где-то здесь, сама найдётся.

Заметив моё удивление, Коралловая пояснила:

— У нас всё время кто-то теряется, почти каждый день. Пытаются найти аир или камешки, заплывают далеко и не успевают вернуться к перекличке. Так что, не переживай!.. Правда, однажды,— вдруг добавила она, схватив меня за руку,— Изумрудную чуть люди не поймали! Сеть попалась очень крепкая, она не могла её порезать, и сама запуталась. Вот бедная, натерпелась страху! Мы едва успели её освободить, как мужики стали сеть вытаскивать. Представь, что бы было, если б они её поймали!

— А что?

— Ну... могли бы и убить...,— произнесла она и сама испуганно взглянула на меня.

И мы с ней стали лихорадочно обшаривать ближайшие заросли камышей, изумив этим Алмазную, которая не слышала наш разговор.

— Эй, чего вы там шуршите? Что-то потеряли?

— Дык, Янтарную!

Алмазная посмотрела на нас, как на двух идиоток.

— Вы что, с луны упали?

— Ну, а вдруг с ней что-то случилось?— предположила Коралловая.

И без того большие голубые глаза Алмазной стали ещё больше.

— Что случилось? С чего ты это взяла?— проговорила она.

— Нет, я просто вспомнила, как Изумрудную чуть не вытащили рыбаки и не убили...

— Ты что?! Когда?

Коралловая хотела что-то ответить, но не выдержала и прыснула со смеху.

Алмазная возмутилась:

— Зачем ты глупости говоришь? Перестань пугать Жемчужную!

Коралловая начала хохотать и я поняла, что она просто разыграла меня.

— Ой, как я вас обеих провела!— воскликнула она, ударив хвостом по воде и кувыркнувшись от удовольствия.

Алмазная покрутила пальцем у виска и сказала мне:

— Не обижайся, с ней бывает... Она у нас такая..., гм..., весёлая... А на самом деле у нас здесь тихо и спокойно. Все, кто теряются, обычно быстро потом находятся. В реке нам нечего бояться, и даже, если бы кого-то действительно вытащили рыбаки, то они сами бы нас испугались.

Я успокоилась. На Коралловую мы с Алмазной не стали обижаться, а поплыли дальше втроём. Они всё время шутили, говорили что-то смешное, и хоть я не всё понимала, мне было интересно и весело с ними. (Янтарную мы, тем не менее, так и не нашли.)

День уже клонился к вечеру. Солнце разбросало по воде красные блики, и светлые волосы русалок стали розовыми.