В некотором царстве, посреди некоего государств, рядом с зеленым лесов, невдалеке от красивого круглого озера расположился хутор с сельскохозяйственной спецификой. Жили в этом хуторе муж с женой. И было у них два сына. Очень ленивые и непослушные, а порою и хулиганистые. Но мамкиной тяжелой руки боялись, так как в порыве гнева могла и уши оборвать. Поэтому старались в ее присутствии быть максимально исполнительными и паинька мальчиками. И если это не удавалось, то приходилось в полной мере испытывать гнев матушки с ее тяжелой мокрой тряпкой у себя на спине. А уж уши и нос потом горели жарким огнем не менее недели. Часто родителям приходилось покидать родные пенаты на один-два дня, оставляя все свое многочисленное хозяйство на руки и на совесть двух лоботрясов. Разумеется, и, как всегда, все дни, за исключением последнего перед предполагаемым днем прибытия, эти два ленивых бездельника весело и празднично проводили в соседнем селе, которое располагалось в семи километрах от хутора. Село было очень большим, почти как маленький город, и имело много развлекательных точек, включая и клуб с его веселой дискотекой. Дискотека и последующая прогулка заканчивались под утро. Так что сон продолжался до вечера. Далее следовали обед и ужин, и вновь поход на дискотеку. Но к приезду родителей все хозяйство в считанные часы превращалось в идеально ухоженное и ласково-хозяйственно присмотренное. И, глядя на усталые измученные лица своих чад, родители чувствовали себе виноватыми, что так перегрузили милых деточек. А чтобы возместить перегрузки бедных мальчиков, они одаривали их дорогими подарками и отпуском в село на дискотеку.
Если счастливые своим ловким обманом родителей лоботрясы и потирали руки, посмеиваясь над их наивностью и своей находчивостью, то иные обитатели столь благополучного хутора всегда со страхом и ужасом ожидали следующей поездки хозяев. Для них эти, хоть и короткие, но полные трагедий дни превращались в настоящие жизненные испытания на выживание. Вот про них как раз и пойдет мое повествование.
Рядом с большим домом и хозпостройками, предназначенными для хранения сена, дров и орудий сельскохозяйственного назначения, расположился скотный двор со своими будками, сарайчиками, загончиками, хлевами и насестами. Они расположились кругом, образуя внутри большой двор, и замыкаясь на ворота с калиткой. Вот эти маленькие и большие домики с его жильцами мы и назовем большой коммунальной квартирой. А сейчас, постараемся, поближе с ее обитателями познакомится.
Если театр начинается с вешалки, то наша квартира с комнаты-будки, имеющий один овальный вход, служащий и дверью, и окном. Просто ее владельцу так нравится – без потери времени на открывание и закрывание. Обитает в этой комнатке с таким экзотическим входом-выходом квартира хранитель, или по-простому – охранник, сторож, блюститель законности и порядка во дворе. А по современному – секьюрити. Очень больших размеров с серьезным лицом (мордой) и обманчиво-добрыми глазами, обильно пушистый лохматый пес с прозаичным философским именем Платон. Закоренелый холостяк. Во внутренние семейные дела вмешиваться не любит, если они не выходят за рамки комнат жильцов и не беспокоят соседей. Вредные привычки ему противны, по сути, и по его менталитету. Сколько уже раз приходилось прочитывать лекции о вреде и об опасности курения Свинину старшему, да тот только пыхтел себе под нос-пятак и продолжал дымить свою трубку, окутывая смердящим дымом чистый прозрачный воздух округи. Не понимает и не выполняет умных нареканий. В загулы Платон впадает лишь по зову природы, да и то в часы, когда особой опасности посягательства на коммунальную квартиру нет, хозяева дома, и дама сердца сама уже за воротами и приглашает на свидание. Другие часы он посвящает лишь двум основным занятиям: контроль безопасности вверенного объекта и поиску блох в дебрях густой и длинной шерсти.
Для многих со стороны его жизнь покажется серой и однообразной, но только не для философской натуры Платона. Наблюдая из своей будки за процессами на общей площади коммунального двора, есть много возможностей оценить, осмыслить, сделать свои выводы. А это всегда вызывает внутреннюю удовлетворенность и чувство полезности своего предназначения в этом мире. Жизнь протекает не только интересно, но и значимо.
Беспокойство доставляют лишь блохи и три беспардонных бомжеватых кота, которые именуют себя как Царапало, Кусакало и Мяукало. Им почему-то взбрело в голову, что, где-то в глубине веков, в их родовую ветвь проникла итальянская кровь. Отсюда и возникли столь странные их имена, созвучные с итальянскими.