Гул двигателей превратился в неистовый рёв. Корабль трясло, он вилял из стороны в сторону, но продолжал упрямо бороться с земной гравитацией. Стон металла пересёкся с плачем двух сотен маленьких пассажиров.

Катя, несмотря на страх, открыла глаза. Лампы на стене напротив: тусклые, еле живые, несколько раз моргнули и умерли. Даже без фонарей основного освещения, в принципе, света хватало — на панелях светились разноцветные индикаторы, и в креслах горели огоньки системы жизнеобеспечения. Катя знала: зелёные – хорошо, красные – очень плохо. Почти везде горели зелёные.

Вся её группа сидела здесь — два полных ряда. Но половину ребят Катя не знала, даже по имени – всё произошло очень быстро! Сильное землетрясение, разрушенный приют, эвакуация, космопорт…

Что-то ухнуло в стену сзади. Корабль дёрнулся, но секунду спустя — успокоился.

За те десять минут, прошедших с момента старта, Катя успела привыкнуть к неведомой силе, которая сдавила её тело в кресле. Катя напряглась и повернула голову. Получилось неожиданно резко — защемило шею.

Рядом с ней — справа, зажмурив глаза, сидел Фред. Он стиснул от страха худые пальцы, на привязном ремне, так сильно, что побелели костяшки. Хотя девочке было самой очень страшно, она улыбнулась: «Фред не такой смелый, как хвастал!», – подумала она.