Опасная тишина. Прячутся от меня? Или следят?  Пожалуй, нет.  За кустами малины мелькает её серый халат.  Пробирается туда, к яме. Или к теплице? Так и есть, сходила в теплицу, возвращается с охапкой зелени. Голос Геннадия однообразен, сплошное неразборчивое гудение. Голодный. На сытый желудок  говорит, как поёт на оперной сцене.

         Они теперь нескоро меня вспомнят, главное, не хлопнуть калиткой и не встретить Клавдию на улице. Боюсь окрика, но, кажется, не заметили. Желто-серая улица, сырая от ночного тумана, - в эту пору лучше всего сидеть дома.

          Не помню, чтобы для нас с  Ириной существовали  осенние серые дни и долгие вечера. При ней времён года  не было. Зато праздники каждый день. Теперь нескоро у меня будет праздник.

   

         Может, и следят за мной. Если следят, действуют профессионально,  - на пустой улице не спрятаться, разве что за стволами голых деревьев. Но не толстым тушам.

          Ирина покатывалась со смеху,  представляя меня в роли сыщика.

          Только однажды я следила за человеком. Это был высокий старик, похожий на хищную птицу, конечно, не догадывался, что кто-то следит за ним. Он шел стремительным шагом,  что-то бормотал себе под нос, а я почти бежала за ним и прислушивалась к фразам, не подходящим к его орлиному профилю, что-то вроде «доход-расход, дебит-кредит».

      Я шла следом,  чтобы он привёл меня к его дочери.

      Дочь старика, впавшего в  маразм, тридцатилетняя девственница,  должна была ответить за то, что сделала со мной и Стешей. Во что бы то ни стало выследить и  уничтожить её.

      Не получилось, - старик мотался по городу с утра и почти до вечера, наконец, привёл меня на вокзал, сел в электричку и уехал. Я осталась на перроне, потому что у меня не было билета на пригородную электричку.

     Пока я выслеживала старика, Стеша рыдала  на моём диване.  В её доме подростки разбили окна, и некому было закрасить исписанные губной помадой стены её подъезда. Я думала, сойду с ума. 

      Не помню имени той девственницы, но внешность запомнила на всю жизнь, - ростом  в  величавого старика, ее отца,  но фигурой похожа на  динозавра с маленькой головкой на длинной шее и слоноподобными ногами мужского размера.   Она бы затоптала меня, если бы я нашла её.

      Стены закрасили, Стеша уехала, - а я так и не поняла, зачем нужно было той девственнице поступать таким варварским способом. Может, ревновала? Кого? Стешу?