Когда же через пару минут пульсирующая боль в висках его исчезла и звон стих, он остановился, открыл глаза и увидел полного дежурного врача, санитара мощной наружности, медсестру, которая плакала от пережитого беспредельного страха, который ощутила впервые за свою двадцатипятилетнюю жизнь.

   - В палату его! – распорядился врач.

   Мощный санитар умело закрутил буяну хилую руку за спину, ухватил в горсть его редкие черные вихры на затылке и повел по коридору мимо больных, которые на шум выбежали из палат и выстроились вдоль стены молчаливой неподвижной шеренгой - при этом кто-то из них ковырял пальцем в носу, а кто-то ниже спины.

   - Все по местам! – высоко подняв руку, приказал сердито врач, двигаясь за медсестрой, семенившей за санитаром и Догова. - Все по местам! Считаю до трех!

   Но считать врачу не пришлось. Больные дружно исчезли в темных палатах и улеглись на койки. Каждый из них помнил о шприце в руке медсестры; каждый из них боялся укола, после которого цепенело тело, ломило суставы, поднималась под сорок температура; каждый из них накрылся с головой одеялом и мысленно превратил себя в манекен – в предмет, которому не нужен укол.