Я всегда знал, что этим закончится. Сколько раз говорил, не играйте с огнём. Вновь на борту яхты собралась компашка « спиритуалов», хм, любителей. Моя красавица, белоснежная красавица «Дульсинея» болталась на рейде у берегов Флориды. Два якоря держали яхту за ноздри. Якорные цепи то натягиваясь, то давая слабину повизгивали в клюзах. «Зюу- зюу». Солнце уже зашло. Наступала темнота. Атлантика дохнула прохладой - я отдал распоряжение включить прожектора и вынести на палубу столики. Народ «гудел» внизу спасаясь от влажной духоты под сенью благодатной морозности кондишнов. Я спустился в кают-компанию и попытался выгнать оттягивающихся сокурсников наверх. Неохотно через одного «спиритуалы» стали подниматься наверх. Мэри как всегда накидалась и приставала к стюарту
- Красавчик, давай скупнёмся по взрослому, без тапочек и лифчиков. Наличие резинки необязательно. Малыш ну посмотри на тётю, она не кусается.
Стюарт пытался проскользнуть мимо резвящейся девушки с небольшим передозом текилами и прочими «кока-колами».
- Стоять! – не унималась Мэри.
- Мэ, отстань от ребёнка, не губи на корню целомудрие.
- Корень – это хорошо, а целомудренный ещё лучше. Люблю юность и свежесть. Люблю любить.
Стюарту, наконец удалось сбежать.
- Ну и придурок – пробормотала Мэри и начала подъём.
Качающаяся на волнах яхта держала поддавшую девушку мёртвой хваткой. Две ступеньки вверх две вниз. Все с интересом наблюдали за этим поединком.
Сколько раз предупреждал – перед сеансом ни капли спиртного, ну не переваривают духи перегаров. Пока всё сходило с рук, но на этот раз всё получилось иначе. Мэри, красавица алкаголичка Мэри стала причиной загадочного и в некой мере ужасного события.
Продолжили наверху. Мэри распевала песни и показывала стриптиз, используя стойку трапа вместо шеста. Посмотреть, однако (гм) было на что. Стринги и прозрачная ленточка на сосках не скрывали, а ещё больше обнажали прелести Мэри. Наконец пьяная нимфа немножко устала и присела отдохнуть. Народ стал держать совет дух, какого усопшего достоин внимания. Остановились на духе Высоцкого. Все мы были студентами последнего курса универа, будущими специалистами в области русской поэзии. Как я не отговаривал, ну очень нежелательно вызывать духов поэтов и писателей, народ был непреклонен. Да чёрт с вами, плюнул я хоть Козьму Пруткова.
В без четверти двенадцать все собрались внизу. Девять свечей - три чёрных, три розовых, три жёлтых в бронзовых канделябрах стояли на журнальном столике, расположенном в центре кают-компании.
- «Чёрная свеча» в тему! – заорала Мэри.
- Заткнись убогая – полушёпотом крикнул Фил.
Все уже начинали проникаться атмосферой предстоящего ритуала. Наконец часы отзвенели полночь. Народ стал в круг, взявшись за руки. Правил ритуала как обычно никто не соблюдал, на фига, и так сойдёт – всё равно ни разу никакая потусторонняя сущность не появилась. Так – прикол. Просто запалили свечки и стали гундосить в духе кришнаитов «приди Семёныч, приди». А вы знаете – пришёл. Воздух в кают-компании всколыхнул порыв ветра, свечи потухли. Когда зажгли свет, увидели мужчину сидевшего в кресле, в полумраке, создаваемом пальмой стоящей в углу помещения. Присмотрелись и замерли. Это был он. Кто то тишком бочком стал ретироваться, кто то превратился в соляной столбик. Мэри, безумная Мэри, схватив бутылку виски, подбежала к духу.
- Владимир Семёнович, давай на брудершафт.
Все вконец оцепенели от ужаса.
Дух Высоцкого, или что это было, втянул воздух расширившимися ноздрями. Народ услышал хриплый слегка вибрирующий голос
- Девочка, ты что пила? Ай-ай-ай. Я тебя немного поругаю, но прежде на брудершафт.
Мэри нисколько не смущаясь и без тени страха налила в бокалы для шампанского по «хай-боллу».
- Девочка, что ты там накапала. Наливай по полной, не позорь мои замшелые седины.
Мэри хмыкнув, долила виски в бокалы - до краёв.
- Семёнович, ты же дух, как пить то будешь?
- А молча.