На Шираз Донар опускалась угрюмая тьма. Это притом, что солнце взошло лишь часа четыре назад и уходить, я полагаю, отнюдь не намеревалось. Просто от него вдруг закрыли этот забытый Валотом клочок мира. Закрыли, несмотря на все возражения. В том числе и мои.

И это в тот момент, когда до алиави оставалось рукой подать. После предъявления диким ка-рити пары гралиаров, рогатые гиганты прониклись ко мне некоторым подобием уважения и даже обеспечили нам почетный эскорт до конца своих обширных владений. Так что все наши последующие приключения ограничились парой мелких и неинтересных стычек с местной фауной.

И вот сейчас, судя по карте, мы находились маршах в двадцати от древнего кладбища ка-рити, - последнего и главного ориентира перед мистической целью нашего похода. В этой связи мы уже успели раз по десять повторить все возможные варианты действий, а также вновь воспользоваться чудесной, меняющей облик мазью. И как же не кстати был сейчас этот благословленный Погонщиком форс-мажор.

- Кровь! – Дамми в невероятно грязной форме проклял то несчастное семечко, из которого вырос Тайор Донар. – Веселая ночь! Вот так свезло, Черный! Ну, теперь держись!

Я выругался. Веселая ночь, – так называлось время, в течение которого Шираз Донар буквально сходил с ума. Большинство разумных и неразумных обитателей Древнего леса впадали в алчущее безумие и начинали кровавую охоту друг на друга. Мне, хвала Диосу, ещё ни разу не приходилось принимать участие в подобном мероприятии, а вот у Дамми некоторый опыт присутствовал. Опыт, о котором он предпочитал не распространятся.

Однако, из тех отрывочных сведений, которые до меня все же добрались, я уяснил, что если и есть что-то хуже Шираз Донара, так это Шираз Донар во время Веселой ночи. В это время, говорил Дамми, надо забиваться в самое глубокое дупло и надеяться, что оно тебе не сожрет. Вот и все советы от разменявшего четверть тысячелетия алого цверга.

Между тем, тьма окончательно опустилась на лес. Сейчас должно было начаться! Сейчас! Началось!

Раздался оглушительный вой, потом визг, потом плач, а после бешеная какофония полностью заполнила все вокруг. Таких сумасшедших звуков я не слышал никогда и несмотря на все их разнообразие, общий лейтмотив угадывался достаточно четко. Все вокруг жаждало крови. Желало драться, убивать и быть убитым. Все вокруг, но только не я. И об этом, пожалуй, даже стоило пожалеть.

Безумное уханье раздалось прямо надо мной. Я резко поднял голову и увидел, как на меня стремительно пикирует огромная сова. И она не имела ничего общего с привычными всем нам совами. Абсолютно черная, с идеально круглыми ярко-оранжевыми глазами, с размахом крыльев сарка в три и когтями которыми с легкостью можно было разорвать матерого медведя.

Я машинально поднял меч и, понимая, что на ногах мне в любом случае не устоять, приготовился падать спиной назад.

Кстати о мече. Как оказалось, со временем приобретенный «водный» эффект стал понемногу слабеть и теперь уже не приводил к столь впечатляющим последствиям. Дамми даже предложил, когда все кончиться продать его какому-нибудь богатому лоху в Трафлдинге, так как предполагал что скоро этот праздник смерти вообще прекратится. Однако определенные преимущества перед обычным оружием все ещё сохранялись, и я искреннее надеялся, что продлятся они как можно дольше.

Я упал, в последний момент успев увернуться от безжалостных когтей и полоснул клинком по толстой лапе. Сова с гневным криком пронеслась в нескольких ладонях от моего лица и тут же развернулась, готовясь к новой атаке. Каких-либо видимых последствий полученная рана ей не причинила.

Несколько имеющихся в моем распоряжении секунд я потратил на поиск столь необходимого сейчас Дамми. И сразу же узрел едва ли не ярчайшее зрелище в моей жизни. Арн гор Даминион вел битву с ещё одной совой. И, грешный Диос, он вел ее в воздухе.

Алый цверг повис на чудовищной птице, раз за разом вонзая в нее свой кривой нож. Его яростный рев был слышен даже сквозь общую симфонию хаоса. Скоро сова должна была упасть, а вместе с ней и сам цверг. Но об этом Дамми, похоже, думал в последнюю, опоздавшую очередь.

Я сосредоточился на собственном крылатом противнике. Из огромной лапы что-то капало (вода или кровь?), но страшный клюв был гневно раскрыт и готов к схватке. Умирать она явно не собиралась. Впрочем, я тоже. Я даже сунул в рот свой свисток и жалобно свистнул. Наверное, этот свист услышал лишь я один. И лишь в своем разыгравшемся воображении.

Надо сказать, что излишней оригинальностью повторная атака совы отнюдь не блистала. Все тот же обрекающий полет, молниеносное движение когтей и разочарованный крик. Мне вновь удалось попасть по той же самой лапе и теперь уже с более очевидными результатами.

Все тело совы покрылось тонким слоем влаги, взмахи огромных крыльев стали тяжелее, перья намокли и стали безжалостно тянуть к земле. Третьей атаки ждать, пожалуй, не стоило. Я удовлетворенно осмотрелся в поисках Дамми. И успел увидеть давно прогнозируемый момент падения.

В громким треском сова рухнула на вековые ветви, ломая их тяжестью своего тела, подкрепленного телом алого цверга естественно оказавшимся сверху. Секунд через пять Даминион уже стоял рядом со мной, даже не пытаясь отряхнуть свои клинки от густой, темной крови.

- Надо прорываться к могилам, Черный!

- Зачем!? – предложение показалось мне, мягко говоря, странным.

- Там есть, где спрятаться!

И не тратя больше времени, цверг рванул вперед, сквозь черное лесное безумие, в обитель смерти, самое безопасное с его точки зрения место. И хотя первоначально мы хотели обойти могилы ка-рити далекой стороной, спорить я не стал. Сейчас было явно не время для споров.

Но до кладбищ надо было ещё добраться. А это минимум четыре часа бешеного бега через тьму озверевшего Шираз Донара. Четыре часа страха, крови, злости и откровенного безнадежья. Четыре часа, за которые можно прожить сотни жизней, но умереть лишь один раз. Зато наверняка.

Я несся вслед за буквально прорубающим нам путь Даминионом. Мой меч взлетал и опускался, щедро проливая кровь и воду. Мой кинжал давно стал черным от неблагодарной работы помощника мясника. Я уже получил пару незначительных ран, на которые просто не успевал обратить даже посредственное внимание. Ноги гудели, легкие почти заканчивали писать завещание, руки отказывались подниматься. Кончался первый час этой дикой гонки. Пока нам везло.

Пока, не считая сов, нам не встретилось ни одного серьезного противника. Нас развлекли гигантские насекомые, прыгающие цветы, какие-то мелкие звери. Огромные корни выворачивались из земли, чтобы преградить нам дорогу. С вершин деревьев срывались воющие создания и разбивались у подножия наших сапог. Бред, кошмарный бред, порожденный самым темным, что было во всем Тайор Донаре.

Спасало только то, что убивать хотели не только нас. Убивать здесь хотели всех и каждого. На моих глазах, стая похожих на рогатых собак зверей с парализующим визгом рвала огромную многоногую тушу. Их победа была близка, но не очевидна. Туша огрызалась устрашающей саблезубой пастью и яростно пережевывала зазевавшуюся добычу.

Засмотревшись на этот кровавый пир, я сам чуть не стал чьим-то недоеденным ужином. Длинные челюсти глухо щелкнули возле моей руки. Я отмахнулся кинжалом и, не оборачиваясь, бросился дальше, за исчезающим в кольце тонко клекочущих птиц цвергом.

Я споткнулся, упал, и на меня тут же набросилась какая-то липкая, мерзкая тварь, прогрызая и так поистрепавшуюся одежду. Я рывком поднялся, ударил кинжалом за спину и, превозмогая брезгливость, сорвал с куртки что-то уродливое, шипящее, извивающее. Оно даже не долетело до кустов, - кто-то сожрал по дороге. Когда я снова побежал, то Дамми видно уже не было.

Я нагнал его минут через двадцать. Алый цверг ожесточенно дрался с тремя древоподобными уродами, ростом превышающие его раза в два. Чем-то они напоминали тайоров. Жирных, пьяных и тупых тайоров. Как жаль, что таких тайров в этом лесу не встречалось.

Я сходу врубился в общее веселье. Появление мое оказалось явной неожиданностью, в связи с чем, мне даже удалось отрубить что-то похожее на руку. Недотайор как-то жалобно замычал и попытался неловко попасть по мне одной из оставшихся конечностей (всего их было три). Я отступил, снова взмахнул мечом, лишая его ещё одной части тела и с усталой радостью увидел, как из серых глаз выкидыша природы потекла вода.

К этому времени Дамми уже заканчивал со своими противниками. Я коротко взглянул на цверга. В его бешеных глазах гремело торжество, на губах затаилась жестокая усмешка. Казалось, он получал от всего происходящего неподдельное удовольствие. Хотя почему казалось? Именно получал. Да, что ни говори, но без алых цвергов этот мир никогда не был бы таким веселым.

Даминион еще раз усмехнулся и молча сорвался с места, стремясь к новой, смиренно ожидающей его крови. А мне, честно говоря, уже хотелось пару минут просто посидеть среди трупов. Даже такое времяпрепровождение начало казаться мне достойной альтернативой этой сумасшедшие скачке, где ты выступаешь исключительно в роли давно загнанной лошади. Но кому тут, какое дело до моего скромного мнения?

И снова дикий хохот, панический вой, оскаленные пасти, стремительные тени. Снова задыхаться, пытаясь убежать, ускользнуть, вырваться из хоровода зубов, когтей, щупалец. Снова вспотевшие, неразгибающиеся пальцы едва не роняют клинки, а ноги буквально ломаются от каждого шага. Снова из-за каждого дерева весело машет рукой, пьянеющая с каждой секундой смерть. И ей плевать насколько сильное будет завтра похмелье.

Я перестал считать шаги и минуты. Перестал считать врагов и удары меча. Я больше не видел ничего кроме непоколебимой спины Даминиона и не разбирал звуков кроме его же рева. Я не думал о том, когда это, наконец, закончиться. Я боялся об этом думать.

Наверное, мне оставалось не больше сотни вздохов, когда я понял, что мы, наконец, добрались. Деревья расступились, и мы выскочили на огромную поляну. Первое впечатление оказалось неверным. Деревья здесь были. Просто их было намного меньше чем в лесу. Я бы подумал, что их специально выкорчевывали, если бы не знал, что ка-рити такого не сделали бы никогда. А тайоры никогда бы не допустили.

Но, так или иначе, там, где должны были расти деревья, располагались могилы. Древние могилы вождей ка-рити. Их было по числу растущих деревьев. Возле каждого древесного гиганта стояло подобие склепа. Раньше они, вероятно, смотрелись достаточно внушительно, а сейчас представляли собой унылые, заросшие высокой травой и кустарником холмики.

Дамми сразу же бросился вглубь кладбища, и я не нашел (да и не искал) ничего лучшего как последовать за ним. Минут пять мы бежали сквозь неровный строй унылых захоронений, а потом цверг неожиданно свернул к одному из них. У его подножия мрачно чернело некоторое подобие входа, больше похожее на кротовий лаз.

- А нам точно сюда? – у меня как всегда нашлась парочка возражений.

- Там потише, - Дамми ухмыльнулся и первым стал продираться внутрь холма-склепа.

Я внутренне застонал (раз в триста пятидесятый за этот день) и полез вслед за ним, стараясь, чтобы в рот забилось как можно меньше земли. Не скажу, что получалось это в достаточной мере хорошо, так что когда я, наконец, оказался внутри то первым делом долго и сосредоточенно отплевывался и только потом соблаговолил осмотреть наш подземный номер.

Новый амулет ночного зрения работал как надо, в связи с чем, я смог более-менее детально разглядеть внутренности склепа. А деталей этих, как ни странно хватало. Их не могла скрыть даже безжалостно захватившая все вокруг трава.

Во-первых, сама гробница. Она ожидаемо была деревянная, но столетия почти не оставили на ней своей разрушительной печати. Огромная, длиной в два моих роста и высотой с Даминиона она невольно внушала уважение. На ней ещё можно было рассмотреть загадочные символы и изображения деревьев и животных. Внутри могло храниться много сокровищ, но до уровня расхитителей могил опускаться крайне не хотелось.

Впрочем, гробница занимала лишь малую часть помещения. Вся противоположная ей стена была захвачена толстыми корнями, принимающими самые причудливые формы. Они будто скрывали что-то. Какую-то тайну, о которой не хотелось знать. На остальном пространстве гордо расположились остатки того, что в прошлом, вероятно, являло собой щедрые дары почившему хозяину склепа. В общем обстановка была скудной, неуютной и мало чего обещающей.

- Веселье кончиться только к утру, - Дамми сел на корень и принялся набивать трубку. – И это хорошо. Наше дело не стоит начинать в темноте.

- Не стоит - хмуро согласился я.

Слова цверга значили только одно. Эту ночь нам придется провести в могиле. Да уж, будет, чем похвастаться в борделях Трафлдинга.

Я осмотрел и, как мог, обработал свои многочисленные, но, хвала Диосу, неопасные порезы и присоединился к Дамми. Я курил и смотрел на гробницу. Исключительно потому, что больше смотреть здесь было решительно не на что, а закрывать глаза совсем не хотелось. Не хотелось, но, увы, пришлось. Слишком уж я устал от всего этого веселья.