За окном тянулась унылая плотно застроенная местность, не оживляемая даже немногочисленными группами голых сейчас деревьев. Спешили прохожие и машины. Возле путей стоял синий дорогой автомобиль.  Из-под полога виднелись только ноги, видимо, хозяин что-то ищет. "Он спал в неудобной позе человека, убитого выстрелом в затылок", – невесть откуда возникла в мозгу странная фраза. Ну кто же будет спать в начале рабочего дня посередине дороги?

         Автомобиль простоял, мешая движению, весь день и всё так же торчали из неё ноги. Проезжие чертыхались, огибая препятствие, но и не думали останавливаться. Человек в ней ничего не доставал и, естественно, не спал. Он лежал убитый выстрелом в затылок. Ночью патруль ДПС непременно обратил бы на непорядок внимание, но надо же было такому случиться, что когда ехали мимо, один из полицейских рассказал чудовищно неприличный, но ещё более смешной анекдот. Ржали аж до поворота. Ближе к утру один из патрульных устало плёлся домой, предвкушая горячую ванну, горячий завтрак и тёплую сонную жену. Он представлял, как она покраснеет, когда услышит анекдот. Что-то зацепило его взор. О, чёрт! Опять, какая-то пьянь стоит посередине дороги. "Я уже не на дежурстве", – мелькнула спасительная мысль, но ноги против его воли понесли полицейского к нарушителю.

         Рома откровенно зевал. Начальник косился на него с неудовольствием. Сергей не любил молодёжь и не понимал её, однако в этот раз отказаться от стажёра ему не позволили. А теперь подкинули убийство. Не везёт последнее время - подследственный умудрился сбежать, чтоб его к вурдалакам занесло, денег хронически не хватает, висяк опять достался, и молокососа зевающего навязали. Кто угодно мог прикончить мужика ночью на дороге. Вот ведь какой ответственный кретин в дозоре нашёлся, не мог мимо пройти! Хотя может и к лучшему, ещё сутки и от покойного будет зверски вонять. И так автомобиль простоял на дороге без малого полтора дня. Все же спешат, до чужих бед никому нет дела.

         Рома зевнул особенно сильно, и Сергей посмотрел на него с некоторым злорадством. Не куда-нибудь решил идти работать, а в полицию. Небось, засиделся накануне на вечеринке. Дело молодое. Сергей внезапно проникся сочувствием к стажёру. Сам вчера бухал со старым другом, теперь надо старательно прикидываться, что думает. Хорошо хоть рутина спасает, не надо шевелить больными мозгами, а то подняли ни свет ни заря ради жмурика. Полежал бы ещё часок, не протух. К величайшей радости следователя в автомобиле нашлись документы, определяющие личность убитого. Интересно, зачем ему понадобилось в Тюмень? Ведь не оружием торгует, а коробки и прочую тару под продукты изготавливает. Наверное, наоборот хотел им свой товар сбагрить. Хотя эти дикари, говорят, понятья не имеют, что товар надо продавать красиво упакованным.

         – Иди, пораспрашивай свидетелей. Опять оперов в обрез выделили.

         – Слушаюсь!

         Рома сдержал очередной зевок и пошёл опрашивать жителей близлежащих домов. Результат оказался ниже нулевого. Никто ничего не видел и не слышал как обычно. Правда ему досталось несколько кокетливых взглядов девиц, но он себя не обманывал, сказалась любовь женщин к форме. Рома был неказист. Коренастый, бледный, с глубоко посаженными глазами и абсолютно безо всякого шарма, который иногда присущ людям с подобной внешностью. Другим опрашивающим повезло не больше, чем ему. Никому не хочется тратить драгоценное время и напрашиваться на объяснение с начальством по поводу опоздания. Грубить, правда, не решались, несмотря на то, что многих вытащили из постелей. Несколько старух вроде бы видели подозрительный экипаж, но ничего вразумительного по этому поводу не вспомнили.

         Тело забрали на вскрытие. Сергей искренне надеялся, что доктор скажет, что покойника убил невесть как прорвавшийся в город гастролёр, но не слишком на это рассчитывал. Убийство, хладнокровное убийство, к тому же не ради грабежа. При покойнике остались все деньги и другие ценности. Кто же его так ненавидел?

         Город просыпался и выходил на работу. Открывались конторы и магазины, начал ходить общественный транспорт. Вдова покойного на опознании повела себя едва ли не образцово, не закатывала истерик, сумела подписаться и позволила доставить себя домой. Даже почти внятно отвечала на некоторые вопросы. Впрочем, ничего особенно полезного она не сообщила. Врагов у мужа вроде бы не было. Бизнес недостаточно крупный, чтобы с ним могли расправиться конкуренты, да и откуда бы взялись столь варварские методы в цивилизованном обществе? Со стены гостиной на следователя смотрел портрет синеглазого, располагающей внешности солидного мужчины средних лет. Вполне достойный, чуть свыше среднего достатка житель благополучного квартала, где можно совершенно спокойно оставить лошадей на улице, если зашёл перекусить в таверну.

         Видимо новоиспечённая вдова всё же глубоко переживала потерю, потому что дома сразу тяжело осела на ближайший стул и заплакала. Сергей  нашёл пузатую заморскую бутылку и налил стопку. Вдова приняла напиток с благодарностью. Пока следователь просматривал деловые записи и памятные замечания покойного, она успела приложиться ещё несколько раз, и язык её более-менее развязался.