В квартире царила тишина. Всё, абсолютно всё затихло, и даже часы, любившие по ночам весело тикать, отбивая ежесекундный ритм, вдруг попритихли, медленно толкая длинную минутную стрелку. Лишь только кран на кухне не замолкал, издавая частое «кап-кап». Но у Леры не было сил подняться и закрыть его, плотно закрутив блестящий вентиль с красным рисунком. У неё вообще не было сил ни на что.

«Кап…я не могу больше так…кап…как жить дальше…кап…ну почему это случилось со мной…кап…»

Она лежала на холодном полу кухни, невидящим взглядом уставившись в белый потолок. Зеленые глаза были полны слез, но ни одна из них еще не провела дорожку по этой юной нежной щеке. Короткие светлые волосы веером раскинулись вокруг головы, создавая впечатление маленького солнца. Лера глубоко вздыхала и теребила в руках небольшой пузырек с лекарством. Теребила, теребила и изредка неуверенно поглядывала на него. Дуэль чувств с разумом продолжалась уже полчаса, и стоило поставить точку, но девушка не могла ни на что решиться. Наконец, часы пробили пять, и этот звон подтолкнул её к ужасному решению. Одним легким движением выбив пробку пузырька, она поднесла его ко рту и стала глотать таблетки вперемешку со слезами. Дальше наступила темнота…

Что было в этой темноте? В ней ясно слышался чей-то голос. Беспрестанно, не прерываясь ни на секунду. Голос был родным, близким, знакомым. А затем к нему присоединились еще голоса. Они были громкие, противные…Лере так и хотелось встряхнуться, чтобы вытолкнуть их из своего сознания. Однако вскоре голоса сами ушли, и наступила такая долгожданная тишина. В этой тишине и хотелось остаться, но тут напали коварные, страшные монстры – воспоминания…Они кружили, кружили, до одурения, так, что Лера взмолилась, чтобы это все прекратилось. Хватит!

-Спи, моя радость, усни…В небе погасли огни… - это прозвучало так ясно и так громко, совсем рядом, что Лера от неожиданности открыла глаза. Короткие темные волосы с проседью…Темно-серые глаза, печальные, с застывшими искорками, которые некогда так сияли…а главное голос, что с детства напевал эти простые строчки колыбельной…Мамочка, прости меня, родная, что я натворила…

Лере захотелось обнять маму, объяснить ей, почему она так поступила, рассказать, как ей больно и попросить прощения за причиненную боль…Ей много чего хотелось сказать матери. Но что это? Почему Лерины руки не могут коснуться матери?! Почему Лерин голос не слышен?! Почему мама застыла печально у кровати, не обращая внимания на стоящую чуть поодаль дочь?! На кого она смотрит?! Мама, я здесь!!! Мама!

Она кинулась вперед, но застыла столбом, увидав лежащего на кровати человека. Да ведь это же она сама. Лера Ветрова. Не может быть…

«Я умерла?» - пронеслось в голове, медленно-медленно. Лера не отрывала глаз от самой себя, такой бледной и …еле дышащей.

«Я жива. Это больница» - ясно осознала она. Лера обошла кровать и уставилась на саму себя. Странно было наблюдать за своим лежащим неподвижно телом. Лере казалось, что она раздвоилась: вроде бы, она и чувствовала жесткие пружинки больничной кровати спиною, но с другой стороны, она прекрасно понимала, что она стоит перед кроватью и её никто не видит.

-Алиса Валерьевна, ну как вы себя чувствуете? Вам точно не нужна медицинская помощь? – в палату вошел врач, пожилой мужчина в мятом белом халате и донельзя усталым выражением лица. Он медленно заскользил взглядом по комнате, остановив его на пару секунд на лице Лериной мамы, а потом перевел взгляд на Леру, которая лежала на кровати.