Ваську на царство.

 

Глава1

                                                                                                                                                                                                                                       - Почему темно? - первое, что пришло в больную голову. Мозг натужно заработал, тяжело шевеля ленивыми извилинами, и потребовал: 

- Открой глаза.

Сделав усилия, веки медленно поползли вверх.

- Темно. - заскрипел мозг.

- Наверное, ночь. - догадался кто-то в голове.

- Жестко. - подумала онемевшая спина.

- И сухо.- заворчал шершавый язык.

- Так. - пробормотал Василий: - Пора собирать все свои члены и мысли в одну кучу, то есть своё тело и мозги.

Спина встала, то есть легла, на место, ноги, руки и голова прилипли к туловищу, мозг влился в черепную коробку. Обладатель кое-как собранных в кучу частей тела ощутил себя человеком, лежавшим на спине.

Василий опёрся рукой о своё ложе и резко встал. Тело опять попыталось развалиться, но усилием воли он удержал свои конечности на месте.

- Где? Когда? Почему? Кто? Зачем? - возникло множество вопросов в голове.

- Необходимо разобраться. - потребовал мозг.

- Кто? Василии Иванович Князев. Уже что-то есть? 28 годов - хорошо! Дальше. Школа, художественная училище, армия, работа, «халтура».

- Ты художник. - обрадовано сообщил мозг.

- Где я? - возникло в голове.

- Не в курсе. - ответил мозг.

- Будем разбираться. - предложил кто-то в голове.

- Я - Василий Иванович, мне 28 лет, неженат, родных нет, друзей почти нет, подруги вроде нет или есть.

Василии сел, потом прилёг и, решив разбираться лежа, уснул, вероятно, от избытка ощущений или недостатка информации.

    Сквозь веки пробивалось солнце, не давая понежиться на жёстком ложе минут 20-30. Василий поднялся на локти и покрутил головою.

- Подвал. - возникло в голове.

- Хватит, - отрезал хозяин головы, - Буду думать сам.

- Подвал. - подумал Василий, поднимаясь с лежанки. Заложив руки за спину, он стал обходить свои апартаменты. Стена была выложена булыжниками и шла по кругу. В середине круглого подвала стоял топчан. Дверей не было? Василий задрал голову вверх. До потолка - метров шесть. В районе четырёх метров от пола виднелось маленькое круглое окно с древней кованой решёткой. На противоположной стене, на такой же высоте стояла дверь. Дверь была деревянная и стянута металлическими полосами. Всё это было похоже на тюрьму. Василий сел на топчан и обхватил голову руками.

- Что делать? Что делать? - спросил он и резко ответил. - Пить надо меньше!

В больной голове заструились мысли:

- Я не пью!

- А вчера что делал?

- Не помню.

- Вспомни.

- Не вспоминается.

- Нужен толчок.

- Какой?

- Обыкновенный – алкогольный, клин вышибают клином.

- Я не пью.

- А вчера что делал?

- Опять двадцать пять.

Веки начали тяжелеть. Дремота начала сковывать тело.

 - Посплю немного и всё вспомню. - решил Василий, свернувшись калачиком на жёстком топчане. Судя по всему, им руководил один из признаков алкоголизма – похмельный синдром. Симптомов было, хоть отбавляй: больная голова, сухость во рту, вялость в теле и сонливость. А самое главное думать вообще не хотелось. Только сон мог восстановить кондиции тела и головы. Поспать и вспомнить не удалось! В районе двери раздался шорох. Василий открыл глаза и увидел корзину на веревке, которая спускалась вниз. Глаз выхватил человека в белой простыне с нарисованным крестом.

- Мушкетёр. - решил Василий. Человек опустил корзину на пол и противным голосом, с акцентом сказал:                                                                                                                                                                                     - Дай верёвка.                                                             

Василий смотрел на него снизу вверх и думал:

- Куда я влетел?

- Дай верёвка. – потребовал клоун  в простыне.

- Может тебя усыновить?

- Найн. Дай верёвка.

- Найн, не дам верёвка.

- Вас.

- В глаз.

- В глаз найн. Дай верёвка или я забрать еда.

 Василий заглянул в корзину. Там стоял кувшин, лежали хлеб, лук, сало и яблоки. Достав из корзины продукты и кувшин, Василий ухватил за верёвку и потянул вниз. Верёвка не поддавалась. Взглянул, наверх он увидел, что мушкетёр с немецким акцентом ощерил в улыбке свои зубы.

- Найн.

- Что, найн?

- Верьёвка мой.

- А ты забери.

- Не дашь верьёвка, еда найн.

Из-за спины немецкого мушкетёра появилось ещё два  французских крестоносца точно в таких же простынях с намалёванными на них крестами. Они резко дёрнули за верёвку, вырвав её из рук пленника. Верёвка убежала наверх и дверь захлопнулась. Василий сел на топчан и задумался. В голову ни чего не лезло.

- Что? Кто? Где? Откуда? Как? Когда?

Тяжко вздохнув, он взял кувшин в руки и понюхал, пахло пивом. Василий поморщился. Пить, никак нельзя, но надо. 

- Клин клином. - подумал узник и глотнул. Не пиво-вино. Теплота быстро-быстро побежало по телу. Непьющий Василий или скорей малопьющий, в вине не разбирался, но понял, что вино – явно не «бормотуха».

- Если они меня поят, дорогим вином, значить, убивать не собираются, значить, я им нужен.

Василий принялся за еду. Ел он, не спеша, запивая вином, и сосредоточено думал:

- Куда я попал?

 Он пытался отогнать мысль, но в голове пульсировало лишь одно:

- Куда я попал? Куда я попал? Куда я попал?

Прикончив сало, хлеб, лук и пол кувшина вина, Василий улёгся на топчан и закрыл глаза. Разогретая дорогим вином память, начала работать. Он вспомнил всё, что с ним произошло или почти всё. Василий рано лишился родителей - в 20 лет. После службы в армии, где служил в качестве «художественного десантника», так его называл замполит, жил совершенно один, за исключением тех дней, когда у него появлялась девушка. Представительницам прекрасного пола льстила возможность получить картину от талантливого, но бедного художника. Он изображал их в шикарных костюмах и без них. Но девушки долго не задерживались. Едва они узнавали о скромных финансовых возможностях мастера, тут же исчезали, прихватив на память пару-тройку картин со своим изображением. А художник продолжал заниматься своим любимым делом - рисовал картины. Картины никто не брал, то есть за деньги не брал, бесплатно - пожалуйста, а за деньги -  нет. Василий  перебивался «халтурой», срисовывал с фотографий на полотна портреты на заказ. Последним его творением была огромная картина, заказанная «новым русским». На полотне должен быть зал, где за круглым столом сидели английские рыцари, с русскими физиономиями его друзей. Фотографии были приложены, большой аванс тоже. Василий трудился над картиной целый месяц, выбегая только за продуктами. Он зарос бородой, как дикобраз. И вот  картина  закончена. Василий сидел перед огромной  картиной и чуть не плакал – ему было себя очень жалко, что ради денег он согласился на эту «мазню». За круглым столом сидели  бритоголовые  «братки» в рыцарских доспехах. На пальцах «болты» и «гайки», вместо аскетических английских лиц морды весом как доспехи у тяжёлого рыцаря. Вот тогда малопьющий Василий и решил напиться. Сбегав в магазин за коньяком и закуской, художник уселся рядом с картиной, подвинул к «столу рыцарей» табурет с выпивкой и закуской и стал себя жалеть. «Ужалев» бутылку, он пошёл за спиртом, которым мыл кисточки. Дальше всё было, как в тумане. Выпив спирт, Василий неожиданно вспомнил, что хотел идти в парк, рисовать портреты.  С большим трудом, еле передвигаясь, сбивая всё  на своём пути, он собрал бумагу, карандаши и мелки в сумку  и  двинул к двери. А дальше….  Проходя мимо гигантской картины «новых русских рыцарей», он не устоял на ногах и рухнул в камин, нарисованный на картине, со словом «клёво» и ещё кое-какими выражениями, которые наверняка цензор вычеркнет. Дальше, хуже. Подняв голову, Василий увидел зал с рыцарями. Рыцари двинулись к  нему. Провал. Лишь одна мысль в голове:

- Пить не хорошо.

 

Глава 2

 

  Теперь Василий всё понял. Он испортил картину. Затем  пришли заказчики  и забрали картину вместе с автором. Произведение отдали на реставрацию, а художника бросили в тюрьму. «Дохалтурился». Интересно, где заказчик набрал столько денег, для того чтобы: наделать латы для рыцарей, купить замок и устроить в нём тюрьму?

  Василий принялся перебирать варианты побега. В детстве он, чем только не занимался, учась в специализированной художественной школе, Василий в разные периоды своей жизни осваивал: фехтование, альпинизм, ходил на ипподром, дзюдо, самбо,  бокс. Всё это может пригодиться. Пленник, вспомнив свои успехи в спорте, почувствовал себя  «большим» человеком». Он поднимется к двери, благо кладка булыжная, дверь откроется. И тогда будет и фехтование, и самбо, и дзюдо, и  скачки. Что они могут ему противопоставить? Да ничего, кроме пистолетов и автоматов.  Василий сразу же почувствовал себя  «маленьким» человечком.

- Что делать? Что делать? Тоже мне Чернышевский. - невесело подумал Василий. - Придётся договариваться. Сделаю  им ещё одну картину бесплатно. - решил он. И со спокойной совестью задремал.

  Разбудил Василия негромкий шум. Подняв голову, он увидел в дверном проёме двух  человек. Крестоносцы сверху наблюдали за ним.

- Главные. - решил Василий. - Вон на шее, какие цепи и золотые медальоны.

Он внимательно наблюдал за гостями, которые в свою очередь разглядывали его как «неведомую зверушку». Крестоносцы молчали, молчал и  Вася. Так длилось довольно долго.

- Поговорю я  с ними на их языке. – наконец решил он.                                          - Ну что, «братва», будем типа базарить? - и добавил. – «В натуре».

Рыцари переглянулись, и один из них исчез. Через минуту появился крестоносец - кормилец, но без корзины.  

 - Ти, что говорить?

- Я «в натуре» говорю, если  я  «облажался», могли бы «забить стрелку»  и «добакланились» бы как нормальные пацаны.

У мушкетера - кормильца отвисла челюсть, вылезли глаза. Он повернулся к другому крестоносцу, пожал плечами и сказал:

- Нихт фиршнейн.

Василий не выдержал и заорал:

- Будем «понты» колотить или будем «ботать»?

 «Кормилец»  выпучил глаза и покраснел:                      

 - Ти, какой язык говорить?                                         

Василий взревел:

- «Новый русский», «в натуре», если «не въезжаешь», то какой может быть «базар»?

Крестоносец, который  всё время молчал, заговорил с «кормильцем» на немецком языке.       

- Что он кричит?

- Я его никак не пойму       

-  На каком языке он говорит?

- Сказал, на « новом русском».

- Скажи, чтобы говорил на «старом русском».

Василий изучал в школе немецкий язык. Преподаватель был  очень хороший и очень много дал ученикам (правда, об этом они узнали только после школы). Он заставлял своих подопечных писать небольшие карточки с предложениями и фразами на немецком языке, а в свободное время изучать их. Ученики скрипели зубами, ругали про себя учителя. Но в результате кропотливой работы преподавателя, по окончанию школы его подопечные весьма сносно знали предмет. Так, что Василий, почти не напрягаясь, понимал, о чём говорят немцы на своём родном языке, и сам довольно неплохо общался на нём.

- Буду молчать и ни чем не выдам себя. - решил он. Кормилец опять заговорил:

- Ти, говорить «на старом русском»?

- Да, говорить.

- Ти, кто?

- Я – Василий Князев.

- Твой папа из князьев?                                                                                             

- Да, отец у меня Князев.

- Почему ти так одежда?

Василий оглядел себя. Тёмно синие джинсы, туристические ботинки, свитер и ветровка.

- Нормально одет.

- Ненормально одежда.

- Сам ты не нормально одет. Зачем простыни с крестами нацепили?

- Это - плащ. Плащ крестоносца. Его можно носить не всем.

- Может, хватит валять дурака, давай договоримся?

Крестоносцы-мушкетёры залопотали между собой на немецком языке. Василий сел, сделал вид, что ему не интересен разговор, а сам стал подслушивать.

- Он говорит, что он сын князя.

- Как его зовут?

- Василий.

- Почему он так ненормально одет?

- Он сказал, что это мы ненормально одеты.

- Как, на нас же плащи крестоносцев?

- А, он сказал, что это простыни с крестами.

У главного из  крестоносцев  задрожала голова и отвисла челюсть. Он  заорал на немецком  языке:

- Сейчас тебя  убьют.

«Кормилец»  перевёл.

- За что? - спросил Василий.

- Ты оскорбил плащ крестоносца!» - взвыл  главный.

- На Гитлера похож. - решил Василий и заявил:         

- А ты оскорбил мои джинсы!

 Рыцарь - «кормилец» спросил на русском языке:

- Что есть «Джинс»?

- Штаны. - буркнул Василий. «Кормилец» перевёл, Главный оглядел Василия и сказал:

- Покормить, а завтра  будем говорить.

Дверь закрылась. Василий ждал. Через час пришёл крестоносец с корзиной. Всё произошло, как и в первую их встречу. «Кормилец» опустил корзину вниз и потребовал:

- Веревка отдай.

- Не отдам.

- Еда найн.

- Мужики, - взорвался Василий, - Хватит валять дурака, поломали комедию и довольно.

- Какая дурак? Какая комедь?

- Я понимаю, испортил вашу картину. Ну, сделаю новую!

- Какая картин?

- Которую вы заказали.

- Мы не заказывать!

- Да кто же вы?

- Мы крестоносцы, хотим захватить Русь, и ты нам в этом поможешь.

Василий схватился за голову и подумал, что скоро сойдёт с ума. Он вытащил съестные припасы и отправил корзину наверх. Подкрепившись, Василий улёгся на топчан и,  засыпая,  подумал:

- Если они не прекратят свои игры,  то я точно сойду с ума.

 

Глава 3

 

   Появление крестоносцев Василий нагло проспал. Он  очнулся, когда его сбросили с топчана. Он открыл глаза  и увидел над собой  всё тех же крестоносцев, задрапированных простынями,  в количестве четырёх штук. Только теперь они стояли не в дверном проёме, а находились прямо возле него                          

- Нельзя ли повежливей? - буркнул он, вставая. В руках крестоносцев блестели  мечи - ни пистолетов, ни автоматов не было. Один из них указал на приставную лестницу, ведущую наверх, прямо к двери. Ворча и ругаясь про себя, Василий полез  по лестнице и очутился в коридоре. Здесь его встретили  ещё четыре крестоносца с мечами. Так, окружённый крестоносцами, Василий проследовал в зал, где увидел круглый стол, ещё несколько рыцарей и смутно знакомый  камин. Над камином висело зеркало. В зеркале отражалось десять крестоносцев и негр посередине. Что-то в облике негра показалось ему  знакомым. Он подошел поближе и обомлел. Негр был в его джинсах  и ветровке. Лицо тоже казалось  знакомым.

- Это же я. - догадался Василий. Светло-русые волосы на голове, пятидневная щетина  и лицо  были вымазаны в чём-то чёрном, вероятнее всего в саже.

- Дайте воды, хочу умыться. - потребовал он.                              - Сначала будем говорить, а потом вода. - радостно  сообщил ему толмач-крестоносец. Василий оглядел  своих  сторожей.

- Что-то они совсем не похожи на «новых русских». - мелькнуло в голове – Скорее на штаб господина Гитлера.                                                     – Ну? Будем говорить или будем молчать? - осведомился Василий.

- Говорить, говорить! - обрадовался переводчик.

- Меня зовут Василий Князев, - Василий слегка поклонился. Напротив  Василия встал толмач и один из крестоносцев с самой большой цепью на груди и огромным крестом на простыне.

- По цепи понятно, что он здесь «пахан». - решил пленник.

- Хельмут Рамуль. – представился, тот, кого он посчитал старшим в этой обезумевшей шайке.

Василий начал разговор, решив окончательно выяснить, что же от него хотят?

- Что вы от меня хотите? – спросил он.

- Мы хотим знать вашу тайну.

- Какую нашу тайну?

- Почему, когда мы собираемся, напасть на Русь, тут же на границе появляются русские воины?

- Наверное, им докладывают шпионы.

- Нет. Мы долго и тщательно проверяли, шпионов у нас нет.

- Значит, кто-то продался за золото.

- Крестоносцы не продаются.

Все рыцари гордо вскинули головы и сжали мечи.

- Вы когда кончите изображать рыцарей и сообщите, что вам надо?

- Мы есть настоящие рыцари - крестоносцы.

Ребята с мечами начали хмуро поглядывать на Василия. Пленник подумал, что если эта комедия будет продолжаться, то  ему предстоит медленно сходить с ума вместе со своими тюремщиками.

- Вас сдаёт Исаев Максим Максимович. – ляпнул он первое, что пришло ему в голову.                      

- Кто это?

- Это Штирлиц.

Рыцари залопотали на немецком языке.

- Кто знает Штирлица?

- Я не знаю

- Я не знаю.

- Никто не знает.

- Послать гонца, пусть  орден найдёт этого Штирлица.

Один из рыцарей вышел из зала. Главный дал приказ переводчику:

- Принеси его вещи.

Переводчик убежал и тут же вернулся с сумкой, которую художник совсем недавно собирал для работы, то есть «халтуры».                                                                 

- Что там? - ткнул пальцем главный. Василий коротко ответил:

- Бумага и карандаши.

- Зачем?

- Рисовать.

- Рисуй!

Василий взял сумку и направился к столу. Выложив аккуратно бумагу, карандаши и мелки на стол, принялся за дело. Рыцари стояли вдоль стен и держали мечи наготове. Нарисовав за десять минут замок в готическом стиле, с белым флагом и крестом на нем, Василий передал его Хельмуту. Главный крестоносец  внимательно посмотрел на листок, брови его поползли вверх, лицо озарилось улыбкой. Лопоча:

- Карашо.

Он обошёл своих сподвижников, тыча пальцем в замок и флаг над ним. Увидев, как понравилась картина крестоносцам, Василий   присел к столу и взял ещё один листок. На этот раз он сидел за рисунком дольше. На листе гордо стоял крестоносец, правой рукой он опирался на богато украшенный меч, а в левой руке он держал шлем в виде ведра литров на восемь, с крестом и прорезями для глаз. Лицом, нарисованный рыцарь был очень похож на Хельмута. Протянув листок командиру крестоносцев, Василий ждал реакцию. Ожидания превзошли себя. Хельмут даже выронил меч из рук. Обходя своих людей,  и тыча пальцем в рисунок, он лопотал:

 - Карашо, карашо.

Из нормального средневекового рыцаря он превратился в раздутого от гордости индюка. Крестоносцы ахали и охали, качая головами. Тут один из них кинулся к Василию и, тыча себя пальцем в грудь, призывно  заорал:

- Их, их, их.

- Яволь, мой фюрер. - подумал Василий и принялся рисовать рыцаря. Внезапно  послышалось бряцанье оружие и в зал строевым шагом продефилировало несколько рыцарей. Они выстроились в две шеренги, лицом друг другу и воздели к потолку свои мечи. Сквозь живую колоннаду прошла женщина во всём чёрном. Василий ещё не видел такую гордую осанку, а к ней весьма непрезентабельную внешность: хищный нос, маленькие глаза, плоский зад и плоскую грудь.

- С такой осанкой она должна быть королевой, а с таким лицом и формами - рекламой обложки журнала «Анти Плейбой». - подумал Василий. Противным визгливым голосом женщина спросила командира:

- Кто это?

- Лазутчик. - доложил тот.

- Где его поймали? - продолжала визжать страшная королева.

- Прятался в камине. - ответил  командир.

- Хочу с ним говорить. - заявила визжащая дама. Командир кивнул переводчику и ткнул пальцем в Василия:

- Говори.

- Мадам, разрешите представиться. – дождавшись милостивого кивка головы, сообщил. – Я - Василий Князев. – и тут же попросил. -  Назовите, пожалуйста, ваше имя.

- Фрау Герта.

- Рад познакомиться.

Фрау Герта попыталась вылупить свои поросячьи глаза, но ничего хорошего из этого не получилось – глаза как были «в два карата», так и остались.

- Молчать - заверещала она. Лицо её налилось краской. Она стала похожа на помидорину и  неожиданно заговорила по-русски.

- Кто вам даёт сведения о передвижении наших войск? - прошипела помидорина. Пленник молчал.

- Отвечать - заорала Фрау Герта. Василий вежливо спросил:                                                                                  - Молчать или отвечать, выберите, что ни будь одно

Лицо женщины побелело.

– Отвечать.  – взвизгнула она, брызгая слюной метров на десять.

- Спрашивайте.

- Кто шпион?

- Штирлиц.

- Кто - это?

- Исаев Максим Максимович.

- Кто? Кто?

- Полковник.

- Найти.

- Разрешите доложить. Ваши уже ищут.

- Хорошо! – обрадовалась женщина, потирая руки.

Фрау Герта довольная допросом, вернула себе нормальный цвет лица. Осмотрев свою охрану, она заметила рисунки.

- Кто рисовать?

- Я. – доложился пленник

Женщина нацелила на Василия хищный нос, поросячий глаз и приказала:

- Рисуй меня!

Василий оглядел нескладную фигуру и подумал:

- По всей вероятности, она считает красавицей. Если я изображу её такой, какая она есть на самом деле, то мне тут же отрубят голову. - А, вслух кокетливо замявшись, сказал: - Вы такая, гм…, великолепная, что я не осмелюсь рисовать такую, гм…, красоту.

– Рисуй - заверещала «королева красоты».

- Если я нарисую правду, меня точно растерзают. - вздохнул художник, достал чистый лист бумаги и принялся за работу. Работа предстояла тяжелая, из чего-то крайне несуразного надо было сделать конфету, причем так, чтобы было похоже на правду. Он изобразил её вполоборота, добавил грудь и зад, уменьшил нос и увеличил разрез глаз. Убедившись что, рисунок похож на оригинал, Василий протянул произведение женщине. Фрау Герта покраснела, побледнела, потом зарделась и ткнула пальцем в чистый листок:

- Рисуй меня!

Василий улыбнулся и попросил.

- Хочу  помыться и поесть.

- Молчать! - завизжала фрау, топая ногами и размахивая руками, словно мельница. Василий сжал зубы и взял карандаши. Он попросил фрау Герту  отойти к камину  и встать в величественную позу. Фрау встала подбоченившись, высоко вскинув подбородок и оставив ногу.

- На огороде все птицы в обморок попадают.- подумал Василий, заканчивая рисовать на листе маленькую мышь.                                                                – Всё – художник положил на стол карандаш и выпрямился. Герта подскочила к столу и схватила листок.

- Клёво? – невинно спросил Василий. Женщина дико завизжала, побледнела и упала в обморок. На чёрном платье в районе, где должна быть грудь, сидела живая хорошенькая мышка.

- Нормальная  женщина при виде живой мыши, орёт как ненормальная. -  успел подумать шутник, перед тем как на него гурьбой накинулись её охрана.

 

Глава 4

 

 Василий опять лежал на топчане. Тело болело.

- Вот это пошутил. - думал он. Перед глазами всплыла следующая картина: фрау Герта лежит на полу, с мышью на  том месте, где у взрослой женщины должна быть грудь, рыцари бегут на него, закатывая на ходу рукава. Василия пинали ногами, били руками и, в конце концов, засунули обратно в тюрьму, сбросив с лестницы. Василий лежал на спине и смотрел на дверь.

- Откуда взялась мышь? Откуда взялась мышь? - пульсировало в голове. Дверь открылась и вниз, что-то полетело.

- Тебья завтра повесят - пообещал голос «кормильца». «Узник от искусства» кряхтя, поднялся и увидел свою сумку. Из сумки вывалились карандаши, мелки и кусок черного хлеба.

Василий сидел на топчане и жевал черствый, черный хлеб.

 - Похоже, ни у кого крыша не поехала. Крестоносцы настоящие. Но как я здесь очутился? Выпал из камина. Как я попал в камин? Влетел в камин на картине. Где - же я? В «закартинье»? Теперь всё ясно. - Василий от удивления раскрыл рот. - Что тебе ясно? Зазеркалье, закартинье, параллельный мир. Какая разница, завтра тебя всё равно повесят.

Мозг стал рисовать картины побега:

- Взобраться на стену, выломать решётку,  украсть лошадь. Нет, решётку мне не выломать, на стену не взобраться. Выломать дверь, отобрать у них  мечи. Нет. Сильно хорошо я о себе думаю.

Василий скривился.

- Но откуда взялась мышь? - эта мысль постоянно присутствовала в голове и мешала строить планы побега.

- Я нарисовал мышку и отдал листок Герте. Мышь была у неё в рукаве. Тогда почему она тогда орала, как ненормальная, когда её увидела? По всей  видимости, это моя нарисованная мышь.  Понятно. Но как? – бродили в голове вопросы без ответов. Василий вскочил и забегал вокруг топчана, перечисляя всё, что он об этом думает:

- Колдовство, волшебство, магия.

Узник остановил свой бег, замер и зашептал:

- Слово. Какое волшебное слово я сказал? Думай, думай, вспоминай.

Собрав с пола карандаши и достав из сумки бумагу, Василий уселся на топчан и принялся рисовать стакан с водой. Он положил рисунок на топчан и пробормотал:

 - Хорошо.

Стакан остался на бумаге.

- Прекрасно. – выкрикнул художник.

Стакан не двигался.

- Ништяк! – заорал узник.

 Стакан молчал.

- Слово какое-то блатное или ново-русское. - ворочалась мысль под черепной коробкой. Зажав голову,  руками Василий  сел на топчан, Слово на ум не шло. В голове скакали разные слова, и ни только цензурные, но нужного не было. В камере заметно потемнело.

- Всё. Ночь-утро-смерть. - пронеслось в голове. Василий встал и начал  шарить по карманам, пусто, поднял сумку. Он стал обыскивать сумку. Бумага, карандаши, больше ничего. Где же перочинный нож для заточки карандашей. Узник принялся шарить по дну сумки. Рука наткнулась на искомую вещь. Василий начал извлекать из ножа поочередно шило, штопор, ножницы, острое лезвие. Кое-какое оружие уже есть.

- Клёво. - улыбнувшись, сказал он и сел на … стакан. Вскочив на ноги, Василий схватил стеклянный сосуд и долго его рассматривал в темноте. Стакан был точно таким, каким он его изобразил, советским, гранённым. Жидкость в стакане ни чем не пахла.  Художник бросил взгляд на лист бумаги, тот был девственно чистым.

- Разве так бывает? - спросил себя  Василий и тут же ответил себе: - Бывает.  Со мной это уже  случилось.

Он уселся на топчан и потихоньку опустил кончик пальца в стакан, мизинец остался цел. Вероятно, в полученном необычным способом, стеклянном сосуде была простая вода. Вытащив палец из стакана, экспериментатор попробовал его языком, ни какого запаха, ни какого вкуса. Василий сделал маленький - премаленький глоток.

- Вода, просто вода. - изумился он и выпил стакан до дна. Вскочив с топчана, Узник вспомнил про обещанную ему казнь, схватил свою сумку и уселся за топчан, как за стол.

- Необходимо действовать, пока не  наступило утро, и не пришёл палач за моей головушкой. - сказал Василий сам себе и принялся за работу, Прикидывая в уме варианты побега, он занялся своим любимым делом - рисованием.         

  

Глава 5

 

Василий стоял над листком бумаги с рисунком и уже не менее получаса орал:

- Клёво, клёво, клёво».

Но рисунок не реагировал, электрический фонарик не появлялся. Нарисовал художник источник света очень быстро и начал извлекать его шёпотом, но тот не желал выскакивать из листа бумаги. Василий постепенно повышал голос и докричался до сипоты в голосе.

- Всё, кончилось волшебство с колдовством вместе. - решил он и опустил плечи. В голове появилась картинка: виселица с петлёй. Её тут же сменила плаха с топором.

- Ну и что теперь делать?- спросил он у себя и тут же сам себе ответил: - Рисуй спички, если не хочешь завтра болтаться в петле или лишиться головы.

Схватив карандаш, узник уже почти полной темноте, на ощупь, нарисовал коробок и спичку.                                  

– Клево. - просипел он дрожащим голосом. Как появился коробок, он не заметил. Осторожно взяв его в руки, он попытался ухватить и  спичку, но она не появилась. Василий сглотнул слюну и заорал как можно громче, принимая в учёт свой изрядно севший голос:                                                                                 

- Клёво, клёво, сто раз клёво.

Спички не было. Он схватил чистый лист бумаги и нарисовал одну спичку, без коробка.

- Клёво. - прошептал Василий и осторожно пощупал лист бумаги. Свершилось. Рука обнаружила отделившуюся от листа маленькую палочку с головкой. Взяв осторожно, двумя пальцами, спичку он спрятал её в коробок.

- Клёво. - ещё одна спичка.

- Клёво. - третья спичка.

- Клёво. - большая восковая свеча. Художник выпрямился и прислушался к себе. Его била дрожь, он так вспотел, что казалось носки, плавают в ботинках. Ему казалось, что он только, что закончил рисовать огромную картину. Вытерев пот с лица, а руки о джинсы, Василий установил свечку в стакан и чиркнул спичкой, Язычок пламени осветил его тюрьму и он едва не заржал от счастья, как боевой конь. Поднеся горящую спичку к фитилю свечи, Василий с глупой улыбкой наблюдал, как разгорается пламя, до тех пор, пока оно не обожгло ему пальцы. Как мало надо человеку  для счастья.

- Хватит дурака валять. - прикрикнул он на себя мысленно, так как голос при попытках добычи спичек и свечи совсем пропал. - Пора быстро - быстро готовится к побегу и так - же быстро смываться отсюда.

Через несколько минут в камере раздавалось пыхтение, сопение, часто повторяющееся слово «клёво» и звук, складируемого железа. На свет появились: стальные клинья, ножовка по металлу, полотна для ножовки и молоток. Василий сложил бумагу и карандаши в сумку, взял в руки молоток с клиньями и шагнул к стене под окном. Клинья сильными ударами он загонял между булыжниками на уровне полуметра от пола, затем ещё через полметра. Встал на нижние, забил ещё клинья. Последние клинья он вбил так, чтобы с них было удобно пилить решётку. Узник ощупал прутья решётки и постучал по ним. Прутья были не сильно толстыми и, по всей видимости, из мягкой стали.

- За часик справлюсь. - решил Василий и, высунув руку из окна, стал ощупывать землю. Ладонь нащупала  траву.

- Слава богу, почти спасён. - мелькнуло в голове. Спустившись за ножовкой, Василий нарисовал себе стакан воды и выпил одним махом. Вскарабкавшись по клиньям наверх, он заметил, что в небе появилась луна. В её слабом свете, была видна только трава. Подготовка к побегу подошла ко второму этапу. Узник принялся пилить решётку со словами:                      

- Пилите Вася, пилите, впереди золотая свобода.

В течение часа он перепилил прутья решётки снизу и надпилил сверху, сломав несколько полотен. Выгнув прутья, Василий с облегчением вздохнул:

- Путь на свободу открыт, пора сваливать.

Он спустился вниз и принялся укладывать свою сумку. Положив бумагу, карандаши, ножовку, обломки полотен и молоток, Василий направился к стене, где пропилил «окно на свободу». Ухватившись за клинья, замер, в голову пришла дикая, но вместе с тем и интересная мысль: 

-  Неужели я так и уйду, не попрощавшись и не оставив подарочек.

Голос разума пытался докричаться до рассудка:

- Беги, придурок, а то завтра тюремщики так пошутят, что больше шутить не сможешь.

Василий послал разум подальше и сел творить. За несколько минут, с помощью бумаги, карандаша и слова «клёво» на топчане появились стальные клинья и веревка. Забив клинья в стенку под дверью, Василий поднялся к проёму и, просунув верёвку под металлические полосы, привязал её к верхним клиньям. Теперь попасть в тюрьму снаружи будет проблематично. Оглядев баррикаду, узник принялся упаковывать сумку. Он встал, закинул сумку на плечо, оглядел камеру и … снова сел. На топчан легли бумага и карандаши. 

- Беги отсюда или я тебя покину. – послышался в голове голос разума.

- Заткнись или я тебя сам заткну. - рявкнул Василий и принялся за работу. На листе бумаги он тщательно и аккуратно нарисовал скелет человека, поставил под рисунком соответствующий масштаб и на всякий случай шесть раз произнёс:

- Клёво.

На листе бумаги возник маленький человеческий скелетик. Василий, затаив дыхание, следил за своим творением. Художество шесть раз дернулось. Скелетик превратился в настоящего скелета и вытянувшись в полный человеческий рост, радостно оскалил зубы. Удовлетворённый своей работой узник поднялся к окну и привязал к прутьям решётки верёвку. Раскачав и выдернув из стены клинья, он сложил их в сумку вместе с бумагой, карандашами и молотком. Закончив подготовку к побегу, Василий поставил стакан со свечкой на грудную клетку, радостно улыбающегося скелета и вылез из окна. Вытащив из зиндана верёвку, он свернул её и спрятал в сумку. Загнув прутья решётки на место, беглец огляделся.

Замок крестоносцев стоял на пригорке. Невдалеке, под луной, серебрилась река, за ней чернел лес. Поправив на плече сумку, Василий зашагал к лесу, напевая под нос:                                                                                                                                                                    - Хорошо, всё будет хорошо, всё будет хорошо, я это знаю….