«То, что видят лишь глаза - скрыто от души.

                           Самого главного глазами не увидишь.

                           То, что видишь сердцем - не забудешь…»

                                                                   Из старой легенды

 

- Простите, но я должен вам сказать, что вы - самый сумасшедший из всех буддийских монахов.

   - А вы много их видели?

   - Бывал в Таиланде и Китае. Обычно монахи - это молчаливые и погружённые в себя люди. Отдаю вам должное. Вы полностью завладели вниманием моих учеников. Сейчас бы я гонялся за ними по этим камням, пытаясь собрать детей и проследить, чтобы никто не потерялся и не отстал. А вы заставили их сидеть неподвижно с открытыми ртами целых полчаса. Но Гомер бы вам не простил такого вольного пересказа текста его Илиады.

   - Это слепой старец сам был учеником моего предка, - усмехнулся я и взвалил на плечо свой рюкзак.

   - Ладно, мой друг, - наставник весело рассмеялся и хлопнул меня по плечу. - Считайте, что я оценил вашу шутку. Передавайте привет своим родственникам.

   - Обязательно, - кивнул я, отталкиваясь от земли.

   В мгновение ока я взмыл над храмом, рассыпая хвостом разноцветные искры. Последнее, что мне удалось разглядеть далеко внизу, был испуганный взгляд учителя и огромные, полные восхищения, глаза детей. 

 

 После обеда меня сморил сон. Я попросил брата Гильома предоставить мне пустую келью, где и проспал до вечера. Меня разбудила Эва. Она щекотала пёрышком, вынутым из подушки, мою шею и улыбалась.

   - Вставай, - сказала она. - Пропустишь такой потрясающий закат.

   - Ни за что!

   Я вскочил на ноги и, схватив девушку за руку, поспешил к тропе, вырубленной в скалах, которая вела под стену, опоясывающую монастырь. Все туристы давно разъехались, и дамбу, связывающую остров с материком, залило водой. Прилив был довольно высоким, и на глади моря лучи заходящего солнца проложили широкую дорогу из золота. Невысокие волны, лизавшие прибрежные скалы, казались то лилово-изумрудными гребнями, то сотнями вогнутых зеркал, слепящими глаза. Стая лёгких облаков на западе ждала момента, когда солнце достигнет их призрачных границ, чтобы прикоснуться белыми перьями к малиново-красному диску, перед тем, как он скроется за горизонтом.

   Я оглянулся. Монахов нигде не было видно. Ворота оказались закрыты. И только в одном из окон церковной пристройки я увидел художника Густава, который положив лист бумаги на подоконник, что-то рисовал. Не выпуская руку девушки из своей ладони, я пошёл вдоль стены, потом поднялся по скрипучей деревянной лестнице на вершину башни, зубцы которой нависали над водой.

 

*¹ Бестиарий (от лат. bestia, «зверь»)  средневековый сборник зоологических статей (с иллюстрациями), в которых подробно описывались различные животные в прозе и стихах, главным образом, с аллегорическими и нравоучительными целями.

   - Хочешь полетать? - спросил я, глядя прямо в глаза Эвы.

   - А если, кто увидит? - без тени беспокойства ответила она.

   - До материка далеко, монахи, наверное, молятся. Кому здесь подглядывать?

   Через мгновение я сбросил одежду, подставил девушке лапу, и она ловко взобралась мне на шею.

   - Держись! - Тембр моего голоса заставил Эву сжать колени и крепче ухватиться за спинной гребень. Я оттолкнулся, и мы взмыли в небо. Вороны, устраивающиеся на ночь в нишах монастырских стен, в тревоге истошно заорали, а потом рванули беспорядочной стаей вниз к земле. Ударил колокол аббатства, возвещая о завершении поздней обедни, и в этот момент зажглись прожектора, подсвечивающие комплекс монастырских построек вместе с башней главной церкви. Прикрыв глаза веками, пытаясь уберечь чувствительные зрачки от последних лучей заходящего солнца, я сделал несколько взмахов крыльями, поднимаясь всё выше и выше, потом заложил вираж и полетел, описывая эллипс и держась метрах в трёхстах от стены аббатства. Совершив полный круг, и уже снижаясь, я заметил несколько вспышек фотокамеры из тени, создаваемой монастырской колокольней.

   - Чёрт, - сказал я, обернувшись к Эве. - Кто-то снял наш полёт. Пригнись.

   Мы спикировали к земле, затем прикрываясь стенами, выбрали самую дальнюю от церкви башню и перемахнули через неё в монастырские сады.

   - Всё! Приехали, - проворчал я, складывая крылья и принимая свой прежний безобидный вид. - Пошли скорее, пока нас кто-нибудь не застукал.

   Эва восторженно глядя на меня, кивнула:

   - Ты прав! Свидетели нам ни к чему.

   Она сорвала простыню, забытую на верёвке, набросила мне на плечи, собрала мою одежду, взяла вашего покорного слугу за руку и положила голову мне на плечо, заглядывая в глаза:

   - Типа – я сидела на бережочке, а ты купался. Ещё покатаешь меня? - прошептала девушка мне на ухо.

   - Понравилось?

   - Ещё бы.

   - Выберу время, ещё полетаем, - моё тихое обещание прервал голос брата Гильома. Он бежал вниз по дорожке, связывающей монастырские службы с маленьким посёлком при аббатстве, и взволнованно кричал:

   - Вы видели? Видели?

   - Что видели?

   - Дракона.

   - Господи, какого? - Эва сделал невинные глаза.

   - Это чудо, определённо - чудо, - монах схватил меня за руку, не обращая внимания на самодельную тогу, прикрывающую моё тело. - Святой Георгий прилетал сюда и кружил над островом на приручённом змее.

   - Неужели? - я переглянулся с девушкой. - Вот видите. А кто-то говорил, что драконы - миф.