Дентон вышел на гладкую равнину, которая начала опускаться, теряясь в кольце скал. Гроздью гранатов горели аварийные красные фонари, оставшиеся на стенах разрушенных зданий. Они медленно гасли, исчерпывая запас автономной энергии. Котловина открылась перед Дентоном, как на ладони. Следы титанических разрушений украсили ее на свой вкус: грудами оплавленных железобетонных блоков, обезглавленными вышками, сокрушенным камнем мощных строений, оказавшихся карточными домиками, потревоженной землей, над которой надругались.

Удар пришелся на самый северный край зоны, поэтому здания на крайнем юге не очень и пострадали. Где-то там был Вход и начинался тоннель. Очень, очень глубоко он уходил. Там что-то ожидало его. Что – знать он не мог. Воображение отказывалось рисовать сейчас какие-либо картины, предчувствие молчало.

И снова: пройдя все грани, и разгадав последнюю тайну, и добравшись до самого дна, знай: за всем останется что-то нераскрытое. И оно будет самым главным.

Эхо мягко, ненавязчиво попросило внимания. Дентон настроился на связь. Голос, расходящийся эхом, как круги на зараженной воде, как шелест тростника на знойном ветру, голос настораживающего нечто по имени Ра.

«Да, вы спуститесь внутрь. Вы найдете лабораторию Аквинас. Вы придете ко мне… Мои системы готовы. Я не собираюсь ждать Боба Пейджа».

Волны стихли. Дентон прослушал сообщение и сразу был готов забыть о нем… если бы в нем не звучала скрытая угроза. Он до сих пор не дошел до сути. Кто, что такое Дедал, Икар. Ра…

Электронная пустота, продуцирующая человеческую речь…

Или..?

У него будет шанс узнать. Это, и многое другое. Возможно, ответы на все вопросы. ТАМ. Только знать хотелось все меньше. Дентон, наконец, зацепил взглядом черную бронедверь, как Черные Врата, врезанные в уходящее вглубь пространство. Враждебные, темные волны исходили оттуда. Если будет шанс уничтожить… Почему бы и нет?

Дентон спокойно спускался к руинам, больным останкам того успокоившегося кошмара, который был здесь не так давно. Спускался, не боясь встретить что-то живое. А затем его кто-то окликнул.

Он обернулся, но только на миг. И продолжил путь. Он знал, что в этой долине смерти не может быть никого. Особенно с таким голосом.

Его окликнули опять, и Дентон уловил что-то знакомое. И волнующее до тревоги.

Он посмотрел на вершину холма. Она бежала к нему – прозрачная в мареве ночи. К скалам прижался черный вертолет. В коротком розовом платье, с распущенными волосами цвета восхода солнца, она смотрелась среди черных скал и изуродованной материи пугающе странно – и пугающе красиво. Она бежала к нему, похожему на творение ночи, темному, обветренному силуэту. Никто не видел их, кроме безымянного пилота.

Именно ее он ожидал увидеть. Здесь, на краю земли, в предрассветный час. Как странно, что до последнего момента он этого не понимал – не знал…

Дентон поймал ее на лету, хрупкую драгоценность, легкую, как иллюзия. И заглянул в лицо, влажное от слез, свежее, как ветер над ними. Наполненные прозрачностью глаза стали огромными, и были полны печали.

• Николетт… Здесь опасно. Радиация…

• Я пришла проститься. Ведь ты не вернешься.

Не вернешься… Вернешься… Разносил ветер над пустыней. Они вместе посмотрели в темную, надвигающуюся реальность над ними.

Могу и вернуться, - прошептал он.

Нет, - на ее лице остались одни глаза, глубокие озера, в которых хотелось утонуть. – Я могла бы сказать «не иди», но зачем обманывать себя? Этого нельзя избежать. Нельзя вмешаться в судьбы, которым суждено быть несчастливыми.

Он молод. Он станет глух к старости мира. У него есть она. Он должен вернуться.

Глупые, человеческие аргументы. Но… Но они заставят его выполнить себе обещанное.

Дентон опустил Николетт на землю, ощутив тяжесть в тот момент, когда она выбралась из кольца его объятий. Он смотрел на нее, пытаясь собрать, запечатлеть, выпить столько ее образа, сколько сможет.

Она стояла рядом с ним. Он посмотрел вниз – и снова обернулся.

Он стоял один на ветру под темным небом незнакомого мира. Вокруг не было ни души. Нужно было сделать шаг. И он пошел.

И исчез во вспышке.