Совершенно иной мир…

   Чуждая взору и духу планета.

   Непривычная темнота, довлеющая со всех сторон.

   И еще безмолвные поселенцы этой дикой пустынной местности, что обрели свой вечный дом под покровом песков.

   Так в нескольких словах можно описать впечатления любого, кто впервые здесь появился. Через эту магическую инициацию чувств проходили все астронавты, участвовавшие в похоронных рейсах. Поначалу все просто молчат, тупо стоят и озираются по сторонам, задавая себе вопрос:  «живой я или мертвый, в раю или в аду?» Через это в свое время прошел и Кьюнг. Вот наступил черед Оди. Он совершенно не ощущал собственного тела, точно оно зависло где-то между мирами, а его душа, созерцая могилы, могилы и еще раз могилы, первые секунды сильно усомнилась, что неподалеку отсюда, примерно в ста световых годах, есть живые люди, которые строят города и рожают детей…

   — Капитан… ты куда нас завел? В другую вселенную?

   — Успокойся. Пройдут сутки, двое, максимум — трое, отрезвеешь и привыкнешь. Разумеется, я говорю об условных сутках, на рассвет здесь и не надейся… Кстати-кстати!

   Кьюнг развернул Оди в другую сторону, попросил глянуть на небо и, ткнув пальцем в направлении тусклой мерцающей точки, расположенной в замысловатом треугольнике среди себе подобных, торжественно произнес:

   — Познакомься, эта звезда по имени Солнце. Если бы с нами был Айрант, он наверняка запрыгал бы на месте от радости и закричал:  «Я оттуда! Я оттуда!» Потом бы задал свой коронный вопрос:  «А вы все откуда? С какой планеты?» Ты же знаешь этого недоумка, чтобы нас развлечь, он уже гонит собственные штампы. Нет бы придумать что-то оригинальное.

   — Вот ч-черт… — Оди все никак не мог отойти от психологического шока. — Эта маленькая искорка, которая может погаснуть от легкого дуновения, и есть наше…

   — Да! Только дуть придется десяток миллиардов лет. Тогда точно погаснет.

   Могилы маленькими продольными бугорками тянулись прямыми линиями, у которых не было ни начала, ни конца. Ибо с одной стороны из тьмы они возникали, с другой — в такой же тьме растворялись. Прожектора освещали лишь ничтожно малый участок этого безграничного вселенского погоста, накрытого саваном заледенелой тишины.