Ее звали Лиза. Но все ее зовут по-разному. Подруги по работе, если их можно назвать подругами, зовут ее Стервочка. Наша Стервочка. Почему Лиза сомневалась в том, что их можно назвать подругами? Понимаете, там, где она работала, дружба в принципе невозможна. Впрочем, о ее работе я расскажу немного позже.

            Лизе было двадцать шесть лет, почти двадцать семь. У нее нет ни семьи, ни детей, ни квартиры. У нее были деньги, чтоб купить квартиру, но она боялась оставаться одна. Лиза побаивалась одиночества. Конечно, из этой ситуации можно было бы найти выход, если бы она вышла замуж, но она испытывает затруднения в общении с мужчинами. Вернее нет, не так. С общением как раз все в порядке. Лиза легко и свободно могу с ними общаться, флиртовать, но как только дело заходит до физических отношений... Впрочем, обо всем по порядку.

            Лиза росла болезненной, слабой девочкой. Ее мама, которая  воспитывала Лизу одна, без отца, часто водила ее по докторам, поэтому Лиза довольно быстро привыкла раздеваться перед незнакомыми дядями. Лет до девяти Лизу это не заботило и только то, что она подолгу мерзла, когда они ее разглядывали, Лизу очень расстраивало.

            И вот в один день Лиза наконец-то почувствовала себя Девочкой. Только однажды, когда ее привели в большой кабинет, который назвали странным словом «консилиум», когда мама ее завела в него и Лизу попросили раздеться, она вдруг страшно застеснялась раздеваться перед десятком строгих дяденек и тетенек, которые ожидающе глядели на нее. Лиза оглянулась на маму и попросила:

            – Мама, пойдем домой.

            – Обязательно пойдем, Лиза, только сначала нужно, чтоб врачи поглядели на тебя.

            Мама улыбнулась. Увидев теплую мамину улыбку, Лиза решилась. Лизе не хотелось расстраивать свою любимую мамочку.

            Лиза очень медленно расстегнула кофточку, расстегнула и сняла платьишко. Лиза чувствовала, как все больше краснеет, как ее щечки и ушки наливаются кровью. Лиза снимала вещь за вещью и время от времени оглядывалась на маму. Мама улыбалась.

            Наконец, когда на Лизе остались одни трусики, она замерла в нерешительности и поглядела на самого главного дядю. Он молчал и ждал, постукивая по столу ручкой. Лиза сняла трусики.

            Лизе было ужасно стыдно, она стеснялась поднять глаза и все время, пока они ее разглядывали, просили присесть, наклониться, глядела только в пол. Лизе было стыдно, что они ее разглядывали, но вместе со стыдом она почувствовала что-то новое, очень необычное, что-то такое, чего до сих пор не было. Что-то такое, от чего было очень приятно. И она, к огромному изумлению для самой себя, очень расстроилась, когда самый главный дядя сказал двенадцатилетней девочке: «Спасибо, Лизочка, можешь одеваться». 

            Уже дома, когда Лиза сидела и играла, она снова представила себя в том кабинете, как ее разглядывают дяди и тети, одетые в белые халаты, как произносят что-то на непонятном языке, кивая друг другу и соглашаясь, поздравляя себя зачем-то и улыбаясь, и в ней поднималось откуда-то снизу, от ног, вверх, тепло, медленно разливаясь по телу. Ее щечки горели от стыда, а тело наслаждалось пережитым.

            Утром Лиза спросила маму, когда мы снова пойдем в больницу.

            – Наверно, очень не скоро. Ты уже здорова. Не волнуйся, тебе не придется больше раздеваться перед дядями. Я понимаю, как тебе это было неприятно. Ты у меня уже большая. – Ответила ей мама и поцеловала Лизу в лоб.

            – Хорошо, мамочка, – расстроено сказала Лиза, – мне ночью снилось все тоже: я и много людей в белых халатах.

            Прошло несколько лет.  Впечатления о пережитом в поликлинике несколько угасли. Было очень много всего такого, что занимало ее детское внимание. Новые игрушки, платья, новые друзья, подруги, Лиза целыми днями бегала с мальчишками на улице, каталась на велосипеде, который ей подарила мама на день рождения. Это был ее первый велосипед: красный, блестящий, с низкой рамой, «дамский», одним словом.

            И вот, однажды, когда каникулы были в самом разгаре, к ним приехала в гости бабушка, мамина мама. Она привезла много гостинцев, варенье, компоты, а потом предложила на остаток лета уехать с ней, в деревню. Лиза с радостью согласилась, она еще помнила, как замечательно провела прошлые летние каникулы у бабушки в деревне, на речке, с подружками, Наташей и Светкой, как они загорали на крыше Светкиного сарая, как бегали купаться и целыми днями валялись на берегу речки, строя городки из песка. Как бегали на старое, давно заброшенное кладбище и рассказывали друг другу страшные истории. Как они ходили мыться в Светкину баню, как мальчишки подглядывали за ними в окошко и они, с визгом, бросая в них веники, бежали жаловаться Клавдии Михайловне, бабушке Светки. Это, последнее воспоминание, почему-то ей нравилось больше всего.

            Утро в деревне начиналось с того, что бабушка принималась греметь ведром, скрипеть половицами, что-то напевать, когда готовила  завтрак. Лиза с улыбкой просыпалась, потягивалась, соскочив с постели, целовала бабушку в щечку и бежала к рукомойнику умываться. После сытного и необычайно вкусного завтрака Лиза убегала к Светке, которая жила неподалеку и мы с ней мчались на речку.

            Это лето запомнилось ей особенно. Оно изменило всю ее жизнь. Лиза всегда считала, что точкой отсчета моей новой жизни было вот это. Лиза со Светкой всегда купались и загорали в одном и том же месте, где речка делает поворот. Там мелко, песок, и наш маленький пляж закрыт со стороны дороги кустами. В этот раз, Лиза пошла купаться одна. Светка заболела, напившись холодного молока, и лежала с температурой дома. Погода была замечательной. Ярко светило солнце, редкие облака висели на одном месте - ветра почти не было.

            Когда Лиза пришла на наш пляж, она увидела, что на противоположном берегу речки стоит машина, а возле нее, возле костра, сидят два солдата и что-то готовят. Лиза сначала немного расстроилась, потому что хотела побыть одна, но потом вдруг подумала, что, если у нее хватит смелости, то она сможет опять испытать то щемящее - сладкое чувство от демонстрации своего обнаженного тела, которое испытала тогда, в поликлинике, которое ей снилось иногда по ночам и сводило сладкой судорогой ноги. Солдаты был довольно далеко, но могли ее видеть.

            Лиза разделась до купальника. Затем, немного помявшись, с замиранием души, сняла верх. Несмотря на то, что ей было тогда всего четырнадцать лет, девочкой она была крупненькой и зрелой. У нее была уже довольно сформировавшаяся грудь и длинные, стройные ножки. Лиза медленно подходила к воде и глядела на то, как солдаты поднимаются, и, приложив ко лбу руку, глядят на нее. Знакомое, теплое чувство медленно поднималось в ней, она словно парила на крыльях. Лиза не шла, а плыла на волнах наслаждения. Лиза видела, как они что-то сказали друг другу, посмеялись и уселись обратно, время от времени поглядывая в ее сторону.

            Лиза поплавала, полежала на песчаном дне, наслаждаясь тем, как медленное, ласковое тепло речной воды, покачивая, медленно стаскивает вниз. Лиза лежала и думала, снимать ли то, что еще осталось из одежды. Ей очень хотелось это сделать и выйти из воды голой, но ее сдерживало то, что она слышала от подруг: они ей говорили, что мужчин не стоит дразнить, если ты не готова к их очень пристальному вниманию.

            «Ничего со мной не случится» – уговаривала Лиза сама себя. – «Они же видели уже меня и только посмеялись. Значит им это понравилось». Наконец, решившись, Лиза сняла плавочки и выбросила их на берег, боясь передумать и натянуть их обратно.

            Ей было очень хорошо. Она чувствовала, как вода нежно ласкает ее тело, играет волосками, тянет, словно зовет куда-то.

            Лиза решительно встала, когда начала уже замерзать, и медленно вышла из воды. Она шла, не оборачиваясь, медленно, буквально чувствуя спиной взгляды мужчин. Одетые мужчины разглядывали ее тело. Судя по звукам, которые они издавали, им это очень нравилось. Лиза дошла до плавок, подняла их, прошла к своей одежде, расправила полотенце, собираясь лечь, позагорать и высохнуть.

            – Привет, красавица, – услышала Лиза за спиной грубый голос и вздрогнула. Лиза, ойкнув, прикрывшись руками, медленно обернулась и с ужасом увидела рядом с собой одного из солдат. Второй выходил из воды.

            – Здравствуйте, – ответила Лиза, присела, схватила полотенце, собираясь прикрыться им от жадно ощупывающего меня взглядом солдата, который, похоже, был еще и пьян.

            – Зачем, красавица? – отобрал у Лизы полотенце солдат. – Мы тебя уже со всех сторон видели и нечего нас стесняться.

            Он больно схватил ее за грудь и уронил на песок…

            Лиза пришла в себя только в больнице. Рядом с ней сидела мама, ее красные, заплаканные глаза глядели на Лизу. Лиза хотела ей улыбнуться, но не смогла и из ее глаз сами собой полились слезы.

            Мама гладила ее по голове, целовала руки, и шептала, что все будет хорошо, что Лиза поправиться, что все заживет. Лиза тогда еще не знала, что ей сделали операцию, что у нее никогда не будет детей, что будут проблемы с психикой и она переживу страшную депрессию с попыткой суицида в итоге. Что наложенные ей швы будут ужасно долго и больно зарастать. Что будет следствие, что ей придется очень долго и спутано объяснять дяденьке с тупым взглядом, что она совсем ничего не помнит и слышать в свой адрес: «Сама виновата, шалава малолетняя. Нех... было задом своим крутить перед мужиками». Лиза пережила все это.

            В Лиза, несмотря на все это, не умерла жажда экстрима. Прошло не так много времени после того, как она оправилась от такого кошмара, и ей опять со страшной силой захотелось того, в чем она так нуждалась. Только в ней теперь было больше страха, чем стыда. Кроме стыда и удовольствия в ней поселился страх. Она боялась мужчин, очень боялась.

            Однажды, гуляя по городу, она увидела объявление: «Школа танца набирает девушек от восемнадцати лет для обучения искусству стриптиза, восточным танцам и пластике». Лиза сначала прошла мимо, но потом вернулась и записала номер телефона и в тот же день позвонила. Ей повезло. Ее приняли. Поэтому ей пришлось научиться танцевать стриптиз.

            Лиза была прилежной и старательной ученицей. Преподавательница стриптиза была в восторге от ее успехов и помогла ей устроиться в ночной клуб «Мельница».

            Когда Лиза, улыбающаяся и счастливая, пришла домой и сказала маме, что устроилась на работу в «Мельницу», что будет танцевать стриптиз, Мама после этой новости очень расстроилась. Мама мечтала, что ее дочь будет работать врачом и всячески пыталась уговорить Лизу поступать в медицинский университет. Лиза, поддавшись на ее уговоры, сразу после школы попыталась, но провалилась. Не смогла поступить.

            Лиза объяснила маме, что для нее это очень важно, что медиком быть все равно не смогла бы, потому, что ей совсем это не интересно. А стриптиз это очень красиво. Это ведь не просто танец, это демонстрация тела и пластики, что ничего общего с проституцией он не имеет.

            Мама согласилась, хоть и не поняла ее радости, хотя особо не ругалась по этому поводу.

            И вот ее первый выход на сцену. Ее первый танец на публике. Лиза очень волновалась, боялась сделать что-то не так, и так старательно танцевала, что не получила ожидаемого удовольствия от обнажения. К тому же по правилам клуба, танцовщицы должны были останавливаться на трусиках, не раздеваться до конца.

            А зрители были в полном восторге, дважды вызывали Лизу еще в течение вечера. Она заработала за один выход столько, сколько ее мама зарабатывала за два месяца. Несмотря на то, что ее страсть не была удовлетворена, она надеялась, что со временем, когда  привыкнет, ей будет проще расслабиться и получить ожидаемое удовольствие. Ну а пока на первые заработанные деньги Лиза купила маме подарок.

            Время шло. Лиза все так же танцевала в клубе «Мельница», ее популярность росла, она зарабатывала все больше, но это все было не то. Лиза ездила летом отдыхать на курорты, загорала на нудистских пляжах, но ее обнаженное тело терялось среди десятков таких же загорелых тел. Лиза была никому не интересна, а самой разглядывать остальных ей было скучно.

            Она тогда еще не знала, не интересовалась тем, как называется то, что вызывает в ней такую бешеную волну удовольствия. Ей казалось, что она такая одна, что она ненормальная и стеснялась этого.

            Однажды вечером, когда  ее мама дежурила, а у Лизы был выходной, она увидела по телевизору передачу, посвященную эксгибиционизму. Люди, с измененными телевидением голосами и закрашенными квадратиками глазами, рассказывали о том, чем Лиза и хотела заниматься. Оказалось, что она такая не одна, что еще много людей разделяют ее увлечение, что часто, для безопасности, объединяясь в группы, они выходят в город, в парки, в людные места и показывают там себя, свое тело, снимая происходящее на видео, фотографируя и получая от всего этого огромное удовольствие. Они рассказывали об играх, в которые играют, о вечеринках в закрытых клубах.

            К сожалению, ни адреса, ни телефонов этих людей в передаче не показали, а звонить и расспрашивать на телестудии Лизе показалось неудобным, но передача оказала на нее огромное влияние. Лиза успокоилась, поняв, что где-то и у нее есть единомышленники.

            Лизу это так вдохновило, что она решила сделать себе небольшой праздник. Лиза решила спуститься в бар, выпить немного вина и прогуляться по улице, пройтись по магазинам. В ее любимом баре «Аргат», который был недалеко от дома, народу было, как всегда, совсем не много. Может быть, именно поэтому она обратила внимание на парочку, которая сидела в углу и о чем–то мило беседовала. Лиза сделала заказ и уселась за столик напротив. Лизе очень понравилась эта парочка - высокий, крепкий мужчина с интересным, довольно милым лицом, с аккуратной бородкой, усами, которые его совсем не портили, с низким голосом и красивыми, выразительными глазами. Он держал за руку свою спутницу - рыжеволосую, голубоглазую девушку, с полными, чувственными губами, длинными волосами, собранными в замысловатую прическу и открытым, волнующим взглядом.

            Лизе принесли  заказ, она сидела и наслаждалась вкуснейшим вином и разглядывала моих соседей, стараясь это делать как можно незаметнее, чтоб не смутить их. Видимо, ей это удавалось плохо, потому что девушка, бросив на нее любопытный взгляд, что-то шепнула своему кавалеру, он тоже поглядел на Лизу, улыбнулся и кивнул ей. И тут произошло такое…

            Девушка встала, расстегнула замок - молнию на своей спортивной куртке, сняла ее и повесила на спинку стула. Хитренько улыбнулась Лизе, послала воздушный поцелуй и уселась обратно на стул. Ничего, конечно, особенного она не сделала, но только под курточкой у нее оказалась лишь прозрачная, сеточкой блузка, под которой не было больше ничего из одежды. Лиза смотрела во все глаза на ее грудь с розовыми сосочками. Она глядела на нее и чувствовала уже знакомое ей чувство тепла поднимающееся медленно вверх. Лиза открыла для себя то, что оказывается и от того, что видишь других людей, тоже можно получать удовольствие.

            А парочка явно наслаждалась ее  вниманием. Девушка улыбалась, а мужчина, бросив несколько раз взгляд на Лизу, который с каждым разом становился все более заинтересованным, что-то шепнул ей на ухо, встал и подошел к ней.

            Так Лиза и познакомилась с Сергеем и Валентиной. Семейной парой, у которых было такое же, как и у нее, увлечение. Они проводили Лизу домой, они обменялись номерами телефонов, договорились созвониться. Они  пригласили Лизу в гости в ближайшие выходные.

            Лизе было страшно и, вместе с тем, очень любопытно побывать в гостях у своих новых знакомых. Страшно потому, что она до сих пор побаивалась оставаться наедине с мужчинами. Жили в ней еще воспоминания детства. Да и мужчин с тех пор у нее не было и не было опыта. Лиза, физически невинной не являясь, психологически оставалась девушкой и не готова была к близким отношениям с мужчинами.

            Лизу приняли на удивление тепло, она чувствовала, что это не напускное, что они действительно рады ее видеть, что их улыбки искренни и правдивы. Лиза пришла в гости не с пустыми руками, принесла бутылку вина, коробку конфет. Сергей сразу же открыл вино, поставил на столик вазочку с фруктами, после чего они сидели, разговаривали, пили вино. Лиза им рассказывала о себе, о своей жизни, рассказывала подробно, не стесняясь. Рассказывала впервые о своей тайной страсти. Рассказала все, что смогла вспомнить, утаила лишь тот эпизод, на речке, в деревне.

            Валентина слушала ее и улыбалась словам, а когда Лиза закончила, Валентина  встала, достала фотоальбом, села рядом с ней на диван и стала показывать свои фотографии. Она показывала и рассказывала. Сергей сидел в кресле напротив и слушал ее. Когда у них кончилось вино в бокалах, он встал, наполнил наши бокалы и спросил:

            – Лиза, ты позволишь, я сяду рядом с тобой?

            Лиза внутренне сжалась, замерла, но кивнула.

            – Садись, конечно, Сереж.

            Честно говоря, вот этого Лиза больше всего и боялась. Боялась, что этот вечер знакомства закончится банальным групповым сексом. Боялась, что сейчас, словно невзначай, Сергей положит руку ей на бедро, но ничего не произошло. Сергей просто сидел рядом и разглядывал через ее плечо фотографии, иногда вставляя остроумные комментарии в рассказ Валентины.

            Фотографии, поначалу вполне невинные, Лизу очень заинтересовали. Были сделаны умело и красиво. Валентина дома, полуобнажена, со счастливой улыбкой на лице. Она же, в лесу, на берегу озера, с обнаженной грудью что-то читает. А тут уже Сергей, на балконе, снимок сделан так, что ниже пояса его не видно, но судя по тени на нем нет одежды. Лиза все больше и больше увлекалась увиденным. Вагон электрички, Валентина расстегнула куртку, сидит в ней и в черных чулочках. Больше на ней нет ничего. А за ее спиной сидят какие-то дачники. Видно, что вагон далеко не пустой. Набережная какой-то реки. На заднем плане прогуливающиеся прохожие, а на переднем она же, Валентина, в короткой юбочке, босиком, с букетом роз в поднятых руках. Ее соски прикрывают приклеенные к ним лепестки роз, а сама она счастливо смеется.

            Лиза со вздохом перевела дух, когда альбом закончился.

            – Понравилось? – спросил ее Сергей.

            – Очень. – Призналась Лиза.

            – Тогда, может быть еще? У нас есть и более откровенные фотографии. Хочешь поглядеть? – спросила у нее Валентина.

            – Если можно, с удовольствием, – ответила Лиза и попросила Сергея налить еще вина.

            Может быть от вина, а может быть оттого, что ей было так спокойно и уютно у Сергея и Валентины, ближе к вечеру она совсем уже успокоилась и расслабилась. Задорно смеялась шуткам Сергея, шепталась на кухне с Валентиной, пока Сергей ходил в магазин за вином, которое очень быстро закончилось. Лиза проболтала с ними весь день и вечер, поглядела фотографии, они ей показали видео, весьма откровенное и захватывающее дух, где Валентина прогуливается вечером, в парке, совсем без одежды, в одних туфельках, а прохожие с любопытством, улыбками, а кто и с негодованием оглядываются на нее. Финалом видеозаписи был сделанный ею же, Валентиной, минет на скамейке, в парке. Лиза не спрашивала кому его она делала, но, судя по голосу Сергея, по его комментариям по ходу съемки, снимал видео он сам и, следовательно, не мог в это время находиться сам. Лизе так все увиденное понравилось, она с таким восторгом обо всем отзывалась, что не удержалась и позавидовала вслух Валентине, что у нее такой замечательный муж. Что он разделяет ее увлечение и помогает ей воплотить в жизнь ее мечты.

            – Ты тоже хотела бы попробовать? – Спросила ее Валентина.

            – Очень. – Призналась Лиза и тут же смутилась.

            – У нас завтра выходной и мы хотели съездить за город, к стеле «Зеленый купол». Если хочешь, мы можем взять тебя с собой. Будет желание, сможешь поучаствовать. Я думаю, – сказал Сергей, улыбнувшись, – что это будет выглядеть просто замечательно, если две обнаженных девушки прогуляются среди свадебных кортежей.

            – И правда, Лиз, приезжай к нам завтра, а? – добавила с улыбкой Валентина.  

            Настало время уходить и Лизе очень не хотелось этого. Сергей и Валентина тоже были очень расстроены, что так быстро пролетел день. Немного смягчило расставание лишь то, что они договорились встретиться завтра снова. И завтра ей предстояло это...

            Лиза беспокойно провела ночь, ворочаясь. Долго не могла уснуть и очень рано проснулась, долго думала, что ей надеть, чтоб не стыдно было раздеться, перебирала одежду, белье. Наконец, решившись, остановила свой выбор на темном костюмчике состоящем из застегивающейся на поясе длинной, широкой юбки и такого же цвета пиджачке, который так же легко можно было снять и очень быстро, при необходимости, надеть. Она приняла душ, гладко выбрилась, сделала себе легкий макияж и, наконец, была готова.

            Когда Лиза уже одевалась, раздался звонок телефона.

            – Привет, Лизка, – раздался в трубке жизнерадостный голос Сергея. – Надеюсь, ты не передумала?

            – Нет, Серенький, – ответила она. Не передумала. Я уже готова. Скоро подъеду к Вам.

            – Ты не спеши, Солнце, мы с Валентиной на машине, минут через десять подъедем к твоему дому. Хорошо?

            – Да, конечно, просто замечательно, – обрадовалась Лиза.

            Сергей отключился, Лиза, вздохнув, постояла перед зеркалом, разглядывая свое отражение: молодая женщина, с грустными, карими глазами, пепельно-русыми волосами, пухленькими губками, очень длинными черными ресничками. Носик, чуть курносый, но довольно миленький.

            Лиза покружилась перед зеркалом, любуясь собой, своей крупной, высокой грудью, тонкой талией нерожавшей женщины, гибкой, стройной фигуркой танцовщицы.

            Наконец, оставшись вполне довольной собой, Лиза вышла из квартиры. На улице она огляделась, пытаясь отыскать машину своих новых друзей.

            – Лиза, мы тут! – услышала она и оглянулась. Из стоявшей неподалеку машины вышел Сергей с букетом белых роз и, улыбаясь, шел к ней на встречу, но Лиза растерялась.

            –  Цветы? Мне?! За что? Зачем?! – Лиза слегка попятилась назад.

            – Лиза, что с тобой? – Лицо Сергея стало серьезным.

            – Зачем цветы? – спросила она. – И где Валя?

            – Валя, выгляни, пожалуйста! – обернулся к машине Сергей.

            Валентина вышла из машины и Лиза немного успокоилась.

            – Привет, Лиза. Ты что, не любишь цветы? – спросила ее подошедшая Валя и взяла Лизу за руку.

– Люблю. Очень люблю, только. Можно я потом расскажу? Понимаешь, я с большой опаской отношусь к вниманию мужчин. Я расскажу обязательно, почему. Сереж, не обижайся, пожалуйста, – сказала Лиза, заметив, что он расстроился, явно огорченный ее реакцией, – я расскажу, и вы все поймете. Не обижайтесь. Спасибо за цветы, мне очень приятно. Правда.

            Лиза шепнула на ушко Валентине: «Извини», подошла к Сергею и, приподнявшись на носочки, обняла и поцеловала его в щеку. Лиза взяла цветы, которые он, от неожиданности Лизиного поступка, чуть не уронил, улыбнулась, заметив, что Валентина тоже улыбается и ничуть не сердится на нее за этот поцелуй.

            – Мир? – Протянула Лиза ему руку.

            – Мир. – Пожал он ее руку, покачал головой, улыбнулся. – Ну, что, мы едем?

            – Едем. – В один голос сказали они с Валей и засмеялись.  

            Когда они подъехали к стеле, Лиза немного напряглась. Возле нее, стоящей посреди большого поля, стояло больше двух десятков автомобилей, автобусов и, было не менее сотни человек, которые по очереди подходили к памятнику и, расположившись возле него, делали фотографии на память. Она заметила несколько видеокамер, снимающих все происходящее.

            – Я не смогу, наверно, – сказала Лиза. – Здесь слишком много народу. У меня смелости не хватит.

            – Тебе так кажется, – улыбнулась Валя. – Думаешь, я не стесняюсь? Думаешь, мне не страшно? Еще как страшно. А Сережка, вон, гляди, вообще переживает жутко. Но ведь в этом-то и есть кайф. Перебороть себя, выйти и показать. Непросто, но так сладко. Согласна?

            – Ты знаешь, согласна, конечно, но...

            – Давай попробуем?

            – Я не знаю...

            – Тогда давай попробуем просто флэш?

            – Это как?

            – Ну, мы не будем раздеваться полностью. Выйдем одетыми, подойдем к стеле, распахнем одежду, покажемся и спокойненько уйдем. Как тебе такой вариант?

            – Нет, знаешь, так тоже не интересно. Давай попробуем по-другому? Мы просто не будем выходить туда, а погуляем по дорожке тут. Они ведь нас будут видеть, а мы, если что, всегда сможем быстренько сесть в машину и уехать.

            – Лиз, а с чего ты взяла, что нам придется быстренько уезжать отсюда? – спросил ее Сергей.

            – Сереж, я обещала, что расскажу и расскажу обязательно, но не сейчас. А то, боюсь, я просто расплачусь, и у нас ничего тогда не выйдет.

            – Хорошо. Вопросов нет, – улыбнулся Сергей и поднял перед собой руки ладонями к ней. – Тогда начинаем? Я выхожу, встану вон там, возле куста, вы раздеваетесь, выходите из машины, ну, а дальше на ваше усмотрение. Машину не закрывайте, возникнет желание или необходимость, бегите в нее и уезжайте. Ключи я оставлю в замке зажигания.

            – Ну все. Иди уже, – шутливо вытолкала его Валя.

            Сергей взял фотоаппарат, вышел, и не спеша пошел туда, куда он им сказал.

            – Готова? – спросила Лизу Валентина, и расстегнула замок куртки.

            – Да, – кивнула Лиза и тоже стала расстегивать пиджак и они разделись.  

            Ярко светило солнце. Они медленно шли с Валей голые по горячему асфальту в сторону стелы. Лиза видела, как Сергей время от времени поднимал фотоаппарат и фотографировал их. Они шли и держались за руки.

            – Ну, как тебе, Лиза? – Спросила ее Валя и, улыбаясь, пожала одобрительно ей руку.

            – Волшебно! – ответила Лиза, затем потянулась и обняла свою новую подружку и чмокнула ее в щечку.

            Со стороны стелы раздались удивленно-одобрительные возгласы, затем кто-то засвистел, захлопал в ладоши. Лиза видела, как объективы видеокамер развернулись в их сторону, а фотографы забыли о своих обязанностях и стали фотографировать их. Видя улыбающиеся, восторженные лица, страх, который  сковывал Лизу, потихоньку исчезал. Вместо него появлялось знакомое тепло, восторг, и тот самый стыд, который приносил ей такое удовольствие.

            Они шли и шли, не останавливаясь. Люди были все ближе и ближе. Лиза невольно замедлила шаги, но Валя потянула меня вперед.

            – Пойдем, Лиза, самое страшное позади. Давай сделаем это. Представляешь, мы сфотографируемся там, где никто и никогда не фотографировался. Ни у кого на это не хватало смелости. Пойдем?

            Лиза сдалась. Чувствуя, как бухает в груди сердце, на подкашивающихся ногах она прошла сквозь толпу, замершую и в немом восторге глядящую на них, поднялась по ступенькам к стеле, Лиза увидела, как Сергей сделал несколько снимков, помахал им рукой, послал воздушный поцелуй и улыбнулся.