Когда я появилась на свет, Белая Луна находилась в созвездии Близнецов, и, как потом выяснится, именно поэтому я не умерла сразу после своего рождения.  Девять месяцев моя мать носила меня под сердцем, в надежде родить здорового и крепкого малыша, не предполагая, что долгожданный ребенок, буквально с первых минут своей жизни, будет обречен на смерть. Она могла наступить в любую минуту, так как у меня был обнаружен врожденный порок сердца. Таков был прогноз врачей, который они сообщили моим родителям, добавив при этом, что у них есть право оставить ребенка в роддоме, подписав документ об отказе. Сейчас уже трудно судить о том, что именно думали мои родители, когда подписывали документы, лишавшие меня нормального детства и семьи. Наверное, они считали, что я все равно скоро умру, а у них могут родиться здоровые дети, и они будут счастливы. Обо мне они решили просто забыть, выбросив из своей жизни, как бракованную игрушку. Так я пополнила ряды тех многих детей, которые были сиротами при живых родителях.

Ни для кого не секрет, что Белая Луна, проявляющая светлую карму, соответствует библейскому принципу — «какой мерой мерите, такой вам и будет отмерено». То, что будущее вырастает из прошлого — факт, очевидный сам по себе, но оно ещё и виртуально. Существует определенное количество вариантов. На жизненном пути каждого человека есть много развилок, которые можно обозначить точкой — « здесь и сейчас». Судьба любого человека зависит от него самого, от того, какой жизненный путь он выберет в этой точке. К сожалению, мои родители, не могли знать, что следуя голосу практического разума, заглушившего голос сердца, они выбрали неправильный путь. Бросив своего первенца и забыв о его существовании, они так и останутся бездетными, потому что наследственная информация передается не только генетически, но и через энергетическое поле матери. Моя мать разорвала его в тот момент, когда отказалась от меня. Она еще дважды будет беременна, но в обоих случаях дети родятся мёртвыми. Обо всём этом я узнаю через много времени, а пока вопреки всем законам логики и физиологии, я росла и развивалась почти, как все дети, если конечно не принимать во внимание, мой маленький рост, худобу и синюшный цвет кожи. Есть мнение, что Белая Луна является защитницей всех, кто родился в полнолуние, и, что они кармически связаны с Единым информационным полем Космоса. Она, хотя бы в начале жизни не позволяет опуститься до обманов и лжи, освобождает от запоминания ненужных знаний и облегчает своевременный доступ к чистым, незамутненным источникам информации. Вся моя жизнь будет отражением Белой Луны, тем более, что по гороскопу я Близнец. Наверное, поддержка от высших сил помогала мне жить, так как, в отличие от других детей я не могла играть и бегать со всеми вместе. Физические нагрузки мне были строго противопоказаны врачами. Все свободное время я проводила за чтением. Я читала всю литературу, которая попадала мне в руки, а когда узнала, что недалеко от нашего детского дома есть библиотека, то стала ее постоянным читателем. Моя память, как губка впитывала в себя всю прочитанную информацию, естественным образом развивая мой интеллект и всё больше отдаляя меня от моих сверстников.

Как известно, дети любят давать прозвища. Из-за худобы, и бледного цвета кожи, они дали мне прозвище «маленькая смерть», оно так приклеилось ко мне, что по-другому меня уже никто и не звал. Я, демонстративно игнорировала всех, кто пробовал ко мне так обращаться, и  старалась не реагировать, когда меня дразнили, поэтому, не общаясь ни с кем, я стала изгоем не только в своем классе, но и во всей школе. Я была очень одинока в этом мире, и хотя часто ловила на себе сочувствующие взгляды взрослых, работавших в нашем детском доме - это не могло уменьшить пустоту, которая образовалась вокруг меня. Я старалась скрывать свои эмоции в присутствии других людей, но, как известно, если не выплёскивать их хотя бы изредка, то можно просто сойти с ума. По вечерам, когда все засыпали, от обид и одиночества, мне часто хотелось плакать, уткнувшись носом в подушку, как это делали другие дети. Вместо этого я подходила к окну и, если видела на небосводе Луну, то у меня возникало непреодолимое желание, обращаясь к ней, шепотом рассказать обо всем, что меня тревожило. Словно что-то непонятное притягивало меня к ней, и только ей я могла излить свою душу, только она могла помочь мне не чувствовать себя одинокой, и не кому не нужной в этом мире. Но вот однажды случилось нечто непредвиденное. Когда я стояла у окна, и разговаривала с Луной, думая, что все спят, одна девочка проснулась, чтобы сходить в туалет, и случайно увидела меня. На следующее утро я заработала новое прозвище — «лунатик», тогда-то я впервые задумалась о том, что такое странное влечение, может быть предвестником серьезного психического заболевания, под названием «сомнамбулизм», о котором я когда-то случайно прочитала в одной из книг. Озабоченная предположением о своей возможной неадекватности, я пошла в библиотеку, решив найти прочитанную когда-то книгу, чтобы сопоставить свое необъяснимое влечение с  симптомами  заболевания. Выяснив все и придя к выводу, что я не капризна, не мнительна, не инфантильна, и не скандальна, я просто вздохнула с облегчением, осознав, что моя связь с Белой Луной что-то большее, но пока не объяснимое, а главное — никаким образом не связано с психическим отклонением от нормы.

Моя жизнь в детском доме, не отличалась ничем примечательным. Следуя советам врача-терапевта нашего детдома, я старалась не волноваться, не напрягаться физически и вероятно, поэтому моё слабое сердечко не часто меня беспокоило. И, если не принимать во внимание слабость, а также неожиданные приступы усталости, то можно считать, что чувствовала я себя нормально. Но вот однажды, когда мне только исполнилось пятнадцать лет, случилось то, чего я меньше всего ожидала. День начался как обычно, но после обеда меня вызвала к себе в кабинет директор. Это было впервые за все мое пребывание в детском доме, поэтому не удивительно, что пока я шла к кабинету, то разволновалась так сильно, что мое сердце билось, и казалось, готово было выскочить наружу. Постучавшись, я вошла в кабинет директора, и она жестом предложила мне присесть, на стоявший около ее стола стул. Директор, без предисловий, сказала, что объявилась моя мать, о существовании которой я даже не подозревала, почему-то считая, как само собой разумеющееся, что раз ее нет рядом, значит, она умерла. Я и сама не знала, что именно заставляло меня так думать, скорее всего, это было моей подсознательной защитой. Поэтому в отличие от других детей, я, никогда не тешила себя надеждой, что мои родители одумаются и вспомнят обо мне, не интересовалась, и не расспрашивала о них персонал. Эта фраза о моей матери, была единственной, которую я слышала отчётливо, всё остальное, что потом говорила мне директор, я воспринимала, как отголосок эха. Последнее, что я помню, были только её слова о том, что моя мать во всем раскаялась, а также о том, что она очень одинока, ведь мой отец спился и умер, не дождавшись наследника. Я потеряла сознание, так и не успев дослушать до конца, историю жизни моих родителей.

Очнулась я уже в больничной палате, под капельницей. За те две недели, которые я провела в больнице, моя мать ни разу не пришла навестить меня. Вероятно, она опять испугалась проблем, которые могут возникнуть у неё, если она заберёт меня из детского дома. Фактически она бросила меня во второй раз. Больше я о ней, никогда не слышала, и не вспоминала.

Дальнейшая моя жизнь в детском доме, мало чем, отличаясь от жизни предыдущей, протекала без излишних эксцессов. Окончив школу с золотой медалью, я легко поступила в педагогический институт, так как всегда хотела стать учительницей, и посвятить себя детям-сиротам, таким же брошенным и одиноким как я.

Из школы-интерната мне пришлось переселиться в небольшую комнату в коммунальной квартире, где помимо меня, жили еще три семьи. Вещей у меня, кроме стопки книг и сумки с одеждой, не было никаких. Комната, в которой мне предстояло жить, была маленькая, но чистая. Видимо в ней недавно сделали косметический ремонт, потому что пахло краской и обоями. Единственная проблема с мебелью, решилась сама собой, в тот же день. Не успела я войти в комнату, как ко мне заглянула соседка, чтобы познакомиться. Это была немолодая женщина с приятным добродушным лицом. Увидев, что мне не на чем даже сидеть, не говоря уже о том, на чем спать, она без лишних слов, принесла в мою комнату раскладушку и стул. Я не знала, какими словами ее благодарить, но она и не ждала их, а просто принесла мне еще, старенький, но чистый матрас, подушку и одеяло.

Эту женщину звали Антонина Сергеевна, но она просила называть ее просто Тоня, что я и делала, при этом общаясь с ней уважительно, я обращалась к ней на Вы. Тоня жила со своим сыном, которого никогда не было дома, поэтому она часто приглашала меня к себе, выпить чашку чая или просто поговорить. Так у меня появился первый, и как потом выяснилось — единственный друг.

Институт, в котором я училась, находился недалеко от моего дома, поэтому я всегда ходила до него пешком. Это заменяло мне прогулку, и было полезно для здоровья. Я целиком ушла в учебу, поэтому у меня не было времени на развлечения и как следствие этого, не было ни подруг, ни тем более, близкого друга. Думаю, что и внешний вид мой, не способствовал сближению. Кстати, в этой связи, хочу сделать небольшое отступление в своем повествовании, и описать свою внешность.

Рост, у меня был ниже среднего, лицо нельзя было назвать красивым, но и страшным тоже. Обычное, простое, русское лицо. Единственное, что у меня было красивым — мои волосы, густые и пышные, слегка вьющиеся, золотисто-русого цвета, которые я не разрешала подстригать с тех самых пор, как только начала говорить. И хотя в детском доме было правило — стричь всех подряд, и мальчиков, и девочек, меня оставили в покое после одного случая, когда я упала в обморок при виде ножниц, которыми меня собирались подстричь. Больше никто и никогда, зная о моем слабом сердечке, даже не пытался укоротить мою косу. К тому времени, когда я стала учиться в институте, она уже выросла ниже талии, поэтому я закручивала её на голове в красивый пучок, чтобы казаться выше ростом. Вполне понятно, что тяжелый узел волос на затылке, оттягивая мою голову назад, заставлял высоко поднимать ее, и со стороны казалось, что я большого самомнения о своей особе. И если к этой гордой осанке прибавить мою замкнутость и нежелание сближаться с кем- либо, то из всего этого можно сделать вывод — я была одинока, но теперь это был мой выбор. И дело совсем не в том, что я не люблю людей или не хочу с ними общаться, просто я запомнила слова врача, который выписывая меня из больницы, сказал, что следующее обострение моей болезни — будет последним. Страх, с которым я сжилась, и который давно стал неотъемлемой частью меня, мешал мне сближаться с людьми. Один страх, порождает другой, поэтому страшась смерти, я боялась иметь близкого друга, чтобы не причинить ему боль. Заранее представляя себе, как сложатся наши отношения, если общаясь со мной, он будет испытывать постоянную тревогу, а может быть даже и страх потерять меня, я старалась избегать сближения с кем-либо.

При всем моем старании и трудолюбии, совсем не удивительно, что я окончила институт с красным дипломом, естественно, мне предложили учиться дальше, но я сочла это нецелесообразным по той причине, что в связи с предположительно малым количеством оставшегося времени до моей смерти, это было бы просто бессмысленно. Пора было приступать к реализации тех знаний, которые у меня уже имелись. Считая, что, не принеся никакой пользы другим, моя жизнь будет напрасна, я не лукавила. Моя душа рвалась к работе, к детям, я чувствовала острую необходимость, как можно скорее начать общение с ними, заранее уверенная, что обязательно полюблю своих будущих подопечных.

В тот день, когда я спешила в институт на распределение, случилось то, что можно назвать — «подсказкой Судьбы». Я всегда ходила по своему обычному маршруту, но на одной из улиц, по которой мне нужно было идти, начался плановый ремонт трубопровода, поэтому мне пришлось изменить маршрут. Идя впервые по улице, где находился магазин, торговавший электроникой, я обратила внимание на стеклянную витрину, через которую, были видны расставленные в ряд телевизоры различных марок. Видимо в рекламных целях, чтобы можно было судить о качестве изображения, некоторые из них, были включены. Не могу точно сказать, что именно меня заставило зайти в этот магазин, ведь я никогда не любила смотреть телевизор, хотя в детском доме, где я росла, многих детей было просто не оттащить от него, и часто, в воспитательных целях запрещали нарушителям смотреть его, что считалось самым жестким наказанием. Когда я подошла к одному из телевизоров, по нему показывали сюжет, который потряс меня до глубины души, и определил всю мою жизнь. В нем рассказывалось о бедственном положении одного детского дома. Конкретно речь шла о том, что бюджетных денег, которые выделяются на его содержание, не хватает, и дети, живущие в нем, не имеют порой даже самого необходимого. И самое главное, что ни один дипломированный педагог не хочет ехать в поселок, находящийся в глухом сибирском краю, чтобы заниматься с детьми, у которых были серьёзные нарушения зрения и слуха одновременно. Несравнимое ни с чем сострадание почувствовала я к этим несчастным детям, и ни минуты не сомневаясь, в том, что я поеду работать именно в этот детский дом, я поспешила в институт за направлением. Оформить моё назначение туда, не представляло никаких проблем, на эту вакансию, кроме меня претендентов не было. Не обращая внимания на удивленные взгляды преподавателей, которые прочили мне блестящую карьеру в области педагогики, я без раздумий и сомнений, взяла направление в детский дом № 77, на должность заместителя директора. После коротких сборов и улаживания юридических формальностей по поводу продажи моей комнаты, (ведь я не собиралась больше возвращаться в столицу, а деньги мне могли пригодиться на новом месте), я отправилась в путь.