…Свистнул воздух над головой. Ладомир инстинктивно припал к земле, успев коротким быстрым  взглядом окинуть обступивший его темнеющий лес. Тонкая стрела воткнулась прямо над головой – в еле заметную ветку молодой березки. Шутник! Ну, посмотрим, кто – кого…

Острый слух выделил из общего лесного шума неуловимый шорох шагов – крадется кто-то, неслышно ступая по толстому ковру хвои и высохших звонких сучков. Совсем-совсем рядом, несколько метров – не более…

Ладомир, не поднимаясь с колен, аккуратно натянул тетиву – немного, ведь стреле не придется лететь далеко. Глаз заметил вздрогнувший листок на кусте малины, и уже стрела была готова сорваться – фьить! – стремительный бросок выбил лук  из руки Ладомира…

Родослав!...

И – точно, - это был он: как всегда быстрый, ловкий, неслышный, сам как стрела – тонкий, а главное – и самое обидное, - насмешливый и снисходительный, как все молодые, но великие воины.

Он носком сапога отбросил в сторону лук Ладомира и навис над ним стройной тенью. Сумерки скрадывали лицо Родослава, но было очевидно, что он усмехается.

Ладомир с досадой поднялся и отряхнул колени.

- Снова повержен! – сказал Родослав и ловким движением закинул свой лук за спину. – Плохо учишься. Плохо слышишь. И видишь – плохо.

-  Легко говорить, когда умеешь слушать не ушами – а кожей, - буркнул Ладомир, сердито подбирая лук.

- Да-а-а, - протянул Родослав. – Тяжело быть человеком!

Он вообще-то хороший – самый лучший стрелок в селении, самый завидный жених, даром что молод – всего восемнадцать лет. Всё у него лучше получается: лошади его слушают, и на все руки мастер, поет как – заслушаешься!... Он добрый и веселый, с детишками любит возиться – учит из лука стрелять, дротики метать, травы в лесу различать и погодой управлять. Нет в селении ни одной девушки, которая бы тайно не вздыхала по Родославу…

- Не плачь, братишка, - Родослав ободряюще похлопал Ладомира по плечу. – Наверняка, и у тебя есть какие-нибудь таланты.

Только вот к младшему брату он относится странно – похвалит, а вроде как упрекнет в чем-то; скажет доброе слово, а почему-то обидно становится… И всегда так было. Разве виноват Ладомир, что родился он обычным человеком, не ведуном, как все в селении? Мама Ладке в утешение говорит, что такое случается иногда – это боги напоминают о том, что все существа во вселенной были когда-то простыми людьми, но ни одна старуха, или старик, в селении не помнит, что бы рождался человек у ведуньи.

Ведунам хорошо – они с пеленок умеют сливаться с природой, слушать её, пользоваться силой и управлять стихиями. Лежит, бывало, малютка в своей колыбельке, а вокруг него уже мотыльки летают, пыльцой осыпают – чтоб сильным рос, мудрым. Только шагнет дитя первый раз – и вот уже цветы перед ним склоняются, вода и трава расступается, птицы по первому знаку садятся на ручки. Матери и бабки его холят, лелеют, молитвенные песни напевают, чтобы дитя запоминал всё, впитывал, учился… Видел Ладомир не раз, как мальчишки коней созывают – свистнут особым свистом, руками вокруг себя поведут, и табун уже мчится с водопоя, гривы по ветру развивая. А девчонки так же и прочую живность кличут – всякая домашняя скотина под присмотром получается. А когда на Ивана Купала песни у рек поют, русалкам дары принося – так и рыбы к берегу плывут – послушать, увидеть, хлебные корки из рук принять.