Павел Малов

Цукан

Повесть

 

Цукан, как обычно, шёл вечером в кино со своими дружками – отъявленной шпаной с посёлка Берберовка...

Почему так назывался поселок никто не знал. Одна из непроверенных версий гласила, что жил будто бы вРостове до революции некий восточный князь Бербер или Берберов, в его честь и назван поселок. Чем знаменит был восточный князь, если он существовал на самом деле, оставалось загадкой. Берберовка же стяжала себе в городе нелестную славу одного из самых бандитских районов, вроде знаменитой Нахаловки.

Верховодил в компании Колька Кадук, коренастый, хулиганистого вида, тип с повадками закоренелого уголовника. Кольку боялись и уважали, считая непререкаемым авторитетом.

Берберовцы шли, задирая по пути прохожих, особенно местных ребят, не давали прохода девчонкам. Все в модных расклешенных брюках, под рубашками – полосатые матросские «рябчики», на глаза натянуты армянские фуражки-«аэродромы», во рту сигаретки.

В соседнем посёлке, где преобладали старые, послевоенные трехэтажки (берберовцы ходили сюда в летний клуб), Кадуку сообщили: его злейший враг Артур Мунтян – в клубе.

Кадук давно вылавливал Мунтяна. Тот как-то здорово отколотил пьяного Кольку в пивной на «Втором поселке», как называли 2-ой поселок Орджоникидзе. И вот, наконец, удача!

Сашка Цукан вместе со всеми подошел к клубу. У него сегодня не было особого желания драться, хотелось просто посмотреть фильм, но у Кадука, как всегда, чесались кулаки. Он оставил часть своих орлов у входа, с остальными ввалился в зал. Артур Мунтян сразу смекнул в чем дело. Он угрюмо окинул взглядом своих врагов и, отвернувшись, закурил папиросу. Положение у него было действительно невеселое. В клубе – ни одного стоящего пацана из его поселка, одна мелюзга.

Кадук, широко, как довольный кот, улыбаясь, прошел между рядов к Мунтяну.

– Здорово, чувак! Ты-то как раз мне и нужен. Погнали выйдем.

– Не пойду, – отрицательно качнул черноволосой головой Мунтян, – сейчас фильм начнется. Ничтяк фильм, говорят. Вот закончится, тогда и побазарим.

Мунтян понимал, что ничто его теперь уже не спасет, что из клуба ему никуда не деться. Но выходить сейчас один на один с кодлой пьяных, обкурившихся анаши, берберовцев?.. Выходить, не смирившись еще со своей участью, не настроившись на мордобой? Да ни за что в жизни! Пусть хоть силком тащат к выходу через весь клуб. Нет, лишь бы не сейчас, не в сию минуту, а потом – будь, что будет!..

Кадук не настаивал. Как ни велико было желание сразу же расправиться с пойманным ненавистным врагом, приходилось подчиняться обстоятельствам. «Ладно, никуда, сука, не денется, после фильма за всё расчитаемся!» – злобно подумал Колька и, по-приятельски хлопнув Мунтяна по плечу, сел с ним рядом на лавку...

– Хрен с тобой, чувак, смотри свое кино. Только учти: я на тебя злой, после кина хуже будет!

       – Поглядим, – уклончиво ответил Мунтян, пуская папиросный дым прямо в лицо Кадука...