Яркое, утреннее солнце заливало палату. Ветерок через форточку трепыхал занавесками, раскачивая сосны за окнами. Солнечные зайчики, пробиваясь сквозь колыхавшиеся кроны деревьев, плескались на полу игривой рябью.
Дойдя до кровати Андрюхи, Отрепьев язвительно спросил:
— Ты чего такой загруженный? Как ваши дела, самочувствие?
— Да-а, как в сказке! — нехотя пробурчал Андрей и недовольно отвернулся.
— У-у-х !!! Я тебе завидую! Сказочная жизнь легка и прозаична! — с добродушным сарказмом пошутил врач, покачивая головой.
Немного помолчав, он добавил:
— И всего делов! Закрываешь глаза, как ты у Лукоморья, — издевательски лоснится его физиономия. — Вокруг очаровательный мир… Ярко светит жаркое солнце. Небо голубое и бездонное... Под ногами душистая трава... – он снисходительно поморщился. Сладким благовонием смолистой коры, опьяняет воздух сосна... Ласково шелестят листья берез... Птицы радужной окраски поют райские песни... Радостно резвятся добрые, пушистые зверушки... Теплый воздух пропитан свежестью цветов.
Отрепьев закатил глаза, покачивая головой.
— Кругом распускаются розы, лилии, ландыши. Пышно цветут жасмин, орхидеи, магнолии, источая волшебный, дурманящий аромат... В воздухе порхают пестрые бабочки и стрекозы… Снежной ватой плывут облака... Розовые волны заката сливаются с берегами голубой лагуны...
Он замолчал на пару секунд, глумливо смотря на Новикова:
— И ты в этой сказке, проваливаешься в бесконечность счастья, нежно прижимая к груди, самое бесценное и желанное — еще закупоренную бутылку мутной сивухи, — Отрепьев посмотрел на Андрюху оценивающим проницательным взглядом. — Но в твоих глазах живительная влага денатурата, кажется такой кристально-чистой и лазурной… Словно серебристая, утренняя роса!
Он снова прервался, что- то обдумывая:
— Легким журчанием весеннего ручья наполняется немытая чарка. Глухой дрязг стакана, звенит в душе, словно горный хрусталь...
Нарколог вдохнул порцию воздуха:
— Волшебное благовоние суррогата заставляет забыть о тревогах и проблемах. Залпом накатываешь первую стопку. Ласковое тепло разливается по телу. Эмоции переполняют несказанным восторгом. Хочется прыгать и петь...
Он с покровительной благосклонностью, усмехаясь одними глазами, взглянул на Лапу поверх очков:
— Сладкая дрема окутывает всё твое существо. Лежишь и вдыхаешь аромат своего перегара, такой отвратительный и до боли привычный...
Врач приостановился. Поправил очки на носу:
— И вот однажды вкусив сто грамм волшебного нектара, ты попадаешь в сказочный мир.
Нарколог снова прикрыл глаза и покачал головой.
— Он лунной серенадой манит снова и снова...
Лапа потупил взор и молчал. Тишина в палате. Только слышно натужное сопение.
C ехидной ухмылкой Отрепьев начал медленно прохаживаться вдоль коек, заложив руки за спину.
— И вот, окунувшись в мутную пелену хмельных грёз, тебя незримо опутывает магия туманных чудес. Где явь и сон порой неразличимы... Где жизнь легка и необременительна... Где с первой рюмки забываются все печали и неудачи. Душа, подхватывая пьяный мотив, уносится далеко-далеко, переливаясь всеми цветами радуги...
От собственного словоблудия, Отрепьева понесло. Подняв указательный палец, он – встал в позу вдохновенного философа:
— Как мало нужно человеку, чтобы попасть в сказку?!!!
Он замолчал подбирая слова.
Вдруг реплику вставил Савелий:
— Хы! — язвительно выдохнул он воздух. — Прям сказки пьяного леса говорите какие-то… — тупо скривив морду, гыкнул Васька, отвернувшись к окну.
Притихшая палата разом грохнула со смеха.
Врач, бросив резкий, недовольный взгляд на Савельева продолжал:
— Только твоё желание!… — Он развел руками, снова повернувшись к Новикову. — Стоит лишь пожелать! Как сон становится явью! — Отрепьев приподнял брови. — Войди в хмельную сказку… Душа возликует блаженством! И ничего тебе больше не нужно... — нудно качая головой, сделал он последний вывод, заканчивая свою сказку.
Андрюха, не перебивая, уныло дослушал нарколога. По мере продолжения идиллической тирады, физиономия Новикова больше и больше кривилось в кислую мину. В конце концов его лицо собралось в гримасу полную морщин.
— Да нет дорогой Айболит! — Лапа скривил губы . — Вы конечно великий оракул хмельных душ! — хмыкнул он. — Но я из другой сказки !!!
Криво ухмыльнувшись, он увел взгляд.
— Как-то отрешенно подняв руку Отрепьв громким шуршанием провел ладонью по небритой щеке.
— Она не так прозаична и проще будет, — вдруг добавил Андрей, вновь подняв глаза на врача.
Деловито сцепив руки за спиной, айболит начал покачиваться с пятки на носок, закусив нижнюю губу.
Секунду помолчав, Новиков устало усмехнулся:
— В моей — чем дальше, тем круче…
Перелистывая как-то раз со скуки такой журнальчик, Новиков случайно наткнулся на забавную статейку. Какой-то нарколог из Кащенко писал:
Литературные возможности алкоголиков оцениваются по-разному. Если говорить о губительном влиянии пьянства на творчество, можно привести многочисленные примеры истории литературы.
В письменных фантазиях людей, искренне считающих себя прозаиками, но имеющих серьезные проблемы с алкоголизмом, выражена аффективность мнения, дефекты воли, слабость суждений и критики, морально-этические изъяны.
Зачастую свойственно легкомыслие, бахвальство, сексуальная расторможенность или просто вульгарная порнография. Присутствует самообман в плане пошлого оптимизма, пустого острословия и стереотипных оговорок. Сомнительного свойства остроты, не сдержанная, жаргонная брань, плоские шутки и т.д.
Так называемый, алкогольный стиль в творчестве, определяют черты, свидетельствующие об упадке интеллекта... - что является прямым следствием деградации личности.
Проза алкоголиков чаще всего связана с отображением пережитых галлюцинаций в периоды запойного обострения болезни. Характерна демонология сюжета (черти, ведьмы и т.д.).
Мир алкоголика, полон непонимания и вражды.
В центре злого, порочного и неблагодарного круга - хороший, добрый и славный парень, которому просто чертовски не везет в жизни...
(Творчество психически больных)