Председатель Молотовского колхоза являл пример патриотизма и в деле воспитания молодого поколения преуспел - начинал, разумеется с домочадцев. Младшая  его дочь, рожденная с синдромом Дауна (такой безнадежной формы, что обслуживать себя не могла абсолютно, человекоподобный образ обретая лишь благодаря заботам любящей матери), членораздельно не говорила, но когда ее спрашивали, указывая на украшавший стену портрет Сталина: «Кто это?», девочка начинала учащенно дышать, визжать, кричать, прыгать от восторга, в порыве которого падала на пол, порываясь сорвать с себя одежду, и билась в истерике, кончались приступы патриотического экстаза нередко эпилептической пеной изо рта, а, когда по недосмотру матери, ребенок бывал непрописянный, мочеиспускание осуществлялось самопроизвольно. Понятно, что рядовые колхозники (хотя бы  на людях) старались не уступать в любви к родине членам председательского семейства. Безвременная кончина отца народов ввергла селян в состояние глубокой скорби, растерянности и чувства собственной незащищенности – по крайней мере, в разговорах настрой прослеживался –  но никто не мог логически объяснить, каким образом уход из жизни наидостойнейшего из достойных затронет их судьбы. По  большей части никого ничто не затронуло – но не в случае Ивана Анатольевича Филимонова, который, напротив, под угрюмое недоумение соседей, в марте еще сказал: «Как жили раньше, так и будем жить!». Впрочем, обо всем по порядку.

На любом этаже социальной пирамиды по уходе в мир иной отъявленного лидера и непререкаемого авторитета по прошествии траурного срока (а порой и ранее) начинается между некогда верными друзьями и неуклонными продолжателями лютая собачья грызня, аналогичная такой, что в социумах животных при выяснении, какому самцу доминировать, когда прежний альфа безвременно издох, с той лишь разницей, что у людей все значительно сложнее, жестче, заковыристей, но главное – дольше во времени. Стаи особей с человеческим генотипом формируются и склеиваются годами, а распадаются порой в один момент.

Возвращаясь к стране Советов пятидесятых годов, отметим лишь то, что судьбы нашего героя коснулось. Видный   деятель партии и правительства, получивший от соратников, должно, за мудрую усидчивость и глубинный интеллект, говорящее прозвище «Каменная Задница», исхитрился, уже в пенсионном возрасте, сыскать на свою гранитную глыбу приключений, вляпавшись в антипартийную группировку. Бурная политическая жизнь на самом верху обусловила ребрендинг не только Перми...