В комнате были Наташа со Светой и студент-старшекурсник, не понятно чей. Они приканчивали вафельный торт «Парус», между прочим, купленный вскладчину по случаю праздника.

– Это Дима, – представила Маша. – Мы пришли пить чай.

Старшекурсник, потянувшийся было к торту, отдернул руку: в коробке оставалось только два кусочка.

– Дима, это вы принесли цветы? – Наташа стрельнула взглядом на Диму. – Какие симпатичные, – и снова вызывающе посмотрела на него.

– Да, это он принес, – не без гордости сказала Маша, разливая чай: им-то их ухажеры никогда цветов не дарили.

– Какая у нас Маша сегодня нарядная, просто красавица, – продолжала петь Наташа.

«Вот ведь зараза какая, – с досадой подумала Маша, еще не понимая, куда та клонит. – Чего привязалась?»

– Дима, а где вы учитесь? – не унималась Наталья.

– Я не учусь, я работаю, – просто ответил Дима.

– А где вы работаете?

– На сухогрузе.

– Ой, это чего?

– Судно, которое перевозит грузы.

– Ой, как интересно! И что вы там делаете?

– Работаю судовым коком.

– Ой, как интересно! – еще больше оживилась Наташа. – Вы что же, это, значит... плаваете?

– Да, я хожу в плавание, – деликатно поправил любопытную девицу Дима.

– Наташа, дай человеку чаю попить, – не выдержала Маша.

– Конечно, Дима, пейте. – Но через секунду снова затянула: – Дима, можно еще один вопрос? А куда же вы плаваете? Может вы и в загранку ходите?

– Мы только что пришли с Кубы, заходили в Монреаль.

– Ой, как интересно! То-то я смотрю, вы такой загорелый...

Маша уже начала беситься. А Наташа, опершись о стол локтем  и положив подбородок на ладонь, в упор, неотрывно, словно гипнотизируя, смотрела на Диму. Маша с тревогой стала наблюдать за этим поединком. И – поражаться: какой за короткий срок стала ее бывшая подружка. В ней проснулась женщина. Хищница. Дима, встречаясь с напором пожирающего его взгляда, отводил глаза в сторону.

«Сожрут. С потрохами сожрут, – всерьез забеспокоилась Маша. – Ведь парней коллекционируют, как бабочек. У них своеобразное хобби: кто с бОльшим количеством переспит. Потом друг перед дружкой будут хвастаться: у меня столько-то было, а у меня больше».

С первого этажа несся блок «Советской эстрады». Значит, дискотека скоро закончится.

 

                                     Упала ранняя роса,

                                      В полях прохлада...

 

Чай был выпит, торт съеден, и, чтобы увести Диму, Маша, кивнув в сторону доносившейся музыки, предложила ему:

– Медленные начались, пойдем?

Дима поднялся. Маше показалось – слишком поспешно.

– Дима, вы потом нам еще расскажете про Кубу? – не отводя от него гипнотических глаз, спросила Наташа.

«"Потом" не будет», – решила про себя Маша.

В зале дискотеки осталось всего несколько топчущихся в обнимку парочек. Маша повернулась к Диме и положила ему руки на плечи. Он обнял ее за талию. Эти прикосновения Маше показались более интимными, чем в первый раз. Она поняла, что Дима ей дорог. Придвинув губы к его уху, она спросила:

– Скажи честно, ты за всё это время, после Валаама, хоть когда-нибудь вспоминал обо мне?

– Конечно. Я звонил тебе несколько раз в общежитие, но мне сказали, что ты оттуда съехала.

– А тебе не хотелось как-то меня разыскать?

– Я подумал, если ты сама захочешь продолжить наше знакомство, то дашь мне об этом знать: ведь у тебя оставался мой адрес.

– И я послала тебе письмо...

– ...И я приехал.

– Я очень рада, что ты приехал.

Маша почувствовала в ответ легкий поцелуй в висок. Она опять вспомнила Валаам, когда Дима тихонько подошел к ней сзади, и она всем телом почувствовала исходящую от него нежность... И два вечера поцелуев...

Чем дольше они танцевали, тем больше сближались их тела. Дима трогал губами Машины свежие волосы, а Маша уткнулась ему в плечо, желая ощутить запах моря. Но морем почему-то не пахло. Маша выловила, как когда-то на Валааме, этот странный, немного резкий, но приятный аромат зеленого яблока – откуда?

Маша уже знала, если они останутся одни, то будут целоваться. И она повела Диму на «голубятню».