Итак, я начинаю новую жизнь, сказал я себе. Татьяна первая заметила во мне перемену.

– Ты весь сияешь, – сказала она, внимательно посмотрев мне в лицо, – как новая монета.

Но я не был еще готов сделать признание. Спроси она о причине, и мне пришлось бы снова выкручиваться. К счастью, у нее-то как раз не было настроения. Она в свою очередь скрыла от мамы, что охладела к своему хахалю, и не встречается с ним вот уже несколько дней.

Услышав телефонный звонок, она взглядом просила меня подойти, и если это будет он, я уже знал, что ответить. Но и он тоже перестал звонить. Все больше ее сокурсницы. А то позвонила школьная подруга нашей мамы. Татьяна пошла ей сообщить, а мне следовало дождаться, когда снимут трубку с параллельного аппарата. Собираясь вернуть трубку на место, я случайно подслушал обрывок разговора.

Сначала мама что-то рассказывала про университет и про золотую медаль. Значит, обо мне.

«Как я тебе завидую, – это был голос подруги. – Я со своими не могу сладить. Современная молодежь еще взбалмошнее и самоувереннее, чем в наше время».

«Куда там! – соглашалась мама. – Они хотят получить все и немедленно. Нет, мои дети не такие».

В этот момент я испугался и положил трубку. Мне лучше этого не слышать.

Зря она беспокоилась. Я проштудировал все, что мне удалось раздобыть в библиотеке, и сутки напролет старательно изучал проспекты, которые дал мне Хариш – и это вместо учебника по математике! Я с головой окунулся в ювелирное дело. Математику я так не учил.

Уже спустя неделю состоялся мой выход. Согласившись взять меня на работу, Хариш объяснил, что мне невероятно повезло, так как через неделю открывается выставка, в которой он принимает участие от лица Нино Брутти, и ему срочно нужен представитель. Все произошло очень быстро. Меня даже огорчило, что мне не устроили экзамен, как было обещано, впрочем, главный экзамен оставался впереди, когда я в качестве менеджера попал на первую в своей жизни выставку драгоценностей. И впрямь, я никогда не был ни в том, ни в другом качестве, но меня это больше не смущало. Мне показали мой стенд, и я тут же проникся гордостью, почувствовав себя частью великой империи под названием Нино Брутти. Это меня даже возвысило. Мимо меня теперь сновали господа вроде моего соседа Дзюбенко, и когда я с привычной легкостью сыпал терминологией миллионеров, а они стояли и слушали разинув рты, мне очень хотелось, чтобы после своих пятидесяти гривен в час он невзначай меня здесь увидел.

Одно плохо: время шло, а вот продать хоть что-нибудь несмотря на все мои старания никак не удавалось. О выгодном контракте я уже не говорю. Изнурительный день был потрачен впустую. Как и в самом начале, мой заработок составлял ноль гривен ноль копеек. Я из кожи лез, но их интересовали вещи практичные, и подешевле, на дорогие безделушки приходили только взглянуть. К концу второго дня я начал терять терпение.

Я уж совсем было отчаялся, да тут какая-то дамочка решила примерить бриллиантовое колье. Уже потом я сообразил: она и не собиралась его покупать, ей просто очень хотелось увидеть себя с ним.

Я польстил ей, сказав, будто с ним она будет неотразима, и что его блеск напоминает блеск ее глаз. Полный бред, но он произвел на нее впечатление. К тому же, уверен, никто еще с таким вдохновением не произносил этих слов. Подозреваю, что и лицо у меня прямо-таки светилось восторгом. Надо было лежать в гробу, чтобы спокойно это выслушать. Я с небывалым азартом продолжал расхваливать бриллианты. Она должна сейчас же растаять и купить у меня это колье!

Я видел, что ее тронула моя пылкость. Дамочка была в определенном возрасте, в свое время, должно быть, пользовалась успехом у сильного пола, а сегодня весьма страдала ввиду этой потери. Мой горящий взгляд мог напомнить ей что-то – не знаю, но может, веру в этот мир, как волна разбившуюся о прибрежные камни жизни? Та сильно ее потрепала: не то что колье, никакой макияж не спасал.

У дамы дрогнули густо накрашенные ресницы. Нет, по-моему, они вообще были накладные. Она со вздохом сняла дорогое колье и прошлась глазами по ценникам. Наверное, все-таки по ценникам, а не по самим украшениям, потому что выбрала самое дешевое, что у меня было: брошь с темным шестнадцатикаратным аметистом в золотой оправе.

– Покажите-ка вот это, – избегая моего взгляда, попросила она.

Я достал ее. Мне ничего не стоило переключиться на аметист, я мог бы с таким же успехом часами рассказывать об э́том камне, как и о бриллиантах, но в этот миг на меня нашла внезапная грусть, которую мне не удалось спрятать за эрудицией. Дама метнула в меня пронзительный взгляд и тут же быстро опустила глаза.

– Пожалуй, я ее куплю. Правда, у меня с собой нет такой суммы, но если вы согласитесь подождать до завтра…

Мне это снится? Теперь я не смог сдержать вздох облегчения.

– Конечно, конечно! – поспешил заверить я, боясь, как бы она не передумала. – Вам доставят ее по адресу, который вы укажете. Вместе с сертификатом… Вы сделали прекрасный выбор. Эта брошь обязательно должна принести вам удачу, – с уверенностью пообещал я.

 

 

Нет, все же осадок у меня, конечно, остался, и с ним я входил в офис Хариша. Приемная была пуста, но секретарша заявила, что у него посетители, и велела подождать. Сама же с какой-то папкой перешагнула порог кабинета, неплотно прикрыв за собой дверь: стоит ли утруждать себя, она ведь всего лишь на минуту!

Но и за минуту можно узнать много интересного. В приемную донесся голос самого Хариша.

– Ко мне еще кто-нибудь есть?

– Никого, – ответила секретарша, – только парень этот, новенький, которого вы взяли на прошлой неделе.

– Ах да! – видимо, дальнейшее предназначалось кому-то другому, не секретарше. – Я заключил договор с Нино Брутти. Хочу попробовать себя на рынке ювелирных изделий. Вдруг получится?

Ему ответил мужской голос.

– Почему ты бросил заниматься шампиньонами? Кажется, они давали неплохую прибыль. По крайней мере, на них всегда будет спрос.

– Шампиньоны портятся, а этот товар пролежит до скончания века.

– Ну… смотри, только поосторожнее с этим. Наша публика прижимистей, чем ты думаешь. Кольца, серьги, позолота – еще куда ни шло. Правда, это все мелочь для Нино Брутти. Ювелирные изделия… Гм… Конечно, интересная тема, но я бы на твоем месте не торопился.

Сомнением отдавало каждое слово. Но Хариш только рассмеялся.

– А мне-то что? Расходы оплачиваю не я – Нино Брутти. Вот пусть у него голова и болит. Лично я не вкладываю в это дело ни копейки.

Продолжение я не услышал: секретарша вернулась и на этот раз плотно прикрыла за собой дверь. Спустя еще пару минут вышел собеседник Хариша. Не обращая на меня никакого внимания, он спокойно пересек приемную и исчез за дверью, выходящей в коридор. Секретарша предложила мне войти.

Кабинет был тесный, стол, за которым сидел Хариш, находился в полутора метрах от порога. Отсюда и хорошая слышимость – интересно, он об этом забыл или нет?

Я думал, он тут же начнет оправдываться. Мое доверие к нему сильно пошатнулось за эти два дня. Меня жгла обида.

– Ну что, молодой человек? Брошь все же продал? Видишь, у тебя уже начинает получаться. Поздравляю с успешным началом!

Он улыбался. Я ушам своим не поверил: и это называется успех? Я засопел. Хариш приветливо кивнул на стул напротив; тот был еще теплым.

– Ну ладно, ладно! Признаюсь, я тебя сначала хотел испытать, прежде чем доверить серьезное дело! Надо отметить, справился ты на отлично! Зато теперь… – он полез в ящик стола и с торжественным видом вытащил пухлую папку, – я дам тебе настоящую работу. Держи!

Я недоверчиво взял новую пачку проспектов.

– Будешь заниматься туризмом! – как ни в чем не бывало продолжал Хариш. – Готовить группы к отправке за границу. Турция, Кипр, Египет… Ну как, нравится? – хитро прищурив глаза, поинтересовался он, в то время как я заинтригованно листал страницы, пестреющие видами отелей среди экзотической фауны Средиземноморского побережья. Ну кто же о таком не мечтал?

Резкие слова, приготовленные мной до того, как перешагнуть порог, куда-то исчезли. Я понимал, что здесь может крыться еще один такой же подвох, но ничего с собой не мог поделать. Надо было сразу бросить ему в лицо все, что накопилось, развернуться и уйти, хлопнув дверью. Подвело элементарное любопытство, хотелось узнать, что все-таки будет дальше, и вот…

 

 

А дальше было так. Я готовил группу из тридцати человек для отправки в Испанию – на заработки. Заминка была из-за виз. Но я полагался на Хариша, который меня уверял, что и в консульство у него есть ходы, и что его знакомый запросто решит проблему. В конце концов я его достал с этим знакомым. Тогда он направил меня к некоему Алексею Владимировичу, который, как оказалось, впрочем, занимал весьма скромную должность, и не в консульстве, а в отделе регистрации. Мои наихудшие опасения начали сбываться. Пока я из последних сил старался успокоить клиентов, перенося сроки со дня на день, дело прочно стояло на месте, никто даже и не думал им заниматься. Этот Алексей Владимирович, избавляясь от меня, словно от какого-то посыльного, на пороге кабинета равнодушно пожал плечами: «Я вашему Харишу ничего не обещал».

Уходил я, будучи вне себя от горя. Нет, мое отчаяние на самом деле не имело границ. Моя очередь была объясняться с моими доверителями, и, в отличие от названного Алексея Владимировича, я-то им всем кое-что обещал. Наилучшим выходом было бы сейчас сломать ногу, в глазах общества это меня оправдало бы. Но моя нога до сих пор оставалась цела, а расплата приближалась неумолимо.

Был там один, который сомневался больше других. На него шикали – у меня были союзники, особенно среди женской половины. Как я теперь посмотрю им в глаза?

«Все поначалу говорят красивые слова», – уныло вставлял он.

«Мы не все, – с гордостью за фирму отвечал я. – Скоро сами в этом убедитесь!»

Ну вот, теперь убедятся.

 

 

Они потребовали вернуть деньги. Хариш принял эту новость с благодушным спокойствием.

– Вернем, обязательно вернем. Так и передай.

На этот раз я ему не поверил.

– Значит, они могут их получить? – настойчиво поинтересовался я.

Хариш был невозмутим.

– Касса пуста. Пусть немного подождут.

Ага! Я был прав.

– Но это же их собственные деньги! – упрямо сдвинув брови, напомнил я.

– Ну так и что? Мы ведь не отказываемся. Сказал, вернем, значит, вернем. Когда? При первой возможности. Может, через неделю… Или нет. Лучше скажи им, пусть заглянут в следующем месяце.

 

 

– «В следующем месяце»? – повторил недоверчивый клиент и печально покачал головой. – Вот как! А этот месяц вы решили просто взять и вычеркнуть? Зря! Боюсь, что для вас он закончится немного раньше.

Они меня живым не выпустят, подумал я. Но больнее всего меня задели слова той, которая меня обычно поддерживала.

– Как вам не стыдно! Вы еще так молоды, а уже погрязли во лжи!