Тогда, сидя взаперти, я был более свободным, чем теперь. Я не чувствовал себя одиноким, рядом всегда было множество людей, спешащих, бегущих, таких далеких, но в тоже время близких. Не зная ни одного из них, как ни один из них не знал меня, они были для меня родными. Но одиночество, отрешенность, изоляция, все это усугубилось, стоило потерять то, что имел. Всегда хочется большего, всегда. Собственный голос кажется таким громким, когда помимо него нет больше ни единого звука.
День.
Пятый этаж.
Деревянная дверь квартиры с потрескавшимся на ней лаком и выцветшим номером «52» поддалась с первых же ударов топора, и спустя несколько минут я оказался внутри. С иными квартирами бывало больше мороки, в которые битый час приходилось пробиваться, а в итоге ничего дельного не найдешь, лишь зря потраченное время, хотя, как сказать, времени, пожалуй, в моем положении хватает с лихвой.
Пыльный, спертый воздух защекотал мои ноздри. По привычке я крикнул, – Эй, есть кто-нибудь? – на что получил отрицательное молчание, к коему я уже привык.
Маленькое коридорное помещение, где находилась вешалка, на которой висели несколько курток и одно женское пальто; возле двери стояла полка для обуви, на ней красовались несколько пар обуви, как женской, так и мужской. Здесь не было ничего, что бы меня заинтересовало. Впереди находилась кухня. Вот, это уже было интересней. Обыскав холодильник, я достал бутылку минеральной воды, теплой, но выбора у меня не оставалось. Несколько банок консервов: то, что нужно! Остальная же еда, к моему приходу, успела несколько раз протухнуть и разложиться на составные части, о чем прекрасно извещал не столько вид этих продуктов, сколько запах царивший в недрах холодильника.
Нашел черствый хлеб, ничего, сойдет, мне не привыкать. Там же была пачка с хлебцами, один из которых я сразу же и съел, похрустев, сидя за кухонным столом. Все необходимое положил в свою сумку и продолжил исследование квартиры.