Был у Саши дядька – геолог. Ну, как дядька? Какой-то то ли дальний родственник по отцовской линии, то ли муж дальней родственницы. К бабушке летом на море приезжало много людей – она по именам их никогда не запоминала, была ребенком, да и не интересна тогда ей была вся эта структура многочисленного рода. Но дядьку она запомнила.
Звали его Георгич. По имени его никто никогда не называл – только Георгич, да Георгич. Геолог он был настоящий, как в кино показывают – с бородой от кадыка, с обветренной продубленной кожей, постоянными цыпками на корявых руках, и с неизменной трубкой во рту. Правда, она никогда не дымила. Лет ему тогда было едва за сорок, наверное, а Сашке, десятилетней девчонке, он казался уже глубоким стариком. Он страшно не любил детей – если собиралась у бабушкиных ворот толпа малышни, да начинала шуметь – Георгич становился грозен и суров: одного его взгляда из-под косматых бровей было достаточно, чтобы стаю ребят сдувало к другим воротам…
Но Сашу он почему-то принимал за свою породу. Может, потому что она не любила шумных игр, а предпочитала посидеть дома с книжкой. Однажды она обмолвилась, что обожает книги о космических приключениях, и даже пытается писать свои собственные рассказы… Он удивился, попросил почитать, она скромно отказала – так и завязалась первая беседа…
- Космос, говоришь? – дядька шумно уселся в кресле и усмехнулся… Прямо как в песне: «ко мне постучался косматый геолог, и, глядя на карту на белой стене, он усмехнулся мне…» - Космос – это, конечно, интересно. А вот геология – куда интересней…
- Что же там может быть интересного? – заупрямилась Саша. – Ходишь по степям-горам-пустыням, камешки ищешь… В холоде, под дождем, на одной только тушенке живешь…
- Ну да, ну да, - легко согласился дядька. – И так тоже можно сказать… Романтики немного, хоть в песнях и поют разное. Но есть у меня пара баек; старые геологи любят у костра потрепаться на сон грядущий… Знаешь – чаёк с костра, с дымком, вокруг тишина, тайга или степь, комарики звенят, дух такой… - он зажмурился, а Саша прямо-таки почувствовала вкус того самого чая. И даже сглотнула.
Дальше она уже слушала, как завороженная.
- Бывало, примкнет к нам какой-нибудь местный товарищ – бродяжка или просто любопытный, такого порасскажет – уши вянут… А иной раз – заснуть после тех рассказов не можешь, всякое мерещиться начинает… Вот однажды были мы в одной интересной местности – Барсакельмес называется. Знаешь, где это? В Казахстане, на Аральском море. Сначала островком был, теперь уже воды-то вокруг нет почти. Странное местечко такое, в переводе означает «Пойдешь – не вернешься». А ещё – Сужок зовут, «безводье», значит. Местные старики то место не посещают – дурным считают, гиблым, а молодежь любопытствует, значит, эксперименты ставит – кто на спор, кто на интерес. И вот один такой экспериментатор прилепился к нашей группе – пристал, паршивец, как клещ, говорит, что видал он камешки чудные в том районе… Вроде, камешки как камешки, а если человек в руки возьмет – то будущее узрит. И камешки те прямо в песке разбросаны. Ну, ладно, послушали его, похохотали. Про всякие чудные камешки сколько уж слышали, басни складывать многие могут… Посмеялись, значит, а парнишка обидчивый попался – обозлился, раскричался чего-то, вот-вот заплачет… Я тогда помоложе был, всех подряд жалел. И этого пожалел. Когда все уже успокоились, я ему потихоньку говорю: покажи, дескать, место, страсть как поглядеть хочется… Он, бедный, обрадовался, аж засветился. Покажу, говорит, не только само место, но и камешки те, скажу, как искать… Ладно, ждем ночи. На солончаках луна красиво так отсвечивает, фонаря не надо. А местный старик-казах, что нам воду чистую обеспечивал, говорил – и НЛО тут видали, и всяких нечистей загадочных, и люди пропадают на ровном месте… А мне – что? Молодой, жалостливый, комсомолец к тому ж. Комсомольцы в нечисть не верят!
Ну, стало быть, потихоньку мы выбрались из юрты, где ночевали, да тихим ходом пошлепали куда-то, невесть куда. Шлепаем, шлепаем, луна высоко, ночь прохладная, воздух без пыли, легкий ветерок, тишина – хорошо так! Вдруг – откуда-то пошел нарастающий гул, вроде как самолет тяжелый летит, приближается. Тяжелый, вязкий такой гул… Мой проводник резко остановился, а я в думках шел, чуть на него не налетел… Чего, спрашиваю… Он молча мне рукой в небо тычет… И вижу я – как будто с неба легкая голубая дымка летит, спускается медленно… Не дымка даже, а как платок большой, шифоновый… Мерцает, переливается… Я на него смотрю, а проводник мой шепчет: стало быть, найдем камешек сегодня, как туман прилетает – так камешки горят в песке, далеко видно… Я про себя думаю: что ж такое это? Газ, может, типа болотного? Или другие какие природные чудеса?... Тут проводник меня хватает за руку, да как дернет вперед… Я – за ним… Бежим к голубой дымке этой, как угорелые, проводник на ходу что-то бормочет по-своему, на казахском, то ли молитву, то ли просто ругается – не поймешь… Глядим, дымка упала на песок и исчезла, словно в песок впиталась… Подбежали. Проводник на колени упал, чудной, да давай голыми руками тот песок разгребать, я – вместе с ним. Пыхтим, стараемся… И тут мне в руку будто что-то вонзилось – как иголка под ноготь… Больно стало – жуть, аж взвыл я… Рукой трясу, пытаюсь разглядеть – чего там вонзилось. Только бы не скорпион, думаю. А потом как-то стало мне нехорошо – в сон потянуло, весь расслабился, мягкий стал, чувствую – падаю… Свалился, значит, мешком на песок, а в голове мысль – скорпион все-таки цапнул… Лежу как труп, пошевелиться не могу, слово сказать не могу, ещё гул этот, в легких так и бьется, рвет легкие, я только дыхание беречь стараюсь, и слышу – мой проводник с кем-то ругается… Глазами туда-сюда, где он? И вижу – стоит он ко мне спиной, а перед ним – фигура какая-то, причем фигура шевелится, как простыня на ветру. Стало мне так жутко, что если б встать мог – деру бы дал на четвертой скорости… А так – лежу, трясусь весь и слушаю… Говорят по-русски вроде как, а о чем – не пойму… Что-то про кварц, и про подключение, и про правду… Мой-то парень ругается, возмущается – мол, зачем вы с ходу-то в цепь втыкаете, рано… А ему отвечает голос – женский, мужской – не понять, успокаивает, мол всё в порядке, форсируем события ради будущего, главное, чтобы в плохие руки не попало… Что-то ещё, и ещё, но я уже не слышал – всё в туман словно ухнуло, звуки как из банки… Потом чую – подхватили меня, потащили…
Он замолчал, посопел в пустую трубку. Саша не смела моргнуть и вздохнуть. Бабушка чем-то грохнула на кухне – Саша вздрогнула всем телом…
Георгич тоже как бы вздрогнул.
- Ну? – шепотом спросила Сашка. – Дядечка Георгич, ну?