Другая жизнь, которую крутил Ивану Никифоровичу неведомый кинооператор на ночных сеансах была, что и говорить, захватывающей, но мужицкая хватка человека неизбалованного подарками судьбы требовала хоть какого-нибудь практического применения всем этим акулам, слонам и самолётам Аэрофлота. Иван Никифорович вспомнил, что сны бывают вещими и, вылавливая в памяти бабкины рассказы о том, какой предмет, увиденный во сне, что означает, принялся угадывать значения своих видений. Получалось не то чтобы очень точно – то ли память его подводила, то ли предметы, по которым бабка безошибочно угадывала лихие жизненные повороты давно вышли из употребления и перестали людям сниться, но получалось, честно говоря, совсем даже наоборот. Но Иван Никифорович не отчаивался и, тщательно сопоставляя сны с реальностью, находил новые знаки, по которым можно было бы толковать сны современные. Одно время даже завёл он тетрадку, чтобы записывать кое какие свои прикидки, но, устыдившись, что эту его тетрадку с бабьей наукой найдет дочь Марийка или, Боже упаси, зять, затею свою оставил, понадеявшись на сносную ещё память. О Фрейде Иван Никифорович не знал.