Если вас предал друг, 
расстаньтесь с ним или смиритесь с тем, 
что он предаст вас вновь — люди не меняются.

 

Артур Шопенгауэр

Шквал ледяного дождя рушился на город уже несколько часов. Разгулявшийся вовсю ветер нагонял все новые и новые тучи, и они грузно нависали над землей, низвергая непрерывный, тяжелый поток воды, иссушивали себя до последней капли, а потом уступали место другим, казалось, еще более черным и грозным облакам, имевшим в запасе куда больше дождя. Старые водосточные трубы в построенных еще при царе Горохе жилых домах зловеще гудели и завывали, сотрясаясь от резких порывов ветра. Солнце, видимо, даже и не намеревалось появляться на затянутом марлей облаков небе, отдав свою власть разбушевавшейся, какой-то стихийной непогоде, и звонкие капли дождя скакали по мостовой, пузырились в грязных мутных лужах и, собираясь в ручьи, стекали вниз по улице. На тротуарах не было ни души — мало кому охота выходить из теплой квартиры в сырую промозглую слякоть под все набирающий силу дождь, а случайные прохожие неслись на предельной для себя скорости, перепрыгивая через попадающиеся на пути лужи, чтобы поскорее укрыться в уютных стенах родного дома.

По проезжей части двигался, пересигналиваясь, нескончаемый поток разномастных автомобилей. Дворники беспрерывно елозили по лобовым стеклам, очищая их от крупных дождевых капель, шины шуршали по мокрому асфальту. То и дело образовывались маленькие пробки и заторы, и водителям приходилось тормозить на месте и покорно ждать, когда можно будет ехать дальше. Иногда на остановках можно было увидеть людей — они прятались от разгула стихий под навесными крышами железно-стеклянных конструкций и с нетерпением смотрели вдаль в ожидании автобуса или маршрутки, которые тоже застревали в пробках, заставляя и пассажиров, и водителя тихо ругаться про себя.

Дима сидел на переднем сиденье серебристого «Форда», скрестив и вытянув вперед ноги, и молча курил сигарету, отвернувшись от водителя. Мыслей в голове не было почти никаких, говорить не хотелось вообще, и в салоне автомобиля царила тишина — напряженная, тяжелая, нарушаемая лишь доносившимися извне звуками да частым стуком капель по стеклам. Парень на водительском сиденье искоса кидал на своего спутника короткие взгляды, хмурясь и все крепче сжимая пальцами руль, и иногда проводил ладонью по своей густой короткой шевелюре черного цвета.

— Дим, хватит уже, — наконец не выдержал он. — Что ты надулся, как воздушный шарик?

Ответом ему послужило гробовое молчание, говорившее, впрочем, красноречивей любых слов. Парень вздохнул.

— Был бы повод обижаться вообще, — предпринял он еще одну попытку, снова не увенчавшуюся успехом. Тишина. Дима лишь глубоко затянулся сигаретой и выпустил тонюсенькую струю сизого дыма на ее тлеющий кончик, а потом вдруг опустил окно и резким движением швырнул ее на асфальт. Дождь тут же потушил слабый огонек. Холодные капли проникли в салон вместе с порывом ветра и ударили в лицо водителю, заставив зажмуриться на секунду. Кожа мгновенно стала «гусиной», и он невольно поежился.

— Закрой окно, — попросил он своего спутника, но тот словно не услышал обращенных к нему слов и продолжал сидеть, не двигаясь и смотря куда-то остановившимся взглядом. Водитель тихо чертыхнулся сквозь зубы и нажал на одну из кнопок на дверце. Стекло со стороны пассажирского сиденья медленно поползло вверх, но Дима, казалось, даже не заметил этого.

Стоящий впереди «Мерседес» тронулся с места.

— Ладно, обижайся, если хочешь. — Водитель нажал на педаль газа, поведя плечами. — Только, Дим…

Дима резко повернулся к нему.

— Костя! — громко воскликнул он. — Ты совсем дурак, или притворяешься?? Я не обижаюсь на тебя, я просто не хочу с тобой даже разговаривать!

— Из-за того, что обиделся? — уточнил Костя и, чуть не подпрыгнув от испуга, когда сзади пронзительно просигналил маленький наглый «Запорожец», выругался несколькими смачными словами.

— Нет. — Дима поджал губы и снова отвернулся к окну.

— А из-за чего тогда?

— Костя, ну ты точно не притворяешься! Вот что бы ты сказал, если б я прошлялся где-то несколько дней подряд?

— Спросил бы, где ты был.

— Во-о-от! — Дима посмотрел на него сверкающими от ярости глазами.

— Во-о-от! — передразнил его Костя. — И что с того, что я побыл несколько дней у друга?

— Сперва ты говорил, что едешь по работе куда-то, а не что ты собрался у друга гостить, — поправил его Дима. — То, что ты у друга, я узнал уже потом, и совершенно случайно… Да и такой ли он тебе друг, этот Сеня?

— Друг, — буркнул Костя, вцепившись в руль и не желая смотреть сейчас в перекошенное от гнева лицо своего любимого.

— И с каких это пор с друзьями трахаются??! — Дима пнул ногой ни в чем не повинную дверцу. Костя скосил на него взгляд и тут же перевел его обратно на дорогу, не в силах выдержать полыхающий обидой и яростью взор Димы — тот смотрел на него чуть ли не с бешенством, сжимая и разжимая кулаки. Его лицо покрылось красными пятнами, на шее пульсировала, вздувшись, синяя артерия. Несколько темно-русых прядей выбились из «хвоста» и упали на глаза.

— Сколько раз я тебе говорил — между нами ничего не было, — соврал Костя, стараясь придать своему тону как можно больше убедительности, но прозвучало cовсем не убедительно. Он поморщился. — Ты вечно так. Напридумываешь чего-то сам себе, а потом на это же и обидишься.

Дима, видимо, почувствовал сквозившую в этих словах явную ложь, и взбесился еще сильнее. Он нервно дернулся и издал какой-то нечленораздельный звук, что вызывало у Кости усмешку.

— Что, нечего возразить, да? — его губы искривились и он уже спокойно посмотрел на своего пассажира. Машина впереди опять затормозила — не успели они проехать и несколько сотен метров, как снова угодили в пробку. 

— Знаешь, — Дима сощурился, — одно дело моя фантазия, а другое — факты.

— И какие же факты? — полюбопытствовал Костя.

— Такие, что этот твой… друг сам мне все рассказал. Позвонил и рассказал. Сам. Понимаешь?! Сам!!!

— Что? — Костя удивленно уставился на него. В его серых глазах мелькнула растерянность. — Когда это?..

— Да как раз сегодня. — Дима принялся шарить по карманам в поисках мобильника. — Смотри. — Он выудил телефон и ткнул им чуть ли не в нос Косте, указывая пальцем на ряд цифр. — Узнаешь номер своего любовничка?

Костя раздраженно убрал его руку от своего лица и пробормотал:

— Вот засранец! Блин!..

Дима усмехнулся и спрятал мобильник в карман.

— Если уж изменяешь, то делай, пожалуйста, так, чтобы они… — парень запнулся. — Чтобы эти твои… чтобы они мне потом не названивали. А то наобещаешь им хрен знает чего, а они и лезут ко мне со своими претензиями.

— Дим, уймись, — Костя взял с торпедки сигарету и сунул себе в рот.

— Уймись??! — снова взвился Дима. — Это я должен уняться?? Может, это ты уже уймешься, наконец, со своими мальчиками??!

— Так, слушай меня, истеричка. — Костя повернулся к нему и окинул ледяным взглядом, так и не успев прикурить. — Если тебе этот придурь Сеня чего-то там наплел, то это еще не значит, что он наплел правду — это раз. Два — даже если я тебе и изменил пару раз… и что с того? Будто я единственный человек в мире, который изменяет. Это ничего не значит.

Несколько секунд Дима ошарашено смотрел на него.

— Ничего не значит? — наконец тихо проговорил он. — Мои нервы, любовь — ничего не значат для тебя?.. Для тебя это просто пустое место, да?..

— Дим…

— Знаешь, раз так… — Дима набрал побольше воздуха в легкие. — Раз так… тогда катись ты ко всем чертям!!!

Он остервенело дернул ручку и выскочил из машины под проливной дождь. Изо всех сил хлопнув дверцей, парень направился к обочине шоссе, петляя между гудящими автомобилями. Волосы тут же намокли и прилипли к лицу, дождевая вода стекала по щекам подобно слезам, которые Дима сдерживал, как мог, чтобы не дать им пролиться. Хотя, сейчас-то уже какая разница — их все равно будет не видно, они смешаются со слезами неба и станут незаметными. Несколько раз зажмурившись, он все же позволил им брызнуть из глаз и они побежали по лицу теплыми маленькими ручейками, создавая удивительно яркий контраст с ледяными каплями дождя.

Когда парень ступил на тротуар, сзади раздался резкий автомобильный сигнал, но он не обернулся. Костя посигналил еще несколько раз, и, видя, что Дима все так же стоит спиной к нему, опустил стекло.

— Дима! — позвал он. — Не глупи!

Дима медленно повернулся к нему, и они встретились взглядами сквозь плюющееся водой пространство. Костя сделал выразительный жест рукой, призывая своего парня вернуться обратно, но тот лишь покачал головой и, подняв обе руки, выставил вперед два средних пальца.

— Да пошел ты! — заорал он, перекрикивая оглушающий шум дождя, потом развернулся и зашагал прочь.

Костя наблюдал, как он стремительно удаляется по вымокшему тротуару. Интересно, и куда он пойдет? Наверное, к себе… Костя вздохнул. И к чему был весь этот концерт? Чтобы очередной раз сбежать в свою маленькую, заваленную хламом квартирку на окраине города, и чтобы Костя опять приехал его оттуда забирать? Ведь Димка все равно простит его, как и всегда, и все вернется в прежнее русло — до тех пор, пока он опять не заподозрит Костю в измене. Потом — снова ругань и побег Димы в родную квартиру. Все, как и всегда. И Костя знал это наперед — так продолжалось почти весь последний год за уже трехлетнюю историю их отношений.

Изменял Костя еще с самого начала, чуть ли не в первого же дня. Ну что тут поделать, если натура у него такая — он никого не мог устоять перед прелестями какого-нибудь очаровательного мальчишки, кои стаями ходили в тематических и нет клубах, которые Костя регулярно посещал. Тем более, на секс они намекали сами, так что грех было этим не воспользоваться. Но все это вовсе не значило, что он не любил Диму. Любил, причем довольно сильно.