«Зинаида Федоровна бросила через плечо:

- Хотите сказать, что каждый живет сам по себе? А мне, например, не чужды общественные интересы…

- Она член местного комитета, - пояснил для Зинаиды Федоровны Загурский.

- Иван Денисович! Это несносно, в конце концов… О чем я? Да! Скажите, какое дело обществу до того, что у меня сегодня утром  пригорела каша?  Или что я поссорилась с мужем? А мне какое дело до того, что в соседней квартире живет алкоголик? Пусть живет. Лишь бы он мне не мешал.

- А если будет мешать?

- А вот если будет мешать, тогда я позову милицию.

Загурский  снисходительно усмехнулся и лениво развалился на стуле.

- Приходилось ли вам, дорогие мои леди и джентльмены, рассматривать плесень в банке? Нет? А зря. Плесень – это высокоразвитая организация и она дает  нам  повод кое о чем призадуматься. Мой приятель совершенно прав в одном: он понял, что не выдерживает борьбы за существование в качестве инженера-геолога не потому, что он скверный специалист, бездарь, а потому, что таких, как он – миллионы. Он, как мне кажется, в какой-то момент жизни своей заглянул в банку с плесенью и увидел совершенно потрясающую аналогию.

- Какую именно? – со спокойным вызовом спросил Сева.

- Плесень – есть не что иное, как микромодель человечества. Вот, что он увидел. Он увидел, как соседствующие колонии пожирают друг друга. Так не проще ли тихо уйти в гараж, ремонтировать частникам машины, и таким образом обеспечить себе мирную жизнь. Вкалывать, конечно, приходится, но и доход на три, четыре, десять порядков выше, чем там, где он прежде суетился. Я совершенно напрасно собирался его осудить. Как у серой плесени, так и у нас нет никакого иного желания, кроме одного: желания выжить. Я – циник? Согласен. Попробуйте меня опровергнуть».